Из Москвы

– У тебя там отели?

– Да, в Будапеште, Берне, Цюрихе и Женеве, – он произносил названия и указывал рукой их расположение на большой схеме Европы.

– Хорошо, убираем Прибалтику, – неуверенно ответила я.

– Что убираем? – брови Эдварда приподнялись.

– В России три этих страны называются Прибалтикой, – ответила я ему и убрала красные иголочки.

Мы общались вдвоём так, словно в комнате больше никого не было, остальные просто наблюдали за нами и не издавали звуков. Эдвард добавил на карту зелёные отметины в Венгрии и Швейцарии.

– Что делаем дальше? – спросил он у меня и остальных.

Я чувствовала себя серьёзным руководителем проекта и продюсером, поэтому уверенно рассуждала:

– Я подготовлю полный список городов для посещения на основе уже имеющихся отметок, займусь этим завтра. Затем мы продумаем, какие из городов посещаем проездом, а где останавливаемся на ночь, составим списки городов для поиска отелей. Эдвард, все твои отели люксовые или есть скромные?

– Почти все пять звезд, парочка четыре звезды.

– Значит, для контраста сосредоточимся на трёхзвездочных гостиницах в других городах, или даже хостелах, чтобы показать разницу и оттенить роскошь главного рекламодателя, – улыбнулась я кокетливо и посмотрела на Эдварда. Затем повернулась к сотрудникам, впервые отметив их присутствие. – Давайте обсудим количество участников и автомобилей. Какие есть предложения?

– Двадцать человек, как было в изначальной идее, – это слишком много. Как Вы вчера предложили, лучше оставить только восемь на двух машинах, – сказала темнокожая Жанин.

– Восемь. Какой типаж мы ищем? И кто целевая аудитория? – в этот момент я чувствовала себя учительницей у доски, а «школьники» с телевизионным опытом отвечали мне с места.

Девушка продолжила делиться идеями:

– Тут есть несколько вариантов. Если мы работаем под молодежь, то это будут студентки, или парни с девушками, чтобы они флиртовали друг с другом…

– Нет, никаких молодых пар! – я не дала Жанин продолжить, потому, что вдоволь наелась построением любви в российском реалити-шоу, которое уже больше пятнадцати лет никак не могут закрыть из-за популярности. – Нас интересует платёжеспособная целевая аудитория, средний класс в основном, возраст двадцать пять – сорок лет.

– Тогда возьмём восемь женщин старше двадцати пяти, – встрял в разговор Эдвард. – Но не пересечёмся ли мы с Реальными домохозяйками? Я не хочу делать дурные копии чужих проектов!

– Нет, в домохозяйках снимаются только богатые дамы за сорок, а мы возьмем двадцать пять – тридцать пять, красивых, молодых, умных, с профессией. Чтобы женщины ассоциировали себя с ними, а мужчины хотели их, – предложила я.

– Так и поступим. Записывайте за Кимберли! – повелел начальник.

Я продолжила:

– Рост от ста шестидесяти пяти сантиметров. Внешние типажи разные, непременно должна быть хоть одна рыжая! Ухоженный внешний вид, стильная стрижка, хорошо прокрашенные корни при другом цвете волос, без татуировок и пирсинга. Хорошо, если с большой грудью и стройными ногами. Профессии интересные, обязательна степень магистра, грамотная речь без сорных слов и дефектов, – я тараторила без остановки, люди за столом кивали, некоторые что-то помечали себе в блокнотах, а я продолжала. – Девушки, завтра утром жду на утверждение текст объявления о кастинге, завтра же и разошлём, предупредите человека, который этим занимается, в десять здесь будет совещание. Текст перешлите мне к девяти тридцати, пожалуйста.

Я взглянула на часы: почти половина седьмого:

– Встретимся завтра утром, все свободны, спасибо, – отпустила сотрудников я.

Когда мы остались в помещении наедине с моим новым боссом, он решил поделиться своим впечатлением:

– Мне нравится наблюдать за тобой в разных социальных ситуациях, это забавляет, – сказал Эдвард. – Когда ты рассказывала об опыте в бизнесе, я не был до конца уверен, но теперь вижу, что ты знаешь, что делать. Следующие совещания ты будешь проводить сама, у меня есть и другие задачи. А сейчас надо торопиться в отель, к восьми нам надо быть на балу…

Когда мы вернулись в мой пентхаус, там ждали стилист и визажистка, они поприветствовали нас.

