Пусть она уйдет

– Конечно.

– Просто прояви терпение. Ей нужно время, чтобы освоиться. Она не всегда была…

– Какой?

Он целует мое голое плечо.

– Неважно.

– Нет, расскажи мне. Она не всегда была какой?

Он приподнимается и хмуро сдвигает брови.

– Она не всегда была в норме, вот что я хотел сказать. После всего, что случилось… Ты понимаешь. Но сейчас все просто отлично. Она потрясающая, правда? Да? И разве это не замечательно, что она решила провести время с нами? Она хочет поближе познакомиться со своей маленькой сестрой…

Я наклоняю голову и смотрю на него. Ричард как будто полностью погрузился в себя, потерявшись в собственных мыслях. Я беру его щеки в ладони.

– Думаю, это прекрасно. Правда. Я очень рада за тебя.

Внезапно чувствую себя отвратительно из-за того, что не захотела видеть ее нашей няней. Я должна быть в восторге, что Хлоя стремится побыть с нами. Вот что должна чувствовать хорошая мачеха. Благодарность.

Все выходные мы помогаем Хлое освоиться. Я готовлю, а Ричард возит ее на прогулки. Мне кажется правильным дать им побольше времени, чтобы наверстать упущенное. В воскресенье я одалживаю ей свой ноутбук, чтобы она смогла проверить почту. За ужином они говорят в основном про ее старую школу, друзей и планы.

– Что будешь делать на свой день рождения? – спрашивает Ричард.

Хлоя пожимает плечами, гоняя по тарелке пару фасолин.

– Не знаю, пап. У меня нет никаких планов.

– А когда у тебя день рождения? – интересуюсь я.

– На следующих выходных.

Ричард хмурится.

– И ты не организуешь ничего с друзьями?

– Нет.

– Но тебе же двадцать один, милая!

– Знаю.

Я смотрю на Ричарда.

– Тогда нам нужно устроить праздничный ужин здесь! – говорю я. – Просто скажи, какой ты хотела бы стол.

– Это великолепная идея! – говорит Ричард.

– Ты хочешь пригласить кого-нибудь особенного? – с улыбкой спрашиваю я и наклоняюсь к ней поближе. – Может, парня?

– Нет, – отвечает она. – То есть, может, я позвала бы пару подруг.

– Отлично! Просто скажи, сколько будет человек, и мы что-нибудь придумаем! Закажем торт из местной пекарни. Там делают самые лучшие.

– Ладно, – пожимает плечами Хлоя с нулевым энтузиазмом.

Ну что же. Хотя бы Ричард счастлив. Он шепчет мне одними губами:

– Спасибо.

* * *

И вот наступает понедельник. Звоню в агентство, сообщаю, что мне ужасно жаль и я осталась в восторге от Полы, но приехала дочь моего мужа, и ей нужна работа. Ладно, может, я говорю не совсем этими словами. Просто объясняю, что раз уж у нас будет жить моя падчерица, то нанимать кого-то нет смысла.

– Хорошо, когда рядом есть родные, – говорю я. – Кто готов помочь.

– Что же, очень рада за вас, но мне жаль это слышать, миссис Аткинсон, – отвечает она слегка раздраженным тоном. – Мне кажется, Пола идеально бы вам подошла. Но, конечно, я пони-маю.

Вздыхаю. Я уже представляла, как буду принимать ее у нас дома пару дней в неделю. Я была уверена, что мы отлично поладим.

– Очень жаль, что в этот раз не удалось договориться. Но, пожалуйста, передайте Поле, что я желаю ей всего хорошего.

Но семья – превыше всего. Именно это я повторяю себе, усаживая Эви на сиденье своего «Рендж Ровера Эвок». Дочь капризничает и лягается, пока я пытаюсь обернуть одеяльцем ее маленькие ножки.

– Господи, я люблю тебя, – шепчу я и громко чмокаю ее в обе щечки. Когда это делает Ричард, она всегда истерически смеется, а когда я – начинает хныкать. – Я просто схожу за твоей коляской и положу в багажник, хорошо?

Семья превыше всего, но этой семьи что-то нигде не видно. Я сказала Хлое, что отвезу ее в центр, чтобы показать окрестности. Проверяю часы. Мы договорились, что я буду ждать ее в десять тридцать, а сейчас уже без двадцати одиннадцать. Может, она не уследила за временем? Дохожу до дома, чтобы взять коляску.

– Ты готова, Хлоя? – кричу я. Тишина.

