Совенок. Путь к трону

Придется, правда, Майре побыть какое-то время без присмотра. Сердце протестующе сжалось. Девятиликий, за что ему это?

– Уважаемый капитан, – голос Шиля дрожал от едва сдерживаемого гнева, – мы здесь на практике. На боевой практике. А вы… – Он задохнулся, намекая на непрозвучавшее обвинение в трусости.

– Прошу прощения, был неправ, – мгновенно отреагировал Ацтаки, вопросительно посмотрел на Аля, ожидая от него принятия решения, и тот нехотя кивнул, ощущая себя владельцем очень ценного сокровища, которое жутко не хочется выпускать из рук, но он предпочтет оставить Майру на гостевом корабле, чем потащить туда, где может быть бой. Вряд ли проникший в сокровищницу вор обрадуется их появлению.

– Ульхи, – вдруг дернула его за руку Майра, – смотрите, их становится больше.

Аль, пересилив себя, наклонился над водой, вгляделся в темноту и отшатнулся от промелькнувшего рядом с бортом тела.

Ульх был похож на шар, к которому привязали множество лент. Морда чуть сплюснутая спереди, огромные глаза по бокам и широкий рот. А еще он точно заметил движение с лодки, потому как остановился, развернулся и поднялся к поверхности, глянув на Аля мутно-черными с голубой точкой посередине глазами. И в голове у Шестого зашумело, он покачнулся, но был пойман и усажен обратно на скамью.

– Взгляд ульха опасен, – укоризненно заметил Ацтаки, посмотрел на Майру. – Ничего удивительного в том, что их сейчас много. У них… э-э-э… особое время и своя цель. Нас это не касается.

Лодка вплыла в полукруглую пещеру, развернулась и нацелилась на обратный путь, но тут вода по курсу вскипела, а по тоннелям прокатился давящий на уши тяжелый, густой звук. Лодка заплясала на поднявшейся волне, и все судорожно похватались за борта.

Аль, не раздумывая, притянул Майру к себе. Та мелко дрожала под его руками, точно сильно испугалась, но, оказывается, дело было в другом.

– Они не пустят нас обратно, – выговорила потрясенно девушка, и на нее с изумлением, округлив глаза, уставился капитан.

– Ты их понимаешь? – пораженно спросил Ацтаки.

Та пожала плечами, приняла крайне скромный вид и заверила:

– Совсем чуть-чуть. У них нечеловеческая речь, так что я улавливаю лишь яркие эмоции. Сейчас они протестуют и чего-то боятся.

– Н-да, – потер подбородок такиец, – кажется, братишка недооценил уровень твоих способностей.

И взгляд его, направленный на Майру, Алю совсем не понравился.

А лодка, повинуясь безмолвной команде Ацтаки, уже разворачивалась обратно, торопясь убраться от кипевшей ульхами воды.

– Мне вот непонятно, – с сарказмом произнес Аль, чувствуя, как горло сдавливает гнев, – кто правит вашим государством: вы или ульхи?

Капитан взглянул, точно ударил. Прищурился. В глазах читалось предупреждение: «Не забывайся, щенок».

«Не смей подставлять мою женщину», – принял вызов Аль, и капитан первым отвел взгляд.

– Я отвечаю за вашу безопасность, – произнес он медленно, смотря исключительно на Майру; Шиль оскорбленно фыркнул, – и я вам ее гарантирую.

– Хорошо, – неспешно, после раздумий согласился Аль, – раз ульхи настаивают, мы осмотрим сокровищницу.

Они вплыли в узкий проход, где свод, казалось, чуть-чуть и царапнет голову. Все дружно пригнулись.

Аль с удивлением заметил, что в низком тоннеле были обычные, порядком проржавевшие металлические ворота, здоровый такой замок и поднимающаяся вручную цепью решетка.