– Добрый вечер, познакомься, Кимми, это Сюзан и Марк, ребята, у вас полчаса, – обозначил он сроки для наведения красоты, потом обратился ко мне. – Надень, пожалуйста, красное.

Он исчез за закрывшимися дверями, я быстро умылась и села в принесенное мастерами высокое кресло посреди холла. Марк, типичный гей с крашеной белой чёлкой, потрогал мои волосы и сказал:

– У Вас ухоженные волосы и очень хорошая стрижка. Кто делал?

– Московский мастер.

– О, так Вы из России, как интересно! – он хотел поболтать, но на это не было времени, заметив, что я больше не участвую в беседе, он взялся за плойку, зацепил большую часть волос на макушке заколкой, отделил пару прядей на затылке и начал накручивать их.

В это время Сюзан замазывала мелкие морщинки и накладывала тон на лицо. Она интересовалась:

– Платье красное, предлагаю глаза накрасить коричневым или чёрным с серебром?

– Коричневым. Это цвет, к которому я привыкла за многие годы, – ответила я, только сейчас осознав, что впервые меня красят и причёсывают для какого-то события специально приглашенные стилисты, словно я кинозвезда.

– Как основной цвет, коричневый, и добавлю розового, – она нанесла пудру и положила специальные накладки под нижнее веко, чтобы не испортить тон осыпавшимися тенями.

Марк уже накрутил половину моих волос, приближался к лицу. Сюзан закончила с тенями и отошла, чтобы он завил последние прядки. Потом Марк отошёл, она подвела мне нижнее веко по слизистой карандашом и взялась за тушь.

– Я не пользуюсь тушью, – попыталась я её остановить.

– Почему? – крайне удивилась она.

– Глаза слезятся сильно и краснеют от туши.

– Я буду очень аккуратной и обещаю, от этой не будет никаких неудобств, это Мак, она гипоаллергенная.

Сюзан аккуратно накрасила верхние ресницы и пару раз мазнула по нижним. Пока тушь сохла, Марк колдовал над моей головой. Передо мной не было зеркала, как в парикмахерской, чтобы рассмотреть результат их работы, я не была уверена, что останусь довольна.

Он побрызгал лаком сверху и поправил одну прядку, отошёл, посмотрел, вернулся и поправил ещё один локон, и тогда успокоился.

Визажистка накрасила мои губы, сверху нанесла блеск и сказала:

– Теперь готово! Мы закончили.

Сюзан сняла с меня парикмахерский плащ и сделала руками знак в сторону большого зеркала. Волосы и лицо выглядели отлично. Я не думала, что моя прическа может быть такой пышной и завитой. Укладку Марк сделал превосходную. На лице не было ни одного изъяна, а губы так и просили о поцелуе, став пухлее в два раза.

– Вам нравится? – спросил Марк.

– Очень! Вы молодцы! – ответила я с улыбкой и блестящими глазами.

Марк уже нёс мне красное платье и новые босоножки:

– Идите одеваться, осталось две минуты до прихода мистера Уилсона, – поторапливал он меня.

Я юркнула в ванную, сняла костюм, надела восхитительное творение Гуччи, неожиданно стала выше на голову и намного стройнее. Марк протянул мне серебристый клатч, оценил весь образ и молвил:

– Превосходно!

В этот момент зашел Эдвард, на его лице появилось приятное изумление, он кивнул и махнул рукой стилистам, те исчезли за секунду. Мужчина с любопытством рассматривал новую меня, превратившуюся из гусеницы в бабочку.

– Потрясающе выглядишь! Как настоящая королева!

Он принёс с собой какую-то коробку, похожую на кейс для крупных ювелирных изделий. После открытия крышки я увидела роскошное колье и крупные серьги с рубинами и бриллиантами, украшений такого размера я ещё не разглядывала так близко.

– Я хочу, чтобы ты надела это сегодня. Эти рубины мой отец подарил матери в день их свадьбы, они идеально подходят к этому платью, – говоря это, он уже застёгивал колье на моей шее, пока я придерживала волосы.

Серьги оказались неудобными и слишком тяжелыми, к тому же я не люблю застежку-гвоздик. Но сказать что-то про украшения его матушки я не посмела, только улыбнулась.

