Охота на ведьм

– Ты представляешь, сколько времени потребуется? А большинство здесь только по выходным. К тому же какое дело тем, кто продал свой дом, до земли вокруг этой деревни? Они с удовольствием ещё и бумажки бесполезные продадут.

После недолгого молчания Александр сказал:

– Ладно. Утро вечера мудренее. Ты мне лучше вот что скажи: что за женщина жила у нашего диабетика?

– Какого диабетика?

– Которого дед Ефим лечил. Ну, чей дом…

– А, этого… Не помню никакой женщины. Один он жил. Были охранники, прислуга была какая‑то. Да и кто к нему туда за забор заглядывал? Может, и жила какая‑нибудь пассия.

Александр описал внешность женщины, след которой он увидел в брошенном доме. На пассию богача, даже больного, она никак не тянула.

Владимир пожал плечами.

– Может, это твои фантазии?

– Может быть, – согласился Александр. – Но тогда почему они именно такие? Откуда взялся этот образ?

– Зачем тебе это? Как это поможет нам решить нашу проблему?

– Да никак. Просто интересно.

Легенда

Александр долго не мог уснуть. И с чего ему вдруг вспомнился образ этой растрёпанной толстушки, которая пригрезилась ему в заброшенном доме? Казалось бы, есть более важная тема для размышлений, чем личная жизнь давно погибшего человека. Но как только Александр разворачивал свои мысли в сторону земельных проблем, сразу перед ним вставала высокая стена, биться в которую было бессмысленно. Александр пригляделся: красный ровный кирпич, зацепиться не за что, не обойти, не перелезть.

А сзади его сверлил робкий, но настойчивый взгляд. Александр оглянулся. Нескладная, похожая на подбитого из рогатки воробья, она печально смотрела на него. Её глаза ни о чём не просили, но в них было что‑то… Наверное, так же бездомная собака смотрит на каждого проходящего мимо человека.

Александр медленно, чтобы не напугать, подошёл к ней.

– Ты кто? – спросил он. – Как тебя зовут?

– Надя, – почти шёпотом ответила женщина.

– Чего ты хочешь? Я могу чем‑то помочь?

Надя пожала плечами, и в глазах её блеснула надежда.

– Я не знаю.

Александр оглянулся. Сзади по‑прежнему стояла стена.

– Пойдём, – сказал он Надежде. – Здесь мне всё равно пока делать нечего. Показывай, что у тебя за проблемы.

Женщина развернулась и пошла, оглядываясь, чтобы убедиться, что Александр следует за ней. Сначала они шли через поле. Под ногами шуршало: то ли сухая трава, то ли песок. Дул холодный ветер. Горизонта не было видно во тьме. Потом стали появляться редкие чахлые деревья, земля начала пружинить, как на болоте.

– Куда мы идём? – спросил он свою спутницу.

Она что‑то ответила, но резкий порыв ветра заглушил слова, и Александр услышал только интонацию её голоса. В нём звучала уверенность, что идти надо именно туда. Александр хотел переспросить и ускорил шаг, чтобы догнать её, но расстояние между ними не сокращалось, видимо, она тоже набирала скорость. Вдруг девушка остановилась и Александр, не успев затормозить, врезался ей в спину. Она обернулась и поднесла указательный палец к губам, давая понять, что сейчас ничего говорить не надо. Александр с удивлением отметил, что Надежда значительно подросла за время их прогулки и постройнела. Блестящие тёмные волосы обрамляли молодое красивое лицо; немного необычный разрез глаз, чётко очерченные полные губы… да она просто красавица! Девушка показала рукой во тьму леса и растворилась.

Александр посмотрел туда, куда она указала, но ничего не увидел, кроме странного толстого дерева, растущего на небольшом холме. Он направился прямо к нему. Подойдя вплотную, он услышал приглушенный голос, который, казалось, шёл из‑под земли. Приглядевшись, он понял, что дерево – это не что иное, как человеческое жилище.

Александр обошёл неестественно толстый ствол и заметил еле видимый вход. Пригнувшись, отодвинул шкуру, заменяющую дверь, и пролез внутрь. Слабый свет пасмурного осеннего утра проникал сюда через небольшие отверстия в сводчатом потолке. Эти же отверстия служили вытяжкой для дыма, который тонкой струйкой тянулся вверх от небольшого каменного очага. На подстилке из шкур сидел человек богатырского роста. На первый взгляд ему было около пятидесяти лет, но волосы белые как снег и сеть глубоких морщин вокруг глаз выдавали в нём более пожилого человека. Он ворошил палкой угли и что‑то напевал себе под нос. Гостя, казалось, он не замечал.

