Эксперимент 731

Арнольд на мгновение смягчился, но лишь на секунду.

– Тебе поручают важное задание, – произнес он тоном, не допускающим возражений.

– Ок, – коротко ответила Элия, продолжая избегать взгляда отца.

Оставшуюся часть пути они проехали в тишине. Геката лишь изредка пошевеливалась во сне, чувствуя напряжение в воздухе. Мимо проносились яркие огни торговых районов, тенистые переулки с подозрительными личностями, и величественные здания аристократических кварталов. Мирадор был городом контрастов, и в каждом его уголке таилась своя история.

Наконец, карета остановилась перед величественным зданием Штаба Совета. Внезапно ее взору открылась картина, разительно отличающаяся от привычного облика Мирадора. Каменные стены словно оплели лианы, усеянные яркими, экзотическими цветами, издающими пьянящий аромат. Высокие башни утопали в пышной зелени, среди которой щебетали диковинные птицы. Вокруг здания раскинулся тропический сад с высокими пальмами и причудливыми деревьями, увешанными сочными плодами. Воздух был влажным и теплым, наполненным запахом влажной земли, цветов и фруктов. Непривычно теплая температура для здешних мест. Она даже не удивилась, когда увидела нескольких людей, одетых в легкую одежду, явно не соответствующую климату Мирадора. Каменные стены, высокие башни, и ни единого намека на тепло или жизнь. Арнольд первым вышел из кареты и жестом пригласил Элию следовать за ним.

Оказавшись внутри Штаба, Элия ощутила, как мороз пробирает до костей, и не только из-за здешней температуры. Здесь все было пропитано властью и формальностью, давило на плечи тяжелым грузом. Они шли по бесконечным коридорам, выложенным серым мрамором, отполированным до зеркального блеска. Каждый шаг отдавался гулким эхом, словно напоминая о ничтожности ее присутствия. Геката шла рядом, крадучись, и вела себя на удивление спокойно, лишь изредка поводя ушами. Обычно непоседливая, сейчас она казалась тенью.

Арнольд привел Элию в огромный зал заседаний, где воздух, казалось, был сгущен до состояния желе. В центре стоял длинный полированный стол из темного дерева, за которым восседали члены Совета. Они были облачены в одинаковые, безликие черные мантии, скрывающие черты лица, и излучали лишь сухой, безжалостный авторитет. От них веяло вековым безразличием и холодным расчетом.

– Совет, перед вами Элия Сильванус, – громко произнес Арнольд, склонив голову в подобострастном поклоне.

Члены Совета обменялись взглядами, скользящими по Элии. Один из них, чей голос звучал как потрескивание старого дерева, осыпающегося в труху, заговорил, и от его слов по коже побежали мурашки:

– Элия Сильванус. Нам известно о твоих… несанкционированных выходах за пределы Мирадора. Мы тщательно изучили записи и протоколы допросов пограничной стражи.

Элия молча ждала, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Ее плечи невольно напряглись, словно готовясь принять удар. Внутри все сжалось в тугой комок.

– Твои обязанности перед Советом, – продолжил Советник, его голос эхом отражался от мраморных стен, – должны быть превыше твоих личных желаний. Совет считает, что ты провела достаточно времени в трауре. Ты направляешься на задание.

– На какое именно? – спросила Элия, стараясь сохранить в голосе спокойствие, хотя внутри все бушевало. Но советник продолжал читать выговор по листу, не обращая внимание на ее реплику.

– Совет считает, что предоставил тебе достаточно времени, чтобы восстановиться после смерти твоего отряда. Пора вернуть долг родине. Направляйся в Ульи и найди там себе членов команды.

Старик отложил пожелтевший лист в сторону с нарочитой медлительностью, словно каждое движение требовало невероятных усилий. Затем, с таким же неспешным жестом, снял черную мантию, открывая взгляду остальную часть фигуры. Остальные члены Совета, словно повинуясь негласному сигналу, последовали его примеру, сбрасывая с себя покров безликости.

Под мантией оказался идеально скроенный серый костюм из тонкой ткани, подчеркивающий его подтянутую, несмотря на возраст, фигуру. Впрочем, старость выдавали кисти рук, покрытые сетью синих вен и пигментными пятнами, и глубокие морщины, прорезавшие лицо, словно русла пересохших рек. Идеально выбритый подбородок и гладко зачесанные назад серебристые волосы, вероятно, скрывали частичный кибернетический имплант.

