Герои Хеланда. Непростительная ошибка

– Не торопи события, парень, – снова хмурый взгляд Томаса, – Я же тебе говорю: побегай, поработай, засветись перед нужными людьми и нужные люди сами тебя заметят! Мне от тебя пока нужно лишь одно: чтобы ты отнёс письмо. До остального мне по боку. Доброй ночи!

Томас демонстративно повернулся ко мне спиной, показывая, что разговор окончен. Выглянул в окно, он глубоко вдохнул свежего вечернего воздуха.

Харед легонько тронул меня за плечо и потянул за собой, к лестнице, что-то шипя и мыча. Похоже парнишка был немым. Жаль, из него можно было бы выудить кое-какую информацию. И тут Томас всё предусмотрел! С каждым разом главарь местных бандитов нравился мне всё больше.

Глава 3 Друг? Это ещё нужно доказать!

Комната, которую мне так любезно выделил Томас в итоге представляла из себя просто кучу соломы и какого-то тряпья, воняющего хлевом в углу чулана на втором этаже. Всю ночь мне было не уснуть. Мысли лезли в голову одна мрачнее другой. Ещё, до кучи, под полом скреблась мышь, а на заднем дворе пол ночи кудахтали несушки. Видимо, где-то рядом расхаживал лис или хорёк какой-нибудь. Поэтому, как я ни пытался найти удобное положение, сомкнуть глаз так и не удавалось.

Как же так получается, живёшь, никого не трогаешь, потом, бац! И в самой страшной тюрьме, о которой ходит столько баек, что в пору книгу писать. Вокруг одни головорезы и криминальные авторитеты, которые спят и видят, как бы тебя подмять под себя, загнать на шахту или заставить горбатиться на полях. Да и за что я тут? Кошель стащил, ну два-три… Вон, толстосумы из казны десятками, если не сотнями, килограммов золото тянут и ничего. А стоит бедняку стащить кусок хлеба – сразу за решётку и поминай, как звали! Где, спрашивается, справедливость?

Время от времени я пытался вспоминать свои детские годы. Но, всё чаще убеждался, что толком ничего о них не помню. Всё, что происходило со мной ранее лет двенадцати-четырнадцати, как в тумане. Лишь смутные образы, похожие на сон, от которых потом долго раскалывается голова. Может меня в детстве приложили хорошенько головой-то о прилавок? Ну, как бывает с чересчур капризными детьми у пьянчушек-родителей…

Тётушка Эльза, старая карга, держала под своим крылом всех беспризорников западного конца Венедора. Помню, как она рассказывала однажды, что нашла меня у западной стены возле сточной канавы всего избитого и искалеченного. Старуха, не задаваясь вопросом, кто я и откуда, выходила, вылечила, на ноги поставила, а потом заставила воровать на рынке за кусок хлеба и крышу над головой в ночлежке.

На протяжении всей своей жизни я так и не смог выяснить, кто на самом деле мои родители, живы ли они или хотя бы кто-то из родни. Даже имени своего не знаю. Из воспоминаний о детстве лишь смазанные образы. Какой-то сморщенный седой старик в чёрном балахоне, очень холодно, аж озноб пробивает, темно и слышно, как снаружи завывает вьюга.

Это загадочное видение с возрастом становилось всё ярче, но ясности в историю моего происхождения не прибавляло ни капли. Может я на самом деле барон или сын короля? Вот выберусь отсюда, добьюсь аудиенции короля, приду к Херберту и скажу: «Здравствуй, папа!». Самому даже смешно стало от горьких мыслей. Из колонии ещё никто никогда не выходил живым.

Под утро мне, наконец, удалось справиться со своими дурными думами, убедив себя в том, что всё в мире относительно и в конце концов всё будут хорошо. На пару часов я заснул, как младенец. Впервые за последнее время. Без снов и видений.

С первыми лучами солнца меня растолкал Харед и знаками велел спускаться в общий зал. Томас уже был там. Со скучающим видом он жевал глазунью, помакивая ржаной хлеб в растёкшийся по тарелке желток. Главарь бандитов молча всучил мне кусок пергамента, опечатанный янтарной кляксой сосновой смолы, на которой угадывалась витиеватая заглавная буква Т.