– Старшие капитаны переживали за защиту сокровищницы, – сказал, криво усмехнувшись, Ацтаки, – некоторые из них были настоящими параноиками, и вы смотрите не туда. – Он указал рукой наверх.

Аль задрал голову – и на потолке его взгляд встретился с зеркалом. Сплошным зеркалом шагов пятидесяти в длину, в котором отразился раскрывший в удивлении рот Франтех и вся их лодка.

– Это считыватель ауры? – заинтересовался Аль, примерно поняв механизм действия артефакта – вода, еще раз вода и лед.

– Да, и он настроен на стражей, – Ацтаки кивнул на двух мужчин, – без их присутствия нас бы уничтожили.

– Вот как? – Аль выразительно посмотрел на стражей, прищурился, уже зная, что лично им его вопрос не понравится: – А вы их проверяли?

Стражи ожидаемо нахмурились, и в брошенных на него взглядах читалось предупреждение не нарываться, а то ведь вода рядом, за бортом глубоко, упал – не выплыл, делов-то для наглого мальчишки-чужака на пять минут воспитания.

– Проверяли, – с уверенностью подтвердил Ацтаки, – они чисты.

«Замкнутый круг какой-то», – с досадой подумал Аль. Если стражи ни при чем, он решительно не понимает, как воры смогли сюда пробраться. Ибо слепок ауры – это слепок. Его не подделать. И здесь, на последнем участке, от незваных гостей только пепел должен был остаться.

Лодка выплыла из тоннеля, мягко ткнулась носом в темный песок. Впереди чернел вход в пещеру.

– Забавно тут, – тихо проговорил Шиль, вставая рядом с Алем на берегу, – камни, пещеры, сырость, вода и ульхи. Ты этих ульхов видел? Жуть какая. А пасть? Явно не водорослями питаются. Не понимаю, зачем держать этих страхолюдин рядом, еще и сотрудничать с ними. И это все, – он сделал многозначительную паузу, – государственная сокровищница артефактов.

Аль в чем-то был с ним согласен. Но камерное здание казны Асмаса на самом деле было… пустышкой. Самое ценное пряталось в глубинах Огненных пещер, куда имели доступ лишь члены королевской семьи. И там тоже не было мраморных ступеней, бархатных портьер и высоких лепных потолков. Зато была защита.

Пещера встретила их голубовато-синим светом светильников, внутри которых Аль разглядел что-то вроде фосфоресцирующего мха.

– Меньше всего реагирует на магическую защиту, – пояснил Ацтаки, заметив его заинтересованный взгляд, – остальные дохнут.

Сокровищница местами была даже облагорожена. Пол выровнен, стены чуть подшлифованы и укреплены, как и потолок. С прочим не заморачивались. А еще здесь были видны следы недавнего погрома, под ногами скрипели обломки ящиков, черепки, перламутровые кусочки ракушек. При этом выделялись нетронутые пятна, словно некто громил, старательно избегая отдельных участков.

– Сокровищница поделена на сектора, – принялся рассказывать Ацтаки, – некоторым артефактам лучше быть в одиночестве.

«И потому, – догадался Аль, – часть уцелела. Отличная идея, надо будет братьям рассказать».

Они прошли в левый дальний угол, ступая по бегущим перед ними огням. Ацтаки предупредил, что с дорожки лучше не сходить. Остановились перед пустым участком, где сиротливо стоял открытый деревянный ящик.

– Собственно, здесь, – нервно махнул рукой капитан и выжидательно посмотрел на Аля.

И все выжидательно посмотрели на его высочество, точно он прямо из кармана должен был достать камень. Только стражи сделали вид, что Шестого здесь нет.

Аль прикрыл глаза, сосредоточился, призывая огонь. Прикусил губу – фон в пещере был такой, что поисковое заклинание тут же искорежилось, потянулось куда-то не туда. Он усилием воли взял его под контроль. Мельком отметил парочку мелких артефактов, что отозвались огнем. Нет, не то. Ему нужно что-то покрупнее. Похоже, рушится его теория – артефакта в пещере не было.

