Погоня за молодостью

Припарковав машину в аэропорту, Татьянка попыталась вытащить свой огромный чемодан, который трещал по швам, напоминая кошелек банкира. Но у неё это не получилось. Пыхтя и корячась, подруга не сдавалась. Мне стало лучше, но помогать Татьянке я не сильно стремилась. Глядишь, так и рейс пропустим. И моей вины в том почти не будет.

На стойке регистрации билетов нас долго разглядывала молоденькая прыщавая девушка, постоянно заглядывая в паспорта. Ну, да. Не помолодели и даже не остались такими же, как двадцать лет назад. Но не настолько же изменились, чтобы чуть ли не через увеличительное стекло разглядывать каждую родинку! Я всего лишь коротко подстриглась и перекрасилась из жгучей брюнетки в не менее жгучую рыжую даму, а Татьянка набрала пару десятков килограммов. Но в душе-то мы остались прежними. Но так глубоко девица заглядывать не хотела ни в одну из нас. Поэтому через несколько минут отпустила на все четыре стороны обеих. Вернее, направила в зал ожидания.

И вот, мы уже сидели в самолете на соседних креслах и наслаждались полетом. Вернее, Татьянка действительно наслаждалась, да так, что блаженно похрапывала. Я же срочно вспомнила, что действительно боюсь летать. До дрожи в коленках, до ледяных мурашей под легким платьем, до стука оставшихся в строю зубов.

Весь полет я, вцепившись белыми онемевшими пальцами в подлокотник своего кресла, провела в полузабытьи. Мозг отказывался работать в обычном режиме, напоминая, что благодаря моей глупости, он, на пару со всем организмом, выдерживает с большим трудом нечеловеческие перегрузки.

Татьянка развалилась на своем кресле, немного подмяв под собой мою левую ногу. Но мне было всё равно. Хоть обе.

Когда самолет стал совершать посадку, ко мне, наконец, вернулось мое боевое настроение, и я стала обдумывать наши дальнейшие действия.

Растолкав сонную подругу, я спустилась с трапа и направилась к ближайшему таксисту. Татьянка, отдуваясь, семенила следом. Надо срочно заняться её плачевным физическим состоянием, подумала я мимоходом, подходя к молодому таксисту, который улыбался только передними зубами. Задние по неизвестным причинам отсутствовали, делая его на десяток лет старше.

Оценив нашу платежеспособность, таксист предложил свою помощь на ломаном английском языке. Татьянка знала этот язык значительно лучше меня, поэтому все переговоры легли на её пухлые плечи.

К вечеру, поужинав в неплохом кафе, мы распаковывали свои пожитки в номерах местной гостиницы, которая гордо носила четыре звезды. Договорившись встретиться утром на завтраке для обсуждения дороги к мечте Татьянки, мы завалились спать.

Кровать была жутко неудобная, словно подготовленная для принцессы из старой сказки – куча прозрачных матрасов лежали друг на друге, радуя местных насекомых и страшно огорчая меня. Решив не рисковать, я прикорнула на кривоватом диване, который весело посвистывал при каждом моем движении.

Проснулась я ранним утром не в духе. Умылась, взъерошила свои волнистые волосы и с решительным видом посмотрела в зеркало, которое висело около входной двери номера. На меня смотрело отекшее от недосыпа сероватое лицо с мешками под когда-то зелеными глазами, вокруг которых расходились миллионы тонких морщинок. Да, зрелище даже хуже, чем обычно. Но, растянув в широкой улыбке пухлые губы, я еще раз тряхнула кудрявой копной и поторопилась на первый этаж, где меня ожидала Татьянка. У неё видок был еще хлеще моего.

Мое худощавое тело прекрасно реагировало на любые погодные условия. Подруга же обливалась потом, расползаясь на плетеном стульчике, который врезался в её объемное тело во всех неприличных местах. Обмахиваясь своей и моей тарелками, как веерами, она тяжело дышала, имела весьма несчастный вид и казалась на пару лет старше. В эту минуту я даже готова была пожелать, чтобы наш путь увенчался успехом, лишь бы больше никогда не видеть подругу в таком плачевном состоянии.

