Тьма, бойся! Я иду…

Юлия Чепухова

Тьма, бойся! Я иду…

ПРОЛОГ

Белая тень мелькнула меж черными стволами деревьев. Не видно было ни зги этой безлунной осенней ночью. Даже птицы притихли в глуши старого леса, и ни одна тварь живая не решалась шуршать, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Однако тонкий белесый силуэт снова появился, совершенно не стараясь соблюдать тишину. Девичьи всхлипы заглушал треск сучьев, хруст ветвей и листьев под ногами. Девушка, не разбирая дороги, бежала через лес. Ее даже не заботили в кровь изодранные обнаженные руки и ноги. Ее ступни почернели от грязи, смешанной с ее же кровью с ободранных о камни пяток. Это были мелочи, ведь жизнь куда дороже. А именно ее девушка пыталась отчаянно спасти, убегая от убийцы глубокой ночью через непролазную чащобу.

Подруги говорили ей, что озеро в глуши старого леса будет идеальным местом для пикника с ее парнем. И она все-таки решилась, пусть про то место и ходили разные небылицы. Будто в тишине ночного леса то и дело слышны жуткие крики, и там пропадали люди. Бред… Это кричит по ночам сова, а гуляки рано или поздно возвращались домой через денек-другой. Но сейчас она обреченно осознавала, что все слухи не были выдумкой.

Когда парень почти уговорил несговорчивую малышку согреться этой промозглой ночью в своих жарких объятьях, что-то напало на них извне. Девушка не разобрала, что это было, но ее парня буквально пронзило насквозь прямо через брезент палатки! Она все еще не могла понять, что произошло, пока парень, захлебываясь кровью, безвольно повалился на нее. Вот тогда черный лес огласил ее первый крик, полный ужаса. В одном белье она вылезла из-под отяжелевшего, все еще содрогавшегося в последних конвульсиях тела и, пробравшись под задней полой палатки, опрометью бросилась с берега озера в темноту леса, которая уже не казалась столь зловещей, ведь зло было прямо здесь. Все равно куда, только бы подальше отсюда. Разум не думал, уступив место первобытным инстинктам. Спастись, во что бы то ни стало…

И уже не важно, что произошло с ее якобы парнем. Она даже имени его сейчас вспомнить не могла, не то чтобы еще убиваться горем по его кончине. Кто напал на них? Ведь она не слышала снаружи палатки никаких шорохов или чьего-либо присутствия, ни зверя, ни птицы. Хотя они так шумели своей возней, что не услышали бы и топота стада слонов. Постанывая от боли в ступнях и от животного ужаса, от которого сердце билось раненной птицей где-то в горле, она не снижала скорости. Ломая ветки, выставив руки перед собой, она слепо двигалась вперед, не решаясь даже обернуться. Может ей почудилось, но она различила чье-то дыхание совсем близко. Тяжелое, такое же сбившееся, как и у нее. Только не это! Он близко…

Но для криков было уже поздно. Ее нога угодила в спрятанную ловушку, в расстеленную аккуратно на земле петлю, которая мгновенно затянулась на лодыжке. Механизм сработал молниеносно, вздергивая ошарашенную жертву на дерево. Отчаянно завизжав, девушка повисла вниз головой, молотя по воздуху руками в поисках опоры, которой не было. Голова и без того кружилась, а теперь, оказавшись подвешенной в невесомости вверх тормашками, стало в разы хуже. Перед глазами все прыгало и раскачивалось, прибавляя к ее ужасу еще и тошноту. Ей казалось, что она что-то видит впереди. Проблеск света? Она сумела добраться до города? Или это обман зрения? Отчаянно возопив, она принялась что было мочи звать на помощь. И только охрипла от своих потуг.

– Заставила же ты меня побегать. – Раздалось где-то сбоку, и девушка судорожно дернулась на звук низкого мужского голоса.

