Заложница его желаний

Охранник закрывает за мной дверь, быстро возвращается в машину, после чего она срывается с места и скрывается за углом здания. За знакомым углом здания, надо сказать.

Иисусе! Эти чудики привезли меня ко мне же домой! Ох, слава идиотам!

Так, стоп! А откуда он узнал, где я живу? Что за приколы?

Отбросив все эти вопросы, я нажимаю на кнопку дверного звонка, ведь ни ключей, ни отмычки при себе у меня, разумеется, нет, а надежда на то, что Ник окажется дома, тает с каждой секундой.

В глаза бросается булыжник, одиноко валяющийся под ногами. Он так и просит, чтобы его подняли и запустили в кухонное окно.

Через пять минут, с горем пополам, я оказываюсь на своей кухне, в раскоряку протиснувшись через разбитое окно.

Даже думать не хочу, как это выглядело со стороны. Но не удивлюсь, если соседям я выдала то еще представление, являя свою недюжинную ловкость и акробатическую изобретательность.

Прихватив из кухни упаковку любимого мармелада, я захожу в свою комнату и первым делом открываю ноутбук. Нужно срочно проверить почту, нет ли сообщений от Рамоны

Пусто. Ну конечно же! Какое ей дело до меня!

Лекси: «Я В БЕШЕНСТВЕ! Как ты посмела, Рамона? Видела бы ты, каким образом мне пришлось пробираться к себе домой! P.S. Если ты еще на вечеринке, забери мою сумку и все вещи, которые я оставила в гримерке».

Рамона: «Дорогая, а твоих вещей здесь нет!»

Супер! Кто-то успел прибрать к рукам бесхозное имущество… Прощайте, денежки и телефон…

Следом приходит еще одно сообщение от Рамоны:

«Подожди, ты уже дома? А как же мистер Вульф?»

Лекси: «Мистер Вульф слинял в неизвестном направлении! Испарился, как и все мои вещички! Ладно, я тоже сваливаю, но не думай, что эта наглость сойдет тебе с рук! Когда-нибудь я приклею твои любимые Jimmy Choo к паркету!»

Рамона: «Не трогай мои Чушки! Ладно, завтра поговорим!»

Уже собираюсь закрыть ноутбук, но в последнюю секунду замечаю всплывающее окно, оповещающее о новом сообщении. Кликаю на него и моментально подпрыгиваю с кресла, подавившись мармеладкой.

GlobucksBank: «Ваш лицевой счёт пополнен на 10.000$. Остаток по счету составляет: 10.045, 05$»

Вот это циферки! Мой счет отродясь не видел столько нулей за раз!

Протираю глаза, чтобы исключить галлюцинации, но нет. Этот Мистер Щедрость и вправду перевел мне десять кусков, как и обещал.

Но за какие заслуги? И как, черт возьми, он узнал номер моего счета? Он что, Господь Бог, чтоб его?

Полчаса просидев в бесплодных раздумьях, я так устаю от всего этого. Выпиваю таблетку снотворного и укладываюсь спать.

Завтра долгожданный выходной. Утро вечера мудренее, как ни крути. Завтра и продолжу свои философствования. Сейчас мне нужно как-то постараться выкинуть из головы Мистера Пронизывающий Взгляд, будь он неладен.

Глава 7х

Как обычно, по закону вселенской подлости, меня будит настойчивый звонок в дверь.

В восемь часов утра?! Совсем совесть потеряли!

Спускаюсь, распахиваю дверь, даже не взглянув в глазок.

Какая, в сущности, разница? За дверью всё равно ни души. Лишь подозрительная коробка, без каких-либо опознавательных знаков, сиротливо стоит у порога.

Недолго думая, я поднимаю её, трясу в руках. Она упакована так тщательно, словно её готовили для витрины сувенирной лавки.

Любопытство уже просто распирает, и я иду на кухню, хватаю с подоконника ножницы и аккуратно разрезаю оберточную бумагу.

