Танец Огня

Xoma Sleepy

Танец Огня

Пролог.

Огнемёты дружно плюнули зажигательной смесью, и голые зимние деревья вспыхнули, запылали, разогнали тьму своей истончающейся плотью.

Cнег потёк ручьями, мешаясь с грязью, кровью и кусками плоти, омерзительно воняющей палёным.

– Залп! – скомандовал Тармо.

И вновь взвилось пламя, облекая берёзы и осины в роскошный алый наряд. И вновь отодвинулась тьма. И вновь завизжали твари, прячущиеся в ней, нашедшие укрытие в незримом, жаждущие добраться до людей, сожрать, разорвать, поглотить.

Живой факел, дико верещащий, разбрасывающий во все стороны снопы искр, махающий четырьмя когтистыми лапами, попытался было прорваться через оцепление, но сразу десять винтовок разорвали монстра на куски. Он упал на землю, дергаясь и извиваясь, а через секунду затих.

– Залп! – распорядился Тармо, прищурившись и заглядывая во мрак ночи.

Пока всё шло по плану. Порождения Тёмного Леса, вырвавшиеся на волю, решили, что Метса раскроется перед ними, разойдётся светлыми березняками, просторными дубравами, пропустит мимо могучих лиственниц, ароматных сосен, славных кедров. Позволит жечь и крушить всласть.

Наивные твари! Рабы Лесного Царя, забывшие, что народ леса – это воины, а не жалкие южные слизняки, годные лишь быть жертвой Крачину.

– Залп!

Пламя ревело, ревели и монстры, гибнущие в огненной купели.

Что ни говори, а южане при всём своём чванстве умеют делать хорошее оружие!

Когда Тармо поставили командовать первой огнемётной ротой Метсы, он воспринял это как опалу, как желание убрать подальше непокорного офицера, смеющего возвышать голос на всеведущих шаманов, отодвинуть его от действительно серьёзного мужского дела, заставить забавляться с детскими игрушками изнеженных южан, командуя ротой слабосилков с жидкой кровью.

Так, конечно, и было, но очень быстро воитель позабыл о невзгодах, влюбился в новое оружие. Страшные дары южан, работавшие на каких-то диковинных артефактах, превращающих магическую энергию в пламя, ужасали и восхищали, приводили в трепет… Они поистине являли собой вершину человеческого гения, апофеоз войны!

И вот теперь его рота, поддерживаемая всего лишь парой взводов стрелков, вычищала гниль с такой лёгкостью, что оставалось лишь диву даваться. Никаким огненным жезлам подобное и не снилось! Их заряд давным-давно истощился бы, а огнемёты работали, как часы.

– Стоп! – распорядился Тармо и жестом выдвинул вперёд разведчиков.

Те – бесшумные и незаметные – скользнули меж горящих деревьев и спустя несколько минут вернулись с вестями.

– Враги отступают, сотник.

– Бегут, поджав хвосты!

– Все бегут!

Тармо с трудом удержался от самодовольной улыбки. Вместо этого он поблагодарил людей и отправил вестового назад, собирать пехоту. Его рота своё дело сделала, время меняться.

Какое-то неуловимое, едва заметное колебание заставило сотника принюхаться, он по-звериному вдохнул, выдохнул, выругался и заорал:

– Рассредоточиться, немедленно!

К счастью, бойцы не задавали вопросов, а споро принялись разбегаться по сторонам, занимая позиции, из которых можно поддерживать друг друга свинцом и пламенем.

Это и спасло его роту, потому что мгновение спустя туда, где стояли люди, приземлилось нечто чёрное, бесформенное, напоминающее валун, вырванный из скалы могучими пальцами великана, и брошенный во врагов.

Вот только, увы, по их душу явился не камень. Не совсем камень.

Тармо хищно оскалился, чувствуя, как натянулись нервы, как замер на пороге Зверь, жаждущий порвать цепи разума и вырваться на свободу.

– Всем отступать! – приказал он. – И доложите тысячнику, что враг отправил против нас камнелюдов. Видимо, решил, что простых рабов царства вечного лета не хватит, ха!

Солдат не стоило упрашивать дважды. Увы, но в роту брали слабосилков, не умеющих оборачиваться, лишённых звероформы, а потому делать на поле боя без огнемётов им было нечего.

Каменное же нечто огня не страшилось.

