Совенок. Путь к трону

– Впечатляет, правда? – Ацтаки был доволен произведенным эффектом, но поторопил: – Нас ждут.

Их приняли в одном из кабинетов. Обстановка здесь царила рабочая. Стол, стулья, карты на стенах, флаги потопленных кораблей, пара шкафов, забитых бумагами. Ничего лишнего. Почти.

– Мы рады, ваше высочество, – из-за круглого стола поднялся высокий мужчина, – что вы приняли наше предложение, хотя… – он окинул Шестого недовольным взглядом, – ждали кого-то постарше.

– Брось, Таврис, – его товарищ дружески улыбнулся Алю, – молодость быстро проходит. Уверен, его высочество достаточно опытен, иначе его бы не отправили к нам.

Капитаны были противоположностью друг другу. Таврис худой, высокий, тощий, состоял, казалось, из одних жил. На гладко выбритой голове багровел жуткий шрам. Прищур глаз сам по себе был оружием.

«Такой брюхо вспорет не колеблясь», – подумал Аль.

А вот второй, представившийся Чалаем, был чуть полноват, длинные, седые волосы забирал в хвост. И, глядя на его добродушное круглое лицо, сложно было представить, как он смог стать капитаном, да еще и войти в Совет.

– Для меня честь помочь вам, – поклонился Аль.

– Тогда, может, отметим встречу? – обрадованно предложил Чалай, бросив выразительный взгляд на один из шкафов.

– Рано, – отрезал жестко Таврис. Он испытующе оглядел Аля, недовольно пожевал губу. – Да и не привык я пить с молокососами. Пусть сначала докажет, что стоит того, чтобы разделить с ним чашу.

– Я тоже предпочитаю сначала сделать дело, а потом уже отмечать, – спокойно ответил Аль, без приглашения усаживаясь за стол.

– У малыша чувствуется характер, – подмигнул ему Чалай. – Верно, Таврис?

Тот не ответил, занимая стул напротив.

– Вы уже в курсе кражи Бездны? – спросил у Аля Чалай.

Аль недоуменно вскинул бровь.

– Так мы зовем артефакт, – пояснил капитан, – цвет у него больно интересный. Сам он голубой, но если вглядеться вглубь, появляется темное пятно. Некоторые в нем даже звезды видят.

– Артефакт хранили здесь? – поинтересовался Аль.

– Нет, конечно. Тут много разных людей ходит, в том числе и чужих. Сокровищница Такии надежно скрыта. По крайней мере, нам казалось, что надежно. Но сейчас не важно, как и кто украл камень, важно его найти.

Чалай поймал недоуменный взгляд Аля и пояснил:

– Ульхи волнуются.

– Уже в курсе, – вздохнул Аль. И на лицах капитанов промелькнуло искреннее удивление.

– Откуда? – выдохнул Таврис, впиваясь взглядом в лицо Аля.

Тот рассказал. На какое-то время в кабинете воцарилось напряженное молчание.

– Неожиданно, – первым высказался Ацтаки. – Боюсь, мы недооценили серьезность проблемы.

– Если ульхи решили сами вмешаться, – раздраженно заметил Чалай, – то, похоже, нам не доверяют. Прямой контакт с асмасцем! Куда катятся волны?!

Аль ощутил себя уязвленным. Как будто он недостоин той встречи.

– Но почему они волнуются? Чего боятся? И почему торопят?

Капитаны долго не отвечали. Наконец Ацтаки признался:

– Мы не знаем. Спрашивали у стариков, но те твердят лишь об опасности для моря. Ты знаешь, что можно сотворить, используя Бездну?

Пришла очередь Аля задуматься.

– Для начала это должен быть маг огня. Причем с сильным даром. Огонь должен быть у него первой стихией.

– Асмасец? – хищно подался вперед Таврис.

– Необязательно, – мотнул головой Аль, – дети огня живут не только на Асмасе. Но даже он не сможет выдержать огонь такой силы. Только направить и… умереть.

– Направить и умереть, – повторил Ацтаки. Тряхнул головой. Растер ладонями лицо. Поднял задумчивый взгляд на Аля. – Осталось понять, что хотят уничтожить здесь или в море.

– Их надо остановить до того, как они активируют Бездну, – предупредил Аль. – Даже я не смогу взять камень под контроль после активации.

В таверне было шумно. Крики, взрывы хохота, стук кружек, хлопки по плечам. Гвалт стоял такой, что Аль с трудом слышал себя. У него складывалось впечатление, что такийцы пришли сюда не поесть, а поорать.

