Облачные Люди

Сергей Котов

Облачные Люди

Глава 1

Страх за своего ребёнка – новый, прежде неведомый мне вид страха. Это чувство куда сильнее любого, которое мне доводилось переживать. Оно заставляет забыть о любых побочных переживаниях. Когда твой ребёнок в опасности – вся вселенная съёживается до размеров сиюминутных обстоятельств, которые ты должен преодолеть во что бы то ни стало.

К счастью, Пашка уснул у меня на руках. Я надеялся, что тепла моего тела было достаточно, чтобы он не мёрз: ночью в лесу было довольно прохладно.

Да, я предусмотрительно захватил с собой еду и питьё на первое время. Кое-что из этого должно было подойти и ребёнку. Но что, если мы оказались в необитаемом мире? Или здесь люди живут первобытные люди? От того существа, которое заменило шефа, вполне можно было ожидать чего-то в таком духе. Что, если еду нужно будет добывать охотой? И как быть с инфекциями и другими опасностями, которые подстерегают маленьких людей в самом начале их пути?

Я стискивал зубы и шёл вперёд, стараясь не думать о плохом. И, когда впереди, между чёрных стволов, замелькали огоньки какой-то деревни, испытал огромное облегчение.

Когда мы вышли на раздолбанную дорогу у окраины, уже занимался рассвет. Это хорошо: не придётся никого беспокоить посреди ночи.

Орали петухи, почуяв солнце. И вообще: вокруг так мирно и просто пахло деревней, что ночные страхи волей-неволей отступали.

Пашка немного поёрзал у меня на руках, причмокивая губами. Скоро придётся придумывать, чем и как его кормить. Впрочем, вблизи человеческого жилья эта задача не была неразрешимой.

– Гляди, – Иван тронул меня за плечо и указал вперёд. Там, у забора дома, который стоял на окраине, шевелилась какая-то фигура.

Я в ответ молча кивнул и ускорил шаг.

Когда мы приблизились, пожилая женщина в потрёпанной красной ветровке поставила на землю пустое ведро и посмотрела на нас.

– Доброе утро, – вежливо кивнул я.

– Батюшки, это каким же вас ветром-то? В такую рань и с дитём? Машина сломалась?

– Что-то вроде того, – я кивнул, – подскажите, у вас можно будет остановиться? Хотя бы до вечера? Нам ребёнка покормить.

– А чей ребёнок? – женщина подозрительно приподняла бровь.

– Сын, – ответил я, кажется, достаточно убедительно, чтобы она поверила.

– Ох… а мамка-то где?

– В беду попала, – ответил я, спокойно выдержав взгляд женщины, – будем выручать.

– У вас связь-то есть? Если что – могу МЧС вызвать.

– Пока не нужно. Спасибо, – ответил я, – боюсь, МЧС в нашей ситуации не поможет.

Женщина снова посмотрела мне в глаза с прищуром. Потом неожиданно грустно вздохнула и ответила:

– Понимаю. Что ж, проходите. Чем смогу – помогу. Сестра спит, её сын с невесткой тоже. Сегодня в город собрались ехать. Поэтому вы потише, хорошо?

– Конечно, – кивнул я, – постараемся.

Мы прошли через небольшой, но аккуратно убранный двор, через край огорода. Зашли в сени.

Дом был довольно большой, двухэтажный. И, похоже, не такой старый, как мне подумалось вначале. Просто он напоминал сруб-самострой издалека, закрытый для приличия дешёвым сайдингом. Но вблизи я разглядел, что при строительстве использовались современные сэндвич-панели. Недорогие, правда – поэтому вид имели довольно облезлый, после нескольких лет эксплуатации в холодном климате.

Мы поднялись на второй этаж. Прошли по узкому коридору в небольшую угловую комнатку с кроватью, вешалкой и тумбочкой, на которой стоял старенький ЖК-телевизор.

– Смесь у вас есть? – деловито спросила женщина.