Его глаза – светло-серые, почти прозрачные – смотрели с холодной проницательностью. В них читалась не только мудрость прожитых лет, но и усталость, и разочарование, и, возможно, даже толика сожаления. Во всяком случае, в его взгляде не было ни капли теплоты или сочувствия.

Определить точный возраст было сложно. После Столкновения, вызвавшего мутации в экологии, средняя продолжительность жизни увеличилась. 100-120 лет стали нормой, а отдельные долгожители перешагивали и за 130-летний рубеж. Этот человек, несомненно, был близок к этой границе. Возможно, ему было около ста, но благодаря генной терапии и продвинутым технологиям, он сохранял ясность ума и твердость духа, что делало его еще более опасным.

Его губы – тонкие и плотно сжатые – выражали суровую решимость. В них не было намека на улыбку, словно этот человек разучился улыбаться давным-давно. На переносице сидели очки в тонкой металлической оправе, увеличивая и без того пронзительный взгляд. В целом он выглядел как живая статуя – воплощение власти и непоколебимости. Человек, привыкший к тому, что его слово – закон. И Элия понимала, что перечить ему – значит навлечь на себя не только гнев Совета, но и личную неприязнь этого старого, мудрого и безжалостного человека.

– Насколько мне известно, на данный момент в Мирадоре нет ни одного действующего отряда ходоков, – возразила Элия. Последние годы отряды распадались один за другим, выкошенные войной и бесперспективностью. А редкие оставшиеся ходоки всегда были в переходах.

– Верно, – подтвердил один из членов Совета, голос которого был таким же безжизненным, как и у первого.

– Вы предлагаете мне одной отправиться в путь? – возмутилась Элия, не веря своим ушам. Это было самоубийство.

– Это опасно! – вспыхнул Арнольд, его лицо покраснело от возмущения. Геката тоже недовольно вздернула хвостом, обнажая острые клыки. Она инстинктивно почувствовала угрозу.

– Покидая стены Мирадора в одиночку, не показалось ли вам опасным занятием? – упрекнул член Совета, игнорируя вспышку Арнольда и гнев Гекаты, – И, боюсь, у вас нет выбора. Либо вы отправляетесь в путь в течение двух недель, либо мы лишаем вас пропускного значка, должности ходока, квартиры в центре Улья, а вместе с тем отбираем модифицированную черную пантеру по кличке Геката, ростом девяносто один сантиметр и весом восемьдесят килограммов, – начал зачитывать с пожелтевшего от времени листочка советчик. Каждое слово звучало как приговор.

– Я поняла, – прервала Элия, стараясь скрыть ярость, клокотавшую внутри. – Есть что-то, что вы хотели бы добавить?

– Можете быть свободны, – последовал сухой ответ. Дверь за ней закрылась с тихим щелчком, оставив Элию наедине со своей яростью и мрачными перспективами. Впереди ее ждали Ульи. И две недели на подготовку к, возможно, последнему заданию.

Выйдя из душного здания Штаба на улицу, Элия жадно вдохнула прохладный, свежий воздух Мирадора. Даже смог, висевший над городом, казался глотком свободы после свинцовой атмосферы Совета. Но как бы ей ни хотелось отрицать, отец, Арнольд, оказался прав. Несмотря на всю браваду, глубоко внутри она понимала – она не была готова возвращаться в тоннели, не сейчас. Тень прошлого слишком плотно обволакивала ее, парализуя волю.

– Я тебя просил… – Голос Арнольда раздался сзади, тихий и надломленный. В этот раз в нем не было и следа той жесткости и властности, которые он демонстрировал перед Советом. Только тихая, изнуряющая грусть.

Элия обернулась. Арнольд стоял, ссутулившись, на ступеньках Штаба, его обычно безупречный костюм казался помятым и небрежным. На лице пролегла глубокая тень, делая его старше и уязвимее. Она ненавидела видеть его таким.

– Ты много чего просил меня сделать. К чему это привело? – слова Элии, как заточенное лезвие, рассекли нависшую тишину. В них плескалась боль, гнев и разочарование, годами копившиеся в ее душе. – Ты думал, что защищаешь меня, но в итоге отнял у меня все. И теперь я снова должна вернуться туда, где погибли мои товарищи.

Она видела, как от ее слов лицо Арнольда исказилось от боли. Она знала, как сильно он переживал их конфликт, как тяжело ему было принимать решения, которые привели к трагедии. Но она не могла простить его. Не сейчас.