Пользуясь своей невидимостью, Александр сел рядом с хозяином и начал изучать обстановку. Стены и крышу образовывали несколько живых деревьев. Когда‑то очень давно, когда они были ещё молодыми гибкими деревцами, их пригнули к центру и связали. Они переплелись ветвями, продолжая расти вверх. А стволы со временем утолщались, срастались между собой и, в конце концов, создали почти цельные стены. Очаг был сделан из больших плоских камней, два из которых стояли вертикально и были вкопаны в землю под углом друг к другу, а третий лежал на них как крыша.

Оглядевшись, Александр уже собрался было отвлечь хозяина от размышлений и спросить, зачем его привели сюда, но тот сам вдруг внезапно прервал свою песню и прислушался. Александр тоже напряг слух, но ничего не услышал. Мужчина тем временем взял небольшое полено и острым каменным топориком разбил его на несколько частей, одну из которых затем расщепил на лучины. Одну из лучин он поджёг от углей в очаге и, подняв над головой, осветил вход. В ту же секунду шкура‑занавес отдёрнулась и в комнату один за другим вошли гости.

В дрожащем свете пламени Александр увидел троих мужчин. Все они были невысокого роста, по сравнению с хозяином дома.

– Здравствуй, Отец трёх великих родов, – обратился к старцу один из мужчин. – Извини, что потревожили тебя, но Надэ сказала, что ты позволил нам прийти.

Старец кивнул и жестом предложил гостям сесть возле очага.

– Надэ сказала, – продолжил тот же мужчина, – что последнее время ты мёрзнешь, когда выходишь из дома, поэтому в дар от клана охотников мы принесли тебе эту тёплую накидку из меха козлов.

Старец принял подарок и тут же закутался в неё.

– Благодарю вас, дети великих родов. Это и впрямь очень вовремя.

– А ещё мы принесли тебе вот это, – сказал другой мужчина, судя по голосу ещё совсем молодой. – Мы нашли их, когда добывали камни для очагов. Надэ сказала, что этот подарок может порадовать тебя.

Юноша высыпал горсть зелёных полупрозрачных кристаллов на ладонь старца. Тот улыбнулся, залюбовавшись изумрудным блеском.

– Благодарю вас, дети мои, эти самоцветы помогут мне пережить долгую осень, когда хвоя потемнела, а снежной белизны ещё нет. Ведь большую часть жизненной силы я получаю через глаза.

Насмотревшись на камни, старец сказал:

– Кажется мне, что ты слишком молод для старейшины клана.

– Отец послал меня вместо себя. Сам он уже не может преодолеть такой длинный путь, – ответил юноша.

Старец кивнул и обратил свой взор на третьего гостя.

– Надэ сказала, что больше тебе ничего не нужно, – сказал тот, по виду самый старший, – но наш клан не мог отправить к тебе посланника без даров, поэтому я принёс вот это, – и он протянул скульптуру, сделанную из корня дерева. В витиеватых переплетениях, отполированных до блеска корней, угадывались фигуры обнявшихся влюблённых.

Хозяин дома взял её и, внимательно осмотрев, спросил:

– Кто же создал такую красоту?

– Мой внук, – с гордостью ответил посланник. – Он удивительным образом видит в природе подобные картины. Вот только жаль, времени у него немного, чтобы заниматься этой «ерундой»… как считают некоторые, – и он с обидой глянул на одного из своих спутников.

– Я хочу увидеть твоего внука, – сказал старец. – Передай, что я приглашаю его. И пусть принесёт ещё что‑нибудь из своих творений.

После этого гости сели на пол вокруг очага.

– Что привело вас ко мне? – спросил старец. – Надэ рассказала коротко суть, но я хочу услышать от вас, что за проблема возникла, если даже старейшины кланов не могут прийти к согласию.

Мужчины переглянулись, как бы решая, кто будет говорить первым.

– Несколько лет назад, – начал охотник, – на нашу землю пришли новые люди и стали селиться по берегам рек. Сначала их было немного, но с каждым годом становится всё больше и больше. Для строительства и обогрева своих жилищ они вырубают самые лучшие деревья. Они охотятся на зверей и птиц, невзирая на время года. Они могут убить не только козла, но и козу, и даже козлёнка.