Кто бы это ни сказал, он явился ее не спасать. Откуда она это поняла, девушка не знала. Наверное, любая жертва чует своего палача.

– Кто здесь?! Что вам нужно?! Помогите мне! Отпустите меня…

Ее тело все еще крутилось на веревке, мешая сосредоточиться на источнике ее паники, который не спеша, раздвигая кусты, подходил все ближе. Лодыжка совершенно онемела, перетянутая грубой бечевкой. Девушка ощущала ледяной холод уже не только ногами. Все ее тело неконтролируемо колотил озноб.

– Ты очень шумная… – Задумчиво произнес высокий мужчина, почти поравнявшись с ее раскачивающимся, точно грушей, телом.

Она не желала его рассматривать, но взгляд сам по себе прицепился к образу того, кого она видит в последний раз на этом свете. Темноволосый, с щетиной на впалых щеках и острым, словно бритва, взглядом, от которого сразу же застыла кровь в ее венах. Этот взгляд был маниакальным, безжалостным и даже жадным до чужих страданий. Она перевела машинально глаза на его руки и задохнулась от новой волны ужаса. От локтей к запястьям и по длинным пальцам вились алые подтеки. На руках мужчины была свежая, еще не запекшаяся кровь. Он был ею забрызган изрядно, и она еще пытается просить его о помощи?!

На ее выпученные от страха глаза, он только насмешливо фыркнул.

– Может было бы лучше для начала вырезать тебе язык? Или сломать челюсть? – Как бы между прочим осведомился он.

После этих слов жертва снова пришла в движение, извиваясь на удавке, как ужаленная. Дергаясь, как марионетка на веревочках, девушка все старалась подтянуться и ухватить за свои путы на ноге, однако пренебрежение фитнесом в свое время превратило ее мышцы в ни на что не годное филе.

– Но… – Он вытянул руку вперед, останавливая ее метания за плечо крепкой хваткой. Дав ей хорошенько разглядеть длинное багряное лезвие в своей свободной руке, мужчина сверкнул белозубой острой улыбкой садиста. – С другой стороны, я так люблю пение разделочного мяса. Свежий биоматериал и теплая кровь на руках – это то, что доктор прописал. Все, как я люблю…

И она закричала. Громко, протяжно, вспугивая замерших птиц с высоких ветвей. И вопль этот скоро оборвался, к вящей досаде оставшегося в живых.

ГЛАВА 1

Вы видели когда-нибудь бегающую курицу? Признаю, нет ничего необычного в семенящей птице, если бы она не была без головы и ощипана. Так вот, повторю свой риторический вопрос. Вы видели когда-нибудь бегающего на культях ощипанного бройлерного цыпленка?! Вот-вот, и я до сегодняшнего дня нет. Да я вообще мало что-либо подобное наблюдала раньше, прожигая дни и ночи напролет в неуемной тяге к адреналину. Но стоило мне получить новую работу, как что-то этакое начало попадаться под ноги все чаще. То ежики без иголок, то чихающие или икающие кролики без ушей, то вот этот суповой набор! Одним словом – сумасшедший дом какой-то!

Наподдав легонько ногой окорочку скорости, я продолжила свой путь с увесистой стопкой старых книг в руках по темному пыльному коридору. Чего стоило Адаму придумать мне задание полегче? Ну там полы подмести или пауков по углам расшугать шваброй. Так нет же! Ему вздумалось заново каталогизировать свою библиотеку, а она, скажем мягко, далеко не крошечная. И кто, спрашивается, будет все эти древние фолианты из одной каморки в другую перетаскивать? Конечно, его личный ассистент! Я…

Но что это я разнылась от жалости к себе раньше времени? Лучше начну все с самого начала, по порядку, по полочкам… Ведь мой босс так «любит» этот порядок, в своем понимании такового…

Пару месяцев до этого…

– Эй, Фло! Сколько он тебе платит, чтобы ты бегала к нему, как шавка, по команде «к ноге»?! – Ехидный девичий голос донесся до ухоженной брюнетки за столом ведущего журналиста небольшой газетенки такого же невзрачного городка.

