Черти города S

Той же в эту минуту усиленно думала, что она «не отсюда». Вообще. Совсем. Абсолютно. Она напала на след гениальной идеи и пыталась подогнать под неё свою маскировку. Хоть какая-то польза будет от этого побега…

– Ой, ну спасибо тебе, милая! Помогла! А я иду себе спокойно – и не поняла толком, то ли споткнулась, то ли ручка оторвалась и я равновесие из-за неё потеряла… Иду себе и вдруг – бац! Уже на карачках стою, хе-хе. Эх, жалко апельсинчика, укатился. Надеюсь, хоть яйца целы, мда… Как мне теперь её, сумку эту…

– Да я помогу! Давай донесу, мне всё равно нечего делать. Давай, не бойся, не украду же, ха! – только теперь женщина заметила у собеседницы сильный акцент и удивилась, как сразу не обратила на него внимание.

– Ох, добрая девушка! Ну что ж, отказывать невежливо, да? Ну, пойдём. Как тебя зовут-то, милая?

– Тойфельхен! Той, если коротко. А тебя?

– Ох, я так сразу и не запомню. Ты не обижайся, коли забуду, ладно? А меня Светой называй.

– Светой?

– Света, да! Света…

Прижимая к груди пыльную авоську, Той сопроводила Свету до квартиры. Старенькая ободранная дверь в таком же старом, пахнущем затхлостью, табаком и кошачьими метками заплёванном подъезде. Чем больше Той наблюдала, как живут люди, тем больше поражалась. Кажется, их служебная квартира на мансарде, занимающая почти целый этаж, чистейшая парадная с лепниной, коврами и растениями в горшках были скорее исключением, чем правилом. А люди в большинстве своём живут куда как хуже…

***

– … а соседи всякие, есть и те, кто ругается. Не нравится им, видишь ли! Да какая им печаль, что я кошек кормлю? Ну жалко же! У них, бедняжек, никого нет, а кругом столько опасностей! Постоянно же – то под машину кто попадёт, кого собаки задерут. А то и люди добрые потравят. А эти всё одно заладят: бери, мол, всех к себе! Да как я их возьму-то? Они всю жизнь на улице, там им привычнее, а в квартире они что устроят?.. Ох, всё выпила? Налить тебе ещё?

– Давай, – Той с улыбкой протянула хозяйке пустую кружку в цветочек с наметившейся трещинкой. Чай сам по себе тоже был горькая гадость, но с сахаром и конфеткой становился напитком весьма приятным.

– Вот, – Света осторожно поднялась из-за стола, собираясь налить гостье чаю, – я и говорю, они же мне мало, что квартиру разнесут, так ещё ведь и зассут, прости! Тут уж точно все соседи ополчатся. Будь моя воля, я бы всех и взяла к себе, так они плодятся с такой скоростью! Это ж их стерилизовать надо, а где ж денег взять? С моей-то пенсии… Вот, держи. Ты бери, бери конфетку, кушай.

Предлагать дважды не пришлось. Впрочем, и без всяких напоминаний Той охотно уминала конфеты в красно-жёлтых фантиках из массивной стеклянной вазочки. Если она что-то и полюбила в людском мире – так это сладкое. А, ну и пиццу, конечно.

– Ну ладно, что я всё о себе, в самом деле, – Света тяжело опустилась на табуретку. – Ты сама-то откуда? Учиться приехала, поди?

– Угу, учиса, – Той поняла, что по две конфетки за раз как будто вкуснее, чем одна. Правда, и жевать приходилось дольше, так что дожевать она не успела. Хлебнула чаю в надежде побыстрее расправиться со сладостями – щёки надулись, как у хомяка. Света смотрела на неё и улыбалась. – В общем, да. Учиться. Ну и работаю ещё. Но у вас тут так интересно, я вот стараюсь гулять почаще. Смотрю, как люди живут. Дома всё совсем другое! А тут так здорово!

– Ну и хорошо, ну и правильно. Изучать новое всегда полезно, молодец! Извини, милая, опять забыла, как тебя звать-то… Голова совсем дырявая стала!

