Похоронные дела Харта и Мёрси

– Они кончились! Вообще все! – воскликнула Мёрси.

– Прости, кексик. Обещаю, сегодня закажу.

– Сегодня? В костельник?

У отца вытянулось лицо.

– А сколько нам надо?

– Одна. Всего одна. У нас есть? Хоть какая-нибудь?

Папа откатился от стола, за которым раньше работала Мёрси, и ее старое деревянное кресло выдало протестующее стаккато.

– Я разберусь. И к костру поеду с тобой.

– Пап…

Он поднял трясущуюся руку; Мёрси было так больно смотреть на дрожь этой руки, которая некогда так искусно владела пилой и молотком.

– Я еду с тобой. Ошибка моя, так что я сам поеду.

Папа вручил Леонарду угощение ни за что и прошел мимо Мёрси с видом провинившегося ученика.

– Времени хватит? Я поеду туда в полтретьего, а ты вроде собирался уйти пораньше, чтобы зайти в магазин за продуктами.

Зедди поднял голову от счетов.

– Я зайду за продуктами и приготовлю ужин.

Мёрси и папа молча вытаращились на него. Папа пришел в себя первым.

– Ну вот. Решение найдено. Встретимся на причале в полтретьего.

* * *

Папа пришел точно вовремя и принес с собой сверток из грязного кухонного полотенца. По крайней мере, он нашел достаточно ценную замену урне. И достаточно хрупкую. Они проехали полдороги до кладбища, прежде чем Мёрси заговорила:

– Рискну спросить: что ты взял вместо урны?

Отец заерзал на сиденье.

– Пап? – с нажимом произнесла Мёрси.

– Отчаянные времена требуют отчаянных мер, – ответил он, глядя прямо перед собой сквозь лобовое стекло в следах от букашек.

– Боже, что там?

Он сдвинул кухонное полотенце, прикрывавшее предмет, и Мёрси на миг оторвала взгляд от дороги и увидела розовую стеклянную банку для печенья – мамину розовую стеклянную банку для печенья, которая качалась у него на коленях.

– Больше ничего не нашел.

Мёрси чуть не разрыдалась. Правда, банка многие годы пустовала и собирала пыль на шкафу у папы в кухне, но она живо помнила, как пекла с мамой печенье.

– Прости, кексик. – Он склонил голову, и у Мёрси не вышло сердиться на него и дальше. Она протянула бы ладонь, чтобы коснуться его, но старая баржа не давала убрать руку с руля.

– Ничего, пап. Мы все равно печенье не печем.

– Кто знает? Утренние булочки Зедди были восхитительны. – Папа завернул банку обратно и прокашлялся. – Как он там?

– Ничего. – Мёрси не сводила глаз с дороги. Лгунья из нее была ужасная, и она боялась, что выдаст себя, если хотя бы взглянет на отца.

– Думаешь, скоро можно будет передать ему дело?

– Мы работаем над этим. – Вина лежала внутри, как полкило масла, которые Зедди пустил утром на коричные булочки.

– Все не так должно быть. Это мне нужно ему все показывать. Несправедливо по отношению к тебе, Мёрси.

– Ничего, пап. За меня не переживай.

– Я твой отец. Разумеется, я переживаю за тебя.

На этот раз она посмотрела на него и чуть не расплакалась при виде печальной улыбки на его лице. Но когда припарковала баржу у костров, отец нахмурился, посмотрев вперед.

– Матерь Горестей! – с чувством произнес он.

Кертис Каннингем, владелец самой прибыльной сети лодочных мастерских и погребальных бюро на границе Танрии, стоял с несколькими работниками, будто лично явился сегодня, чтобы проследить за извлечением праха. В дорогом костюме-тройке он смотрелся как бог на фоне остальных в комбинезонах и клетчатых рубашках, включая Мёрси, хотя ее рубашка была завязана на талии, а на голове она повязала красный платок в тон.

– Ну-ка, ну-ка, посмотрите, кого принесло, – сказал Каннингем и выдал искреннюю улыбку, когда папа вылез из баржи. – Не ожидал тебя здесь встретить, Рой.

Папа пожал Каннингему руку.

– Кертис. Как поживаешь?

– Дело идет в гору, не могу жаловаться.

