Мафия. Кровь и любовь

– Предполагаю, что ты разочарован, – почти обиженно протянула я.

– Это называется немного по-другому.

Я с недоверием посмотрела на жениха. Он продолжал разглядывать мое лицо, тем самым еще больше смущая меня.

– Если ты хочешь поспать – сейчас самое подходящее время. Мы пробудем в дороге около пяти часов, – продолжил Виктор.

Его предложение было соблазнительным. Я и, правда, хотела спать. Глаза мои слипались, руки-ноги слабели… Но меня не покидала мысль, что если я засну, то потеряю контроль.

Вдруг, я усну в какой-то нелепой позе?

Например, с открытым ртом или, еще хуже, захраплю?

Я не хотела, чтобы жених видел меня в столь неприглядном виде. Слова отца «ты должна понравиться ему» прожигали мой разум.

– Как хочешь, – Виктор достал телефон и сосредоточенным взглядом начал читать что-то на экране.

Я испытала облегчение, когда жених переключил внимание с меня на гаджет. Но все равно, его опасная близость, не позволяла до конца расслабиться.

Я отвернулась, еще сильнее укуталась в одеяло и устремила взгляд в окно. Кругом была темная ночь, лишь изредка нам попадались другие машины…

Мои веки стали таким тяжелыми, что я уже была не в силах бороться. В конце концов, сон победил, и я отключилась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Вибрация рядом с моей щекой прошлась беспокойной дрожью по моему сознанию и вырвала меня из сна.

Я встрепенулась, распахнула глаза и…

Обомлела от увиденного.

Случилось еще более ужасное, чем то, что я опасалась. Заснуть в нелепой позе, пусть даже храпеть – одно, и совсем другое – обнаружить себя лежащей головой рядом с мужским пахом.

Господи…

Какая же я…

У меня не нашлось эпитетов для самой себя.

Ощущая, как внутри все сжимается от напряжения, я попыталась бесшумно соскользнуть с мужских бедер.

Господи, пожалуйста, пусть Виктор еще будет спать!

Но как только я приподняла голову, сверху раздался его глубокий голос:

– Ты чертовски хорошо смотришься там.

Я дернулась, выпрямилась, как натянутая струна, и посмотрела на Виктор.

Он самодовольно усмехался.

Наглец! Бесстыжий!

Пока я подбирала для него подходящие слова (которые, разумеется, не осмелилась бы озвучить), жених продолжил все тем же глубоким, чувственным голосом:

– Не стоит смущаться, мы все взрослые люди, которые скоро вступят в брак. А взрослые люди занимаются и такими вещами тоже.

Мои щеки опалило румянцем.

Конечно, мы – взрослые люди, только между нами, все же, была разница! Я не сомневалась, что в отличие от меня, Виктор имел богатый сексуальный опыт.

Имелись и другие различия.

В нашем мире мужчинам можно было все, мы же, женщины, должны были быть терпеливыми и покорными. Должны удовлетворять своих мужей.

Ради общего мира.

Жених, словно пытаясь понять о чем я думаю, смерил меня сканирующим взглядом.

– Ты ведь не думаешь, что наш брак – всего лишь условность? – прошептал он.

От его вопроса мое сердце начало испуганно прыгать. Даже несмотря на то, что я знала о том, что должна буду быть женой в полном смысле этого слова.

Но какая огромная пропасть лежала между знанием и пониманием!

– Нет, не думаю, – произнесла я и нахмурилась.

Голос мой звучал так, словно у меня была ангина.

– Тогда тебе стоит начать привыкать ко мне, – Виктор протянул руку и притянул меня к себе.

Мое тело вжалось в мужское, и мне показалось, что я врезалась в камень. Таким твердыми были мускулы жениха, что скрывались под его одеждой. Интересно, это – генетика или результат регулярных тренировок и белкового питания?

– Я привыкну, – я нервно заерзала на месте, – только мне нужно немного времени.

– Считай, что тебе его дали прямо сейчас, – Виктор обнял мою голову так, что я была вынуждена посмотреть на него.

Теперь он глядел на меня, будто пытаясь понять, что я из себя представляю.

Без тени усмешки.

Пронзительно и волнующе.

Неужели я действительно интересна Виктору? Или всё это – просто игра?

– Расскажи о себе, – вдруг, попросил он.