Мы спустились на первый этаж, я уже собралась идти к выходу, но Эдвард меня остановил, взял за талию и направил в другую сторону.

– Мы разве не собираемся на бал? – в недоумении спросила я.

– Мы собираемся, но ехать никуда не нужно, – Эдвард определенно любит играть со мной. – Я являюсь одним из спонсоров, бал проходит в этом отеле.

Мы пропустили фотографов у входа, встречавших городских знаменитостей, но ещё нескольких встретили у входа в зал. Там стояла бумажная декорация с логотипами спонсоров, на фоне которой все обнимались, улыбались и позировали.

Я никого не знала. Мы тоже встали у декорации, Эдвард обнимал меня за талию и прижимал к себе, мы поворачивались в разные стороны и сменили около полусотни ракурсов.

Когда мы ушли от вспышек, он ослабил хватку. Его объятия были только для объективов. В этот момент я впервые задумалась: кто я для него? Сотрудница, которой он уделяет внимание, или он ухаживает за мной? Этот вопрос посещал меня потом ещё не раз.

За круглыми столами в огромном зале отеля Уилсон сидели нарядные господа и дамы, они вели светскую беседу и периодически поглядывали на вход, чтобы оценить вновь прибывших гостей.

Когда мы вошли, я сразу ощутила на себе пару десятков оценивающих взглядов. Это было удивительно и непривычно.

Я была новой спутницей одного из самых завидных холостяков Америки, к тому же одетая в красное. Пайетки на платье и грани рубинов с бриллиантами блестели при малейшем движении, и ещё больше привлекали внимание.

Именно такого эффекта Эдвард хотел добиться. Поэтому он выбрал красный цвет, и поэтому достал мамины рубины. Этот с виду милый мужчина очень любил играть с людьми, интриговать, провоцировать и наблюдать ответную реакцию.

Я вдруг почувствовала себя маленькой пешкой на его большой шахматной доске. Я решила отогнать от себя сомнения, которые могли создать морщинку между бровями, выбросила лишние мысли из головы и весь вечер широко улыбалась, излучая обаяние.

Ничто не должно было омрачить мой первый выход в высшее общество, мой звездный час.

Гости по возможности подходили поздороваться и кланялись «большой деньге», всем им что-то было нужно от Уилсона, когда кто-то пытался завести речь о бизнес-проектах, инвестициях и другом подобном, он отвечал:

– Давайте о делах в другой раз, это благотворительный вечер. Кстати, познакомьтесь, это Кимберли – автор, продюсер и телеведущая нового шоу на моём канале.

После смены темы вернуться к бизнесу собеседникам уже было неловко. Через какое-то время я обратила внимание, что один фотограф постоянно следует за нами:

– Эдвард, ты знаешь этого папарацци? – шепнула я ему в левое ухо.

– Да, это Джим, мой лучший хроникёр, он снимает нас и лично тебя для публикаций в глянце. Если ты ещё не догадалась, этот бал – отличная площадка для начала пиара твоего шоу и твоей персоны. После этого вечера о тебе заговорит весь город, – прошептал он в ответ.

От его тихого голоса и горячего дыхания прямо в моё правое ухо по всему телу бежали мурашки. Приятный голос и придыхание всегда были моей слабостью. Женщины любят ушами, как бы банально это не звучало.

Это был первый момент, когда я поняла, что хочу его и мечтаю о физической близости, которая могла бы произойти. Сочетание его уверенности, внешней привлекательности, обаяния и того, как к нему уважительно относились окружающие…

Я поняла, почему он самый желанный холостяк города, но старалась не подавать вида, хотя мои глаза начали по-особенному блестеть и выдавали ему все сокровенные мысли без моего разрешения.

Эдвард умел читать взгляды и мимику, он заранее все знал и проанализировал, но наслаждался нашим общением и вёл свою охоту на русскую добычу…

К нашему столику подошла рыжая дама с пышным бюстом в блестящем платье, внешне она была очень похожа на Барбру Стрейзанд, особенно выделялся нос:

– Эдвард, рада тебя видеть! Спасибо, что предоставил нам этот зал в своем чудесном отеле! – сказала она ему, а потом протянула руку мне. – Привет, я Рейчел Шапиро.

– Добрый вечер, Рейчел, приятно познакомиться, я – Кимберли.

Эдвард пояснил:

– Это моя протеже. Она автор, продюсер и ведущая нового реалити-шоу на моем канале.