Выношу коляску на улицу и пытаюсь сложить ее по инструкции, чего у меня никогда не получалось. Мне прищемляет палец пружиной.

– Ай, – присасываюсь к пальцу и встряхиваю коляску, прежде чем она наконец складывается как надо.

– Хлоя! – снова кричу я, захлопывая багажник громче, чем рассчитывала.

– Я здесь.

Она стоит, облокотившись на пассажирскую дверь и сложив руки на груди.

– О! – смеюсь я. – Я тебя не заметила.

На ней черные джинсы, высокие кеды, кожаная куртка и огромные очки.

Оскар ковыляет вниз по ступенькам.

– Оскар, ты-то куда! Не сегодня. Возвращайся в дом. – Но уже слишком поздно. Он запрыгивает на заднее сиденье к Эви.

– Ну ладно… – бурчу я себе под нос. – Похоже, Оскар тоже едет. Хлоя, ты не против сходить за поводком Оскара? И закрой за собой входную дверь.

– Я не знаю, где его поводок, – говорит она, рассматривая свои ногти.

– Он… э… неважно. Я сама.

Снимаю поводок с крючка в гардеробной и закрываю дверь. Хлоя устроилась на переднем сиденье, оставив заднюю дверь открытой нараспашку. Я тихо посмеиваюсь. Похоже, она такая же рассеянная, как ее отец. Закрываю дверь и забираюсь внутрь.

– Отлично! Поехали.

Мы впервые остались наедине, и это прекрасная возможность узнать друг друга получше. Я засыпаю ее вопросами. Почему она ушла из колледжа? Знает ли она, что будет делать дальше? Есть ли у нее парень? Но, надо сказать, даже по ее меркам ответы весьма лаконичны. В колледже было скучно. Нет, и нет. Может, Хлоя по природе закрытый человек? Я отмечаю про себя, что нужно уточнить это у Ричарда, чтобы получше ее понять.

Следующие несколько минут мы проводим в тишине, и я ломаю голову над темами, которые смогли бы ее заинтересовать, но на каждую мою фразу она просто вздыхает. Должна признаться – хотя никогда бы не сказала этого Ричарду, – мне хотелось бы, чтобы все оказалось проще. Хотелось бы, чтобы она была проще, потому что больше всего на свете я была бы рада теплым, душевным отношениям со своей падчерицей.

– Я составила список продуктов для ужина и подумала, что это прекрасная возможность показать тебе, где я закупаюсь.

– Не похоже, что тут много вариантов, – с тоской говорит она.

– Ну да! – смеюсь я. – Это же загород! А еще мы должны съездить заказать тебе торт на день рождения. Когда у тебя он?

– В субботу.

– Прекрасно. Просто дай мне знать, сколько придет друзей, хорошо? Кстати, у тебя уже есть права?

– Пока нет.

– Могу позаниматься с тобой, если хочешь.

Она пожимает плечами.

– Ладно.

Аллилуйя.

– Вот мы и приехали, – я паркую свой внедорожник у пекарни, довольная, что удалось урвать местечко. Это наиболее симпатичная часть поселка и самая старинная, с длинными рядами домов в немецком стиле и разными магазинчиками.

Я выхожу из машины, надеваю на Оскара ошейник, и он грузно спрыгивает с заднего сиденья.

– Хлоя, можешь подержать…

Но та уже шагает дальше по улице. Видимо, она меня не услышала. Хлоя останавливается у магазина одежды и смотрит на витрину.

– Ладно, – шепчу я себе под нос. Пробую еще раз. – Можешь помочь мне с коляской, пожалуйста? – окрикиваю я ее и, клянусь, замечаю, как у нее опускаются плечи.

Хлоя возвращается к машине и наблюдает, как я поднимаю Эви с кресла.

– Хочешь подержать ее, пока я вытаскиваю коляску? – спрашиваю я, протягивая ей Эви.

– Нет, – отвечает она. – Я достану.

– О, ну ладно. На самом деле, она жутко сложно раскладывается. Наверное, там какой-то особый механизм, но мне никогда не удается…

Хлоя нажимает на черную кнопку сбоку коляски. Та с легкостью раскладывается.

– Как-нибудь покажешь мне, как это делается, – смеюсь я, укладывая Эви. Привязываю поводок Оскара к ручке и сдуваю волосы с лица. – Хорошо. Пойдем закажем торт.