– Иногда, чтобы спасти то, что любишь, приходится пожертвовать не только частицей себя, но и самим собой, – прошептал Арнольд, его взгляд был полон отчаяния. – Я отдал тебе все, Элия, все свои ресурсы, все свои связи… Но я не смог тебя уберечь. Я думал, что защищаю тебя, давая тебе оружие, силу, возможности… Но, видимо, этого было недостаточно. Прости меня…

Элия, услышав слова Арнольда, застыла на месте, но не обернулась. Его признание раскаяния не смягчило ее сердце, а лишь разожгло тлеющий гнев. Она отчетливо помнила, как в семнадцать лет, наивная и преданная, она верила каждому его слову. Он был единственным, кто у неё остался после исчезновения матери, её маяком в этом жестоком мире. И он же её предал.

– Ты пожертвовал не собой, – ледяным тоном произнесла она, не поворачиваясь. – Ты пожертвовал мной. Моей жизнью. Моими друзьями. Моей верой. – В ее голосе слышалась неприкрытая ненависть, каждое слово звучало как плевок в его сторону. – Ты отнял у меня все, а теперь стоишь тут и жалеешь себя? Тебе жаль, что приходится жить с этим? А каково было мне, когда я своими руками убивала тех, кто мне доверял? Каково мне было остаться одной?

Она сделала несколько шагов вперед, а затем резко обернулась, ее глаза метали молнии.

– И не надо прикрываться "защитой". Ты просто хотел, чтобы я была послушной куклой, исполняющей твои приказы! Чтобы я никогда не задавала вопросов! Но я больше не та маленькая девочка, которая верила каждому твоему слову. Я выросла. Я увидела, каким монстром ты можешь быть. И я больше не позволю тебе манипулировать мной!

Ее взгляд смягчился на мгновение, но тут же снова стал холодным и отстраненным.

– И хватит причитать о том, что ты отдал мне все. Единственное, что ты дал мне – это шрамы. Шрамы, которые никогда не заживут. Ты сломал меня, Арнольд. И теперь я иду в Ульи не для того, чтобы исцелиться, а для того, чтобы доказать тебе, что ты ошибаешься. Я выживу. И ты будешь жить с осознанием того, что даже после всего, что ты сделал, я все еще сильнее тебя.

Она отвернулась и быстрым шагом направилась прочь, оставив Арнольда стоять в одиночестве, сокрушенного ее словами. Теперь он знал, что его действия породили не просто боль и гнев, а глубокую, всепоглощающую ненависть. И эта ненависть была единственной нитью, связывающей их вместе.

Переход

Элия не стала никого предупреждать о своем уходе. Прощания были не для нее. Только лишняя боль и пустые слова, которые ничего не меняли. Ей хватило недели, чтобы собраться и получить необходимое оборудование.

Всю деятельность, связанную с ходоками – от обучения новобранцев до генетических модификаций боевых компаньонов, таких как Геката – курировала организация под названием "Экспедиционный Корпус Мирадора"(ЭКМ), находивщаяся за стенами центра, на границе Мирадора. Именно в стенах ЭКМ Элия прошла свою первую подготовку, научилась выживать в самых экстремальных условиях и стала тем, кем является сейчас. И именно там у нее остались небольшие должки и невыполненные обязательства, которые сейчас могли ей пригодиться.

Элия добралась до контрольно-пропускного пункта "Заря"на границе Мирадора, где начинались тоннели в Улья. Здесь располагались последние укрепления города, и отсюда же отправлялись немногочисленные смельчаки, рискнувшие покинуть безопасные внутренние стены.

У ворот дежурил Ревизор Арсенала – так назывались люди, ответственные за учет и выдачу снаряжения. Сегодня на посту стоял высокий, худощавый мужчина лет сорока, с усталым взглядом и шрамом, пересекающим левую бровь. На его форме красовалась нашивка с символом ЭКМ и надписью "Ревизор Арсенала – Деклан".

Элия подошла к нему, стараясь выглядеть как можно более непринужденно, хотя сердце бешено колотилось в груди. Она знала, что Деклан, как и все ревизоры, должен был сверить список выданного ей оборудования со своим журналом. Любое несоответствие могло привести к серьезным проблемам.

– Ревизор Деклан, – произнесла Элия, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и уверенно. – Ходок Элия Сильванус, отправляюсь в Ульи для сбора комнады ходаков по приказу Совета.

