Моя, но чужая

– Может, «Персенчика» попить? – предлагает кто-то.

– Да не надо мне никакого «Персена», – огрызаюсь я и иду к двери. Ну их, сами неадекватные какие-то.

– Зайди ко мне, поговорим. – Таня перехватывает меня.

– Зачем?

– Так просто, чаю попьем…

– Хорошо.

Выскакиваю из лаборантской и влетаю прямиком в руки злосчастного директора. Александр сжимает мои плечи, не давая упасть, и смотрит в глаза. Всего на мгновение я каменею и не могу пошевелиться. Дыхание застревает в горле, а кожа словно скукоживается.

– Не смейте меня трогать, – цежу сквозь зубы и грубо вырываюсь из его рук, стремясь встать как можно дальше. Места его прикосновений горят огнем. Я чувствую их каждой клеточкой тела.

– Да больно надо. – Он снисходительно хмыкает и уходит дальше по коридору.

«Все нормально», – уговариваю я себя. Ничего не случилось. Надо просто пережить, успокоиться и взять себя в руки. Но как, если сердце до сих пор колотится пойманной птицей? Собираю волю в кулак, вздергиваю подбородок и иду в противоположную сторону.

Глава 8. Александр

Отпиваю глоток коньяка и откидываюсь на спинку дивана. День выдался напряженным. Как и все предыдущие. Эта Крылова явно портит мне жизнь и настраивает коллектив против меня. Вот что ей не живется спокойно? При каждой встрече так и норовит укусить. Бешеная сука. Да какое там…

Перед глазами невольно всплывает наша сегодняшняя встреча. Точнее, как Ольга едва не сбила меня с ног. Едва успел поймать ее, чтобы не дай бог не упала. А то не оберешься проклятий на свою голову. Прикрываю веки и выуживаю из памяти этот момент, чтобы вдоволь посмаковать подробности.

Оказывается, я помню все досконально, буквально до миллиметра. Ольга, всегда строгая, даже чопорная с этим дурацким пучком, из которого хочется выдернуть шпильки и выпустить на волю шикарные волосы. Но она почему-то предпочитает носить это убожество. А еще очки с абсолютно безвкусной и громоздкой оправой, которые совершенно ей не идут. Скорее, уродуют и добавляют несколько десятков лет.

Она ведь молодая, не больше тридцати, а выглядит на все сорок пять.

Какое мне дело до нее и ее прикида? Вообще фиолетово. Такой типаж совершенно не в моем вкусе. Но Ольга казалась маленькой в моих ручищах, словно игрушечной. И взгляд этот ее испуганный пробрал до костей. Я даже растерялся на пару мгновений. А она задрожала, я отчетливо это ощутил, но так и не смог понять от чего. Такой она казалась беззащитной в ту минуту, что инстинктивно хотелось стать ее героем. Беречь и защищать.

Качаю головой, отгоняя навязчивые видения. Это уже за гранью, какая-то дичь. Что-то я слишком загнался. Залпом осушаю бокал и иду спать. Но сразу уснуть не получается. Неясные образы преследуют и изводят добрую половину ночи. Забываюсь глубоким сном только на рассвете.

Утро начинается внезапно и неотвратимо, но не с кофе, а со звонка из министерства. Смотрю на часы и морщусь – до будильника еще полчаса. Что им неймется?

– Алло, – бормочу я, всеми силами стараясь не заснуть.

– Ты что спишь, что ли? – Динамик вибрирует от ора замминистра.

– Вообще-то да.

– У тебя ЧП! Немедленно разберись.

Отлично. А уточнить, конечно, не надо. Я же ясновидящий. Особенно ночью, во сне.

– Да с чем разобраться-то? – зеваю и убираю телефон подальше, чтобы не оглохнуть.

– Какого хрена твои подчиненные бухают в общественном месте? Совсем уже обалдели? И эти люди потом детей учат нравственности? Да нас за такое по судам затаскают!