– Нет, – я покачал головой, – есть сгущёнка… молоко сухое…

– Сгущёнка? – женщина в ужас округлила глаза, – ну вы блин и даёте… какой возраст?

– Пять месяцев, – ответил я.

– Так… – она почесала затылок, растрепав густые волосы, чёрные с проседью, – прикорм вводить можно. Я сейчас молоко прокипячу, нашего. И пюре из кабачков сделаю. До обеда продержимся – а там можно будет до сельпо дойти. Хотя, конечно, по-хорошему в город надо – наши барыги ничего путного для детишек не завозят.

– Спасибо вам огромное, – кивнул я.

В этот момент Пашка снова заворочался на руках и агукнул.

– Когда он ел до этого? – подозрительно спросила хозяйка.

– Точно не знаю, – честно признался я, – от двух до четырёх часов назад.

Она цокнула языком.

– Плохо. Торопиться надо. Ребёнок проголодался уже. И ещё – вы подгузники проверяли?

Мы с Иваном переглянулись. Я почувствовал себя идиотом. Почему такая элементарная мысль мне даже не пришла в голову?

– Ясно. И запасных нет?

Я тяжко вздохнул.

– Ладно. Что-нибудь придумаем. Найду под пелёнки чистую тряпицу. Но, сами понимаете, эти вопросы надо решать. Ребёнку уход нужен!

Я кивнул и ещё раз повторил:

– Спасибо.

Хозяйка вышла, тихонько притворив дверь.

– Повезло, – констатировал Иван.

– Да уж…

– Нет. Серьёзно. Нас могло выбросить в глухой тайге. С ребёнком – очень опасно.

– Знаю я. Ничего. Выжили бы.

Ваня сел на единственный стул в комнате.

– Интересно они тут живут. Сестра с детьми и их семьями. И эта дама. Наверно, у неё что-то случилось в жизни.

– С чего взял?

– Ну сам подумай: ты бы стал жить в таком возрасте с родственниками?

– Мало ли как обстоятельства складываются, – я всплеснул руками.

– Вот именно, – кивнул Иван, – обстоятельства.

Хозяйка вернулась где-то через полчаса. Дом по-прежнему спал. Она каким-то образом умудрилась приготовить еду для Пашки совершенно бесшумно.

– Ну что, спит ещё? – шёпотом спросила она, глядя на кровать.

– Ага, – кивнул я.

– Надо подгузник проверить, – сказала она, потом поставила на столик миски с едой и бутылочку с соской.

– Ух ты, – сказал я, кивнув на бутылочку.

– Да, повезло, – ответила хозяйка, – от племяшек осталось. Всё чистое, не беспокойтесь.

– Кстати, я Сергей, – наконец, представился я.

Хозяйка глянула на меня с любопытством.

– Приятно, Сергей, – ответила она, – я Ирина Петровна. Можно просто Ира.

– Я Иван, – вмешался напарник.

– И с тобой тоже рада, – она попробовала температуру бутылочки, прижав к щеке, – так, теперь надо подгузник проверить.

Ирина подошла к углу комнаты, где за шторкой были спрятаны полки с разными вещами. Немного покопалась в них. Достала полиэтиленовый пакет и чистую простынь.

– Так. Сюда «добычу» надо выбросить и сразу завязать поплотнее, – Ирина передала мне пакет, – а это нам будет вместо пелёнки пока, – она указала на простыню.

– Только сейчас, за тазиком сбегаю. Малыша ополоснуть будет надо.

Она снова бесшумно выскользнула из комнаты.

– Что думаешь о ней? – спросил Ваня шёпотом.

– Вроде искренна, – ответил я, – можно доверять.

– Тоже так думаю, – согласился напарник, – наверно, пережила всякое. Обычно такие люди более чувствительны к проблемам других.

– Может, – согласился я, – но по-всякому бывает, думаю. Если человек изначально гнилой – никакие беды его не исправят.