Деклан кивнул, не выражая никаких эмоций. Он достал из кармана планшет и начал сверять данные.

– Ходок Сильванус, подтверждаю. Вам выдано следующее оборудование: Экзоскелет "Скиталец", модифицированный, черного цвета. Один плазменный карабин "Шторм", номерной знак 743-БВ, четыре обоймы с улучшенными патронами. Грок-Крисс, серийный номер ГК-881. Перчатка "Тенеплет". Два гранатомёта "Мраколит"по серийным номерам МР-229 и МР-230. Клинок "Тень". Плазменный огнемёт "Дракон", модель "Ифрита", с двумя баллонами плазмы. Четыре зажигательные гранаты "Адское Пламя", калибр 40мм. Клинок "Жар", модификация "Раскаленный шёлк", интегрирован в стандартный комплект Грок-Крисса. Набор для выживания "Странник", полный комплект. Коммуникатор зашифрованный, частота 7.7. Рюкзак с картами Ульев, обновленными. Датчики обнаружения мутантов и Поглотителей.

Он запнулся, пробежав взглядом по данным.

– И, конечно, боевой компаньон – генетически модифицированная черная пантера Геката, идентификационный номер БК-784.

Он поднял взгляд на Гекату, которая стояла рядом с Элией, настороженно поводя ушами.

– Подтверждаете?

– Так точно, ревизор, – ответила Элия, стараясь скрыть нервозность.

Деклан еще раз внимательно посмотрел на нее, на Гекату, на весь ее обвес. Словно оценивал не только оборудование, но и ее саму.

– Удачи в тоннелях, малый жнец, – от этого обращения Элию передернуло. Отвратительное прозвище, которое прикрепилось в народе.

Он отдал ей планшет с подтверждением, и Элия, кивнув в знак благодарности, прошла через ворота. За ней, крадучись, следовала Геката, ее глаза хищно блестели в полумраке. Дополнительно Деклан отсканировал специальным устройством идентификационный чип Гекаты, убеждаясь, что животное зарегистрировано и соответствует указанным параметрам. К специальной шлейке на спине Гекаты был прикреплен небольшой, но прочный контейнер. В нем находился запас концентрированного питания, разработанного специально для генетически модифицированных боевых кошек, а также необходимые медикаменты и перевязочные материалы для оказания ей первой помощи.

Элия, закутавшись в промасленный плащ, проверила крепления на спине Гекаты. Модифицированная черная пантера, чья шкура казалась сотканной из самой ночи, нетерпеливо переминалась с лапы на лапу. Вот так начинается их путь. Аквария, жди.

– Готова, девочка? – прошептала Элия, поглаживая блестящую шерсть. Геката в ответ лишь глухо зарычала, – Я в тебе не сомневалась.

Тоннели начинались между городскими стенами и внешними стенами у начала Северных гор. Выглядело это просто как вход в шахту, но с большими железными воротами, которые скрипели так, что казалось, что где-то очень плаксивому коту наступили на хвост. И также громко ворота скрипели, когда они закрывались за спинами Элии и Гекаты.

– Вот так, малышка, – голос у Элии задрожал, когда она вновь оказалась в этих больших, длинных тоннелях. В тоннелях, в которых ей год назад пришлось убить свой отряд, – Все хорошо, – одной рукой Элия потянулась погладить Гекату по голове, а вторая нежно поглаживала амулет, оставшийся от матери. Это всегда ее успокаивало. Амулет был сделан из отполированного до блеска куска обсидиана, неправильной,природной формы. В его центре, словно застывшая капля росы, мерцал крошечный опал, переливаясь всеми цветами радуги. Обсидиан был оплетен тонкой серебряной проволокой, с которой свисало несколько маленьких бусин из лазурита. Амулет казался простым, но в его гладкой, холодной поверхности чувствовалась какая-то древняя сила.

Элия глубоко вздохнула, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания. Холодный, влажный воздух тоннелей, смешанный с запахом сырой земли и старого железа, давил на плечи. Геката, почувствовав беспокойство хозяйки, тихо зарычала, прижавшись боком к ее ноге. Элия улыбнулась, почувствовав тепло ее шкуры.

– Пора, – тихо прошептала она, отпуская амулет. Аквария не ждет. Нужно успеть пройти сегодня сто километров. Она снова погладила Гекату, на этот раз по спине, где крепилась сложная система седел и сумок, набитых провизией.

