Из Москвы

Он повторил мне, что канал покупает мою идею и платит за это сто тысяч долларов. Столько же я получаю за продюсирование первого сезона, и гонорар ведущей составит триста тысяч.

Все права на использование, перепродажу и дальнейшее пользование идеей переходят каналу, и временной отрезок съемок первого сезона не указывается.

– Мистер Готлейб, Вы работаете на Эдварда Уилсона? – спросила я.

– Нет, обычно его обслуживает Гирфилд и партнеры. Я здесь только, как Ваш адвокат, чтобы соблюсти Ваши интересы.

– В таком случае я хочу внести коррективы в документ, – заявила я.

– Конечно, какие? – он приготовился записывать.

– Сроки съемок первого сезона нужно ограничить до первого октября, этого с лихвой хватит… Я получаю все три гонорара вне зависимости от того, выйдет ли шоу в эфир, не позднее даты окончания съёмок. Права на идею нужно переписать. Я позволяю каналу использовать мою идею только на первый сезон, я не ограничиваю их права по распространению отснятого материала, по количеству трансляций и перепродаж за рубеж. Я оставляю за собой право продавать идею по франшизе другим странам, как автор. И для сотрудничества по второму и дальнейшим сезонам контракты будут составлены отдельно. Возможно, Вы хотите что-то добавить? – поинтересовалась я.

– Ваши требования вполне резонны. Вы уверены, что готовы отдать права по ретрансляции и перепродаже готового сезона другим странам? Это могут быть миллионы долларов! – он старался помочь.

– Сейчас мне достаточно того, что уже предложили. Их предложение очень щедрое. А вот на второй сезон я уже смогу выдвигать свои требования, – с моей стороны забавно было заглядывать так далеко в будущее.

– И я надеюсь, что Вы снова обратитесь к нам, – он слегка улыбнулся и снова вернул взор в документы. – Я записал все Ваши дополнения, внесу их прямо сейчас в документ и отправлю юристам мистера Уилсона. Вот моя визитка, обращайтесь в любое время дня и ночи. И оставьте, пожалуйста, свои координаты на всякий случай. Я пришлю Вам копию подтвержденного контракта после согласования, чтобы Вы ещё раз с ним ознакомились.

Я написала в блокноте свой электронный адрес и номер телефона…

Когда я вернулась в машину, было уже около шести вечера, я была измотана этим днем морально и физически.

– Мистер Уилсон ждет Вас в офисе, я отвезу Вас туда, – отрапортовал Филипп.

– Хорошо, спасибо.

Я поднялась на лифте, Эдвард встретил меня прямо у только что открывшихся дверей:

– Ну, как прошло? – с улыбкой спросил он.

– Нормально, – без энтузиазма ответила я.

– Хорошо, чем хочешь заняться вечером?

– Отдохнуть, снять неудобную обувь и расслабиться, – устало промурчала я.

– Есть предпочтения по географии? – он выглядел веселым и довольным.

– Не знаю… хочу в круиз вокруг статуи Свободы, – выпалила я наобум.

– Мне нравится эта идея! Подожди секундочку.

Он набрал номер и сказал кому-то:

– Подготовьте яхту для прогулки вокруг статуи Свободы с музыкой, вином и ужином, – и снова вернулся ко мне.

Я всё ещё стояла в лифте, он зашел внутрь и нажал кнопку первого этажа.

Мы шли молча до машины, он открыл мне дверцу и помог сесть. Я уже привыкла к джентльменскому обращению за последние сутки, тяжело же мне будет вернуться к реальной жизни, когда всё это прекратится.

Я сняла туфли, вытянула ноги и закрыла глаза.

Через миг я услышала:

– Спящая красавица, мы уже на причале! – Эдвард протягивал мне руку, чтобы я вышла из машины.

Вроде бы я только на секунду прикрыла глаза?

Уже темнело, я почти не чувствовала ступни ног, они провели на высоких каблуках весь день и утомились.

Как только мы прошли на яхту, отдали швартовые, и мы поплыли.

В тёмной воде отражались световые блики, я сидела на кожаном диване, на столе стояла огромная пицца на тонком тесте, Эдвард разливал шампанское по бокалам, и не забыл положить три кусочка льда в бокал для меня.

В нескольких метрах от нас музыканты исполняли инструментальные версии известных итальянских песен. В сочетании с ароматом пиццы это было божественно, я вдруг ощутила себя где-то в Неаполитанском заливе, но было довольно прохладно, потому, что на улице стоял ещё апрель, а с моря дул сильный ветер.

