Чужими тропами. Книга первая

Ну да все это в прошлом, а в тот момент я решила снять серьги с кольцом и повесить на цепочку, чтобы никого не смущать и не провоцировать. Оставлять в комнате не рискнула, наружный запор на двери мне так и не сделали. Хорошо, что Ривен прибил мне щеколду изнутри. Пока он это делал, а сие действо происходило вечером, мне раза три хотелось отобрать у молодого человека молоток и сделать самой. Не знаю, все ли маги такие беспомощные в вопросах ремонта или нет, но работать руками парень был явно не приучен. Зато мы с пользой провели два часа после ужина: он учил меня языку, а я его – правильно держать молоток, который я все-таки забрала. Кстати, после того как он понял, что я умею писать и читать, маг принес из библиотеки книгу и стал учить меня их азбуке.

Глава 3

Вот уже больше двух недель я привыкаю к новому миру. Вообще-то, время здесь меряют декадами, а часов в сутках больше. Или сам час составляет не шестьдесят минут, как у нас. Пока моего словарного запаса недостаточно, чтобы выяснить такие нюансы. Жизнь моя оказалась спокойной и не слишком тяжелой. Изначально воображение рисовало все возможные издевательства и рабский труд, на деле же все вышло прозаичнее. Никто не заставлял таскать меня неподъемные ведра с водой или углем (удивительно, но был здесь и он), не требовал работать круглосуточно, не бил. Вообще, люди относились ко мне настороженно, но без агрессии.

Так повелось, что Ривен приходит ко мне каждый вечер и задерживается все дольше и дольше. Умом я понимаю, что таким путем от моей репутации в замке ничего не останется, но и прогонять единственный источник информации не хочу. К тому же ни с кем другим я не общалась и знаки внимания ни от кого не принимала. Да и не было этих знаков, чему я очень радовалась. Догадываюсь, что ко мне никто не пристает только потому, что я провожу все время на кухне или в своей комнате. Но вряд ли такое положение продлится долго, я заметила, что воины, которые нам носят воду и уголь, регулярно меняются. Казалось бы, зачем носить воду, имея водопровод? Меня эта мысль мучила несколько дней, водопровод работал как-то мудрено: в огромный металлический чан наливают ведрами воду, она в нем нагревается и поднимается вверх по трубе, а вот дальнейший механизм для меня оставался загадкой.

И если в первую неделю воду носили сплошь молоденькие пареньки, у которых только начали расти усы, то с недавних пор стали приходить матерые мужики. То, что это воины было понятно и с закрытыми глазами: шума от них было много, а гонору у каждого еще больше. А еще мне не нравилось, с какими пошловатыми улыбочками они смотрели в мою сторону. Я делала вид, что не замечаю этого, но настроение такие взгляды конечно же не поднимали. На их фоне выделялся один воин. Был он очень харизматичный: высокий (в этом мире низкорослых людей я пока не видела), жилистый (кожаная одежда на мужчине не оставляла простора для фантазии). Его глаза, пугали своей бесцветностью на загорелом лице, а белые волосы, обрезанные коротко и криво, будто их кромсали ножом, притягивали внимание. И ко всему этому у воина был ожог на шее. Он немного заходил на левую щеку, явно застарелый и почти незаметный.

Так вот этот "красавчик" зачастил к нам на кухню в последние дни. И если другие воины весьма шумно сообщали о своем приходе, шутили с Петросом, заигрывали с кухаркой, шпыняли мелких поварят и старались повернуться ко мне выгодной стороной, то блондина я замечала только тогда, когда он оказывался рядом. Да он вообще выгодно отличался от других, с моей точки зрения, ходил тихо, молчал, имел серьезный вид. Единственное, что меня настораживало – это отношение к нему окружающих, его сторонились и побаивались. А мужчина будто не замечал этого, сделав свою работу, он садился с края стола и ждал, когда ему нальют кружку чая. На самом деле та трава, что заваривали в этом мире, на чай совершенно не походила, поэтому я его так называла больше по привычке.

