В плену грез, или Не имея права выбора

– Не надо! Не уходи!

Катрина подошла к кровати Алекс и легонько потрясла ее за плечо. Алекс мгновенно открыла глаза, и испуганно посмотрела на Кати. Девушка улыбнулась в ответ, и сказала растерянной Алекс:

– Алекс, все хорошо, это был сон.

Алекс перевернулась на другой бок, закрыла глаза и сладко заснула. Катрина, сделав легкий макияж, вышла из квартиры. Подойдя к автобусной остановке, она поняла, что у нее нет денег, чтобы добраться до колледжа. Немного выругавшись, она быстрым шагом пошла в сторону учебного заведения.

По дороге в колледж Катрина все время думала о своей недавней новой косметичке, которая осталась у парня, о своих деньгах, которые бы сейчас ей не помешали проехать в автобусе, и ее записная книжка, где все ее дела были расписаны поминутно. Когда Катрине оставалось рукой подать до колледжа, начался проливной дождь и, вся вымокнув до нитки, и опоздав на полчаса на первую пару, она вбежала в аудиторию. Вся группа посмотрела на Кати и весело рассмеялась. Даже преподаватель, который пять минут назад был строже любого другого, не смог удержаться от смеха:

– Катрина Черч! Если вам нравится гулять в такую погоду, я могу вам это предоставить. Вы же прекрасно знаете, что опоздавших я не пускаю. Тем более в таком неопрятном виде. Вы мокрая и запачкаете мне все плакаты, поэтому можете гулять дальше!

Катрина, стоявшая с опущенной головой, подняла глаза на аудиторию. Все смеялись, будто она клоун. Кати понимала, что ее вид оставляет желать лучшего, но в ее голове не могло уясниться, что из-за ее вида может подняться такой хохот. Катрина ничего не ответила преподавателю, она медленно вышла за дверь. День был испорчен. Кати выбежала из колледжа и села на ступеньки учебного заведения. Она тихо заплакала. Ей было горько осознавать, что люди так могут быть жестоки. Мимо проходящие студенты не обращали на нее никого внимания, и Кати была поражена, как люди бессердечны. И так просидев на ступеньках немного времени, Кати полезла в свою сумку, чтобы достать платок, вытереть остатки косметики. Но не успела она засунуть руку в карман сумки, как перед ее носом появился новый накрахмаленный белый платок.

– Возьми!

Катрина взяла платок из больших рук и подняла заплаканные глаза.

– Это вы!? – с удивлением посмотрев на парня, спросила Кати.

– Да! – спокойно улыбаясь, ответил молодой человек.

– Как вы меня нашли? – вытирая слезы, громко спросила Кати.

– Зачем же так кричать? – еще более спокойно произнес парень. – Ты оставила у меня свой ежедневник, там был написан адрес твоего колледжа. Поэтому несложно найти человека, когда есть адрес и расписан день поминутно.

Кати резко встала со ступенек и взглянула на парня, стоящего очень близко с ней, и отметила для себя, что он симпатичный. Кати посмотрела в его карие глаза и, протянув платок, немного грубовато сказала:

– На «ты» мы с вами не переходили! И я попрошу отдать мне мои вещи!

– Катрина, я ведь не ошибаюсь в вашем имени, – на слове «вашем» молодой человек сделал особую интонацию и продолжил как бы злорадствуя. – Я и не думал, что мое появление вас так расстроит.

Катрина, не отрывая глаз, смотрела на нахального парня, который, улыбаясь ей в лицо, ехидничал. Девушка, державшая на вытянутой руке платок, медленно засунула его в карман парню и, сделав жест рукой, сказала:

– Мои вещи где?

Не ожидая такой дерзости от молоденькой девчонки, парень вылупил и без того не маленькие глаза на жест ее руки.

– Катрина! – заговорил он. – Если у тебя плохое настроение, это не означает, что на мне можно срывать свою злость.

– Что? – не веря своим ушам, Катрина кипела от злости. – Да если бы не вы со своей машиной, которая меня чуть не угробила, сегодня бы я смогла уехать на автобусе и не опоздала на пару, – тыча уже пальцем в грудь молодого человека, Катрина орала во все услышанье как ненормальная, – не мучилась под дождем и не зябла от холода, вся промокшая! Не стала бы посмешищем для одногруппников! И он мне еще будет говорить, что у меня плохое настроение! Да каким нужно быть идиотом, чтобы думать, что после всего я буду чувствовать себя в полном порядке!