Я потёрла свои плечи руками. Моментально Эдвард накинул на меня плед, лежавший рядом:

– Да, тут довольно ветрено. Давай выпьем шампанского?! – предложил он.

– Давай. И позволь сказать, что последние двадцать четыре часа были потрясающими, благодаря тебе. И этот вечер – просто чудо! Итальянские мелодии и пицца?! – с восхищением заявила я.

– Ты же любишь Италию, верно?! – подмигнул Эдвард.

– Обожаю! – с блестящими глазами ответила я.

– Ну вот, ты говорила о том, что не включишь Италию в первый сезон, потому, что хочешь уделить ей отдельное внимание. Я понял, что у тебя сильные чувства к этой стране и ее культуре, – он поднял два бокала и один протянул мне. – Давай отметим этот чудный вечер. Твоё здоровье!

Мы чокнулись бокалами и сделали по глотку. Он положил мне большой треугольник пиццы с салями в тарелку. Я была безумно голодна и с большим аппетитом жевала вкусную пиццу, издавая стоны пищевой истомы, не контролируя эти звуки:

– Мм, как же вкусно! Но я слышала, что в Нью-Йорке делают на толстом тесте?

– Обычно делают, но я заказал пиццу в настоящем итальянском ресторане, у меня шеф-повар с Сицилии, – сказал мой кавалер.

– Потрясающе! – я не могла оторваться от еды, и жевала уже второй кусок. После него я смогла успокоиться.

– Расскажи, как прошла вторая встреча, – попросил он, как бы между делом, глядя в свою тарелку.

– Эта встреча разочаровала меня. Они хотят купить только мою идею, для этого они и вызвали меня в Нью-Йорк, – мне стало очень обидно, и стыдно рассказывать об этом мужчине, который мне нравится.

– Забудь о них, у тебя уже есть предложение, Готлейб переслал отредактированный контракт моему юристу, они утрясут детали к утру, не переживай. Я знаю об изменениях, которые ты внесла, и я согласен с ними. Всё уже решено, – сказал он, держа меня за плечи.

Мне вдруг стало спокойно и тепло. То ли от его слов, то ли от рук на плечах, то ли от еды в желудке.

Я была все ещё очень наивной девушкой, поэтому действительно не замечала, что происходит в его голове и душе.

Он с первой минуты заинтересовался мной, как женщиной, и начал активно ухаживать в лучшей миллиардерской манере. А я не осознавала мотивов его действий, всерьёз думая, что его впечатлила гениальная идея шоу о путешествиях.

Эдвард согласился бы с любыми условиями контракта на сотрудничество, даже если бы я потребовала миллиард долларов в качестве гонорара, но в тот момент я даже не догадывалась о том, что он расставлял сети для охоты на мое сердце, душу и весь остальной комплект.

– Я рассказала им свою идею, вдруг они её украдут? – озаботилась я.

– Не украдут. Погоди минутку, – он взял смартфон, что-то быстро написал и отправил. – Утром будет готов судебный запрет.

Я скромно улыбнулась в ответ. Он спросил:

– Сколько они предложили за идею?

– Десять тысяч, – краснея, ответила я.

Он рассмеялся:

– Ну и наглость! Эконом-класс, три звезды и десятка??? Что ж за жадные люди там?

– А я вот теперь думаю о том, что они оплатили отель только до завтра, и мой обратный рейс завтра вечером, – с сожалением констатировала я.

– Завтра утром со всеми вещами съедешь оттуда, не переживай, я размещу тебя в своем отеле. Забудь обо всех жизненных мелочах, я позабочусь о них. Впервые за много лет я испытываю непреодолимое желание заботиться о женщине. Ты – моя королева, и у тебя скоро будет всё, о чем ты мечтала, – уверенно заявил мужчина, сидящий рядом со мной.

Сегодня вечером у меня не было сил и энергии много говорить, я просто наслаждалась музыкой, шампанским, его присутствием рядом, и рассматривала знаменитую зеленую скульптуру с факелом…

Когда я выходила из машины у входа в отель, он сказал:

– Будь здесь завтра в девять утра с чемоданом. Спокойной ночи!

3 глава

Утром шофёр ждал меня у входа, погрузил чемодан в багажник и подвёз к красивому небоскрёбу.