Что ж ты так орешь-то, как потерпевший?

– Подождите, можно как-то подробнее. Я ничего не понимаю.

Кто-то из училок решил побухать в публичном месте, а прилетает мне. Причем очень ощутимо прилетает. Чувствую себя мальчиком для битья. Давно меня так никто не разносил. А все из-за какого-то идиотского видео. Неужели нельзя было как-то аккуратнее, без палева? Бабы дуры не потому, что дуры, а потому что бабы.

– Ссылку сейчас пришлю. Разберись с этим.

– Хорошо.

Практически сразу на телефон приходит сообщение. Перехожу по ссылке, что мне услужливо прислали, и залипаю. Бодрит похлеще душа. Елена Борисовна Романовская, учитель географии в моей школе, в компании нескольких мужчин. В каком-то заведении. На столе алкоголь, мужчины чокаются и смеются. Не похоже, что что-то отмечают, скорее уж, попойка какая-то. Или вообще постанова, или подстава. Тем более что все это в свободном доступе в интернете. Да твою ж мать. Этого еще не хватало.

Едва успеваю досмотреть ролик, как телефон вновь раскаляется добела.

– Немедленно уволить! Таким учителям не место в школе!

– Да подождите, – пытаюсь вступиться. – Надо же разобраться.

– Никаких разбирательств. Уволить по статье, чтобы больше не думала в профессию соваться. Ты меня понял?

– Да-да. Все сделаю.

Сбрасываю звонок и растираю лицо. Как я ее уволю-то? За что? Надо же разобраться. Но в министерстве разбираться не любят, а вот шашкой помахать – это пожалуйста. Ладно, пора собираться на работу, меня ждут великие дела, блин.

***

Романовская сегодня выходная и на телефон не отвечает. Черт, это косяк. Мне она очень нужна именно сегодня. Завтра может быть уже поздно. Иду к кабинету русского и литературы, там Алена Сергеевна, они дружат, может, сможет мне помочь. Почти подхожу и вижу, как Романовская спускается по лестнице и сворачивает к выходу.

– Елена Борисовна. – окрикиваю ее.

Оборачивается и натягивает дежурную улыбку.

– Здравствуйте, Александр Михайлович.

– Как удачно я вас застал, – усмехаюсь. – А то звоню-звоню, а вы трубку не берете.

– Телефон дома забыла, – виновато пожимает плечами. – В свой выходной не очень хочется вести светские беседы.

– Ну хорошо, пойдемте ко мне в кабинет.

– Это срочно?

– Очень, – многозначительно делаю акцент и поджимаю губы. – Пойдемте.

Иду вперед к кабинету и слышу, как Елена следует за мной. Вхожу в приемную, а затем и в кабинет.

– Присаживайтесь. – киваю на свободный стул, а сам усаживаюсь в кресло во главе стола и утыкаюсь в экран ноутбука. Надо же найти это чертово видео.

– Александр Михайлович, я очень спешу, – торопит Елена. – Давайте завтра решим все вопросы.

– Я не займу много вашего времени.

Она все же присаживается за стол и нервно дергает ногой в ожидании. Ничего-ничего, после того как меня несколько раз выдрали за сегодняшний день, ее спешка просто цветочки.

Вот оно. Ничего себе, сколько уже просмотров.

– Как вы можете объяснить это?

Поворачиваю к ней ноутбук. Включается видео, и на лице Елены застывает недоумение.

– Господи, что это? – выдавливает она из себя.

– Я вам задал такой же вопрос, – недовольно поджимаю губы.

– Но это неправда. – Романовская отчаянно качает головой, словно и правда не понимает, что происходит, и поднимает на меня глаза.

К сожалению, помочь я никак не могу. Слишком поздно.