Но девушка и бровью не повела на откровенное оскорбление «коллеги», продолжая полировать и без того идеальные ноготки.

– Ты все равно такие цифры только в книжках видела, и то это сомнительно. Так что завидуй молча, неудачница. – Лениво протянула она, перебросив копну наращенных лощенных волос с одного плеча на другое.

– Было бы чему! Ха! Да я лучше бензина хлебну и спичку к губам поднесу! – Прошипела обидчица, закинув ноги в сапогах на шпильках на край своего стола.

Мэлори была не в духе сегодня. Впрочем, как и вчера, и позавчера, и все дни, что работала в этой вшивой газетенке. Ее раздражало абсолютно все. Бестолковый шеф, что упрямо отказывался выдвигать ее кандидатуру в мобильные репортеры, оставляя просиживать штаны в качестве автора-тени на подхвате. Его полностью искусственно-слепленная любовница, которой он без зазрения совести передавал все написанные Мэл тексты, даже не изменив в них ни словечка. И эта ш***ва получала все лавры и приличные бабки, а она, Мэлори, – лишь «объедки с барского стола».

Но как бы Мэл не мечтала выколоть мистеру Бушару его поросячьи глазки, предварительно запихнув в глотку его же оттяпанный тупым ножом хрен, а этой силиконовой с*ке повыдергать все ее наращённые космы, Мэл не могла лишиться этой работы, что приносила пусть и мизерный, но стабильный заработок и служила надежным прикрытием для ее тыла. К тому же, писать статьи – это все, что она умела. И рано или поздно эта сволочь, ее шеф, поймет, чего она на самом деле стоит. Ну а пока…

– Флоренс, зайди ко мне! – Послышался окрик шефа из-за закрытой двери его кабинета, насквозь прокуренного и до отказа забитого старыми номерами их газеты.

– Давай, иди… Отрабатывай. – Пробормотала Мэл вслед брюнетке, которая, виляя задом, метнулась к своему благоверному за очередным материалом, над которым Мэл корпела всю прошлую ночь.

Жизнь несправедлива! А может это ее карма? Плевать… она спустит пар скоро. Уже этой ночью…

Кстати, Мэлори – это я. И если я иногда говорю о себе в третьем лице, то это издержки профессии. Порой трудно писать на криминальные темы об участниках, прекрасно зная, что сама могу то тут, то там мелькнуть. Но это, тсс… секрет.

И сейчас, когда над городом взошла луна и ночь распростерла свой черный плащ по небу, я, пританцовывая и подпевая любимой рок-группе, совершенно обнаженная, как Маргарита из романа Булгакова, провожу с упоением свой полночный ритуал. Я прячу себя настоящую от людских глаз, растворяясь без остатка в своей безудержной второй ипостаси. Будто с приходом ночи во мне просыпается кто-то другой. И я уступаю место другой «Я» с радостью.

Наношу на лицо грим в стиле «черепа», пряча за черно-белыми штрихами хорошую, светлую свою сторону. Голубые глаза я скрываю белесыми линзами, чтобы демоны ночи не смогли проникнуть в зеркала моей души через них. Прячу свои белокурые ангельские локоны под иссиня-черным длинным париком. Преображаясь лицом, я с озорной ухмылкой на черных губах, облачаюсь в кружевное развратное белье, а затем натягиваю поверх него черную кожу. Привычные сапоги на шпильках, с которыми уже почти сроднилась, и все. Вот я другая, Химоза, как зовут меня друзья, ухожу через окно по крышам в ночь.