Именно попросил, что несомненно, вызвало приятное удивление. И страх, что прежде сдавливал меня и не позволял нормально говорить, стал почти незаметным.

– Разве ты не наводил обо мне справки, прежде чем согласиться на этот брак? – прошептала я.

– Нет.

Я снова удивилась. Мои брови поползли вверх, и следующий вопрос повис на кончике языка.

– Что? Почему это удивляет тебя? – Виктор сдержанно улыбнулся.

– Мне кажется это немного странным. То, что ты даже не узнал, кто я.

– Мне было достаточно услышать слова моего отца о том, что ты подходящая партия для меня.

– А что было бы, если я не понравилась тебе? – отчего-то задевшись его ответом, уточнила я и только потом поняла, что хотела бы услышать от Виктора, что я приглянулась ему.

– Я как-нибудь пережил бы это. Учитывая то, что я большую часть времени буду проводить вне дома, это не стало было проблемой. Видишь ли, в темноте все кошки – серые, а женщины – одинаковые.

Слова Виктора принесли мне тупую боль.

Наверное, это было глупо, но…

Где-то внутри, в отдаленном уголке моей души, я мечтала о любви, что возникла бы между мной и моим мужем. Но ответ жениха напомнили мне, что всё это – наивные стремления.

– Вижу, тебе пришелся не по душе мой ответ, – заметил Виктор.

Его рука все еще поддерживала мою голову, и сейчас, от услышанных ответов, под прицелом этих пронзительных глаз, я ощущала себя невероятной уязвимой.

– Говори, – жених чуть сжал мое плечо.

И хотя он сделал это легонько, моя кожа запылала от его пальцев.

– Ты прав, – я почувствовала, как к глазам подступили слезы. Как же не вовремя! – Но это не имеет значения. Я всего лишь женщина, которая выйдет за тебя ради общего мира.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Виктор, словно принимая мой ответ, опустил взгляд, и только теперь я заметила, какие красивые у него ресницы. Густые, будто подкрученные, они никак не вязались с его остальной брутальной внешностью.

– Мне нравится, что ты понимаешь свою роль в нашем союзе, – жених вновь посмотрел на меня, – хочешь выпить?

– Выпить? – удивляясь тому, как мы скакнули от разговоров про брак к напиткам, переспросила я.

Так, он же – русский, значит, под словом выпить Виктор подразумевал…

– Выпить водку? – настороженно глядя в карие глаза, уточнила я.

И снова случилось чудо.

Улыбка – теперь веселая, такая, что в карих глазах заплясали огоньки, озарила лицо Виктора.

– Водку? – чуть повысив голос, переспросил жених. – Вообще-то, я думал, что ты выберешь себе кофе или чай.

Я, ощущая, как лицо заливает густой краской стыда, захлопала глазами.

– Извини, – пробормотала я, – просто я подумала, что ты…

– Что – я? – перебил мою речь жених.

– Ты же – русский. А русские всегда пьют водку.

– Да? – Виктор вызывающе изогнул левую, ту самую, со шрамом, бровь. – Кажется, я что-то не знаю о себе. Так ты выбрала – чай или кофе? Мы уже подъезжаем.

– Чай, – торопливо, чтобы очередная глупость не вылетела из меня, ответила я.

– Что-то еще? Сэндвич? Булочку?

При упоминании вкусностей мой желудок противно заныл, но сама мысль, что я буду есть в присутствии Виктора, казалась мне не лучшей идеей. Раскрошу все, буду громко жевать…

Я и так сегодня достаточно опозорилась.

– Просто чай, – произнесла я.

Машина завернула на парковку, и я заметила мигающую вывеску какого-то придорожного кафе.

– Жди здесь, – велел мне Виктор и вышел наружу вместе с водителем.

Как только за ним закрылась дверь, я ощутила, как напряжение начало спадать с меня. Казалось, до этого момента я и дышала-то в вполсилы. А теперь – свежий приток воздуха почти обжигал мои легкие.

Понимая, что мне дали короткую передышку, я попыталась отвлечься. Прильнула к прохладному окну и обвела пространство беглым взглядом.

Первое, что я заметила – то, что того черного фургона поблизости уже не было. Зато другой автомобиль, внедорожник, стоял неподалеку от той машины, в которой я сейчас находилась. Рядом с ним расположились трое широкоплечих мужчин. Предполагаю, что это была охрана Виктора.

Вскоре, показался и он сам.