Мы привязываем Оскара у магазина и заходим внутрь. Хлоя выбирает «Шварцвальд» с таким же энтузиазмом, как если бы я попросила ее выбрать тыкву. Я широко улыбаюсь обслуживающей нас девушке и сообщаю, что позвоню через пару дней, чтобы подтвердить доставку.

– Пока что согласились шестеро моих друзей, – говорит Хлоя.

– О, отлично, значит, будет настоящая вечеринка! – То есть по меньшей мере девять человек. Может, стоило заказать кейтеринг…

Снаружи я прошу ее отвязать Оскара.

– Следующая остановка – продуктовый. Вот мой список, – говорю я, доставая его. Честное слово, Хлоя шевелится с такой неохотой, будто я заставляю ее собственную ногу отрубить. Мы идем по Хай-стрит, и я немного рассказываю о деревеньке, об ее истории, о наших любимых ресторанах. – Мы иногда ужинаем по воскресеньям в пабе. Во всяком случае, раньше ужинали! – смеюсь я, кивая на Эви.

– Здравствуйте, миссис Эй, – слышу я и оборачиваюсь.

Это Роксана. Она достает один наушник, и я чувствую иррациональную радость от того, что она надевает их не всегда, когда рядом со мной.

– Привет, Роксана! Как ты? Это… – я уже хочу сказать «моя падчерица», но останавливаюсь. – Это Хлоя, дочь Ричарда. Она приехала погостить у нас на пару дней. Недель. Может, и дольше. – Я оборачиваюсь к Хлое. – Роксана приходит помогать мне раз в неделю.

– И что делает? – спрашивает Хлоя, хмуро глядя на Роксану.

– Убираюсь. Я уборщица.

– И хорошо платят?

Я закусываю нижнюю губу.

– Нормально, – пожимает плечами она. – Я не жалуюсь. Тут всегда есть работа.

Я улыбаюсь:

– Ну, мы, наверное, пойдем. Хочу закончить с покупками, пока не начался дождь. Пока, Роксана.

– До свидания, миссис Эй.

Хлоя идет со мной к магазину с видом заключенного, всходящего на эшафот. Когда мы останавливаемся у дверей, я решаю избавить ее от страданий.

– Не хочешь подождать снаружи с Оскаром? Мне нужно купить всего пару вещей.

Эви начинает хныкать, когда я толкаю коляску. Может, стоило оставить ее с Хлоей? Я не подумала спросить. Накидываю продукты в корзину и выхожу буквально через десять минут.

Оскар виляет хвостом, завидев меня. Он привязан к фонарному столбу.

Хлои нигде не видно.

На меня начинает капать дождь.

Я жду еще пятнадцать минут, намотав поводок Оскара на запястье. Он начинает нервничать и порывается убежать.

– Да, Оскар. Я знаю. Мы все хотим домой. Но не можем же мы оставить Хлою здесь.

Дождь только моросит, но я боюсь, что сейчас польет, так что натягиваю верх коляски над Эви. Она плачет. Мы начинаем двигаться в сторону машины. Сумка с продуктами свисает с ручки коляски и бьет меня по бедру. Оскар изъявляет желание изучить одно из деревьев, оставшихся позади, и резко дергает за поводок. Может, он и старый пес, но достаточно крупный и может быть на редкость упертым.

Я уже издалека вижу, что Хлои рядом с машиной нет, и ругаю себя, что не спросила ее номер. Она же не заблудилась? Здесь довольно сложно заблудиться. Весь поселок – это одна Хай-стрит и железнодорожные пути. Нужно очень постараться, чтобы заплутать.

А потом я ее вижу. Она сидит вместе с Роксаной под навесом на автобусной остановке и ест мороженое. Как эти двое так быстро сдружились? Роксана видит меня первая и тычет Хлою локтем в живот. Та смотрит на меня, говорит что-то Роксане, и, я почти уверена, девушка усмехается. А потом Хлоя отправляет остатки рожка в рот и идет мне навстречу.

– Я думала, мы встречаемся у магазина, – стараюсь не повышать голос.

– Нет. Ты сказала ждать тебя у машины.

Я в недоумении наклоняю голову.

– Нет, не говорила. Я везде тебя искала!

– Ты сказала ждать у машины.

– Хлоя! Мы не так договаривались.

– Ты просто забыла. У тебя такое постоянно. Да ничего страшного. Успокойся, ладно? Я могу повезти коляску, если хочешь.

