Подкати ко мне нежно

– Мам, – вздохнула я, сворачивая в очередной коридор. Кажется, я уже проходила мимо этих дверей. – Пожалуйста, не добавляйся к Блейку в друзья. Я с ним еще не встречалась. И я практически не сомневаюсь, что тот профиль в соцсетях, который ты мне прислала, – фейковый. Ты хотя бы представляешь, сколько людей пытаются выдавать себя за него?

– А ему и не нужно одобрять мой запрос, – запротестовала она. – Я просто хочу, чтобы он знал: твоя заботливая мама присматривает за тобой, поэтому ему следует вести себя хорошо.

– Конечно, мама, ведь в соцсетях ты выглядишь такой устрашающей.

Она постила всякие вдохновляющие цитаты и делилась милыми роликами из новостей. Ничего в ее профиле не говорило: «Я тебе жопу надеру». Может, у папы что-то получилось бы. Но мама? Она могла напугать разве что детишек на Хеллоуин, да и то если маску наденет.

– Ага! – Я остановилась перед дверью с табличкой «4033». – Я наконец-то нашла свой номер!

– Не забудь заглянуть за шторы и под кровать, чтобы убедиться, что в номере никого нет.

– Разумеется. – Я посмотрела слишком много эпизодов телесериала «Закон и порядок: Специальный корпус»[6], чтобы не переживать о всяких стремных мужиках, которые могли бы прятаться в моем гостиничном номере. – Я тебе потом перезвоню. Люблю тебя!

– И я тебя люблю, милая.

Я повесила трубку и приложила ключ-карту к ридеру, чтобы войти внутрь. Божечки-кошечки. Мне достался элегантный современный номер люкс, больше моей нью-йоркской квартиры на неприличное количество квадратных метров. А у меня было вполне себе приличное жилье, ну, по манхэттенским меркам, конечно. Я словно бы попала в эпизод «Охотников за международной недвижимостью». Вот только в отличие от коллекционера пуговиц с двумя миллионами долларов в бюджете, у меня, биографа, бюджета не имелось вообще. Но что поделать! Я просто буду усердно работать, чтобы остаться в этом крайне дорогом гостиничном номере в Бахрейне.

Несмотря на то, что я летела первым классом, мышцы все еще ныли от безделья, поэтому в душ я практически вломилась. Высокий напор горячей воды снял напряжение с плеч, и я вышла из ванной в состоянии эйфории. Я свернулась калачиком на гигантской кровати, поужинала в номере и отрубилась, размышляя, продаются ли в сувенирном магазинчике отеля большие бутылки их лавандового лосьона.

Я проснулась с дырой в желудке размером с арбуз. В этот день мне предстояло встретиться с Блейком.

«Я справлюсь».

«Надеюсь».

Я слишком нервничала, чтобы есть, но все равно спустилась в ресторан за кофе с собой. Заправившись кофеином – и с помощью подробных инструкций, которые направил мне менеджер Блейка Кит, – я легко нашла конференц-зал, в котором назначили встречу. Разумеется, когда я вошла, никакого Кита поблизости не было. Внутри ждал только Блейк. И он показался мне просто потрясающе красивым (хотя, возможно, это все последствия джетлага).

Я сделала глубокий вдох, успокаивая себя, нацепила на лицо приветливую улыбку и произнесла:

– Привет, я Элла!

Я протянула руку. Блейк несколько мгновений изучающе смотрел на нее, затем быстро пожал. Надеюсь, он не заметил, какая потная у меня ладонь.

Его шоколадно-карие глаза скользили по моей фигуре, словно он мысленно раздевал меня. Его взгляд был вызывающе агрессивным, но каким-то образом не становился жутким. Вот бы кто включил кондиционер, потому что я вдруг начала потеть. Фотографии не отдавали ему должного. Взъерошенные темно-русые волосы создавали впечатление, будто он только что проснулся, и стоит отметить, этот взъерошенный вид очень ему шел.

– Кофе, – буркнул он. Ну, по крайней мере, он что-то сказал.

Блейк потянулся и выхватил из моей руки стаканчик. «Экскюзе муа?» Прежде чем я успела сказать, что и не думала приносить ему кофе и он банально стырил мой, он уже сделал большой глоток. Судя по лицу, он и сам все сразу понял, и тут же вытер губы тыльной стороной ладони. Так ему и надо.

– Это был мой, – прямо сказала я.

– Я думал, ты принесла мне кофе.

