Уроки истории

Алекс Владов

Уроки истории

1. Старый Маузер

Я подьехал к двухэтажному зданию с следами недавнего ремонта. Мотоцикл поставил рядом с двумя точно такими же. Слез сам и подал руку пассажирке. Высокая, на голову выше меня, белокурая красавица спустилась на землю. Сняла шлем и положила на сиденье. Я включил сигнализацию и мы пошли в обход здания, навстречу ревущим моторам.

За зданием конторы простиралось летное поле аэроклуба "Боровик". В начале его четыре самолета вовсю ревели двигателями. Две Цессны вырулили на взлет и заревели еще сильнее. Друг за другом помчались по полю. Оторвались от земли. Поднялись на сотню метров и скрылись за рощей.

– Лео! Лада! Привет!

– Привет, Федя. У нас воздушные туристы?

– Еще Леша с Машей в небе. За картошкой полетели … Твой аппарат на земле.

Я глянул на спутницу, затем вверх.

– Не хотите?

– Я уже соскучилась по приключениям.

Федор улыбнулся.

– Пошел готовить! А ты загляни в контору – за приключением!

Я вернулся к зданию. Вошел и поднялся на второй этаж. Остановился перед дверью с надписью "Николай Петрович Дерябин. Начальник аэроклуба". Не услышал ничего подозрительного, только сопение задумавшегося человека. Постучал. Открыл дверь.

– Доброе утро, Петрович.

– Доброе утро, Лео … ты за заказом?

– А есть?

– Есть. Колесов заказал самолет для своего молока – хочет в облцентр отвезти. Ну и нам пяток бидонов … Слетаешь к нему?

– Слетаю.

Вот и договорились. Теперь за погодой.

– Солнце, солнце и еще раз солнце. Много солнца!

– Спасибо, Михалыч.

Грузный дяденька лет шестидесяти потянулся к бутылке с водой.

– Ожидается плюс тридцать пять.

– Не ледяные, не растаем …

Я вышел из конторы. Посмотрел на свой "кукурузник", и увидел, перед его капотом Федор что-то обьясняет Ладе. Точнее, Аноуметажагате из рода Золотой Выдры с далекой планеты. Подошел к ним.

– Есть заказ. Вы со мной?

– С Вами.

Мы уже полтора месяца так летаем. Сначала я захотел восстановить навыки пилотирования Ан-2. На третьем вылете услышал по радио, понадобилась помощь в деревне, рядом с которой пролетал. Разумеется, помог … и теперь я подрабатываю в аэроклубе. А также показываю Ладимире – Аноуметажагате красоты нашей области. Каждый день попадается что-то новенькое …

Разбег. На скорости грузовика на автотрассе Ан-2 оторвался от земли. Плавно пошел вверх. На высоте шестьсот метров я перевел машину в горизонтальный полет. Миновал деревеньку под названием Задорожье и повернул на юго-восток. Ставший родным город Лугов обойду с юга, так как с севера полетная зона истребительного полка.

– О, братик в воздухе! Доброе утро!

– Доброе утро, Лео!

– Доброе утро, девочки. Вам тоже транспортный заказ дали?

– Туристический! Мы уже назад!

– Мягкой посадки.

За Луговым я повернул на север. И полчаса разглядывал поля, разделенные лесополосами и рощами. Потом леса стало больше. Замелькали домики вдоль берега речки. Я развернулся и снизился. Увидел ферму. Первым заходом прицелился, а также посмотрел, не попадет ли что под колеса. Второй заход – посадка. Скорость на минимум, нос вверх … стоп. Прилетели.

– Лео! Привет! Где пропадал?

– Здравствуйте, Егор Иванович. Учиться я ездил. Далеко …

Низенький мужичок с окладистой бородой и залысинами хотел спросить, но увидел спускающуюся Аноуметажагату и замолчал. Только задышал вдвое чаще.

– Здравствуйте …

Она слегка поклонилась.

– Здравствуйте, Егор Иванович. Меня Ладимирой зовут …

Я спрыгнул на землю.

– Грузимся?

– Грузимся. Сережа! Андрей!

Работники Егора Ивановича выкатили по десятилитровому бидону. Я открыл дверь в грузовой отсек и помог затащить их. Они побежали за следующими. Аноуметажагата заглянула в дверь.

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Потом, как все затащим. Надо будет привязать, чтобы не катались в полете.

Прикатили еще бидоны. Затащили в самолет и поставили рядом с первыми. Я вышел вслед за работниками и услышал детские крики.

