Вампиры. Тени прошлого

Мысли Андрея перепутались: «Что за безумие?.. Кто она?..» Его шаги остановились сами собой. И всё это время девушка смотрела на него прямо, не моргая. Он чувствовал, как мир вокруг начинает расплываться.

Пламя костра бросало блики на её лицо, но чем ближе она подходила, тем яснее понимал Андрей: перед ним не девушки с их компании. Невыразимо красивая незнакомка смотрела на Наташу с удивлением и легкой насмешкой.

– Она… прекрасна, – тихо произнесла она, не отводя взгляда от фигуры Наташи. Голос её был сладким и отрешённым, словно пелся где-то в другом измерении. – Его выбор безупречен.

– Чей выбор и кто ты? – прохрипел Андрей, в душе дрожащий холодоком.

– Господин отметил её, – почти ласково продолжила незнакомка. – Она станет частью его ночей.

Сердце Андрея сжалось: от этого голоса по телу бегали мурашки. Он наконец выпрямил спину, не собираясь идти на поводу страха.

– Отступи отсюда, – внезапно вырвалось у него, голос его намеренно звенел твёрдостью, но ощущения ужаса от этого не убавилось.

Женщина бросила на него полуласковый взгляд, словно фокусник, знающий тайну своего фокуса. – А ты? – тихо спросила она, поворачиваясь и устремляя туда свою тонкую бледную ладонь. – Хочешь прокатиться со мной на лучах луны? Почувствовать дыхание вечности?

Протянутая к нему рука была тонка и изящна, словно лунный свет. – Ты силён и красив… – чуть слышно прошептала она. – Было бы приятно разделить ночь с тобой.

Она пристально всматривалась в Андрея. Зелёные глаза незнакомки казались нереально яркими в пожухлом сиянии костра: хрустально-прозрачные, как льдинки, и в то же время бездонные, как тёмный омут.

Он не мог отвести взгляд. Её глаза из тех, что сманивают дух; образ холодного отражения луны в темной воде переносился перед ним…

По спине Андрея поползла дрожь; в голове забурлил странный звук. Мир вокруг поплыл: комья пламени и смутные тени, копошась, таяли в его сознании. Небо затряслось медленным вихрем, и луна, тяжкая, словно неземная птица, поползла к ним вниз.

И словно изнутри раздался голос – бархатный, певучий, что не звучал устами, а вплетался в саму ткань его рассудка:

«Полетаем, полетаем, полетаем и во сне…

Прилунимся, прилунимся, прилунимся на луне…

Заберемся в лунный кратор и в кромешной тишине…

Покажу тебе секрет, у тебя такого нет…

Покажу….секрет…»

Слова тихо и невесомо ложились на разум Андрея, как покрывала из тонкого тумана. Напряжение в его теле начало таять; ноги словно подёрнулись ватой, и дыхание, казалось, стало легче.

Женщина, рука которой была бела, как лунный свет, скользнула к его плечу. Вокруг всё затаилось: пламя костра словно потухло, хотя угли ещё тлели. Тени вытянулись и застыли, мир замер в покое.

– Полетели… – прошептала она, и веки Андрея подёрнулись тяжестью.

Он больше не сопротивлялся. Не мог. В её взгляде отражалась луна, затмевающая сонные чертоги разума. Его собственные мысли в тусклом свете медленно растворились, а тело стало пуще покоя; вокруг всё расплылось, как в воде.

И за этим наступила темнота. Без звуков. Без воздуха. Лишь пустота.

– И зачем они пошли сюда?.. – прошептала Кристина тревожно, поглядывая в густую тьму. Их фонари лишь тускло выхватывали каменную дорожку, убегающую вдаль за замок. Казалось, что всё вокруг затаилось в ожидании беды.

Женя шёл впереди группы, склонённый над землей, словно выискивал на ней следы. Его лицо было напряжено.

– Странная тишина… – тихо произнёс Володя, словно опасаясь нарушить её. – Ни шороха, ни ветерка.

– Даже сверчков нет, – согласилась Полина. – Как будто сама ночь затаилась.

– Смотрите… – Женя внезапно остановился. – Видите?

У подножия старой замковой башни что-то белело среди кустарника. Присмотревшись, оказалось, что это был оборванный кусок ткани. Нечто бледно-серое зацепилось за ветку

– Они были здесь, – выдохнул Женя. – Ушли дальше.

Без лишних слов компания обошла башню и вышла во дворовый мрак. Вокруг шеренгой стояли заросшие бурьяном скульптуры: уцелевшие ангелы и горгульи изголовий, покрытые мхом, с глазами выбитыми, словно слепые от времени. Пары лучей их фонарей выхватывали из тьмы черты безмолвных фигур – холодные, неподвижные лица древних хранителей ночи.