– Тоже верно.

Ирина притащила тазик с тёплой водой и чистую губку.

– Я бы притащил, – сказал я, подхватывая её ношу, – сказали бы. Не сообразил вовремя.

– Да ну, – хозяйка махнула рукой, – шумели бы. Перебудили бы всех.

Мы подошли к Пашке. Словно почувствовав наше внимание, малыш открыл глаза и сморщился, явно собираясь заплакать.

–Тщ-щ-щ, – ту же зашикала Ирина, и каким-то волшебным образом, одним движением сняла подгузник. Он был предсказуемо полон, – тпрю… тщ…. – тетешкалась она, отвлекая ребёнка. Пашка, уже совсем было собравшийся заплакать, вдруг заулыбался и попытался поймать её за палец.

– Возьмите его, – попросила она, – вот так, аккуратно. Под попку. Сейчас помоем нашего трубочиста.

Удивительно, но даже после водных процедур сын не заплакал. Уж не знаю – было ли это в его характере, или же сработали хитрые приёмчики Ирины, которая явно умела обращаться с детьми. Как бы то ни было, за еду мы принялись в спокойствии и отличном настроении.

– Попробуйте с Танькиными договориться, – продолжала Ирина, – чтобы в город за покупками свозить. В таком виде и без нормальной смеси я вас не отпущу из дому.

– Татьяна – это ваша сестра? – предположил Иван.

– Да-да, – кивнула Ирина, – сестра. Они в город собираются.

– Да, вы упоминали, – сказал я, – спасибо. Обязательно попробуем…

– Ещё один момент, – осторожно сказал я, – не подскажете, какой тут ближайший город?

Ирина глянула на нас удивлённо, в очередной раз. Но ответила:

– Троицк. Вроде как был, – она улыбнулась.

Иван тоскливо посмотрел на меня. Я понимающе кивнул.

– Большая у нас страна, – сказал я, – и Троицков, наверно, с десяток наберётся…

– Что, всё настолько плохо? – Ирина подняла бровь, – ясно. Тот Троицк, который в Челябинской области.

Что ж. По крайней мере, тут есть Челябинская область. Значит, не так уж наши миры отличаются. Это приятная новость, адаптироваться будет легче. Хотя я всё ещё был настороже: некоторые реалии нашего мира, которые мы воспринимаем как само собой разумеющееся, тут могут быть возмутительными. И наоборот. Следовало проявлять предельную осторожность.

– Ясно, – кивнул я.

– Что, Челябинск-то знаете? – усмехнулась Ирина.

– Кто ж Челябинск не знает, – осклабился Иван.

– А в этом Троицке, – продолжал я, – там есть, скажем… ломбард?

Ирина печально посмотрела на меня, тяжко вздохнула и спросила:

– Вы ещё и без денег, да? Ребят, мне очень жаль – но тут я вам совершенно не помощница… посмотрите, может, лучше всё-таки МЧС вызвать. Ради ребёнка.

– Не совсем так, – осторожно сказала я, – дело не в том, что у нас нет денег. Они есть. Вопрос только в том, в какой они форме. Да, и за помощь мы, конечно, щедро вознаградим.

Ирина растерянно посмотрела сначала на меня, потом на Ивана.

Я же решил, что небольшая демонстрация будет лучше объяснений. По крайней мере, в случае Ирины. Иван был прав: чем-то она внушала доверие. К тому же, это доверие сложно подвести, имея дело с вооружённым людьми, вроде нас.

Я достал из сумки, которую поставил возле кровати, один из слитков и протянул ей.

– Нам нужно вот это превратить в деньги, – сказал я.

Ирина завороженно взяла слиток в руки. Повертела. Приблизила к глазам, что-то внимательно разглядывая.

– Клейма левые, – заявила она спустя несколько секунд, – и лого банка какой-то левый. Я не встречала такого. Впрочем, золото, похоже, настоящее… – произнесла она, и тут же добавила без всякого перехода: – ребят, вы грабители?