Перекусив на скорую руку, я отправился в путь.

Добравшись до оврага, где мы познакомились с Брего, я вдруг ясно осознал, что не знаю дороги. В деревню возле грота меня вели с завязанными глазами. Поэтому я лишь мог смутно предположить, что мы шли тем лесом, что виднелся по левую руку от меня. Густой ельник спускался к самой воде медленно бегущей речушки, отливавшей серебром в свете занимающегося дня. Сквозь чащу ничего было не видно. К тому же, Брего предупреждал, чтобы я не совался в лес.

Пришлось идти по наитию. Перейдя через знакомый по вчерашнему приключению мост над оврагом, я спустился в узкую, но неглубокую расщелину, которая, в свою очередь, вывела меня на берег той самой небольшой речушки, что я приметил у леса. Только я оказался на противоположном берегу. Течение реки было действительно неторопливыми умиротворённым, поэтому берега густо заросли камышом и рогозом. Кое-где виднелись заболоченные заводи, укрытые россыпью ряски и пятна белого, как на морском побережье, песка.

Не имея под рукой более надёжного ориентира, я решил держаться реки. Но, в целях безопасности двигаться лучше, не выходя на открытое пространство и держаться густых кустов. Диких зверей и разного сорта бродяг пока ещё никто не отменял. Причём, неизвестно, кто из них представлял большую опасность.

Пару раз мне, действительно, пришлось отсиживаться в кустах и ждать пока пройдут мимо какие-то фыркающие и клацающих зубами твари похожих не то на огромных лягушек, не то на ящериц, пытающихся ходить на задних лапах. Благо ветер дул со стороны леса, неся с собой целый букет ароматов, и твари прошлёпали мимо, не приметив меня.

В следующий раз я сам учуял запах костра и сделал приличный крюк через дубовую рощу, где мне встретились развалины древнего дольмена. Побродив среди руин, удалось найти несколько полезных вещиц. Сперва, среди камней блеснул в лучах утреннего солнца флакон красноватого стекла с какой-то мутной жижей внутри. Наверное, зелье магическое, не иначе. Вдохновлённый первой находкой, также удалось найти несколько кусочков магической руды и отмычку. Кусочков было семь, и были они примерно в два раза меньше, чем те, что я находил в норе свинокротов. На вид ничем не примечательные синие стекляшки, осколки разбитой бутылки. Понятия не имею, каким образом они тут оценивают руду, которой расплачиваются, по весу или как, но даже эти крохи немного приблизили меня к заветной сумме в триста кусков. Тогда, наконец смогу опоясаться нормальным мечом. Надеюсь, Томас сделает скидку. Мне даже сложно себе представить, как будет выглядеть такая куча руды! А тысяча, две, пять? Тоже надо выяснить этот вопрос у Брего. Может тут есть что-то типа безналичного расчёта или депозита?

А вот отмычка на удивление оказалась весьма качественной. На ней даже стояло клеймо мастера. Орбан, кажется. Хорошая вещь. Удобная рукоять, а рабочая часть острая и гибкая, практически в любой замок войдёт без труда. Эту вещицу я запрятал в сумку поглубже. Отличная отмычка – это то, что ускорит и в разы увеличит мой заработок. Её не отдам ни за какие коврижки! Как гласит старая уличная мудрость: вора отмычка кормит.

От развалин через неглубокую расщелину вела хорошо утоптанная тропа.

Она петляла среди приземистых холмов, поросших низкими деревцами и вереском. Пользовались ей явно часто, так как даже я, не будучи охотником, сумел заметить на земле свежий отпечаток тяжёлых армейских сапог.

Сперва я решил было держаться тропы, но стоило обогнуть холм, с крутым склоном, испещрённым ласточкиными норами, я практически нос к носу столкнулся с какими-то ужасными созданиями. Огромные рептилии передвигались на двух ногах, длинным мощным хвостом уравновешивая шею с массивной головой. Передние конечности, похожие на ручки младенца были плохо развиты, но имели по паре острых когтей. Зубастая пасть и налитые кровью глазки не предвещали ничего хорошего, поэтому пришлось спасться бегством. На моё везение, рептилии были сыты, и не стали утруждать себя преследованием моей скромной персоны, лишь огласив окрестности рыком, от которого кровь стыла в жилах. В ответ им из дубовой рощи с оглушительным гвалтом и карканьем поднялась стая ворон. Вернувшись к реке, я снова двинулся вдоль берега, отныне зарёкшись далеко отходить от намеченного маршрута. К полудню я уже лицезрел ворота замка Лэдор.