– Ты молодец, понравился капитанам.

Аль мужественно снес очередное одобрительное похлопывание по плечам и даже не разозлился. Привык уже к панибратской манере такийцев.

– Пей.

К нему пододвинули кружку чего-то темного и пенного. Здоровую такую, размером с голову. Аль пытался сказать, что в него столько не влезет, на что получил заверение, что взять меньше, значит, обидеть хорошего человека.

«То есть кружками у них тут уважение меряют», – хмыкнул Аль, с трудом поднимая свою. Отхлебнул. Неплохо. Горьковато, но в меру. И отлично идет под вяленую рыбу, которую им поставили на стол.

– Я все же считаю, что нужно искать того, кто отважился на кражу, – напрягая голос и затуманенные мозги, Аль пытался убедить Ацтаки в своей точке зрения.

– Если поймем, кто украл, будем знать, где искать. Или поймем, зачем ему это надо.

Ацтаки мотнул головой, сгреб за плечи, притянул к себе, дохнул в лицо хмелем.

– Я готов следовать за ветром своего брата, – заявил он, – хотя и много воды утекло, но какие-то следы могли остаться. Завтра наведаемся туда. Вместе.

Таверна внезапно взорвалась восторженными голосами. Аль повернулся – в центре зала сдвигали столы, освобождая пространство. Там уже стояла тройка музыкантов и парень в белой рубашке.

– Тебе повезло, – жарко зашептал на ухо Ацтаки, – «Огненные струи» выступают здесь не часто.

Музыка перебила гул голосов, и зрители стихли. Один из парней запел. Такийский Аль знал уже неплохо – все-таки ближайшие соседи, причем из разряда сегодня друзья, а завтра враги. Парень пел о море, о деве, что ждет возлюбленного домой. А по полу текли, собираясь в центре, струйки воды, чтобы вскинуться к потолку фонтаном, приплясывая в такт музыке.

Одна песня сменила другую, и застучал тревожно барабан – в песне корабль шел в бой. Резкая вспышка озарила таверну, Аль аж отшатнулся, заморгал – огненные струи заплясали вместе с водными – и присвистнул: редкий дар у парня, сразу с двумя стихиями мастерски управляться.

Танцуя под музыку, водные струи подпрыгивали вверх, замирали у потолка, словно сгустки созвездий, а снизу к ним, стремясь догнать, выстреливали огненные шутихи, бросая на воду желтые блики. И потом все вместе опадали вниз.

– Потрясающе, – прошептал Аль.

– Они лучшие, – подтвердил такиец, – хозяин таверны их друг, вот и приходят сюда иногда.

А потом они подпевали всей таверной, и Аль тоже пел, надрывая горло. Хлопал по столу ладонями, топал ногами и чувствовал себя совершенно счастливым.

Его потрясли, и Аль мучительно застонал – в голову точно камней набили. И сейчас они перекатывались, стуча о черепную коробку, взрываясь фонтанчиками боли. Он крепко зажмурился, прикусил губу, пытаясь унять приступ головной боли, от которого уже тошнило. Кто-то распахнул шторы, и солнечный свет ударил по глазам.

– Давай-давай, просыпайся, день уже, – насмешливо предложил знакомый голос.

Аль выругался – исключительно про себя. Провел рукой по груди – вроде в одежде, и даже укрыт.

Прошлый вечер тонул в тумане, но судя по тому, что Майра рядом, ему все же удалось добраться до своей каюты.

Жыргхва! Как же мутит. И хочется пить. Аль осторожно повернулся на спину, стараясь не сотрясать поселившиеся в голове камни.

– Болит? – сочувственно поинтересовалась Майра, заметив его страдания и тут же безжалостно добавив: – А вот не надо было напиваться.

Аль поморщился. Не понимает, что спрашивает. Разве когда вечером потребляют, думают о том, что будет утром?

– Я не просто пил, а устанавливал, – он облизал пересохшие губы, сглотнул, – дипломатические связи.

Над головой насмешливо фыркнули. Аль и сам ощутил себя ужасно глупо. Попытался вспомнить заклинание от похмелья, но целительство всегда давалось ему с трудом, а сейчас и вовсе отказалось повиноваться.

– Нашел с кем устанавливать. С пиратами! – возмутилась Майра и распорядилась: – Садись, я тебе отвар приготовила.

В нос ударил запах заваренных трав и еще чего-то кислого.

– Пей. У нас муж кухарки был любителем крепкого, так она меня отвар готовить научила. Как знала, что пригодится.