– Ну давай, иди ко мне, потанцуем! – хрипло прорычал Тармо, ощущая, как раздаётся вширь грудь, как обрастает мехом тело, как сила наполняет каждую клеточку, проникает в каждую пору. И, точно ощутив его превращение, камень дёрнулся раз, другой, третий, пошёл трещинами и раздался во все стороны, выпустил длинные каменные руки и ноги, а после – и странное грубое подобие человеческой головы, и ринулся вперёд.

Тармо усмехнулся и, задрав голову, завыл на луну.

Да, огнемёты нравились опальному сотнику, разжалованному из десятитысячников, но честный бой грудь на грудь манил своей красотой, простотой, завершённостью.

– Ну давай, каменюга, посмотрим кто кого! – взревел он, бросившись в атаку, кромсая и дробя первые жгуты-щупальца, – Я отправлю тебя в небытие!!!

А потом, кто знает, быть может, именно он дойдёт до Царства Вечного Лета и проверит свои силы в домене духа, что равен богам!

***

Господин Фаелан со вздохом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Голова болела, точно по ней ударили молотком, и проходить не хотела.

Он потянулся к коробочке с пилюлями, взял одну, проглотил, запив водой, выдохнул.

Какая это уже по счёту? Третья? Или всё же четвёртая? Причём только сегодня!

По уму, следовало прерваться, отдохнуть, но научная проблема, вставшая перед ним, оказалась столь занимательной, столь многогранной, столь… интересной, что не хотелось ни на секунду отвлекаться.

Вернее, проблем было две, но менее важную он отложил на потом и забыл о ней – так было проще работать, поэтому прославленного естествоиспытателя занимал лишь один вопрос: «Как Судия сумел телепортироваться из лаборатории, защищённой от применения пространственной магии?»

И ладно бы он оказался на пике сил. Архидемон – а в том, что удалось пленить самого Чёрного Ворона, сомнений уже не оставалось – способен перекручивать законы бытия под себя. Как ни посмотри, но сущности, крайне близкие к богам по могуществу, имеют свою точку зрения на то, что есть материя и как ей надлежит повиноваться чистому разуму, обитающему в мире идеальных образов. Проблема заключалась в том, что воскресший после сотен лет небытия Айш-нор по силе едва дотягивал даже до обычного низшего демона. Не просто же так его удалось усыпить лишь одной жалкой чёрной свечой!

Выходило, что слабый архидемон сотворил то, на что он физически не был способен. Но раз сотворил, значит, оказался способен – эмпирическое знание в подобных вопросах всегда превалирует над теоретическими выкладками.

А из этого может следовать лишь одно – в расчёты закралась ошибка.

И, кажется, Фаелан сумел обнаружить источник оной.

Он перепроверил результат и не смог сдержать радости.

– Да! Всё верно!

Вскочив с места и поморщившись от острой боли, ужалившей виски огненными трениями, благородный подошёл к окну, распахнул его и вдохнул полной грудью морозный зимний воздух.

Увы, но восстановление разорённой подземной лаборатории обещало затянуться до весны, поэтому приходилось трудиться в особняке, атмосфера которого действовала излишне расслабляюще.

Впрочем, она не помешала совершить важнейшее открытие, которым следует немедленно поделиться с научным советом графства, а после, вероятно, и хозяевами Ойлеана. Утаивать такое чересчур опасно для здоровья.

Он ещё раз поглядел на записи, покачал головой.

Да, по расчётам всё сходилось, вот только… Вот только где архидемон прячет такую толпу обращённых и как он сумел заполучить их так быстро? Ещё несколько лет назад о воскресшем Судии не было слышно ни полслова, а значит, Айш-нор бодрствует от силы десять-пятнадцать лет. Совершенно недостаточно для получения десятков последователей! А значит…

Значит, с искажённым Аластаром придётся встретиться ещё раз.

Фаелан усмехнулся и закрыл окно.

– Всегда мечтал изучить проводника. Кажется, у меня наконец-то появилась такая возможность.

***

Шень Сюин бегло осмотрелась по сторонам, склонила голову, раздумывая о том, как много вещей изменилось за последние месяцы. Тихая унылая жизнь была сметена куда-то в сторону ураганом по имени Александр, ворвавшимся к ней предвестником новой эпохи.