– С чего бы вдруг? – Я не его ассистент. Мы никогда прежде не встречались. Откуда мне вообще знать, какой кофе он любит?

– В знак примирения, – пояснил он, пожав плечами. – Это же ты сказала, что не понимаешь, как шлем вообще налезает на мою раздутую от непомерного эго голову.

Он даже не потрудился скрыть холодное презрение во взгляде. О, боже. Надежда на то, что он не слушал тот эпизод «Кофе с чемпионами», накрылась медным тазом. Это будет весело, очень, очень весело.

– Сегодня твоя голова кажется вполне обычной, – прохладно заметила я.

– Возможно, тот факт, что ты пропесочила меня перед миллионами людей, немного поспособствовал уменьшению ее размеров.

Ну, это он, конечно, загнул. Мой подкаст как-то раз поднялся до пятой строчки чарта «Спотифай», но чтобы миллионы? Да бросьте… Я же не Джо Роган[7]… или Коннор Брикстон.

– Я говорила и о том, насколько ты талантлив, – напомнила я.

– Это я и раньше слышал. Я знаю, насколько я талантлив.

Стоило забрать слова о том, что его голова казалась нормального размера. Она раздувалась у меня на глазах.

– Ты оскорбила мой стиль вождения. – Его волевой подбородок напрягся от злости. – И меня.

– Я обсуждала тебя в одном из выпусков подкаста, который более не имеет значения. Прости, если я тебя обидела. Но я бы не стала браться за эту работу, если бы не считала тебя невероятно талантливым.

– Тебе и не стоило, – он прищурился. – Не уверен, зачем ты за нее взялась.

«Божечки». Отпусти всего-то пару критических замечаний в сторону мужчины – и он воспримет это как смертельное оскорбление.

– Без обид, Блейк, но отрасти уже яйца и смирись с этим. Я точно знаю, что женщины говорили о тебе вещи и похуже. Я читаю желтую прессу.

Я готова была поклясться, что уголок его рта дернулся, но намек на улыбку испарился так же быстро, как и появился. В конференц-зал вошла Мэрион – агент Блейка. Губы подкрашены тем самым оттенком красной помады, который я не хотела получить в подарок от Поппи, блузка помята, под глазами – пятна туши. Я ее не винила: ради улучшения публичного имиджа Блейка Мэрион работала сверхурочно. То, с какой скоростью она заключила сделку на написание книги, поражало. И я могла только представить, насколько ее уже все достало.

– Приятно лично с тобой встретиться, Элла. – От улыбки в уголках ее глаз появились морщинки. – Я так рада, что вы уже нашли общий язык.

Неприкрытый вызов во взгляде Блейка говорил прямо об обратном. Он бы с куда большей радостью нашел общий язык с гробом, в который меня упрятал. Стоило добавить в кофе что-нибудь покрепче миндального молока. Может, «Джеймесон»?[8]

Мгновением позже в конференц-зал танцующей походкой вошел Кит. Он выглядел как крайне привлекательный Дэниел Крейг времен первых фильмов о Бонде – суровый и обветренный, но чрезвычайно сексуальный. Хотя ему не было еще и сорока, в волосах уже пробивалась седина. Не удивлюсь, если ее появлению поспособствовал Блейк. Если то же самое произойдет и со мной, свои счета из салона красоты я буду отсылать Блейку.

Прежде чем начать встречу «команды», Мэрион по видеосвязи подключила Джорджа. Потом она говорила, а я кивала и делала заметки в ноутбуке. Ничего нового я не услышала. Джордж меня нанял, но мне все равно нужно было встретиться с Мэрион и с Китом до того, как меня официально примут на борт. В конце концов, жизнь Блейка Холлиса – это вам не шутки.

Блейк в основном молчал, лишь пару раз буркнул себе под нос что-то вроде «хмфф» и «ну да, конечно». У меня не получалось не глазеть. Я гадала, ломал ли он когда-нибудь нос – тот был как-то странным образом изогнут посередине. Заметив, как я на него пялюсь, он мне подмигнул. «Да кто сейчас вообще кому-то подмигивает?» Особенно после таких разговоров, если наше общение, конечно, можно было так назвать.

Это выбило меня из колеи, и мои щеки приняли оттенок помады Мэрион. Я поборола желание ляпнуть, что смотрю исключительно из беспокойства. Ему ведь стукнет тридцать только через год, а ботокс придется начать колоть уже сейчас, если не перестанет так хмуриться. Всё оставшееся время встречи я старалась не смотреть в его сторону – особенно потому, что чувствовала, как он не сводит с меня взгляд.