– Пиф.

– Паф.

– Та-та-та-та-та. Убит!

– Сам убит!

– Я тебя очередью!

– Не попал!

Наверно, я улыбнулся – на лице прекрасной блондинки появилось удивление.

– В деревне дети в войнушку играют …

А страсти в игре тем временем накалились.

– Дай постреляю!

– Не дам! Я нашел автомат!

– Жадина!!!

Нашел автомат?

– Сережа, не слышал, рядом с вами никто не копает оружие времен войны?

– Оружие времен войны? Нет, не слышал такого … а что?

– Да так. Слухи ходят.

Мы затащили бидоны и работники ушли. Аноуметажагата спросила, что я услышал.

– Детки повздорили на предмет найденного автомата. Найденного – в лесу. А изуродованной ржавой железякой они бы играть не стали.

– Я пойду поговорю с малышами. Посмотрю, что за автомат они нашли.

Все тридцать бидонов в самолете, привязанные. Можно лететь … я прислушался. Звуков со стороны деревни много, даже разговоры. Но Аноуметажагату я не слышу. Зато слышу, как кто-то идет к нам. Кто-то большой и тяжелый.

Она вышла из-за деревьев. Увидела меня и помахала. Зашагала быстрее. А взгляд так и остался задумчивым.

– Все нормально?

– Боюсь, детей все-таки накажут …

Аноуметажагата развернула сверток. У Колесова глаза на лоб полезли.

– Что это?!

– Маузер. Двадцатизарядный.

– Маузер?!

– Двадцатизарядный, Егор Иванович. Я такие только в книжках видел …

Потянул курок, но отвести его не смог. Затвор также остался неподвижен. Снаружи же пистолет почищен от ржавчины … наверно, дети постарались. Магазин, судя по внешности, несьемный. Насколько помню внутреннее устройство маузеров, после израсходования патронов затвор должен остаться в крайнем заднем положении благодаря специальной форме подавателя. На этом же экземпляре он полностью внутри корпуса. В магазине могут быть неизрасходованные патроны …

– Возьму на изучение.

– Ты уж узнай, какой красный командир в нашей глухомани погиб!

– Обязательно. Лада, дети рассказали, где его нашли?

– В лесу, в корнях старого дерева. Далеко от деревни … не хотели говорить, но, по логике, за огородами.

– Да, у нас там густая роща.

– Я не стала настаивать, так как подошли их родители …

Андрей усмехнулся.

– Аж сюда слышно было, как они подошли …

Я повернулся к мужчинам.

– Не вспомнили насчет копателей?

Они дружно замотали головами. Что есть правда.

– Может, какая история с войны ходит? Или с революции?

– За этим тебе к бабе Тоне.

Я улыбнулся.

– На недельку …

– Она все знает.

Я глянул на часы.

– Сейчас не успею. Ваше молоко в облцентре ждут. Если что вспомните – звоните … Егор Иванович, кто с нами полетит?

– Петя ждет на аэродроме возле облцентра!

– Хорошо.

Я поднялся в пилотскую кабину. Пошевелил штурвалом и педалями. Аноуметажагата обошла самолет и тоже поднялась в кабину.

– Все в порядке.

– Взлетаем.

Зажигание. Мотор чихнул. Лопасти пропеллера двинулись в сторону. Еще пара чихов, и двигатель взревел. Пропеллер превратился в полупрозрачный диск. Самолет поехал вперед, все быстрее с каждой секундой …

… Легкий толчок – колеса коснулись земли. Короткий пробег, и самолет остановился. Я немного поддал газу. Зарулил на стоянку. Выключил двигатель. Из пилотской кабины вышел в грузовую. Спустился к двери и открыл ее.

– Как обещали : пять бидонов молока.

Николай Петрович уже тут как тут.

– Молоко в контору! Там разольем.

Не возражаю … я и Аноуметажагата отвязали бидоны. Выкатили один, передали в надежные руки наших техников и отошли в сторонку.

– О, молочко!

– Колесовское вкусное …

Мои сестры Дарья и София. Одного роста. Одинаково плотненькие с соблазнительными формами. С одинаковыми личиками и прическами. В одинаковых комбинезонах. Посмотрели друг на друга, как в зеркало. Я улыбнулся.

– А для нас у него отдельное задание …

– ?!

– Маузер с двадцатизарядным несьемным магазином.

– Маузер?!

– Я когда услышал детские голоса, подумал, они нашли либо ППШ, либо Шмайссер. Но чтобы маузер, да еще старого образца, с несьемным магазином на двадцать патронов …

София повертела нашу находку.