Аль почувствовал, что краснеет. Намек был более чем явным. Он принял исходящую паром чашу. Сделал острожный глоток. Горло свело от горечи, но голову отпустило.

– Не пираты они, – вступился он за такийцев, ощущая некую солидарность с жителями архипелага. Как они поют! А как умеют танцевать!

– Конечно, – пропела Майра, насмешливо улыбаясь, – и девушек больше не похищают, и капитанами не становятся, совершив абордаж.

Аль закашлялся, задышал чаще. Сделал большой глоток, ощущая, как попавшая внутрь гадость вышибает похмелье.

Такийцы и правда похищали красавиц, но местных предпочитали сговаривать, устраивая похищение больше как дань традиции. Зато разводы здесь были под запретом – украл, так постарайся жить долго и счастливо. Вдовы же имели право выйти замуж через три месяца после гибели супруга или шесть после его исчезновения в море. И никакого осуждения вдовства.

– Откуда узнала про абордаж? – выдохнул Аль. Эта традиция вступления в должность не афишировалась за пределами Такии.

– Так вчера пришел смотрящий за кораблем, проверить, не нужно ли чего. Ужин принес. Вот и я тоже, – последовавшая выразительная пауза заставила Аля напрячься, – устанавливала связи.

Аль похолодел, стиснул чашку, и в каюте раздался жалобный треск посуды.

– Девятиликий, не обжегся, не порезался? – Майра с тревогой бросилась проверять его руку, потом схватила полотенце, вытерла выплеснувшийся на кровать отвар. Хотела было убрать осколки, но Аль остановил ее, взяв за запястье.

– Я сам. Еще порежешься.

Майра посмотрела на него с удивлением, однако возражать не стала.

– Не было ничего. Мы даже не пили, – буркнула она смущенно, когда осколки от раздавленной чашки были убраны.

– Я не об этом переживал, – мягко проговорил Аль.

Майра уставилась на него в недоумении, затем ее лицо исказила гримаса досады.

– Я напала на тебя семь лет назад по дурости, от страха, а ты все еще думаешь, что я…

Она отвернулась, скрывая чувства.

Аль поднялся, подошел, нежно обнял девушку со спины, в который раз удивляясь, какая она маленькая. Он легко мог поцеловать ее в макушку. А эти птичьи плечики? И вся Майра такая хрупкая, только хрупкость эта обманчива. Внутри девушки жила сила. Дядя Кайлес намекал, что потенциал у Майры такой, что ученица должна превзойти своего учителя, если дурью не будет маяться.

Аль вспомнил, как Майра не раздумывая атаковала посланников ульхов, как за секунды смогла пробить защиту. Содрогнулся. Этого он, пожалуй, боялся больше всего на свете. Что сорвется, нарушит закон и кого-нибудь убьет ради него.

– Я никогда не считал тебя чудовищем, – выговорил он то, что давно было на сердце, – но я готов любить тебя, даже если ты им станешь.

– Дурак, – припечатала Майра, однако обиженно сопеть перестала. Повернулась, заглянула в глаза, спросила тихо:

– Правда, любишь?

Он обнял сильнее, прижал к себе, ощущая, как сильно колотится в груди сердце.

– Правда. Люблю.

Давно. Когда понял, что без Майры жизнь становится серой и скучной. Когда при виде ее улыбки теплело в груди. Когда холодел от ужаса при мысли, что она может пострадать или сорваться и причинить кому-то вред. Когда охранял ее в академии. Когда просил парней присмотреть за ней.

Да что там говорить. Их связывало так много, что он просто не представлял себе жизни без Майры.

Она прижалась, обнимая доверчиво, по-детски, и Аль ощутил, что фигура у нее уже не детская. Покраснел. Отодвинулся. Подцепил подбородок, заставляя заглянуть себе в глаза.

– И чтобы никаких установлений связи и алкоголя, поняла? – спросил голосом очень злого старшего брата.

Майра оскорбленно вскинулась, потом прищурила глаза.

– Идет. Но у меня два условия. Ты рассказываешь, что натворили эти почти не пираты и зачем ты им. И не оставляешь меня сидеть на этом корабле под присмотром. Я уже не маленькая и в няньках не нуждаюсь.

Фраза прозвучала с угрозой, и Аль вдруг представил себе Майру в таверне, среди мужчин, а в голове зазвучал пьяный голос Ацтаки:

«Чем красивее женщина, тем больше ее ценность. А уж если сильный магический дар… Порой даже замужество не спасает. Крадут и увозят на дальние острова. Капитаны борются, а толку. Ты же понимаешь, если можно воровать свободную, то с замужней просто риски выше. Поэтому наши красавицы всегда под охраной или дома».