Команда «МакАлистера» насчитывала свыше двухсот человек. И это не считая тех, кто работал в лондонской штаб-квартире. А значит, мне предстояло выучить уйму имен и встретиться с кучей людей. Надев футболку с лого «МакАлистера» – спасибо Киту – и нацепив симпатичный новый кулон – на самом деле, бейджик, который мне нужно носить для попадания в паддок[9], – я выдвинулась. День второй начался!

Воздух искрил напряжением – все готовились к первой гонке сезона. Я никогда не видела ничего подобного. Инженеры, механики, водители, представители СМИ – здесь, кажется, присутствовали все и вся. Они сновали повсюду, не задерживаясь подолгу на одном месте. Я быстро осознала, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы отвлекать людей для знакомства. Команда была слишком занята тем, чтобы подготовить Блейка и «МакАлистер» к удачному Гран-при.

Я бесцельно слонялась вокруг, когда светловолосая девушка в идентичной моей футболке «МакАлистера» устремилась прямиком ко мне. Прежде чем я успела понять, что вообще происходит, она заключила меня в объятия. «Эм, и тебе привет, странная женщина».

– Элла! Я так рада с тобой познакомиться! А я-то беспокоилась, что не успею представиться перед гонкой! Я тут ношусь словно долбаная курица с отрубленной головой. Но я рада, что нашла тебя. Народу уйма, конечно, но я тебя легко заметила, ведь здесь не так много женщин. Хотя ты, может быть, и внимания не обратила. Ты же работала в спортивной индустрии, так что, наверное, привыкла к переизбытку тестостерона. Как проходит твой первый день? Или ты уже несколько дней здесь? Из головы вылетело.

Девушка тараторила так быстро, что я за ней не поспевала. Она могла бы пригласить меня вложиться в финансовую пирамиду, а я бы просто тупо кивнула. Ее светло-русые волосы колыхнулись, когда она внезапно сделала несколько шагов в сторону и остановила двоих парней, шедших мимо. «Что происходит?» Дальше эта блондиночка заставила парней позировать, пока она снимала их на свой телефон. А я тем временем как следует разглядела ее. С таким лицом-сердечком, высокими скулами и идеальными пухлыми губами ей самой стоило бы фотографироваться, а не фотографировать.

– Извини насчет этого. – Она снова подскочила ко мне. Ее британский акцент звучал просто шикарно. – Этих двоих сложно поймать, поэтому пришлось воспользоваться случаем. Кстати, я – Джози Бэнкрофт. Я – бренд-менеджер и контентмейкер «МакАлистера».

Я протянула руку.

– Я – Элла Голд, но ты это, кажется, и так уже знаешь.

– Детка, все знают, кто ты такая. – Она одарила меня ослепительной улыбкой. Словно в подтверждение ее слов, мимо прошла парочка механиков, они помахали Джози и понимающе кивнули мне. – Ты – писательница-тире-журналистка-тире-святая, которой предстоит работать с Блейком в этом сезоне. И это ты сказала, что кому-то следует вытащить палку из его задницы и надавать ею ему по голове.

Ага, это была я.

Джози взвалила на себя обязанности моего куратора-тире-крестной феи и свела меня со всеми нужными людьми. Я знала ее всего час и уже могла сказать, что эта блондиночка – сила, с которой следует считаться.

Она же провела меня по моторхоуму команды. Моторхоумы «Формулы-1» – это сооружения стоимостью в миллионы долларов, которые возводятся рядом с трассой, а затем разбираются и собираются заново уже у новой трассы для каждой гонки сезона. Они служат базой команды в течение всего гоночного уик-энда, и это крайне практичное и вместе с тем увлекательное место. Внутри находятся переговорные, кафетерии, многочисленные бары и бариста. Кроме того, у каждого водителя есть собственный номер. В общем, настоящий пятизвездочный отель, ужатый до двухэтажного здания с крышей.

Вот на этой самой крыше, вдали от шума и толпы, мы и сидели, когда Джози спросила, как прошла встреча с Блейком. Я пересказала наш разговор.

– Он столь же очарователен, сколь и язвителен, – кивнула она, ни капли не удивившись. – Ты привыкнешь. У него крайне узкий круг общения, и он не сразу принимает новых людей, но стоит только узнать его получше, и ты поймешь, что на самом деле Блейк – неплохой парень.

– Он и правда такой бабник, каким кажется?

К моему удивлению, Джози начала напевать Hound Dog Элвиса.