Подсев к ней, я забрала свою тарелку и сделала заказ – омлет мне и воду со льдом Татьянке. Пока я выкладывала свой план по овладению волшебными яблоками, она с закрытыми глазами блаженно осушала свой стакан с льдинками, которые сверкали в лучах горячего африканского солнца.

– Так. Нам, во-первых, нужно найти гида по этому острову. Желательно, русскоговорящего. Надоело чувствовать себя двоечницей на уроке английского. Во-вторых, приобрести снаряжение для похода по горной местности и джунглям. А в-третьих, тебе надо срочно худеть.

Первые два предложения подруга слушала с закрытыми глазами, наслаждаясь послевкусием ледяной воды, которая медленно охлаждала её перегревшиеся внутренности. Но переварив третье, она недовольно посмотрела на меня и скорчила гримасу душевной боли. Татьянка была из тех пышных дам, которые любили себя такими, какими являлись. И не важно, что сердце в три оборота заворачивалось с каждым ударом в толстый слой жировой ткани, желудок при ходьбе заменял мини-юбку, а шея оставалась только в воспоминаниях и не нуждалась в шарфе. Все наши разговоры о фитнесе, диетах и элементарных упражнениях заканчивались надутыми губами и обидами. Я не понимала, как врач с многолетним опытом, может так безрассудно относится к своему собственному здоровью.

– Я знаю всё, что ты подумаешь и скажешь. Но ты только представь, что произойдет, когда твоя мечта осуществится.

Я решила добить несговорчивую подругу, последний раз вспомнив о молодом официанте.

– Дошли. Нашли. Яблоня вся такая стоит, спелые яблоки так и гнут ветки. Тянешься рукой, но достать не можешь. Высоко. Залезть на дерево вес не позволит. Да оно и не выдержит, сломается. Но тут появляюсь я, рву для тебя яблочко. Ешь. Молодеешь на глазах. Вот тебе уже и двадцать лет. Но зеркало я тебе не дам. Орать от страха будешь.

– Ппочему? – слегка заикаясь, спросила оторопевшая от моего рассказа Татьянка.

– А потому. Кожа-то тоже помолодеет, станет упругой. И так обтянет твое большое тело, которое, заметь, никуда не денется, что начнутся разрывы, кровоизлияния и прочие прелести. А что будет на лице творится! Тебе ли не знать. И предстанешь ты такая красавица перед Матвеем Стерлядью. И не жалко тебе его? Ему ещё жить да жить. Только сможет ли после увиденного? Не уверена.

Я с трудом сдерживала смех, но на лице была маска жалости и глубокого сострадания. Татьянка сползла по стулу ещё сильнее. Её убитый вид развязал мне руки полностью. Хоть какая-то польза должна быть от нашей сумасшедшей поездки! Вернется Татьянка пусть в своих годах, зато похудевшая, похорошевшая. А там и мужчину себе под стать найдет.

Глава 6

С такими мыслями, я кое-как вытащила подавленную подругу из прилично въевшегося стула, подивившись его крепости.

– Ну, улыбнись, Татьянка! Посмотри, где мы находимся. Какая красота вокруг! Разве ты видела в своей жизни что-то подобное?

Настроение моей скисшей подруге нужно было срочно улучшать. Иначе процесс похудения будет идти из-под палки – долго и нервно.

Татьянка окинула помутневшим взглядом пышные зеленые окрестности нашей гостиницы и кивнула головой. Красоты пока не впечатлили будущую девушку. Сославшись на внезапную мигрень, она уползла, тяжело дыша, в свой номер.

Мне же совершенно не хотелось просиживать внезапный отпуск, который так удачно свалился на меня, в душном номере с неприятными ночными воспоминаниями. Я давно иду по жизни с мыслью, что во всем, даже самом странном и непредсказуемом на первый взгляд, нужно искать только плюсы. И тогда минусы сами отсеются. Улыбнувшись всему миру, я пошла искать плюсы.