Я в полном ступоре. Она что, не в себе? Она никогда не пробовала слушать? Но прежде чем я успеваю продолжить спор, она хватает коляску, наматывает поводок Оскара на ручку и уверенно идет к внедорожнику. Прикусываю язык. Я бы не взяла Оскара, если бы знала, что она просто бросит его и уйдет по своим делам. И не оставила бы его одного у супермаркета. А что, если бы его кто-то забрал? Я наблюдаю за ней. Хлоя совершенно расслабленно катит коляску. Может, правда просто недопонимание. Я очень надеюсь, что это так, ведь если мне надо будет доверить ей дочь, то так дело не пойдет.

– Можешь показать мне, что делать с Эви, когда вернемся. Как ее кормить, и все такое.

Я сомневаюсь, но киваю.

– Хорошая идея.

Я дам ей четкие инструкции, даже если понадобится записать их фломастером на стене. Чтобы точно не осталось никакого места для недопонимания.

* * *

Сажаю Эви назад. Оскар запрыгивает к ней и отряхивается, разбрызгивая воду по всему салону, и прежде всего на Эви. Она снова начинает плакать.

– Я бы не взяла его, если бы знала… – бормочу я.

Пинаю коляску, чтобы она сложилась. Это не срабатывает. Я сжимаю зубы и снова пинаю ее. И снова. И снова.

– Подожди, – говорит Хлоя и протягивает руку.

Я отпускаю коляску, она присаживается рядом и нажимает черную кнопку. Коляска с глухим звуком складывается.

– Спасибо, – говорю я. – В прошлый раз я не заметила, что ты сделала. Как у тебя получается?

Она пожимает плечами.

– Там большая кнопка с надписью: «Нажмите здесь».

Я смеюсь, удивляясь и радуясь тому, что мы можем спокойно пошутить. Но потом она добавляет:

– Может, тебе нужны очки?

Не понимаю, шутит она или нет. Я наклоняю голову набок.

– Очки?

– Это довольно распространено в твоем возрасте.

Глава 10

Мы приезжаем домой с уставшей и озверевшей Эви. Я примерно такая же. Кладу ее в переноску и пихаю в руки погремушку со слоником. Она швыряет ее и начинает выть.

– По-моему, ей с тобой не очень-то нравится, – говорит Хлоя.

Я разворачиваюсь. Моя челюсть буквально лежит на земле.

– Что, прости?

– Говорю, ей она не очень-то нравится, – показывает Хлоя на погремушку. – Она постоянно ее выкидывает.

Я несколько раз моргаю. Уверена, я слышала что-то другое, но решаю не цепляться. Может, показалось. Я подбираю погремушку со слоником.

– Она ее любит. Ее подарила моя лучшая подруга Робин.

Хлоя вскидывает бровь и отводит глаза.

– Как скажешь…

Я отдаю игрушку Эви, но она тут же бросает ее обратно на землю.

– Ладно, неважно.

Хлоя помогает мне разобрать покупки, пока я приглядываю за Эви. У меня все еще не выходят из головы ее слова про то, что мне нужны очки. Может, она пошутила. Не то чтобы я расстроилась, если бы мне вдруг понадобились очки, просто иногда ее тон кажется слишком грубым. Ладно, довольно часто.

– Что с ней не так? – кивает на Эви Хлоя.

– Ничего. Она хочет есть, вот и все. Я сейчас ее покормлю. Хочешь подняться со мной наверх и я тебе покажу?

– Конечно.

– Можешь взять бутылочку из холодильника? Она на дверце.

– Эта? – приподнимает бутылочку она.

– Да, эта.

– Мило, – говорит Хлоя, оглядываясь в детской. Всего одно слово, но это первое ее позитивное замечание за все время. Восприму как прогресс.

– Ты сама ее обставляла?

– Да.

Она кивает.

– Очень мило.

Ну вот. Возможно, она начинает принимать меня. Хлоя не говорила с отцом восемнадцать месяцев из-за того, что он женился на мне. Если я хочу построить с ней отношения – а я хочу этого всей душой, – мне придется проявить больше терпения, больше понимания.

– Рада, что тебе нравится. Я с большим удовольствием ее обставляла.

Сказать по правде, я и сама люблю здесь находиться. Мне нравятся огромные окна, выходящие на розовый сад. Благодаря им в комнате всегда светло, даже в пасмурные дни. Подоконник настолько широкий, что на нем даже можно прилечь – я иногда так и делаю. Одна стена обклеена обоями со сценой из «Алисы в Стране чудес». Мягкая плюшевая мебель, яркие ковры на светлых половицах, старинный французский комод, который я выкрасила в белый и использую как пеленальный столик, и шкаф в виде пряничного домика, где сложены одеяльца и белье Эви.