– Нет!

– Нет! – мы ответили одновременно с Иваном, – но нам нельзя в официальный банк, – добавил я, – ломбард подойдёт как нельзя кстати.

– Много денег потеряете, – заметила Ирина, – до половины курсовой стоимости.

– Ну так выбора особо нет, – улыбнулся я и пожал плечами.

Ирина вернула нам слиток. Потом долго хмурилась, потирая правой рукой щёку. Наконец, сказала:

– В общем, так вижу. Папа, ты остаёшься с ребёнком. От этого мы никуда не денемся. Потом я договорюсь со знакомым, он свозит в нужное место в Торицке. Только сначала Танькиных проводим. Вы, главное, тихо сидите и ни во что не вмешивайтесь. Договорились?

– Договорились, – кивнул я, взглянув на Ивана.

– Тогда пойду во двор сбегаю, у меня там кошки не кормленные! А времени-то почти не осталось.

С этими словами Ирина взяла тщательно завязанный пакет с использованным подгузником и вышла из комнаты, аккуратно притворив дверь.

Я опустился на кровать рядом с сыном. Похоже, после еды его снова клонило в сон. Увидев меня, он улыбнулся, махнул ручкой и зевнул.

– Думаешь, можно ей доверять? – тихо спросил Иван.

– Чувствую, что можно, – ответил я, – есть в ней что-то… не знаю, сложно объяснить.

– Вот и я тоже так думаю.

– К тому же, нам ведь надо опереться на кого-то из местных. Хотя бы на первое время. А там посмотрим.

– Ты заметил, что она не так проста, как кажется? – Спросил Иван.

– Заметил, – кивнул я, – очень непроста. Даже любопытно стало, что довело её до такой простой жизни…

– Посмотрим. Только давить на неё не надо. Тогда и нас она примет без особых вопросов.

– Согласен.

Внизу послышалось шевеление: скрипнули половицы, открылась дверь.

Я услышал тихий голос Ирины. Слов было не понять, но интонация мне не понравилась: будто бы заискивающая, оправдывающаяся.

– Ну и нафига? – громко ответил чей-то женский голос.

Снова запричитала Ирина, и опять – тихо.

– Да я почём знаю – а вдруг убийцы – грабители?

В этот раз Ирина говорила долго. Интонация менялась. Становилась более твёрдой. Потом опять – заискивающей.

– Ну ладно, – наконец, ответил тот же незнакомый женский голос, – но если что-нибудь утащат – сама возмещать будешь. Из пенсии. Тебе ведь вернули минимальные выплаты, да? По суду долг погасила слышал?

Дальнейший диалог слышно не было – говорящие прошли в другую комнату.

Иван выразительно посмотрел на меня. Я лишь пожал плечами.

Сидеть пришлось довольно долго. Часа три. Начинало хотеться в туалет – но я не желал знакомиться с другими хозяевами дома. Поэтому терпел, откинувшись на кровати и прикрыв глаза.

– Гляди-ка, тут целая библиотека, – сказал Иван, который от скуки начал изучать помещение. Дошёл он и до полок, часть из которых была скрыта простыми матерчатыми занавесками, – Тургеньев, Камю, Бухучёт: анализ и аудит, основы бухучёта, финансовый анализ предприятия… ннда… интригующая подборка.

– Что есть то есть, – согласился я, не открывая глаза.

Наконец, я услышал, как во дворе завелась машина – старенький «Опель». Скрипнули ворота, водитель нажал на газ. Потом снова звук закрываемых ворот.

Я ожидал, что Ирина сразу поднимется к нам. Даже встал с кровати и поправил покрывало. Но нет: прошло минут сорок, прежде чем внизу заскрипела входная дверь и послышались голоса. Один принадлежал Ирине, второй – незнакомому мужчине.

