В своей второй жизни Владыка Демонов будет творить добро. Том 1

Даже если когда-то его называли Владыкой Демонов, в нынешнем состоянии он никак не смог бы сравниться по силе с рыцарем. Он ещё даже не привык к своему новому телу. Но, тем не менее, воспоминания и опыт, приобретённые во время жизни в качестве Владыки Демонов Силы, остались при нём. После бесчисленных сражений и приключений Зику было легко сбить с ног молодого неопытного рыцаря, к тому же не вытащившего из ножен меч.

«Он без сознания, так что пока про него можно забыть».

Зик снова переключил внимание на слугу. Его распухшее лицо исказилось в страхе.

– Я видел, как ты был счастлив, когда появился твой ангел-хранитель. Но что ты собираешься делать теперь, когда я вырвал его крылышки?

– П-пвофу, пофадите!..

– Не волнуйся. Я не убью тебя.

Зик снова поднялся на ноги. Ему на ум вдруг пришли слова Глена Зенарда.

«Надеюсь, в следующей жизни, если перерождение действительно возможно, ты будешь творить добро!»

«Хорошо, так и будет. С завтрашнего дня!»

И долгое время после этого крики слуги заполняли стены покоев Зика, пока наконец другой рыцарь не вбежал в комнату, услышав шум.

Глава 3

Зик шёл по коридору, устланному толстым ковром. Как и полагается дому, в котором живёт знатная семья, стены по обе стороны были завешены богатыми гобеленами. Однако они не совсем соответствовали статусу графа: владелец поместья свёл количество роскоши к минимуму, что намекало на склад его характера.

Правда, на самом деле Зику было наплевать на декорации – сейчас на уме у него были более важные вещи.

«Мой отец…»

После ухода из семьи Зик на долгие годы забыл об этом человеке.

«Он, наверное, хочет поговорить со мной о том, как я избил того слугу и рыцаря».

Зик искренне считал себя невиновным. Ну, он причинил тем двоим немного больше вреда, чем было необходимо, но, учитывая, что они проявили к нему неуважение, справедливость была на стороне Зика. Особенно это касалось слуги: паршивец заслуживал, чтобы ему отрубили шею.

«Так было бы правильно».

К сожалению, его взгляды на правильность сильно различалась с таковыми его семьи. В прошлом именно это стало причиной, по которой Зик покинул дом.

«Пришёл».

Юноша остановился перед дверью с выгравированной на ней оскаленной волчьей мордой. Неподалёку стояли охранники с мечами наготове.

Зик поглядел на них, выжидающе склонив голову набок.

Тук-тук!

Один из солдат постучал в дверь.

– Милорд, прибыл господин Зик.

Из-за двери донесся низкий голос:

– Пусть войдёт.

– Можете проходить, господин.

Солдат вернулся на своё прежнее место, а Зик так и остался стоять, задумчиво глядя на дверь.

«Я помню, что раньше мне было нелегко входить в эту комнату».

Зик плохо помнил своё прошлое. Теперь он совершенно другой человек, так что когда дверь открылась, в сердце юноши не было ни капли страха.

Первой фигурой, которую заметил Зик, был старик с похожей на пучок проволоки серебристой бородой, сидящий в большом кресле. У него были большие внимательные глаза и искривлённые в упрямом выражении губы. Зик тут же понял, что этот человек и есть его отец и хозяин замка – граф Стилуолл.

Граф был не единственным человеком в комнате. Рядом с ним стояли рыцарь Байнер и пострадавший слуга. Они были полностью исцелены от оставленных Зиком повреждений. Похоже, их лечил талантливый целитель.

«А ещё…»

Там были и другие люди.

«Моя мачеха и младший брат».

Даже с едва заметными морщинками вокруг глаз и рта его мать, Флорелль Стилуолл, была настоящей красавицей; за руку её держал Грейг – младший брат Зика. Его каштановые волосы отливали рыжиной, а гладкое лицо, казалось, слабо сияло в полутьме. Именно из-за этих двоих Зика не уважают даже слуги.

«Но я не могу винить только их…»

Зик снова сосредоточил взгляд на графе.

«Потому что всё это не было бы возможно без его позволения».

Именно Главадома диктовал модель поведения всей семьи, а это означало, что плохое обращение с Зиком было его волей.

Пронзительные глаза графа неотрывно смотрели на юношу. Зик из прошлого тут же опустил бы взгляд и вежливо поздоровался. Но не нынешний Зик – он выпрямился и смело встретил ледяной взгляд.