Что ни говори, а северные варвары всегда умели поражать своей, хе-хе, неожиданностью. И этот оказался точно таким же, как писали о его сородичах в сети. Хотя нет, не совсем таким. Слишком мягкий, добрый. Хотя, разве Лао Цзы не сказал, что слабое и мягкое побеждает? Так, может, это она уподобилась горе там, где следует плыть облаком?

Ответить на этот вопрос было сложно, очень и очень сложно. Сюин давно уже не задавалась им: всё время, все силы, все желания пожирало выживание. Ведь смерть её порадует всех ублюдков, сломавших жизнь юной и подававшей надежды певицы! Тварей, выдернувших её из дома, сделавших игрушкой садиста, изнасиловавших, заставивших есть человечину, превративших в чудовище!

И потому она жила, но только и всего.

Шень Сюин сдалась – и отлично понимала это, продолжая плыть по течению, точно лист сливы, упавший в бурную горную реку.

А потом пришёл бешеный русский и показал, что можно стремиться вперёд, идти, не взирая ни на что, и оставаться… человеком, что ли?

В глубине души она желала ему успеха. В глубине души она надеялась, что Дамхейн сломает Александра. В глубине души она лила кровавые слёзы об их общем уделе.

Но то – когда она была одна. Сейчас же, посреди шумного города, Сюин попросту не могла позволить себе и тени слабости.

Особенно тогда, когда на неё смотрели не только старые знакомцы, но и десятки новоприбывших. Охотников. Бунтовщиков. Искажённых. Людей, отказавшихся от человечности ради жизни, поступивших так же, как она. Людей, нашедших новый дом и пытающихся освоиться в нём.

Всего неделю назад они добрались-таки до Вольного Города, и новички не успели ещё примелькаться, но надо отдать им должное: они пришлись ко двору, сразу же занявшись истреблением зверей Судий и вылазками за добычей. Как ни крути, а несколько десятков закалённых мужчин и женщин, получивших в награду демонические силы, оказались знатным подспорьем.

Каждому из них быстро нашлась работа. Те, кто не хотел охотиться, пошли вместе с Малоуном в городскую стражу, усилив гарнизон. Старушка Сэйбх занялась готовкой – и Сюин очень не хотела думать о том, что же эта милая бабушка теперь может сотворить с любым человеком, которому не понравится её стряпня.

Дети же… Дети остались собой даже после пережитого кошмара: они носились по улицам, играли, помогали с мелкими поручениями.

Естественно, что все маги города знали, кого привезла Сюин, но та сослалась на Иоганна, бессовестно использовав его влияние, чтобы погасить недовольство. Так что если новоприбывшие не начнут сходить с ума в ближайшие месяцы, то ситуацию удастся спустить на тормозах.

По-хорошему, ей не следовало лгать, но, как известно, сидя на тигре, трудно с него слезть!

Сюин отлично понимала, что нужно как-то сохранить порядок в городе, что сила искажённых понадобится уже очень скоро. Пару дней назад в город пришли дурные вести: метсаны схлестнулись с порождениями Лесного Царя, а значит, Иоганн отправится воевать. И она будет стоять по левое плечо от человека, которому обязана по гроб жизни! Но для этого Вольный Город должен оставаться единым.

А потому Сюин делала то, что умела лучше всего: лицедействовала, скрывая страх за крепкой бронёй суровости, кутая неуверенность пологом глубокомысленного молчания, гася сомнения пламенем ярости.

Это помогало. Ей повиновались беспрекословно, боясь, наверное, даже больше, чем Иоганна. А ведь лишь избранные знали, кто она такая и чем питает магическую силу!

– Госпожа, госпожа! – размышления прервал тихий голосок мальчишки-посыльного, и девушка дёрнулась, гоня прочь дрёму.

Ей только не хватало сейчас погрузиться в недра собственного я!

Меньше всего на свете Сюин желала вновь оказываться в иллюзорном мире, страшась увидеть портал, ведущий туда… дальше. Сколько уже времени она отказывалась ступить в него? Как давно не делала ни единого шага? Два года, четыре месяца, семь суток и почти шесть часов.

Она понимала, что лишь оттягивает неизбежное, но стремилась не глядеть на тигра в тщетной надежде, что тот уберётся на гору.

– Да? – она машинально поправила шарф, проверяя, не сполз ли тот. – Говори.

– Там двое подъехали к воротам, говорят, что вы их приглашали.

Глаза пожирательницы округлились.

– Кто? – выпалила она, лихорадочно соображая, кого же именно принесли ветра – друзей или врагов?

