Настоящее Новогоднее Чудо, или в 75 баба Катя девочка опять!

Всё. На сим цензурные слова у культурной и благовоспитанной Екатерины Алексеевны закончились, а поскольку с их помощью душа не облегчалась, то и озвучивать их дальше смысла не было.

Сиян, наблюдавший за женщиной, которая довольно экспрессивно что-то сама с собой обсуждала на непонятном ему языке, лишь закатил глаза.

Пусть делает, что хочет. Меланхолично рассудил он. Мне всё равно.

Время! Вдруг вспомнила Екатерина Алексеевна. У меня его не так много. От силы час, возможно, полчаса. И то, только в том случае, если я правильно просчитала этого проходимца.

Женщина бросила взгляд на прикрытые до колена белоснежной батистовой рубашкой ноги. Затем в окно. Зима. Подбежала к одному платяному шкафу, открыла.

– Чёрт, одни платья!

Подбежала к следующему.

– Опять сплошные чуть ли не бальные платья!

Вдохнула. Выдохнула. Как там песца зовут? Ах да!

– Сиян, – обратилась она к зверьку. – У нас пять минут на сборы. Где мои походные вещи? То есть, Кейт? Желательно тёплые!

– В комнате Кейт, разумеется, – апатично ответил зверёк.

«Как же они мне все тут дороги!» – мысленно выругалась Екатерина Алексеевна. Вслед за чем процедила сквозь зубы. – Это я и без тебя знаю! Где именно? В каком из этих шкафов или комодов?

– Из этих? – кивнул зверёк на мебель. – Ни в каком! Потому что это комната ни Кейт, а Улитты. Ты чем слушала, тебе же объяснили, что Улитта забрала себе тело Кейт, чтобы принц достался ей!

– Да твою ж мать!… – в сердцах воскликнула Екатерина Алексеевна, непроизвольно закрыв глаза от избытка чувств. Прочитала очередное многоэтажное нецензурное заклинание.

Попустило.

Открыв глаза, женщина вновь метнула взгляд в окно, за которым занимался туманный рассвет. Чёрт, ещё полчаса и за окном будет светло почти как днём.

– Чёрт! То есть, Сиян! Ты же сам сказал, что нам сматываться нужно! А как я, по-твоему, смотаюсь в таком виде? Указала она на ночную сорочку.

– Так мы всё-таки сматываемся?! – в момент вышел из апатии зверёк.

– Если я найду, что-нибудь, кроме платьев с длинными и пышными юбками, прежде чем проснётся кто-то из моих новоявленных родственниц, то да, сматываемся! – огрызнулась Екатерина Алексеевна, метнув многозначительный взгляд на окно, за которым расцветал новый день.

Предприимчивая женщина уже успела отметить, что, так как окна комнаты выходили в сад, и одно из деревьев росло прямо под окном, то даже, несмотря на второй этаж, в окно уйти не проблема. Не проблем, разумеется, при условии, что она будет одета в брюки, а не в платье с сотней юбок.

Намёк на окно Сиян понял полуслова.

– Вещи отца Кейт подойдут? Они в кладовке, которая прилегает прямо к этой комнате, – неуверенно предложил песец, почесав затылок. – Он давно болел и не вставал с постели, поэтому злыдня Рогнеда упаковала их и хотела отдать на благотворительность, но Кейт не позволила.

– А у меня есть выбор? – риторически съехидничала новоявленный агент МСИА. – Показывай дорогу.

Экспроприация вещей покойного из благотворительного фонда прошла без сучка, без задоринки. Вернувшись в комнату, будущая беглянка наспех переоделась. К её облегчению отец Кейт, оказался не особо рослым и мощным мужчиной, поэтому, несмотря на то, что одежда была с чужого плеча, передвигаться в ней было вполне удобно.

Спрятав волосы под шапку, беглянка уже почти подошла к окну спальни и только тут вспомнила.

Деньги!

– Сиян, нам нужны деньги или драгоценности! Но лучше деньги! – бросила она, лихорадочно принявшись рыться в выдвижных ящиках комодов. Удача и в этот раз оказалась на стороне беглянки и уже во втором из ящиков она нашла мешочек с монетами. Сиян в это же время, запрыгнув на трюмо, принялся выгребать из шкатулки драгоценности и засовывать их в походную сумку.

– Слушай, а может драгоценности лучше оставить?! – обратилась она к песцу. – Они же выдадут меня с головой, если родственницы объявят Кейт воровкой!