Включив закрепленный на шлеме светильник, Элия шагнула в слабо освещенный тоннель. Свет прорезал кромешную тьму, выхватывая из мрака грубые стены тоннеля, укрепленные деревянными балками. Геката, ступая мягко и уверенно, следовала за ней, ее зеленые глаза блестели в свете лампы.

Они шли долго, шагая по неровному полу, усыпанному щебнем и мелкими камнями. Эхо их шагов гулко разносилось по тоннелю, создавая ощущение, что они не одни. Элия напряженно вслушивалась, но кроме собственных шагов и тихого дыхания Гекаты, ничего не слышала.

Именно это молчание и угнетало ее больше всего. Оно давало простор для воспоминаний, для кошмаров, которые год назад стали реальностью. Она знала, что ей придется столкнуться с ними лицом к лицу, чтобы продолжить свой путь. Чтобы выполнить свою работу. И ради памяти своего отряда… и ради матери, чей амулет сейчас согревал ее руку.

Они двинулись дальше, более настороженные, чем прежде. К счастью, первые пятьдесят километров прошли без происшествий. Геката вела себя спокойно, и тоннели казались на удивление тихими. Наконец, они добрались до Перевалочного пункта №1. Это был небольшой домик, вырубленный прямо в скале, с тяжелой деревянной дверью, укрепленной железными полосами. Элия немного передохнула, присев на покосившуюся лавку у стола. Геката легла рядом, устраиваясь на прохладном каменном полу. Брюнетка достала из сумки сухарь и вяленое мясо, разделив угощение с пантерой.

Закончив перекус, Элия подошла к полке, забитой книгами и свитками. Она взяла в руки толстую потрепанную книгу в кожаном переплете – "Записки Ходаков". Это был ценный источник информации, где предшественники описывали изменения в тоннелях, обвалы, новые опасности и прочие важные детали, которые могли пригодиться в пути.

Рядом с ней, словно издеваясь над важностью официальной книги, лежала другая тетрадь, тонкая и потрепанная. На ней кривовато было написано: "Отдушина". Это был неофициальный журнал, где Ходаки не стесняясь в выражениях делились своими достижениями, воспоминаниями, жалобами, а порой и просто писали анекдоты. С любопытством, и признаться, с толикой облегчения после напряженного перехода, Элия взяла в руки "Отдушину".

Листая страницы, исписанные разными почерками, она наткнулась на рисунки, остроумные замечания о крысах-переростках, и даже несколько любовных стихов, адресованных… камням! Улыбнувшись, Элия перелистнула страницу и замерла.

Там был нарисован кривой человечек, убегающий от жуткого, паукообразного существа. Существо это напоминало Талрука, но в гротескно преувеличенном виде. Искаженное, истощенное тело, кожа бледная, почти прозрачная, с выступающими синими венами, словно карта подземных рек. Длинные, костлявые конечности, неестественно согнутые, позволяли существу быстро передвигаться по узким тоннелям. Вместо глаз – пустые черные глазницы, а длинные, острые когти царапали камень. Под рисунком корявым почерком было написано:

– Почему Талруки так быстро бегают? Потому что у них восемь ног, чтобы убегать от скучной работы! Ха-ха! Жанар.

Сердце Элии пропустило удар. Жанар… Её рука невольно коснулась рукояти ножа. Жанар был членом её отряда. Одним из тех, кто погиб в стенах тоннеля.

В горле пересохло. Элия перечитала анекдот, и внезапно ей стало не смешно. Совсем не смешно. Это была не просто записка, это было эхо прошлого, которое преследовало её даже здесь, в глубине тоннелей.

Она закрыла тетрадь, чувствуя, как подступает тошнота. Воспоминания нахлынули с новой силой. Лица её товарищей, крики, кровь… Всё это она пыталась забыть, похоронить глубоко в себе. Но "Отдушина"напомнила ей о том, что прошлое не отпускает так просто.

Элия глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Нужно было двигаться дальше. Жанар был мертв. И ничто не могло это изменить. Она пролистала "Записки Ходаков", запоминая расположение отмеченных на карте опасных зон и особые указания. Пополнив запасы масла для фонаря и убедившись, что её нож идеально заточен, Элия снова посмотрела на Гекату.

– Пора, малышка, – тихо сказала она. – У нас еще долгий путь. И на этот раз, мы не будем читать анекдоты.

Несколько минут они шли в тишине, лишь их шаги эхом отдавались в узком тоннеле.