– Той, – чертовка шумно допила чай. – Ох, вкуснота какая!

– Той, ага… Можно я тебя Томой называть буду, если ты не против? У нас дворник тоже приезжий, имя у него какое-то мудрёное. Но мы его все Захаром называем, он и привык уже. Не обижается, понимает, что нам трудно запомнить. Имя ещё длинное такое…

– Да конечно, если удобнее, я не против совсем.

– Мя-я, – раздалось вдруг прямо за новоиспечённой Томой, и она обернулась.

В дверном проёме, прислонившись к крашеному косяку, стоял сонный рыжий кот, с прищуром глядя на незнакомку. И глаза у него были мало, что жёлтые, так ещё и с вертикальным зрачком. Ну совсем как у Тони! Той подумалось, что всё-таки похожи эти зверьки чем-то на чертей.

– Ой, Барсик мой проснулся. Познакомься, Барсик, это Тома! Сейчас, сейчас, покормлю тебя. Я его совсем котёнком взяла, на улице помирал, – кот проследовал за хозяйкой к холодильнику, не переставая тереться обо всё, что встречалось на его кошачьем пути. Желтоглазый кот напомнил Той о времени. Точнее, о том, что её ожидало на служебной квартире. А ещё точнее – кто.

Солнце подбиралось к зениту, заглядывая в старые окна кухни. Ласкало кусты сирени, стараясь разбудить листочки, освещало неприбранные после зимы клумбы в палисаднике, играло в хрустальных гранях вазочки с конфетами, отражалось в зеркалах старого серванта. Рыжий кот растянулся в солнечном пятне на вытертом линолеуме, перекатываясь с боку на бок. Заметил едва подёргивающуюся кисточку хвоста, лениво попытался поймать лапой.

Над старыми девятиэтажными дворами в который раз распускалась весна.

***

На балкон служебной квартиры Той запрыгнула уже сильно после полудня. В руках она сжимала плюшевого единорога, за её спиной был новенький рюкзак, а внутри – куча новеньких штук. Она не совсем понимала назначение многих из них, но точно знала, что свою задачу они выполнили на отлично – вернули ей душевное равновесие. Такой вот спонтанный шопинг. И хотя слова такого Той не знала, но суть явления постигла в полной мере.

Той сняла новенькие кроссовки и тихонько пробралась в свою спальню, благо человеческие ноги позволяли это куда лучше копыт. Спать хотелось ужасно, но сперва она всё же решила ещё раз перебрать свои покупки, стараясь быть как можно более тихой. Достала из рюкзака маленькую коробочку, а из неё – совсем крохотное устройство: две чёрные штучки, соединённые проводком. Наушники! Штука, чтобы слушать музыку и никому не мешать. Пошуршав инструкцией и поискав в ней картинки да потыкавшись в телефон, Той всё-таки сообразила, как их использовать.

Тысячи мурашек разбежались по телу приятной волной, потом – ещё и ещё. Не было больше никаких звуков вокруг, кроме музыки. Она словно оказалась внутри мелодии, и мужской голос грянул прямо в её голове, так что Той в испуге сбросила наушники и заозиралась по сторонам – удостовериться, что она действительно одна в комнате.

– Обалде-е-еть!

Надев наушники снова, Той продолжила разбирать содержимое рюкзака. В разные стороны полетела одежда, вкусности в ярких шуршащих упаковках, коробочки с аромасвечами и бомбочками для ванн, бутыльки с цветным и неясным содержимым, небольшие статуэтки, игрушки…

Той была так увлечена процессом, что не заметила открывшейся двери. Вошедшего чёрта заметила, конечно, – но только когда он подошёл почти вплотную.