За стеклом слышны звуки города. Он никогда не спит, особенно эти его злачные окраины, где расположена моя однушка. Сирены копов, отборный мат из подворотен или тяжелый рок из местных клубов. Их дополняют вой помойных котов, грызня бродячих псов и возня очередной потасовки. Меня встречают «ароматы» перенаселенного района, и это мой дом. Я выросла здесь, знаю каждый закуток, знаю законы этих бетонных джунглей и легко могу слиться со стенами его бескрайних улочек.

И сегодня меня ждет очередное веселье, ожидая которое, я в нетерпении чуть ли не на месте скачу. Сегодня, буквально через пару часов, я и моя банда Дьяволов ограбим ювелирку. Да, и вы не ослышались. А что вы собственно думали? Что я хорошая? О, нет. Но я и не считаю себя плохой. У этого города есть все и еще немного. И он не обеднеет, если поделится своими благами с таким отребьем. Да, мы не святые. Как и каждый в этом городе. Есть воры бедные, есть воры, что сидят на верхушке власти. За каждой душой здесь кроется не один грешок.

Но если многие из нас крадут ради денег, то такие, как я, идут на преступление ради адреналина. Меня безумно заводят салки с опасностью, игры со смертью, когда никто кроме тебя самого не поможет. Когда что-то щекочет за ключицами, побуждая сбежать, но ты все равно идешь вперед, перебарывая себя и свой страх. Да, я адреналиновая наркоманка. Тогда каталась бы на байке, или бы прыгала с парашютом, скажете вы? Но это все равно не то, не так весело, не по нутру той, что проявляет свою суть лишь ночью.

Пабло, главарь нашей банды и по совместительству мой парень, назначил сбор на нашем месте через час. И точка сбора была за городом, на кладбище. Чудесно, там мы всегда кучкуемся перед очередным налетом. Именно в том месте тлена и смерти на нас накатывает вдохновение, превращая каждую ночь в незабываемую.

А что полиция, спросите вы? О, это наши любимые друзья из разряда «Том и Джерри». Без них не было бы никакого веселья. Только их появление или очередная засада задает весь тон нашим «вечеринкам». Они упорно гоняются за нами, но Дьяволы неуловимы, точно ветер. Так было и так будет.

К тому же левые денежки мне как раз будут кстати. Пора платить за аренду моей берложки. Да, мой оплот не ахти какой, но он мой надежный тыл, куда не суется даже Пабло. Так что придется моему милому сегодня поделиться со своей зазнобой. Нет, я не так привязана к нему, как он ко мне. Меня вообще никто не держит на этом свете, и я считаю это великим счастьем. Но Пабло влюблен по уши, и я не даю ему остыть из корыстных причин. Он полезен в качестве защитника и спонсора, удобен тем, что не назойлив, уважая мое личное пространство, и он красив. Я же, как кошка, гуляющая сама по себе, и Пабло мирится с моими заскоками. Это устраивает обоих. Он знает, что с наступлением ночи я снова приду к нему. И я иду. С крыши на крышу, не боясь сорваться вниз, не боясь нарваться на чужаков, не боясь ничего.

Вот я и на месте. Все в сборе. Кругом ночь, тишина, старые, осыпающиеся надгробья. Романтика… Пабло раздает последние указания. А я, кажется, опоздала. Плевать, и без него знаю, что делать. Я самая юркая в группе, с моим-то метр с кепкой. И на сегодня моя задача лезть в окно. После отключения сигнализации поработать акробатом на полставки.

Хозяин ювелирки всегда на ночь оставляет фрамугу под потолком чуть приоткрытой. И это – как красная тряпка для быка, лакомый кусочек – заходи и бери, если бы не сложная система лазерных лучей по всему периметру торгового зала. Но Тони, наш мастер-хакер, сегодня обломал-таки и эту малышку. Новомодная сигналка сдалась ему, как ласковая любовница. И через какой-то час блестящие камушки перекочуют в наши кармашки. Сразу, как я открою «парадные» двери своим собратьям. Надо действовать максимально тихо и осторожно, ведь магазин расположен на центральной улице, и копы курсируют по ней с завидной частотой. Этот район за то и платит приличные бабки отделу полиции. Конечно, ведь собственность здешних толстосумов куда ценнее остальных. Снобы! Вот и поплатятся за это.