Кстати, подавать чай приходилось мне. В первый раз меня попросил сделать это Петрос, а потом уж так повелось. Наверное, за кем-то другим я бы отказалась ухаживать, как постоянно делала, когда Петрос посылал меня накрыть на стол для магов или что-то отнести им в комнаты, коверкая слова: "Милорд сказать кухня". Но внимание блондина было ненавязчивое, он просто пил свой чай и следил за моей работой, а еще вокруг него витала аура спокойствия. То есть мне он совершенно не мешал, более того, я про него постоянно забывала, увлекшись своим делом. А вот когда он уходил, я замечала сразу: на кухне возобновлялись разговоры и смех, сыпались распоряжения, в общем, о спокойствии можно было только мечтать.

С готовкой у меня проблем не было, продукты были почти все те же, только вкус у них был более насыщенный, как у бабушки в деревне. Помню в детстве, пока она была жива, меня каждое лето отправляли в деревню, бабушка учила меня готовить, вышивать, вязать и даже штопать. Вот уж не думала, что мне это когда-то пригодится. Но заниматься приготовлением пищи мне всегда нравилось, поэтому и выбрала такую специальность. В первую неделю на меня смотрели и доверяли только чистку овощей, их мойку и нарезку. А со второй недели я стала готовить для воинов. Вначале пришлось придерживаться рецепта, если так можно назвать разваристую кашу с мясом. А недавно стала экспериментировать, доводя кашу до приемлемого качества. Ну и разнообразие кое-какое внесла. Причем я не отклонялась от тех продуктов, что мне выделяли. Эффект не замедлил сказаться, именно после этого блондин стал регулярно наведываться на кухню. Вот и сегодня он не изменил своей привычке.

Интересно, а как его зовут? Бросила взгляд на то место, где он сидел, и вздрогнула от неожиданности – мужчина пристально наблюдал за мной, он даже не делал вид, что пьет чай. Может, он голоден? Посмотрела на дело своих рук, я как раз нарезала хлеб для обеда. Все-таки я не особо внимательна к нуждам людей, да и гостеприимства у меня в крови нет, иначе бы догадалась, что нормальному мужику после физической работы хочется не чай, а чего-то сытного и мясного. Кстати, обед должен быть совсем скоро, вряд ли я что-то нарушу, если накормлю нашего блондинистого помощника.

Долго думать я себе не позволила, быстро налила в миску суп, сегодня захотелось побаловать своих подопечных, кинула туда внушительный кусок мяса и поставила перед блондином. Он растерялся, по-другому его состояние назвать было нельзя, пока он переводил взгляд с меня на тарелку с едой, я принесла ложку и хлеб. В этот раз мужчина среагировал быстрее, поймал мою руку и приложился к ней поцелуем. Я нахмурилась, давая понять, что мне его вольности не нравятся, и сразу же отошла к своему месту, надо было еще кое-что успеть сделать перед обедом.

– Петрос, как дела на вверенной тебе территории? – с порога спросил Ланьер, заходя на кухню. Зачем он вообще пришел сюда, маг не знал или, если быть честным с собой, старательно гнал мысли о том, что поводом его прихода послужила иномирянка. За две декады он успел успокоиться, проникнуться мыслью, что не только вернулся домой, но и с магией опять нет проблем. Единственное, что его не устраивало, – это отсутствие любовницы. Прошлая успела выйти замуж и уехать в город, пока он выживал в чуждом мире. В замке же остались только две относительно молодые и незамужние девицы, но они не гнушались принимать в своих комнатах всех, кто мог им заплатить за ночь.

Ланьер пользоваться продажными девками брезговал, поэтому первым делом объехал окрестные села, но никого по вкусу себе не присмотрел. После иномирных женщин: красивых, ухоженных, раскованных – дородные селянки с волосатыми ногами и другими частями тела вызывали отвращение. Ланьер за две декады успел забыть, что мечтал о покорной и услужливой девушке. Вчера вечером он выпивал с друзьями и разболтался больше обычного, в частности речь зашла о чужом мире и женщинах. Неудивительно, что возвращаясь в свои апартаменты, он, увидев мелькнувшую за углом юбку, бросился вдогонку. Мозг лихорадочно пытался понять, почему ему совершенно незнаком этот женский силуэт. Маленькая хрупкая фигурка двигалась легко и плавно, будоража фантазию и желание. Он поймал девушку у лестницы, которая вела на этаж прислуги.

«Попалась, красавица, – Ланьер добавил в голос магии, зная, как она действует на женщин. – Пойдешь со мной, малышка?»

