Арасия. Пустой трон

Рема замолчала, чтобы перевести дух. Саша молчал, мрачно глядел на нее исподлобья. И у Андры все сжималось внутри от этого взгляда – он не сулил ничего хорошего. А все, что она могла – лишь крепче обнимать встревоженного Марру.

– По тебе и не скажешь, что ты делаешь это случайно, – Сашины слова падали, будто камни.

– Я училась, весь год, – голос Ремы звучал совсем глухо. – Должна была понять, как управлять этим.

– И что случилось сегодня?

Андра едва расслышала ее ответ:

– Ты чуть не сорвался со стены, и я жутко испугалась…

Саша только кивнул и отвернулся, снова уставился на долину. И Андра только теперь увидела, что ламарцы незаметно разбрелись, на стене остались только они вчетвером и дракотик, который уткнулся носом ей в шею, да так и затих.

– Саша… – шепнула Рема.

Тот повернулся к ней. Глаза его стали необычно темными.

– Саша, прости…

На миг он стиснул зубы так, что скулы заострились.

– Я весь год мучился тем, что не могу тебе помочь, хотя ты каждый день нам помогаешь, буквально жертвуешь своей жизнью! Каждый, мать твою, день чувствовал себя виноватым! – казалось, ему требовались неимоверные усилия, чтобы не перейти сейчас на крик и не разнести тут все.

– Я же не со зла!

– Я тоже… Извини, я просто не могу… Я просто не понимаю… Не знаю, что сказать… Извини… – выдохнул он и ломанулся к ближайшей лестнице.

– Саша!

Рема попыталась поймать его за руку, неловко схватила рукав, но Саша дернулся, ткань затрещала, разрываясь, и Рема невольно разжала пальцы, отступила. А Саша скрылся в проходе.

Андра шагнула вперед. Она не понимала толком, что чувствует. Знала одно – злости и обиды к Реме не было. Но и слов, чтобы ее утешить и поддержать не находилось. С минуту они просто смотрели друг на друга, и Андра не могла отвести взгляда от огромных синих глаз Ремы, видела, как они медленно наполняются слезами, как мелко дрожат ее губы. А потом Рема дернула головой, бросилась к бойнице между зубцами и прыгнула вниз.

– Рема!! – от неожиданности Андра выронила Марру, тот неловко шмякнулся на камни и зашипел. Андра же подбежала к бойнице и выглянула вниз. Но Рема уже обернулась драконом и низко летела в сторону долины.

Глава 5. Убить королеву

Тит

– Ты обещал, что все получится, что мы возьмем крепость, – Тит опустился на ступени у трона, уставился на мозаичный пол. Отчего-то он избегать садиться на сам трон, будто от этого произойдет что-то ужасное. Лишь один раз он сделал это – сразу после переворота. А потом прилетел дракон.

Снова лил дождь, унывно барабанил в цветные стекла, нагнетал тоску.

Тит должен был злиться. Даже беситься. Отец, на его месте, был бы в ярости и казнил пару человек. Ведь Тита подвели. Пообещали, но не сделали. Разве это не заслуживает гнева и наказания? Но Тит оставался спокойным. Почти равнодушным. Наверное, если бы он сам доверился обещаниям и согласился на каменных птиц, то теперь был бы в бешенстве. Но он лишь следовал указаниям Оракула, а тот знает, что делает. Просто пока Титу не понятен весь замысел богов.

– Я ничего не обещал, мой король. Как бы я мог? Это была всего лишь разведка. И теперь мы знаем, что Андра жива, – спокойно отозвался чародей. – И что силы ее возросли, понимаете, что это значит, да?

– Это значит, что теперь она станет действовать, – Тит с неприязнью посмотрел на него.

Хотя с атаки прошло больше суток, от чародея все еще отчетливо пахло дымом и выглядел он неопрятно: волосы спутаны, одежда в дорожной пыли и пятнах грязи. Ноги, похоже, держали неуверенно, так что ему пришлось привалиться к одной из колонн.