– Все! По коням! Живо! – Наконец, рявкнул Пабло, и все рассыпались, растворились в начавшем сгущаться тумане.

Я юркнула на переднее сиденье черной Хонды Пабло, и сразу машина сорвалась с места, послушная водителю. Оставляя позади колею на влажной земле и мой злорадный смех.

Центральная улица была залита огнями фонарей, как елка гирляндами. Тишина. Офисы закрыты до утра. Бары и клубы не обитают здесь, они дальше к злачным окраинным районам. И музыка гремит там, не тут. И потому в нашей машине также тихо. Урчание замерло под капотом, Пабло кивает мне на переулок между домами. Он едет медленно, будто просто проезжает припозднившейся клерк, но все обман для камер слежения. Стоит ему на секунду поравняться с заранее припаркованным на нужном нам месте фургоном, как я приоткрываю дверцу и ныряю в переулок.

Этот трюк мы долго прорабатывали в мельчайших деталях в ангаре за городом, где у Пабло пара старых гаражей в собственности. Там мы засиживаемся до утра, строим планы, устраиваем вечеринки со всем запрещенным, что только можно достать. Там территория Дьяволов и все местные группировки об этом знают и не суются туда после захода солнца. Но сейчас мы здесь, на их территории, и это ох как щекочет нервы.

Я тенью скольжу по переулку, вжимаясь в кирпичную кладку. Подпрыгиваю и хватаюсь за пожарную лестницу у соседнего офиса, ловко карабкаюсь на крышу. Пара мгновений и я – местная женщина-кошка, ха! Хвала занятиям по гимнастике в школе, я все такая же гибкая и перепрыгнуть на соседнюю крышу – пара пустяков. Каблуки, несмотря на свою высоту, не скользят по настилу, наоборот, надежно затормаживают. Благодаря ежедневной практике я с ними почти сроднилась. Крадусь по периметру до нужной мне стены. Слышу характерную трель-свист снизу. Сигнализация отключена. Спрыгиваю с крыши на прилегающий этажом ниже балкон магазина, рядом с ним парапет. Вперед, через перила и в приоткрытое окно. Все, я на месте. Стекаю лужицей с подоконника на пол и замираю в ожидании воя сирен. Ничего. Их нет! Лишь приветливый блеск бриллиантов с витрин первого этажа.

Магазин двухэтажный, но с открытой планировкой внутри. И по балконам второго этажа расставлены стенды с антиквариатом, статуэтками и прочей дребеденью. По центру с потолка свисает тяжелая хрустальная люстра, при свете которой, наверное, ювелирные изделия внизу искрят, точно звезды. Бегу на носочках по лестнице со второго этажа к подсобным помещениям и черному выходу. Торможу внизу, завороженная неповторимым моментом тишины и покоя. С улицы в высокие окна льется свет фонарей. Но ночное небо словно здесь, на витринах, все в звездах и мелькающих кометах. Так красиво. Моя личная вселенная…

Хватит праздно вздыхать! Даю себе мысленного пинка и опрометью бросаюсь в тесный коридор. Дверь пожарного выхода со щелчком открывается под моими пальцами, и подельники неслышно врываются внутрь, протискиваясь мимо. Они растекаются по магазину ртутью. Все молча и подальше от окон. Орудуют слаженно, быстро, без лишнего шума. Одна я праздно прохаживаюсь, как здешняя королева, разглядывая баснословно дорогие украшения и мысленно примеряя их на себя.