Полина вдруг замерла и крепко схватила Женю за рукав: – Там! Смотри!

В конце дворика, у выступа старого пруда, со скрипом повернулся фонарь Жени. Его луч упал на человеческую фигуру, стоящую неподвижно.

– Маша! – вырвалось у Кристины. Она ринулась вперёд, словно в сумерках разглядев родное лицо. Но Женя остановил её одним жестом. – Стой.

Маша действительно была здесь. Она стояла спиной к высокому каменному ангелу, лицом к друзьям. На первый взгляд, она была цела – в одежде и с распущенными волосами, руки вдоль тела. Но поза её была какая-то нелепо мягкая, странно неподвижная. Её изгиб рук и наклон головы напоминали деревянную куклу, поставленную кем-то в темный угол заброшенного зала.

– Маша… – Жeня медленно приблизился. – С тобой всё в порядке?

Она стояла молча. Слегка качнулась под натиском ветра, словно по инерции, но губы не издали ни звука. Лишь глаза её смотрели на друзей одинаково пусто, как и у Наташи до того. Но на этом лице не было страха, только чужой, неземной взгляд.

– Он показал мне… – тихо прошептала Маша, развернувшись к Полине и наклонив голову. Её губы скривились почти детской улыбкой, но глаза так и оставались бездушными. – Я видела, как всё начиналось. Видела, как всё кончится. Он добрый… если не сопротивляться.

– Кто? – взволнованно спросила Кристина, приблизившись.

Маша медленно подняла вверх руку, указав на громадные стены замка. – Господин… это его дом, – бросила она бездушно, опустив руку на бок. —

В груди Жени и остальных застыло: слова были сказаны тихо, но они прозвучали как приговор.

– Ведём её к костру, – собранно проговорил Женя. – Быстро. Всех остальных надо собрать.

Саша и Стефан тем временем медленно пробирались вдоль северной стены, почти беззвучно. Лучи их фонариков поочерёдно натыкались на осыпающиеся камни, старые доски, поросшие мхом. Влажный туман стелился по земле, делая путь зыбким; где-то вдали эхо потрескивающего костра тонуло в ночи, едва слышное, словно голос призрака.

Внезапно Саша остановился, вздрогнув. Он поскользнулся на сырой земле, но не упал: шарил вокруг себя глазами. Стефан чуть не налетел на него, почувствовав его изменения в настроении. Оба насторожились.

В разваленной арке перед ними стояла женщина. Она стояла неподвижно, как статуя, темные волосы были уложены в старинную высокую причёску, украшенную резным гребнем. Её платье – сложное, струящееся, украшенное тонкой вышивкой – облегало фигуру, словно живое. На груди её белоснежной одежды кроваво-краснели розы, настолько свежие, будто только что сорванные. Лунный свет ласково гладил её лицо, но в глазах не отражался даже отблеск – лишь черная глубина, полной бездонной пустоты.

Ни звука. Ни малейшего движения, кроме лёгкого колебания шёлка от невидимого дуновения. Лишь это безмолвное, окутывающее присутствие прорезало молчание.

– Ты это тоже видишь? – с трудом выдавил Стефан, обращаясь к другу. У него перехватило дыхание.

Саша молчал, не сводя глаз с незнакомки. – Да, – выдавил он тихо.

– Это не… не человек, – пробормотал Стефан тихо.

Женщина вдруг сделала один шаг назад… И исчезла. Просто испарилась, словно тень перед рассветом.

Стефан отпрянул: – Ты видел? – он едва сдержался, чтобы не закричать.

Саша по-прежнему не ответил. Глаза его были устремлены в ту темноту, где она только что стояла.

– Она была прекрасна, – с трудом выдавил он, как будто пытался убедить себя. – И мне кажется это была Рита… Вампир…

– Саша! Какой к черту вампир? – встревожился Стефан.

Саша пошел в сторону, где секунду назад была девушка, Стефан шёл следом.

– Какой ещё вампир? – продолжал Стефан. – Это же просто деревенские байки. Не отрицаю, девушка была. Но мне кажется что это ещё одна группа туристов сюда забрела.

Стефан всё продолжал свои мысли вслух, шагая за Александром, в какой-то момент фонарик из рук Стефана выскользнул и упал на землю, погас. Мужчина, начал нащупывать его на земле, нашел, потряс, фонарь вновь загорелся, Стефан направил лучь фонаря на Сашу… А Саши нету.

Саша.. – снова тихо окликнул Стефан, но уже безудержно. – Ты где?!

Ни шороха. Ни звука. Ни души вокруг. Даже насекомых не слышно.

Стефан резко повернулся на полном ходу и побежал назад. – Саша! – кричал он, перебегая через кочки и торчащие корни. – Эй! Саша!