Поднявшись наверх, хозяйка осторожно постучала в дверь. Я открыл, мысленно поставив высший бал за деликатность. Не каждому придёт в голову стучаться в собственную дверь, за которой находятся непрошенные гости.

Рядом с Ириной стоял мужик лет сорока, в трениках и с помятой седой бородёнкой. Он глядел на нас чуть насмешливо, но с неприкрытым любопытством.

– Это Серёга, там – Ваня, – представила нас хозяйка, и тут же спросила, обращаясь ко мне: – сынишку-то как зовут? А то и не спросила.

– Пашка, – улыбнулся я.

– Ну что, здорово, мужики, – сказал мужчина, – Я Сеня. Но все меня Михалычем называют. Так оно как-то привычнее.

Я молча протянул руку. Ладонь у мужика оказалась неожиданно крепкая.

– Иришка рассказала, что у вас к чему. В общих чертах, – продолжал Михалыч, – значит, дело такое. Я ей вроде как обязан, поэтому до города свезу. Но сразу говорю по-хорошему: если за вами какая-нибудь загогоулина, вроде похищения или грабежа – покрывать не буду.

– Нет за нами никаких загогулин, – спокойно сказал я.

Михалыч прищурился, глянул на меня и кивнул.

– Посмотрим. Кто из вас с нами?

– Я, – ответил Иван.

– Вот и отлично. Сейчас готов?

– Оу, пару минут подождите, – вмешался я, – шустрые ребята.

Ирина посмотрела на меня настороженно. Но быстро поняла ситуацию.

– Туалет внизу, направо, – сказала она.

Я в ответ благодарно кивнул.

Когда я вернулся, Ирина уже успела притащить разогретое на пару пюре и молоко для Пашки. А заодно поменять пелёнку.

– Ну что, папаша, справишься сам с кормёжкой? – иронично спросила она.

– Справлюсь, – спокойно ответил я.

– Осторожнее, следи, чтобы ребёнок всё проглотил прежде, чем давать следующую ложку.

– Ясно.

– Мы постараемся скорее. Думаю, вернёмся до Таньки. Но если что – сидите тихо, дожидайтесь нас.

– Разберёмся, – кивнул я.

Когда они вышли, я посмотрел в окно. Там, под забором, стояла видавший виды ВАЗовский универсал. Иван залез на пассажирское сиденье. Конечно, он не стал с собой брать всю сумку – только один слиток. Было немного тревожно отправлять его одного, но Ирина права: другого выхода просто нет. Хорошо, что он решился пойти со мной. Одному выкручиваться было бы куда сложнее.

Я отдавал себе отчёт, что мы балансируем на грани больших неприятностей. Стоит только здешним государственным органам хоть немного нами заинтересоваться – и неприятности поваляться лавиной. Самой страшной из них может быть, конечно, разлука с Пашкой.

Надо действовать осторожно и продуманно, чтобы этого не допустить.

Я посмотрел на сына. После еды он снова засыпал. Только теперь, когда на меня свалились заботы о нём, я осознал в полной мере, что переживала Алина в первые месяцы после родов. У меня-то оставалась работа, командировки, задания… я помогал ей только ночами. А она жила в таком режиме непрерывно. И даже ни разу не пожаловалась…

Я вспомнил мучительный момент, когда её притянуло внутрь клетки. Зажмурился. И усилием воли заставил себя запереть это воспоминание на замок.

Не время предаваться отчаянию.

Глава 2

Иван с Ириной вернулись часа через четыре. Судя по тому, что напарник спокойно и уверенно, улыбаясь, вышел из машины – всё прошло хорошо. В его руках был огромный пакет, из которого виднелась упаковка подгузников одной известной фирмы, которая существовала и в нашем мире.

Я думал, что Михалыч поедет дальше, по своим делам. Но вместо этого он помог Ирине достать из багажника ещё две сумки, и направился в дом.

Первым делом Ирина снова переодела и накормила Пашку – уже нормальной смесью и хорошим прикормом, которые они купили в детском магазине. Михалыч не спешил уходить; он деятельно помогал хозяйке забираться с закупками и хлопотами с ребёнком.