– Реалити-шоу? Как здорово! Я с удовольствием поучаствую, если есть свободная роль. Я очень скучаю по съёмкам, – оживилась рыжая дама.

– Мы будем иметь в виду твою заинтересованность, – ответил Эдвард.

Рейчел отошла, он придвинулся ко мне и тихонько пояснил:

– Она так тщеславна, что бесплатно снимется в любой передаче. Но будь осторожна с ней и с другими женщинами на Манхеттене, они все сплетницы, ничего лишнего нельзя им говорить. Рейчел можно задействовать в твоем личном шоу в роли подруги, её популярность сыграет тебе на руку.

Я молча слушала и кивала. Моей задачей сегодня было «торговать лицом».

Мы ужинали, смотрели выступление акробатов и танцевальные номера с чернокожими артистами в исконно африканских нарядах.

Затем, когда гости расслабились и подвыпили, Рейчел с ее приятельницей Ниной взяли микрофоны и приступили к благотворительному аукциону в помощь голодающим детям Африки.

Не то, чтобы я не переживала за голод и детей, но это все казалось наигранным. Из кинематографа, литературы и СМИ мне было известно, что на Манхеттене почти каждый день устраивают подобные мероприятия на разные темы, чтобы похвалиться новым нарядом и любовником перед обществом, или подчеркнуть свой социальный статус.

Теперь жены миллионеров не варят борщ, а занимаются благотворительностью, чтобы хоть как-то оправдать свое существование…

Я всегда хотела быть на их месте. Все хотят, если честно. Они знамениты, богаты, ведут роскошный образ жизни, посещают рестораны и галереи, мелькают на телеэкранах и на страницах светской хроники. Все стремятся к глянцу. И я постепенно становилась в один ряд с этими людьми.

За весь вечер мне понравился только один лот: золотое кольцо с жёлтым бриллиантом в двадцать три карата, когда я увидела его в увеличении на большом экране, то схватила руку Эдварда в восхищении.

– Тебе понравилось кольцо? – с усмешкой спросил он.

– Восхитительно! Я бы мечтала о нем, но не люблю желтое золото, и два широких камня по бокам будут доставлять неудобства пальцам. Если бы их сделать поменьше и не такими оттопыренными…

– Не любишь жёлтое золото, правда?

– Я предпочитаю белые металлы, а жёлтые ассоциируются с цыганами и иконами в Православной церкви.

Мои искренность и наивность часто заставляли Эдварда умиляться и усмехаться. Я говорила с ним так, словно мы давно уже являемся близкими людьми, словно мы давно женаты…

Я настолько одичала от одиночества и отсутствия общения в своем настоящем браке с Женей, что была похожа на наивную школьницу.

Другой мужчина легко мог бы воспользоваться этим и обидеть меня своими действиями, но Эдварду нравилось, что рядом с ним маленькая старшеклассница бальзаковского возраста…

Эдвард продолжал расспросы о моих ювелирных пристрастиях:

– А что скажешь о камне?

– Канареечный бриллиант? Красота! Классические тоже хороши, как и розовые, ещё мне нравятся сапфиры и изумруды, но только в огранке «принцесса» или «изумруд», – со знанием дела отвечала я, хотя весь мой опыт изучения украшений сводился только к рассматриванию картинок в журналах.

Он поднял брови в удивлении:

– Надо же, какой дорогой у тебя вкус! Даже не верится, что у тебя не было раньше мужа-миллиардера!

Эдвард хмыкнул и раскраснелся, сдерживая смех, чтобы не мешать ходу аукциона, но я не заметила этого и продолжала рассуждать:

– Я люблю большие камни, особенно в кольцах. Но предпочла бы выбирать их сама вместе с мужчиной. И не важно, какой это металл, я очень люблю серебро. В любом случае это мечты, и никто не может их ограничить, только моя собственная фантазия…

Да, я уверенно рассуждала о камнях и металлах, только не уточняла, что мои большие камни – цирконы, фианиты и кварц. Моё обручальное кольцо было точной

копией кольца Габриэль Солис из «Отчаянных домохозяек», та же форма и размер, только с цирконом в серебре.

Мой муж никогда бы не купил такое настоящее. Он вообще считал, что женщине не нужно много украшений. И много одежды тоже. Он приучил меня покупать всё только самое необходимое. Почти все мои украшения куплены лично мной или подарены родителями…

Сегодня вечером я оказалась в совершенно новом сказочном мире среди богатых и успешных людей, а раньше подобное общество я видела только в кино.