В прекрасном расположении духа я прогулялась около гостиницы, рассматривая по пути всяческие объявления, расклеенные на всех доступных поверхностях. В основном, яркий текст был на английском и арабском языках. Но на одной из частично выгоревших под неумолимым солнцем бумажек я увидела знакомые с детства буквы. Гид предлагал свои услуги за довольно приемлемую сумму. Это было то, что надо. Записав номер телефона, и забежав по дороге в пару магазинов одежды, я отправилась в номер Татьянки, довольно потирая руки.

За час до обеда мы с подругой вышли на пробежку. Я энергично вышагивала вокруг застеснявшейся внезапно Татьянки. Этого я никогда ранее за ней не замечала. Она, не обращая внимания на осуждающие взгляды городских сплетниц, могла спокойно прогуливаться по улице в коротком платье на тонких бретельках. Высокие каблуки босоножек дрожали, но несли её холеный педикюр в массы. А открытый купальник, теряющийся в просторах розовых складок, сводил с ума добрую половину мужского населения. В основном, конечно, любителей пышных дам бальзаковского возраста. При этом ни тени стеснения на её невозмутимом лице.

Но сегодня я решила кардинально взяться за здоровье моей лучшей подруги. В глубине души отомстив ей за полет в самолете. С трудом передвигаясь в байковом сером спортивном костюме, который был на два размера меньше привычного шестьдесят второго, Татьянка испытывала явное стеснение в прямом и переносном смысле и бросала в мою сторону злющие взгляды. Но я была невозмутима. Подруга должна была сделать всё, чтобы костюмчик сидел, не врезаясь в подмышки и не треща по швам.

На обед она не смогла пойти. Ноги тряслись с непривычки, хотя я не позволяла себе издеваться над неподготовленной к физической нагрузке женщиной. Три круга медленным бегом или быстрым шагом, смотря с какой позиции наблюдать, по садовой дорожке вокруг гостиницы были легким аперитивом к вечерним упражнениям в местном бассейне.

Загрузив Татьянку на кровать, я обеспечила ей питьевой режим и спокойно ушла обедать. Правильное питье и отказ от тяжелой жирной пищи должен был сделать свое дело в совокупности с физической нагрузкой.

Вечернее купание можно было назвать спасением утопающей. Со стороны не ясно было, кто кого топил, а кто кого спасал. Но несколько сотен калорий были потрачены. Причем обеими сторонами. Я быстренько всё восполнила легким ужином, а вот Татьянка мечтала только умереть в своей постели. Туда я её, конечно, довела, но умереть не позволила, поставив на прикроватную тумбочку пару литров свежевыжатых соков собственного приготовления. Утолив жажду, подруга упала на подушку и мгновенно заснула, а я отправилась готовиться к завтрашнему дню.

Походные принадлежности я приобрела ещё днем, а вот с гидом так просто договориться не получилось. Русскоговорящий проводник оказался таким только на том бледном листочке с объявлением. На самом же деле он ничего не понимал из моих слов, а я, в свою очередь, терялась в догадках, на каком языке гид со мной общается. Решив оставить переговоры с аборигеном на завтра, я осторожно улеглась на свой диван. Он громко свистнул и затих. Мой бараний вес, видимо, не устраивал его.

– Скажи «спасибо», что к тебе Татьянку не подселили, – проворчала я и закрыла глаза.

В беспокойном сне я догоняла стадо слонов, которые уносили подругу, одетую в новый спортивный костюм, с собой, приняв за слоненка.

Утром будильник вырвал меня из кошмара. И я ещё больше уверилась в своем решении сделать всё, чтобы подруга похудела. Пока это очень трудно ей давалось, тем более, что раньше она никогда так не измывалась над своим телом. Но любовь творит чудеса, как оказалось.

Не успела я принять душ, как в мой номер вломилась Татьянка. Сказать, что она была бодра и весела, я не смогу. Язык не повернется. Но огонь в глазах горел, смысл дальнейшего совершенствования себя самой был определен, и подруга была чуть менее меланхолична, чем всегда.

– Привет, Олюшка. Ты нашла гида?

– Привет, пока нет. Но об этом после утренней гимнастики и прогулки по нашей любимой дорожке.

Татьянка с горьким вздохом кивнула головой, понимая, что Гестапо вновь начало свою работу.