Как только я ступила на ковёр под тряпичным тентом, швейцар подлетел, успев помочь мне вылезти из машины, и поприветствовал, тут же взял у Филиппа чемодан и повёл меня внутрь.

Я оказалась в огромном фойе с высокими потолками и огромными хрустальными люстрами. Казалось, что свет исходил отовсюду, я сразу почувствовала атмосферу шика.

Это было серьёзным контрастом после скромного отеля с тремя звёздами. Прямо под огромной хрустальной светящейся глыбой меня встречала девушка-метрдотель:

– Мисс Мухина, я приветствую Вас в отеле Уилсон! Вот личная ключ-карта для вип-лифта, без нее никто не сможет попасть в Ваш номер. Пройдёмте налево, – она проводила меня к отдельному лифту.

Через минуту мы упёрлись в единственную дверь на этаже. Когда я вошла в номер, то была поражена его размерами: просторная гостиная, переходящая в столовую, барная зона со стойкой, бутылками и бокалами, конечно же, спальня, огромная ванная комната с джакузи на четверых, паровым душем, в котором можно танцевать…

Но самое главное, что поразило меня, – собственная терраса. Девушка раздвинула белые шторы, открыла дверцы, и солнечные лучи брызнули мне в лицо, ослепив на мгновенье.

Я забыла о том, что со мной в пентхаусе находились эта девушка и коридорный, принёсший чемодан, я вышла на террасу, обняла себя за плечи и подставила лицо солнышку, мне стало так хорошо и тепло в этот момент, что весь мир вокруг замер.

На такой террасе даже можно устраивать приемы, она огромна! Я прошлась вдоль ограждения и рассмотрела панораму города. Не знаю, на каком этаже я находилась, но выше тридцатого – это точно. Многие здания остались внизу, я видела их крыши, на некоторых даже были бассейны, наверное, это отели. Вид завораживал. Представляю, какие здесь закаты…

Я оглянулась назад, убедилась, что сотрудники отеля ушли, и не смогла сдержаться, эмоции от этой красоты, высоты и простора переполняли меня, я неожиданно для себя стала петь арию «Царица ночи» из «Волшебной флейты».

Звук лился потрясающе, эхо уносило отрывистые высокие ноты в глубину города, голос звучал превосходно, несмотря на утро, ведь это не самое удачное время для голосовых связок.

Я представляла, что стою на сцене театра, и с ещё большим энтузиазмом исполняла арию.

Когда я замолчала, мимо пронеслась карета скорой помощи, оглушив сиреной, и я неожиданно услышала сзади, как кто-то аплодирует, вздрогнула и медленно повернулась. Ко мне шёл Эдвард с широченной улыбкой:

– Восхитительно, браво! Ты говорила, что поёшь, но я не ожидал, что ты можешь исполнить такую сложную арию! Столько высоких нот! Весь город слышал твоё потрясающее пение и пребывает в восторге, как и я!

Мне стало неловко и немного стыдно, ведь неприлично так вести себя, но я не думала об этом, просто выпустила душевный порыв на волю.

Он подошёл ко мне вплотную:

– Доброе утро, моя королева! – он посмотрел на меня каким-то особенным взглядом.

– Доброе утро, – ответила я, краснея.

– Тебе нравится новый дом? – улыбнулся Эдвард.

– Очень! Красиво, просторно, и потрясающая терраса! – я раскинула руки, показывая простор и восторг.

– Я рад. Ты достойна лучшего! Как же красиво ты поешь! Твоя учительница была абсолютно права! Теперь я убедился, – он мне подмигнул.

Я обвела взглядом террасу, открывающийся с нее вид и сказала:

– Знаешь, если бы я решила остаться жить в этом городе, то только в таком пентхаусе с потрясающей панорамой!

– Ладно, на то, чтобы обживаться, сейчас нет времени, поехали в офис, – он взял меня за руку и повёл к лифту…

В том самом большом конференц-зале, где я проводила презентацию, нас ждали Готлейб и ещё один юрист.

– Все изменения внесены, проверьте ещё раз лично, мисс Мухина, – Дэвид протянул мне папку.

Я уже помнила, на какие пункты надо обратить внимание, там, действительно, появились мои условия.

– Да, все правильно, – подтвердила я.

– Ну, тогда подписываем, – сказал Эдвард, поставил свою размашистую подпись на каждой странице четырёх экземпляров: каждому из нас двоих, и по одной копии юристам.