– Это нам и нужно, – кивнул чародей. – Невозможно убить того, кто сидит под защитой в непобедимой крепости. А убить придется, если вы хотите окончательно занять трон. Но не забывайте наш уговор – это нужно сделать естественно, в бою. Чтобы ни у кого не было сомнений в вашей силе и… в благородстве.

– Мне плевать, как она умрет!

– А вашим подданным – нет, – чародей пожал плечами. – Равно как и ламарцам.

Тит глянул на него раздраженно:

– То есть все идет по плану?

– Все идет по плану, мой король. Вспомните, что сказал Оракул. Каменные птицы сделали свое дело.

– Какое? Вы даже ворота не смогли разбить!

– Это оказалось не так просто. Из долины их не видно, а в крепости я не был, мой король.

Тит шумно выдохнул и отвернулся. Чародей его раздражал. Или попросту пугал? А может не чародей, а сама магия? Тит пытался, но так и не смог до конца понять, что это такое. Магия рождала в нем необъяснимую тревогу. Словно воспоминание о другой жизни, в которой он был сильнее и, может, свободнее. Оракул всегда казался ему самой большой силой в мире, но то, что Тит увидел здесь, в Арасии, словно обесценило все, что раньше его восхищало. Превратило величайшее чудо его жизни в детскую забаву, наивную, и от того нелепую. Он не знал, почему в Арасии магия была под запретом столько лет, но теперь хотел сам запретить ее. Если обычный чародей так легко смог заменить Оракула, где граница их возможностей? Хорошо, что в Ландрии нет магии.

Вдруг вспомнилось, как старик-чародей согласился помогать. Тогда он еще томился в подземелье, лишь изредка выныривая из видений, что дарил ему Дурман, не желая думать ни о чем. Но Титу нужен был Оракул, вот он и шел к единственному оставшемуся в замке чародею с очередной склянкой и новыми обещаниями. Кроме старика, заключенных в Кастельтерне не осталось, и обычно в подземелье было тихо. Не в этот раз. Тит не сразу понял, что слышит: невнятное бормотание сменялось злым шепотом, которое больше походило на шипение. Разговор? Он шикнул на охранника, повернул ухо к смотровому оконцу в двери и замер, прислушиваясь. Все смолкло, и Тит подумал – показалось. Но потом…

– Нельзя… не можешь… Она твоя королева… Нельзя… убить… нельзя… не посмеешь…

Бормотание было таким невнятным, что он с трудом разобрал слова.

– Не посмею? – зашипело в ответ, быстро, на выдохе. – Драконы в небе, Ситес на земле, ничего такого не было, пока она не обрела чары. Что стало с этой страной? Мы едва не погибли! Вспомни костры на площади! Это же ждет Ламарию! Она творит, что хочет! Темные годы вернутся, уж не сомневайся. Ее нужно остановить!

– Нет… дитя… она просто дитя…

– Дитя… Мне снится это каждую ночь с того дня как прилетел черный дракон! Ты забыл, что рассказал тогда мальчишка?

– Нет… Ошибаешься… Ты… Ему Ситес тоже слал кошмары… Чтобы отвратить от Андры…

– Он часто говорит сам собой, – шепнул охранник.

Тит махнул на него, заставляя молчать.

– Просто дитя… не понимает что творит…

– Она нас всех отправит к Ситесу! Столько уже сделано! Ламария может снова стать свободной!

– Ты повторяешь ошибку Сагуса… Больше всего он боялся Ситеса… Как больно… не посмеешь, ты не посмеешь… о мои кости…

– Ты можешь уйти, прямо сейчас.

– Не… не могу… уже… без зелья… не могу… нет…

– Оно тебя убьет.