Брови графа еле заметно сдвинулись.

– Ты что, забыл, как произносить элементарные приветствия? – голос графа был тих, но полон злости.

Владыка Демонов Силы рассмеялся бы графу в лицо, а потом разбил бы его голову о стол, но, к собственному удивлению, Зик опустил голову. Впрочем, наклон вышел совсем лёгкий.

Граф сдвинул брови чуть сильнее.

«Он раздражён, по нему видно».

Зик замер. В его голове проносились способы всё испортить, как поступил бы Владыка Демонов, но в конце концов решил воздержаться от дебоширства. В его нынешнем теле многие варианты были нереализуемыми. На протяжении столетий Стилуоллы храбро защищали государственные земли от захватчиков. Сила членов этой семьи гремела по всей стране, и было бы наивно надеяться на победу в драке с её главой.

Кроме того, Зик пока что ещё не решил, как собирается провести новую жизнь. Он не хотел всё портить с самого начала. Конечно, понимание Зиком слова «испортить» отличается от общепринятого, но всё же.

– Взгляните на него, милорд. Этот юнец совсем сошёл с ума. Разве я вас не предупреждала? Он даже элементарные правила этикета больше не соблюдает. Этот ребёнок всегда плохо относился к своим матери и брату, а теперь проявляет неуважение даже к собственному отцу! Как далеко зайдёт эта дерзость?!

«Ух ты. Вы на неё поглядите, как завернула».

Наблюдая, как его мать – нет, мачеха – капает крокодиловыми слезами, Зик мысленно рассмеялся.

Грейг тоже вставил свои пять копеек:

– Отец, матушка. Брат, должно быть, просто утомился, вот и вспылил. Я уверен, что на самом деле у него не было никаких дурных намерений.

«Как горошины в стручке».

Зик чуть было не прыснул после претенциозной реплики братца, но сдержался. Отношения между роднёй Зика зачастую были крайне запутанны, но не в этом случае. Тут всё было просто. Нынешняя графиня Стилуолл вошла в семью после смерти родной матери Зика, а позже родился его сводный брат. И конечно же Флорелль желала, чтобы наследником стал её собственный сын, а не чужой.

«История клишированней, чем в третьесортном романе».

Но такова была реальность Зика.

– Что ты на это ответишь? – голос графа стал грубее. Возможно, слова Грейга только подлили масла в огонь. Однако вопреки всеобщим ожиданиям Зик не собирался успокаивать разгневанного отца.

– И что же я, по-вашему, должен сказать? – Зик даже не пытался скрыть бунтарский тон. Все, включая графа, выглядели удивлёнными. Окружающие считали Зика Стилуолла робким парнем, не смеющим и слова поперёк сказать графу. На самом деле Зик вёл себя так покорно, потому что безрезультатно пытался добиться от отца одобрения.

«Но теперь это для меня неважно».

Бах!

Граф стукнул кулаком по столу. Все в комнате вздрогнули. Один лишь Зик оставался спокоен как удав.

– Послушание было единственным, что тебя оправдывало, однако теперь ты отказываешься от своей единственной спасительной соломинки?! И такой гнилой мальчишка собирается унаследовать мой титул?!

– А ты вообще планируешь сделать меня наследником?

– Что?.. – граф потерял дар речи. Ответ Зика завёл его в ступор. Остальные присутствующие ошеломлённо наблюдали за перепалкой.

– Конечно! В конце концов, ты мой старший сын! Для меня вполне естественно назначить тебя наследником, но, естественно, только в том случае, если у тебя не будет наблюдаться серьёзных изъянов!

Зик ощущал враждебность в голосе графа, хотя говорил он так, словно был на стороне сына. В частности юношу смутила часть про отсутствие изъянов.

«Изъян всегда найдётся, было бы желание» – с мрачной уверенностью подумал Зик, сгибая спину в преувеличенном жесте уважения.

– Мой уважаемый отец столь мудр и справедлив… Ваш жалкий сын воспаряет в небеса при мыслях о том, что вы не исключаете возможности удостоить его такой чести!..

Чрезмерная похвала звучала настолько слащаво, что её нельзя было не принять за сарказм. Лицо графа покраснело, а рот искривился. Казалось, он вот-вот начнёт что-то кричать, но первым среагировал другой зритель.