Мы флиртовали с Эдвардом весь вечер, но всё оставалось в рамках приличия. Вдруг наша идиллия была разрушена: подошла стройная блондинка в розовом платье, которое больше подошло бы кукле Барби, а не женщине пятидесяти лет:

– Эдвард, привет, давно не виделись! Познакомь меня со своей спутницей, о ней все сегодня судачат. Это очередная протеже? – она не обращала внимания на то, что я тоже нахожусь рядом, по трясущемуся голосу было ясно, что их что-то связывает, и она не может скрыть ревность.

– Привет, Джен. Кимми, познакомься, это Дженнифер, известная светская львица и бизнес-леди, – представил он ее мне, а потом обратился к ней. – Джен, это Кимберли – автор, продюсер и ведущая нового международного шоу.

Она не знала, что сказать дальше, но, вылупив глаза, прошипела язвительно:

– Кимми, будь с ним осторожна, он ещё тот игрок, который одновременно встречается с десятком женщин и не перезванивает после секса!

Это было похоже на выплеснутый стакан воды в лицо, она как раз хотела смутить меня и испортить вечер. Я ничего не сказала Эдварду, но он сам прокомментировал:

– Не слушай этих женщин, ещё не раз тебе придется вытерпеть что-то подобное, просто становись толстокожей и отстраняйся. Постепенно ты поймешь, кто есть кто, и доверять никому из них нельзя, это сто процентов… Кстати, с ней я не спал, если тебе интересно, мы пару раз сходили выпить, и на этом всё…

Мы были знакомы с ним всего пару дней, но он считал необходимым оправдываться за то, с кем и как встречался в прошлом. Мне польстило то, что его беспокоит мое мнение и восприятие.

Вечер подошёл к концу, ощущение праздника испарилось после знакомства с той сумасшедшей бабой, я была расстроена и устала, Эдвард провожал меня к лифту:

– Ты устала, моя королева? – спросил он очень нежным и заботливым голосом.

– Да, и слова Джен до сих пор звучат в ушах, – печально констатировала я. – А ещё мне жаль, что я не забрала цветы из того отеля, они были красивыми…

– Не расстраивайся, завтра будет новый чудесный день! – он улыбнулся, поцеловал мне руку и помахал на прощание, было уже за полночь.

Я вошла в свой номер и изумилась: взамен оставленных в прошлом отеле букетов, пока мы находились на мероприятии, он прислал в три раза больше. Вазы с роскошными цветами стояли повсюду.

Сильнее всего меня поразил огромный куст из сотни красных роз, ваза для них была размером с вешалку для пальто, а каждый цветок был почти с меня ростом, боюсь представить цену, но знаю, что это самые дорогие цветы, потому, что смотрела программу о цветочном бизнесе в Голландии.

На глаза выступили слезы радости. Аромат, которым наполнился пентхаус, был столь чудесен, что я подходила к каждому букету, трогала бутоны, прикасалась к ним щекой и губами, и это были самые нежные поцелуи.

Наверное, он всё-таки ухаживает за мной, а не считает просто коллегой…

И мне очень приятно принимать эти ухаживания… Он нравится мне. Очень. И тысяча цветов тоже…

Естественно, я сфотографировалась с улыбкой на фоне самого большого букета, и отправила Эдварду с благодарными смайликами.

В ответ он тоже прислал смайлик и время выхода завтра на работу: восемь тридцать.

4 глава

Утром он зашёл за мной, чтобы ехать в офис. Я протянула ему коробку с рубиновым колье и серьгами:

– Наверное, тебе нужно положить их в сейф. Если это подарок, я не имею права его принять, учитывая, что это семейная реликвия твоей матушки, потому, что я не являюсь твоей женой.

Он рассмеялся моей наивности:

– Мне нравится твоя честность и прямолинейность. Это не было подарком, но мне нравится, как ты рассуждаешь. Большинство женщин, с которыми я встречался, не отдали бы рубины просто так.

Он тестирует меня и умиляется, как если бы наблюдал за ребёнком в песочнице. Мне стало неловко, я сменила тему:

– Ты будешь приезжать за мной каждое утро?

– Да, мне не трудно, ведь это всего один этаж.