Старец молча слушал, слегка покачивая головой. Его лицо не выражало ни удивления, ни гнева. Услышав, что рассказчик замолчал, он спросил:

– Как твоё имя, старейшина клана охотников?

– Я взял себе имя Волк, и люди зовут меня так же.

– И что, Волк, ты предлагаешь?

– Я предлагаю гнать их с нашей земли, пока они не уничтожили весь лес, всех зверей и нас.

– Ты думаешь, они настолько опасны?

– Я в этом уверен! – твёрдо ответил Волк. – Мало им того, что они вырубают лес, так они ещё начали его выжигать.

– Наверное, это произошло случайно, – предположил Отец.

– Нет! Они делают это, чтобы освобождать место для своих нежных посевов, которым, видите ли, трудно расти среди травы в тени деревьев!

Вдруг в доме потемнело. Старец зажёг новую лучину и перевёл взгляд на юношу.

– Как зовут тебя, сын старейшины клана?

– Я взял себе имя Лис, и другого прозвища мне пока не дали.

– Красивый и умный зверь, – одобрил старик. – И что, Лис, ты думаешь об этих пришельцах?

– Моё мнение не совпадает с мнением большинства, Отец. Мне многое в них нравится.

– Особенно женщины, – ехидно встрял Волк.

Лис покраснел и опустил глаза.

Старец покачал головой и перевёл взгляд на третьего гостя.

– А что ты скажешь по этому поводу, Белый Медведь?

Тот, кого назвали Белым Медведем, встрепенулся и с удивлением посмотрел на хозяина дома.

– Отец! Ты помнишь имя, которое я себе взял? Но ведь я говорил его тебе, когда был ещё таким же молодым, как сейчас Лис! Я и сам уже забыл его. Люди зовут меня Камень.

– И за что тебе дали это имя? – улыбнулся старец.

– За твёрдость, наверное, – пожал плечами Камень.

Волк, услышав этот ответ, снова ехидно ухмыльнулся.

Заметив это, Камень продолжил:

– Только эта твёрдость не всем по вкусу. Кое‑кто считает, что заветы, оставленные нашему народу древними предками, устарели или вообще никогда не имели смысла, что они не более чем сказки и легенды.

Старец снова улыбнулся и покачал головой. Потом он напомнил свой вопрос:

– Так что ты думаешь, Белый Медведь, о пришельцах?

Камень расправил плечи, вытянулся, как прилежный ученик на уроке, и ответил:

– Великие предки предупреждали нас об их появлении. В сказаниях говорится о белом дереве, которое однажды появится на нашей земле. И сказано, что, увидев его, мы должны собираться и уходить на север. Иначе мы исчезнем, растворимся в пришедших белых людях и забудем себя. В сказаниях не говорится, что мы должны воевать с пришельцами…

– Значит, мнения народа разделились? Одни считают, что надо воевать, другие, что надо уходить на север, я правильно понял?

Волк и Белый медведь переглянулись, едва скрывая вражду.

– Есть ещё третье мнение, – робко вставил своё слово молодой Лис.

При этих словах оба его спутника сжали зубы. Проявлять эмоции в присутствии Отца родов было не принято, но они не смогли скрыть своей реакции. Волк излучал вибрацию ярости, а Медведь – досады.

– Каково же это третье мнение? – спросил старец.

– Я считаю, что можно мирно жить рядом. Земли на всех хватит. Мы не мешаем друг другу, а могли бы быть ещё и взаимно полезны. К тому же никаких белых деревьев, о которых говорится в легенде, мы не видели, так зачем же уходить?

– В легендах не всё говорится открыто, – возразил Камень. – Понятно же, что белых деревьев в природе не бывает. Здесь предки имели в виду людей со светлой кожей и волосами.

– Ты в угоду себе трактуешь легенду, Камень, – в свою очередь возразил ему Волк. – В легенде сказано:

И покуда на этой земле не увидите белого древа,

Быть вам владыками этой земли благодатной.

Разве это не означает, что земля эта дана нам навечно и мы здесь полные хозяева? А раз так, то мы должны защищать то, что подарили нам предки.

– Да, но на этом легенда не заканчивается. Если ты помнишь, далее говорится:

Белое дерево путь вам укажет на север,

Земли богов вашего ждут возвращенья.

Идите, покуда не встретите белых медведей,

Что охраняют врата белоснежного рая.

– Да, но это означает, что после смерти каждый из нас уйдет к богам. И на границе миров мы увидим белое древо, так же как и мифических белых медведей.