Приоткрываю крышку, заглядываю внутрь, и… о, чудо из чудес! Это же мои вещи! Летний сарафан, поношенные балетки, видавшая виды сумка, телефон, кошелек с жалкими девятью баксами и… лифчик с трусами…

Стыд и срам!

Вытряхиваю всё содержимое из коробки, и на самом дне замечаю конверт, запечатанный сургучом и украшенный витиеватой надписью, выполненной размашистым почерком: "Не открывай, если не уверена в себе и не готова к последствиям".

Что всё это значит? Неужели это он? Мистер Долбаное Благородство собственной персоной?

Хм! В себе я уверена, но кто узнает, что я вскрыла конверт?

Хочешь провести меня, Господин Поцелуй меня в зад? Не выйдет!

Рву конверт, и оттуда высыпается стопка открыток с видами самых разных уголков света: Куршевель, Париж, Сидней… Переворачиваю первую и натыкаюсь на уже знакомый размашистый почерк:

"Я был уверен, Александра… Ты смелая девушка".

Банальщина!

Закатываю глаза и отбрасываю открытку в сторону, хватаясь за следующую: "С этого дня ты принадлежишь мне".

Пф! Насмешил! С какой это стати? Совсем уже рехнулся?

Читаю следующую: "Тебе не показалось, сладенькая. Ты теперь МОЯ".

И ещё одна: "Ровно до тех пор, пока не исполнишь три моих сокровенных желания".

Какие ещё три желания, козёл? Он что, обкурился и увидел во мне Джинна?

Ещё одна открытка: "Какие желания? Скоро узнаешь. Всему свое время".

Следующая: "Сегодня ровно в 18:00 за тобой заедет мой человек. Не сопротивляйся, иначе количество желаний будет расти в геометрической прогрессии".

И тут меня прошибает озноб.

Ладно, признаюсь, страху он на меня немного нагнал. Совсем чуть-чуть. Что дальше?

"И ещё… Каждое выполненное желание будет оплачено. Их стоимость будет определяться качеством и своевременностью выполнения".

"До скорой встречи, Мармеладка".

Мармеладка? Откуда…?

Визг прокручивающихся колес вырывает меня из раздумий. Подбегаю к окну и вижу удаляющуюся знакомую машину.

За мной следят? Или у меня развивается паранойя? Может, я схожу с ума?

В панике собираю открытки с пола и выбрасываю их в мусорное ведро, вместе с чертовым мармеладом, отчаянно надеясь, что всё это – собачий бред.

Никто за мной не следит. Это просто совпадение. Он не видел, как я распаковывала этот дурацкий конверт и читала все эти послания.

Нет! Будем считать, что я ни о чём не подозреваю.

Какие открытки? Не было никаких открыток! Я ничего не видела…

Но и эти мысли обрываются. Телефон пиликает, уведомляя о новом сообщении.

Дрожащими руками я снимаю блокировку и вижу незнакомый номер. Открываю сообщение и вчитываюсь в текст: "Время пошло, Мармеладка!"

Я в западне…

Глава 8Х

Время словно застыло, а может, просто я нарочно избегаю его бега. Кажется, целую вечность я сижу на кухне и не свожу глаз с входной двери, находясь в напряженном ожидании чего-то зловещего.

Как скоро в дверь кто-нибудь постучит, нарушив и без того нервное биение моего сердца? А самое главное – будет ли этот кто-то вести себя со мной, подобно хозяину?

Вот так нежданно-негаданно какой-то богатенький придурок решил посягнуть на мою жизнь, превращая меня в развлечение для своего раздутого эго.

Ха! Умора!

Кроме тех шестерок, преданно заглядывающих ему в рот, сомневаюсь, что хоть кто-то принадлежит этому самовлюбленному индюку.

Хозяин жизней, выискался тоже!

Честь имею откланяться, но, увы, повернувшись к вашей милости задом!