– Это видео в публичном доступе в сети, – терпеливо поясняю масштабы бедствия. – Весь город уже гудит на тему того, что наш педагог ведет себя неподобающе, – осторожно добавляю. – Аморальное поведение…

– Вот сволочь, – цедит сквозь зубы Елена.

– Я? – недоуменно округляю глаза.

– Нет. Мой муж, – нервно кусает губы. – Он все это подстроил специально, чтобы опорочить меня.

Все эти подробности мне не интересны. Прессуют меня и школу, и я обязан принять меры. Иначе меня просто сменят и все равно сделают так, как им надо.

– Лен, давайте начистоту, – выдыхаю, очень надеясь на понимание. – Я человек новый. Пока совершенно никого не знаю, и мне сложно за кого-то поручиться. Сверху поступил сигнал – учитель с такой репутацией не может работать с детьми…

– Я поняла, – сухо кивает Елена.

– Мне настоятельно рекомендовали уволить вас по статье. – ловлю ее растерянный взгляд. Черт, так же нельзя. Но какой у меня выход? – Единственное, что могу вам предложить, – написать по собственному. Так у вас останется шанс вернуться.

Это действительно хорошее предложение. Максимум, который я могу дать. Мне очень жаль, но поступить по-другому в данной ситуации я не могу.

– Хорошо. – Елена кивает и судорожно втягивает воздух. Вижу, что она готова разрыдаться, и подаю ей стакан воды. Только без этого, пожалуйста. Не выношу женских слез. Они вызывают во мне отвращение.

– Лен, я не знаю, что происходит в вашей жизни, но надеюсь, что вы со всем разберетесь, – искренне пытаюсь проявить участие. – Со своей стороны могу предложить всестороннюю помощь и поддержку.

– Спасибо, я справлюсь. – Она берет лист бумаги, ручку и пишет заявление об уходе.

Минус один… Откидываюсь на спинку стула, чувствуя себя предателем. Словно сам замутил эту безобразную травлю.

Глава 9. Ольга

Пьем с девочками чай в лаборантской у Алены. Длинная перемена, можно немного выдохнуть и набраться сил перед старшим классом. Они становятся все более неуправляемыми. Что, конечно, логично и неудивительно, но отнимает слишком много энергии. После урока в их классе я обычно выжата, как лимон.

– Вы здесь? – Наталья заглядывает в лаборантскую. – А я вас ищу.

Проходит в кабинет и театрально фыркает.

– Что случилось? – Алена отрывается от книги, в которой делала заметки для своего урока и поворачивается к ней.

– Про Романовскую слышали?

– У нее выходной вроде. – Женя пожимает плечами и закидывает ногу на ногу.

Ничего не предвещает, но вместе с Натальей в атмосфере появляются тревожные нотки.

– Говори уже, не томи, – вздыхаю я, кожей чувствуя, что избежать какого-то треша не удастся.

– Леденев ее сегодня уволил, – выдает, наконец Наталья и демонстративно складывает руки на груди.

– В смысле? – непонимающе хмурюсь, может, я не так расслышала?

– То есть как уволил? – подхватывает Евгения и недоуменно распахивает глаза.

– А вот так. – Наталья разводит руки в стороны. – Заставил написать заявление об уходе, и дело с концом.

– За что? – не выдерживает Алена.

– Почему? – поддерживает ее Женя.

– Он совсем, что ли, обалдел? – раздраженно вскакиваю на ноги. Вот что он себе позволяет? Разве можно просто взять и уволить учителя? А дальше что? От всех неугодных будет избавляться?

– Может, она сама ушла? – робко предлагает Алена. Они близкие подруги, но даже при таком раскладе она не владеет информацией.

– С чего вдруг? – хмыкает Наталья.

– Мало ли какие проблемы, – пожимает та плечами. – У нее там развод тяжелый… Илья сына не отдает.

– Ага, именно поэтому нужно остаться без работы.

– Или на новую перейти, – предлагает версию Евгения.