– А что тогда, по‑твоему, означают слова:

Тот, кто уйти не захочет, в белом народе растает,

Исчезнет и предан забвенью будет родными богами,

Тот же, кто руку поднимет на белого брата,

Погибнет, проклятье богов на род свой накликав.

Волк замолчал. Ответить было нечего, но его глаза выражали непримиримую решимость бороться с пришельцами и не отдавать им своей земли.

Наступила тишина. Её нарушил голос старца:

– Так какой вопрос привёл вас ко мне?

– Отец, мы хотели узнать твоё мнение насчёт этой легенды. Что хотели сказать нам предки?

– А что не понятно? Каждое слово легенды вы без искажений передаёте от отца к сыну.

– Но как мы должны поступить? Воевать с пришельцами, защищая свою землю, или уйти?

– В легенде можно найти ответ, но каждый из вас трактует её по‑своему. А это значит, что будут и те, кто пожелает остаться и раствориться в белом народе, будут и те, кто пожелает вести войну, считая себя хозяином этой земли. Разве от того, что я скажу «уходите», ты, Волк, послушно пойдёшь вместе с Белым Медведем на север? Или, если скажу «защищайтесь», то ты, Белый Медведь, разве пойдёшь воевать с белым народом?

– Если скажешь, пойду, – ответили Волк и Медведь в один голос.

– Что же ты промолчал? – спросил старец у юного Лиса.

– Я не пойду, – тихо ответил Лис. – Я останусь. Забвенье богов – не проклятье.

Утром Александр долго сидел на постели, боясь шевельнуться и расплескать образы сна. Он знал: чтобы сон не забылся, надо как можно точнее вспомнить его, пока до конца не проснулся, потом ещё раз вспомнить, уже проснувшись, и тогда он закрепится в сознании. Александр не сомневался, что это сон‑подсказка, и что касается она ситуации с землёй, о которой он думал вчера весь день.

Есть три варианта решения, которые символизировали три вождя. Первый – бороться, второй – смириться и третий – уйти. Жаль, что старец так ничего и не ответил. Хотя… он ответил, но как‑то неопределённо, вроде как каждый прав по‑своему и должен делать то, что считает нужным. Так как же поступить? Александр прислушался к своему сердцу и понял, что оно зовёт его на повторную экскурсию в разрушенный дом. Наскоро умывшись ещё не успевшей высохнуть росой, он пошёл на соседнюю улицу.

Дом встретил его так же безрадостно, как и в первый раз, но уже не агрессивно. Паутина на крыльце оборвалась, то ли от ветра, то ли ещё как‑то, но путь на лестницу оказался свободен. Как измученный зубной болью человек смиряется перед бормашиной, так призрак хозяина дома смирился с присутствием гостя.

Первым делом Александр открыл дверь, за которой, как ему показалось, в прошлый раз скрылась Надя. Комната казалась необитаемой. Здесь не было никакой одежды, никаких других предметов, говорящих что‑либо о жильце. Пустые вешалки в шкафу, голый матрац на кровати, зеркало. Вдруг рядом с зеркалом Александр заметил чёрную железную шпильку. Точно такими же его мама прикалывала шиньон к волосам. Их вполне могла использовать и Надя. Получив вещественное доказательство того, что в комнате жила женщина, Александр отправился обратно к себе на участок, так и не поняв, какое это всё имеет отношение к их сегодняшним проблемам.

Девятка мечей

Идти после работы домой Оксане не хотелось, и ноги сами понесли её в эзотерический клуб. Там было безлюдно, только продавщица книг и сувениров скучающе раскладывала карты Таро. Увидев Оксану, она обрадовалась:

– Здравствуйте! Давно вас не видела!

Оксана улыбнулась и начала рассматривать книжные прилавки.

– Ищете что‑нибудь конкретное? – поинтересовалась продавщица. – Или просто смотрите?

– Скорее второе, – ответила Оксана. – Есть что‑нибудь новенькое по астрологии?

– По астрологии? – девушка задумалась. – Нет, по астрологии вы уже всё перечитали.

– Я всё купила, – уточнила Оксана, улыбнувшись, – но прочитала ещё далеко не всё.

– Тогда зачем вам ещё что‑то?

– Не знаю, – пожала плечами Оксана. – Душа требует какого‑то ответа, а вопрос сформулировать не могу.

– Для таких случаев существуют карты Таро. Хотите, погадаю? – предложила девушка.

– Что‑то я не очень верю в эти картинки.