Наконец, где-то через полчаса всё было сделано. Иван поглядел на меня, приподняв бровь, и сказал:

– Ну что ж. Пора бы знать честь, да?

– Можно рассчитаться, – кивнул я. Потом посмотрел на Михалыча.

– У меня будет к вам предложение, – сказал я.

– Да? – насторожился тот.

– Ваша машина. Во сколько бы вы её оценили.

Михалыч засмеялся.

– Ребят, ну вы даёте. При ваших-то деньгах можно что получше выбрать. Даже если надо очень срочно, – сказал он.

– А если нам не нужно получше? Но по возможности прямо сейчас?

Михалыч замялся. Было видно, что от денег он бы точно не отказался, и сейчас у него в душе происходила борьба между жадностью и совестью, которая не позволяла совсем уж задрать цену.

– Ну… сотки хватит, – наконец, сказал он, и тут же затарахтел, будто оправдываясь: – С договором сейчас просто, у меня валяются пара распечатанных форм. А вот со страховкой вопрос. Можно через приложение сделать, но оно только после полуночи будет действовать. Таких, кто продавал бы готовые полисы в нашей деревне нет. Только в Троицке.

– Гаишники злые тут? – спросил я.

– Злые, – кивнул Михалыч, – душу вынут.

– А сговорчивые?

– Ну… да. Наверное.

– Значит, берём, – сказал я, – Вань, сколько у нас нала сейчас?

Напарник глянул на меня неодобрительно, но всё-таки ответил:

– Чуть больше двух миллионов.

– Дай двести, пожалуйста.

Ваня хотел что-то сказать, но, наткнувшись на мой взгляд, передумал.

– Вы пока сходите за документами, бланком договора и ключами, пожалуйста, – попросил я.

Михалыч чуть ли не пулей вылетел из комнаты.

Как только внизу бухнула входная дверь, Ирина нахмурилась и сказала:

– Ребят, ну вы чего, с ходу так деньгами-то сорить? Ну какие двести? За эту развалюху и двадцатки жалко! Я уж не стала при нём, мне ту жить ещё – но это стыдоба какая-то…

– Скажите, Ира. Михалыч бухает? – спросил я.

– Да нет. Не особенно, – Ирина вздохнула, – завязал пяток лет назад… личная трагедия. Работящий мужик, только связываться с ним бояться. Застрял он тут. Перебивается разовыми заработками, да с пенсией нищенской.

– Я вот тоже так подумал, – кивнул я, – значит, деньги не пропьёт, верно?

– Верно.

– И болтать особо не будет?

– Да куда уж – думаю, рванёт в город, пытаться жизнь заново наладить, пока возможность есть.

– И это для нас лучший вариант. Верно? – улыбнулся я.

Ирина улыбнулась в ответ.

– А не так вы просты, ребята, да? – сказала она.

В этот момент вернулся Михалыч. Боясь дышать – видимо, чтобы удачу не спугнуть – он дал мне договор под подпись.

– Вот тут, – указал он, – нужны паспортные данные. Если что потом, перед гаи заполните. И с перестановкой на учёт не тяните. Мне проще в угон подать, чем с налоговой бодаться.

– Конечно, – кивнул я, – не переживайте.

Он поставил свою закорючку в распечатке. Тщательно пересчитал приготовленные Ваней деньги. Потом кивнул и пожал нам руки.

– Ну… бывайте, мужики, – сказал он, – спасибо вам. За всё.

– И вам спасибо, Семён Михайлович, – улыбнулся я.

Когда Михалыч вышел со двора, закрыв за собой калитку, я снова обратился к Ирине.

– Ирина, подскажите… а вам бы не хотелось тоже как-то изменить вашу жизнь?

Хозяйка усмехнулась.