– Ты живешь в этом здании? – спросила я, заходя в лифт.

– Да, прямо над твоей головой расположен мой пентхаус, – он показал пальцем наверх.

– Он такой же, как этот? – уточнила я.

– Нет, он в два раза больше, у меня два этажа, две террасы с видом на Центральный парк, и ещё приватный бассейн. Кстати, мне принадлежит всё здание.

Он это произнес между прочим, как другой мужчина бы сказал о том, что купил себе Жигули-копейку.

Слово «бассейн» на меня подействовало, как триггер, сразу возникло непреодолимое желание хоть одним глазком увидеть это жилище.

Но моё посещение его пентхауса наедине с мужчиной может быть расценено, как желание остаться там с ним…

Хотя я бы хотела побыть с ним наедине, но это запретное желание для замужней женщины…

Мы ехали в офис молча, он копался в телефоне, хмыкал периодически и морщился, наверное, проверял биржевые сводки. Я смотрела в окно и скучала в пробке.

Сегодня впервые за мое пребывание в Нью-Йорке шёл дождь. Было серо и промозгло, не люблю такую погоду, к тому же в каменных джунглях.

Если бы я была в лесу или где-нибудь на даче, можно было бы вдыхать запах мокрой травы и листвы, а тут только камень и металл.

Лица прохожих были серьёзными и хмурыми, все куда-то бежали и торопились под крупными каплями, падавшими с неба, а я находилась в тепле внутри автомобиля.

Вдруг я вспомнила о том, зачем сюда приехала, и сказала Эдварду:

– Мне понадобится ноутбук для работы, я не брала свой из Москвы, потому, что думала, что еду всего на пару дней.

Он оторвался от телефона и взглянул на меня.

– Конечно, нужен. Подойдет Макбук?

В это время я ещё не осознавала, что сидящий рядом мужчина даст мне всё, что я попрошу, а он уже был готов на это. Я честно ответила:

– Нет, не люблю яблочную технику, какой бы хорошей она не считалась. Я предпочитаю Виндоус и Андроид.

Он удивился, это стало заметно по поднявшимся вверх бровям, но сказал:

– Ладно. Выбирай любой компьютер, какой понравится, напиши название модели и параметры, сегодня же его доставят. А ещё лучше скажи свои требования программисту Питеру, он сегодня будет на совещании, которое ты назначила, – произнёс Эдвард и снова нахмурился, читая что-то на экране смартфона.

Он был серьёзным бизнесменом и руководил несколькими крупными бизнес-империями, мой телепроект был лишь мелкой каплей среди более важных задач, которые нужно было решать.

В офисе мы появились в девять часов, мне временно дали чей-то старый ноутбук, я гуглила самые красивые города для посещения в каждой из выбранных стран и записывала их в текстовый файл.

Потом я проверяла по онлайн-картам, где эти города расположены, отмечала те, в которых есть наши отели. НАШИ отели.

Я совсем срослась с Эдвардом, наивно чувствуя, что между нами что-то есть или будет, словно он мой жених, хотя мы знакомы всего лишь несколько дней.

Это какое-то наваждение.

Ещё я составила список городов, в которых точно нужно остановиться на одну или несколько ночей, и сразу отправила в печать в нескольких экземплярах.

Эта работа заняла как раз полчаса, потому, что я планировала это путешествие несколько месяцев и уже знала, куда мы поедем, а в некоторых городах я бывала ранее.

К половине десятого в конференц-зал, где я сидела одна, подтянулись сотрудники.

Я поприветствовала всех и сразу приступила к делу:

– Жанин, Соня, вы составили текст объявления для кастинга?

– Да, я отправила его на Вашу почту полчаса назад, – ответила негритянка с кучерявой пышной причёской.

– Я ещё не проверяла почту, есть в распечатанном виде?

– Да, вот, пожалуйста, – девушка протянула мне лист бумаги.

Я прочитала текст и кивнула:

– Хорошо, кто занимается соцсетями? – спросила я, подняв глаза от текста.

– Я занимаюсь, – ответила полноватая девушка с веснушками на лице. – Меня зовут Кейт.

– Кейт, возьмите этот текст, а лучше попросите Жанин переслать его по почте, и сегодня же разместите объявление во всех социальных сетях, где только возможно, включая форумы актеров, массовок, модельных агентств и просто в женских сообществах. Сегодня мы уже должны начать получать заявки от красоток.