Замок представлял из себя удручающее зрелище. Стены, знававшие лучшие времена, по всему периметру растрескались, кое где обрушились, образовав непроходимые баррикады из камней. Вокруг этих нагромождений, а также плавно в них вписываясь и даже используя в качестве стен и пристроек, будто грибы-дождевики жались к мрачным замковым стенам хижины и домишки. Обитатели замковых предместий, те, у кого не получилось войти в ряды счастливчиков, живших за крепкими стенами, строили свои жилища из всего, что попадалось под руку: старые доски, куски камней, выпавшие из стены, какой-то мусор, куски звериных шкур. Жалкое зрелище.

Единственным по-настоящему ухоженным строением в обиталище Вильфрида и баронов была башня донжона. Если смотреть на неё издалека, можно подумать, что сверху её венчает голова исполинского дракона, коронованная четырьмя рогами-зубцами, выложенных из чёрного кирпича.

С холма, на вершине которого я оказался открывался неплохой вид на внешний периметр замка Лэдор. Внутреннего двора, где, собственно, и располагалась центральная башня, было не разглядеть. Снаружи убогого поселения у стен баронского замка была возведена ещё одна стена – деревянная, обшитая кожей, в некоторых местах укреплена частоколом. По помостам бродили стражники в уже знакомых алых нарядах. Двое скучали возле ворот. К воротам, через реку, вдоль которой я шёл был перекинут полуразрушенный деревянный мост.

Солнце достигло зенита, а дело ещё не сделано. Придав себе уверенно-надменный вид, я вышел из кустов. Стража на воротах была увлечена игрой в кости и меня пока никто не замечал. Их коллеги, патрулирующие стену, также не отличались бдительностью. Они тут, что настолько уверены в своём превосходстве, что любой проходимец типа меня может вот так спокойно подобраться к самым стенам замка?

Когда до моста оставалось не более десятка шагов, меня шёпотом окликнули.

– Эй, парень, поди сюда!

Голос шёл из зарослей рогоза на берегу. У самой воды сидели двое мужчин, одетых по обычаям Грота – в волчьи шкуры поверх кольчуг. Один из них, лысый с хитрым взглядом старого лиса и огромным луком за спиной, поигрывал в ладони двумя кусочками руды. Другой – сидел на земле, с мрачным видом поглядывая на поплавок, покачивающийся в тёмной речной воде. Удочка лежала рядом на рогатине. Странно, что нужно людям Томаса возле замка баронов. Уж не меня ли он таким образом пытается контролировать?

– Ты же в Лэдор идёшь? – спросил лысый сиплым голосом.

– Допустим.

Я нахмурил брови, давая понять, что к долгим разговорам не расположен. С каждым новым днём, проведённым в колонии, мне всё меньше хотелось доверять людям. Любой из них с удовольствием воткнёт нож в спину, лишь бы поживиться содержимым моей сумки.

– Расслабься, парень, никто тебя не собирается убивать. Уж точно не мы! – лысый словно прочитал мои мысли, – Окажешь нам небольшую услугу?

– Допустим, – повторил я, – Сколько?

В Делморе учатся быстро. Двух дней вполне достаточно, чтобы понять, что за бесплатно тут ничего не делается.

Лысый удовлетворённо кивнул.

– Молодец! – похвалил он, – Выглядишь новичком, но уже соображаешь, что почём. Давно тут?

– Два дня.

– А я два года, – усмехнулся мой собеседник, второй громила продолжал вызывающе молчать, – Меня, кстати Даксом зовут. А это, – кивок в сторону молчуна, – Рок, напарник мой.

– Напарник в чём?

– Мы охотники. Людям Томаса и Ульрика нужна жратва, но так уж получилось, что Грот расположен в таком месте, что вокруг только голые скалы да голодные зубоскалы. Мясо у них жёсткое, как подмётка и на вкус, как дерьмо тролля! Вот шкура – хороша…