– Он трахнул больше фанаток, чем Джон Мейер[10], – небрежно произнесла Джози. – Тейлор Свифт могла бы написать девять альбомов после одной только ночи с Блейком. Я, конечно, сама не проверяла, но это то, что я слышала.

Джози стала моим новым кумиром. Заявляю официально.

– Но они все такие, – добавила Джози. – Тео, напарник Блейка по команде, говорит, что они живут только ради очков в чемпионате, подиумов и кисок.

Я как раз сделала глоток воды, и она фонтаном выплеснулась у меня изо рта. Не мне, конечно, оскорбляться на пошлые шутки, но вашу ж мать. Я сообщила Джози, что она может легко завируситься в Твиттере. #ОчкиПодиумыКиски. «Вперед, команда!»

– Мой парень хочет, чтобы рядом с этими парнями я носила пояс верности, и я его не виню, – Джози подмигнула мне. – Элла, я не сомневаюсь, в этом сезоне мы с тобой прекрасно поладим.

Я уже соскучилась по Поппи и Джеку, поэтому мысль о новой сообщнице, особенно такой дерзкой, вызвала у меня улыбку. У меня было чувство, что мне потребуется кто-то вроде Джози, чтобы пережить этот год.

Глава 4: Блейк

Я почувствовал это, едва приехав на спонсорское мероприятие – в воздухе пульсировало волнение, энергия буквально растекалась по помещению. Боже, как же мне это нравилось. Каждый надеялся, что ему выпадет шанс побороться за победу. Поскольку очки не переносились из сезона в сезон, а прошлые соперничества игнорировались, мы все фокусировались на текущем сезоне, а не на прошедшем. Я с улыбкой осматривал комнату. После провального прошлого года я был готов вернуться на вершину. Новый сезон, новый образ мыслей. Я собирался отстоять трон, который по праву принадлежал мне, и добавить к списку своих достижений еще один чемпионский титул. И к черту всех, кто попытается его у меня отобрать.

Первое мероприятие нового сезона всегда чрезмерно экстравагантно. Лимузины и дорогие машины выстраивались перед отелем, а гости, украшенные дорогими бриллиантами и роскошными часами, попивали шампанское внутри. Обычная толпа чванливых белых мужчин, похожих на пингвинов в своих слишком узких смокингах. Они пытались заново прожить свою юность за наш счет – то есть давая нам деньги. Я не жаловался. Благодаря их деньгам я мог водить лучшую машину в лучшей команде чемпионата. А еще на их деньги покупались абсурдно огромные ледяные скульптуры.

– Эй, позер, – окликнул меня сидящий у бара Тео. – Выпить хочешь?

Я протолкался мимо разносивших закуски официантов и уселся по соседству с моим напарником по команде. Он безо всякого стыда пил «Космо», его темно-голубые глаза светились озорством.

– Да это же мой любимый кобель во всей «Формуле». – Я хлопнул его по плечу. Людям казалось странным, что мы с Тео так близки. «Формула-1» – один из немногих видов спорта, где твой партнер по команде по совместительству еще и один из твоих главных конкурентов. Но мы с Тео знали друг друга еще с детства. Он уже тогда был настойчивым ублюдком и не давал мне проходу до тех пор, пока я не согласился стать его другом. Мы гонялись друг с другом, пока росли, и вместо того, чтобы превратить наше соперничество в ожесточенную конкуренцию, воспользовались им, чтобы стать лучшими гонщиками.

Он потер покрытый бородкой подбородок.

– Я предпочитаю «бабник», а не «кобель».

– Подумаю об этом, как только у тебя отрастут яйца, – поддел его я.

С другой стороны от Тео приземлился Лукас – гонщик «АльфаВиты». Его обычно растрепанные темно-русые волосы были зачесаны назад, серебряные перстни на пальцах блестели в свете висевшей над нашими головами хрустальной люстры.

– Кстати о яйцах. Как прошли твои зимние каникулы, Тео?

Тео зимой заметили с известной моделью в Каннах, а через пару дней – целующимся с многообещающей кинозвездой в Париже. Между девушками развязалась жуткая война в социальных сетях, по интенсивности способная посоперничать с эпизодом реалити-шоу. Тео вся эта ситуация жутко забавляла.

Я же по окончании сезона погрузился в спячку – не стал присоединяться к межсезонным вечеринкам с друзьями. Мне требовалось время, чтобы перезагрузиться и сфокусироваться на главном.