– Как ты можешь проявлять столь наглую дерзость по отношению к отцу семейства?! Немедленно извинись перед ним! – взвизгнула графиня.

– О какой дерзости вы говорите? Я ведь от всего сердца… Не передать словами, как я восхищаюсь моим великолепным отцом. Явно произошло недоразумение. – И как вишенку на торт Зик добавил: – Матушка.

Графиня уже хотела что-то сказать, но после финального аккорда Зика её рот мгновенно захлопнулся. Широко раскрытые глаза ошалело бегали по присутствующим.

– Матушка? Так ты только что обратился к моей жене? – неверяще проговорил граф.

– Да, отец. Я всегда обращался к матушке как к её сиятельству, однако вам не кажется, что это звучит чересчур отстранённо? Как вы считаете, матушка?

Лицо графини неестественно вытянулось. Выглядела она так, будто увидела до ужаса противного жука, но Зик продолжил:

– Матушка, вы выглядите бледной. Матушка, у вас что-то болит?.. Матушка, мне позвать врача?

Графиня вздрагивала каждый раз, когда Зик называл её тем самым словом. Её щёки нервно дёргались, как когда ешь что-то кислое. Теперь Зик не мог и не хотел прекращать – он добавлял слово «матушка» в каждую реплику. Графиня знала, что он делал это нарочно, но ничего не могла сказать. В конце концов, он должен быть ей как сын, и называть её матушкой было нормально и правильно.

– Я… я в порядке. У меня ничего не болит.

– Дорогая матушка, я так рад, что с вами всё в порядке. Но, матушка, на всякий случай, пожалуйста, пройдите обследование у врача. Я ведь не успокоюсь, пока не узнаю наверняка, что вы в полном здравии… матушка!

Графиня побледнела. Она выглядела так, будто у неё в горле застряло по крайней мере целое яблоко. Граф притворно кашлянул, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу и заодно привлечь внимание Зика.

– Ты знаешь, зачем я позвал тебя?

Граф внимательно вглядывался в лицо сына, казавшегося сегодня другим человеком.

– Вероятно, это как-то связано с теми двумя, верно? – Зик указал на слугу и рыцаря.

– Да. Я хочу поговорить о том, что ты сделал с…

– Я искренне извиняюсь, отец.

Юноша робко склонил голову. Вежливые извинения сильно контрастировали с дерзостью, которую он демонстрировал всего каких-нибудь три минуты назад.

Граф и так впал в ступор от такой резкой перемены, но то, что затем выдал Зик, удивило его ещё больше.

– Извините, что побеспокоил вас тем, что не сумел самостоятельно навести порядок. Впредь я буду более осмотрителен в подобных вопросах.

Зик направлялся в угол комнаты, где висел декоративный меч. Взгляды присутствующих внимательно следили за каждым его действием.

Лязг!

Как это и должно быть в семье военных, даже лезвие декоративного меча было заточено до остроты. Зик обернулся, теперь держа в руке богато украшенный меч.

Байнер и Грейг встали перед графом и графиней с мечами наготове.

– Что ты делаешь?! – закричал граф. Теперь его лицо было красным как помидор.

– Всё как я и сказал. Пора навести в доме порядок.

– Что ты имеешь в виду?!

Опустив меч лезвием в пол, Зик указал на слугу свободной рукой.

– Разве это не очевидно? Нужно отрубить шею слуге, который посмел оскорбить дворянина.

– Что-что?

Глаза графа уже налились кровью, но Зик уверенно склонил голову, продолжая свою игру.

– А вы имеете что-то против? Я думал, вы позвали меня сюда, чтобы я добил наглецов, посмевших оскорбить представителя славного рода Стилуоллов. Точнее, его наследника.

На этот раз Зик включил и Байнера, который теперь смотрел на него с недоверием.

– Я уже имел с ними личный разговор, поэтому не хотел усугублять ситуацию, но, думаю, ничего не поделаешь, раз уж вы недовольны. Теперь я понимаю, что выбранное мною наказание было слишком мягким. Достаточно ли обычных побоев в случае оскорбления наследника благородного рода? Сомневаюсь. Отец, пожалуйста, не волнуйтесь. Я аккуратно отрежу им головы и вывешу их перед стенами замка.

Глава 4

Зик постепенно приближался к слуге.

В его движениях не было и намёка на колебание, а в каждом шаге сквозило убийственное намерение. Только теперь все присутствующие осознали, что слова Зика не были бравадой или метафорой – он буквально собирался казнить слугу.