– Аа-а-а-а-а!!! – чертовка взлетела под самый потолок с истошным воплем. Даже через грохот музыки в ушах она услышала собственный визг. Будь она кошкой, казалась бы сейчас в два раза больше из-за вставшей дыбом шерсти. Впрочем, кто знает – может какая шерсть и вздыбилась…

В следующую секунду она вдруг оказалась в замкнутом пространстве. Очень замкнутом. Прямо-таки до неприличия. Горячая пахнущая дымом ладонь с силой зажимала ей рот. Вторая, очевидно, выдрала из ушей наушники, и сразу стало непривычно тихо. Если не считать стука собственного сердца и злого шипения над головой.

– …твою мать, дура, успокойся! Ну надо же, бл..ть, такой идиоткой быть, за что мне это…

– М? – Той подняла осознанный теперь уже взгляд вверх и встретилась с красными глазами Мэта. К её бесконечному удивлению, никакой злости в них не было. Только эхо испуга.

– Успокоилась? – тихо спросил Мэт.

– Угу!

Мэт медленно ослабил хватку. Стоило ему отнять ладонь ото рта Той, как она тут же ринулась в атаку:

– Нет, не отпускай меня! У тебя такие сильные руки! Обними меня… Вот так, да…

Но насладиться произведённым эффектом она не успела: дверь в комнату снова распахнулась, и в проёме показался сонный Тони, непонимающе уставившись на них. Той и Мэт синхронно повернули головы к двери. На несколько секунд воцарилась абсолютная тишина. Той не понимала, чьё сердце бьётся так оглушительно громко: её собственное или Мэта. В следующую секунду она снова не понимала, на этот раз – как оказалась на кровати.

– Идите на хер оба! – раздалось с середины комнаты и тут же – топот копыт к двери.

– Вот гад! – Той села на кровати, доставая из-под себя какую-то статуэтку.

Тони, проводив взглядом Мэта, теперь выжидающе смотрел на неё. Видеть это было совсем не обязательно, чтобы почувствовать. По части тяжёлых взглядов Тони был мастер. Лениво осмотрев комнату, он заметил скромно лежащие на полу наушники и хмыкнул.

– Понятно, – сказал Тони скорее самому себе и вышел из комнаты, прикрыв дверь.

Несколько секунд Той смотрела в пространство, пытаясь отдышаться. Как-то слишком много чувств сразу, и непонятно, что чувствовать первым. Сонный мозг никак не мог справиться с этим, и Той была прям как в той шутке про шестнадцать открытых вкладок, где три зависло, пять не отвечают и непонятно, откуда играет музыка.

Музыка. Точно.

Той подобрала наушники, но надеть их снова не решилась и выключила. Подумала ещё немного и достала телефон. Открыла поисковик и зависла снова.

– Та-а-ак… Хм.

Пальцы заклацали по сенсорной клавиатуре, выводя запрос.

– Как извиниться, если ты виноват… Нет, стоп. Я не виновата. Как извиниться перед друзьями… А мы точно друзья? Хм, опять не то. Как извиниться перед коллегами… Да, пойдёт.

С кухни доносились голоса, прекрасно слышимые из коридора. Черти даже дверь не закрыли. Той замедлила шаг, стараясь прислушаться: мало ли, о чём они там говорят? Вдруг планируют её убийство, например…

– …да как подпрыгнет! Сам чуть не обосрался. Визг ещё такой… Нас выселят отсюда когда-нибудь, братишка.

– …уж думал, что вы…

– Ха! Как же!

– …говорила…

– Да ну тебя! …так меня стебёт. Нарочно. Не первый раз уже…

Тони говорил куда тише, ведь в отличие от Асмодея особой эмоциональностью не отличался. Зато уж Мэта было слышно прекрасно.

– …конечно, ничего такая, но характер! Братишка, ты ж сам знаешь… Да и потом происхождение вот это… покрытое тайной, блин… Одни нервы, одни нервы.

– …как наседка.

– Иди ты! Тьфу! Отстань.

Раздался грохот бутылки об стол. Той ещё немного помедлила в коридоре, и, дождавшись паузы в разговоре, всё-таки вошла в кухню. Впрочем, почти сразу передумала извиняться и направилась прямиком к холодильнику. Черти замолчали, делая вид, что именно так – молча – и сидели здесь.