– В астрологию, значит, верите, а в Таро нет? – удивилась девушка.

– Ну… – Оксана задумалась в поисках аргументов. – В астрологии всё‑таки звёзды, планеты, энергии… А что в гадании? Чистая случайность.

– Я могла бы с вами поспорить насчёт случайности, – улыбнулась девушка и вытащила из колоды карту.

– Давайте поспорим, – Оксана пожала плечами. – Случайность, она и есть случа… С луча?

Гадалка улыбнулась и взглядом указала Оксане на стул, предлагая сесть.

– Ну, что? Перевернем случайную карту? – спросила она.

– Подождите! – остановила её Оксана. – Скажите, а можно ли изменить будущее, если узнаешь его по картам?

– Изменить?! – девушка округлила глаза. – Вряд ли. Рано или поздно нагаданное сбывается.

– Тогда зачем гадать?

– Не знаю. Наверное, чтобы быть готовым к предстоящим событиям, – предположила девушка.

– Нет, – твёрдо сказала Оксана, – меня это не устраивает. Однажды я уже думала, что готова. Не надо переворачивать! – Она встала, собираясь уходить. Напоследок взгляд скользнул по одинокой карте. Оксана остановилась и присмотрелась. На рубашке было изображено солнце, наполовину закатившееся за горизонт. Красный солнечный диск и лучи, запутавшиеся в синих кучевых облаках. Изображение было зеркальным, как обычно на картах, поэтому казалось, что солнце садится за море. Оксана снова опустилась на стул, вздохнула и сама перевернула карту.

– Девятка мечей! – шёпотом произнесла девушка и посмотрела на Оксану виновато и испуганно.

– Что это означает? – спокойно спросила Оксана.

– Это самая плохая карта в колоде. Она предрекает несчастье, болезнь, потерю денег или имущества, тюрьму и даже… иногда смерть.

– Ну, спасибо! – усмехнулась Оксана. – А смерть, случайно, не от пожара?

Девушка начала, было, вытягивать следующую карту, но Оксана остановила её:

– Достаточно! Да и какая разница, отчего…

«Какая ерунда! – думала она, сидя дома и пытаясь сосредоточиться на новостях. – Ничто не предвещает проблем. На работе всё хорошо, маме тоже уже лучше. На выходные поеду в деревню. При чём тут эта карта? И зачем понесло меня в этот клуб?»

Оксана выключила телевизор и подошла к окну. Небо затянуто серыми тучами, ни единого луча не пробивается сквозь свинцовую броню.

«Ну, надо же! – возмутилась Оксана. – То этот закат во все щели пытается проникнуть, чтобы достать меня, и даже с картинок из журналов пялится своим багровым оком. А когда он нужен… Хотя… Я же могу себе его представить!»

Она села обратно в кресло, закрыла глаза и представила закат. Вспомнилось, как стояла босиком на тёплой траве, спиной к уходящему солнцу и глядела на деревню, которую скоро должна покинуть навсегда.

– Ксенька! Иди в избу, пора собираться! – услышала она строгий старушечий голос.

– Да чего собираться‑то, бабуль? Всё ценное при себе, не забудем, – ответила она, поглаживая себя по плоскому животу.

– Уйди с глаз, не дразни людей, бесстыжая!

Ксенька вздохнула и вошла в избу, мельком глянув на золотой диск, сверкающий сквозь желтеющую крону старой корявой яблони.

Старуха сидела за столом и дрожащими пальцами перебирала какие‑то резные дощечки. Оксана села напротив, придумывая какой бы вопрос задать, чтобы понять, кто она и зачем она здесь.

– Что говорят твои руны? – неожиданно для самой себя услышала она свой голос.

Старуха сгребла дощечки в полотняный мешок, встряхнула его и снова высыпала содержимое на стол.

– Говорят, закрыта нам дорога по солнцу, что идти надо через закат, через огонь и через землю.

Вдруг Оксана услышала телефонный звонок. «Как некстати», – поморщилась она, открыла глаза и взяла трубку. Звонил Алексей.

– Ксюха, у нас кажется проблемы, – начал он без предисловий.

– Что такое? – как можно спокойнее спросила Оксана, но почувствовала, как заколотилось сердце.

– Не по телефону. Я сейчас буду, уже подъезжаю.

Войдя в квартиру, Алексей сразу сел за стол. Он был бледен. Оксана села напротив.

– Помнишь, год назад, когда ты была в своём санатории и мы с Сонькой одни работали…

– Ну?