Каково же было его удивление, когда вместо согласия или кокетливого «не знаю», в ответ он получил твердое «нет» и удар острым локотком в бок. От неожиданности он выпустил девушку из рук. Она развернулась и на русском языке, который в этом мире знала только одна девица, произнесла, одаривая его неприязненным взглядом: «Идите проспитесь, милорд».

Иномирянка, настоящее имя которой он так и не узнал, убежала, а он все стоял и смотрел ей вслед. Впервые ему в голову пришла мысль, что он, возможно, не зря притащил эту девку. Как оказалось, она молода, привлекательна, и под этими тряпками скрывает стройное тело и нежную шелковистую кожу. Единственное, что его совершенно не устаивало – это характер девицы, ведь даже сейчас, когда все на кухне с ним поздоровались и у каждого в глазах написано желание услужить, иномирянка в его сторону даже не глянула. А ведь он видел, как вздрогнули ее плечи от его голоса, значит, услышала, узнала.

Хотя нет, его игнорировала не только она, но и еще один человек – Элхард. Когда-то давно они вместе учились, Эл был лучшим на курсе: самый сильный маг Огня и богатый наследник древней династии. Все закончилось в одночасье с нападением драконов на аванпост магов, как раз когда они там проходили практику. Эл удерживал щит, защищая простых воинов от разрушительного огня драконов, все остальные маги, как и сам Ланьер, прикрыли только себя. Стоит ли говорить, что Эл перегорел? Он полностью выжег свой дар, но спас не меньше пятидесяти человек от смерти, на память о том поступке ему достались ожоги, седые волосы и выцветшие глаза. Хоть лорда временами и мучила совесть от того, что он не помог другу, но стоило ему только глянуть на Элхарда и то, в кого он превратился, и муки сходили на нет. Пусть уж лучше его, мага Огня, изводит совесть и сны, чем он станет изгоем и потеряет магию. А ведь от Элхарда отвернулись даже родственники.

– Эл, как дела? С каких это пор ты обедаешь на кухне? Чем тебя не устраивает мой стол? Или, может быть, моя компания? – усмехнулся Ланьер и подошел к бывшему другу, ныне просто боевому товарищу, к которому он испытывал сложные чувства.

– Все отлично, Лан, – хмыкнул мужчина и с аппетитом отправил следующую ложку в рот. – А питаться я, наверное, и дальше буду здесь. Не в укор, но за твоим столом такого не подают.

– А что это ты вообще ешь? – склонился над миской Ланьер, рассматривая необычную похлебку.

– Не знаю, но очень вкусно, – довольно улыбнулся Эл, удивив мага еще больше. – Я вот даже думаю, а не жениться ли мне на одной замечательной девушке?

– Ты это о ком? – спросил Лан, косясь на работающую неподалеку девицу.

При свете дня, с убранными под платок волосами и повязанном переднике, она казалось еще мельче. Сколько же ей лет? По меркам его мира он дал бы ей пятнадцать, но в том, откуда она родом, так могут выглядеть и в двадцать пять. А еще он не мог понять, почему его так раздражает ее прямая спина, вздернутый подбородок и равнодушное лицо.

– Я говорю об Элен, – с какой-то особой интонацией проговорил Элхард. Девушка, услышав свое новое имя, повернула голову и посмотрела на воина, все так же игнорируя лорда. Бешенство начало постепенно поднимать голову в душе Ланьера. А Эл, смотря девушке в глаза, сказал: – Где я еще найду такую девушку: красавицу, умницу…

– Не трать слова, она тебя все равно не понимает, – зло оборвал его Ланьер. – И вообще, неужели ты готов жениться на какой-то простолюдинке? И загубить будущее своим детям?

– Я сам разберусь со своей жизнью, Лан, – холодно произнес Элхард, поднимаясь из-за стола. Потом склонил голову перед девушкой и сказал: – Благодарю, сури Элен.

– У нее другое имя, – не удержался от порции яда Лан.

– Думаешь, она откроет его тебе? – насмешливо спросил бывший друг. – И это после того, что ты ей сделал? Не смотри на меня так, меня твой гнев не страшит.