– Мое имя Джордж, если вам это понадобится для ругательства! – остановившись на последней ступеньке лестницы, с улыбкой произнес парень.

Катрина немного растерялась, но подумав, что это отвлекающий маневр, сказала:

– Мне дела нет до вашего имени! Отдайте мои вещи и уходите, на вас все смотрят!

– Нет! Это на вас все смотрят. И уходить я не собираюсь, – посмотрев с жалостью на девушку, ответил Джордж.

– Ну что вам еще нужно? – упав от бессилия опять на ступеньки, заплакала Катрина.

– Ну, перестаньте плакать! – присев на корточки, и обняв девушку, прошептал Джордж.

Кати на какое-то мгновение испугалась, потому что еще никто из мужчин не обнимал ее. Его большие мужские руки были так горячи, что ее бросило в жар. Его тело так приятно пахло, что Кати захотелось, чтобы он ее не отпускал. Но вернувшись в реальность, она оттолкнула Джорджа и побежала к воротам колледжа. И только начинающийся снова дождь и сильный ветер привели ее в чувство. Она смотрела вдаль и не верила самой себе. Ей понравилось, как обнимал ее Джордж, его запах еще оставался с ней, его руки еще теплились на ее маленьких плечах.

– Ты промокнешь вся! – накрывая голову Кати пиджаком, проговорил Джордж.

Когда Катрина уже была в машине Джорджа, она поняла всю серьезность ситуации. Еще ни один парень не нравился ей так, как этот молодой человек, смотревший сейчас на нее. Кати гнала мысли о том, что может хоть чуть-чуть ему понравиться. Она боялась не только разницы в годах, хотя, очевидно, она была небольшой, но и разницу в их социальном положении, этого трудно было не заметить.

Джордж без всякого интереса смотрел на озябшую от холода и мокрую от дождя девушку. Она не представляла для него ничего такого, где можно было остановить свой взор. Катрина же в свою очередь не могла и глаз поднять, посмотреть на своего принца. Она медленно провела рукой по мокрым волосам, разгладила промокшие джинсы и уставилась в окно машины. Но Джорджу эта тишина была в тягость, и он попытался побыстрее избавиться от глупой девчонки.

– Извини-те, Катрина, – начал Джордж, рассматривая руль своей машины, – я не думал, что принесу вам такие неприятности, сегодня…

– Нет, нет, – перебила его Кати, – это вы меня извините, я сорвалась на вас. Если бы я вчера смотрела не под ноги, а вперед, то наверняка смогла бы заметить вас. Извините меня за мое поведение, мне, право, неловко, я себя так глупо повела у колледжа, накричала на вас ни за что.

Джорджу не нужны были ее извинения, в данный момент его волновали две вещи: первая – его машина мокла под проливным дождем, и вторая – когда же уберется эта девчонка?

Джордж повернулся в сторону Катрины, нежно взял ее подбородок и повернул ее лицо к себе. Мило улыбаясь, он положил ей на колени ее вещи и вернулся в первоначальное положение. Катрина в этот момент покраснела и была возбуждена до предела. «Он снова ко мне прикоснулся, – шумело у нее в голове».

Отведя глаза в другую сторону и покрутив записную книжку в руках, она собралась с мыслями и тихо сказала:

– Спасибо.

– Да, не за что, – спокойно ответил Джордж, потеряв к девушке всякий интерес.

Но Кати и не собиралась уходить, в машине было тепло и уютно, и очень хотелось, чтобы Джордж еще хотя бы маленечко, но обратил внимание на нее. Но Джорджу это совсем перестало нравиться, и он, достав кошелек из кармана, вытащил пачку долларов и протянул их Кати.

Кати, увидев перед носом долларовые купюры, словно пришла в себя и, округлив глаза, удивленно посмотрела на парня.

– Что это?

– Это деньги, а вернее компенсация за сегодняшние неприятности, которые я тебе создал. – Джордж нахально улыбался в лицо Кати. – Я думаю, эта сумма покроет все твои невзгоды?– Катрина была поражена его наглостью. Она схватила пачку денег и швырнула Джорджу в лицо. Не ожидав, такого поступка от девчонки, Джордж грубо ее схватил за руку и придвинул к себе.

– Ты, глупая малолетка, – вполголоса и очень четко выразился Джордж, – бери, когда дают, а то строишь из себя пай-девочку!