Я тоже подписала, Эдвард протянул мне правую руку и пожал мою:

– Теперь мы официально делаем твоё шоу. Поздравляю! А сейчас поедем на тот телеканал, который экономит на продюсерах и ведущих, – уверенно заявил он.

Буквально минут за двадцать мы добрались до их офиса, с нами также поехал Дэвид, мой адвокат.

Секретарша позвонила кому-то и проводила нас в маленький кабинетик, там была вчерашняя злая тетка с неподвижным лицом, которая не захотела брать меня ведущей. Количество и состав группы визитёров ее поразил.

– Здравствуйте, о, мистер Уилсон, а Вы какими судьбами? – она не ожидала увидеть такую серьёзную величину в своем офисе.

– Я здесь только для сопровождения, – просто и одновременно саркастически произнес Эдвард.

– Так что, Вы продаете нам идею? – с надеждой спросила неприятная дама, которая действительно думала, что я соглашусь.

– Нет, мисс Мухина подписала контракт с другим телеканалом, – вмешался адвокат Готлейб.

– Вы предложили больше денег за идею шоу, Эдвард? – она пыталась выйти на диалог, но мой кавалер хранил молчание.

– Мистер Уилсон предложил намного больше денег, равно как и возможность спродюсировать и возглавить шоу в качестве ведущей, – снова ответил Дэвид вместо него.

Ни я, ни Эдвард в действительности не желали продолжать этот пустой разговор. Мы приехали сюда из вежливости, а ещё для того, чтобы поставить грубую женщину на место. Она не унималась и решила идти ва-банк:

– Но Вы же понимаете, что это ничего не значит. Имея устную договоренность с Натальей, ещё до ее приезда в Нью-Йорк, мы начали подготовку к съёмкам. Я же не могу все свернуть!

– Мисс Мухина обладает эксклюзивными правами на свою идею, контракт на реализацию которой она подписала сегодня утром, – уверенно отвечал Готлейб. – На тот случай, если Вы действительно начали подготовку этого шоу, у меня имеется судебный запрет, который не позволяет Вам использовать любые из услышанных от Натальи подробностей при создании своих телепередач. Ее авторство подтверждено с помощью видеороликов, размещенных на различных видео-хостингах задолго до начала общения с Вами. Я подам иск на пятьдесят миллионов долларов и выиграю его. Так, что отступите, – адвокат держался очень убедительно.

Тетка стояла с открытым ртом, ища взглядом поддержки у меня и Эдварда… Выходя из кабинета он бросил на прощание:

– Из трёхзвездочного отеля, в котором вы разместили мисс Мухину, она съехала, можете прислать мне счёт, я оплачу все расходы.

Я чувствовала себя девочкой, которую задирают в школе, и папа пришел защитить её. Ладони и пальцы Эдварда были намного больше моих, когда он брал меня за руку, я чувствовала себя в безопасности.

Ради этого мы интересуемся взрослыми мужчинами: они заменяют нам папу. Мой благодетель был младше настоящего отца всего на несколько лет, но я не чувствовала этой разницы между нами.

Мне было любопытно, что будет дальше. Если бы я читала книгу с таким сюжетом, то непременно заглянула бы в последнюю главу, но в жизни мы следуем за повествованием…

Мы сели в Роллс-Ройс и проехали пару кварталов до банка.

– Сейчас откроем тебе счёт для гонораров, – сказал Эдвард, подавая мне руку при выходе из машины.

Я была готова следовать за ним повсюду. Работник банка взял мой паспорт, внёс данные, что-то проверил и распечатал договор сотрудничества. Я пробежалась взглядом и убедилась, что это документ на открытие вклада, после этого подписала.

Когда клерк сложил все документы по папкам и убрал в стол, Эдвард сказал:

– Мартин, переведите на этот новый счет сто тысяч.

Я повернулась к нему с молчаливым вопросом.

– Это твои авторские отчисления. Остальное поступит на баланс по завершении съемочного сезона, – спокойно пояснил он.

– Хорошо, – послушно согласилась я.

Сто тысяч долларов – это стоимость небольшой квартиры в спальном районе Москвы, большинство людей никогда не видит таких денег, и даже не зарабатывает их за всю жизнь, а я вот так легко уже получила их на свой банковский аккаунт.

В этот момент я в душе радовалась, что пошла гулять в свой первый день в Нью-Йорке и забрела в его бар!