Противостояние мужчин достигло апогея, мне казалось, еще чуть-чуть и они бросятся друг на друга. Кухня давно уже опустела, остались только я, да двое мужчин. Еще бы знать из-за чего они ругаются, я понимала одно слово из пяти. То, что они совсем недавно обсуждали меня, сомнений не вызывало, а вот сейчас, когда их разговор приобрел повышенную эмоциональность, мое поверхностное знание языка совсем не спасало. А с другой стороны, какая мне разница, подерутся эти двое или нет? Честно признаться, я была бы рада, если бы блондин набил морду лорду. Но стоять и смотреть, как два взрослых человека выясняют отношения, я не собиралась, вмешиваться в их дела тем более. Поэтому молча отвернулась, сняла передник и вышла из кухни, провожаемая звенящей тишиной. Вот уж не думала, что они заметят мой уход.

– Элен, что случилось? – налетел на меня Ривен, когда я поднималась по лестнице. – Меня вызвал Петрос. Лан подрался с Элом?

У нас с Ривеном наметился странный способ общения, он уже неплохо знал русский язык, память у него оказалось лучше, чем у меня, а я немного владела рамейским. Так и разговаривали, перемежая слова из разных языков. Что Лан сотворил с блондином, я не поняла, и маг для наглядности помахал кулаками. Ривен так уморительно изображал драку, что я не выдержала и рассмеялась. Маг тоже заулыбался, но тут его взгляд застыл, заметив что-то за моей спиной, я резко обернулась и смех сам собой оборвался. Внизу лестницы стоял злой лорд и замораживающий ледяным взглядом Эл.

– Живы, здоровы, не дрались, – сказала по-рамейски, а по-русски добавила: – Ты зря беспокоился, Ривен.

– Да, я вижу, – нахмурился Ривен. – Элен, пойдем гулять?

– Не могу, улица холодно, нет шубы, – последнее слово я произнесла на русском, потому что не знала эквивалента в рамейском.

И только наткнувшись на недоуменный взгляд Ривена, осознала, что мы друг друга недопоняли. Видимо, он предлагал просто уйти отсюда, а не на улицу сходить. В общем, вышло неудобно, еще подумает, что я что-то прошу. И так не знаю, чем заплатить жене управляющего за вещи.

– Прости, Элен, я забыл. Я сейчас принесу, – почти сорвался с места Ривен, но я его остановила. Видимо, на эмоциональном порыве, все еще перемешивая слова, я попыталась доступно донести, что ничего не приму от него.

– Элен, ты потом отдашь деньги, когда заработаешь, – убеждал меня маг.

– Милорд не платит мне ни лури, – скривилась я, бросая недобрый взгляд на Ланьера.

«Лури» – это мелкая медная монетка, много на нее не купишь, хлеб или что-то из овощей в сезон. С названиями денег (здесь в ходу были золотые, серебряные и медные монеты) Ривен познакомил меня еще в первую неделю. Он высыпал их на стол и долго объяснял, рисуя карандашом в моем ежедневнике, какая монетка сколько стоит и что примерно на нее можно приобрести. За две декады я успела узнать, что рабства в этом мире нет, что все слуги получают жалование за свою работу. И только мне не платили, я была вынуждена ходить в одном и том же платье с чужого плеча, а чтобы не мерзнуть в коридорах замка, надевать под него джинсы. Хорошо на кухне всегда было тепло, да и в комнате приемлемо. Расставаться же с золотыми вещами, не зная их хотя бы приблизительную стоимость, я не собиралась. Мне бы найти ножницы, иголку с хорошими нитками и я бы сшила себе куртку из чехлов, пока же они дополняли мое одеяло, и спать мне было тепло.

– Лан, как это понимать? Ты не платишь жалование Элен? – Ривен был возмущен, это мягко сказано. – Бедная девочка две декады работает с утра до ночи, но даже те жалкие крохи, что ей положены, не получает!

– С какой стати я должен ей платить?! – рявкнул в ответ Ланьер, которого порядком начали бесить защитники этой безродной девки. – Пусть довольствуется тем, что жива и здорова. И вообще, она живет в моем доме, ест мой хлеб, это она еще должна мне приплачивать, что я терплю ее в этих стенах, а не выкинул на улицу.

– Ты забыл, что это по твоей вине Элен попала в наш мир? Или мне напомнить, что она спасла твою жизнь? – Ривен не любил ругаться, но сейчас он не собирался отступать. За две декады общения с девушкой, он понял: Элен – замечательная, умная, добрая, рассудительная. Она была совсем не такой, какими преподносил женщин в своих рассказах Лан. Ривену все больше и больше нравилась эта девушка, только одно его расстраивало – в Элен не было магии.