Мёрси решила, что больше не вынесет этой наигранности с обеих сторон, так что спросила:

– Что привело вас на кладбище, мистер Каннингем?

– Вы.

– Я?

Каннингем предложил ей локоть:

– Пройдемся?

Мёрси изумленно свела брови:

– Милый вояж вдоль погребальных костров?

– Или по тропинкам кладбища. – Он обаятельно подмигнул ей, не опуская руку.

Ничего хорошего эта прогулка не обещала, но Мёрси решила, что лучше со всем разобраться.

– Не трогай костер сам, слышишь? – предупредила она папу и взяла конкурента под руку.

Когда они удалились на достаточное расстояние, Каннингем кивнул в сторону отца и изобразил тревогу:

– Как он держится?

– Все отлично.

– А брат с сестрой?

– Тоже.

– А ты сама?

Ее натянутая улыбка стала еще натянутей.

– Все в порядке. Спасибо.

Он окинул ее оценивающим взглядом; они подошли к ближайшей тропке, которая вилась между надгробий.

– Я знаю, что кажусь тебе бессердечным дельцом, Мёрси, но надеюсь, ты понимаешь, что я искренне желаю тебе и твоей семье всего самого лучшего.

Мёрси резко остановилась.

– Мистер Каннингем, чего вы хотите?

– Уверен, тебе известно, что я хочу купить «Бердсолл и сын».

Мёрси не ответила, и Каннингем продолжил кошмарно покровительственным тоном:

– Я знаю твоего отца и знаю тебя, и, пожалуй, могу представить, как у вас шли дела после… того несчастья с Роем. Ты молода. Вся жизнь впереди. Зачем позволять загибающемуся делу отравлять лучшие годы?

Мёрси посмотрела на самоуверенное, самодовольное лицо Каннингема с расчетливым взглядом зеленых глаз, идеальным орлиным носом и зубами, слишком уж белыми и ровными для настоящих, и выдала такой блеф, на который и не знала, что способна:

– Вряд ли вы захотели бы купить «Бердсолл и сын», если бы мы загибались. Сдается мне, вы хотите купить нас, потому что боитесь.

Кертис Каннингем был ниже Мёрси ростом, но все равно ухитрялся смотреть на нее свысока.

– Дорогуша, у меня точки в шести приграничных городах. За день мы обрабатываем до сотни трупов. Наши новые заплатки из сока сердцевидного ореха, прикрывающие неприглядные раны и приводящие усопших в пристойный и мирный вид, ожидают патента, а бальзамирование быстро вытесняет соль. Общий бюджет позволяет предлагать клиентам дорогие товары по доступным ценам, а еще мы отвозим тела по всей Федерации Островов Кадмус в течение пары дней. – Он кивнул на костры. – Взгляни-ка. На ваш один приходится восемь костров Каннингема, и у нас никто не окончит свои дни в банке из-под печенья.

Мёрси не дала себя запугать.

– Вы вымогаете у покупателей деньги, продавая им лодки с конвейера с преступной наценкой, и убеждаете их, что бальзамирование соком танрийского сердцевидного ореха необходимо «в целях санитарии». И за это тоже дерете с них деньги. Ну что ж, в этом городе «Бердсолл и сын» не отстает, к тому же в этом году мы получили существенный доход от предварительной оплаты. Мы принимаем около четверти неопознанных тел с Западной базы, потому что так правильно, потому что это доброе дело, а вам похороны неопознанных нужны в качестве рекламы. Так что будьте любезны, не делайте вид, что хотите нам только добра, ведь все, что вам нужно – раздавить нас, как букашку. Мы вам не продадим дело.

Каннингем достал из кармана платок и промокнул блестящий лоб.

– И как ты собираешься удержаться на плаву, когда Рой уйдет на пенсию? У меня новичок был однокурсником твоего брата, он рассказал, что Зедди бросил погребальные ритуалы и процедуры на первом же году. Так что у руля ты, Мёрси, и, как бы хороша ты ни была, ты одна. Долго ли ты продержишься против всего «Каннингема», если я решу выдавить тебя из бизнеса?

«Боги, он знает про Зедди!» – в ужасе подумала она. Ощущение было такое, будто он вылил ей на голову ведро ледяной воды, но она удержала на лице застывшую резкую улыбку.