– И что только в наших лесах не валяется …

Аноуметажагата произнесла :

– Мне показалось, дети наткнулись на чей-то тайник.

– Я бы слетал туда на разведку. Техника техникой, а на месте может и сам что увижу.

– А я по серийнику историю пробью.

– А я … пороюсь в архивах на предмет красного командира, погибшего в наших краях!

– Не хочешь на разведку?

Дарья подмигнула Аноуметажагате.

– В другой раз.

– Ее туристы уходили …

– Сонька!

– Слышала я, как ты Петровичу докладывала!

– А ну их!

– Ладно, не хотите – как хотите. Мы слетаем …

Полетели вечером. С таким расчетом, чтобы провести ночь на природе и утром вернуться назад. На Ан-2 на случай, если вдруг кто с утра закажет перевозку груза по воздуху … к Щукино подошли с севера. Приземлились на лугу, километрах в пяти от деревни. Я подьехал к самому лесу и развернул самолет хвостом к деревьям. Выключил двигатель. На землю мы спустились через грузовую кабину.

– Как здесь красиво!

– Самолет не мешает?

– Нисколько!

Аноуметажагата пробежала по лугу. Обернулась. Посмотрела на меня, затем вверх. Кому-то помахала. Я закрыл дверь и подошел к ней. Посмотрел в безоблачное небо. Послушал щебет птиц. Вдалеке кто-то рыкнул. Ветерок пошуршал сухой травой … закружило. Не танец, просто движение по кругу. Вокруг любимой. А она – вокруг меня. Потом мы упали в траву и долго лежали, провожая солнце и встречая звезды.

– Не желаете прогуляться?

– Идемте!

Мы встали и взялись за руки. Прошли мимо самолета. Углубились в лес. Карту я помню. А любимая идет со мной … стоп. Хоть и полумрак, но вмятину в земле я вижу. В лучшем случае засыпали, плохо утрамбовывая.

– А в худшем?

– У землянки сгнила крыша из бревен.

Я присел на краю вмятины. Сконцентрировался. Энергию из пальцев запустил под землю. Потрогал – только грунт, бревен нет. Грунт рыхлый. Копали основательно, метра на полтора – два. Хотя слой времен войны рядом с поверхностью … но следов землянки в виде закопанных бревен, пусть и сгнивших, я не нашел.

– Все правильно. Не было здесь … подземного дома.

– Но зачем-то копали.

Идем дальше. Внимательно смотрим под ноги …

– Ой!

Аноуметажагата схватилась за дерево. Потерла ушибленную ногу. Присела перед бурой палкой с утолщением на конце.

– Противотанковое ружье.

Я пошевелил находку. Разгреб землю и вытащил почти двухметровую "дубину" с остатками рукоятки и маленького приклада.

– Дегтярева, однозарядное …

Щукино уже рядом – слышен лай собак. Ищем старое дерево с ямой у корней …

– Это похоже.

Я присел. Потянул энергетические продолжения пальцев в темноту ямы. Ничего нет … но было, и довольно долго – земля спрессована. На площади втрое большей, чем маузер, даже с громадным двадцатизарядным магазином. И весило сильно больше полутора килограмм.

– Дети не говорили, не находили ли они здесь что-нибудь еще?

– Только маузер.

– Странно. Тайник спонтанный – неглубокий и слишком близко к жилью. Тот, кто его делал, торопился. А что маузер оставили – скорее всего, остальное оружием не было. Так как у нас есть статьи и за незаконное хранение оружия, и за разграбление могил – в том числе и на местах боев. Судя по отпечатку, в тайнике лежали коробки. Возможно, металлические … давайте еще походим – может, найдем что интересное …

… Легкий ветерок перебирает подсохшие под августовским солнцем листья. Тихонько посвистывают синички. Вдалеке тявкнула лиса. В ее зубах сдавленно пискнула мышка … я потянулся. Прислушался к дыханию лежащей рядом девушки. Повернулся к ней.

– Вы заснули, Леонид.

– Вы, наверно, тоже, о прекрасная Ладимира.

– Немножко.

Мы коснулись друг друга … кончилось тем, что скатились на голую землю. Аноуметажагата сползла с меня и села на край покрывала. Отряхнулась. Я встал. Прислушался и принюхался. Нет, ничего.

– Не теряете бдительности.

– В лесу всегда надо быть начеку.

– Думаете, кто-то придет к тайнику?