– Да кого это вообще волнует, если Блейк до сих пор не показал нам того самого милейшего писателя, Джорджа! – воскликнул Тео, обводя взглядом помещение.

Они с Лукасом принялись вдвоем сканировать толпу, поочередно отмечая сварливого вида стариков. Я так и не смог рассказать им об Элле – мне не очень улыбалось выслушивать то количество дерьма, которое они после этого на меня вывалят. «Плей-Медиа» – крупнейший спортивный холдинг в Америке, и Люк – заядлый слушатель «Трэш-тока» Коннора Брикстона и «Кофе с чемпионами» Эллы. Если бы не он, я бы и знать не знал об эпизоде ее подкаста, посвященном «Формуле-1».

– Готов поспорить, это он, – Лукас указал на низкого лысого толстяка.

– Неплохой вариант, – кивнул Тео, проводя рукой по своим каштанового цвета волосам. – Мне нравятся его щегольские подкрученные вверх длинные усы. А я думаю, это вон тот парень у двери. Ну тот, долговязый, похожий на зеленую фасоль.

– Вы оба очень сильно ошибаетесь, – сдаваясь, проворчал я.

Осматривая комнату в поисках Эллы, я легко ее нашел. На самом деле, ее невозможно было пропустить, и я удивился, что заметил только сейчас.

– Минутку. – Тео поперхнулся и поставил свой розовый напиток на стойку. – Она – журналистка?

Я кивнул, не в силах оторвать от нее взгляд. Она выглядела совершенно неотразимо в длинном, до пола, черном платье, со свободно распущенными темно-каштановыми волосами. Одежда, в которой она пришла на нашу первую встречу, каким-то образом абсолютно скрыла, что Элла обладает потрясающей фигурой с должными изгибами во всех нужных местах. Я бы не отказался увидеть ее обнаженной подо мной. Она же просто воплощала в себе секс, и, похоже, не я один это заметил.

Элла оживленно беседовала с Джози. Неудивительно, что Джози взяла ее под крыло. Она работала в «МакАлистере» уже несколько лет и знала всех и вся. Мне нравилась Джози. Нас нельзя было назвать лучшими друзьями, но мы неплохо ладили. Тео пытался с ней замутить, но она хранила верность своему парню, Эндрю. А я с большим удовольствием наблюдал за тем, как она раз за разом отшивает моего напарника по команде.

– Чувак, – челюсть Лукаса отвисла до пола, обычные хладнокровие, собранность и сдержанность разом покинули его. – Ты вообще знаешь, кто это?

– Биограф Блейка, чувак, – ответил Тео, закатив глаза. – Бро, он же только что это сказал. Прочисти уши.

– Это же Элла Голд… ну, ведущая подкаста «Кофе с чемпионами».

Я не стал упоминать, что раз подкаста больше нет, то и она больше не его ведущая.

– Та самая, что уморительно шутила о нашем малыше Блейки? – Тео ткнул меня локтем. – Когда ты собирался нам рассказать?

– Никогда, – пробубнил я себе под нос. Мечтать, очевидно, не вредно.

Мои друзья отхлебнули свои напитки и наградили Эллу взглядами, которые я знал даже слишком хорошо. «Ну уж нет». Я моментально отвел взгляд от нее и яростно уставился на них.

– Парни, она под запретом.

Тео удивленно посмотрел на меня.

– Ты заявляешь на нее права?

Я закатил глаза и проигнорировал его вопрос. Я не вступал в отношения, и мои друзья прекрасно это знали. Меня слишком часто бросали, чтобы я тешил себя надеждой, что кто-то захочет остаться, поэтому я придерживался стратегии «вдул и бросил», и это меня вполне устраивало. Если нет никаких ожиданий, нет и задетых чувств.

Тео с Лукасом с удовольствием подоставали бы меня и дальше, но нас начали сгонять на наши места за столиками. Я оказался с краю, по соседству с Мэрион, а судя по карточке с именем Эллы, ей предстояло сидеть между Тео и Андреасом – нашим спортивным директором. Мне оставалось лишь наблюдать, как они общаются между собой.

Ужин выдался в точности таким же скучным, как я и ожидал. Глава Международной автомобильной федерации произнес речь, затем выступили несколько спонсоров, а руководители команд произнесли тосты. Вскоре после того как подали десерты, Элла присела на освободившееся место Мэрион и наградила меня до грешного сексуальной улыбкой. Ее глаза были цвета карамельных яблок, которые мы с сестрой покупали в детстве на Камден-маркете. Сияющая смесь зеленого, коричневого и золотого.