– И нам ничего не сказать? – закатываю глаза. – Вряд ли бы Елена так поступила. Это все этот Леденев, будь он неладен.

– У нее телефон выключен. Но надо сначала у нее все узнать, а уж потом на директора накидываться, – качает головой Алена. Тоже мне адвокатесса нашлась.

– А что ты его так защищаешь? – подозрительно прищуриваюсь и упираю руки в бока.

– Да никого я не защищаю, – отмахивается она. – Просто нельзя вот так бездоказательно обвинять человека.

Головой я понимаю, что Алена права, но согласиться не могу. Какое-то предубеждение у меня к директору, словно именно он вселенское зло. Не получается относиться по-другому. Слишком он меня раздражает.

– А можно вообще прямо спросить у него, – осторожно предлагает Евгения.

– Вот ты и сходи, – огрызается на нее Наталья.

Звонок заставляет нас разойтись по кабинетам. Пытаюсь сосредоточиться на уроке и дать детям материал в полном объеме, но мысли постоянно утекают в другую плоскость. Киплю внутри себя и никак не могу успокоиться, словно Леденев нанес мне личное оскорбление. Я не могу оставаться безучастной. Надо с этим что-то делать. Если девочки боятся этого сатрапа, придется сходить самой.

Едва дожидаюсь звонка. Прощаюсь с ребятами и выхожу из кабинета. Ноги сами несут к директору. Волнуюсь, но все же не собираюсь сдаваться. Мои намерения самые что ни на есть благие. Убеждаю себя, что в первую очередь забочусь о климате в коллективе. Нужно понимать, что нас всех ждет дальше. Как можно работать в такой напряженной обстановке?

Негромко стучу в дверь и, получив разрешение, вхожу в кабинет директора. Он сидит за столом, уткнувшись в экран ноутбука, мажет по мне надменным взглядом и даже не собирается здороваться. Ну и воспитание. Меня коробит еще сильнее, но я с трудом сдерживаю эмоции внутри.

– Я вас не вызывал, – сухо констатирует Александр, не отрываясь от монитора. Не удостаивает меня вниманием, словно я вообще пустое место.

– За что вы ее уволили? – с вызовом бросаю и демонстративно складываю руки на груди.

– Мне что, отчитаться? – Кривая ухмылка искажает его губы.

– Да ну что вы, куда вам, – с сарказмом тяну я. – Мы же для вас никто, так… челядь.

Александр меняется в лице и все же поворачивается ко мне. Сканирует тяжелым взглядом и останавливается на глазах. Смотрю в его черные омуты, и сердце заходится неистовым волнением. Что я натворила? Впору сбежать, но ноги не слушаются. Будто приросли к месту.

– Ольга, вам не кажется, что вы перегибаете палку? – Его голос звучит глухо и предупреждающе, а у меня по коже ползут колючие мурашки. – Будьте любезны, соблюдайте субординацию.

– А то что? – Голос предательски срывается, нервно сглатываю, но глаза не отвожу. – Тоже уволите?

– Не исключено. – Александр окатывает меня ледяным пренебрежением. – А сейчас мне надо работать.

– Да вы… да я… – возмущенно открываю рот, как рыба, выброшенная на берег.

Неконтролируемая волна гнева поднимается внутри. Хочется вцепиться ему в физиономию и расцарапать. Конечно, я этого не сделаю. Но фантазировать мне никто не запретит.

– Выход там, – так же равнодушно кидает он и вновь утыкается в экран ноутбука.

Мне ничего не остается, как фыркнуть и уйти, громко хлопнув дверью. Ну ничего. Я этого так просто не оставлю. Он еще пожалеет, что связался с мной.

С громко колотящимся сердцем возвращаюсь в свой кабинет. Всю трясет от негодования, но где-то в глубине души становится не по себе. Замираю на мгновение, пытаясь уловить эту эмоцию и проанализировать, но она стремительно ускользает от меня. Ничего не понимаю.