– Она спит здесь? Или с вами? – спрашивает Хлоя.

– В основном здесь. У нас есть еще одна кроватка в нашей спальне, и иногда мы оставляем ее там, но она слишком часто просыпается по ночам, и Ричарду сложно высыпаться. Так что мы приучаем ее спать в собственной комнате.

Она кивает, но больше ничего не говорит. Я показываю ей, как работает подогреватель, а пока мы ждем, рассказываю, как стерилизовать новые бутылочки и готовить смесь. Потом подогреватель пищит, показывая нужную температуру.

– Садись здесь, – говорю я, кивая на кресло.

Аккуратно протягиваю ей Эви в ожидании, что Хлоя ее возьмет, но она этого не делает. Просто смотрит на ребенка с таким выражением, как будто я показываю ей десятикилограммовую рыбину, которую только что выловила.

– Все нормально, она не кусается.

Хлоя медленно ее забирает. Я показываю, как правильно держать ребенка, не роняя головку, и даю ей свое розовое полотенце, чтобы она не закапала футболку. А тем временем Эви все сильнее капризничает, и я вижу, что Хлоя страшно нервничает.

– Дело не в тебе, – говорю я. – Она такая уже последние несколько дней. Это все из-за режущихся зубов. Когда покормишь ее, она станет спокойнее.

Я отдаю бутылочку и показываю, под каким углом ее держать, чтобы смесь текла свободно, и как направить Эви, чтобы она начала сосать.

– Прекрасно. Я принесу «Калпола» для десен.

В детской есть своя ванная. Там я храню лекарства Эви. Разворачиваюсь и иду к двери.

– Можешь забрать ее? – слышу я голос Хлои за своей спиной.

Я слышу, как Эви сосет бутылочку.

– У тебя все получается, – говорю я, открывая дверь зеркального шкафчика и проверяя баночку с лекарством на свету. Осталось совсем чуть-чуть, и я вспоминаю, что забыла взять в аптеке еще. Достаю телефон, чтобы написать Ричарду.

– Можешь ее забрать?

– Одну секунду, сейчас.

Я набираю сообщение: «Можешь захватить бутылочку детского «Калпола» по дороге домой, милый?»

– Можешь забрать ее? Сейчас!

Я разворачиваюсь.

– Что случилось?

Хлоя вскочила на ноги. У нее дикие, безумные глаза. Она протягивает мне Эви дрожащими руками. Бутылочка со смесью упала на пол.

– Что?..

– Возьми ее! Просто возьми ее! – кричит Хлоя.

Она пихает Эви мне в руки. Дочка орет, и я прижимаю ее к себе, положив голову на плечо, и тихо качаю, чтобы успокоить.

– Да что такое случилось? – снова спрашиваю я, но Хлоя выбегает из комнаты.

Я с трудом успокаиваю Эви и подбираю с пола бутылочку. Стерилизую новую и заполняю ее смесью. Усаживаюсь и кормлю Эви. Закончив, укладываю ее в кроватку, и она почти сразу засыпает. Я все прибираю. Выхожу только через час, но мое сердце все еще колотится в груди.

Я нахожу Хлою в патио. Она сидит в кресле-качалке и периодически отталкивается от пола одной ногой.

– Кто этот парень? – спрашивает она, когда я присаживаюсь в одно из плетеных кресел.

Я слежу за ее взглядом.

– Это Саймон. Он ухаживает за участком.

Она что-то бормочет. Похоже на «горячий».

– Мы можем поговорить о том, что сейчас случилось, Хлоя?

Не буду спорить, Саймон действительно горяч. У него взлохмаченные рыжеватые волосы и зеленые глаза, которые щурятся, когда он улыбается. А еще потрясающее тело. Мускулы везде, куда ни глянь.

Но все же.

– Откуда он? – спрашивает она.

– В смысле?

– Он местный?

– Да, он живет на другом конце деревни, вместе со своим отцом.

– Правда? А сколько ему лет?

– Не знаю, около тридцати, думаю. Его отец пострадал во время несчастного случая на работе. Он покалечил руку, так что Саймон переехал ухаживать за ним.

– И как вы его нашли?

– Он повесил объявление на доску в церкви. Хлоя, можем мы, пожалуйста, поговорить о том, что там случилось?

Она упирается носком в землю. Отпускает, и кресло раскачивается из стороны в сторону.

– Я просто… Не привыкла к детям, вот и все.

– Но…

– Мне просто нужно потренироваться, ладно?