Аль похолодел. «Не маленькая». Вот именно.

– Раздевайся, – приказал он, направляясь к шкафу. Лихорадочно зарылся в вещи, вытаскивая штаны, рубашку, жилет.

К жыргхве приличия. Майра будет мальчиком, и точка. И он не выпустит ее из поля зрения, что бы там ни думали капитаны о секретности.

Аль вышел из каюты, давая возможность Майре переодеться. Вдохнул густой, тяжелый, наполненный влагой воздух. Потер виски. Боль отступила, но тело все еще было ватным. Надо бы показаться целителю, но выслушивать порцию едких замечаний не хотелось.

– Жив? – поинтересовались сбоку.

Аль повернул голову, прищурился от солнечных лучей. Шиль смотрел понимающе, с легкой завистью.

– Тебя вчера привел капитан Ацтаки. Передал, что после обеда будет ждать у Синих ворот.

Аль кивнул, припоминая, что они сговаривались посмотреть сокровищницу.

– Еще смотритель приходил. Остался на ужин. Майра упросила. – В голосе друга зазвучало неодобрение. – Она ему почти допрос устроила. Щебетала птичкой, как ей Такия нравится. Парень чуть на огонь не изошел от такого внимания. Только вот, – Шиль вздохнул, – на нем амулет был. Серьезный такой… От ментального воздействия. Так что знают они и кто такая Майра, и чем она сильна.

Аль выругался, понимая, что маскарад Майры обманет разве что шелупонь уличную, а вот если кто серьезный заинтересуется… По законам Такии Майра свободна. Помолвки здесь не признавали, только брак. Кто первый украл, того и жена. Капитану, конечно, простой матрос дорогу переходить не рискнет. Вора найдут, девушку вернут и выдадут замуж за присмотренного кандидата. Но Майра… И Аль выругался повторно.

– Вот-вот, – подтвердил Шиль, – я себя не то что нянькой чувствую, а владельцем сокровища, вокруг которого куча ворья шныряет. Лунь всю ночь защитные и поисковые артефакты создавал. Сейчас отсыпается. Ты мне лучше скажи, – Шиль внезапно сменил тему, – зачем мы здесь? Только не надо сыпать пепел о практике. Не поверю. Я не спрашивал раньше, думал, сам расскажешь, но теперь, когда Майра тут… Мне надо знать, к чему готовиться.

Аль и сам понимал, что поддержка команды ему не помешает. Один он не справится. И такийцам помочь, и «сокровище» охранять. Он согласен с Шилем – они имеют право знать.

– Это не мой секрет, – признался, – но я договорюсь.

Ацтаки был бодр и свеж, точно и не употреблял вчера раза в три больше Аля и не шел с ним до «Свирепого ярха», раздирая ночную тишину города похабной песней. «Ты должен ее выучить», – заявил тогда капитан. Они и учили. Привыкшие же к ночным загулам горожане даже не пытались вылить им на головы содержимое ночных горшков.

Аль шел в обнимку с капитаном по узким набережным, его малость шатало от выпитого, в голове приятно шумело, и думал он о том, что дома Третий полдня нотации читал бы. А тут… Никому нет дела до загулявшего принца. И это было так необычно, что он не жалел ни о чем.

Синие ворота, украшенными голубыми цветами, стояли на широкой набережной. За ними каменные ступени, стертые временем, вели вниз, к воде, где их уже ждала лодка.

– Удачи, брат Альгар, – поприветствовал его капитан, поклонившись по обычаю Асмаса.

– И тебе, брат Ацтаки.

Мужчина пристально оглядел стоящих за Шестым высочеством парней, задержал взгляд на Майре, подался заинтересованно вперед, с удивлением разглядывая мужской наряд, кепку на голове, руки в карманах.

– Я прошу разрешения участвовать в расследовании моим братьям. И моей невесте, – выговорил Аль, по выражению лица капитана понимая, что маскировка не удалась.

Капитан нахмурился, отвернулся, обдумывая просьбу, потом хмыкнул и спросил:

– Так это она на посланника ульхов напала? – кивком головы указывая на Майру.

«Быстро же понял», – разозлился Аль. В рассказе о нападении он опустил имя своего спасителя, но Ацтаки дураком не был. Догадался.

– Да, – признался Аль.