Я задержала взгляд на его фигуре. Виктор шел быстро, и в каждом его движении улавливались сила и желание доминировать. Удивительно, как много о человеке может сказать его походка!

Дверь распахнулась, и очередная порция прохлады ворвалась в салон. Запах бензина смешался с ароматом чего-то железного, и меня замутило.

Дурнота поднялась до самого горла, в ушах зазвенело и липкий пот проступил на моих ладонях.

– Твой чай, – сквозь звон в ушах раздался голос Виктора.

Я что-то промычала в ответ.

– Тебе плохо, что ли?

Вопрос жениха едва различался на фоне усиливающегося звона. Усиливалась и тошнота.

Мне нужно было срочно выйти наружу. Заметавшись в облаке слабости, я попыталась выбраться из машины, наткнулась на что-то твердое, а потом желчь обожгла мое горло, и меня вывернуло.

Раз, еще раз, а затем – наконец – пришло облегчение.

Правда, оно длилось всего секунды. Потому как после того, как пелена дурноты сползла с моих глаз, я увидела, что меня стошнило прямо на Виктора.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Осознание случившегося заставило мои внутренности сжаться. Дыхание сперло в груди, и где-то там, под ребрами, я ощутила расползающееся чувство ужаса.

До этой секунды я считала, что хуже быть уже не может.

Но, как я только что убедилась, может…

Взор мой остановился на рвотной массе, «украсившей» дорогую рубашку жениха. Хоть её было не так и много (и теперь я радовалась, что почти сутки ничего не ела), но вид её был отвратителен.

«Вот теперь я точно „понравилась“ жениху», – пронеслось у меня в голове, и от этой мысли мне захотелось разрыдаться. Вряд ли теперь Виктор захочет взять меня в жены.

Какому мужчине покажется привлекательной женщина, которую вырвало на него?!

Преодолевая страх, я медленно подняла взгляд на Виктора.

Он смотрел на меня сверху вниз, и лицо его выражало…

Веселье.

– Девочка, да у тебя охренительный талант удивлять, – произнес Виктор.

Кто-то сбоку заржал, и только теперь я заметила, что свидетелем моего позора был брат Виктора, Влад.

– По ходу, с тобой такое первый раз, брателло! – весело бросил он.

– Ты угадал, – Виктор протянул брату бумажный стакан с чаем, – подержи-ка.

Тот забрал чай и отошел в сторону.

– Теперь делаем так – я переодеваюсь, а потом – займемся тобой, – сообщил Виктор и вышел из машины.

На ходу снимая испорченную рубашку, он обошел автомобиль. Через открытую дверь до меня донесся приглушенный смех и пару ругательств, от которых у меня покраснели уши.

– Выходи, – позвал Виктор.

Я медленно, опасаясь свалиться, выбралась из машины.

Мои ноги задрожали от прохладного восточного ветра, и я покачнулась.

– Стой, – приказал жених.

Одной рукой он обхватил мое плечо, другой – принялся вытирать мне лицо. Влажная салфетка, пропитанная запахом ромашки, заскользила по моему подбородку и щекам.

А я, раненая и уязвленная, закрыла глаза и ждала, когда всё закончится.

– Вроде все, – спустя минуту произнес Виктор.

Я, наконец, разомкнула веки и настороженно посмотрела на жениха.

– Пошли, прогульнемся, должно полегчать, – кивнув головой, предложил он.

Я обняла себя за плечи. Ветер бесстыдно пробирался под мою футболку, и мне стало совсем холодно.

– Погоди, – Виктор нырнул в машину и достал одеяло.

Убедившись в том, что оно осталось чистым, жених набросил его мне на плечи.

– Влад! – крикнул Виктор.

Его младший брат (который, впрочем, определенно не выглядел таковым), обернулся.

– Чай верни.

Влад подошел поближе. Странно улыбнувшись, он вручил стаканчик брату и вернулся к охране, с которой до этого вел беседу.

– Почти остыл, – отхлебнув чай, изрек Виктор.

Он протянул мне стаканчик, и я опустила взгляд на темную жидкость в нем.

– Ты что, брезгуешь? – усмехнулся жених.

– Нет, – мои пальцы обвили теплый стаканчик. – Просто беспокоюсь о том, чтобы меня снова не стошнило.

– Это маловероятно. Скорее, чай тебе, наоборот, пойдет на пользу. После такого дела глюкоза нужна.