Глава 10. Александр

Меня едва не сносит волной ярости. Чудом удается не взорваться. Дверь с грохотом закрывается, а шаги отдаляются. С силой сжимаю кулаки, пытаясь удержать эмоции внутри и не разнести здесь все к чертям собачьим.

– Да твою мать! – скидываю со стола канцелярию, чтобы хоть немного выплеснуть негатив, иначе разорвет.

Выкручивает наизнанку от злости и негодования. Что за женщина? Уникальная способность выводить меня из себя за секунду. Буквально по щелчку пальцев. Только появляется на горизонте, как меня начинает потряхивать от раздражения. Заранее. Даже Анжела за всю нашу совместную жизнь не смогла постичь эту науку, хотя очень старалась.

Дышу глубоко и размеренно, понемногу отпускает. Уже получается взять эмоции под контроль и пропадает желание убивать. Не понимаю, почему я так остро реагирую на слова Ольги. Ведь понимаю, что специально цепляет меня, но промолчать или смягчить не получается. Ведь мог спокойно ей все объяснить про Романовскую, но нет. Пошел на принцип. Зато сбил спесь. Может, отстанет теперь от меня.

Поддаюсь внезапному порыву и набираю Серафиму Васильевну. Может, она поможет решить мою проблему малой кровью.

– Добрый день, – здороваюсь сразу, как она принимает звонок.

– А, Саша, здравствуй, – раздается в динамике бодрый голос бывшей директрисы.

– Мне нужна помощь. Точнее, ваш совет, – не знаю, с какой стороны подойти и как объяснить, что конкретно мне нужно.

– Конечно, спрашивай.

– За что я могу уволить учителя?

Откидываюсь на спинку и на несколько секунд зависаю, правильно выстраивая слова. Что-то мне уже не нравится эта затея. Зачем я ей позвонил? Со стороны так вообще по-идиотски выглядит, словно я лошара и не могу с бабой справиться.

– Неужто Крылова все не успокоится? – хмыкает Серафима, а меня передергивает. Не хочу я уже ничего узнавать и делиться тоже ничем не собираюсь. Но раз уж задал вопрос, необходимо получить ответ.

– Ответьте на вопрос.

– Официально или…

– Конечно, официально, – перебиваю, не дав договорить. Вторая часть меня вообще не интересует. Я никогда не играл в подковерные игры и не собираюсь начинать. Если уж прижмет, буду действовать в порядке своих полномочий.

– Ну-у-у, – тянет Серафима Васильевна. – Систематическое невыполнение своих должностных обязанностей, например.

Прикидываю, как это можно использовать против Крыловой. Да никак. Не придраться.

– Дальше, – хмуро бросаю я.

– Жалоба от родителей?

Пытаюсь вспомнить, но нет. Крыловой все довольны и дети, и родители.

– Еще.

– Не оказание медпомощи. Сейчас по каждому чиху учитель обязан вызвать скорую.

Это вообще какая-то дичь. Даже связываться не хочу.

– Нет, все не то, – качаю головой и нервно барабаню пальцами по столу.

– Тогда извини, – хмыкает бывшая директриса. – Если уж совсем прижмет, можно подставить или надавить.

Неприятно морщусь. Вот уж точно такой подход мне точно не интересен. Это подло и низко. Я до такого не опущусь.

– Ясно, спасибо.

– Да не за что.

Сбрасываю звонок и небрежно кидаю телефон на стол. Нет уж, подставить – это не мои методы. Да и глупо как-то с женщиной воевать. Тем более учебный год начался и заменить Крылову некем. Надо как-то по-другому приструнить.

Моя затея с треском проваливается. Видимо, придется нам работать-таки с Ольгой вместе. Вроде и не удался план, а я чувствую странное удовлетворение. И губы сами собой расползаются в довольной улыбке. Ну точно крышей потек.