– Скорее бы… скорее…

Противно лязгнул засов, Тит резко распахнул дверь. Показалось, свет проник в комнатушку, тусклыми бликами пробежал по влажной от вечной сырости стене – словно мимолетный цветной вихрь. Старик сидел в углу, подтянув к подбородку колени и мелко трясясь. И больше никого не было.

– Ты не должен… не должен…

– Что не должен, старик? – Тит легко пихнул его носком сапога, привлекая внимание.

Старик-чародей замер, потом поглядел на него мутными глазами, прошамкал еще что-то – Тит не разобрал. Голова старика мелко затряслась – и Тит не сразу понял, что тот кивает.

– Пускай… я согласен… что ты просил… Оракул… Я согласен, мой король…

Протянутая рука задрожала – старик просил Дурман…

– Тебя больше должно волновать, что пойдут разговоры.

Тит вздрогнул, возвращаясь в реальность от голоса Клития. Вот уже год они строят совместные планы, и не сказать, что все они были безуспешными. Без Клития Тит не смог бы заполучить арасийский трон. Наверное, они сильно сблизились за это время. Но слово друг все еще застревало между зубов.

– Разговоры? – Тит глянул на Клития.

Тот хмурился, поглядывал на чародея даже с большей неприязнью, чем сам Тит.

– Да говори уже. Чего опасаешься?

– Ты призвал на службу чародея. Доверился чарам. Этого уже не скроешь. Слухи поползут. А ты сам говорил…

– Что я говорил? – Тит больше не мог скрывать раздражения. – Что слухи – это большая сила и реальное оружие? Так благодаря слухам я и заполучил этот трон! – кивком он указал на роскошное кресло, что стояло у него за спиной. – Незнание пугает и губит. Теперь народ узнает, что Андра жива. И что накопила силу – чародейскую, проклятую! Ну так и распускай другие слухи: что она хочет власти, хочет вернуть трон, что убьет каждого, кто пошел против нее. Что каменные горгульи – ее рук дело, тренировка перед атакой Кастельтерна! Чем больше слухов – тем лучше. Чем они нелепее и страшнее – тем легче в них поверят. Лорды должны встать на мою сторону! Пусть вспомнят, почему на троне сижу я, а не она! И что они сами так решили!

– Меня больше пугают слухи о том, что новый король тоже продал душу Ситесу, – тихо произнес Клитий, не глядя на него.

Тит скривил губы.

– Прости, – продолжил Клитий. – Но боюсь, твой Оракул впервые ошибся.

– Оракул не ошибается, – упрямо процедил Тит.

– Но ты был против этой идеи, я же видел!

– Оракул не ошибается, – повторил Тит. Поймал заинтересованный взгляд чародея – тот наблюдал за ним все это время. Это разозлило. – Ты больше не нужен! – рявкнул он. – Тебя проводят!

Тит хлопнул в ладоши.

– Не стоит. Я знаю дорогу, – улыбнулся чародей и исчез прежде, чем слуга успел подойти.

Глава 6. Утраченные иллюзии

Сашка

– Саша! Саша, подожди!

Андра догнала его у самого входа в пегасью башню.

Уходя со стены, Сашка не собирался прятаться. Сразу после отбоя тревоги все занялись очевидным – помогали раненым, расчищали завалы, успокаивали животных. И Сашка с головой нырнул в эти заботы, надеясь затеряться, отвлечься работой. Он носился по двору, подбадривая, успокаивая, стараясь быть полезным. Помог одному из ламарцев разобраться с целебными зельями Андры, другому – вправить и забинтовать плечо, потом кинулся таскать камни, освобождая двор. Но на него глядели так, словно ждали чего-то большего – ответов и быстрого, а главное – правильного решения, и не только по поводу Ремы. И Сашка мог понять людей – их ссору видели все, за год дракониха стала для обитателей крепости гарантией безопасности, что будет, если теперь она улетит? Но Сашка не знал, что сказать людям. Он стал их лордом, его приняли и доверились, значит, он в ответе за них – где-то на задворках разума он все это понимал. Но эмоции не слушались, а мысли не хотели выстраиваться во что-то связное. Противоречивые, они метались в голове, сталкивались друг с другом, лопались как мыльные пузыри, тут же возникали снова. Лишь одна мысль была постоянной и долбила, долбила, долбила, словно в голове появился дятел, которому срочно понадобилось выбраться наружу:

Целый год Рема ему врала.