Я кивнула и поднесла к губам чай. Осторожно сделала глоток. Сладкая, теплая жидкость наполнила мой рот и скользнула по горлу. Я прислушалась к себе. Никаких рвотных порывов не было.

Слава Богу.

– Прости, что так вышло, – прошептала я. – Мне стыдно.

– Я заметил, – Виктор медленно пошел вперед, и я присоединилась к нему.

– Обычно со мной такое не случается, – попыталась я оправдаться.

– Да ладно, перестань оправдываться. Ты сегодня пережила не самый лучший день в своей жизни.

Я кивнула и отпила чай.

– Спасибо, что спас меня, – я с благодарностью посмотрела на Виктора.

– Не за что благодарить. Это моя обязанность. Не спаси я тебя, я бы опозорился.

Я печально улыбнулась.

Виктор это заметил. Заглянув мне в глаза, он произнес:

– Не тешь себя иллюзиями, Амаль. Я не грёбаный принц в сияющих доспехах.

– Я знаю, – сжимая стаканчик сильнее, обреченно прошептала я.

– Отлично, – он забрал у меня чай и громко отхлебнул его. – Запомни, Амаль. Меньше надежд – меньше разочарований.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Мы, сохраняя молчание, трижды прошлись вокруг машин.

Я была рада, что Виктор не стал допытывать меня разговорами. Каждый раз, когда он что-то говорил, я либо смущалась, либо испытывала грусть. Вот и сейчас его заявление «меньше надежд – меньше разочарований», прожигали мне душу.

Как же жить без надежды? Хотя бы самой малюсенькой?

Размышляя над этим, я допила свой чай, выкинула в урну пустой стаканчик, и мы вновь вернулись в машину.

К этому времени салон авто хорошенько проветрился, и ничто не напоминало о моем недавнем позоре.

Мне и, правда, стало значительно лучше.

Дело ли было в том, что мой желудок опустошился, или же в спокойной прогулке и чае, я точно не знала. Но я была рада, что противная слабость покинула меня.

– Через час ты уже будешь дома, – сообщил Виктор, когда машина покатилась по трассе.

Я устремила взор в окно. Небо стремительно меняло свой цвет, превращаясь из серого в бледно-голубое. На востоке, озаряя мир алыми лучами, поднималось солнце.

Как же красиво!

Каждый раз, видя такое торжество света, я испытывала щемящий восторг в груди.

– Ты слышишь меня? – напомнил о своем присутствии Виктор.

– Да, – я нехотя перевела на него взор.

А хотелось – любоваться небом.

Виктор смерил меня пристальным взглядом.

– Ты хочешь домой? – после секундного молчания спросил он.

– Да, а почему ты спрашиваешь? – я нахмурилась.

– Ты не выглядишь радостной по этому поводу.

– Я просто устала, – я откинула голову на подголовник и попыталась улыбнуться, но, кажется, это у меня не очень получилось.

Виктор кивнул и вновь занялся изучением информации, мелькавшей на экране его телефона.

Что он там читал? Наверняка что-то про оружие или машины. Чем еще могут интересоваться мужчины?

Между нами не было ничего общего, и теперь, после недавних слов Виктора, я начала догадываться, какая пропасть лежала между нами.

Мне не хотелось признаваться самой себе, но, вероятно, моя судьба будет похожа на судьбу Каролины.

Как скоро мой характер испортится? Через какое время я превращусь в истеричку, единственной целью которой будет внимание собственного мужа?

Я покосилась в сторону Виктора.

Захочу ли я его внимания?

Все эти вопросы терзали меня остаток пути до дома.

Когда машина начала подниматься по холму, и впереди показались крыши домов, я поняла, что до расставания с женихом осталось всего-ничего.

Испытывая нетерпения от этого, я нервно заерзала на месте.

Виктор убрал телефон и выразительно посмотрел на меня. Его глаза цвета горячего шоколада, скользнули по моим обнажившимся коленям, и взметнулись на мое лицо.

В следующую секунду его горячая ладонь властно легла на мое левое колено. Пальцы Виктора скользнули по внутренней поверхности бедра, до края шорт.

Я, пораженная такой откровенностью, напугано посмотрела на него.

– Хм, – усмехнулся Виктор. Его пальцы чуть ощутимее сжали мою ногу. – Так и думал, что у тебя тут очень нежно.