Он расширил зону поиска. Вышел за пределы сокровищницы, не желая сдаваться, и едва сдержал радостную улыбку – теплом отозвался правый угол.

– Там, – указал уверенно. Посмотрел на вытянувшееся лицо капитана, на ошарашенные лица стражей и понял, что прав. В глазах такийцев читались недоверие, удивление и… страх.

– Ты уверен? – напряженно спросил Ацтаки.

Уверен ли он? В том году они начали тренировать навык единения с огнем. Курсантов забрасывали в Стылые пещеры без еды и воды, помещая на выходе сильный артефакт огня. Найдешь – выйдешь, нет – останешься плутать. И если для всех выход располагался в пяти-шести часах ходьбы, то Аль шел целые сутки. Так что это чувство тепла на щеке он ни с чем перепутает.

– Совершенно, – подтвердил и услышал злое:

– Якорь мне в зад. Кишки на брамсель. Мертвяка в… – Капитан осекся, моргнул и торопливо извинился. Смотрел он при этом исключительно на Майру.

Аль не понимал, чего так сильно испугался капитан. На лицах стражей и вовсе священный ужас застыл. Он сдвинулся, прикрывая Майру, так как парочка такийцев призвала стихию и воздух зазвенел от напряжения. Его команда отреагировала, готовясь отразить атаку.

Ацтаки посмотрел на них гневно, точно ожег взглядом, рыкнул что-то короткое, подаваясь вперед, – Аль кожей ощутил исходящее от капитана давление. Стража переглянулась, сделала непричастные лица и нарочито медленно отпустила боевые плетения. Взгляды при этом ничуть не подобрели. Аль себя врагом номер один почувствовал.

Да что тут происходит?!

– Если ты прав, – с усталой обреченностью начал Ацтаки, – то…

Он замолчал. Потряс головой, точно отказываясь признавать случившееся.

– Капитан Ацтаки, вы не можете открыться чужакам, – тихо произнес один из стражей, – да вас Совет на корм рыбам пустит.

– А если мы не проверим, то пустят ульхи. Те, кто останутся в живых! – рявкнул Ацтаки, пожелав себе мертвеца в постель. Снова извинился.

Курсанты обменялись выразительными взглядами. Шиль положил руку на накопитель, Аль покачал головой. Бой в такой перекрученной силой атмосфере был бы самоубийством для всех.

– Вы дадите клятву о неразглашении, – принял решение капитан.

– Согласен, – подтвердил Лунь, быстрее всех просчитавший последствия патовой ситуации.

За ним согласились остальные, Аль медлил, потому как память подкинула слова Третьего: «Ты и только ты должен решать, с кем можно делиться полученной информацией, а с кем нет. Не связывай себя никакими клятвами. Поверь, кончится это плохо». И вот теперь он собирался дать клятву, да еще и в чужой стране. Третий прибьет. Четвертый добавит. А там и Пятый подключится.

Но если он откажется… У них не останется шанса вернуть Бездну, да и выбраться будет затруднительно – ульхи не выпустят без камня. Уже было понятно, что огненный артефакт внушает им страх.

Одна за другой в пещере гулко прозвучали клятвы. Последним, призвав огненную стихию, дал клятву Аль.

Ацтаки обвел всех суровым взглядом, в котором читалось обещание вздернуть на рее каждого, кто попробует нарушить слово.

– Ульхи, – выговорил он, с трудом выталкивая из себя слова, – охраняют не только сокровищницу. Точнее, вовсе не ее. За этой стеной священное озеро Эльхаим. В его водах они растят потомство. Сегодня ночь выхода малышни в свет, а потому на озере будут почти все.

А еще это шанс нанести удар, если цель проникших – уничтожение ульхов.

Аль выругался вполголоса. Парни шепотом поддержали. Майра фыркнула и громко предложила свой вариант взгляда на ситуацию, заработав уважительное от Ацтаки: «Это кто ж тебя научил, девочка?»