– Думаю, здесь раздолье для любителей недавней истории России. В том числе и нелегальных … давайте завтракать.

Аноуметажагата улыбнулась.

– Давайте.

Я сходил в самолет за корзинкой с едой и бутылкой с водой. Вернулся – перед покрывалом, на котором мы отдыхали, появился коврик с низеньким столиком. На край его я поставил корзинку. Полил Аноуметажагате умыться. Потом она полила мне. К корзинке мы потянулись одновременно …

… Высота шестьсот метров. Скорость сто девяносто километров в час. Курс – северо-восток. Самолет идет ровно. Пора выходить на связь.

– Михалыч, прием. Это Лео.

– Доброе утро, туристы!

– Доброе утро … есть что-нибудь?

– Пока тихо.

– Даша и Соня уже приехали?

– Только Даша. Хочешь поговорить?

– Как вернусь.

Я глянул на солнце. Затем на компас. Потом – вбок вниз. Летим правильным курсом. Справа вдалеке авиабаза истребительного полка, которым командует мой отец, полковник Ян Збигневич Деркович. Кажется, я даже вижу, как взлетают сверхзвуковые МиГи … и правда, взлетают. Целая эскадрилья – десять самолетов. Идут на северо-запад, в пилотажную зону. Нам, легкомоторникам, летать там можно, но не выше тысячи метров.

– Чувствую легкую печаль моего любимого …

Я положил свою руку на руку Аноуметажагаты.

– Успею еще Родине послужить в небе.

Пора на юг сворачивать. Я двинул штурвалом. Ан-2 наклонился вправо и пошел по дуге. Затем выровнялся. Теперь солнце светит слева спереди. Мне не мешает. Глазки же Аноуметажагаты превратились в щелочки.

– Можете очки одеть.

– Нет, спасибо.

Она откинулась на спинку сиденья. Поерзала, устраиваясь поудобнее. Казалось бы, задремала, но нет, глаза не закрыла. О чем думает? Как будет жить на далекой планете, совершенно не похожей на родную? Не сказать, что ей все у нас нравится. Пятьдесят на пятьдесят. И многое все еще интересно.

Впереди показалось Задорожье. Я повернул влево и начал снижаться. Убавил обороты двигателя. К летному полю подошел точно по белым линиям. Приземлидся и заехал на стоянку. Увидел бегущую ко мне Дарью. Выключил двигатель. Спустился сам и помог спуститься Аноуметажагате.

– Федя, принимай.

– Принял!

Мы отошли в сторонку.

– Судя по личику, ты нашла красного командира.

– Троих! Подполковник Иван Андреевич Егоров, комиссар Андрей Фролович Горшков и командир продотряда Еремей Евстафьевич Никифоров. Есть их фотки с именно таким маузером, с огромным магазином! Егоров погиб в сорок первом, Горшкова убили в двадцатом, Никифорова – в двадцать пятом. Сонька нарыла, что это одна из модификаций К-96 модели тысяча девятьсот пятого года. Был сделан в тысяча девятьсот восьмом и куплен лейтенантом Генрихом Шанце. В шестнадцатом герр лейтенант погиб на фронте на юге Украины. Больше этот маузер нигде не всплывал.

– У нас тоже не всплывал?

– Сонин поиск еще работает.

– Придется всех троих проверять.

– Потомков Егорова я нашла. Никифоровых всех вырезали кулаки в середине двадцатых. Дети Горшкова пропали – информации об их смертях нет, информации о жизни после тридцать седьмого тоже нет, в списках репрессированных их нет. Либо пристрелили и закопали, либо сбежали, либо стали нелегальными агентами.

– Значит, Никифоров местный … отец Егорова воевал в Первую Мировую?

– Сам Егоров воевал. Он тысяча восемьсот восемьдесят седьмого года рождения …

– … В Первую Мировую был младшим офицером …

– … Но с Шанце не встречался, так как воевал на питерском направлении. На юге воевал Никифоров.

Попробую поискать еще и я. Заодно посмотрю, как Соня улучшила виртуальную машину в моем самолете.

– Лада, не хотите ли и эту ночь провести на природе?

Она улыбнулась.

– С удовольствием, Леонид!

И, выехав на трассу, я повернул вправо. Километров через двадцать свернул на проселок. Затем – вообще на колею. Остановился перед покосившимся сараем с торчащей из окна металлической трубой. Огляделся и прислушался – людей вокруг нет. Только звери и птицы … Аноуметажагата слезла с мотоцикла. Потянулась. Глянула вверх.