– О да, неужели маленький Рив прозрел? – хмыкнул Элхард. – Ланьеру всегда было на всех плевать, кроме себя. Думаешь, для него что-то значит долг крови? И это после того, как он сломал ни в чем не повинной девушке нос? Да-да, Лан, мы тут живем, как в маленькой деревне и слухи распространяются быстро. А уж после того, как ты устроил сцену удушения прямо в центральном холле замка, только ленивый не перемывал тебе кости. Тебя не удивило, что из близлежащих деревень исчезли все молодые и симпатичные девушки?

– Что ты несешь?! – ярость горела в груди Ланьера, грозя вырваться магическим пламенем.

– Только то, что чужой мир повредил твой рассудок, ведь только сумасшедшие избивают женщин, – зло произнес Элхард, которому нравилась стойкость девушки.

Он и не думал приходить, знакомиться, просто услышал разговоры товарищей, а также их спор о том, кому достанется новенькая. Эл за годы привык, что и аристократки, и простолюдинки от него шарахаются, тайком рисуя отводящий беду знак. Даже продажные женщины с опаской относятся к нему. Перегоревшие маги встречаются нечасто, но все наслышаны об их агрессии и неконтролируемых всплесках ярости.

Мужчине стало интересно, кого же с таким азартом делят молодые и не очень вояки. А уж когда еда стала радовать своим вкусом и пошли разговоры, что это та самая девушка, которую Ланьер притащил из чужого мира, то не выдержал и решил сам на нее взглянуть. Тем более что слухи полнились, кто-то слышал рассказ целителя о сломанном носе девушки, кто-то видел их приход и Элен в окровавленной одежде, да и свидетели разговора в холле нашлись. Поэтому, идя на кухню в первый раз, Элхард думал застать там сломленную несчастную девушку, насильно вырванную из своего мира и оплакивающую его. Но увидел совсем не ту картину, Элен все делала спокойно и с достоинством, за ней было приятно наблюдать, особенно Элу нравилось смотреть, как она управляется с ножом. Почему-то в тонких пальчиках острый тесак, которым девушка с немыслимой скоростью нарезала овощи, вызывал у мужчины душевный трепет с налетом возбуждения. Но самое приятное было в том, что Элен от него не шарахалась. Оказывается, то забытое ощущение покоя, которое ушло вместе с магией, рядом с девушкой возвращалось, захватывая его в свои волны. Ему было комфортно просто сидеть неподалеку, наблюдать и иногда позволять себе мечтать о том, что жизнь еще не закончилась. Конечно, о женитьбе он ляпнул только чтобы позлить Ланьера за то, что он разрушил его идиллию своим приходом. А может, и нет, слишком ошеломительным для него был поступок Элен, и как она догадалась, что он голоден? Но даже не в этом дело, Элхард хотел, чтобы девушка на него посмотрела, подошла к нему. Он и раньше сидел за тем столом, но никогда еще желание дотронуться до нее не было столь остро.

– Ты в рассудке повредился, если позволяешь себе все это повторять мне в лицо, – в руках Ланьера запылал огонь.

– Лан, перестань! Ты совсем спятил?! На друзей уже бросаешься? – кинулся Ривен на защиту Элхарда, загораживая магическим щитом воина.

– Это вы спятили! Один чужую девку учит языку и требует платить ей деньги, а второй вообще жениться на ней собрался! И это на какой-то безродной бродяжке, у которой ничего нет за душой! Спрашивается, каким местом вы думаете?

– Ты не прав, Ланьер, – остановил жестом Ривен Элхарда, собирающегося ринуться в кулачную драку. – Девушка явно не из простых, ты же и сам видишь, как она себя ведет, как говорит. Почему ты с упрямством мула повторяешь про ее низкое происхождение?

– Да потому что мне плевать, кем она была в ее мире! Здесь она никто и звать ее никак! Будь она хоть трижды королевой там, здесь она моя служанка и ею останется, пока я не решу, как мне поступить. Захочу – сделаю любовницей, захочу – выкину на улицу, – Ланьер не отличался терпением и раньше, а сейчас его вообще понесло.

Сколько можно оглядываться на людей, прислушиваться к их мнению? Он в своем доме и в своем праве, никто не смеет указывать ему, как относиться к собственным слугам!