– Наверное, есть только один способ выяснить, – бросила она ему, попрощалась, прежде чем отпустить его локоть, и пошла обратно к кострам одна.

* * *

– Видимо, просил уговорить меня продать дело? – спросил папа, держа в руках импровизированную урну, пока баржа прыгала по грунтовке. Днем он сам полез за прахом, несмотря на строгий запрет Мёрси, пока они с Каннингемом ушли на «прогулку», и теперь был пугающе бледен. Ее подмывало выдать Зедди, но она решила не расстраивать отца еще сильнее точным пересказом беседы с Каннингемом, хотя правда, которая крылась в хорошо просчитанном предложении, грызла ее изнутри.

Не успела Мёрси ответить, как баржа зафыркала и замедлила ход, и Мёрси едва успела свернуть на обочину, прежде чем совсем остановилась. Только теперь она заметила, что индикатор бензина стоит на отметке «Пусто». Мёрси откинулась на подголовник и спросила у отца, уже не в первый и, наверное, не в последний раз:

– Забыл заправиться?

Он склонил голову – слишком уж часто она видела эту картинку в последнее время. Она скучала по нему прежнему, уверенному и смешливому, по умелым рукам, собирающим лодки, по зычному голосу, поющему молитвы по усопшим. Заказ урн, оплата счетов и заправка баржи – повседневные мелочи, за которые он никогда не хотел отвечать.

Мёрси похлопала его по плечу.

– Ты посиди в тенечке и окна открой. А я с канистрой прогуляюсь до города.

– Я с тобой.

– Нет. Не-а. Вернусь самый край через полчаса.

Она поцеловала его в щеку и выпрыгнула из кабины, не дав ему возразить. До Итернити оставалось около мили, но палящий зной и открытая дорога без единого деревца сделали это расстояние куда длиннее. Когда она добралась до заправки, чтобы наполнить канистру, промокшая рубашка липла к телу, а косточки пропотевшего лифчика впивались в кожу. Мёрси снова направилась прочь от города с тяжелой канистрой бензина, когда зазвонил колокол на ратуше. Мёрси машинально замерла, по спине мурашки пробежали от страха, но тут она вспомнила, что сейчас четыре часа пополудни первого костельника месяца.

Учебная тревога, не настоящий бродяга в городе.

– Да боги милосердные! – буркнула она, замерев на месте, а под мышками лило как из ведра. Подумала, что папа ждет ее на этой жаре, а она застряла тут из-за учебной тревоги, в то время как за все двадцать пять лет существования Итернити ни один бродяга сюда не забредал. Ну да, в Арджентине и Херингтоне несколько раз такое случалось, и недавно, но не в Итернити. Что плохого произойдет, если она разок сбежит из города?

Она находилась на квартал западнее Главной, но улица пустовала, а до южного края города было совсем близко. Бросив взгляд по сторонам, она тихонько пошла к дороге на кладбище… и как раз в это время из-за угла дощатого домика вырулил помощник шерифа и воочию увидел, как она нарушает закон. И это был не просто помощник шерифа, а Нэйтан Макдевитт. Ее бывший. Который разбил ей сердце и растоптал осколки.

– Добрый день, Мёрси, – пропел он и напыщенно подошел к ней.

– Привет. – Она попыталась улыбнуться.

– Ты слышала учебную тревогу?

– Да, но…

– И знаешь, что во время учебной тревоги гражданин обязан замереть неподвижно и не издавать звуков, чтобы овладеть навыком верно реагировать, если в великом городе Итернити случится нападение бродяги?

Мёрси подумала, что называть Итернити великим – это очень серьезное преувеличение, но спорить по пустякам не хотелось. Нужно было как можно быстрее вернуться к папе.

– Пожалуйста, Нэйтан…

– Поскольку, если бродяга сбежит, для помощников шерифа самый простой способ обнаружить его и обезвредить – это найти единственное, что шевелится, а еще, если глаза бродяги выклевали стервятники, то он не сможет увидеть живых и, скорее всего, не заметит их, если они стоят неподвижно.

– Я знаю. У нас бензин кончился по пути домой с кладбища, папа ждет в барже. – Она подняла канистру, внутри плеснулся бензин, но понимала, что не дождется сочувствия от человека, который ясно дал понять: на первом месте должен стоять он, а не ее отец.