Рема ему врала.

Рема ему врала.

Все остальное отошло на второй план, даже налет горгулий. Сашка не знал, что ему делать теперь, как он должен себя вести. Логика подсказывала одно, чувства – совсем другое. И как быть? Обрадоваться тому, что Рема снова может становиться человеком? Наверное, повод был, Рема реально им помогала весь год и заслужила такую награду. Обижаться за ложь? Было за что, но перспектива потерять Рему оглушала, и вовсе не из-за защиты крепости, не такая уж легкая она добыча. Сделать вид, что ничего особенного не случилось и общаться дальше, как ни в чем не бывало? Людям будет спокойнее, но джина обратно в лампу не загнать. И что делать со всеми противоречивыми мыслями и чувствами? Но главное – как теперь доверять Реме?

Сашку будто отбросило назад, в то время, когда он жил в детском доме, когда не было никого, кому он мог верить без оглядки. Когда он только попал в Арасию, ему показалось, здесь все иначе, но нет, лжи оказалось даже больше. Чуть ли не все вокруг было обманом: король – не король, чародей в темнице – не чародей, еретики – не еретики вовсе, бог – и тот поддельный. Врали Нисам и Сагус, врала Нерта, врал Метус, врал Тит… Но не Андра, Рема и Ролло – они стали островками безопасности, первыми людьми, которым он смог довериться. Поэтому Сашка так дорожил ими. Но один из этих островков оказался дремлющим вулканом.

Словно выбили опору из-под ног. Целый год прошел! У Ремы было триста с лишним дней, чтобы признаться! Почему же она молчала?

“Боялась такой вот реакции… И, выходит, не зря…” – вспыхнуло робким огоньком.

А он, Сашка, не боялся?

Ведь он не соврал и не преувеличил, весь год он чувствовал себя виноватым из-за того, что не мог сдержать слово, что раз за разом выбирал Андру, обрекая Рему оставаться драконом еще неизвестно сколько, пока та каждый день помогала им всем. И то, что она сама предложила подождать окончания войны, только усиливало Сашкино чувство вины. А теперь, выходило, даже здесь была ложь – Рема ничего не теряла, ведь уже знала, что спешить нет смысла! А где тогда не ложь? Какие из показанных Ремой видений были правдой? Что если она врала с самого начала? Что если она вообще заодно с Ситесом и это все часть какого-то хитровыдуманного плана?! Нет, это уже полный бред. Богу зла ничего не стоило прикончить Сашку еще там, на ламарском пляже, а то и раньше, в темнице Крепости Орлов.

Вот поэтому Сашка и ушел со стены – чтобы сгоряча не сделать непоправимого. И поэтому потом он улизнул со двора – чтобы спрятаться от пытливых взглядов, побыть одному, переварить все и разобраться в себе. Если он чему и научился за год в Арасии – не действовать на эмоциях. Он не хотел давать людям ложных надежд. И верил – Ролло все поймет и поможет, заменит его сейчас, он справится, даже лучше, чем это делал Сашка. Ролло знает, что говорить в такие минуты и делает это от сердца.

Сперва Сашка хотел запереться в своей комнате, но понял, что там его быстро найдут и в покое не оставят. В Крепости Орлов было лишь одно место, куда поднимались только он и Андра – пегасья башня. Только там он сможет побыть один. В конце концов, пегасам сейчас тоже нужно внимание.

– Саша! Ну постой же!