После банка мы проехали ещё несколько кварталов и пошли в ресторан, в котором были вчера.

– Ты всегда обедаешь здесь? – спросила я, когда мы сели за свой столик.

– Да, если я в городе, в основном здесь, – ответил он, копаясь в телефоне, затем поднял голову и махнул официанту, показав два пальца, тот кивнул.

Через несколько минут я увидела то же, что и вчера. Мы обедали и обсуждали дальнейшие планы:

– Сегодня я приглашен на благотворительный бал с ужином и концертом, хочешь пойти? – спросил он так, словно это было еженедельной рутиной.

– Конечно, хочу, – с горящими глазами ответила я, ведь это будет мой первый выход «в свет» в Америке.

И, если быть совсем честной, в прошлом моим звездным часом были только редкие походы в театр, а идея посещения благотворительного, да и любого другого бала, меня вдохновляла и радовала. Эдвард прервал мои размышления:

– У тебя есть вечернее платье? Или только брючные костюмы? – кивнул он на мой черный костюм.

– Только брюки и джинсы, я не знала, что буду приглашена на бал, – кокетничала я и подмигнула.

– Все решаемо. Какой у тебя размер одежды и обуви? – спросил Эдвард.

– XL и тридцать восемь, – с улыбкой ответила я, внимательно рассматривая его лицо.

Светло-русые волосы были красиво уложены. Русые брови и ресницы привлекали внимание к серо-голубым глазам. Мужественности ему придавали красивые черты скул и подбородка, а розовые пухловатые губы заставляли думать о том, о чем мне думать не следовало…

Эдвард был очень похож на русского, возможно, поэтому меня и тянуло к нему…

Он снова уткнулся в телефон, что-то напечатал двумя большими пальцами и отправил, вернув внимание ко мне:

– После обеда поедем за платьем.

Так мы и сделали: я оказалась в большом универмаге вроде московского ЦУМа с дорогими брендовыми вещами.

Он повел меня по коридорам до вип-отдела. Судя по тому, насколько уверенно он шел, я поняла, что не являюсь первой женщиной, для которой он покупает платье.

На секунду я задумалась: сколько же моделей и актрис прошло через его постель? Сотни? Тысячи? А потом вспомнила, что я пока не одна из них, я просто возьму то, что он мне предлагает, зачем отказываться от платья в подарок?

Я не имею никаких прав на этого мужчину и не могу ревновать его к прошлым приключениям!

В отделе обслуживания важных клиентов нас уже ждали стойки с вечерними и коктейльными платьями моего размера, а снизу в ряд стояли туфли. К нам подошла блондинка с длинной косой, явно модель, очень красивая:

– Здравствуйте, мистер Уилсон, рада снова Вас видеть! Меня зовут Мишель, – обратилась она ко мне. – Я подобрала для Вас наряды, предлагаю приступить к примерке. Возможно, Вы хотите кофе, воды, шампанского?

– Принесите мне кофе, – ответил Эдвард.

Стоявшая поодаль девушка сразу побежала к кофемашине, а мы проследовали в примерочную. Мишель тянула за собой две длинных стойки с вешалками.

Подобрать для меня одежду не так просто, потому, что стандартные модели не рассчитаны на женщин с большой грудью. Приходится всегда брать на размер больше.

– Вот это очень красивое платье, – Мишель протянула мне шёлковое творение с корсетом.

– Оно красивое, но я предпочитаю другие фасоны, – ответила я, перебирая то, что она выбрала.

– Примерьте, Вам пойдёт, – настаивала модель.

– На натуральном пятом размере груди корсет не удержится и съедет вниз. Меня интересуют только модели, которые я смогу надеть с нормальным бюстгальтером, то есть корсеты и все, что без лямок, отпадает, – строго сказала я, чтобы не вступать в полемику.

– Я настаиваю, это же Прада! Поверьте, оно сядет идеально! – девушка явно навязывала мне то, что я не хотела, это напоминало не дорогой магазин, а Черкизовский рынок времен девяностых.

Каждая продавщица в каждом магазине считает себя экспертом, за много лет это порядком надоело. Сейчас я нахожусь в вип-отделе, пусть она подстраивается под меня, а не я под ее представления. Зачем терять время на примерку вещи, которая не подойдет?

Мишель разозлила меня, ладно, придётся доказать ей, что она не права. Я взяла платье и скрылась за шторкой.