Фонарик дрожал в его руке, осветитель предвещал только темноту. Вдруг впереди промелькнул теплый свет – не яркий, но мягкий, словно свеча за толстым матовым стеклом. Он замедлил бег. «Может быть, кто-то из ребят идёт следом или это Саша?» – мелькнула мысль.

– Эй! – крикнул он сквозь хрип, «Ребята?»

Но чем ближе он приближался, тем яснее понимал: это не обычный свет фонаря, а нечто иное.

Он выбежал из-за полуразрушенной стены – и замер.

Она. Та самая. Та, которую он видел недавно с Сашей.

Ту же несравненную незнакомку в старинном голубом платье, словно с музейного портрета. Тёмные волосы её блестели, как запруды под холодным небом. Кожа казалась тонкой, хрупкой, словно фарфор. А глаза – большие, медово-тёплые – бездонные, полные дрожащего влечения, будто приглашающего его раствориться в вечности.

Она стояла неподвижно, лицом к нему. Так ласково… так нежно, будто ждала только его.

Стефан вдруг замер. Её взор обволакивал его, словно ласковая сила. Страх рассеялся, сердце его застучало медленнее, пульс и дыхание успокоились. Всё вокруг расплылось в дымку. Стены замка словно исчезли, небо растаяло, и звуки растворились где-то в забвении. Осталсь лишь она. И её глаза.

И вдруг…

Мгновенная вспышка боли прошила шею.

Резкая, как игла, холодная, вонзившаяся в плоть. Стефан сдавленно застонал, но все мышцы отказались слушаться. Тело потянулось к земле свинцовой тяжестью.

У него пронеслась только мысль: «Какая же она была… прекрасна…»

Дальше – пропасть тьмы.

5 минутами ранее…

Саша двинулся в сторону, где только что была незнакомка. Сначала просто торопливо шагал, слушая позади бормотания Стефана, но особо не вслушиваясь, а больше думая о ней. Кто она? Действительно она была или это плод его воображения. В какой-то момент Саша понял, что Стефана он больше не слышит.

– Ты где? – крикнул Александр в темноту. – Стефан, мне теперь тебя ещё искать? Я пошел вперёд, догонишь.

Ночь сгущалась чёрной вуалью над лесом, когда четверо друзей несли без сознания Машу к мерцающему костру. Тусклый свет огня далеко бросал колеблющиеся блики на сосны, а тени деревьев превращались в призрачные силуэты, будто ожившие из кошмаров. В груди каждого жили тревога и отчаяние: Женя сжимался от жгучего чувства вины – ведь именно его самоуверенность и тяга к приключениям и мистики привели всех сюда и теперь что-то случилось с Марией. Мысли неустанно крутились в голове, голос сердца бился, как безумный предвестник, а шёпот листьев под ногами казался зловещим предупреждением этого места об опасности.

Володя нес Машу, напрягая мускулы, чтобы шагать твёрдо и уверенно. Его руки, как крепкие скалы, держали подругу, а глаза сверкали решимостью: когда всё вокруг тряслось от ужаса и пламя костра отбросило на их лица пляшущие тени, он оставался опорой. «Держись, Машка, совсем немного осталось…» – тихо шептал он. Девушки двигались следом, охваченные паникой: Кристина сжимала зубы, пробуя сдержать слёзы, Полина вцепилась пальцами в ремень рюкзака, стараясь выглядеть сильнее, чем есть. Дыхание их становилось прерывистым, а сердца – будто отягощёнными грузом неведомой угрозы: они шли навстречу неизвестности, держась плечом к плечу.

Наконец они вышли к костру. В тот же миг мир вокруг как будто замер: ветер стих, и лесная тьма сгустилась плотной стеной. Из мрака вырвался ярко-рыжий язык пламени, отражаясь в ночь алыми брызгами. Но вместо радости спасения ребятам пришлось столкнуться с новым ужасом. У самой кромки огня лежали два бездыханных тела – Наташа и Андрей. Лицо Наташи было похоже на белую отливную маску, а рядом на земле вытянулся Андрей. Женя бросился вперёд: «Андрей!.. Наташа!..» – сорвалось с губ, но звук оборвался хрипом.

Огонь трещал, рисуя на земле беспокойные тени, а холодок ужаса полз по спинам друзей. Женя очутился на коленях у распластанного тела Андрея. Парень лежал спокойно, будто уснувшим после тяжёлой болезни. Женя встряхнул его за плечо: «Андрей! Андрей, ты слышишь меня? Просыпайся!» Голос закашлялся в горле, когда Андрея вдруг дернуло: тот хрипло вздохнул и тяжело открыл глаза. Парню потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где он, но свет костра и знакомые лица вызвали облегчённую улыбку на осунувшемся лице. Женя помог Андрею сесть возле огня, гладила его по спине – парень был жив, однако состояние всё ещё оставалось вялым.