– Парень и девушка. Красивая, – мальчика расплылся в довольной ухмылке.

Сюин вскочила, подхватив меч.

«Близнецы? Что они тут делают? Как так?», – подумала она, готовясь бежать к воротам. – «Да нет, быть не может, погоди, не суетись, девочка!»

– Ровесники? – коротко спросила она.

– Нет, госпожа, девушка старше.

– Ладно, разберусь, спасибо, – она кинула мальчишке медную монетку Куимре, по случаю завалявшуюся в кармане, и устремилась навстречу незваным гостям.

До ворот Сюин добралась стремительно, будто от этого зависела жизнь всего города. Потому что так оно очень даже могло и оказаться! Стрелой взлетела на надвратную башню, потеснила одного из охранников и, свесившись сверху вниз, крикнула закутанным в тёплые и очень дорогие плащи всадникам:

– Вы кто такие? Я вас не знаю!

– Правда не знаете, госпожа Алаинн? А разве не вы пригласили меня погостить у вас дома? – раздался из-под капюшона до боли знакомый голос.

У Сюин отлегло от сердца, она выдохнула и расплылась в широкой улыбке, до полусмерти перепугавшей бы любого, кто её увидел.

– Быть того не может. Айне, ты ли это?

Капюшон слетел, открывая юное, румяное от мороза лицо, обрамлённое шапкой прекрасных светлых волос, замерших в художественном беспорядке.

– Я, – подтвердила дочка казначея, – и не одна!

Её спутник тоже снял капюшон и поздоровался:

– Приветствую, госпожа Алаинн.

– И тебе не хворать. Всё ещё не исцелился от боязни крови, Эрик?

– Всё так же, – обезоруживающе ухмыльнулся парнишка, и у Сюин отлегло от сердца.

Она повернулась к стражнику и распорядилась:

– Впустить их.

«Ну, хоть что-то хорошо», – подумала китаянка, идя по ступеням вниз – встречать гостей. – «Может, узнаю важные новости?»

И спустя час они уже сидели – отмывшиеся и переодевшиеся – в натопленной комнате Сюин, а хозяйка разливала горячее и выставляла закуски.

– Что случилось, как вы оказались тут, да ещё столь быстро?

– Это короткая и очень печальная история, – пожала плечами Айне.

Сюин уселась за стол, взяла в руки чашку и отпила немного, скривилась – она так до конца и не привыкла к местному травяному настою, лишь по недоразумению названному чаем – и ободряюще улыбнулась собеседнице:

– Поверь, ты не сможешь меня удивить.

Айне засмеялась:

– Не сомневаюсь. Всё было обыденно: батюшка по возвращению решил выдать меня замуж за кого-то там и услать подальше из королевства. Нам с братом эта идея не понравилась – и мы сбежали.

– Лаконично. – Сюин приподняла брови, тонко намекая на то, что ждёт подробностей, и Айне отлично всё поняла.

Она вздохнула и продолжила:

– Брат украл перстень отца и подделал его подпись, так мы выправили себе все нужные документы. А я же раздобыла…

Она умолкла на полуслове, подхватила сумку, лежавшую возле стула, и достала из неё несколько внушительных бриллиантов.

Разумный выбор. Так уж сложилось, что драгоценных камней в Дамхейне водилось изрядно, но и спрос на них превышал все разумные пределы, потому как блестяшки постоянно требовались артефакторам, алхимикам и техномагам. Поэтому все, у кого водилось золотишко, старательно обменивали его на драгоценные камни. Они и весят мало, и места занимают чуть-чуть – сложи в банку – и ты богач, и ценятся всюду.

А потому никакого удивления выбор Айне не вызывал, странным показалось другое.

Как они вообще смогли сбежать из королевства, разворошённого, точно муравейник, набитого до отказа солдатами, перерываемого вверх дном всеми спецслужбами, которые только есть в этом мирке?

Айне отлично поняла невысказанный вопрос, а потому ответила:

– Нам сильно повезло. Из дома сбежали вечером, скакали всю ночь и всё утро, а потом ещё и проскочили через пост паладинов.

Упоминание выродков из Эйри заставило Шень Сюин поёжиться, но она лишь кивнула:

– И что потом?

– Потом перебрались через горы, продали коней, сели в самый быстрый дилижанс до Эйри, сошли, не доехав до осколочного королевства, купили новых скакунов и просёлочными дорогами помчались на восток, не жалея животных и постоянно меняя их. Куда идти – знали, господин Иоганн оставил вот это.