– Ох, Геката, знаешь, поставки совсем задерживаются. Говорят, что-то с переправой через Реку Скорби… То ли мост обрушился, то ли бандиты там совсем обнаглели. Как думаешь, стоит пожаловаться Старейшине? – Элия вздохнула, поправляя сумку на плече.

Геката в ответ лишь тихонько мурлыкнула, по-кошачьи потираясь о ногу Элии.

– Я знаю, малышка, ты не любишь политику. Но что поделать? Работу же надо делать. Иначе, как мы доставим лекарства и провиант шахтерам?

– А знаешь, мама учила меня плести венки из горных цветов, – вдруг тихо произнесла Элия, улыбаясь своим воспоминаниям. – Она говорила, что каждый цветок имеет свой смысл…

Но тут Геката резко остановилась. Её мощное тело напряглось, мышцы заиграли под черной шерстью. Низкий, утробный рык вырвался из её груди.

– Что такое, Геката? Что случилось? – Элия нахмурилась, моментально забыв про свои воспоминания. В голосе пантеры чувствовалась серьезная опасность.

Геката молча повернула голову в сторону, вглубь тоннеля, словно прислушиваясь к чему-то. Её зеленые глаза сверкнули в полумраке.

– Поглотители? – тихо спросила Элия, опуская руку на рукоять ножа. – Ты уверена?

Геката утвердительно кивнула, её рык стал еще более угрожающим. Она определенно чувствовала приближение опасности.

– Хорошо, малышка. Покажи мне, где они, – прошептала Элия, готовясь к бою. Она вздрогнула от маленького писка – датчик тоже отреагировал на движение в глубине тоннеля.

Геката прижалась к земле, тихо зарычав и указав мордой на дальний конец тоннеля. Датчик издавал все более настойчивый писк, подтверждая, что опасность приближается. Элия, облаченная в свой экзоскелет "Скиталец", ощутила как напряглись мышцы, готовые к рывку. Её руки крепко сжали плазменный карабин "Шторм".

Из темноты, ковыляя и издавая булькающие звуки, вывалился Поглотитель. Он был омерзителен. Его тело, раздутое и деформированное, представляло собой хаотичную мешанину гниющей плоти. Кожа зеленоватого оттенка была покрыта язвами и нарывами, из которых сочилась густая, токсичная слизь. Он двигался медленно, неуклюже переваливаясь с боку на бок, но его присутствие наполняло воздух отвратительным запахом разложения.

– Отлично, – подумала Элия, – Всего лишь Морк. С ним мы без проблем справимся, да, Геката?

Брюнетка приказала Гекате оставаться позади, готовой прикрыть её в случае чего. Подняв "Шторм", Элия переключила его в режим одиночных выстрелов высокой мощности. Целиться было легко – Морк стоял почти неподвижно.

Первый выстрел плазмы попал прямо в грудь Морку. Раздался громкий треск, и гнилая плоть вспыхнула, словно сухой хворост. Морк взвыл, издавая болезненный, хрипящий звук. Но, несмотря на тяжелое ранение, он продолжал двигаться вперед.

Элия отступила назад, перезаряжая карабин. Морк приближался. Его нарывы на теле лопались от жара, обдавая все вокруг брызгами токсичной слизи. "Скиталец"надежно защищал её, но приближаться было слишком опасно.

Второй выстрел. И снова плазма прожгла его тело. Морк зашатался, но не упал. Он продолжал тянуться к Элии своими грязными, раздутыми руками.

– Нужно что-то еще, – подумала Элия. Морк оказался живучее, чем она предполагала. Она отбросила "Шторм"за спину, на креплении экзоскелета, и быстро достала Мраколит.

Прицелившись, она выстрелила. Снаряд пролетел несколько метров и взорвался прямо перед лицом Морка, ослепив его яркой вспышкой и поразив высокочастотным импульсом. Морк взвыл еще громче, зашатался и остановился, дезориентированный и ошеломленный.

Элия не теряла времени. Она выхватила из ножен Клинок "Жар". На рукояти вспыхнул индикатор, показывая, что лезвие достигло максимальной температуры.

С криком Элия бросилась на Морка, вонзив раскаленный клинок глубоко в его раздутое брюхо. Плоть Поглотителя мгновенно загорелась, вспыхнув ярким пламенем. Раздалось шипение, и от раны повалил густой, черный дым. Запах горелой плоти наполнил воздух.