Это стало последней каплей.

Я резко дернулась и как можно злее выдохнула:

– Я еще не твоя жена!

– Да, – Виктор одарил меня самодовольной улыбкой, – но ты скоро станешь ей.

Он обхватил мои плечи и притянул к себе так, что я впечаталась грудью в его ребра, а потом его губы накрыли мой рот удивительно нежным поцелуем.

Это стало для меня полной неожиданностью, ведь я и не предполагала, что Виктор способен на такое!

– Мы на месте, – прервав поцелуй, сообщил жених.

Краска стыда залила мое лицо. Виктор же, как ни в чем не бывало, вышел из машины. Уверенно и быстро.

В отличие от меня.

Я еле-еле выбралась наружу. Солнечный свет показался мне слишком ярким, и я поморщилась.

– Амаль! Дочка! – в дверях дома показался отец.

Несмотря на такую рань (а было около пяти утра), папа был одет в костюм. Неужели он даже не ложился спать? Так тревожился обо мне?

Сердце защемило от любви к отцу.

– Папа! – выдохнула я и поспешила в его объятия.

Его руки сомкнулись на моих плечах. Впервые за это время отец вот так тепло обнимал меня. От нахлынувших чувств к глазам подступили слезы. Я сглотнула – еще и еще. Соленая горечь поползла по моему горлу.

Не расплакаться бы! Папа не любил, когда люди показывали свою слабость!

– Спасибо, Виктор, – раздался голос отца над моей головой.

– Не стоит благодарностей. В конце концов, Амаль – почти моя жена.

– Ты прав, – папа выдержал паузу. – А где Пол? Я хотел бы поговорить с этим предателем лично.

– Он застрелился.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Я едва скрыла свое удивление.

Застрелился? Как такое возможно, когда я собственными глазами видела Пола еще живым?

Правда, он был в ужасном состоянии, но был жив!

Неужели Пол сам стрелял в себя, да еще в ребра? Или это случилось после, когда Виктор оттащил его в фургон?

В голове беспокойным вихрем завертелись вопросы.

И, кажется, их появлялось все больше и больше.

– Иди в дом, – приглушенно попросил отец.

Его руки соскользнули с моих плеч, и я испытала чувство, близкое к досаде.

Слишком редко, почти никогда, случались такие моменты нежности от папы, чтобы я хотела с ними расставаться…

Но я должна была подчиниться его просьбе.

– Хорошо, папа, – я сдержанно улыбнулась и поплелась внутрь дома.

– Амаль! – окликнул меня властный голос Виктора.

Сердце ухнуло куда-то вниз.

Что ему еще нужно?

– Да? – я обернулась.

– Ты забыла свой телефон, – оставаясь стоять на месте, произнес Виктор. В его зажатых пальцах белел мой телефон.

Я подавила тяжелый вздох. Было очевидно, что Виктор не намеревался сделать даже шагу. Я, ощущая на себе его пристальный взгляд, поспешила забрать свой гаджет.

– Спасибо, – обвив пальцами белый корпус телефона, поблагодарила я.

Виктор сдержанно улыбнулся мне, но от вида этой улыбки у меня засосало под ложечкой. Я ощущала себя пудингом, который собирались сожрать.

Не знаю, почему именно это сравнение пришло мне в голову, но я уже не удивлялась своим мыслям. Пережитые и грядущие события сводили меня с ума.

И, кажется, Виктор догадывался об этом.

Не желая задерживаться, я поспешила скрыться в доме.

Я сделала всего несколько шагов и кожей ощутила гнетущую атмосферу. Несмотря на то, что наступило утро, на окнах все еще были задернуты шторы.

Странно, учитывая, что папа встал так рано.

Я сделала еще один шаг, и мой кроссовок встал на что-то хрустящее. В груди неприятно царапнуло от этого звука. Мои пальцы скользнули по выключателем. Щелчок, и холл наполнился мягким светом, который, впрочем, не смягчал то, что я увидела.

На полу валялась разбитая посуда. Тарелка, фужеры, бутылка из-под вина. Рядом была вишневая лужа, напомнившая ту, что я видела ночью. В груди все похолодело, но мой разум вовремя подсказал мне, что это – вино, а не кровь.

Однако даже это понимание не убавило моей тревоги.

Ощущая, как сердце учащенно забилось в груди, я взбежала вверх по лестнице. К тому моменту, когда я преодолела последнюю ступень, в моих ушах так сильно гудело, что я была вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть в обморок.