– Как капитан своих людей, ты несешь за них ответственность. Так что тебе решать, что им говорить, а что нет.

«Вот так просто? – изумился Аль. – Можно было и не спрашивать».

– А насчет твоей невесты… – Долгая пауза и неприятное предчувствие, посетившее Аля. – Я уже нашел свою гавань, но за других ручаться не могу. Однако Второй просил за вас. Так что я присмотрю за девочкой, но ты должен понимать, если она захочет остаться, мы не позволим ее увезти.

И полный решимости взгляд капитана подтвердил – нет, не отпустят, стоит Майре высказать намерение остаться в Такии.

Глава 6

Светлые песчаные скалы возвышались по обе стороны залива, узким языком протянувшегося вглубь острова. Они служили прибежищем пернатых, и те шумными стаями носились над лодкой. Черными палками стояли на камнях птицы с длинным шеями и темным опереньем. Некоторые сидели распластав крылья, становясь похожими на прилипшие к камням диковинные цветы. В изумрудной воде мелькали серебристые тени рыб. Легкий ветерок сдувал полуденную жару.

– А это что? – спросила Майра, указывая на стоящую на скале башню.

– Последнее прибежище отступника, – нехотя после паузы ответил Ацтаки. И в ответ на удивленные взгляды принялся рассказывать: – Он попытался вырваться с острова, убив ульха. Отступника поймали сами ульхи, но убивать не стали, вернули искалеченного нам. Никто не захотел разделить с ним одиночество, ему поставили башню здесь.

– А почему он хотел покинуть остров? – простодушно поинтересовалась Майра.

На этот раз Ацтаки молчал вдвое дольше.

– Потому что считал, что может нарушить закон ульхов. – И глянул так, что Майра не рискнула спрашивать дальше.

Тут лодка поднырнула под скалу и поплыла по узкому каменному проходу. По краям борта вспыхнули бледно-синие светильники, раздвигая темноту. И Аль мог поклясться, что скала, под которую они нырнули, ничем не отличалась от соседней. Оригинально – держать ценности в пещере, и совершенно в духе пиратов.

– Здесь мы храним лишь самое ценное, – пояснил Ацтаки, его голос отразился от стен, понесся над изумрудной водой, – деньги содержатся в городской казне.

Пара минут, и лодка очутилась в небольшой пещере, откуда вело несколько проходов.

– Фактически это лабиринт. Не зная дорогу, сложно не заблудиться. Более того, часть тоннелей затапливается водой во время прилива, и в это время в сокровищницу просто не попасть.

– То есть человек, проникший сюда, знал и дорогу, и безопасное время, – уточнил Луньярд.

Ацтаки поморщился, но признал:

– Да, мы тоже считаем, что Бездну украл кто-то из своих.

Это совпадало с мыслями Аля. Сокровищница Такии – не то место, куда может проникнуть даже самый талантливый вор.

Лодка нырнула в правый проход, справа и слева возвышались темные, покрытые капельками воды скалы. Ощутимо похолодало.

Через какое-то время Аль понял, что рядом с ними, в воде, кто-то есть. Ощущение было странным, словно его тянуло вниз. Он глянул тревожно на Ацтаки, тот успокаивающе улыбнулся. В свете, идущем от лодки, лицо капитана напомнило лицо утопленника.

– Это хранитель. По давней договоренности ульхи охраняют вход в сокровищницу. Они и подали сигнал тревоги о том, что чужак проник внутрь.

– Подали сигнал? – переспросил Аль.

– Да, и это странно, – согласился Ацтаки, – ведь они должны были его просто убить, но почему-то не смогли. И спохватились лишь тогда, когда он был уже внутри, куда им нет доступа.

– А что было потом? – заинтересованно спросила Майра.

– Когда появились мы, внутри уже никого не было. Камень тоже пропал.

Аль задумался. Ситуация была странной. Более чем. Кто-то обвел ульхов вокруг пальца, проник в сокровищницу и успел удрать.

– А больше ничего не пропало? – уточнил Лунь.

Ацтаки тяжело вздохнул, точно произошедшее было его личной трагедией, отвернулся, посмотрел вглубь темного прохода, куда беззвучно направлялась лодка. Аль насчитал уже пятое ответвление тоннеля. Это действительно был лабиринт, и он мог поклясться, что их специально везли окружным путем. Еще и это нервирующее присутствие ульхов в воде, которое ощущалось словно слабый зов.

Майра почувствовала его состояние, села ближе, взяла за руку, ободряюще сжала.