– Не объявят! Побоятся! – авторитетно заверил зверёк. – Для этого им нужно будет, во-первых, объяснить, почему Кейт сбежала в ту же ночь, в которую умер её отец, а, во-вторых, для чего девушке понадобилось красть драгоценности именно младшей сестры, если у неё своих полно! И своих и тех, что ей достались в наследство от матери! К тому же, учитывая то, что новое завещание было подписано больным без свидетелей, то Рогнеде и дочерям будет гораздо более выгодно выдать тебя, ну то есть, Кейт, за сошедшую с ума от горя девочку, чем за воровку. Не забывай, ведьма прикидывается святой! Что, впрочем, не помешает ей наслать на тебя смертельную болезнь, которую она выдаст за тоску, или наложить, например, заклятие подчинения.

Решив, что зверёк прав по всем статьям, новоявленная Кейт распахнула окно. Яблоня высокая, с толстыми ветками – это хорошо. Ветки, правда, высоковато над землей, но деваться некуда. Затем прикинула расстояние до ближайшей ветки и решила: «Была не была!»

Взобралась на подоконник.

– Ну с богом! – пожелала она сама себе и сиганула.

Допрыгнув-таки до ветки и повиснув на ней, порадовалась, что, несмотря на видимую хилость тела, некоторые мышцы всё же у него имелись, более того, у тела имелись также довольно неплохие навыки лазания по деревьям. И в первую очередь именно благодаря им, бывшая горожанка ловко, быстро и успешно спустилась вниз. Прыгать с большой высоты тело тоже оказалось привычным, поэтому, к большому облегчению беглянки, обошлось без растяжения связок или вывихов.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Екатерина Алексеевна опрометью понеслась к живой изгороди. На душе стало легче, но она понимала, что радоваться ещё рано. Пробираясь сквозь густые и колючие заросли, услышала конское ржание и лязг металлических колёс по мощенной булыжниками мостовой. С опаской выглянув из кустов малинника, увидела проносящуюся мимо запряженную шестёркой вороной карету. Которая, впрочем, буквально через несколько метров от беглянки резко затормозила, чтобы вписаться в крутой и узкий поворот деревенской улочки.

Возница с силой потянул на себя поводья.

– Тпррру!!! Ну куда вы шельмы безмозглые несетесь?! – во всю глотку заорал он, приукрасив в сердцах данную фразу парочкой прочувствованных, многоэтажных эпитетов, нецензурность которых, судя по реакции, поразила даже вороных.

Все шесть черногривых непарнокопытных красавца дружно и крайне возмущенно заржали, взвившись на дыбы.

«Хотя, почему даже? – отметила про себя неплохо разбирающаяся в лошадях Екатерина Алексеевна. Судя по особой изысканности и тонкости линий костяка, сухости конституции, пылкости темперамента и резвости все шесть скакунов были самых благородных кровей. – Таким бы в соревнованиях участвовать, а не в упряжи состоять, – подытожила она свои наблюдения»

И вдруг поняла: это же её шанс! У кареты были запятки5, но лакея на них не было!

К сожалению, самими запятками она воспользоваться не могла, её бы сразу заметили. А вот под каретой, у которой оси меж рессорами располагались достаточно высоко, чтобы кто-нибудь её размеров легко мог на них разместиться – её не заметят!

Не теряя ни мгновения, дабы не дать себе возможности передумать, развив спринтерскую скорость, вчерашняя почётная пенсионерка в мгновение ока оказалась рядом с каретой, нырнула под её дно, закинула согнутые в коленях ноги на переднюю ось, за заднюю же ухватилась руками. Едва успела повиснуть на ступицах, как под аккомпанемент возмущенного ржания вороных, подчинившихся кнуту, но в душе оставшихся при своём нелицеприятном мнении о вознице, карета тронулась с места.

– Ну даёт, старушка! – восхитился Сиян и устремился следом. Что касается его, то ему висеть на ступицах было не нужно. Его и на запятках не заметят.

О том, что делать, потом думать – не самая дальновидная политика Екатерина Алексеевна задумалась не сразу, а только тогда, когда под влиянием того, что её руки начали уставать, спал эффект адреналиновой эйфории.

Однако деваться было некуда, разве что упасть под колёса несущейся на бешенной скорости тяжелой кареты…

Екатерина Алексеевна включила воображение и прикинула в уме варианты. Поняв, что шансы остаться с не размозженной головой, упав под колёса кареты на той скорости, на которой она несётся по мостовой в данный момент – ничтожны, решила держаться до последнего.