Весь день, с маниакальным упорством, я пыталась выудить хоть какую-то информацию об этом загадочном мистере Вульфе, но все тщетно. Поисковик выдал тонны бесполезной информации. Я полдня просидела, выискивая среди американских Вульфов рожу этого охреневшего, но так и не наткнулась на след.

А может, никакого Вульфа и вовсе не существует? Может, все это – лишь ночной кошмар?

Ага, Лекс! Тебе ни о чем не говорит счёт, на котором теперь лежит рекордная сумма за всю историю твоих счетов? Это ли не доказательство, что все реально?

– Как вчера прошло?

Вздрагиваю от неожиданности, напрягая зрение, чтобы сфокусироваться на силуэте брата.

Он смотрит на меня и чешет взъерошенный затылок. Этот сонный тюлень, как всегда, проспал лицом в подушку. Вид у него помятый, словно его пожевали и выплюнули.

Хм, а это еще что такое? Следы от ярко-красной помады? Да чтоб тебя черти драли! Эти предательские метки тянутся вдоль его шеи и ныряют под ворот футболки.

– Эм? – я лишь выдавливаю, слегка ошарашенная его бесстыжим видом.

– Ха! Ясно! Видимо, у тебя вечер прошел так же бурно, как и у меня. Весело, но теперь приходится расплачиваться мигренью, – нагло ухмыляется он, а у меня руки так и чешутся отвесить ему сестринский подзатыльник.

– Когда-нибудь Хоуп тебя прикончит! – злобно шиплю я, захлопывая крышку ноутбука, в который до этого безуспешно втыкалась. – И, клянусь, я даже пальцем не шевельну, чтобы ее остановить! Мне плевать на кровные узы! Нет, вы только полюбуйтесь на него! Ты же говорил, пойдешь к Риду в мастерскую?!

Идиотская улыбка Ника расползается еще шире.

– А что со мной не так? – с показным ужасом хватается он за голову. Ну, точно придурок! – О, боги! Похоже, вчера кто-то оставил на мне отпечаток своих губищ… Раз так двадцать.

– Ник… я тебя закопаю! Как ты мог? – я едва сдерживаю рвотный позыв.

Хватаю из вазочки горсть печенюшек и швыряю в него, но промахиваюсь. Он поднимает с пола печенье, сдувает с него невидимые пылинки и отправляет в рот. Бестолочь!

– Лекс, у меня, между прочим, может быть личная жизнь! Я имею право общаться с друзьями, когда мне вздумается! А это, – с набитым ртом указывает он на один из следов помады, – просто прикол. Вчера я уснул в мастерской, а Рид с Йеном решили надо мной подшутить. Эти олухи где-то откопали помаду и изуродовали меня, а я просто забыл это смыть. Я не изменяю Хоуп! Клянусь! – отчитывается он вполне серьезно.

Как же редко я вижу его таким… И как моя подруга только терпит его ребячество?

– То есть, все эти уродливые следы – не от какой-нибудь губастой жабы? – встаю из-за стола и, приблизившись к нему, с подозрением всматриваюсь в его честные (на вид) глаза.

– Нет, малая! – хитро улыбается. – Я бы никогда не поступил так подло по отношению к своей девушке.

– Тогда почему ты не отвечал на ее звонки? Она звонила тебе ночью!

Он рычит и хватается за волосы.

Знаю-знаю, Ник ненавидит, когда я начинаю читать ему нотации и бросать укоризненные взгляды. Ему, как-никак, уже двадцать два года. По сути, всего на два года старше меня, но он считает, что я не имею права раздавать советы в силу своего неубедительного жизненного опыта.

– Хоуп хочет привязать меня на короткий поводок. Тебе бы понравилось быть на привязи? Бесконечный контроль: туда не ходи, с этим не общайся, отчитывайся каждые полчаса, – загибает пальцы, с преувеличенным отвращением закатывая глаза. – Фу, мерзость! Да я просто вырубил телефон, когда её паранойя перешла все разумные границы.

Зная Хоуп и её замашки мамашки, в эту историю легко поверить. И я, как и Ник, презираю этот удушающий контроль. Ладно.