– В сокровищнице активировали еще один артефакт. Он вызвал локальный вихрь, так что когда мы туда попали, там был настоящий хаос.

«Который разбирали несколько дней, – подумал Аль. – Все сортировали, выкидывали поврежденное, сверяли со списком хранившихся здесь артефактов. И хорошая у них тут защита, раз вихрь не активировал половину сокровищницы.

– Я все равно не понимаю, – тряхнула головой Майра, – как он проник внутрь? Почему ульхи не почуяли проникновение? И главное, как он вышел с камнем?

– Или они, – поправил ее Лунь. – Их должно было быть как минимум двое. Один водник, знающий дорогу и повадки ульхов, второй – с сильным даром огня.

– Не только огня, – покачал головой Аль, – но и воды.

Он успел оценить защиту лабиринта, как и артефакты, вмурованные в борт лодки. В магическом зрении это даже было красиво: огни в воде, силовые линии по стенам тоннелей, призрачные сети, опадающие при их приближении, и глаза, следящие за ними из камней. Их взгляд заставлял Аля ощущать себя незваным чужаком. Да и остальным асмасцам было неуютно, они тревожно озирались по сторонам.

От разлитой везде магии воды стихийный дар Аля волновался, отзываясь внутренним зудом и жаром. Он впервые чувствовал воду столь остро, и от этого нервничал еще больше.

– У кого есть доступ сюда? – спросил он, пытаясь отвлечься от вырывающейся из-под контроля стихии.

– У многих, – кратко ответил капитан, – но схему защиты знает лишь стража. – Он качнул подбородком в сторону двух мужчин, управлявших лодкой. – Для посещения сокровищницы достаточно разрешения двух старших капитанов.

– Вор, – сделав над собой усилие – ему явно было неприятно говорить о подобном – продолжил Ацтаки, – использовал особый щит, который скрыл его от ульхов, но вода сохраняет след прошедшего по ней человека несколько часов. Как только ульхи учуяли его, они подняли тревогу.

– А что конкретно сказали ульхи? – спросил Шиль.

– Что чужак проник в святое место.

Аль удивленно вскинул брови.

– Они называют сокровищницу святым местом? – уточнил он.

Ацтаки ответил не сразу.

– Да, – кивнул после паузы, и в воздухе повисла недоговоренность.

Аль задумался. Что-то во всей этой ситуации не давало ему покоя. Что-то царапалось на краю сознания. Какая-то догадка.

– У меня такое чувство, – выдохнул он наконец, – что чужак не имел шанса выбраться из сокровищницы. Щит не скрывает следы ауры, тут вы правы, а путь назад занимает время. Его засекли и, когда он вышел, его бы уже ждали. Если ульхи чуют следы, оставленные на воде, они бы его поймали, невзирая на щит. Проникнувшие рассчитывали на удачу и на внезапность своего визита. Может, подгадали время, когда ульхов меньше всего в тоннелях.

Ацтаки напрягся, закаменел лицом.

– Я уверен, – продолжал развивать мысль Аль, – он либо знал другой путь наружу, либо все еще там.

– Выходы контролируются ульхами, – мотнул головой капитан, серьга в ухе дернулась, блеснув в тусклом освещении, – а остаться незамеченным в сокровищнице у него не было и шанса.

Аль криво усмехнулся, активировал щит безмолвного и спросил:

– Брат Ацтаки, ты меня видишь сейчас?

Капитан подался вперед. Остальные двое такийцев скрестили на Але внимательные взгляды, а потом пустились в активную дискуссию жестами, и Аль точно дома оказался на тренировке у безмолвных. Значит, коллеги. Запомним.

Чужая магия щипала кожу, но в целом было терпимо.

– Забавно, – произнес наконец Ацтаки, и давление на щиты ослабло. – Я слышал о безмолвных. Не знал, что принц владеет подобной техникой.

– Он у нас уникальный, – гордо заявила Майра, вызвав улыбки у мужчин.

Аль убрал щиты, сжал ладонь девушки, благодаря за поддержку.

Ацтаки прикрыл глаза, обдумывая варианты, и принял решение:

– Вы возвращаетесь, мы проверим еще раз. Если чужак затаился, он может быть опасен. Я не имею права рисковать вами. – Он бросил выразительный взгляд на Майру.

Аль ощутил острый приступ благодарности. Он и сам думал о том же: вернуться, оставить Майру в городе и наведаться сюда. Если вор из безмолвных – Третий сгорит от такой новости – Аль сможет его найти.