К сожалению, это «последнее» приблизилось очень скоро. Руки занемели настолько, что о том, что они всё ещё цепляются за ось кареты, говорило лишь то, что она всё ещё «едет» вместе с ней.

Внезапно карета свернула с мостовой на просёлочную дорогу и понеслась к лесу.

«Ну уж нет! Лучше сотрясение мозга и поломанные рёбра, чем быть засеченной хозяевами кареты в лесу! – пронеслось в голове отчаянной беглянки, уверенной, что порядочные и честные люди на таких вороных по лесам не шастают. А шастают лишь такие, которые отловят, прикопают и скажут, что так и было! – А потому спасибо, что подвезли, но у вас своя дорога, у нас своя», – пробормотала Екатерина Алексеевна и попыталась отпустить перекладину за которую всё это время держалась…

Казалось бы онемевшие пальцы должны были быть только счастливы, что их больше не заставляют судорожно цепляться за оси, ан нет! Еле разжала.

Приземление оказалось жёстким, но терпимым. Толстый слой свежевыпавшего снега, мехового тулупа и ещё три слоя толстой и мягкой тёплой одежды смягчили удар. Больно ударилась только головой, но и этот удар тоже смягчила шапка.

Дождалась пока карета отъедет достаточно далеко и скатилась с дороги в овраг.

– Эй, вы как? – раздался над её головой заботливый голос песца.

– Жить буду, если конечно прямо сейчас меня не прибьют пассажиры кареты или не нагонит смертельное проклятье мачехи Кейт! – с деланной легкомысленностью отозвалась раскинувшаяся на дне оврага в позе морской звезды тяжело дышащая беглянка.

– Не переживай, карета уже далеко, а проклятье, чтобы сработало, либо должно быть активировано в присутствии того, кого прокляли, либо передано проклятому через заговоренную вещь, – тоном эксперта объяснил зверёк.

– Буду знать, – хмыкнула Екатерина Алексеевна, переходя из лежачего положения в сидячее. – А ты, кстати, чего такой довольный? – заметив похихикивающего зверька, поинтересовалась она. – Мне наше… в частности, моё положение совсем не кажется радостным, – окинула она взглядом простилавшуюся перед ней белоснежную равнину.

– Да, я просто представил себе лицо Улиты, когда она увидит себя в зеркало, а потом то, какой приём ей окажут сестра и мать. Они ведь наверняка решат, что она восставшее умертвие! – не выдержал и прыснул со смеху песец.

– Умертвие? – удивилась далёкая от фэнтезийных романов бизнес леди.

– Угу, – кивнул зверёк и объяснил. – Умертвие это тело, восставшее уже после того, как его покинула душа. А Рогнеда, как вы знаете, пообещала душу Кейт демону. Поэтому вчера, как только тело Улиты упало замертво, мать и дочери решили, что демон себе душу Кейт уже забрал. Не знаю, зачем они запихнули тело Улиты в комнату Кейт, наверное, потому что время уже позднее было и боялись, что не успеют похоронить затемно…

– Наверное, – пожав плечами, кивнула Екатерина Алексеевна. – Кстати, Сиян, я тут подумала, что раз уж я, кажется, в этом теле надолго, то зови меня Кейт и давай, пожалуй, перейдём на «ты»? Что скажешь?

Глава 9

Сиян скривив мордочку и сузив глазки, задумался…

Екатерина Алексеевна в недоумении округлила глаза. Не то чтобы она ожидала бурной радости, но, в конце концов, она предлагала этому зверенышу то, без чего просто нельзя было дальше обходиться!

«О чём тут думать?!» – мысленно зарычала не терпящая тупиц бизнес леди.

– Ду-ууумаю, – наконец со вздохом отозвался песец, – что «Кейт» из вас, то есть, из тебя такая себе, – пренебрежительно цокнув языком, заметил зверёк. – Но-ооо… полагаю, что я справлюсь, – опять же со вздохом заключил союзник.

– Да, уж, пожалуйста, постарайся! – саркастически заметила женщина, осторожно и не спеша поднимаясь во весь рост и осматривая окрестности. – От города недалеко, а вот от леса очень даже далеко. И это очень хорошо! – облегченно отметила она и побрела по дну оврагу в сторону города. – Ты как со мной? Или прежде ты должен подумать? – не оборачиваясь, иронично бросила она зверьку.