Но Катрина высвободила одну руку из его горячих объятий и залепила кулаком прямо в глаз. На время у Джорджа, искры из глаз посыпались, но Кати хватило этого времени, чтобы вырваться из его рук и выбежать из машины. Схватившись за больной глаз, Джордж хотел помчаться за Кати, но потом решил, что не стоит. Он посмотрел в зеркало, пощупал глаз и сказал:

– Да, без синяка дело не обойдется. А девчонка смелой оказалась, и за себя постоять может, и деньги не взяла. Не ожидал.

Джордж недолго еще думал о сбежавшей наглой девчонке, а потом тронул машину с места и направился в неизвестном направлении.

Катрина за углом колледжа переводила дух. Ей еще не приходилось так быстро убегать, а тем более защищаться подобным образом. Она сама собой была поражена, для нее это было неприемлемо. Катрина всегда считала, что хорошо подобранные слова всегда могут урегулировать конфликт, и без драки. Но на данный момент ее рассуждения не поддавались логике. Немного отдышавшись и окончательно промокнув под дождем, она решила, что чашка горячего кофе сейчас ей не повредит. И, засунув руки в карманы промокших джинсов, отправилась в кафе.

Наслаждаясь изумительным ароматом кофе, у Катрины из головы не выходила сцена в машине. «Какой наглец, – думала Кати, – он думает, что за деньги можно купить все и всех! Как он ошибается! Какой он наглый, противный, нахальный подлец…, если бы не его поведение, я бы влюбилась в него с первого взгляда. Фу, что я говорю, – поймала себя на мысли Кати, – этот мерзавец, неизвестно что хотел сделать со мной, а я собралась в него влюбляться! И все-таки, какой он красавец! – мысленно, как влюбленная девчонка, начала фантазировать».

С такими мыслями Катрина сидела за столиком на две персоны и наблюдала за мерзкой погодой за окном.

Глава 5

Алекс проснулась около полудня. Сев в кровати, она помотала головой из стороны в сторону. Резко встав с постели, она отправилась на кухню приготовить кофе, но этого ей делать не пришлось – Кати обо всем позаботилась. Вернувшись в свою комнату и подойдя к окну, отметила: на улице отнюдь не прекрасная погода. За окном лил мерзкий дождь и, по всей видимости, давно, так как глубокие лужи говорили об этом. Во дворе не было никого видно, да и пейзаж был не для художника. Алекс сладко вытянула руки вверх и снова легла в кровать. Она не могла вспомнить свой сон, но он был тревожный, так как Алекс проснулась со слезами на глазах. «Сегодня дождь, – грустно подметила Алекс, – даже погода плачет вместе со мной об утрате».

Алекс опустила руку под кровать и достала ту самую коробочку. Сев в позу йоги и вытерев пыль с коробочки, она открыла ее.

«Боже мой, – с тоской подумала Алекс, начиная перебирать письма, – еще прошел один год! Года идут, идут, а мне все кажется, что все это было вчера. Двенадцать лет! Двенадцать лет нет тебя со мной! Двенадцать лет я не живу без тебя, а существую! Двенадцать лет мы в разлуке, через сколько еще придется пройти, чтобы вновь быть рядом с тобой…».

Откладывая в сторону один за другим конверты, Алекс добралась до дна коробочки. Там лежала аккуратно склеенная маленькая измятая фотография. Девушка дрожащими руками взяла снимок и поцеловала лицо молодого человека. Сдерживая слезы, Алекс сидела, не шелохнувшись, крепко держа возле губ снимок.

– Почему ты мне не поверил, – с болью в сердце прошептала девушка, – я же любила тебя. Я все готова была бросить ради тебя, но ты не поверил мне. Почему, почему ты не дождался меня? Зачем ты сел в эту проклятую машину? Зачем ты это сделал? – смотря на фотографию заплаканными глазами, Алекс с тоской говорила. – Не надо было ей верить! Ты же знал, как сильно я тебя люблю. Зачем ты ей поверил? Я знаю, что в твоей гибели виновата только она. Для меня все закончилось, когда тебя не стало! Ты ушел, и я превратилось в тень. А помнишь, – Алекс попыталась улыбнуться и немного успокоиться, – как мы гуляли по набережной и ты мне шептал, что мы всегда будем вместе. А помнишь котенка, которого ты мне подарил, и он потом не давал мне спать ночами. А шикарный букет ромашек, который ты мне нарвал на охраняемой лужайке, и я тебя вызволяла из полицейского участка. Твои письма, они были настолько пропитаны любовью, что, перечитывая их, я не могу не плакать! А помнишь, как мы пытались с тобой согреться на песчаном берегу моря, в темную звездную ночь. Тогда первый раз я стала женщиной. Твои руки ласкали мое тело так нежно, что я готова была улететь в небеса! Твои жаркие, страстные поцелуи до сих пор чувствую на себе. Твои проникновенные небесного цвета глаза прожигали меня насквозь! Твой запах тела, как он возбуждал меня! Твои прикосновения, я снова хочу их почувствовать! А помнишь, – Алекс снова почувствовала, как ком к горлу подошел, и она снова обронила слезу, – мы собирались покинуть город вдвоем? Мы хотели начать с тобой новую жизнь, только ты и я. В другом городе, вдали от всех. Вдали от моей матери! Ты не знаешь, что когда я вернулась с праздника за своими вещами, она заперла меня в моей комнате и позвонила тебе. Я слышала все, что она тебе говорила:

– Сэм! Можешь ехать один, моя дочь решила, что в другом городе вы не сможете быть вместе, без денег, без квартиры, не имея ничего! Моя дочь сказала, что не может так… Нет, я не могу пригласить ее к телефону, она не хочет с тобой разговаривать, – смеясь в трубку, говорила мать, – она желает, чтобы ты поскорее покинул город и оставил ее в покое… Да, Сэм, ты прав, она не хочет с тобой прощаться, потому что она не считает это важным…Ты ведь нищий, что ты можешь ей предложить – это слова моей дочери, – особо подчеркнула она, – ты ничто по сравнению с ней…Что? Любовь?! Она говорила, что любит тебя, она притворялась… Сэм, ты меня притомил, и Алекс тоже! Прощай, ты больше не увидишь мою дочь…

– Милый мой Сэм, – разговаривала Алекс с молодым человеком на фотографии, – если бы ты знал, что я пережила в те минуты, когда она говорила с тобой по телефону. Я металась по комнате и умоляла ее о пощаде. Я била ногой в дверь и просила ее, чтобы она позволила мне уехать с тобой. Я умоляла, просила, но все было бесполезно. Она добилась своего. Она разлучила меня с тобой лишь потому, что ты был «не нашего круга». У тебя не было даже машины, а мою мать это удивляло. Поговорив с тобой, она меня выпустила из комнаты лишь вечером, включив мне вечерние новости.

– Сегодня, – говорила диктор в телевизоре, – во второй половине дня легковая машина, не справившаяся с рулевым управлением, въехала в проезжающий автомобиль, направляющийся по встречной полосе. Со слов очевидцев, молодой человек, сидевший за рулем легкового автомобиля, ехал на очень большой скорости, и когда встречная машина вырулила из-за угла, парень тщетно пытался затормозить. Выжить удалось, двоим: мужчине и женщине во встречной машине, две пассажирки, сидевшие на заднем сидении машины, погибли на месте. Парень, устроивший аварию, также скончался, не приходя в сознание. По данным следствия, в легковой машине молодого человека были неисправны тормоза. Еще одна из версий следователей, ведущих это дело, самоубийство.

– Сэм! – Алекс взглянула на окно, а затем куда-то вдаль, она уже не плакала, а с досадой в голосе говорила, – Если бы ты знал, что я испытала в тот момент, когда увидела твое тело на носилках в телевизоре. Мне показалось, что на мгновение мир остановился. Что все, что происходит, это не со мной. В тот момент, я со страхом посмотрела на свою мать, которая без всякого угрызения совести спокойно смотрела на мою реакцию.

Затем Алекс перестала разговаривать с фотографией, а только закрыла глаза и, сжав губы, вспоминала те моменты, которые пережила много лет назад. В тот день Алекс кинулась на мать с кулаками, но та смогла увести удар от своего лица и кинула маленькую шестнадцатилетнюю Алекс на кровать. Тогда мать Алекс наговорила ей много гадостей, и последние ее слова полностью как личность убили Алекс: «Ты в этом доме никто! Ты не имеешь права голоса ни на что! У тебя нет еще ничего, чем бы ты могла меня упрекнуть! Я прожила жизнь и знаю, из чего она состоит. Ты вечно создаешь мне массу проблем. Когда я смотрю на тебя, я вижу твоего отца, от которого ты была рождена, ты ошибка моей молодости. Поэтому я хочу тебя уберечь от многих ошибок. А это, – тыча пальцем в телевизор, – твой Сэм и есть твоя первая ошибка, но она успешно ликвидировалась. Чему я очень рада!».