– В общем… Бес попутал…

– Давай подробно. Как зовут беса и чем попутал, – попыталась пошутить Оксана.

– В общем, тип один попросил подписать кое‑какие накладные и печати поставить, якобы мы им товар отпустили.

– И?

– И денег предложил столько, что я не смог отказаться.

– И Соня подписала? – у Оксаны округлились глаза.

Алексей обречённо кивнул.

– Я её уговорил. Этот тип утверждал, что это абсолютно безопасно. Через нас таких накладных проходит сотни. Двумя больше, двумя меньше… А сейчас мне позвонили из прокуратуры…. В общем, тип этот под следствием, хищение в особо крупных…. И все его приходные накладные сейчас проверяются. Завтра с утра у нас будет встречная проверка из налоговой.

– Придурки! – Оксана встала и начала ходить по комнате. – Ты хоть представляешь, чего вы натворили?

Алексей сидел белый как полотно и ритмично качал головой.

Оксана сосредоточилась, чтобы оценить сложность ситуации. Графологическая экспертиза без труда определит, что подпись директора поддельная, а так же вычислит того, кто её сделал. Без сомнений, самой Оксане ничего не грозит, как и фирме. Но вот Соня…

– Ты хоть понимаешь, что ты Соньку подставил?

– Я всё возьму на себя.

– Ага! И вместе сядете. Ты не сможешь доказать, что сам подделал мою подпись.

– Оксана, сделай что‑нибудь…

– Что?!!! Что я сейчас могу сделать?! Ну почему вы мне раньше‑то этого не сказали?!

– Думали…

– Думали?! Да если бы вы думали…

Оксана села в кресло и попыталась успокоиться:

– Значит, времени у нас до утра. Я вижу только один выход: устроить в офисе пожар, чтобы все архивы сгорели. Нет бумаг, нет доказательств. Только всё это – «белыми нитками», понимаешь?

Алексей молча кивнул и тихо произнёс:

– Так ведь в налоговой суммы оборота зафиксированы в отчётах.

– А что, сумма была больше квартального оборота?

– Примерно два наших годовых, – сознался Алексей.

– Сколько?! Ё‑моё!!! – Оксана в ужасе вскочила. – Тогда пожар бесполезен. Сушите сухари. Думаю, много вам не дадут, а если повезёт, отделаетесь условным.

– Но мне позвонили ещё подельщики этого типа… – Алексей давился словами. – Сказали, что надо…

– Что надо?

– Надо деньги полученные отработать.

– А разве вы их ещё не отработали?

– Они сказали, что мы должны прикинуться, что ничего не знаем про эти накладные, что первый раз их видим. Сказали, что Соньке нужно всё отрицать, а графолога они купят.

– То есть, – Оксана не верила своим ушам, – тебе велели подставить меня? Значит, получается, что это я украла у государства кучу денег? Значит, это мне светит «в особо крупных размерах», да ещё с конфискацией? Лёш, неужели ты это сделаешь?

– Я всё… возьму… на себя…

Алексей закрыл лицо руками, и плечи его задрожали. Оксана отвернулась к окну, чтобы не видеть этого. Она понимала, что перед Алексеем сейчас стоит выбор: или она, или Соня.

– Лёш, надо сказать правду, какой бы она ни была.

– Нельзя. Они угрожают…

– Лёш, «они» под следствием, «их» посадят!

– Это не они под следствием, а тот тип. А он такой же лох, как и я. А они… ты хоть знаешь, кто эти «они»? Там такие деньги отмывались… Им не нужны виновники, им нужны козлы отпущения! Понимаешь?

– Хватит реветь! Что ты, как первоклашка? – Оксану начала бить нервная дрожь. – Сколько хоть получил‑то? Каков нынче курс серебряника?

Алексей замер, услышав эти слова, потом резко встал и выбежал из квартиры.

– Всё хорошо, прекрасная маркиза, – задумчиво сказала Оксана.

Несколько минут после ухода Алексея Оксана сидела в состоянии полного безмолвия разума, если не сказать «отупения». Потом постепенно начали возвращаться эмоции. Сначала появились досада и боль от разочарования в людях, которым она доверяла. Потом, как снежный ком, начали наворачиваться обида, злость, страх, бессилие, непонимание, одиночество, снова страх, Страх, СТРАХ… зашкалило. В глазах потемнело, показалось, что стены в комнате сдвинулись и сейчас раздавят её. Стало трудно дышать.