Видимо, она решила сделать вид, что нашего вчерашнего разговора никогда не происходило. А Джордж не шутил, когда говорил, что она не выносит самовлюбленных. Но я был более чем рад подвергнуть ее испытанию.

– Доволен сегодняшним вечером? – спросила она.

– Мм-хм-м, – я уставился на стакан в ее руке. – Не подумал бы, что ты из тех, кто пьет ром с колой.

– Я его и не пью, – она покачала головой, и ее щеки залились румянцем. – Когда я в последний раз пила ром, я потом пыталась попасть в квартиру, используя кредитку вместо ключей.

В моей груди зародился смешок.

– Это кола зеро, – пояснила она. – Мне больше нравится диетическая кола, но приходится довольствоваться тем, что есть. Поскольку меня легко уносит, а это первое мое крупное мероприятие… я решила остановиться на газировке.

– Газировке?

– Содовой. Прости, среднезападные привычки. Я еще и кроссовки твои кедами могу назвать. – Она сделала глоток, и на стенке стакана остался след розовой помады.

– Скажи, – она заговорщически наклонилась ко мне, словно хотела поделиться секретом. – Ты представлял, что курица – это я?

Я уставился на нее с зачарованным удивлением. «Что?» Нет, я конечно смотрел на грудь, но на ее, а не куриную. Судя по тому, что подчеркивало ее платье, сиськи у нее зачетные. Сочные и упругие. Я задумался, какого цвета у нее соски – классического розового, бледно-кораллового или вишнево-красного.

– Ты довольно агрессивно разделывал курицу, – пояснила она, убирая упавшую на глаза прядку волос. – Либо никто не научил тебя, как правильно держать нож и вилку, либо ты использовал ее в качестве куклы вуду.

Вырвавшийся у меня смешок застал меня врасплох.

– Нет, я не изображал из себя колдуна вуду. Я просто не голоден.

Я не стал добавлять, что мой аппетит подавил прием экстренных антидепрессантов. Груз ожиданий тяжело на меня давил, и мне требовалось что-то, чтобы снять напряжение.

Элла взяла с моей тарелки нетронутую булочку, оторвала кусочек и положила в рот. Даже маслом намазывать не стала.

Я моргнул.

– Откуда ты знаешь, что я не отложил ее на потом?

– А ты отложил?

– Нет. Но кто вообще ворует чужие булочки?

Элла запрокинула голову и беззастенчиво рассмеялась – звук получился одновременно задорный и соблазнительный.

– Ты только что сказал, что не голоден. И едва ли это можно назвать воровством, мы же не в «Отверженных».

Она открыла сумочку, чтобы достать телефон, и я мельком увидел перцовый баллончик, лежащий рядом с блеском для губ. Наверное, для красивой женщины, путешествующей по незнакомым странам, это имело смысл, но моя усиленная охрана могла причинить куда больше вреда, чем крохотная канистра с газом.

– Ого, уже так поздно! – произнесла она, обращаясь к самой себе. – Я, пожалуй, поднимусь к себе и немного посплю. Джетлаг и все такое. Увидимся завтра?

Я коротко кивнул, не в силах побороть возникшую смесь недоверия и разочарования. На самом деле у меня и не было особого выбора, кроме как увидеть ее завтра. Ее задница этом платье выглядела чертовски притягательно, и она ушла, совершенно не осознавая, сколько оценивающих взглядов привлекла. По крайней мере, эту ее часть я бы увидел завтра с большим удовольствием.

Час до начала гонки – самое нервное время. Час перед началом первого Гран-при сезона? Абсолютный хаос. Зрители по телевизору видят только как гонщики небрежно катят по стартовой решетке, готовые к гонке. Им недоступно то, что творится за кулисами. Механики проводят последние проверки, инженеры проговаривают стратегию на гонку, журналисты суетятся вокруг, задавая надоедливые вопросы. Бокс – сердце любой команды, и он просто бурлит, когда все носятся и орут в организованном хаосе.

Шестьдесят минут: пока команда подключала генераторы и охлаждающие вентиляторы, я делал заключительную разминку и несколько упражнений на реакцию.

Сорок минут: Пит-лейн[11] открылся, и я вышел из гаража вместе с механиками, нагруженными оборудованием. Фанаты аплодировали с трибун, этот звук музыкой лился в мои уши. Я сделал быстрый установочный круг, знакомясь с условиями трассы и отмечая все корректировки, которые нужно будет внести в последнюю минуту.