Когда я надела платье, она подошла и застегнула молнию на спине. Платье действительно было очень красивым, но моя пышная грудь смотрелась сплюснутой, частично вытекая за пределы корсета.

Я недовольно произнесла:

– Спор окончен. Я хочу примерить вон то зелёное, похожее на Версаче.

Модель поняла, что больше не стоит перечить мне, и принесла зелёное. Я назвала дизайнера наобум и угадала. Не зря листала глянцевые журналы скучными вечерами, будучи дома одна, пока мой муж Женя вроде бы работал.

У каждого дома моды есть определённый стиль, который проносится сквозь каждую коллекцию десятилетиями.

Версаче смотрелось довольно хорошо, но для бала длина намного выше колена не подходила.

Эдвард сказал громко:

– Хватит тайн, я хочу увидеть эти платья на тебе!

Я вышла и продемонстрировала платье, сделала проход вперёд, покрутилась, положила руки на бёдра, прошла немного налево.

Естественно, я не была манекенщицей, но мне понравилось играть эту роль для мужчины, который меня интересовал, как босс и как потенциальный ухажёр.

Он улыбнулся и сказал:

– Очень хорошо, мне нравится, но на сегодня оно не подойдёт. Примеряй длинные!

Я нарядилась в потрясающее красное платье с глубоким декольте, с разрезом от середины правого бедра сбоку и с вышивкой пайетками. Но оно было слишком длинным для меня.

Мишель поняла это и исчезла на секунду, вернувшись с босоножками на высокой платформе и ещё более высоком, но устойчивом каблуке с открытой пяткой. С этой обувью все обрело совершенно иной вид.

Я стала ростом сантиметров на десять или даже пятнадцать выше, а подол уже не волочился по земле.

Когда я вышла из примерочной и повторила модельный проход, то заметила реакцию моего кавалера: он замер и боялся дышать.

Когда я остановилась и вылупилась на него, он обрёл речь:

– Это мы точно берём, и туфли!

Затем я показала похожее чёрное платье, тоже с глубоким декольте, но на юбке не было разрезов, она была шире и воздушнее.

– И это мне очень нравится! – одобрительно кивал Эдвард. – Его мы тоже возьмём!

Подходящих по размеру и под мои требования платьев оказалось всего три, из них одно было слишком короткое, а после чёрного показывать больше было нечего. Остальные варианты были без лямок.

Я вышла из примерочной в своем старом черном костюме, став намного ниже без тех босоножек.

– Ну, что, Мишель, упакуйте те три платья, которые я видел, и те высокие каблуки, непременно, – сказал Эдвард продавщице.

– Вам понадобится сумочка? – спросила она.

– Да, покажите, какая подойдет под два длинных платья, – рассеянно сказал мой кавалер.

Она принесла несколько клатчей, показала их Эдварду, он указал пальцем на серебристый Ланван.

Все пять покупок быстро упаковали в фирменные пакеты, Эдвард провел карточкой по переносному терминалу, взял пакеты, и мы поехали в офис.

В конференц-зале сидело несколько человек, они что-то жарко обсуждали, когда мы вошли.

– Ну что, приступим к обсуждению географии для начала, – с порога сказал Эдвард. – Я тоже хочу выступить в роли продюсера в этом тревел-шоу, и я подумал о том, что будет отлично совместить два бизнеса сразу. Я владею сетью отелей в Европе, будет логично рекламировать их в программе. Двойная польза.

Он взял скрепки-иголки с зелёными головками на концах, подошёл к большой карте Европы и начал отмечать города со своими отелями.

Там уже находились красные точки с красивыми городами, которые подобрали наши сотрудники. Мы все смотрели на карту и следили за его движениями.

– Эдвард, у тебя всего восемь отелей в Европе? – поинтересовалась я.

– Нет, их больше, но ты не включила в список Венгрию, Швейцарию, Италию и Великобританию, – не отрываясь от карты, пробурчал он.

– Италию мы оставляем на второй сезон, это сто процентов, иначе прибавится недели три к времени съёмок, – рассуждала я вслух. – Великобритания на острове, и она не вписывается в общую картину…

Эдвард повернулся ко мне и поинтересовался:

– А ты уверена, что нужно снимать в Эстонии, Латвии и Литве? Большинство американцев вряд ли вообще знают об этих странах. Давай уберём три этих страны, и добавим Венгрию со Швейцарией?