Девочка, ни разу не покраснев, с гордостью поведала, как год водила за нос целую академию, как была курсантом и как парни не стеснялись при ней выражаться.

– …Жаль, что все закончилось, – искренне вздохнула она, добавляя: – Было здорово.

Ацтаки потрясенно смотрел на Майру, точно увидел впервые, и Аль снова ощутил душащие объятия ревности.

– Год? Мальчиком?

Перевел вопросительный взгляд на принца, и тот нехотя кивнул, мол, так и было. Целый год идиоты не замечали девчонку под носом. О своей роли он умолчал.

– Ты прямо как Звезда ночи, – выдохнул капитан с восхищением, – которая удрала юнгой на корабль. Ловко удрала, отец два года ее ловил по всем морям.

Аль стиснул зубы, замечая, как заблестели глаза девчонки. Лично он два года ловить не будет, найдет сразу, отшлепает и запрет дома.

– А что потом? – поторопила Майра, и Шиль понимающе закатил глаза.

Парни со смешками переглянулись. Кажется, кто-то нашел себе очередной пример для подражания.

– А потом он взял ее на свой корабль, и она заслужила звание капитана.

– Все, теперь она будет засыпать и просыпаться с этим именем на устах, – еле слышно прошептал Шиль на ухо Шестому, и Аль согласился – будет. Главное только, капитанов судов, заходящих в порт близ академии, предупредить, чтобы держали ухо востро. И всех желающих стать юнгами мальчиков, гм, проверяли.

– А потом она стала старшим капитаном и вошла в Совет.

«Надо же», – удивился Аль. Интересная подробность. Он искренне считал, что такийцы неспособны оценить женщину и тем более ей подчиняться. Оказывается, способны. Видимо, на самом деле незаурядная особа.

– Я дам тебе почитать историю ее жизни, когда вернемся, – пообещал Ацтаки, – а сейчас нам пора. – И он, все еще сомневаясь, посмотрел в правый угол пещеры.

Проход в священное озеро Эльхаим ничем не выделялся на серо-коричневом камне стены. Ацтаки снял ожерелье со своей шеи, приложил к небольшому углублению камушек овальной формы, и стена дрогнула от прорезавшейся в ней щели, а потом, шурша, поползла в сторону.

– Озеро посещают три раза в год лучшие из стражей. Они убирают мусор, который могло принести штормом, укрепляют стены от обвалов… – Говоря это, Ацтаки шагнул во влажную темноту тоннеля.

– Я прошу вас воздержаться от использования огненной магии, – предупредил капитан, – и, Майра, закройся, пожалуйста. Никаких ментальных сканирований.

Шиль покачал головой, развел руками, мол, ну и требования. Аль был с ним согласен. Если камень рядом с озером, разве преступник отдаст его добровольно? Смешно.

– Хоть бы дубину дал, – недовольно бурчала темнота голосом идущего впереди Шиля.

– Он прав! – жарко подтвердила Майра, которую Аль крепко держал за руку.

В душной темноте коридора спина сразу вспотела, рубашка неприятно липла к коже, и Аль чувствовал себя неуютно. Огонь волновался, требуя действий. Его тоже раздражала слепая беспомощность.

– Идите смелее, здесь ровно, дальше светлее будет, – подбодрил их капитан.

Через пару десятков шагов впереди забрезжил серый свет, высвечивая контур выхода.

– Девятиликий! – ахнула Майра, когда у их ног заплескалась темная вода, пронизанная тонкими разноцветными световыми линиями, словно кто-то на дне светил себе сотней пробивающих толщу воды фонарей. Линии перемещались, сокращались, вырастали вновь – завораживающее зрелище.

Границы озера терялись в сером тусклом свете, который давали лежащие на берегу и в воде камни. С потолка каменными сосульками свисали скалы-плакальщицы. Воздух, влажным и теплый, был наполнен мелодичным пересвистом, а еще он жутко, до тошноты пах рыбой.