– М-мадам!.. – заскулил тот. Графиня слегка нахмурилась, выходя из транса.

– А ну остановись! Ты не смеешь проливать невинную кровь на глазах у своих родителей! Где ты такому научился, дерзкий мальчишка?!

– Дорогая матушка, право, да разве я смею? Уверяю вас, матушка, я собирался увести слугу в подходящее место и оборвать его жизнь вдалеке от ваших глаз. Матушка, моё сердце обливается кровью при мысли об убийстве, но как могу я стерпеть оскорбление чести великой семьи Стилуолл? – медовым голосом ответил Зик.

– Как Ганс мог тебя оскорбить?! Этот славный молодой человек никогда бы так не поступил!

«А. Ну, неудивительно, что слуга вёл себя дерзко. Он ведь один из людей графини».

Вероятно, Ганс был ребёнком или родственником одного из слуг графини.

– Д-да! Я бы не посмел оскорбить благородную семью!.. – закивал Ганс, одновременно низко-низко пригибаясь к полу. По его спине в три ручья тёк холодный пот, а в животе стуком отдавалось зловещее предчувствие.

Он просто хотел отомстить Зику за то, что тот причинил ему боль, и одновременно нанести ущерб его репутации, чтобы лишний раз дать повод поддержать кандидатуру Грейга в борьбе за титул наследника. Если бы всё было как обычно, Зик бы сейчас оправдывался, низко опустив голову, и какие аргументы он бы ни привёл в свою защиту, граф обязательно выставил бы его виноватым.

Однако вместе с моделью поведения Зика поменялся и сценарий разговора – причём кардинально.

Ганс не мог поверить, что Зик осмелился размахивать мечом перед графом, но что ещё более странно, подобное поведение склонило чашу весов в его сторону.

Зик на самом деле был прав. Своим поведением Ганс действительно заслужил смертный приговор. Из-за застенчивого характера Зика и его слабого положения в семье мальчику до сих пор сходила с рук пренебрежительность, но, похоже, этому настал конец. А что, если графиня не сможет ничего сказать в его защиту, и Зик вправду исполнит задуманное?

«Одно неверное слово – и я точно труп!» – Ганс наконец начал осознавать серьёзность ситуации.

– Я могу с уверенностью сказать, что я в сторону юного господина и грубого слова себе ни разу не позволил!

– То есть ты хочешь сказать, что я лгу? – тут же последовала реплика Зика.

– Нет, э-это!..

Гансу очень хотелось воскликнуть: «Конечно!», но холодный взгляд Зика лишил его дара речи. И именно в этот момент откуда-то сзади донёсся ещё один голос.

– Да, это так! Юный господин лжёт! – в тоне говорившего читалось отчаяние. Все разом повернули головы в его сторону.

«А, это тот, как его там, сэр Байнер…»

Говорившим был тот рыцарь, которого Зик тоже избил.

Когда парень вошёл в комнату, Байнер смотрел на него с нескрываемой яростью, но теперь, когда ситуация приняла неожиданный оборот, его взгляд утратил огонь.

Во взгляде Зика, напротив, читался восторг.

«Совсем уже в отчаянии? Ты, наверное, хотел отомстить мне за то, что я тебя подловил, но всё пошло не по плану, а?»

На данный момент в центре внимания находился Ганс, но, по словам Зика, Байнер тоже был виновен в оскорблении Стилуолла.

Поскольку рыцари тоже считались дворянами, ему бы не отрубили шею, как слуге-простолюдину. Однако Байнер пытался нанести Зику вред. Конечно, рыцарь не намеревался причинять ему серьёзный ущерб, и его действия были в пределах разумного, так что всё можно было бы замять. А Зик в своём нормальном состоянии не смог бы и слова вымолвить в присутствии графа.

Но всё пошло совсем не плану, и теперь слуга, которого ударил Зик, пресмыкался в попытках спасти себе жизнь. Что, если того всё-таки осудят? Это ведь и на Байнера плохо повлияет.

«Возможно, даже мне не удастся избежать наказания».

В сердце Байнера медленно нарастала тревога. Возможно, потому, что он всё ещё был неопытным молодым рыцарем.

– Вы так считаете, сэр Байнер? – закивала графиня, исподтишка подталкивая мужчину вперёд. Его, рыцаря, слова имели гораздо больший вес.

– Да, миледи! К тому же господин Зик напал на нас первым.