Разминаю мышцы шеи и смотрю на часы. Хватит на сегодня работы. День и так был слишком насыщенный. Надо кому-нибудь позвонить и договориться о встрече, чтобы провести время в приятной компании, расслабиться и избавиться от навязчивых мыслей. И все встанет на свои места. Даже агрессия сойдет на нет. Всего лишь секс, а какая от него польза.

Дождь был знатный, хорошо, что успел закончиться, но луж наоставлял великое множество. Старательно перепрыгиваю мокрые «мины», чтобы не промочить ноги, и сажусь в машину. Предвкушаю приятный вечер с продолжением, даже практически перестаю злиться и трогаюсь с места. Медленно крадусь вдоль тротуара и краем глаза замечаю знакомую фигуру. Закутавшись в плащ, Ольга торопливо идет по дороге.

Благодушие мгновенно исчезает, а ему на смену приходит уже привычное раздражение. Ну уж нет, заноза, сегодняшний вечер ты мне не испортишь. Коварный, гадкий план рождается мгновенно и сразу же прельщает простотой. Не могу отказать себе в удовольствии, прибавляю скорость, проезжаю по луже рядом с тротуаром и слегка окатываю Ольгу грязной водой.

Она замирает на мгновение, не сразу сообразив, что произошло, а потом начинает сыпать проклятья на мою голову.

– Сволочь! Гад! Ты где права купил?!

Я лишь смеюсь и, как пацан, показываю ей фак в зеркало, но не собираюсь останавливаться и извиняться. Обойдется. Интересно, она знает, что это моя машина? Да какая разница. Один-один, Ольга Михайловна. Хотя даже два-один в мою пользу. Эта война еще не закончена.

Настроение стремительно поднимается. Гадость сделал, а какое удовлетворение получил. Никакое увольнение бы мне не дало такой сатисфакции. И даже совесть спит мертвым сном. Продолжаю смеяться и прибавляю газу. Меня сегодня ждут.

Глава 11. Ольга

Ледяная вода окатывает мои ноги, а туфли мгновенно промокают насквозь. Вскрикиваю от неожиданности и озираюсь по сторонам. Черный джип даже и не думает останавливаться. Хоть бы извинился. Хам! Сволочь!

Возмущенно посылаю на его голову проклятья. Совсем уже обалдели около школы так летать. Надо записать его номер и обязательно разобраться в ситуации. Наверное, это кто-то из родителей. Никакого уважения, кого они могут воспитать, если позволяют себе подобное поведение?

Настроение безвозвратно испорчено. Домой иду и хлюпаю, очень неприятно. Благо идти недалеко. Минут пятнадцать всего. Магазин тоже умышленно игнорирую, нет у меня ни сил, ни желания что-то покупать. Ситуация с Еленой выбила из колеи окончательно. Но надо как-то взять себя в руки, чтобы не расстраивать Аркадия.

Муж сегодня задержался на работе, поэтому спать ложимся позже обычного. Он не любит, когда я засыпаю без него. Поэтому приходится ждать, пока поужинает и примет душ, а завтра вставать рано. Поджимаю губы и, чтобы чем-то занять руки, беру расческу.

Методично вожу по волосам, а сама все думаю и пытаюсь анализировать. Раз за разом прокручиваю в голове свой разговор с Леденевым и понимаю, что вела себя, как дура. Точнее, истеричка. Надо было как-то по-другому. Я даже знаю как. Но теперь поздно, уже не переиграть.

Он, наверное, теперь думает невесть что. Зло дергаю расческу и морщусь от боли. Хотя какая мне разница? Пусть думает, что ему хочется. Мне все равно.

– Оля. – Строгий голос мужа заставляет вздрогнуть и обернуться. – Я, кажется, просил купить зубную пасту.

Черт, я совсем забыла. Но у меня есть железобетонная причина.

– Прости, я не смогла зайти в магазин, – поднимаюсь навстречу Аркадию и виновато отвожу глаза.