Аль вздохнул, задержал дыхание – желудок скрутило, и он старательно задышал ртом.

– Это единственное теплое озеро на островах, – подтвердил Ацтаки. – Говорят, вода его полезна не только для ульхов, но и для людей.

Аль, не оборачиваясь, ощутил, как стражи за их спинами, разделившись, двинулись вдоль берега.

– Нет, – остановил он их, и Ацтаки поднял руку, отдавая команду не торопиться.

– Если он из наших, то есть безмолвных, увидеть его смогу лишь я, как и подобраться, – пояснил Аль, – вам его щиты не под силу. Спугнете только или заставите активировать артефакт. Хотя я могу запустить поисковое заклинание…

– Не стоит, – отказался Ацтаки, – нас просто растерзают, если ульхи решат, что мы угрожаем детенышам.

– Ты не пойдешь один, – возмутился Шиль, и Аль успокаивающе положил ему ладонь на плечо:

– Так надо. Лучше не спускай глаз с Майры. Огнем за нее отвечаешь.

Шиль напрягся, посмотрел страдальчески и попросил:

– Оружие хоть возьми.

Ацтаки без дополнительной просьбы снял свой пояс с прикрепленным на нем кинжалом в ножнах. Лично застегнул его на Але и пожелал:

– Хорошей охоты, твое высочество.

Майра шагнула сама, обняла удивившегося Аля – обычно девочка вела себя сдержаннее при чужих, но причина стала ясна, едва он услышал тихий шепот:

– Он справа, метрах в ста. Там углубление.

– Выпорю, – так же еле слышно пригрозил Аль.

– Пообещай, – попросила вдруг Майра, прижимаясь крепче, – что это не твоя смерть ходит тут.

Аль не ответил, отступил, разрывая объятия, и, повернувшись к другу, напомнил:

– Уходите сразу, как почувствуешь всплеск. Если успеете добежать и перекрыть проход, есть шанс уцелеть. Сокровищница неплохо защищена. – И он, не прощаясь, зашагал по гальке.

Глава 7

Галька предательски шуршала под ногами, и Аль был вынужден контролировать каждый шаг. Он шел, затаив дыхание, и молился, чтобы спрятавшийся на берегу человек его не заметил.

Майра оказалась права, и с тридцати шагов Аль ощущал присутствие артефакта без всякой магии. А еще здесь вода не шумела, взбитая телами ульхов. Ближе к артефакту ульхов не было вообще, и озеро там застыло черным зеркалом.

Аль выдохнул, сделал еще один шаг. Его план был прост. Артефакт нельзя держать при себе, значит, он где-то лежит на берегу. Аль подберется ближе, схватит камень и уйдет, а с магом пусть Ацтаки разбирается.

И вот оно, углубление в стене, о котором говорила Майра. Аль застыл, вглядываясь в полумрак. Лежащую на подстилке тень смог заметить чудом – та не шевелилась. Не сразу до Аля дошло, что столько дней без еды и воды можно выжить, лишь подпитываясь от артефактов-грез и находясь большую часть времени в глубоком сне. Только вот артефакты, которые погружали в подобное состояние, были запрещены, ибо поддерживали полный ярких видений сон за счет жизненных ресурсов.

Аль выругался про себя, уже понимая, что спящий перед ним человек и не рассчитывал выбраться отсюда живым, а значит…

Момент, когда маг вышел из сна, Аль позорно прозевал – увлекся поиском камня. Близость артефакта насыщала воздух огнем, но маг дураком не был и прикрыл Бездну иллюзией.

Аль чудом услышал, как с шорохом сдвинулись камни, выдавая движение бросившегося в его сторону огневика. Тело среагировало само – отшатнулось, пропуская мага вперед.

Пойманная в полете к его лицу рука. Захват.