Тем временем Полина осторожно поднесла к губам Наташи фляжку с водой, и девушка вздрогнула от тепла жидкости. Наташа медленно осела на локоть, потрясённая, постепенно возвращаясь к сознанию. Девушка растерянно провела ладонью по щекам: глаза её были запутаны в том, что происходило. Кристина опустилась рядом: «Наташа… ты жива?» – спросила она, держа подругу за плечо. Та испуганно моргнула: «Где мы? Что случилось?» – прохрипела она, ощущая жар огня на коже. Женя осторожно помог ей сесть.

Володя налил на лицо Андрея холодной воды из фляжки – парня вздрогнул, и он кашлянул, окончательно возвращаясь к жизни. На мгновение все четыре друга молча смотрели друг на друга, пытаясь поверить, что это действительно они. А затем Женя вспомнил о Маше: крепко обнял её плечи и помог опереться о корягу. Девушка пришла в себя чуть позже, не сразу и не полностью: её губы тихо шевелились, но слов не выходило. Мысли Жени метались: все живы, но что с ними произошло?

В этот момент из темноты показался Саша. Его лицо было бледным, глаза широко распахнуты, а движения – нервными. Он вышел к костру один. Без Стефана.

– Где Стефан? – спросил Женя сдавленным голосом.

Саша замялся, его голос дрожал: – Мы… Мы увидели девушку. Она… Она была необычной. Красивой, в старинном платье, словно сошедшая с портрета. Я почти уверен, это была Рита. Вампир. Она смотрела на нас так, как будто читала наши мысли… Она исчезла. А потом… потом всё как в тумане. Мы разошлись буквально на несколько шагов… Стефан говорил со мной, но он вдруг пропал. Растворился в темноте. Я подумал, что он вернулся к костру и один продолжил обход вокруг замка.

Остальные замерли. Тишина, нарушаемая только потрескиванием углей, казалась гулкой.

– Надо искать его, – сказал Володя. – Немедленно.

Но Женя покачал головой. – Подождём. Приведём всех окончательно в чувства. Дадим себе передышку. Потом пойдём.

И действительно, как только сознание троих оправившихся от обморока окончательно прояснилось, страх и трепет уступили место осознанию: на их шее, под ключицей, в свете костра отчётливо просматривались свежие, кровоточащие следы укуса. Два симметричных отверстия, как от острых клыков, окружённые посиневшими, воспалёнными краями. У Маши. У Наташи. У Андрея.

Все молчали. Слова больше были не нужны.

Это было действительно так.

Они столкнулись с ужасом, о котором лишь читали. Сказка ожила. Мифы дышали им в спину. Их коснулась древняя, ледяная тень.

И вот в этой тишине, под треск костра, был произнесён приговор, от которого не отмахнуться:

– Надо уходить отсюда. Сейчас к этой встречи мы не готовы. Но прежде – нужно найти Стефана, мы его найдём, – решительно сказал Женя. – Володя, пошли.

Они взяли фонари и ушли в темноту, молча, только кивая друг другу. Никто из оставшихся не проронил ни слова.

Минут пятнадцать прошло в тишине, и вот в отдалении показался свет. В темноте колебались две фигуры. Женя и Володя медленно несли на себе чьё-то тело.

Костёр озарил бледное лицо Стефана.

– Нет… – прошептала Маша. – Надеюсь у него тоже обморок…

Женя опустился на колени. Его руки были на плечах мужчины. Он пытался что-то ощутить, проверить пульс… дыхание. Но…

– Он мёртв, – наконец сказал он.

На шее Стефана, словно знак судьбы, – две аккуратные, иссосанные ранки.

Никто не кричал. Никто не плакал. Тишина стала плотной, как саван. Только ветер вздохнул в ветвях.

– Надо уходить, – сказал Володя. – Немедленно. Пока ещё ночь не проглотила нас всех.

С этим решением не спорил никто. Девушки едва держались на ногах, Андрей, казалось, снова уходил в себя. Тащить тело Стефана с собой было невозможно.

– Мы не бросим его, – твёрдо сказал Женя. – Уложим в замке. Там холод, камень. Дикие звери не тронут. А мы приедем днём с подмогой, возможно с полицией.

Стефана укутали в покрывало, осторожно отнесли внутрь разрушенного зала. Положили на старый каменный стол, прикрыли лицо.

– Прости, что всё так… – прошептал Володя.

Когда вернулись к костру, ни один не обернулся. Было горько, тяжело.

Стали собираться. С собой взяли только необходимое. Палатки, еду, спиртное – оставили у замка. И компания выдвинулась, прочь от этого загадочно-ужасного места.