– Ну значит, включай телефон и объясняйся с ней, а заодно включи и свои остатки мозга, наконец! Я не собираюсь больше быть громоотводом в ваших мелодраматических разборках. Ты – мой брат, а она – моя подруга, и я сыта по горло копанием в грязном белье ваших нездоровых отношений. Своих, знаешь ли, проблем по горло!

– Копаться в подробностях нашей интимной жизни для тебя – норма, а проблемы наши, значит, тебя не устраивают?

– Фу-у-уу! Замолчи, пожалуйста! – вскакиваю, стремясь сбежать подальше от Ника, который теперь заходится в оглушительном, издевательском хохоте. – Кажется, меня сейчас вырвет.

Мой братец уже полтора года крутит роман с моей лучшей подругой, а я в этой истории застряла, как между Сциллой и Харибдой, отчаянно пытаясь сохранить нейтралитет.

Поднимаюсь в свою комнату, натягиваю тёплую толстовку, а затем хватаю телефон с наличкой и спешу сбежать из этого дурдома.

– К Хоуп собралась? – интересуется братец, появляясь в холле.

– Возможно. А что? – отвечаю, на ходу втискиваясь в старые кроссовки.

– Передай ей, что я её обожаю. Ладно? И пусть не дуется, я сегодня к ней заскочу.

Хитрый лис! Но ничего не поделаешь. Передам, конечно, ведь каким бы упрямым ослом он ни был, я всё равно его люблю и искренне желаю ему счастья.

– Ник, ты пока дома будешь?

– Ага, – пожимает плечами. – Зависну в сети, может, порублюсь с кем-нибудь в игру.

– Ясненько, – переминаюсь с ноги на ногу. Не хочу пока рассказывать правду о Вульфе, иначе допрос неминуем. Посмотрим, может, еще пронесет. – Если кто-нибудь с бандитской рожей заявится к нам, скажи, что я умотала из города.

Ник впадает в состояние нескрываемого изумления, челюсть его отвисает.

– Ч-чего? Куда ты умотала?

– Скажи, что я к бабушке поехала!

– К какой ещё бабушке? Что происходит, Лекси? – кажется, я его не на шутку озадачила.

Ничего страшного. Так и быть, как только вернусь, всё ему расскажу.

– К чёртовой! К чёртовой бабушке, Ник! Понял? – выпаливаю я и, не дожидаясь ответа, выскальзываю за дверь.

Время между тем неумолимо приближается к шести вечера. Я высовываюсь с крыльца, сканируя улицу на предмет подозрительных личностей и машин.

Так-с, на первый взгляд, всё чисто.

С облегчением выдыхаю и, словно крадущаяся тень, пробираюсь вдоль стены дома на задний двор. Битое стекло хрустит под ногами. Мысленно я даю себе обещание завтра же собрать эти осколки, пока сама на них не напоролась.

Добираюсь до металлической сетки, разделяющей наш и соседский двор, перелезаю через невысокий забор и бессовестно вторгаюсь на чужую территорию.

Судя по тому, как из собачьей будки с радостным лаем вылетает здоровенный монстр-Блэйд, энергично виляя лохматым хвостом и лихорадочно облизывая мои щиколотки, хозяев дома нет.

– Эй, дружочек, и я рада тебя видеть, – приседаю на корточки и чешу за ухом добродушного пса, который принимается с энтузиазмом слюнявить моё лицо.

Со мной он – сама нежность, но вот Ника готов разорвать на куски.

Дальше я прощаюсь с Блэйдом, натягиваю на глаза тёмные очки и прячу волосы под капюшоном толстовки, а затем ускользаю с соседского заднего двора на улицу.

Теперь я могу спокойно затеряться за углом, спустившись к центральной улице. Здесь вряд ли кто-нибудь додумается меня поджидать.

Перебежками я добираюсь до ближайшей остановки и запрыгиваю в автобус. Отправив Хоуп голосовое сообщение, предупреждаю, чтобы она встретила меня ровно через двадцать минут возле своего дома. На всякий случай.