– Да с тобой, с тобой, – ворчливо ответил песец. – Куда ж я денусь? Меня ж к тебе в качестве агента-консультанта приставили, чтобы помочь тебе так сказать адаптироваться в новых условиях.

– Разумно, – одобрительно кивнула Екатерина Алексеевна. – Информация никогда не бывает лишней. Поэтому предлагаю прямо сейчас консультирование и начать. Для начала расскажи мне о Кейт. Что она из себя представляла? И как докатилась до жизни такой? И это притом, что у неё имелся такой замечательный, как ты помощник?! – она не удержалась и всё же ввернула шпильку под хвост посмевшему неодобрительно отозваться о ней зверьку.

– Кейт, она очень и очень добрая и светлая, – тут же принялся защищать спасшую и выходившую его девушку Сиян. – Ну и ещё молодая и наивная. И поэтому-то доверяла Рогнеде и её дочерям. И любила их, как родных. Да и отец её тоже им доверял. Не любил, не считал родными, но доверял! И вообще все в деревне им – доверяли. Понимаешь, они просто ну очень, очень хорошо претворялись! Я не раз порывался поговорить с Кейт, – вздохнул зверёк. – Но всё никак не мог придумать, как убедить её сразу же, что её любимые сёстры и мачеха замышляют зло против неё и её отца! Ну и потом питомцы в этом мире не разговаривают со своими хозяевами… – сокрушенно заметил он и покаянно признался. – В общем, боялся я! Боялся, что заговорив с Кейт – и ей не помогу и себя погублю!

Вспомнив о своём разговоре с внучкой, когда она попыталась открыть той глаза на жениха, Екатерина Алексеевна совершенно искренне сочувственно заметила.

– И подозреваю, что был совершенно прав. И поэтому не вини себя!

– Вы-ы, ты-ы… правда, так думаешь? – шмыгнул носом песец.

– Да, я, правда, так думаю, – кивнула женщина. – Даже не думаю, а знаю. В отличие от тебя, как ни прискорбно мне это признавать, я сглупила и поговорила со своей «Кейт»…

– Ты имеешь в виду свою внучку Софию? – уточнил зверёк.

– Ага, – кивнула Екатерина Алексеевна. – Её…

– Со-оочу-уувствую-уу, – понимающе протянул он. – Но ты не переживай, Дардьян хоть и шалопай, но благородный и честный. Он и Кейт найдёт и о твоей внучке позаботится…

– Чего-чего? Какой ещё Дардьян?! Кто такой Дардьян?! – резко развернувшись и уперев руки в боки, грозно вопросила Екатерина Алексеевна.

– Тот самый Дардьян, который… – начал было рассказывать песец, но остановил себя, приняв другое решение. – Хотя нет, лучше я всё расскажу по порядку! Так понятней будет, не так ли?

– Ладно, рассказывай по порядку, – нехотя согласилась женщина, понимая, что вопрос собеседника был риторическим. Об этом говорило уже то, что зверёк начал своё повествование, не дожидаясь её ответа. К тому же, рассудила она, кем бы ни оказался Дардьян, она всё равно внучке прямо в сию минуту ничем не поможет.

Сиян, к слову, оказался информатором не только полезным, но и ужасно болтливым и хвастливым. Так по его словам выходило, что только и только благодаря ему его хозяин Дардьян сумел закончить магическую школу, поступить и проучиться три курса в магической академии.

– Другими словами, если я правильно тебя понимаю, гениальный ты наш учёный, то БЛАГОРОДНЫЙ и ЧЕСТНЫЙ Дардьян искал тебя целых три года исключительно ради того, чтобы суметь-таки доучиться в академии?! – закатив глаза, иронично фыркнула Екатерина Алексеевна, не выдержав дифирамбов песца в свою честь.

– Не, ну не то чтобы Ян совсем бесталанный и уж точно он не тупица, – поняв, что перегнул палку с восхвалением себя, запыхтел зверёк, оправдывая как бывшего хозяина, так и свою для него значимость, как друга, а не как вспомогательного учебного инвентаря. – Просто он молодой ещё и погулять любит. Точнее любил! – сразу же оговорился он и объяснил, чтобы окончательно успокоить обеспокоенную судьбой своей внучки бабушку: – Сейчас, думаю, уже не любит! Уверен, что уже не любит! – подкорректировал он свои заверения, дабы они звучали максимально-возможно убедительно. – И честно говоря, мне совсем не тяжело было ему помогать! Даже наоборот приятно! И к тому же, для общего магического развития способностей полезно, опять же! Вот и помогал я ему по мере сил и возможностей, пока не допомогался на свою голову и все четыре лапы! – начав «за здравие», тем не менее, не удержался и закончил «за упокой» пострадавший песец. Впрочем, пушистая жертва ошибки мага-шалопая-недоучки быстро взял себя в лапы и объявил, что «что не случается, случается к лучшему!», ибо иначе он не познакомился бы со своей чудесной и замечательной новой хозяйкой – Кейт. Вслед за чем подробно поведал своей собеседнице и о том, как Кейт его спасла и о том, от кого она его спасла.

