Эфирный компас

Владимир Кожевников

Эфирный компас

Пролог: Когда шепчет ветер над черепичными крышами

Город спал, погрузившись в тяжкий полумрак. В небесах, застланных сизыми облаками и сетками проводов, почти не было видно звёзд, только неверные отсветы газовых фонарей, расчерчивающие узорами улочки. Я шёл по двору Старого Университета, прижимая к груди потрёпанный портфель с чертежами, и чувствовал, как ветер овевает седую щетину на подбородке. Сквозь островки жёлтого света, который изливали лампы на высоких столбах, я различал контуры величественных башен и ажурных металлических конструкций.

Мне шестьдесят лет, и я привык к тому, что каждое движение паровой машины, каждый выдох угольного котла, каждый запах горелого масла сопровождает меня повсюду. Такая реальность: дымящиеся рельсы, по которым ползут стальные паропоезда, громоздкие электромеханические «арифмометры», газовые рожки да катушки Тесла, с трудом обуздавшие молнии.

Сегодняшний вечер, осенний и промозглый, особенный: я, профессор Фридрих Дмитриев, собирался провести эксперимент, который должен был подтвердить мою сумасшедшую теорию о параллельных реальностях. Я работал над ней десятилетиями, терпел насмешки, утратил покой и почти все прежние связи. Вся моя жизнь свелась к подземным сводчатым лабораториям, где я сконструировал аппарат, названный мною «Эфирный Компас». И теперь настал час проверки.

Когда-то давно, в юности, я работал на Паровом Заводе, создавал турбины и паромобили – мне пророчили карьеру выдающегося инженера. Но меня тянуло к космологии и физике эфира, я мечтал понять устройство Мироздания глубже. Потом произошла автомобильная авария (точнее, «паромобильная» – столкнулись два грохочущих колосса), в которой я чудом выжил, но получил серьёзную травму головы. И в коматозных видениях мне явилась странная картина: будто я одновременно нахожусь в двух местах, в двух разных реальностях. То было откровение, толкнувшее меня искать способ заглянуть «за грань» нашего мира.

Годы спустя я попал в Университет в качестве преподавателя механико-эфирных дисциплин, а затем – на должность «старшего научного сотрудника», где с благословения ректора занял просторный подвал для своих опытов. Здесь я ночевал и днём, и ночью, обкладываясь кипами книг о квантовом эфире и схемами, казавшимися любому нормальному человеку бредовыми. И вот, по моим расчётам, именно в полночь энергетические колебания эфира достигают оптимума для «разрыва».

Так я и очутился в этот прохладный вечер перед массивной дверью подвала – тяжёлым дубовым полотном, обитым листовым металлом с узорами шестерён. Толкнул её, и навстречу мне вырвался тяжёлый воздух с примесями машинного масла, железной стружки и озона: типичный запах моей лаборатории. Я вошёл в тускло освещённое помещение, внутри которого слышалось ровное шипение пара и негромкий треск катушек.

Глава 1. В подземелье, где рождаются мечты

Огромная комната, напоминающая склеп с цилиндрическим сводом, была заставлена верстаками, столами, полками с трубами, колбами, жгутами проводов. По стенам тянулись металлические трубы с кранами, через которые гнался раскалённый пар для экспериментов. В углу мерцал гальванический генератор с маховиком – моё «сердце» энергосистемы. В центре горделиво возвышался сам Эфирный Компас: массивное кольцо, скроенное из медных обручей, насечённых странными символами, опутанное катушками Тесла и миниатюрными шестерёнками. На его наружном ободе я прикрепил множество сенсоров, показывающих давление, частоту колебаний, электромагнитные параметры.

У пульта управления я увидел Алексию – свою молодую ассистентку, энергичную студентку из факультета «пароприкладных наук». Её русые волосы были торопливо заколоты, а на переносице красовались очки в латунной оправе. Услышав мои шаги, она обернулась, и на лице заиграла облегчённая улыбка.

– Профессор, вы наконец пришли! Я уже все настройки провела, осталось только дождаться вашей команды, – сказала она негромко, но радостно.