Вскоре выхожу из автобуса, делаю всего пару шагов в сторону ее улицы и вдруг чувствую в заднем кармане джинсов вибрацию телефона.

Наверное, подруга решила отчитать меня за очередное опоздание, ведь на часах уже почти семь, но не тут-то было.

Как только я бросаю взгляд на светящийся экран, меня охватывает ледяная паника. Это он. Он написал мне.

«Помнишь, о чём я тебя предупреждал? На сей раз я прощаю тебя, но впредь не делай так больше! Тебе вряд ли удастся скрыться от меня».

В глазах темнеет. Я ничего не слышу. Только приглушённые звуки, словно нахожусь под толщей воды. Медленно тону, захлебываясь зловещим предчувствием, но визг тормозов возвращает меня в реальность.

Чёрная машина агрессивно заезжает на бордюр, останавливается в двух сантиметрах от меня, и, не успеваю я опомниться, как уже нахожусь на заднем сиденье, зажатая с двух сторон бритоголовыми громилами.

Как тесно. Тесно и жутко.

– Вас что, клонируют? – фыркаю я. Сняв очки, оценивающе разглядываю незнакомых мужчин по обе стороны от себя. – Ещё вчера вас было только двое, а сегодня уже четверо? Не многовато ли силы на одну маленькую девочку? Самим не смешно? – делаю короткую паузу, бросив взгляд на пустующее сиденье напротив. – А где ваш самый главный идиот?

Глава 9

Эти двое казались вылепленными по одному лекалу, как братья-близнецы, с той лишь разницей, что у одного глаза голубые, а у другого – карие.

Точно клоны!

– Мистер Вульф предвидел твою язвительность, – лукаво улыбается один из них. – Видимо, поэтому и разрешил нам в случае чего приглушить твой острый язычок.

Я замечаю, как голубоглазый громила с переднего сиденья небрежно передает своему кареглазому напарнику рулон хозяйственного скотча. Тот ловким движением зубов отрывает внушительный кусок липкой ленты, которого с лихвой хватило бы, чтобы обмотать им меня в два слоя.

Нервно скосив глаза на скотч, а затем на широкоплечего амбала, я судорожно сглатываю, осознавая, что перегнула палку. Но отступать не в моих правилах. Если уж закапывать себя, то с головой.

– А он не предупредил вас, что в учебниках истории есть глава, где черным по белому написано, что рабство отменили после Гражданской войны и Тринадцатой поправки к Конституции США ещё в далёком 1865 году? Какой сейчас год на дворе, горе-рабовладельцы?

– Ну всё, пташка! Допелась, – кивает один другому, и в их глазах вспыхивает недобрый огонь.

Светлоглазый вырывает из моих рук телефон, а затем заламывает их, скручивая в подобие морского узла.

Я вскрикиваю, скорее от испуга, чем от боли. Слишком поздно я пожалела о своих дерзких словах.

Темноволосый одним движением приклеивает кусок липкой ленты мне на рот, тщательно разглаживая его по щекам.

– Вот видишь, какая ты хорошая, а главное – тихая и послушная девочка. Можешь же, когда захочешь! – издевательски произносит он.

– Трогай, Стивен! – командует темноглазый, пересаживаясь на сиденье напротив, и машина трогается с места.

– М… мб… – я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, жалобно глядя на них поочерёдно. – М-м-б-б-м-м!

– Ты посмотри на неё, Роб, никак не угомонится! Как заводная! – ржет голубоглазый идиот.

– Мб-мб-м-б-м!

Сжалившись надо мной, он слегка оттягивает край липкой ленты.

– Ты что-то хотела сказать?

– Я убью тебя! Отпусти хотя бы мои руки, и я ими же тебя задушу! – выпаливаю я яростно, после чего следует резкий шлепок по губам, и я снова лишаюсь возможности что-либо говорить.