Вот так Екатерина Алексеевна и узнала о судьбоносном знакомстве Его Высочества Стефана Нибелунгидского и дочери мельника Кейт.

Внезапно совсем рядом раздалось уже знакомое недовольное ржание коней. Екатерина Алексеевна в испуге обернулась на несущуюся по дороге карету.

– Расслабься, они нас не заметят. Я прикрыл нас отводом глаз, – успокоил её песец.

– Иначе говоря, ты сделал нас невидимыми? – уточнила женщина.

– Фрррр! Невидимыми! Скажешь тоже! – хохотнул песец. – Если бы я умел становиться невидимым! Фрррр! Я бы ого-го-го каких дел наворотил! Я бы Кейт просто пологом невидимости прикрыл и всё! Но я, к сожалению, умею только отводить глаза!

– И есть разница? – искренне поинтересовалась далёкая от магических премудростей и тем более тонкостей Екатерина Алексеевна, провожая карету и с огромным интересом изучая герб, изображенный на её двери. Она, как и внучка, тоже была не плохим художником. К тому же то, что герб был сверху прикрыт якобы случайно выскочившей из окна шторкой (открытое окно кареты в такой-то мороз!), заинтересовало её обожавший всевозможные конспиративные идеи мозг, который для себя тут же решил, что дело с этой каретой явно нечисто, а посему данное транспортное средство заслуживало самого пристального внимания!

– Конечно, – в очередной раз фыркнул Сиян. – Вот сама послушай, как это звучит, и скажи мне, похоже ли это на заклинание полога невидимости? – тоном профессора вопросил у неё песец и продекламировал: «Отвод творю, заговариваю, заговор читаю, наговариваю. Пусть глаза ваши мимо пройдут, дела наши не увидят, нас не найдут. Ибо очи ваши в тумане, а ум и разум – в мыслительном дурмане. Крепко слово моё!»

– Если бы я ещё знала, что такое полог невидимости… – со вздохом заметила дитя двадцать первого века техномира.

– Но ты же не совсем тупая?.. – почти плача и с такой огромной надеждой в голосе и глазах вопросил песец, что сердце Екатерины Алексеевны не выдержало, и она честно ответила.

– Не совсем, – покачала она головой. – Я поняла, что в твоём понимании, полог невидимости и заговор отведения глаз – это разные вещи. Единственное чего я не поняла, это – почему…

– Не по-ня-ла по-чему-ууу?! – в буквальном смысле, как самый настоящий бык, взревел песец и в сердцах принялся рыть когтями землю, точнее снег. – Да потому, что для того, чтобы навести «заговор отвода глаз» я должен видеть объект! – рыкнул слегка поостывший зверёк. – А когда я невидимый – то я для всех невидимый! И для тех, о ком я знаю и для тех, о ком я понятия не имею! Ну как, как, объясни мне, это можно не понимать?!

– Вот теперь мне всё понятно, – поспешила обрадовать новоявленная агент своего разбушевавшегося «куратора» по местным достопримечательностям. При этом она с трудом сдержалась от комментария о том, что теперь ей понятно также и то, почему Дардьян, в конце концов, не выдержал и запулил своего бесценного ученого помощника куда подальше!

«Это ещё успеется», – решила мудрая женщина, отметив, что сейчас, когда они добрались до города, более насущным является вопрос о том, что делать дальше? Точнее, куда идти дальше?

Не мудрствуя лукаво, Екатерина Алексеевна тут же озвучила эти вопросы своему «куратору», который едва она перешагнула черту города, передислоцировался ей на плечи. Представив, как выглядит со стороны грубый овчинный, к тому же мужской тулуп с белоснежным песцом в качестве воротника, обладающая безукоризненным вкусом бизнес леди в ней, попыталась было возмутиться. Однако потом вспомнила где она и кто она и… махнула рукой.

Возлежавший на её плечах пушной зверёк с ответом не спешил, объяснив свою неторопливость тем, что он должен сначала понять, где они находятся, посетовав при том, что Кейт не часто бывала в этой части города.