– Прости, Алексия, – отозвался я, сжимая кожаный ремень портфеля. – Нервы шалят, я задержался, брёл по двору и думал, не отложить ли всё. Но, сам понимаешь, время не ждёт.

Она понимающе кивнула, переводя взгляд на Компас.

– Точно. К тому же, котёл уже разогнан до 90% мощности. Если сейчас передумаете, придётся всю ночь стравливать пар.

Я криво усмехнулся: разумеется, для меня это событие слишком важно. Я бросил портфель на стол, вынул оттуда свой кристалл-ключ – небольшую кварцевую деталь, обмотанную проволокой. С колотящимся сердцем проверил целостность. Вроде всё на месте.

– Ну что ж… – протянул я. – У нас меньше часа до полуночи. Как только стрелка «эфирного барометра» достигнет зелёной зоны, начнём.

Описание лаборатории:

Освещение: множество подвесных ламп-абажуров из матового стекла, внутри которых горят миниатюрные газовые горелки, дающие тёплый жёлтый свет и обилие теней по углам.

Звуки: тиканье старинных часов на стене, шипение клапанов, иногда короткие трески разрядов (катушки Тесла).

Запахи: смесь разогретого металла, угольного дыма (через вентшахты), лёгкого электрического озона, плюс чуть уловимый аромат чая с бергамотом – на столике видна чашка Алексии.

Я мельком глянул на настенные часы: без четверти двенадцать. В груди засело приятное, но мучительное волнение. Столько лет подготовки… Алексия, заметив мой взгляд, сказала мягко:

– Может, выпьете немного чая? Вам не мешало бы успокоиться.

– Спасибо, дитя моё, – я улыбнулся, – но в таком возрасте уже ничто не успокаивает лучше, чем окончание эксперимента.

Она понимающе кивнула, взяла изящную фарфоровую чашку и протянула мне. Я отпил глоток: горячая терпкость обожгла язык, зато к горлу словно вернулся голос. «Ладно, чуть проще», – подумал я и вздохнул.

Говорят, что наука – путь рациональности. Но для меня она была окном к чуду. Я всю жизнь искал нечто, выходящее за банальные конструкции. С юности, когда мне снятся сны о «двойниках» меня самого, я подозревал, что реальность может быть многослойной. Однако поворотным событием стала автокатастрофа, где я словно «провалился» в другое пространство на грани жизни и смерти и видел иной мир. С тех пор я поклялся хоть на миг заглянуть за кулисы одного мира и найти те дверцы, где вселенные соприкасаются.

И вот теперь, через много лет, я стою в тёмном подвале со шипящими трубами и намерен воплотить сумасшедшую мечту. Сомнений много – например, не разнесёт ли взрывом всё на свете? Ведь были уже инциденты. Алексия отважно настояла, что останется рядом, чтобы помочь в управлении прибором. И я согласился, хотя страшно рисковать её жизнью. Но иначе не провернуть масштабный эксперимент.

Часы пробили без десяти двенадцать: один удар, другой… Механический гонг гулким эхом разошёлся под сводами, как будто напоминая о близкой судьбе. Я сделал знак Алексии.

– Запускаем подачу пара на генератор, – сказал я негромко.

Она включила несколько рычагов. Задребезжали трубы, ожил ротор генератора, пошёл ток в катушки. Воздух в зале наполнился низким гулом, от которого зазвенели колбы на стеллаже. У меня подкосились ноги: не от слабости, а от прилива адреналина.

– Проверка давления, – выкрикнула Алексия, глядя на манометры. – 1,2… 1,5… растёт…

– Отлично, держим около 2.0. – Я сорвался на хрип, перекрывая нарастающий шум.

Трубки Компаса засветились слабым фиолетовым свечением. Я вставил кристалл-ключ в особый гнездо: чувствую, как он начал вибрировать, реагируя на резонансную частоту эфира. На полках загорелись сигнальные лампочки – «параметры в зелёной зоне».

Осталось несколько минут до полуночи. Грохот становился всё громче. Казалось, сама каменная кладка под нами содрогается. Я метнулся к небольшому пульту сбоку и начал плавно вращать регулятор эфирной частоты. Это был важный шаг: если задать неверный шаг, мог произойти энергетический выброс.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.