– Так вот в чем причина, – ярость скривила лицо Элхарда. – Она тебе отказала, а теперь ты ей мстишь. Что, попалась единственная женщина, на которую не действует твоя магия?

Они все-таки подрались. Когда Ривен бросился с претензиями к Ланьеру, я благоразумно отошла как можно дальше в сторону. Надо было уйти совсем, но ведь они ругались из-за меня, и я имела полное право знать, о чем они спорят. Жаль, я мало что поняла, знания языка катастрофически не хватало. Но судя по злому виду Ланьера, ничего хорошего от него ждать не приходилось, а в свете вчерашнего происшествия, когда он пытался меня облапить, спутав с какой-то девушкой, оставаться в замке было небезопасно. В принципе, я еще с первого дня знала, что мне придется отсюда уйти, но была одна огромная проблема – куда? Именно за ответом на этот вопрос я вчера пошла в библиотеку. Карту я нашла достаточно быстро, а вот разобраться с названиями и тем более определить, в какой части страны нахожусь, потребовало много времени. Хорошо, что Ривен рисовал мне схематичную карту их мира и писал названия, иначе бы я сама никогда не разобралась. Теперь же у меня появилась не только цель, но и возможность для ее осуществления. Первым делом я собиралась скопировать карту, пусть она будет не совсем достоверной, но это лучше, чем уходить в неизвестность. Потом надо узнать у Ривена в каком она масштабе, чтобы знать, сколько продуктов брать с собой, хотя бы до ближайшего крупного села. Я еще собиралась вернуться к машине и забрать нужные в походе вещи. В общем, план у меня был, но все упиралось даже в не то, что я еще плохо знаю язык, а в погоду. То есть даже в зимней одежде далеко не уйдешь, если придется идти по пояс в снегу. А у меня ее не было. Но глядя на ярость лорда, с которой он замахнулся на блондина, поняла – теплая одежда и обувь моя первоочередная задача. С этого козла, Ланьера, станется выкинуть меня на улицу в самый лютый мороз.

Работая в кафе, мне приходилось не раз видеть драки, но ни одна из них не была похожа на то, чему я стала невольной свидетельницей. По всему выходило, что более грузный Ланьер должен был с одного удара вырубить худощавого Эла, но тот каким-то чудом уклонился. А вот его удар, выверенный, злой, достиг цели сразу же, отправив Лана в нокаут. Вся потасовка заняла меньше тридцати секунд, вот лорд кричал и брызгал слюной, а не успела глазом моргнуть, он сидит и заливает кровью из сломанного носа белоснежную рубашку. Эл стоял над Ланом и с холодной брезгливостью его рассматривал. Мне кажется, или это неспроста? Ведь блондин не мог знать про мой нос или мог? Но больше всех был ошеломлен Ривен, в руках которого явно крутилась магия. Интересно, кого он собрался защищать?

– Зря. Он не забудет, – почему-то сочла я своим долгом предупредить Эла.

Не то, что он мне понравился, скорее, мне он показался достойным человеком. Тот же Ланьер наверняка не остановился бы на одном ударе, да что говорить, я сама с радостью бы пнула этого поганого лорда. Мне хотелось сказать, что Лан отомстит, но такого слова я не знала. Надеюсь, он и так меня понял. Блондин вскинул на меня взгляд, чуть улыбнулся и стремительно преодолел пространство между нами, немного напугав меня.

– Я знаю. Лан будет мстить. Но пока он затаится, ведь если уйду я, за мной последуют мои люди, – проговорил мужчина.

Он понимал, что бывшего друга впору записывать во враги. Но на душе впервые за долгие годы было спокойно и хорошо. Сколько лет он себя убеждал, что защитить людей в тот злополучный день было только его решение, и он не вправе требовать от того же Ланьера признания вины. А сердце все же жгло предательство друзей, как ни старался он все забыть. Зато сейчас он ощутил свободу, будто дав выход своей ярости и не утратив над собой контроль, он наконец-то смог переступить через ту давнюю историю. Хотелось бы верить, что с этого шага начнется новая жизнь. И та забота, что мимолетно проскочила в голосе девушки, еще не раз порадует его.

– Я Элхард.

Для надежности мужчина дотронулся до своей груди, он уже понял, что кое-какие слова Элен успела выучить, но, видимо, немного.