Вор был выше и тяжелее, а еще он был слаб. Практически он уже был трупом, и лишь злость – из глотки вырвался гневный вопль – придавала ему сил. А потом он рухнул на колени с вздернутой вверх и выкрученной рукой. Сиплое дыхание разнеслось над водой, и огневик закатил глаза, повалившись на гальку.

Аль отпустил руку, присел на корточки, покачал головой – почти труп. Артефакты-грезы… Жуткая вещь.

Встал, осмотрелся и уверенно шагнул туда, куда звал огонь. И тут яркая вспышка озарила темноту подводного озера. Разом, до звона в ушах, взвыли ульхи. Вода вскипела от рванувших в сторону Аля тел, а прямо перед ним маленьким солнцем разгорался активированный артефакт, за спиной же давился сиплым смехом маг.

Темное пламя ощущалось шаром из ледяных колючек. Оно тянулось наружу, почуяв опасность. Аль скривился, предвкушая битву с самим собой, а в голове звенел голос Первого: «Раз уж тебе повезло обрести столь редкий дар, изволь понимать, к чему он может привести. Темное пламя будет стремиться уничтожить любую опасность и ему плевать на тех, кто рядом. Ты – приоритет. Так что запомни, чем больше опасность тебе угрожает, тем большую мощь явит защитник. И вопрос, справятся ли с этой мощью те, кто рядом и кого ты не сможешь прикрыть. Мой совет – рисковать лишь тогда, когда вокруг одни враги».

Аль давно научился договариваться со своим даром и брать его под контроль, но до сегодняшнего дня ему не приходилось сталкиваться со столь мощным артефактом. На память сразу пришли развалины дворца во Втором тэорате. А если здесь, в замкнутом пространстве пещеры, произойдет столкновение Бездны с темным пламенем… Аль был уверен – потолок не выдержит даже в сокровищнице.

«Мы не будем драться», – сказал он ледяным колючкам и застонал от окатившей его изнутри замораживающей волны протеста.

«Ты даже меня не сможешь спасти!» – крикнул, чувствуя, как щиплет глаза от подобравшихся слез. Нет, он, может, и выживет, но пока до него, заваленного камнями, доберутся… Да и нужно ли такое спасение, когда рядом будут умирать Майра, друзья, брат Ацтаки, а он будет лежать, беспомощно ощущая их смерть?

К жыргхве такое спасение.

Аль зло улыбнулся, тряхнул волосами, посмотрел с ненавистью на гудящий, точно большой жук, набирающий мощь артефакт.

Кожу обожгло холодом магии ульхов, запах рыбы стал нестерпим, глухо зашептала поднимающаяся и бурлящая вода, а голова заболела от пытавшихся пробиться туда нечеловеческих голосов.

Ацтаки был прав. Перепуганные ульхи решили атаковать всех, кто был в пещере.

«Аль»! – сквозь нарастающий гул в голове к нему пробился испуганный голос Майры.

Аль стиснул зубы, ощущая, как лопаются родовые амулеты под ментальным давлением извне. Вот же… поганка! С Шилем он потом разберется, почему не утащил девчонку, а Майру все-таки отшлепает.

«Уходите! Сейчас же! Я уйду сам. Позже».

Главное, побольше уверенности, которой у него на самом деле не было.

Ответил – и тут же поставил самый мощный из своих блоков, успев с благодарностью вспомнить ассару и наставников за тренировки.

От наступившей в голове тишины дышать сразу стало легче.

«Давай!» – скомандовал Аль темному пламени.

И между ним и ульхами едкой чернотой наполнился воздух, резко вырос до стены, отгораживая зашипевшую воду. Ульхи ответили разочарованным визгом, от которого больно зазвенело в ушах. Пещера наполнилась клубами вонючего пара.

Аль рукавом растер кровь, потекшую из носа. Визжать до крови противника – надо же так уметь! Задышал ртом.

– Идиоты, – пробормотал он, опускаясь на одно колено, – мозгов как у рыб.