– Я быстро.

– Я с Вами.

Самолет, ответь … ответил. Лети ко мне. Зависни над головой … нет, не сам. Дай управление. А теперь осторожно опускаемся вниз, стараясь не задеть ветки растущих вокруг полянки деревьев. Открываем шлюз и опускаем трап.

По мерцающей лестнице мы поднялись в небольшую комнатку шлюза. Постояли минуту, пока закрывались входные двери и открывались двери внутрь. Вошли в комнату побольше, этакий холл с лестницей наверх и прозрачным потолком. Аноуметажагата повернула влево, под лестницу. Я – вправо, в пилотскую кабину. Сел в кресло. Откинулся и позволил мозгу соединиться с компьютером.

Виртуальная машина, казалось, ждала, когда к ней обратятся. Ищем мы фотографии с двадцатизарядным маузером. Не М.712 "Schnellfeuer Pistole" тридцатых годов прошлого века, а К-96 модель тысяча девятьсот пятого года, с обойменным заряжанием. Ищем на фотографиях. К снимкам вытягиваем все, что с ними связано. И не забываем про серийный номер. София искала погибших в нашем регионе, а я задам большую область поиска. И не только по погибшим, но и по живым.

Второй поиск – тех, кто интересовался военными трофеями в нашей области. Кто был замечен за интересом к материальной истории последней и предпоследней войн на территории России и в то же время ездил в нашу область в прошлом и этом году. Шанс невелик, но вдруг повезет …

Я отключился от компьютера и вышел в холл. Секунду спустя появилась Аноуметажагата. Я взял у нее корзинку и мы вышли в шлюз. Спустились по трапу. Шагнули через мерцающую стену маскирующего поля. Я приказал самолету подняться и зависнуть над лесом. Аноуметажагата свела ладони, затем развела. Между ними замерцал полупрозрачный шарик. Свечение из него потекло на траву и растеклось тонким поблескивающим покрывалом. На выжженном многочисленными кострами круге загорелся огонь. По ощущениям, точно такой же, как если бы я поджег сухие ветки. Шашлык получится не только из овощей и грибов …

– Тихо … спокойно … птички поют …

– Ежик в опавших листьях шарит …

Аноуметажагата огляделась. Я улыбнулся.

– Здесь не осталось следов войны.

– Причем здесь следы войны?!

– Вы так выразительно оглядели землю вокруг …

Она засмеялась.

– Да, Вы правы, после прошлой ночи я уже не могу просто так смотреть под ноги.

– Здесь все, что торчало, мы лет семь назад выкопали, почистили и сдали в музей. Так что не волнуйтесь, ни обо что не споткнетесь …

– … На них! Дрыхнут!

– Сурки! А ну подьем!!!

Зачем же так орать … в областном центре слышно …

– Проспали все на свете!

Я потянулся.

– И я тоже рад вас видеть …

Аноуметажагата села.

– Боюсь, Соня и Даша правы : мы очень сильно проспали.

– Только не говорите, что Петрович жаждет меня видеть …

– Мы жаждем!

Я сел. Одел рубашку.

– Рассказывайте.

– Потерялись вы!

– И вы тоже захотели потеряться.

– В нашей любимой нычке!

– Завтракали?

– Ваших грибочков поедим! Они у вас вкусные!

По дыханию слышно, Аноуметажагата посмеивается. Встала и подошла к корзинке. Вытащила прозрачный мягкий шар диаметром сантиметров тридцать. Дала мне и достала второй. Потерла его, даже сунула руки внутрь. Затем поводила им по лицу. Я своим проделал то же самое и передал сестрам.

– Мойте руки и к костру.

Огонь разгорелся сильнее. Над ним повисли "шампуры" с грибами, картофелинами и кружками помидоров. Пока я их поворачивал, чтобы тушились равномерно, Аноуметажагата порезала салат.

– Что нашел?

Я подумал о виртуальной машине. В голову полилась информация.

– У нас новый фигурант. Он не погиб, но такой маузер потерял … зовут Марк Александрович Зеленый. В нашей области занимался борьбой с бандитизмом в конце двадцатых и начале тридцатых. В тридцать втором попал в засаду, был ранен и долго бродил по лесу – если не напутал в воспоминаниях. Пришел на затеряный в лесах хутор и какое-то время там лечился. Оружие и форму у него сразу же забрали и спрятали. Потом сказали, где, но сразу он не забрал, а когда приехал через год, оказалось, хутор сгорел. Пан Зеленый весь лес вокруг перерыл, но не нашел ни формы, ни маузера, ни документов. За что его и выгнали из милиции …

– Не посадили?!