В те ужасные минуты Алекс все поняла, она и так догадываясь, что она не дочь своего нынешнего отца, и ее сомнения мать лишь только подтвердила. И предвзятое отношение к ней со стороны матери было понятно. Для Алекс все стало на свои места.

– Как сказал Перл Бак: «Дети, которых не любят, становятся взрослыми, которые не умеют любить», – вернувшись из воспоминаний, вырвалось голосом у Алекс, сидевшей с пустым взглядом, – да, Сэм, я испугалась! Я испугалась, что в будущем буду походить на свою мать, расчетливую, преданную безумству. Я не могла больше оставаться в той атмосфере, где меня «душили», где делали ужасные вещи и не несли за это наказание. Мне стало страшно, и в ту ночь я решила, что мне ничего уже не грозит. Я сумею, я смогу справиться одна! Боже мой, – уже успокоившаяся Алекс мирно глядела на снимок, – Сэм, ты много раз слышал эту историю, а я вновь и вновь повторяю ее заново. Словно это все произошло только сегодня. И не в силах мне это забыть! Есть вещи, которые не лечатся временем. Но надо жить дальше, надо…

Алекс встала с кровати, и все письма аккуратно сложила, а фотографию вновь положила на самый низ коробочки. Убрав ее на прежнее место, она пошла на кухню, налила себе черный кофе и, закурив сигарету, посмотрела в окно. Лил дождь и не собирался заканчиваться. Сделав еще пару затяжек, в мыслях у Алекс промелькнула ее жизнь, без любимого Сэма.

«Бежать, – крутилось в мыслях у Алекс, – бежать без оглядки!» Шестнадцатилетняя Алекс дождалась, когда все улягутся спать, и отворила дверь своей комнаты. В коридоре было пусто, слуги тоже давно отдыхали. Одетая в кроссовки, джинсы, куртку, взяв небольшой рюкзак, Алекс спустилась на первый этаж своего большого дома. Алекс довольно неплохо ориентировалась в полной темноте, так как не раз ночью она сбегала к Сэму. На цыпочках пройдя в кухню, Алекс открыла холодильник и стала складывать продукты в рюкзак. Набрав полную сумку еды, Алекс проскользнула в кабинет матери, хотя домашние называли эту комнату кабинетом отца. Главой компании являлась мать, а вел дела отец. Будучи на вторых ролях, он даже не смел перечить жене. Открыв сейф ключом, Алекс взяла небольшую сумму денег, так как надеялась быстро найти работу, и вышла через черный ход второго этажа. С осторожностью обойдя в последний раз родительский дом, Алекс почувствовала на себе чей-то взгляд. Резко подняв голову вверх, Алекс обратила внимание на окно своей комнаты. В окне горел свет, и когда она подняла голову, шторка шелохнулась, и видно было, как тень человека удаляется от окна. Алекс не поверила тому, что в окне увидела человека, списав все на распухшие заплаканные глаза. Поругав себя за не выключенный свет в комнате, Алекс оглянулась вокруг.

«Куда бежать? – отрешенно спросила себя Алекс, – Сэма не стало! И больше не к кому бежать, некому поплакаться, пожаловаться или просто поговорить!»

– Сэма больше нет? – встревожено и с тоской в сердце прошептала Алекс. – Да, Сэма больше нет, но и Александры Гамильтон тоже больше не будет!..

Алекс не одну ночь бродила по городу, ища себе подходящее место проживания. Как оказалось, это было не так просто, найти дом, где ты будешь жить. Увидев на пороге девчонку, перед Алекс закрывали двери, другие просили высокую плату за проживание. Требовали документы, которых у Алекс еще не было. После пятого дня скитания по городу Алекс открыла свой рюкзак и еще раз заглянула внутрь. Там вторые сутки ничего покушать не было, и не на что было купить. Жара была страшная, поэтому вода Алекс требовалась в первую очередь. В пошарпанных джинсах, грязных кроссовках и мятой куртке Алекс спустилась под пешеходный мост и села на корточки. Кусая ногти и глотая слюну от голода, Алекс твердила:

– Я не вернусь домой! Не вернусь домой! Пусть умру, как голодная крыса, но домой не вернусь! Никогда!

В этот момент перед глазами Алекс возникло лицо матери со строгим взглядом, испепеляющим ее до боли. Алекс крепко сомкнула глаза и затем открыла.

– Померещилось! – с глубоким выдохом, побледневшая, сказала Алекс.

Просидев еще какое-то время, Алекс уснула. Ей снился ее Сэм, как он ее кормит мороженым, как они развлекаются в парке отдыха, как он ее целует, и диктор телевизора, сообщающий о трагедии Сэма.