Наконец, как только мне полегчало, я направилась в противоположную от моей спальни, сторону коридора.

Остановившись возле двери, я прислушалась. До моего слуха донесся едва различимый шепот. Не в силах более выдерживать тревогу, я толкнула дверь и увидела Джесси.

Она сидела на кровати и, прижав к груди ладони, что-то шептала.

– Джесси, – позвала я.

Сестренка дернулась и подняла на меня глаза.

Красные, распухшие – они красноречиво сообщали мне о том, что Джесси плакала. И, вероятно, это продлилось всю ночь.

– Джесси, что случилось? – я рванула к ней и обняла её.

Удивилась, ощутив, какой холодной показалась мне сестренка. Словно часть жизненной силы покинула её.

– Папа с мамой снова поссорились, – обреченно прошептала она.

Я сглотнула. Могу себе представить, что увидела Джесси и что сейчас творилось в её душе.

– Расскажи мне, расскажи, что ты увидела, – попросила я.

ВИКТОР

Я откинулся на спинку сиденья и усмехнулся.

– Судя по твоей довольной роже, будущий тесть ни о чем не догадывается? – ухмыляясь, протянул Влад.

– Ему необязательно знать об этом.

– Полагаю, ты намерен лично допросить этого ублюдка?

В глазах брата отразился мой собственный голод.

Да, я был чертовски голоден до правды. Мне хотелось выпотрошить из Пола все то, что могло пойти нам на пользу. Я был уверен, что за похищением моей невесты стояли важные люди.

Мне нужно было имя.

Я приложу все свои умения, клешнями вырву из Пола имя заказчика, а потом отправлю предателя в ад.

Закопаю его сраное тело в муравейнике…

Это то, что он заслужил.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Я проснулась с ужасным чувством опустошения и пульсирующей болью, которая разрывала мою голову.

Разлепив тяжелые веки, я зажмурилась от яркого, полуденного солнца. Видимо, мой организм решил взять свое, иначе как расценивать то, что я проспала почти семь часов?

Отбросив одеяло, я медленно села. Перед глазами все поплыло. Голод, нервное истощение сделали свое дело. Мне нужно было срочно поесть!

Набросив поверх сорочки халат, я поплелась на кухню.

Стоило мне только открыть дверь, как до моего слуха донесся оживленный женский голос.

Я нахмурилась. Это – Каролина вновь фонтанирует позитивом? Странно, особенно после того, как я узнала от Джесси о вчерашней ссоре мачехи с отцом.

– Амаль, привет! А я уже собиралась будить тебя! Как ты себя чувствуешь? – защебетала Каролина, когда увидела меня спускающейся по лестнице.

Я обвела пространство беглым взглядом. Кругом царил порядок, и ничто уже не напоминало о том, что я увидела вчера. Затем мой взгляд остановился на мачехе.

На Каролине было платье с горлом и длинными рукавами. Мне показалось это странным, ведь за окном стояла почти летняя жара.

– Амаль? – Каролина обнажила идеально ровные зубы в улыбке. – Все в порядке?

– Да, – я сдержанно улыбнулась в ответ и спустилась с последней ступени.

– У меня все в порядке. А как ты, Каролина?

Изумление пробежалось её голубых глазах.

– Я?! – мачеха улыбнулась еще шире. – У меня все прекрасно, как всегда. А почему ты спрашиваешь об этом? Это ведь не меня украли, а тебя, дорогая. Если это тревожит тебя, мы можем сходить к психологу.

Хотя Каролина изо всех сил старалась сохранять непринужденный вид, я, вдруг, почувствовала фальшь, скрывающуюся за её яркой улыбкой.

– Меня это не тревожит, – я мягко дотронулась до ладони мачехи. Она была холодной. – У тебя, правда, все в порядке? Я слышала о вашей ссоре.

Лицо Каролины переменилось на долю секунды. Черты заострились, и я увидела её злость и обиду. Затем, мачеха вновь надела свою маску.

– И кто же сказал тебе это? – она улыбнулась.

За её вопросом читалось обещание поговорить с той, кто выдал этот секрет. С Джесси. Не хватало еще, чтобы моей сестренке добавили переживаний…

– Разбитая посуда, – я убрала руку с ладони мачехи. – Ладно, не будем об этом.