Рядом с холодильником на кухонной тумбе обнаружилась батарея пустых бутылок. Ещё одна – возле раковины. Пустые бутылки встречались Той на всём пути следования по кухне, пока она не села за стол в обнимку с дымящейся тарелкой. На столе стояли полные, да в руках у Мэта – ополовиненная.

«И куда в него столько лезет», – подумала Той. Но вслух сказала другое:

– Давайте, если со мной что-то случится, то это моя вина и будет. Вы же за меня не отвечаете. Или я чего-то не понимаю?

Асмодей, до этой минуты с деланным интересом разглядывавший этикетку бутылки, тут же вскинулся:

– А давай ты просто не будешь вести себя как сучка?! А давай ты просто не будешь убегать хрен пойми куда, хрен пойми на сколько и хрен пойми зачем?!

Тони откинулся на спинку стула и закурил, флегматично наблюдая за разворачивающейся баталией.

– Можешь ты нормально объяснить, в чём проблема? Почему сразу орать-то нужно?!

Той старалась не смотреть на Мэта, лишь изредка поднимая глаза от тарелки с отбивной, которую яростно ковыряла вилкой.

– А если немного мозг включить? Ну ты попробуй, вдруг понравится! Уже четвёртый час, а мы по твоей милости не спим! И не думай, что выходной тебе устроим, нет уж! Хоть в обмороки будешь падать, а работать всё равно придётся!

– Да не переживай ты за мою работоспособность, я и несколько дней могу не спать! Ты мне по существу можешь ответить?

– По существу?

– По существу! В чём проблема, что я ухожу куда-то одна? В чё-ё-ём?

– Нет, она издевается! – Мэт обращался к Тони, хотя тому словно не было особого дела до их спора. – А если что-то случится? Опять нам по всему городу тебя разыскивать? Думаешь, очень нам это нравится? Попробуй думать не только о себе, если это вообще возможно!

Той жевала так яростно, что прикусила язык. Тут же айкнула и поморщилась.

– Воц! – она торжествующе высунула окровавленный кончик языка, демонстрируя его Мэту, словно трофей. – Видис? А я была тут!

Асмодей взвыл, закрыв лицо руками.

– На вон, продезинфицируй, – невесело хмыкнул он, постучав пальцем по начатой бутылке. Чего он не ожидал, так это того, что Той так и поступит.

Схватив бутылку как умирающий в пустыне, она запрокинула голову. Содержимое забулькало. Из её глаз брызнули слёзы, но Той сдержала порыв выплюнуть эту мерзость. Хотя соблазн харкнуть в лицо глупому чёрту был велик. Грохнув бутылкой по столу, она закашлялась.

– Заешь, заешь, – Мэт указывал на остатки отбивной.

Той спешно набила рот, уткнувшись в тарелку, и быстрым движением смахнула слёзы. Повисла тишина. Ненадолго.

– Ну, полегчало? Выпендрилась? Вот так у тебя и выходит. Пытаешься выпендриться, а потом попадаешь в идиотскую ситуацию. Если мне или Тони надо куда-то в одиночку, в этом нет проблемы. Знаешь, почему? Потому что мы прекрасно знаем, как этот мир устроен. Что в нём опасного и как себя вести в миллионе всяких ситуаций, которые могут возникнуть. Чтобы это потом боком не вышло никому. А ты – нихрена. Нихрена не знаешь. Ты даже не знаешь толком, как с людьми разговаривать, что говорить! А ведёшь себя так, словно многолетний опыт имеешь. А это охренеть как не так!

– Да я не спорю же! Единственный вопрос был в том, почему вы не позволите мне отвечать за себя самой! За себя и за свои ошибки, понимаешь? Или это сложно для тебя?!

– Потому что! Ты здесь без году неделя, а пытаешь командовать, мелочь?! Просто делай, как говорят, и всё!

– Ответь, Мэт! – Той вскочила, ударив руками по столу. Бутылки жалобно звякнули.