– Тормози, Сэм! – Вскочив с твердых камней, прокричала Алекс.

– Нет, здесь Сэма! И машины здесь не ездят! – услышала Алекс за спиной смех.

– Кто вы? – обернувшись назад, с тревогой произнесла Алекс.

– Я такая же, как ты, бездомная и голодная впридачу, – с упреком сказал девичий голос.

Было темно, и Алекс не могла разглядеть человека, который сидел напротив и разговаривал с ней, но она точно знала, что ее не обидят. Затем Алекс познакомилась с девушкой, которую избил сутенер и отобрал съемную квартиру, поэтому той пришлось проводить ночь под мостом. Девочки подружились. Какое-то время они существовали на деньги Марианны, так звали девушку. Марианна была старше Алекс на пару лет, она была совершенно не красива. Короткие волосы, нос картошкой, выпирающий на пол лица, торчащие уши. Но что-то было в ней такое, чем она притянула Алекс. Марианна могла легко и ловко дать отпор обидчикам, которые приставали к ней и Алекс ночью, без труда достать кое-какую пищу, и Алекс было с ней спокойно. Но долго так не могло продолжаться, деньги заканчивались, за воровство могли посадить, ночью постоянно намеревались их то ограбить, то обидеть или «снять», думая, что они проститутки. Марианна и так была «ночной бабочкой», но слишком много денег, это занятие ей не приносило, может потому, что была не настолько красива, или большую часть денег забирал сутенер. Работы не было, с жильем стояли проблемы, и Марианна предложила сделку. Марианна хотела помириться с сутенером и вернуться на прежнюю работу, при этом получив свою маленькую комнатку в подвале. В своей комнате Марианна решила расположить, в тайне, от сутенера Алекс, так как Марианна не хотела, чтобы Алекс работала в деле с ней. Алекс знала, на что идет, и когда Марианна ей предложила работу на улице, но без прикрытия, Алекс согласилась.

Каждую ночь Алекс выходила на дорогу, словно на тропу войны. Она не знала, возьмут ее сегодня силой или это будет группа пьяных мужиков развратников, или какой-нибудь сумасшедший извращенец. Ей было мерзко, противно, она ненавидела всех этих потных, жирных мужиков, которые своими вонючими фаллосами, входили в нее. В отличие от Марианны, Алекс не могла отказать, так как знала, что заступиться за нее некому. И отрабатывая свои часы, в голове у Алекс, мелькала только одна фраза: «Не вернусь домой! Никогда!». Выручку Алекс девушки делили пополам. Алекс как бы своей половиной платила за проживание у Марианны. И плата за услуги Алекс была намного выше, чем у Марианны. Алекс могла за день получить столько денег, сколько Марианна за пол месяца.

Через некоторое время сутенер узнал, что Марианна его обманывает, поселивши у себя Алекс. Он прогнал девушек из квартиры окончательно и бесповоротно. Но у Алекс и у Марианны были свои сбережения, так как они знали, что их обман может раскрыться в любой момент. Сняв недорогую квартиру, девушки вновь вышли на работу. Выручку уже каждая оставляла себе. В отличие от Марианны, Алекс копила деньги на учебу и, собрав нужную сумму, смогла оплатить обучение в институте. И, на свое удивление, поступить с первого раза. Было очень тяжело учиться днем, работать ночью и нести ответственность за маленькую Катрину. Марианна сильно ругала Алекс, когда та привела ребенка домой после очередной смены. Девушка кричала на Алекс, говоря, что ребенок – это лишние заботы, головные боли и очень большая ответственность. Алекс все понимала, но, глядя в огромные черные глаза Кати, она не могла вернуть девочку в прежнее воспитательное учреждение. Марианна в большей степени была права, но Алекс не хотела и слушать. Кати была самостоятельной девочкой и, находясь больше времени одна, она пыталась себя занять интересными вещами. Катрина много времени проводила за книжками, которые Алекс покупала в больших количествах. Сначала это были цветные, разукрашенные и всякие смешные книги, затем, когда Кати меньше чем за год, сама научилась читать, Алекс стала покупать ей литературу посерьезней. Малышке нравилось постигать все самой. А Алекс, успевая пообщаться немного с Кати, закидывала в рот бутерброд и после бессонной ночи бежала на занятия. Выслушав курс лекций, она мчалась домой, чтобы хоть бы еще пару часиков налюбоваться «своим ребенком» и немного поспать перед работой.