Проблемы с гидом оказались серьезнее, чем мы думали. Никто не хотел идти вглубь острова по нашей карте. Напрасно Татьянка, не повышая голоса, ругалась с местными жителями.

Три дня мы просто сидели и ждали чуда. Конечно, не забывая о прогулках, зарядках, фитнесе в бассейне и подсчете калорий. То ли костюм растянулся, то ли «слоненок» стал худеть, но Татьянка, обливаясь потом, уже не так стесненно выглядела. Соки лились литрами, однако подруга всё чаще пожирала глазами любую твердую пищу в радиусе нескольких метров. Но держалась. Рук и зубов не распускала.

Глава 7

На четвертый день нам улыбнулась удача. Весть о богатых русских дамах разлетелась по местным гостиницам и отелям, и к нам потянулись желающие заработать.

Отсеяв троих претендентов, мы остановились на не очень болтливом мужчине лет тридцати. Приятную европейскую внешность портили только передние зубы. Вернее, их отсутствие. При разговоре на ломанном русском и не менее ломанном английском, мужчина старался подвернуть верхнюю губу вниз, чтобы хоть как-то прикрыть зияющую дыру во рту. Выходило ещё хуже. Так чавкала ртом моя девяностолетняя соседка, которая постоянно теряла вставную челюсть. Я предложила привязать её на веревочку с двух сторон и носить, как очки, на груди. Все соседи, с тех пор, старались обходить её стороной. Зря, хорошая бабушка, веселая.

Звали нашего гида Аддо. Как он сам перевел – король дороги. Это был ещё один плюс в его сторону. Только повелитель всех дорог и тропинок этого острова смог бы доставить нас туда, куда мы стремились. Особенно, Татьянка. Я же планировала насладиться необыкновенной природой, солнцем, теплом. Да и тоска по приключениям, которые в моей бурной жизни никогда не проходили мимо, подталкивала меня доверить наши с Татьянкой жизни этому человеку не очень африканской наружности.

Выдвинулись в путь мы следующим ранним утром. Аддо был очень сдержан и молчалив, чем вызывал невольное уважение с нашей стороны. Он нес на спине свой рюкзак, к которому были привязаны несколько металлических склянок разных размеров, бинокль, скрученная в кольцо веревка и старый спальный мешок. Мои пожитки были значительно скромнее, а Татьянка и вовсе пошла налегке. В её рюкзаке было сменное бельё, джинсы, рубашка, трехлитровая канистра с ненавистным соком, аптечка и косметичка. Без последней подруга отказывалась выходить из номера. Хорошо хоть голос разума уговорил её надеть спортивный костюм, который стал за эти несколько дней второй кожей, кроссовки и панаму, вместо легкого сарафана и сабо.

Внимательно изучив нашу карту, гид в очередной раз причмокнул верхней губой и покачал головой.

– Горы.

Это мы и без него знали. Невысокий горный хребет начинался через пару километров от нашей гостиницы. И дорога пролегала ровно через него. Небольшой ручей был еле заметен на карте, а дальше нас ждала длинная рощица каких-то местных деревьев. Пологий склон с болотом завершал наш путь. Именно там, как утверждала моя хваленая интуиция, нас ждали молодильные яблоки. Как клюква, видимо, на кочках растут.

Почти километр мы бодро прошагали без каких-либо заминок. Затем Татьянка начала подавать первые признаки усталости. Походка стала менее легкой и пружинистой, что говорило о постепенной потере веры в себя.

– Так, подруга, не хандрить! – бодро воскликнула я и подошла ближе к Татьянке.

Король дорог, не обращая внимания на своих спутниц и их болтовню, размеренно шел впереди. Он прекрасно осознавал, что если мы не хотим заблудиться посреди малонаселенного острова, то даже при смерти будем ползти за его медленно удаляющейся субтильной фигурой.

– Олюшка, – жалобно отозвалась Татьянка, – куда он так бежит? Ведь если он нас потеряет, то остальных денег не получит.

Через долю секунды она осознала, что именно сказала. И без того большие глаза стали ещё больше. Она схватила меня за руку и чуть ли не вприпрыжку понеслась за единственной надеждой на благополучное возвращение в гостиницу. Усталость как рукой сняло.