Айне снова порылась в сумке и достала хорошо известный Сюин компас, указывающий направление к Вольному Городу.

Не то, чтобы вотчина Иоганна была спрятана так, что никто не мог её найти, но всё же добраться до поселения, выстроенного на краю Пустоши, было не так просто, особенно если не знать окрестности. Поэтому артефактор и делал подобные игрушки, с помощью капли крови настраивая их на одного носителя. Простенькая и очень полезная вещь, которой прозорливый наставник, естественно, одарил двух «детишек» в беде.

Впрочем, он иначе не мог, а вот «детишки» уже проявили недюжинное упорство: Сюин представила путь – и с уважением покачала головой.

– Непростая дорога. Впрочем, не сомневаюсь, что отец найдёт вас, если пожелает.

– А пожелает ли? – поинтересовался молчавший до этого Эрик. – Ему нет дела до нас.

Сюин с сожалением поглядела на парнишку. Увы, он говорил чистую правду, вот только…

Вот только ребёнок аристократа – это не человек, это функция, статус, актив. Откажется ли благородный Зенри от столь важного ресурса? А если да, чего потребует взамен? То, что скрывать беглецов бессмысленно, Сюин понимала отчётливо: батюшке Айне и Эрика не требовалось даже задумываться о том, куда именно отправились юные мятежники. После знакомства-то с легендарным артефактором!

А значит, придётся договариваться. Весь вопрос в том, отправить ли послание сразу или подождать?

Важный вопрос, важный и очень ответственный, а ответственность Сюин не слишком жаловала, поэтому решила отложить его на завтра, а сегодня узнать свежие новости из мира.

Айне – умница такая – не просто пряталась от отца в другой части мира, она ещё и собирала сведения, внимательно слушая, выспрашивая, запоминая. И то, что ей удалось добыть, не радовало.

Похоже, очень скоро благородный батюшка двух новых жильцов Вольного Города станет наименьшей из проблем, потому как большая война уже не надвигалась – она почти пришла. Возможно, обычный человек ничего бы не заметил, но дочка казначея, успевшая изрядно помочь мятежникам, отлично понимала куда нужно смотреть.

Новые и новые отряды, встающие под знамёна, постоянные тренировки на плацу, работающие на полную мощь фабрики в Эйри, люди, сметающие соль, спички и мыло, бахвальство купцов-суконщиков, торговцев обувью и шахтёров, чьи заработки учетверились… Если этого было мало, то здесь и там можно было заметить неприметных мужчин и женщин, подобно Айне слушающих и задающих вопросы. Следовало обратить внимание и на небольшие группы воинов, незаметно по вечерам отправляюшихся на юг. А уж колонну боевых големов Эйри, которую брату с сестрой пришлось пропускать добрых полчаса, вообще ни с чем было не перепутать.

Да, в толпе шушукались, что в боевые механизмы вдохнули жизнь исключительно ради учений, которые проводятся каждый год, но обмануть этим девушку было невозможно.

Кое-что из рассказанного Сюин уже знала, но, говоря начистоту, не верила донесениям разведчиков – преувеличенным, сбивчивым, неточным. Чёткий же и ёмкий рассказ благородной расставил всё по местам. А ещё китаянка поняла, что к приходу Иоганна обязана сделать многое, куда больше, чем планировала сперва.

И потому, когда Айне договорила, Сюин уже прикидывала как быть. Выходило, что опытная не по годам аристократка, умеющая вести дела, прибыла очень даже вовремя. Работы ей найдётся с избытком!

Дворянка закончила, отпив чая и многозначительно глядя на собеседницу, и пожирательница, прочистив горло и мило улыбнувшись, сообщила:

– Благодарю за новости. Они печалят, но грустная правда куда лучше сладкой лжи. Вы с братом останетесь в Вольном Городе, и завтра я познакомлю вас со всеми, кого вам следует знать, заодно поболтаете с Малоуном и выжившими охотниками…

Сюин оборвала себя на полуслове и выругалось. По вытянувшимся лицам брата и сестры она поняла, что сказала лишнего, надо было подать эту новость как-то деликатней.

– Что… произошло? – дрожащим голосом спросила Айне.

– Так вот, – китаянка не позволила сбить себя с мысли, – вы познакомитесь со всеми, потом подыщем вам занятие. Люди с таким образованием и навыками нужны нам как воздух.