– Почему? – вкрадчиво интересуется он. Не могу выдержать его тяжелый взгляд, внутри все дрожит, когда он так на меня смотрит.

– Какой-то идиот меня обрызгал на дороге. Ноги промокли, и я…

– Номер записала? – перебивает муж и хмурится.

– Нет, не успела, – поджимаю губы. Не хочу, чтобы у этой истории было продолжение. Не через меня. Никому не желаю зла.

– Как всегда. – Аркадий недовольно фыркает и скрывается в ванной, а я облегченно выдыхаю. Кажется, пронесло.

Небрежно взбиваю волосы, снимаю халатик и юркаю под одеяло. Холодно и неуютно. Никогда не могу согреться. Аркадий говорит, все потому что я ледышка. Пусть так, сути это не меняет. Мне некомфортно, и этот морозец идет изнутри. Леденящая пустота, что стремительно разрастается там, пожирает меня. Скоро не останется ничего…

– Ты что такая загруженная? – Аркадий натягивает трусы и ложится на свою половину кровати.

– Ничего, – отворачиваюсь и закрываю глаза, молясь, чтобы он оставил меня в покое.

– Я же вижу, – обнимает меня за плечо и целует в висок. – Напряженная, молчишь весь вечер…

– Да все из-за этого придурка директора, – не выдерживаю. Врать не умею, а правду надо преподносить под правильным углом.

– А что с ним? – хмурится Аркадий и вынуждает меня перевернуться на спину.

– Уволил Романовскую, представляешь? – нервно кусаю губы, стараясь не вспоминать подробности и заручиться поддержкой.

– И все? – усмехается он.

– Ты считаешь этого мало?

– Я считаю, что раз уволил, значит, было за что.

Вот это поворот. Аркадий тоже на стороне Леденева? Кошмар какой-то наяву! Даже приподнимаюсь на локтях от негодования.

– Да глупости какие, – возмущенно фыркаю я. – Она же никогда не…

– Вот, посмотри. – Муж протягивает мне телефон с включенным видео. На нем Елена в компании каких-то мужчин распивает алкоголь. Бред какой-то. Это не может быть правдой.

– Что это за мерзость? – небрежно откидываю телефон в сторону. – Это монтаж.

– Конечно, монтаж, а Романовская твоя святая, – язвительно хмыкает Аркадий. – Поэтому и от мужа ушла, и сына бросила.

Я и забыла, что они с Ильей общаются. Тот уже, наверное, напел невесть что, а Аркадий и поверил.

– Что ты такое говоришь? Все же было не так, – горячо заступаюсь за честь подруги. – Илья ей изменил и…

– И что? – резко перебивает Аркадий. – Разве это повод разрушать семью?

Его взгляд становится тяжелым и опасным, но я не успеваю остановиться.

– А ты считаешь нет? – Слова вылетают быстрее, чем я успеваю оценить последствия. – То есть если я тебе изменю…

– Что ты сказала? – Ладонь мужа мгновенно оказывается на моей шее и несильно сдавливает.

– Прости, – хриплю и хватаюсь за нее двумя руками, но не могу оттащить. – Я образно.

– Даже думать не смей, – зло рычит Аркадий, а глаза наливаются кровью. – Если я узнаю…

– Пусти, мне больно, – пищу жалобно и едва сдерживаю подступившие слезы.

В приступах ревности он теряет контроль над собой. Я боюсь его в таком состоянии.

– Смотри мне в глаза и запоминай. – Четко исполняю. – Если я узнаю, что ты только подумала об измене, я прикончу его. А тебя накажу. Поняла?

– Да, – шепчу отчаянно и нервно сглатываю. Какая измена? Он же знает, что в моем окружении нет мужчин.

– Не слышу. – Пальцы сходятся сильнее.

– Да, – выдавливаю громче.

Несколько мгновений Аркадий смотрит мне в глаза, а потом словно сдувается и разжимает руку.