– Забавно слышать от рыцаря жалобы на то, что он не смог отбиться от «мальчишки». Неужели стандарты ордена настолько низко упали? – усмехнулся Зик. Лицо Байнера исказилось от стыда и злости. Даже граф неодобрительно покачал головой.

– О-он применил грязный… – начал рыцарь, но Зик его бесцеремонно оборвал:

– Ха-ха-ха! И это я слышу от рыцаря на службе у семьи Стилуолл! Вы собираетесь рассказать, как нечестно я дрался? Ушам своим не верю! Очень странно слышать такое он храброго воина, а не от слабака из столицы.

Зик преувеличенно громко расхохотался, так, чтобы его веселье почувствовали все. Вместе с тем лицо Байнера вытянулось ещё сильнее. Сравнение со столичными рыцарями смутило его до дрожи в ногах.

Рыцари Стилуоллов гордились своим мастерством и противопоставляли себя коллегам из столицы, у которых по большей части не было реального боевого опыта. Таким образом, зная этот нюанс, Зик атаковал гордость Байнера напрямую.

– Что бы то ни было, это не отменяет того, что вы на нас напали! – яростно проговорил Байнер. Каждое слово он выплёвывал сгустком кислоты.

– Что ты на это скажешь, сын?

– Отец, разве не очевидно, что он на меня наговаривает? Рыцарь боится наказания, вот и оправдывается, как может.

– Нет, это неправда! Юный господин снова лжёт! – выкрикнул Байнер. Его слова имели некоторый вес, и он надеялся, что хоть какие-то результаты оспаривание даст.

– Я считаю, что словам сэра Байнера можно доверять. Всё-таки настоящий рыцарь не посмел бы солгать своему господину, – вмешался Грейг, до сих пор хранивший молчание.

«Да, было бы странно, если бы ты так и остался стоять в стороне».

Всякий раз, когда Зик оказывался в сложной ситуации, Грейг был первым, кто делал его положение ещё хуже. Это Зик помнил отлично, хотя конкретные случаи уже вылетели из головы.

– Д-да, всё верно! – радостно кивнул Байнер. Казалось, слова Грейга вселили в него надежду.

Взгляды братьев встретились. Грейг лукаво ухмыльнулся, но Зику его провокация казалась нелепой, не более, так что на дерзкую усмешку младшего он ответил уверенной улыбкой. Увидев это, Грейг слегка нахмурился. Всякий раз, когда он усложнял жизнь Зику, тот делал смущённое лицо и низко опускал голову, так что эта внезапная уверенность заставила его засомневаться.

«Что ж, вот так я и жил», – подумал Зик, невольно вспоминая об унылых днях своей юности.

В те времена никто никогда не был на его стороне, и окружающие привыкли не ждать от него отпора. Отсюда и ошеломительный эффект.

Понимая, что расклад вот-вот снова станет не в его пользу, Зик решил разом покончить со всеми сомнениями.

– Начнём с того, что изначально я не планировал отрезать шею слуге или калечить рыцаря. Однако теперь… – юноша сделал один шаг в сторону рыцаря. Все в комнате сразу напряглись, поскольку и Зик, и Байнер держали в руках мечи. В любой момент мог развязаться поединок.

– Что ж ты творишь?! – закричал граф в попытках образумить сына. Однако тот будто ничего не слышал. Проницательным, но озадаченным взглядом Байнер следил за Зиком, всё ещё держа меч наготове.

– Эй, – окликнул юноша.

– Ч-что? – выдохнул рыцарь. Видя, что парень пока не собирается атаковать, Байнер слегка расслабился.

– Ты же не собираешься признавать свои ошибки, верно?

– Клянусь, я не солгал!

– Ага, конечно. Дерьмовый рыцарь, продавший свою совесть, всё равно не скажет правды.

Лицо Байнера пошло красными пятнами.

«Судя по его реакции, он, должно быть, не такой уж и бессовестный».

Зик на его месте не стал бы столь бурно реагировать на пустяковый упрёк. Это же очевидная провокация.

«Невинный сопляк».

Реакции рыцаря были в некотором роде милыми. Однако это не оправдывало его преступлений.

«И всё это не отменяет того факта, что он пытался меня надуть».

Ужасный характер Зика не позволял ему прощать обиды.

– Может, довольно перекидываться словами и пора перейти к поступкам? Есть ведь один действенный способ урегулирования конфликтов, – при этих словах Зик поднял меч и мягко постучал им по лезвию в руке Байнера.