– Алаинн!

Пожирательница прикрыла глаза – и её висков вновь коснулся жаркий воздух Пустоши.

– Они не выжили. – Она подняла ладонь, прерывая возмущение Айне, и посмотрела на неё в упор. – Не спеши, у нас вся ночь впереди, я всё расскажу. Хочу, чтобы вы поняли главное.

– Да? – напряглась благородная.

– Вы среди друзей. В безопасности. Вы теперь одни из нас, а я не продаю товарищей даже их отцам.

Айне с Эриком переглянулись, и на их лицах проступили застенчивые и чистые улыбки.

– Спасибо, – в голос поблагодарили они.

Китаянка ощутила укол совести за мысли, посетившие её голову несколько минут назад, отмахнулась от него и, взяв из тарелки печенье, спросила:

– Ещё чаю? Разговор будет долгим.

Глава 1.

Я стоял, опёршись о борт, и глядел вниз, на водную гладь. Паром неторопливо вёз нас прямиком на остров, туда, где раскинулся большой – даже по земным меркам – город. Несмотря на лютый мороз, озеро и не думало замерзать, тёмные глубины манили своей неизведанностью, полнотой и завершённостью покоя смерти, что грядёт, настанет и заберёт жалкие души, определив те в места страдания – юдоль скорби, заготовленную Жнецом для каждого, кто жил, жив или ещё не издал свой первый крик…

Моргнув, я протяжно выдохнул, после чего до хруста сжал пальцы.

И снова безумие даёт о себе знать, снова оно напоминает о сделанном выборе и ошибках, которые уже не исправишь.

Холодный ветер бросил горсть снега в лицо, и я натянул шапку пониже, а потом, не удовлетворившись результатом, поднял воротник и нахохлился, точно воробей. Позорю гордое звание русского, но что поделать: холод всегда был моей ахиллесовой пятой.

– Уже немного осталось, – пискнула Морвин, стоявшая возле меня и не думавшая отходить даже на шаг.

После того, как я проснулся, девчонка, кажется, задалась целью контролировать каждую минуту жизни одного несчастного попаданца. Даже читала и учила новое заклинание, вполглаза посматривая на меня. Одно слово – пубертат.

Я вздохнул и рассеянно кивнул близняшке.

– Да, уже скоро мы заглянем в библиотеку Ойлеана. Если, конечно, не пойдём на дно: что-то меня пугает это ржавое корыто.

Тут, конечно, слегка покривил душой: паром выглядел на удивление сносно и бодро скользил по озёрной глади. Да, с черепашьей скоростью, но всё же лучше так, чем никак.

– Что думаешь, – спросил я Морвин, – найдём мы в городе мудрости книги о путешествиях между мирами?

Девочка отвернулась и что-то буркнула себе под нос. Кажется, идея моего возвращения на Землю не слишком ей нравилась, но тут уж, извините, ничего не поделать. Я слишком долго шёл сюда и заплатил за билет до Ойлеана чрезмерную цену. Да, конечно, можно сказать, что полгода – это небольшой срок, но не тогда, когда твоя дочь учится ходить и говорить без тебя! Не тогда, когда жена плачет по ночам, с каждым днём всё яснее осознавая, что стала вдовой, не тогда, когда родители с ужасом и надеждой ждут любого звонка, желая услышать заветное «он нашёлся» и боясь смертельного «просим прийти на опознание тела».

Дамхейн – это не дом, а тюрьма, в которую меня зашвырнули против воли, а из тюрем следует сбегать, особенно если ты сидишь ни за что! Благо, подельник имеется.

Я обернулся и мазнул взглядом по Иоганну, беседующему о чём-то с Ганьей и Фотини. На плече охотника вольготно и даже нагло расселся чёрный ворон, зажмурившийся и спрятавший голову под крыло. Айш-нор собственной персоной, великий архидемон, один из повелителей мира мёртвых, выглядящий теперь как мокрая курица. Кажется, это великое создание страдает от того же недуга, что и один невезучий попаданец – не любит холод.

Впрочем, уже то, что он не стал улетать не пойми куда, многое говорило о заинтересованности моего контрактора. Тот явно жаждал оказаться в Ойлеане, раз рискнул пробираться в столицу одного из сильнейших государств мира, пережившего апокалипсис. Знать бы ещё, что его так манит в город знаний?