Что-то мягко коснулось макушки, раздался тихий мявк. И тогда Сашка замер у самой двери. Прижался лбом к нагретой солнцем древесине. Сперва почувствовал, как Марру ткнулся в его ноги и громко старательно затарахтел. Потом – как Андра осторожно коснулась его плеча.

– Как ты?

Не поворачиваясь, Сашка помотал головой. Не знал, сможет ли вообще сейчас говорить. Приводить крепость в порядок было просто – слова почти не требовались: “подсоби”, “держи”, “тяни”, “потерпи”, “поддай”, “погоди”… Андра же ждала совсем другого. Но что Сашка мог сказать? Что он растерян? А разве это не очевидно? Слишком много всего случилось сразу! Что он ни черта не понимает? Сашке казалось, он с давно привык к разочарованиям, в детском доме вообще мало радостей, но то, что чувствовал сейчас, было чем-то новым, совершенно незнакомым, его не учили с таким справляться.

– Рема…

Внутри похолодело. Что Рема? Перетаскивая камни, Сашка видел, как она кружит над долиной и крепостью, охраняя. Но что если она улетела? Он развернулся, глянул на Андру.

– Ей тоже больно, Саша, – тихо сказала та.

– А, ну конечно! Зато мне прям в кайф! Я в экстазе! – он саданул кулаком по двери. Полыхнуло болью. Костяшки и так уже сбиты в кровь, чуть больше, чуть меньше – какая разница. Но внезапно стало легче.

Андра побледнела, толкнула дверь, затянула Сашку внутрь, в полумрак и прохладу пегасьей башни. Марру юркнул следом, едва успел убрать пушистый хвост перед тем, как дверь захлопнулась.

С минуту они просто стояли, привыкая к полумраку, наслаждаясь тишиной, глубоко дыша и вдыхая вкусный запах сена, что хранилось внизу. Потом Сашка прислонился к стене. Прохладный камень приятно холодил макушку. Марру подскочил, потерся о его ноги, и Сашка сполз вниз, плюхнулся на пол, сгреб дракотика в охапку, уткнулся лицом в его пушистую шерсть. Марру вывернулся, обхватил его передними лапами и тихо затарахтел. Андра опустилась рядом и обняла их обоих. Сколько времени они так просидели Сашка не знал. Вообще старался ни о чем не думать. Просто слушал тарахтение дракотика, да вдыхал пыльных запах его шерсти и сладковатый – сена. Теснота башни, тепло Марру, близость Андры – все это успокаивало. Наконец, он мягко высвободился, подхватил два мешка с сеном и молча побрел наверх. Не оборачивался, но слышал, что Андра и Марру не отстают, и был благодарен, что можно помолчать. Сейчас хотелось тишины.

Пегасы встретили их тревожным ржанием – битва тоже всполошила их, заставив сперва разлететься, потом собраться в башне. Теперь они поглядывали с опаской, словно пытались по лицам людей понять, что происходит, тихо всхрапывали. Некоторые вскидывали головы и били копытом, показывая, что узнали. Другие все же подходили, чтобы обнюхать и добродушно фыркнуть в лицо. Сашка бросил мешки и с остервенением принялся чистить стойла, Андра молча раскладывала по кормушкам свежее сено. В бочке еще осталось немного воды, и они разлили ее по кадушкам. Знакомые ритуалы успокаивали всех, не только людей, и вскоре Марру затеял привычную возню – пегасы любили поиграть с ним. Один из них все это время бродил следом за Сашкой, как привязанный, забавно пофыркивал, тыкался в спину, требуя внимания и ласки – пришлось отложить уборку и отыскать жесткий гребешок, чтобы расчесать его длинную гриву.