– Вы намекаете на то, что мы должны разрешить спор с помощью дуэли?

– Да, именно так.

– Вы с ума сошли?..

Байнер был слишком молод для рыцаря. Несмотря на скудный опыт, он был очень хорош – его посвятили в рыцари в столь юном возрасте, потому что он на самом деле был гением. Даже если Зик сомневался во всем остальном, Байнер определённо был отличным бойцом. К тому же мешало то, что из-за происков графини у Зика никогда не было возможности должным образом освоить фехтование на мечах.

И всё же он осмелился вызвать рыцаря на дуэль.

– Вы считаете, что я не в своём уме? Разве вас совсем недавно не вырубили ударом в затылок? Не слишком ли вы самоуверенны, а, сэр Байнер?

Лицо рыцаря болезненно сморщилось. Товарищи уже успели прознать о случившемся и во всю издевались над ним из-за этого инцидента.

– Хорошо! Давайте устроим дуэль! – в конце концов решился мужчина.

Зик кивнул и снова обратился к графу.

– Отец, как видите, мы достигли соглашения. Пожалуйста, выберите подходящее время и место для дуэли.

– Ты серьёзно? – граф скептически приподнял бровь.

«Чувак, почему ты и этот ублюдок до сих пор смотрите на меня свысока? Я предложил поединок только потому, что считаю, что смогу победить. Ещё утром я так сильно ударил этого слабака по затылку, что он потерял сознание».

– Хорошо. Дуэль так дуэль, – граф слегка махнул рукой, мол, он не возражает.

«Зик сильно недооценивает Байнера».

Было очевидно, что до этого мальчик победил рыцаря только благодаря эффекту неожиданности. Он воспользовался беспечностью оппонента и подловил его.

Это грязный способ ведения боя, но граф одобрительно кивал, выслушивая подробности столкновения. Семья Стилуолл была известна как Стальная Стена, защищающая королевство, а её Глава— как сильный лидер и боец, всю свою жизнь отбивавшийся от иноземных захватчиков. Для него не существовало таких понятий, как грязный приём или нечестный бой. Только по этой причине он с готовностью признал победу Зика над Байнером.

«Но не более».

У Зика нет шансов против рыцаря в честном бою. Видимо, мальчишка зазнался и вскоре падёт жертвой собственного высокомерия.

«Думаю, это послужит для него хорошим уроком».

Граф всегда недолюбливал старшего сына и не испытывал бы угрызений совести, заставив того пройти через унижение поражения в дуэли. К тому же после падения Зика его второму сыну Грейгу будет легче добиться титула следующего наследника.

«Репутация Зика будет подорвана, если станет известно, что он пытался скинуть с себя вину, вызвав рыцаря на поединок, в котором у него не было шансов, и затем проиграв».

Граф изначально планировал отругать Зика за то, что тот поднял руку на Байнера и слугу, но решил, что это тоже неплохой исход. Если Зик проиграет, Байнера признают правым в этом споре, и тогда несносного мальчишку можно будет наказать со всей строгостью сразу за два проступка.

– Я выберу подходящие место и время.

– Тогда предоставляю это вам.

Зик вернул меч на прежнее место. В его движениях не было и следа кротости или смирения, и взгляды людей, естественно, следовали за ним, куда бы он ни шёл.

– Ты изменился, – тихо пробормотал граф. Зик, уже направившийся к выходу, повернул голову назад.

– Это потому, что я понял, что я ничего не получу, оставаясь таким, какой я есть. У меня нет причин тратить свою энергию на то, чтобы угождать другим. Так я только выставляю себя себя дураком.

Вспомнив их предыдущий разговор, отчего-то вдруг забеспокоившийся граф спросил:

– Ничего не получишь? Ты имеешь в виду титул наследника рода?

Зик лукаво улыбнулся.

– Даже вы, Стальной Граф, ослеплены предрассудками. Из-за этого вы не в состоянии вынести ясных суждений относительно семейных дел.

– Что?

– Дорогой отец, ничто из того, что я сказал, не дойдёт до вас прямо сейчас. Пока что продолжайте думать так, как вам хочется.

И с преувеличенным поклоном Зик направился к выходу.

Глава 5

Со скандала и решения о проведении дуэли прошёл день. Ни свет ни заря Зик направился в сад за домом, где в такую рань кроме него не было ни души.