Блеск отвлекает мое внимание и я, будто потеряв волю, ступаю ближе. Словно мотылек на пламя. Выдыхаю весь воздух, рассматривая черные бриллианты в обрамлении розовых прозрачных капель на белом бархате. Это так красиво, что я врастаю в пол. Стою, как истукан, не в силах пошевелиться. Цена – полмиллиона за редкие алмазы. Настоящее произведение искусства! Но оно у окна, мать его! И я на свету фонарей, а по ту сторону окна стоит коп и так же ошарашенно глядит на меня, как теперь и я на него. Патруль шел мимо. Одного из них привлекло движение внутри бутика, и вот она – секунда икс. Наши гляделки прерываются. Он резко тянется за оружием и рацией, я же, выбивая искры о мрамор пола, скольжу вглубь зала. Шиплю кошкой своим дружкам, но они все видели и сами. На их лицах сейчас такие зверские выражения, что верю, получу позже по полной, если только удастся убраться прочь.

Снаружи уже слышны сирены. Патруль шумит у заблокированного черного хода. Меня предпоследней забрасывают куклой в окно, тем же путем, что и пришла. Все на крышу, и уже не вниз, а дальше по верхам, перепрыгивая с парапета на парапет – благо, тут здания буквально жмутся друг к другу в борьбе за лишний метр.

Сирены визжат оглушительно, будто за затылком. Кровь бьет барабаном в ушах, дыхание частит, как у спринтера. Парни разбегаются веером по разным крышам, паркурщики хреновы. Копы ближе. Ныряю за вентиляционную трубу, когда по ней с лязгом рикошетит. Они стреляют! Вот же б… Скольжу, прикрывая голову, с покатой крыши, в последний момент хватаюсь рукой за край. Под ногами пустота в пять этажей. Адреналин на максимуме. Подтягиваюсь, раскачиваюсь и посылаю тело в полет. Недолгий. Соседнее здание, приоткрытый кем-то забывчивым балкон. Где я? Не важно. Прячусь за занавеской в комнате. Жду, пока погоня минует меня на целый квартал. Боюсь дышать, даже моргать. Лишь когда стихает все кругом, кроме стука собственного сердца, позволяю себе осмотреться. С шипением выдыхаю.

Громоздкий стол, стулья, обитые тканью, шкафы, заполненные какими-то книгами у стены и между ними картины. Нет, не произведения искусства. Грамоты. Сертификаты на профпригодность. Адвокатская степень… Черт! Это юридическая контора! Медленно осматриваю карниз под потолком. А вот и она. Красная точка в углу приветливо мигает мне в темноте. Нервный смешок срывается с губ. То еще свидание! Подмигиваю камере и призраком выпархиваю на улицу сквозь паруса тюли.

Сирены копов возле ювелирного магазина. Мне точно не туда. Все дальше от огней и обманчивой тишины. Туда, где крыши ниже и старее. Где звуки басов прошивают поздние часы своей вибрацией. Сдираю с себя парик, оставляя его на последней высокой поверхности для меня на сегодня. Натягиваю пониже на лицо капюшон и ныряю сквозь толщу подвыпивших людей в первый попавшийся клуб. Там, в туалете смываю с лица грим. Выворачиваю черную куртку наизнанку. Изнутри она серебристая. И сейчас на мне будто кокон из фольги. Уже та, что прежде. Не брюнетка в коже, но белокурый ангел в серебре. Ловко сменив личину, ловлю на улице такси, что мчит меня домой.

На сегодня моя прогулка завершена. Затихаю, как и все, на пару-тройку дней. А там снова к Дьяволам, узнать, чем же окончилась наша почти провальная вылазка.

ГЛАВА 2

Утром я образцовый работник. Белая рубашка, юбка-карандаш, кофе на столе и глазки ангельские – хлоп-хлоп. Хоть сейчас на доску почета, будь она у нас в конторе. Прилежно задвинув колени под стол, я усердно делаю вид, что работаю, стуча по клавишам ноутбука. Погруженная всеми мыслями в репортаж, а уши навострив на утренний выпуск новостей. Там диктор в красках вещает о нашей ночной вылазке. Удачной, к слову сказать. Никто не попался. Но свою долю я еще не получила, вечером. А сейчас я – ангел, делаю удивленные глазки и укоризненно качаю головой, а мои белоснежные кудряшки вторят в такт.