– Это как, риторически? – спросила она с ноткой горечи, – да поздно уже мне, менять-то… уж доживать только и осталось…

– Простите мне мою наблюдательность, – сказал я, – но я заметил, что вы не очень счастливы в этом доме. И это странно, что человек с вашим интеллектом и опытом живёт… очень простой жизнью. Конечно, это ваш выбор, и он, безусловно, заслуживает уважения. Но так получилось, что нам очень нужен толковый человек. Вроде вас. Который помог бы нам, скажем так, обустроиться. Если сойдёмся – то сотрудничество можно будет продолжить.

Ирина, жуя губу, присела на стул и положила руки на колени. Довольно долго размышляла. Я не мешал – всё-таки решение достаточно важное. Да и времени на размышление мы не оставили толком. Это если не брать в расчёт тот факт, что она едва нас знала.

– Ребята вы хорошие, – наконец, сказала она, – вижу. И, наверно, поверила бы вам. Но вы тоже меня поймите. У меня тут сложилась своя маленькая жизнь. И в целом она меня вполне устраивала… да, Танька добра не помнит и относится по-скотски. Ну, бывают такие, что уж там. Но это не сильно мне мешает…

– Есть какие-то ещё обстоятельства? – спросил я, – кто-то от вас зависит?

Судя по тому, как Ирина вздохнула, я понял, что попал в точку.

– Два кота, – она рассмеялась, – да собака. Подобрыши все. У кого хозяева спились, кого просто выбросили… они ж кроме меня никому не нужны будут. Помрут ближайшей зимой.

У меня защемило сердце, когда я вспомнил Алину. Но я быстро взял себя в руки. Время ещё есть. Она прибудет позже, если верить тому, кто нам помог попасть сюда. А до сих пор он не обманывал. И даже не хитрил, вопреки моим опасениям.

– Как они перенесут дорогу? – спросил я.

Ваня посмотрел на меня круглыми глазами.

– Серёг, слушай, ну это совсем ба… – начал было он, но осёкся.

– В смысле? – кажется, Ирина искренне не поняла, что я предлагаю.

– Берите своё хозяйство с собой, – ответил я, – а при нормальном заработке вы сможете лучше о них заботится.

– Заработок?

– Ну не бесплатно же вы будете на нас работать, – я пожал плечами.

К сожалению, о местном масштабе цен можно было судить только косвенно. Кажется, у нас было похоже до Первой Украинской, но точно я бы сейчас не вспомнил. Если сто тысяч – это дико дорого за старую развалюху на ходу, то тысяч пятьдесят должно выглядеть нормально как зарплата в глубинке.

– Давайте начнём с пятидесяти в месяц, – продолжал я, – плюс подъемные. Обязанности – няня и экономка в одном лице. Домработница.

Ирина неожиданно прыснула и рассмеялась в голос.

Я оставался предельно серьёзным.

Отсмеявшись, она вздохнула и посмотрела на меня.

– То есть, вы не шутите, да? – спросила Ирина.

– Боюсь, что нет, – я пожал плечами.

– Да, забыл сказать о перспективе. Это ведь важно для трудового предложения. Само собой, рост и индексация заработной платы. Премии до ста процентов годового заработка. Отдых с ребёнком, полностью оплачиваемые расходы. Терпимость к домашним животным. Я не против, чтобы сын рос в доме, где они есть. Думаю, это сильно расширяет кругозор и эмпатию.

Ирина прикрыла глаза ладонью. Сначала я подумал, что она рассердилась, и сейчас пошлёт нас за издевательства над пожилым человеком. Но всё оказалось проще: она плакала.

Я снова ждал, давая ей время чтобы прийти в себя.

Наконец, Ирина всхлипнула и сказала:

– Согласна, конечно… когда выезжаем?

– Как можно раньше, – ответил я.

– И куда направимся?

– В столицу, я думаю. Но возможны промежуточные остановки. Они будут зависеть от того, какие у вас остались ещё связи в окрестностях и чем вы сможете помочь.