– Итак, – сказал он и достал из кармана пачку квитанций и огрызок карандаша. – Нарушение статьи сорок семь Р девять А Городского Кодекса, по которой граждане обязаны следовать инструкциям учебной тревоги.

Скрежет карандаша по бумаге вонзился в уши Мёрси и вызвал вспышку боли в усталом мозгу.

– Да ладно, Нэйтан. Полегче, а? Пожалуйста?

Он чуть смягчился, а лицо – было в нем что-то от хорька – стало чуть привлекательнее. Мёрси с болью вспомнила, каково им было вместе, а заодно и все свои мечты на будущее, связанные с этим.

– Поужинай со мной сегодня, и я сделаю вид, что ничего не видел.

Меньше всего Мёрси ожидала этого приглашения. Несколько месяцев она ждала, что он приползет к ней вымаливать прощение. И вот он протягивает ей оливковую ветвь мира – какое искушение. Очень серьезное искушение. Но тут она вспомнила, что в миле отсюда в барже сидит папа, и еще – что Нэйтан плевать на него хотел, когда с ним случился сердечный приступ.

– Засунь себе квитанцию в пасть, будет отличный ужин, – предложила она, и голос звучал храбрее, чем она ощущала себя.

– Сдается мне, эта квитанция окажется на твоей тарелке, зая. – Нэйтан продолжил писать, не забывая высказываться. – Шериф Конноли скоро уходит на пенсию, и угадай-ка, кто первый кандидат на повышение? Очень надеюсь, что в «Бердсолл и сын» чтут закон, а то я ведь проверю. Какое будет позорище, если придется прикрыть вашу лавочку. – Он взмахом руки вырвал квитанцию и подал Мёрси, как розу. – Прекрасной даме.

Мёрси смяла бумажку и медленно пошла к папе и к барже. Когда она привезла отца домой, выглядела она чудовищно. Зедди, который раскладывал на кухне продукты, пораженно уставился на жалкую парочку, вошедшую в дверь.

– Что с вами стряслось?

– Не спрашивай. Дай папе холодной воды, пожалуйста.

Ответа она не стала ждать. Вышла наружу и поковыляла к «Бердсолл и сын», чтобы доделать дела. Едва переступив порог мастерской, она разрыдалась. Отщипывала кусочки коричной булочки, забытой поутру, и совала их в рот. Та уже зачерствела, но все равно было очень вкусно. Часы показывали 4:56, через четыре минуты можно перевернуть табличку на «Закрыто» и считать, что день (кошмарный, ужасный, чудовищный) окончен.

Но этому не суждено было случиться. Она услышала, как открылась входная дверь, зазвенел колокольчик на стойке. Мёрси без зеркала знала, как выглядит – потная, в слезах, растрепанная, – но больше некому было выйти к клиенту. Она вытерла ладони об штаны и сделала жалкую попытку поправить платок липкими руками, а потом пошла за стойку и обнаружила, что в конторе дожидается молодой маршал, которого она еще не видела.

А рядом с ним – Харт Ральстон.

«Убейте меня! – взмолилась она бесчувственным богам. – Ну пожалуйста!»

Глава девятая

Харт опешил при виде Мёрси, которая зашла за стойку: одежда в беспорядке, волосы взлохмачены, лицо блестит от пота, как будто он прервал страстные объятия с каким-то ловеласом.

Он задумался над этим. А вдруг и правда? Вдруг там, в мастерской, ее ждет полуголый мужик? Харт вспыхнул от негодования при одной мысли о таком непрофессионализме, хоть и понимал, что реагирует на пустые подозрения, но неким иррациональным образом негодование от этого лишь росло.

– Господи, – буркнула Мёрси. – У меня тот еще денек выдался, Нахальстон, так что буду благодарна, если хоть постараешься вести себя воспитанно, ну хоть разок. Ага?

Он и рта еще не раскрыл, а она уже набросилась на него, хотя сама вела себя невоспитанно. Невероятно. Ну, он и не собирался стараться, особенно если она торопилась поскорее сплавить его, чтобы вернуться к какому-нибудь льстивому говнюку в мастерской.