– Я всё сказал. Сколько можно повторять?

– Ты не ответил на вопрос, твою мать! – Той уже почти кричала. – Почему ты отказываешь мне в праве нести ответственность за себя самой?! Отвечай!

– Не смей так со мной разговаривать, – процедил Мэт, медленно поднимаясь из-за стола.

В глазах Той что-то вспыхнуло. Она схватила Мэта за загривок, притянув к себе, заглянула в злые глаза.

Пронзительный крик. Бешено забилось сердце. Они напали на след, теперь только бы успеть. Человек пять, гогочут, ругаются, новенькая тряпичной куклой оседает в их руках.

Ярость взорвалась, разметав ко всем чертям осторожность, правила, здравый смысл. Огненный вихрь дарит крылья и отнимает разум. Где-то очень далеко кричит Тони и звучат выстрелы. Багровая пелена застилает глаза, во рту металлический вкус. Кровь! Ещё! Он утопит в крови весь этот порочный мир, разорвёт всех этих уродов, выпустит им кишки и плюнет на их кости!

Боль пронзает бедро. Ещё и ещё. Пули вгрызаются глубоко, он падает на колени, упуская мерзавца, ревёт неистово. Жёлтые глаза проникают в разум, будят его.

– Прости. Мне пришлось. Ты чуть не…

Мэт грубо оттолкнул Той, отчего та рухнула на стул и едва не опрокинулась с ним вместе. Чёрт тяжело дышал, но замер в напряжении, словно борясь с собой. Желваки играли под серой кожей. Наконец, быстрым шагом Асмодей вышел из кухни, почти вылетел, опрокинув хвостом бутылку.

Пепел с сигариллы Тони осыпался прямо на стол.

***

– Хм, мы ведь не можем заявиться к этой… к Софии среди ночи. Но мысль интересная. Ладно, будь по-твоему. Сходишь к ней утром, попробуешь поговорить.

– Да! А… Слушай, Тони, я ещё хотела кое к кому заглянуть. Можно?

– Кое к кому? – хмыкнул Тони. Звучала эта формулировка подозрительно, конечно, но Той хотя бы начала согласовывать свои действия с командой, а это уже неплохо. От воспоминаний о том их скандале с Мэтом Тони делалось немного не по себе. Меньше всего ему хотелось бы, чтобы третий чёрт в их команде характером походил на Асмодея. Никому не понравится жить на складе пиротехники. К счастью, тогда конфликт удалось замять, однако осадочек остался. Тони иногда думал, уж не прочла ли тогда стажёрка чего-нибудь в глазах Мэта, раз вдруг стала такой покладистой, но раз за разом отметал эту мысль. Всё-таки это не людей читать, а мастерства ей ещё явно не хватало. С другой стороны, способности у неё были, а Мэт тогда был сильно на эмоциях, так что задача упрощалась. Тони уже не был уверен, но спрашивать не хотел.

– К подруге, – ответила Той, взмахнув хвостом. – Там кое-чем помочь надо. Часика на два. А?

– Ладно. Но геопозицию не забудь скинуть.

– Бе-бе-бе!

Той бросила скейт на землю, вскочила на него и умчалась далеко вперёд, оставив Тони наедине с мыслями и запахами ночи.

***

Когда Той увидела события своей первой ночи здесь в глазах Мэта, осознание обрушилось на неё, как цунами, – но только без всяких предварительных прогнозов. И затушило огонь обиды, пылавший до этого в душе.

Вспыльчивый, агрессивный и циничный чёрт просто очень боялся. И боялся не боли и не какого-то абстрактного наказания за оплошность – ах, если бы! Боялся не успеть, не помочь, не защитить кого-то, кто оказался в беде. Кого-то, кто – вероятно, помимо его воли – был частью его команды, его стаи.

А ещё – боялся, что этот его страх откроется. И прятал его очень глубоко.

Той перевела взгляд на Тони, но тот уже вернул себе обычное равнодушное выражение лица. Да и терял ли его?