– Нет. И тридцать седьмой он пережил. Умер от старости в семидесятых. Пишет, сам еще несколько раз ездил туда, искал, но не нашел..

– А писал, где взял маузер?

– На фронте Первой Мировой. Пан Зеленый тоже воевал на Украине.

– Дети? Внуки?

– В Питере. Я еще задавал поиск по копателям, но там глухо. Нет, интересное моя машина нашла – но не по нашему делу. А теперь самое интересное : в сети лежит скан фотки пана Зеленого, на которой виден серийный номер маузера в его руке. Тот самый, который мы нашли.

– Вот это да!!!

– Сам удивился … А фотография, похоже, прошла через цифровую обработку.

– С чего ты взял?!

– Слишком четкая. Видно все детали, вплоть до мелочей. Посмотрим, что в метаданных.

Файл создан двадцать девятого ноября две тысячи седьмого года. Разрешение десять тысяч пикселей на пятнадцать тысяч семьсот сорок. Имя компьютера : "MAX".

– Больно подробный скан – не находите? Зачем его такой сделали?

– Нам же лучше!

– Не факт, что цифры и буквы на маузере угаданы правильно. А еще странно, что фотка эта лежит на зеркале сайта и ни к какой статье не прикреплена. Там еще две фотографии старых революционеров … такое ощущение, эту папку использовали как файлообменник. Все снимки сделаны в второй половине две тысячи седьмого. Все большого разрешения, но люди на них разные.

– Что за сайт?!

– Сборник историй и родословных. Разумеется, IP-адрес записан … все еще проще : там почтовый адрес и телефон. В Санкт-Петербурге … решено. На выходных едем в северную столицу.

2. Фотография с старым Маузером

Таких пятиэтажек в Лугове полгорода. В одной из них на третьем этаже нужная нам квартира … дома стоят под углом к улице. Между ними – клумбы разной степени ухоженности, игровые площадки с еще целыми горками и качелями. И кусты, ни разу не стриженные. Дети радуются солнцу и теплу. Мамочки болтают обо всем на свете. Где-то спорят.

– … Не дам!

– Папа, не жмись!

– Я сказал : "нет"! Все, отвали!

Папе лет сорок. Видимо, курит – тембр с хрипотцой и не хватает дыхания на длинные фразы. Сыну не более четырнадцати, его голос еще не до конца "сломался".

– …

Шлеп.

– Мал еще!

Зазвучал женский голос.

– Ваня! Ну зачем …

– А нечего материться! Все, пошел к себе!

Мы уже на третьем этаже. Я позвонил в дверь.

– Кого там принесло … пойду открою.

За дверью послышались шаги.

– Кто такие?

– Разыскиваем наследников Марка Александровича Зеленого.

– Пошли …!

– Мы не расспрашивать пришли. Наоборот, рассказать.

– Что?

– Хотите, чтобы об этом знал весь дом?

Лязгнули замки. Дверь открылась ровно настолько, чтобы я вошел боком. Аноуметажагата пригнулась. Войдя, выпрямилась и коснулась макушкой натяжного потолка. Крепкий мужичок среднего роста скользнул взглядом снизу вверх и поправил рубашку.

– Рассказывайте.

– Маузер Вашего прадеда, который он искал много лет.

– Прадед свихнулся на нем!

Я вытащил фотографии. Глава семейства разглядывал их с минуту.

– Ну да. Именно такой был у прадеда Марка.

– У вас есть его фото с этим маузером в полный рост?

– Есть.

– Кому-нибудь отдавали на оцифровку?

– Нет!

– А Ваши родные? Супруга, например.

– Нет!

Хрупкая женщина выглянула в коридор. На Аноуметажагату посмотрела идеально круглыми глазами.

– Не отдавали …

Глава семейства глянул на нее и повернулся ко мне.

– Почему ты спрашиваешь про оцифровку?

– В Интернете лежит фото Вашего прадеда в большом разрешении. Настолько большом, что поисковая программа смогла даже серийный номер маузера на ней прочитать. Покажите оригинал.

Пол чистый. Обои как будто вчера наклеены. На ручках шкафа в прихожей ни пылинки. Натяжной потолок идеально ровный и белый. Карнизов нет, даже самых простеньких. И плинтусы цельнодеревянные – точно такие же у нас, в конторе аэроклуба. Все только необходимое, ничего лишнего.