– Спасибо за теплый прием, Трупсолл. Очень признателен.

– Это у тебя такое воспитание?

– Все, на что я способен в таких обстоятельствах.

Харт осмотрел ее с ног до головы, приметив крупинки сахара, приставшие к волосам, и следы глазури на штанине. Он не застал ее in flagrante delicto[1] в мастерской с любовником; она предавалась любви с выпечкой. Но учитывая холодный прием, это не охладило его гнев. Он демонстративно окинул взглядом контору, пока Дакерс с неловкостью наблюдал за ним.

– Чисто из любопытства: тут вообще кто-нибудь работает, кроме тебя?

– Ты способен хоть кому-нибудь сказать два слова подряд без хамства, Нахальстон, или я слишком многого прошу?

– Очень смешно, – парировал он.

Она отмахнулась и облокотилась на стойку, глядя на Дакерса. Рубашка была расстегнута до ключиц, и Харт с усилием отвел глаза от груди Мёрси. «Это вражеская грудь», – напомнил он себе.

– Привет! Добро пожаловать в «Бердсолл и сын». Я Мёрси.

– Спасибо, мэм. Я Пэнроуз Дакерс, но зовите меня Пэн.

Мёрси улыбнулась ему, показав ямочки на щеках, которых сам Харт не видел с той самой судьбоносной первой встречи четыре года назад. Он раздраженно побарабанил пальцами по стойке и попробовал придумать что-нибудь язвительное, но тут с улицы ворвался брат Мёрси с большой открытой книгой в руках.

– Мёрс, у тебя есть каперсы? В магазине нету! – воскликнул он и только потом понял, что она за стойкой. Заметил Дакерса, и рассеянность на его лице сменилась полной сосредоточенностью и крайне очевидной заинтересованностью.

– Ого, привет!

– Привет! – Ничего не заметивший Дакерс махнул шляпой.

– Я Зедди. А ты?

– Пэн.

Зедди Бердсолл облокотился рядом с ним на стойку, в точности повторив позу сестры.

– Я очарован, – сказал он, сияя улыбкой.

На этот раз Дакерс все-таки обратил внимание на Зедди и ответил смущенным, нервным смешком. Сраные боги, Харт просто хотел сдать тело и свалить! Он прокашлялся и возвестил:

– Маршал Дакерс – мой новый ученик.

Улыбка Мёрси истаяла в сочувствии.

– Ох, бедняжка! Хочешь конфетку? – Она выудила из-под стойки вазочку с конфетами и предложила Дакерсу.

– Мне можешь не предлагать. Спасибо.

Она бросила на Харта сердитый взгляд и отодвинула вазочку от него, ничего не предложив. На фоне ее милого обращения с Дакерсом, совершенно незнакомым ей человеком, незаслуженная суровость и неприятие по отношению к Харту больно задели его сердце.

– Мы привезли тело, предоплаченное, с удостоверением. Надеюсь, не отвлекаем тебя от важных дел.

Он обвел рукой контору, совершенно пустую, если не считать его самого, двух молодых людей, заинтересованно болтающих друг с другом, и той еще стервы за стойкой. Последняя вздернула подбородок:

– Нас сегодня просто завалило делами, знаешь ли.

– У тебя тут немножко… – Харт показал на собственный подбородок и увидел, как щеки Мёрси залились румянцем от смущения, пока она вытирала платком в цветочек глазурь. Будь он котом, урчал бы от удовольствия.

– Зедди встретит вас на причале, – сказала Мёрси, запихивая платок обратно в карман.

Зедди, увлеченно беседующий с Дакерсом, сказал: «Само собой», прежде чем до него дошли слова Мёрси. Резко обернулся – чудо, что голова не слетела с плеч и не покатилась по полу.

– Правда, Зедди? – сказала Мёрси совсем не вопросительным тоном, и какая-то мельчайшая частичка Харта подумала: «А она хороша!» (Остальной Харт захотел удушить эту мелкую предательскую частичку.)

Зедди бросил взгляд на Дакерса, который улыбался ему, ни о чем не подозревая, и сглотнул так, что было видно и слышно, а потом опустил книгу на стойку.