– Сейчас пойдёт кого-нибудь убивать, – как бы между делом заметил он. – Ну, из наших целей, конечно. Не совсем дурак.

От противного скрипа стула по полу Тони поморщился. Той выскочила из кухни, словно её подбросило в воздух.

Выскочив на балкон, она только выдохнула:

– Мэт!

Асмодей стоял к ней спиной и раздражённо молотил хвостом. Казалось, она успела в последнюю секунду, и чёрт сейчас же выскочит на крышу. Но нет. По какой-то причине он медлил.

– Прости! Мэт, прости! Я была не права, слышишь? Прости меня!

Вот так просто. И к чему были все эти статьи в интернете?

Асмодей молчал: то ли с мыслями собирался, то ли старался не ляпнуть лишнего. Облокотился на перила, опустил голову. А хвост продолжал свой яростный танец.

– Ты… Была неправа, ха! Я что сплю? Ущипните меня! – он заговорил тихо, но с каждым словом распалялся всё больше, начал размахивать руками. – Не может быть, она признала! Что же такое случилось… – он наконец развернулся к Той лицом, но моментально умолк, потому что тут же оказался в цепких объятьях. Да так и остался стоять с поднятыми руками, непонимающе глядя вниз, на кудрявую голову с маленькими рожками.

***

– Света! Привет!

Старушка в ситцевом сарафане подслеповато сощурилась, поправляя очки.

– Томочка! Ну здравствуй! Как ты, дорогая? Ой, что это у тебя?

«Томочка» тащила несколько раздутых пакетов, да к тому же за спиной у неё висел внушительный туристический рюкзак.

– Ой, Свет, куча всего! Ты куда, в магазин что ли? Не надо в магазин, пойдём сумки разберём скорее. Тут и продукты тоже есть, а чего нет, потом сходим! Тут корма всякого запас, таблетки мне ещё насоветовали – хвостатым, но и тебе тоже, ты говорила в тот раз, помнишь? Света-а-а, пойдём, у меня ещё идея на миллион, Свет! Давай ремонт тебе сделаем? Хочешь?

– Томочка, – старушка всплеснула руками, – ты чего это?.. За какие такие заслуги мне это всё?

– Света, не стой столбом, пойдём скорее! Мы же подруги, да? А подруги должны помогать друг другу! Ой, каламбур вышел, хех! Тут и для Барсика кое-что есть, охота уже показать скорее!

Над старыми девятиэтажными дворами в который раз цвело лето.

Глава 5

Утро Софии начиналось с зарядки – а с чего же ещё? Затем она ставила чайник и распахивала окна, чтобы впустить свежий воздух. Кислорода организму всегда должно хватать. Хотя гипс уже давно сняли, от костылей отказываться пока было бы недальновидно. Но уже скоро София надеялась заменить их на трость.

Она продолжала ходить по вечерам в парк – заниматься, но ни странную девчонку, гуляющую по крышам, ни её красавцев-друзей так ни разу и не встретила. София думала иногда о той встрече, и чем больше думала, тем больше вопросов возникало. И хотя они с новой знакомой пару раз переписывались, Софии показалось странным или даже невежливым задать хоть один из них. Даже про имя. В первую встречу она как-то совсем об этом забыла, и теперь чувствовала неловкость, думая об этом. Пригласить человека в гости на кофе, проболтать с ним битый час и даже имени не спросить!

Каково же было удивление Софии, когда, едва распахнув окно, она услышала звонкое:

– Привет!

***

Кофе был горькая гадость, и Той уже это знала. И знала, как это починить: побольше молока и сахара, поменьше кофе. Совсем другое дело!

– Так вот, – Той покачивала чайной ложечкой в такт словам. – Я ей сказала, что спрошу у тебя. Ну ты же говорила, что ищешь соседку. Вот я и подумала…

– Беременная, – нахмурилась София, уставившись в свою чашку. – Даже не знаю… И что, ей идти совсем некуда?