Даже спорить с Фло сегодня не хочу. Настроение как у кошки, объевшейся сметаны, ну или еще налопаюсь чуть позже. И не сметаны, а тугую пачку наличности. Хрустящей и такой манящей своими нулями после единицы. Да, я рассчитываю на приличный кусок от Пабло, ведь те украшения, что унесли мы ночью, были высшей пробы и денег за них скупка выдаст порядком.

Мурча под нос заводную мелодию, что прицепилась с утра, пропускаю тот момент, когда у моего стола останавливается Флоренс. И только потонув в облаке ее приторных духов, как от газовой гранаты, я морщусь и обращаю на ту внимание.

– Что. Надо.

– Не была еще у шефа? – Елейно лепечет Мисс Длинные Ножки.

Вот же зараза! Так не хочется портить себе настроение. Держусь только из принципа, но моя выдержка та еще.

– Нет. Я добрая. Оставляю этот… пост за тобой. – Растягиваю губы в неискренней улыбке и вновь возвращаю внимание к монитору. Давно пора отредактировать статью о новом фитнес-центре.

– А появиться-то у него стоит… – Пожав плечиком, поет Фло свою песню, но шеф сам появляется на пороге и прерывает ее занудность.

– Филлипс?! Ты уже на месте что ли? – Он удивленно вскидывает свои кустистые брови на меня. И даже не окинув томным взором свою протеже, зовет меня за собой. – Зайди-ка.

Моя челюсть чуть не встречается со столом. Неужели он хочет поручить мне что-то? Не правку текста? Не банальный треп пенсионерок о высоких ценах? Не котят с дерева спасать? О Боже, ну пожалуйста! Нормальный репортаж! С моим именем в подписи!

Я так тороплюсь подняться, что не замечаю замешкавшуюся Фло. И стоит мне только приподняться со стула, она толкает бедром стол и недопитый кофе опрокидывается мне на колени, забрызгав попутно и белую рубашку. Ладно, хоть остыл уже. Шиплю бешеной кошкой и прожигаю стерву глазами, силясь подобрать слова похлеще.

– Думаю, ты не за тем разбежалась, фантазерка. – Ехидно цедит она и со статью королевы удаляется к своему столу.

– Сейчас тебе думать будет нечем… – Чуть ли не брызжу ядом, но…

– Филлипс! – Окрик начальника чуть гасит мой пушечный залп.

Джанин, наша серая мышь, протягивает мне стопку салфеток и сочувственно кивает на блузку. Ладно, гадина, позже. Кивнув девушке, я беру предложенное и иду к кабинету. Как получается промокаю свой плачевный наряд и захожу в прокуренную вотчину главного редактора. Бубня ругательства под нос, сажусь в гостевое кресло напротив стола мистера Бушара. В помещении душно, стоит запах пота, который не может заглушить дорогой одеколон. И спрашивается, зачем столько денег тратить на бренд, если мыло и душ обойдется в разы дешевле.

Редактор, с которым у меня с самого начала установились натянутые отношения, буравит меня тяжелым взглядом своих мутных глаз.

Да, я дерзкая на язык, не захотела стелиться под него, когда он намекал на это так прозрачно, как мог. Меня не волнует его неудавшийся брак и похождения на стороне. С этим замечательно справляется наша ш… Фло. И потому за каждый косяк конторы он отыгрывается на мне. Наша Фло получает самые сочные сюжеты и мои сочинения, чуть отредактированные под нее. А я… На «нет» и суда нет – любимая фраза Пола Бушара в мой адрес. Ну может хоть сейчас он проявит свою милость ко мне…