– Готовишься принять смерть? – с едкой насмешкой поинтересовался тот, о котором Аль успел забыть.

– Тебе-то что? – спросил Аль недобро. – Сам-то уже мертв.

Ответом ему был язвительный смех, и на фоне воплей, с которыми раз за разом атаковали стену черного пламени ульхи, он звучал по-настоящему жутко. Аля передернуло.

– Наконец-то ваша семейка поплатится, – с предвкушением протянул маг. Закашлялся, поднял на Аля безумный взгляд. В алом свете разгорающегося артефакта кровь на его подбородке казалось черной.

Юноша отметил, что свечение камня нарастает медленнее, чем он ожидал. Видимо, сказывалось присутствие большого количества заряженной магией воды вокруг. Однако Шестой не обманывался. Даже сейчас он не сможет взять артефакт под контроль, а уж поглотить… Нет, так будет еще хуже. Огонь уйдет к ассаре и сожжет их обоих.

– Чем мы тебе не угодили? – устало поинтересовался Аль. Прав был Третий – принцем быть так себе удовольствие. Все время на виду, на всеобщем обсуждении. Насолил один – отвечать всем. Судьба такая. Так кажется, что принцев восемь, для подданных корона одна на всех.

Маг помолчал, собираясь с силами для ответа. Он сидел рядом – протянуть руку и с легкостью свернуть шею – и был так слаб, что даже голову держать ровно не мог, постоянно роняя ее на грудь. Натянутая на скулах кожа придавала ему сходство с высохшей мумией. Одежда повисла мешком. Аль дернул уголком губ – даже руки марать не хочется. Он сам себя уже наказал.

– Вы отобрали ее. Мой огонек, мое сердце, – проскрипел почти мертвец, – король ее пожелал, а она… не смогла ему отказать. Я так умолял ее не соглашаться, бежать. Но моя Фальга… – Он всхлипнул, и Аль замер оглушенно. – У нее было доброе сердце. Она так и сказала: мой огонь нужен стране, нужен этому человеку.

И он завыл страшно, отчаянно, точно любимая вчера разбила ему сердце, выбрав другого.

– А потом она умерла, – тихим голосом произнес Аль. И что-то в его тоне заставило мага насторожиться.

– Ты знал ее? – подался он вперед, в глазах сверкнула надежда пополам с безумием.

И Аль не смог ему отказать в правде. Понимал, что не должен – ловушку поставили не только на ульхов, но и на принца Асмаса, но не смог промолчать перед лицом смерти.

– Это я ее убил, – признался он, слепо глядя в магический свет артефакта, возросшая яркость которого уже выжигала глаза.

Двадцать шесть лет… и каждый раз это признание болью пронзало сердце. Не помогали увещевания ассары, хотя после беседы с ней становилось легче, но он так и не смирился с решением матери – отдать свою жизнь за него.

Аль откашлялся, понимая, что должен продолжить.

– Его высочество Шестой, – представился он с горьким смешком.

– Нет-нет-нет! – отшатнувшись, лихорадочно забормотал маг. Закрыл лицо ладонями, закачался, точно игрушечный болванчик. – Ты не можешь быть ее сыном. Это невозможно. Я узнавал, мне говорили, он умер. В младенчестве.

– А, это… – усмехнулся Аль. Прикрыл глаза, отворачиваясь от пылающего перед ним камня – огненные волны расходились кругами, нарастая: багряные, рыжие, желтые, красные. Так и будет, пока в один миг все не полыхнет ослепительно-белым светом.

– Меня несколько раз даже хоронили, – признался он.

Третий любил правдоподобную ложь.

Аль тогда мало что понимал. Возраст такой… Не для осознания государственных интриг. Много позже Четвертый объяснил, что Третий таким образом ловил на огонь. Объявлял о смерти Шестого высочества и отслеживал, кто зашевелится и поползет на свет или будет ходить радостно улыбаясь.