– И как только мистеру Вульфу пришла в голову эта идея? – спрашивает один у другого.

– Проблем, видимо, захотелось на свою голову! – отмахивается второй, и они заходятся оглушительным хохотом, от которого меня передергивает.

Обхохочешься!

Следующие минут десять я помалкиваю во всех смыслах. Внутри клокочет ярость. Я сижу, связанная, словно преступница под конвоем, и неотрывно смотрю в пол. А в голове одна каша.

– Приехали! – слышу я голос водителя и тут же прилипаю лбом к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-то в окне.

– Так, слушай меня внимательно, – Роб «Светлоглазый» грубо хватает меня за подбородок. – Зайдёшь в здание, там тебя встретит Хорхе. Сделаешь все дела, и вернёшься в машину с отчетом. Я понятно выразился?

Киваю и моргаю. Сказать же я не могу.

А не с наркотой ли это связано? Боже мой! А может, с работорговлей? О нет! Или меня продадут на органы?

Одним рывком Роб сдирает с моего рта скотч, и мне кажется, что вместе с липкой лентой он оторвал часть моих губ.

– Ай! Да ты садист! Больно же! – гневно рычу я, потирая рот, который, к счастью, остался на месте

– Иди! И не вздумай хитрить! Помни – мы следим за тобой.

Я выхожу из машины и, стараясь сохранять невозмутимый вид, застываю, уставившись на вывеску здания: «Роковая красота».

Это то, о чём я думаю? Тот Хохре – наркоторговец – ждёт меня в салоне красоты? Ну и конспираторы!

В полном замешательстве я вхожу в фойе, где меня с натянутой улыбкой встречает разодетая девушка-администратор.

– П-простите, а как мне найти Хорхе? – спрашиваю у неё.

Девушка окидывает меня взглядом с головы до ног и, громко подзывает того самого Хорхе.

– Не ори так, милочка, зубы простудишь, – слышу позади себя тонкий мужской голос, на который оборачиваюсь.

Передо мной стоит скорее, подросток, чем мужчина: худощавый латинос с тщательно подведенными карими глазами, высоким хохолком на голове и в экстравагантном наряде.

– Хорхе к вашим услугам, мисс. Чем могу помочь? – я только открываю рот, чтобы сказать, что понятия не имею, по какой причине оказалась здесь, но он выставляет палец перед моим носом. – Погодите-ка, не отвечайте! Вы, должно быть, Александра. Та самая прекрасная чика, которая является родственницей мистера Вульфа?

– Ага, я его… семиюродная сестра по линии пра-прабабушки, – говорю первое, что приходит в голову.

Выражение лица Хорхе резко меняется. Несколько секунд он смотрит на меня, не моргая, а затем прыскает со смеху.

– Ха, а я смотрю, у вас, дорогуша, прекрасное чувство юмора. На самом деле, я знаю, почему вы здесь! Идемте! Будем делать из вас настоящую красотку!

Он аккуратно берет меня под руку, и мы доходим до кресла, в которое он усаживает меня, а я даже прийти в себя не могу. Салон красоты – это последнее, чего я могла ожидать от Мистера Непредсказуемость.

– Так-с, что тут у нас? – жеманный стилист срывает с моей головы капюшон, запускает пальцы в волосы и быстро их перебирает. – Угу… Секущиеся кончики кричат о засухе, ломкость угрожает катастрофой, цвет тусклый, словно выцветшая фотография. В общем, зрелище унылое, – выносит он вердикт, встретившись со мной взглядом в зеркале.

– Может быть, но…

Хорхе прерывает меня на полуслове, взмахнув рукой в сторону стены:

– Но сейчас вы в руках маэстро! – пальцы его, увешанные кольцами, указывают на стену, где в рамках теснятся кубки и грамоты. – Хорхе Гонсалес – лучший стилист во всех Штатах! Вам несказанно повезло! Ко мне запись на месяцы вперед, но для мистера Вульфа и его дам у меня всегда найдется время.