Вся эта монотонность и неспешность подействовали на Сашку умиротворяюще. Не нужно говорить и думать, не нужно смотреть на разрушения и раны, можно сосредоточиться на простых действиях и наслаждаться близостью и доверием пегасов. Вся работа была сделана, но уходить не хотелось. Там, внизу, придется ловить тревожные взгляды, снова думать о Реме, разбираться в ее и своих чувствах, гадать, как правильно теперь себя вести. Здесь же, среди пегасов, Сашка чувствовал себя в безопасности, точно в коконе. И он вышел на взлетную площадку, опустился на пол у самой стены. Андра примостилась рядом, взяла его под локоть, положила голову на плечо. И они снова сидели молча, смотрели как перед башней кружат пегасы и дракотик выписывает в воздухе замысловатые пируэты. Лишь когда вдали раздался тоскливый, ни на что не похожий вой и показался черный дракон, Сашка нахмурился. Так теперь всегда будет? Как будто им с Ремой стало тесно в одной крепости – слишком сильное напряжение возникло между ними. Сейчас ее присутствие одновременно и давало надежду и смущало Сашку, усиливая его внутренний раздрай. Кольнуло беспокойством – что если с Ремой так же? Что если из-за этого она улетит, насовсем, не захочет оставаться рядом с ним? Но тогда крепость окажется под угрозой, и все, кто нашел в ней убежище!

– Я поеду в Ламарию, – вдруг произнес он. – Один.

Вырвалось само собой. Решение было совершенно спонтанным, Сашка сперва озвучил его и лишь потом осознал. Рема должна остаться здесь! И не только из-за охраны. Как бы Сашка не злился, все равно не хотел, чтобы она мучилась, пока он будет разбираться в себе.

– В Ламарию? – Андра подняла голову и посмотрела на него, не очень понимая, о чем речь. – Теперь? После атаки?

– Брось, из Ролло куда лучший лорд чем из меня, все это понимают. С ним людям спокойнее.

На мгновение Андра сжала губы и недовольно повела плечами – не согласна – но переубеждать не стала.

– Но зачем тебе ехать? – она все еще не понимала и хмурилась.

– Так всем будет проще. И нам нельзя лететь на Реме. Это опасно теперь. Остается один вариант – портал. Значит, кто-то должен передать сообщение чародеям. Это буду я.

– Но Рема не опасна!

– Ты уверена?

Сашка по глазам видел, что Андра запаниковала. Пусть читать мысли он не умел, пусть был не в себе, но заметил – она уже дважды пыталась оправдать дракониху. Надеется, что они помирятся? Рема ей нравилась, Сашка давно видел это. И радовался. Поначалу, да, Андра опасливо сторонилась дракониху, присматривалась, не понимая, чего ждать. Но со временем они подружились, Андра даже пару раз летала с ними на ночные грабежи. И Сашка знал – Рема стала для нее гарантией безопасности. Понятно, что теперь Андра боится, что та сама улетит или Сашка ее прогонит. И это лишь укрепляло его в желании уехать. Он мог бы ревновать или обижаться, но это было бы глупо. Ведь сейчас Андра была здесь, рядом с ним, а не где-нибудь на стене, ожидая, пока Марру или Приска позовут дракониху. Ее выбор очевиден.

– А ведь ты единственная, кто мне никогда не врал, – невпопад сказал он. – Ты, и еще Ролло.

Он взял Андру за руки. Ее ладони были горячими, наверное, от волнения, и Сашка мягко сжал их. И вдруг вспомнил как сделал это впервые – в полумраке ее комнаты в Кастельтерне, прямо перед распаленным спором Кирсом, пытаясь спасти ее тайну – что в Андре вдруг пробудились силы и она стала чародейкой. Сколько раз с тех пор он помогал ей обуздать непокорную магию? Сколько раз Андра помогала ему разобраться в себе и найти выход? Что бы ни происходило между ними, какие бы повороты ни делала их судьба, что бы ни подкидывала и ему, и Андре – они оставались друзьями. Каждый раз им удавалось понять друг друга. Будет ли так и с Ремой? С Андрой же получилось, но его чувства к ней были совсем другими. С самого появления в Арасии Сашка мечтал отыскать семью – и вот! Сейчас он как никогда отчетливо осознал, что у него есть сестра – пусть не по крови, но по духу и, в каком-то смысле, по чарам. Ведь именно Сашка пробудил их в Андре и первый же огреб от нее Светом Эсты. От этого озарения в носу засвербило. Он порывисто обнял Андру. От неожиданности та охнула, растерялась на мгновение, но потом обняла в ответ.