– Ну, пока сняла квартиру посуточно, а так – да, некуда. С матерью там ссора капитальная, к мужу-предателю возвращаться не собирается. Да ещё и состояние такое… нестояния.

– Вот ведь козёл! – воскликнула София. – Как будто заранее планировал. Квартиру на себя оформил, гад! Но и она хороша, дурочка доверчивая… Хм. Давай так: на месяц я её пущу, а там посмотрим, как уживёмся. Пусть хоть в себя придёт. На двоих тут аренда недорогая выходит. Приберу вещи из второй комнаты, и пусть живёт.

– Правда? – обрадовалась Той, взмахнув хвостом.

– Да, – во взгляде Софии читалась решимость, приправленная злостью.

Той увидела в этих серых глазах кое-что ещё.

Маленькая Соня в старом пальтишке не по размеру, замотанная в вытертый шарф до самых глаз, с разбегу врезается в старшеклассника, сносит его. Они барахтаются в сугробе, кто-то гогочет, кто-то кричит.

– Слышь, героиня! На забор щас повесим и будешь до утра висеть!

Снег обжигает кожу, шарфик уже летает по чужим рукам. Лицо горит – то ли от снега, то ли от злости. Но она вырывается, оставив пальто в руках старшеклассника.

– Отстаньте! – кричит Соня, закрывая собой рыдающего на коленях ребёнка. – Тоже мне, будущие мужики! Шестеро на одного, ещё и младшего! Не позорьтесь!

– А ну-ка, воткнём их в сугроб башкой?

И снова гогот.

В ней всегда это было. Стремление защитить слабых, помочь упавшему. Той в ней не ошиблась.

– Вот Марина обрадуется! Спасибо тебе! – Той бросила взгляд на старенькие настенные часы. – Ой, мне уже пора, хочу кое-кому помочь. Подруга кормит бездомных кошек, я хотела ей купить корма всякого.

– Уже? – София встрепенулась, словно очнувшись от минутной задумчивости. – Кошек, говоришь? Я вот как раз вспомнила что-то… Есть у меня подруга зооволонтёр. Она как раз таким занимается – стерилизует, прививает, лечит, пристраивает. Давай я тебе номер её дам?

Той вскочила из-за стола, чуть не сдёрнув попутно клетчатую клеёнку.

– Правда? Давай, конечно! Я сама в этом ничего не понимаю! Какой ты человек хороший, София-я-я!

София смущённо улыбнулась, поднимаясь со стула. Чтобы это смущение скрыть, да и потому что момент вообще-то был удачный, выпалила:

– Слушай, а тебя-то как зовут? А то ты так и не сказала…

– Меня? А… Тома!

– Тома? – на лице девушки явно читалось удивление.

Той внутренне ликовала: её маскировка под иностранку, судя по всему, действует.

– Так-то Той, но на местный манер – Тома.

– Приятно наконец познакомиться, Той! – рассмеялась София. – Но ты и в этот раз через дверь пожалуйста, ладно?..

***

В те ночи, когда удавалось закончить пораньше, Той с одним из напарников забирались на какую-нибудь крышу для тренировок. Сегодня это был Мэт, поскольку Тони попался весьма щепетильный в бюрократических вопросах клиент, и они очень долго обсуждали детали договора.

– Ну что, мелкая, потренируем твой огонь? Или физуху? Какие пожелания?

– Какие мы щедрые! Аж целый выбор! – рассмеялась Той.

– Не язвить! – Мэт сделал резкий выпад, и чертовка еле успела увернуться, но тут же полетела вниз.

– Упс! – Мэт перегнулся через край крыши, но сразу отпрянул от вспышки пламени. – Сучка! Опалила мне усы!

Той торжествующе рассмеялась, взбираясь обратно на крышу. Снизу послышался поток яростной брани. Разбуженная женщина поминала всех матерей, каких знала, и грозила всеми небесными карами. Ясное дело, гнева небес черти не боялись, но локацию всё же решили сменить, легко прыгая с крыши на крышу, не переставая при этом перекидываться язвительными замечаниями и подколами.