– Его… дам? Что это значит? – в ступоре я вжимаюсь в спинку кресла, словно пытаясь слиться с ним.

Стилист, будто не замечая моего замешательства, набрасывает на меня шелковую накидку и вооружается арсеналом расчесок, кисточек и разноцветных тюбиков.

– Ну как же? Рядом с таким мужчиной должна быть ухоженная женщина. Мистер Вульф – мужчина видный, – мечтательно вздыхает он, прикусив нижнюю губу. – Жаль, натурал. Я бы за ним поухаживал…

Вот и началось!

Избавьте меня от этих пикантных подробностей! Хотя, о мистере "Хрен Его Разберешь" я бы не прочь разузнать хоть что-нибудь полезное.

Самой вынюхать ничего не удалось. Может, Хорхе поможет сорвать печать секретности с этой загадочной личности.

– Как часто он приводит сюда женщин?

– Не так часто, как хотелось бы. Вы всего лишь вторая за последние полгода.

– Всего лишь? – вырывается, и я машинально подскакиваю с кресла.

– Тише-тише, дайте довести красоту до ума! – недовольно ворчит стилист, возвращая меня на место.

Меня возмутила эта новость.

Получается, я не единственная, кого он “обхаживает”? Может, у него фетиш на преображение, раз уже как минимум две наивных дурочки побывали в этом кресле?

– Что вы там делаете с моими волосами?

– Как что? Мистер Вульф велел сделать из вас брюнетку! – восторженно произносит он, взмахнув кисточкой в воздухе. – И еще придется убрать половину вашей роскошной длины. Результат вам понравится. Будете в восторге!

– Нет! Не понравится! – возмущаюсь я визгливо, привлекая внимание других посетителей. – Мои волосы – моя гордость! Я не позволю их остричь! Даже не думайте!

– Боюсь, за все уже заплачено! И я не могу вас отпустить, не выполнив заказ мистера Вульфа!

Достало! Мистер Вульф то, мистер Вульф сё! А как же я? Мое мнение вообще не учитывается? Я что, кукла?

Не выдержав такой наглости, я резко встаю из кресла, обхожу его и вплотную приближаюсь к Хорхе. Вижу перед собой растерянное лицо, но все равно хватаю его за пеструю шелковую рубашку и принимаюсь вытряхивать из него душу.

– Ты не тронешь длину волос! Скажешь мистеру Вульфу, что я была против! – я хватаю ножницы с зеркала и подношу их к его горлу, не замечая ничего вокруг. Слышу только испуганные женские возгласы, но мне наплевать. – Хорхе, ты меня понял? Только цвет и ничего больше!

– Ох, ну что вы? Сразу бы так и сказали, – заикаясь, он выставляет руки. – Зачем же хвататься за холодное оружие?

Три с лишним часа ушло на то, чтобы мои светло-русые волосы приобрели оттенок шоколадного бриллианта. И знаете что? Этот цвет изменил меня до неузнаваемости. Я не узнавала ту девушку, которая смотрела на меня из зеркала.

– Ми аморе, ну разве это не сногсшибательная красотка? – восторгается Хорхе, в сотый раз поглаживая мои локоны. – Твои глаза стали выразительнее. В них горит огонь! Оу, смотри, не сожги никого этим пламенем страсти! Предвижу, что без разбитых мужских сердец не обойдется, – подшучивает он, а я улыбаюсь, пропуская мимо ушей его заученные комплименты.

Мне действительно нравится то, что я вижу в отражении, но в моем образе и близко нет той страсти, о которой твердит Хорхе. Просто я стала выглядеть немного старше и, возможно, чуточку женственнее, хотя и раньше я особо не жаловалась.

Хорхе тепло попрощается со мной, взяв обещание, что я буду раз в месяц наведываться к нему. Я, конечно же, соглашаюсь, мысленно скрестив пальцы за спиной. Вряд ли я когда-либо еще окажусь в подобном месте.

Выходя из салона, я совсем забываю о том, что на улице меня ждут «эти люди».