Подход к горам, которые на карте казались значительно ниже, чем на самом деле, был достаточно пологим, но каменистым.

– Как хорошо, что я отложила сабо в сторонку, – пыхтела Татьянка, перебираясь с камня на камень.

Я хмыкнула и промолчала. Во всех вопросах, связанных с медициной, моей подруге не было равных. Но в повседневной жизни она осталась маленьким ребенком, который во всем надеется на взрослых, оказавшихся рядом в трудную минуту. Таким взрослым, чаще всего, оказывалась я. В редких случаях, очередной муж или поклонник.

В горах неожиданно для нас была вполне приличная дорога, по которой, судя по следам в пыли, изредка ездили автомобили. Но Аддо даже не удостоил её взглядом.

– Мы разве не по дороге пойдем? – спросила я мужчину.

– Много.

– Чего много? Змей? Ящериц? Пауков? – запаниковала Татьянка.

С её «любовью» ко всему живому, что ползает в данной дикой местности, было самоубийством даже думать о подобном походе в полную неизвестность.

Гид искоса посмотрел на свою клиентку, которая стала покрываться красными пятнами от страха, и непонимающе пожал плечами.

– Много, – повторил он.

– Не понимаю, – покачала головой я, давая понять, что в русском языке есть ещё куча слов, чтобы донести до нас свою мысль.

Король подумал, закатив глаза, причмокнул и многозначительно изрек:

– Много шагать.

– Нет, много шагать мы не хотим, – быстро сказала Татьянка, смахнув пот со лба уже и так влажным рукавом. – Мало. Быстро. На горы. Понимаешь?

Она с невыразимой мольбой в глазах посмотрела на гида. Тот причмокнул и кивнул.

У подруги открылось второе дыхание и она, почти опережая молчаливого Аддо, зашагала рядом с ним по одной из еле заметных тропинок между поросших резной яркой зеленью камней.

Когда тропинка стала круче, подруга замедлила ход. Пропитавшиеся насквозь рукава уже не спасали от застилавшего глаза пота. Тушь лилась рекой, соединяясь с тональным кремом и пудрой. Гид обернулся и с неким презрением глянул на нас. Мне не в новинку была такая нагрузка, но яркое утреннее солнце и горячий воздух сказались и на моем организме. Артериальное давление шло в противоположном направлении моему подъему в горы. Я смиренно посасывала травяную таблетку, куталась в панаму, хотя и изнывала от начинающейся жары. А день обещал быть знойным, судя по душненькому утру.

Через пару сотен метров король дорог, наконец, сжалился над двумя странными женщинами, которые могли бы сейчас медленно и со смаком попивать прохладный коктейль, нежась в освежающем бассейне. Вместо этого, они, как одержимые, рвутся по длинному и весьма опасному маршруту незнакомого острова к неизвестной ему цели. Так, возможно, думал наш русскоговорящий гид, что-то бубня себе под нос на незнакомом нам языке, когда аккуратно укладывал свой рюкзак на голые камни.

Мы с Татьянкой медленно расползлись по зеленому травяному ковру на небольшом плато, блаженно закрыв глаза.

Вдруг моей ладони коснулось что-то прохладное. Я нехотя открыла глаза и повернула голову. По тяжело вздымающейся груди моей подруги медленно ползла змея. Её длинное, тонкое и гибкое тело почти полностью заползло в карман серого костюма. Только хвост ещё лежал на моей руке.

Я медленно, чтобы не привлечь внимание гадины и Татьянки, в первую очередь, помахала Аддо свободной от незваной гостьи рукой. Он вяло посмотрел на меня. Только взглядом указав на змею, я замерла, ожидая помощи от знатока здешних мест.

Он же, увидев причину моего беспокойства, равнодушно пожал плечами и отвернулся, удобно привалившись спиной к рюкзаку.

Я просто открыла рот от такого неожиданного поворота. Офигела, как бы сейчас сказала правнучка-подросток всё той же старушки-соседки. Слово идеально подходило к сложившейся ситуации.