– Ты мне как… К черту как. Ты моя сестра, ты в курсе?

Андра вдруг всхлипнула, и Сашка крепче прижал ее к себе, запустил пальцы в ее волосы. Сколько раз порывался сделать что-то подобное – только теперь решился. Да даже и решаться не пришлось – вышло само, легко и естественно, как и должно быть с самым близким человеком.

– Я тебе помогаю не ради славы или дурацких титулов, ты же знаешь. Я с тобой, потому что ты моя семья. Как ты говорила, у нас все получается…

– Когда мы вместе, – Андра закончила фразу вместе с ним. – Ты тоже моя семья, Саша! Ты и еще мальчики! Я не знаю, что бы я без вас делала.

Снова тоскливый драконий вой. Сашка и не знал, что Рема так может.

Он отстранился от Андры, посмотрел на дракониху. На фоне пышных белоснежных облаков она казалась антрацитовой, даже серебром отливала на солнце. Полет ее был странным, стремительным, но бессмысленным, Рема просто металась туда-сюда, как обезумевший мотылек, будто хотела загонять себя до потери сознания.

Андра заметила его взгляд:

– Она тоже переживает, правда. Сама не своя. Я пыталась с ней поговорить, но она сбежала.

Сашка лишь кивнул и стиснул зубы. Рема переживает. ОК. Только это никак ему не помогало и не отменяло того, что она сделала. И что теперь будет? Смогут ли они когда-нибудь понять друг друга? Ему хотелось быть рассудительным и мудрым, но не получалось. Сейчас он понимал только одно – чтобы двигаться дальше, он должен избавиться от всех долгов, иначе им с Ремой не начать с чистого листа. Все само складывалось в очевидное решение, будто кто-то подталкивал Сашку. Он дал клятву – и он ее исполнит. Более подходящего момента не будет. А что дальше – есть ли смысл загадывать?

Сашка помотал головой, отгоняя неприятные мысли.

– Все, хватит нюни распускать. Послушай меня. И доверься. Пожалуйста. Я понимаю, что это неожиданно. Но я тоже не ожидал… такого вот… – только и смог кивком указать в сторону Ремы.

– Но почему мы не можем полететь на Реме? Я понимаю, что ты не готов с ней общаться сейчас, но…

– Да не в этом дело!

Андра нахмурилась – не понимала. Сашка вздохнул.

– Ты же видела, что произошло, слышала, что она рассказала? Рема не всегда управляет собой! Что если она опять чего-то испугается и станет человеком? Готова ухнуть с мальчишками с гигантской высоты?

Андра открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Да Сашка и сам знал, что она могла сказать: Рема испугалась за него, а если он будет в безопасности, то и Рема тоже не обернется вдруг человеком. Сашка почувствовал, как запоздалый холодок бежит по спине. Сколько раз за этот год он летал на Реме, без сомнений, даже в бой, что уж говорить про их ночные вылазки! Она ведь знала, что есть опасность, пусть мизерная, но она была каждый их полет. Сашка рисковал и даже не знал об этом, случись что – он был бы не готов. Даже там, на вершине Белой башни Кастельтерна, когда Андра случайно ударила Сашку чарами и он чуть не сорвался вниз, если бы Рема от испуга стала человеком – они оба могли бы погибнуть! И если бы Сашка все знал с самого начала, он точно не заявился бы в Кастельтерн на драконе, и все сложилось бы иначе! Может и переворота никакого не было бы! Почувствовал, как подступает новая волна разочарования, и потряс головой, отгоняя эти мысли тоже.