– Конечно, – ответил он и медленно, напряженно пошел на причал, долговязый и худой. Дакерс смотрел ему вслед, и Харт подумал, что раз уж на то пошло, ученик мог бы найти себе приятеля получше, чем Бердсолл, – да и вообще получше, чем какой-то там похоронщик.

– Пошли. – Он подпихнул ученика, но добравшись до двери вместе с Дакерсом, помедлил, бросил взгляд на зеленые бархатные кресла, на которых обычно валялся Леонард, и ощутил укол печали, увидев, что они пусты.

Мёрси ухмыльнулась из-за стойки, сложив руки на груди.

– Уж прости, Нахальстон. Пес наверху, у меня. Но я передам ему привет от тебя.

Не отрывая взгляда от Мёрси, Харт отдал ключи Дакерсу.

– Иди в баржу.

– Можно мне за руль, сэр?

– Нет.

Харт подошел к стойке, нависая над Мёрси, но та дерзко посмотрела в ответ, не пугаясь.

– Отлично, – сказал Харт. – Ты меня раскусила. Мне нравится твой пес. Пес отличный. А вот ты и все твое похоронное племя – кучка вонючих аферистов на границе с Танрией, которые пытаются нажиться на чужом горе. Но я стараюсь вести себя профессионально, так что пойду и сделаю свою работу – отвезу тело этой бедняжки к тебе на причал. Потом отдам твоему брату бумаги, которые заполнил, чтобы ты получила деньги. А завтра вернусь в Танрию, где охраняю людей от бродяг, а попутно пытаюсь обучить и защитить этого славного мальца, за которого теперь отвечаю.

Харт ткнул пальцем в сторону двери, но, к его удивлению, голос Дакерса раздался рядом:

– Ой, я еще тут, сэр. Извините.

Харт вновь не оторвал взгляда от яростно сверкающих карих глаз Мёрси.

– В баржу, Дакерс.

– Так можно мне за руль?

– Нет. – Он подался вперед. – У тебя последняя возможность оскорбить меня, пока не ушел, Трупсолл. Раз… Два…

К ужасу Харта, глаза Мёрси наполнились слезами, и одинокая слезинка покатилась по мягкой округлой щечке. Мёрси без единого слова вышла из конторы, прямая, будто палку проглотила, руки прижаты к бокам, как у солдата. Такая резкая перемена ошарашила Харта ударом под дых.

– Блин, сэр… – пробормотал Дакерс, который не двинулся с места.

Харт бросил взгляд на книгу, которую Зедди оставил на стойке. «Готовить просто! Советы от бога очага», открытую на рецепте куриной пиккаты. Мысль о том, что этот беззаботный кудряш готовит обед, поразила Харта. Он всегда думал, что Бердсоллы – убогие похоронщики, но теперь осознал, что они еще и семья – дочь, которая заменила на рабочем месте отца, когда тот перестал справляться с работой, и сын, который занимался обедом. Добавить сюда еще и слезы Мёрси Бердсолл – и представление Харта о вселенной пошатнулось, и ему все это совсем не понравилось.

– Вали. В сраную. Баржу! – рявкнул он на Дакерса и вылетел вслед за ним за дверь.

– Есть, сэр! – Отвратительно невозмутимый ученик отдал честь.

* * *

– Сэр, можно спросить кое-что? – начал Дакерс, пока они ехали от Главной улицы к гостинице «Санни Хилл» – там было недалеко.

– Нет.

– Почему вы так плохо ведете себя с Мёрси?

– Я? Это я-то плохо себя веду?

– Ну да.

Харт покачал головой, но забыть слезы Мёрси не получалось. Он отмахнулся от этого воспоминания, не желая признавать себя виноватым в том, что довел ее, ведь это она все и начала.

Они проехали мимо бюро Каннингема, самого приличного здания на весь городок, больше и пафоснее, чем церковь.

– Вот чего бы этой барышне не обратиться к Каннингему вместо «Бердсолл и сын»… – буркнул Харт.

«Наверное, потому, что Каннингем ей не по карману», – сам себе ответил он в личной беззвучной беседе. Мёрси он, может, на дух не выносил, но понимал, что у «Бердсолл и сын» самые доступные по цене предложения на всей границе. Впрочем, меньшими аферистами они от этого не казались.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

На месте преступления (лат.). (Здесь и далее – прим. перев.)