Поэтому Екатерине Алексеевне ничего не оставалось, как бродить по узким, но довольно уютным улочкам средневекового городка и вертеть головой.

«Район явно не бедняцкий. Ну хоть в этом повезло!», – мысленно прокомментировала свои наблюдения женщина, заметив как выложенный прямо в открытых витринах товар, так и степенно вышагивающую богато одетую публику, которая, к слову, посматривала на неё не только брезгливо, но и весьма подозрительно.

К счастью, из-за того, что утро было ещё ранее, улицы были немноголюдными и потому даже самые перепуганные забывали об опасной для их кошельков бродяжке, как только переходили на другую сторону улочки.

– Сенсация, сенсация! – вдруг закричал кто-то позади неё. – В Нибелунгидской Академии Магии с сегодняшнего дня новый временный ректор! – Сенсация, сенсация! Старый ректор был пойман на взяточничестве!

Услышав знакомое название, более того, название цели её путешествия Екатерина Алексеевна заинтересовалась и оглянулась на размахивающего газетами зазывалу в огромном, явно ему не по размеру, толстом тулупе и шапке, которая была столь велика, что практически закрывала мальчонке глаза.

– Только в свежем выпуске «Нибелунгидской правды» эксклюзивное интервью Его Высочества Стефана, в котором вы узнаете о том, за что ещё в срочном порядке был смещён с должности прежний ректор! – вещал, не щадя глотки, тоненький фальцет продавца.

Глава 10

Прикинув, что и сама она в данный момент выглядит где-то также как и продавец сенсации, Екатерина Алексеевна достала из-за пазухи кошель и заглянула в него. В нём оказались поблескивающие золотистым и серебристым блеском монеты.

Нет, газета ей была не нужна. А вот информация очень даже. И так как подобное притягивается к подобному, то, пока она одета, как одета – лучшего информатора, чем этот мальчонка ей просто не найти!

– Я правильно понимаю, что те, которые серебристые, менее ценные, чем золотистые? – обратилась женщина за консультацией к своему воротнику.

– Само собой разумеется! Как и в любом другом мире! – высокомерно фыркнул воротник.

– А поконкретней можно? – невозмутимо вопросила бизнес-леди и уточнила запрос. – Номинал, название валюты?

– Один златник – 25 сребников! Один сребник – 100 медников, – с одолжением возвестила наплечная информационная справка, прежде чем с запозданием сообразила, что для праздного вопроса, этот был слишком уж конкретным. – А зачем тебе?

– Десять секунд терпения и ты всё узнаешь, – загадочно усмехнулась беглянка. Вслед за чем, тютелька в тютельку вложившись в заявленные ею десять секунд, преодолела последние несколько метров, отделявшие её от продавца газет. – И почём нынче сенсации? – обратилась она к парнишке.

– Два медника! – звонко отрапортовал тот.

– Что ж два медника, так два медника, – со вздохом проговорила Екатерина Алексеевна и протянула мальцу сребник.

– Ого! – воскликнул парнишка, шмыгнув носом. – А помельче не будет?! Утро ж! – последнюю фразу он добавил таким тоном, словно она всё и всем моментально и исчерпывающе объясняла.

– К сожалению, помельче нет, – виновато улыбнулась покупательница. – И пятьдесят газет, как ты сам понимаешь, мне тоже не нужны…

– Понимаю, – грустно вздохнул мальчишка, пряча озябшие руки в рукава.

– Что торговля не очень? – с искренним сочувствием поинтересовалась Екатерина Алексеевна.

– Не очень, – пожаловался мальчонка, в очередной раз шмыгнув покрасневшим носом.

– Замёрз?

Сердце доброй женщины, которая изначально лишь планировала изобразить сочувствие, обливалось кровью, настолько жалко ей было похожего на сосульку десятилетнего, максимум двенадцатилетнего, пацаненка. На ней-то тулупчик хоть и грубый, но добротный, да и воротник… Хоть и сварливый и цены себе не сложит, но греет очень неплохо! Тулупчик же, который был на мальчонке, лишь издали казался толстым. А вблизи выяснилось, что эта довольно-таки тонкая для зимней одежонка просто на пять или шесть размеров больше нужного.

– Ага, – посетовал паренёк.

– А я, представляешь, заблудилась… – поделилась своим «горем» покупательница.

– Неместная?.. – одновременно и уточнил и констатировал продавец сенсаций.