Это какой-то абсурд. Любому человеку нужно потренироваться, если он никогда не держал в руках младенцев, не говоря уже о том, чтобы их кормить, но никто не выбегает из комнаты с криками.

Я делаю глубокий вдох.

– Ты не обязана это делать, ты же знаешь, – говорю я с мыслью, вернее, с надеждой, что Пола все еще свободна. – Если тебе некомфортно…

– Нет! – выпаливает она. – Я хочу! Извини меня, ладно? Этого больше не повторится. Господи, чего ты от меня хочешь?! – кричит она, вскакивая с кресла.

– Я все-таки не понимаю…

Она смотрит прямо на меня.

– Сделай мне одолжение. Не говори папе.

– Что?

– Не говори ему, что случилось, хорошо?

– Но почему?

– Я не хочу, чтобы он переживал, вот и все.

– Переживал?

– Что я не смогу. Не говори ему. – Ее рот двигается, как будто она хочет что-то сказать, но ей очень сложно ворочать языком. – Пожалуйста? – выдыхает она.

Я сомневаюсь, но потом вижу здесь возможность установить между нами особую связь. Заставить ее довериться мне.

– Ладно. Не буду.

В этот самый момент мы слышим шорох гравия. Я смотрю на часы.

– Кажется, он приехал домой пораньше.

Хлоя уже вбегает в дом через французские двери. Через секунду я слышу ее радостный крик:

– Папуль!

Глава 11

Она обвивает руками его шею и кладет голову на плечо. И посматривает на меня из-под длинных полуопущенных ресниц.

– Как мои прекрасные девочки? – говорит Ричард, приобнимая ее одной рукой и целуя в макушку. Глаза Хлои по-прежнему впиваются в мои, и я замечаю в них странный триумфальный блеск.

– У нас был замечательный день, – улыбаюсь я. – Эви спит, слава богу. У нее зубки режутся, а у меня осталось совсем чуть-чуть «Калпола».

– А, да, вот, – Ричард отпускает Хлою и достает бумажный пакет из кожаной сумки.

– Да, спасибо.

– И у меня для тебя сюрприз!

– Для меня! – по-девчачьи взвизгивает Хлоя.

Ричард смеется.

– Вообще-то я имел в виду Джоанн.

Хлоя медленно поворачивает голову ко мне, и ее лицо становится похожим на маску: я не могу понять, о чем она думает, но вряд ли это что-то хорошее. Вот и вся наша «особая связь». Зачем я только обещала ее прикрыть?

Я поворачиваюсь к Ричарду и улыбаюсь.

– Для меня?

Входная дверь все еще открыта, и Ричард снова выходит на улицу. Мы идем за ним. Он открывает багажник своего «Рендж Ровера» – он водит самый большой и роскошный – и достает оттуда велосипед с перевязанным красной ленточкой рулем. Бледно-голубого цвета, с корзинкой спереди. Он слегка подпрыгивает, когда Ричард ставит его на землю.

– Для меня? – повторяю я, и на этот раз с искренним удивлением.

– Ты говорила, что хочешь велосипед.

Точно, говорила. Только не совсем серьезно. Я пыталась завязать разговор с Роксаной, и мне пришло в голову только это. Смутно припоминаю, что обмолвилась об этом с Ричардом прошлой ночью.

Я смеюсь.

– Это очень мило, Ричард, но не думаю, что Эви поместится в корзину!

Он непонимающе наклоняет голову.

– Но тебе незачем класть Эви в корзину. Теперь за ней может присмотреть Хлоя. В этом весь смысл.

Я киваю. После случившегося днем с трудом представляю, как Хлоя такое потянет. Я забираю у него велосипед и прислоняю его к стене у двери.

– Спасибо, Ричард. Он просто идеален.

Ричард хмурится.

– Все в порядке?

Хлоя уже зашла внутрь, нисколько не впечатлившись велосипедом. Она стоит, облокотившись на перила внизу лестницы, и ждет нас.

– Может, выпьем, папуль?

– Сейчас, милая. Можешь сходить наверх проверить Эви?

– Эви в порядке, – отвечает Хлоя. – Она спит.

Но я помню, что мы оставили видеоняню наверху.

– Ой, Хлоя, а принесешь со второго этажа видеоняню?

Она разворачивается и молча идет наверх.

– Сегодня что-то произошло? – спрашивает Ричард, озабоченно сдвинув брови.

– Почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, но…

– Нет, ничего такого, – быстро отвечаю я.

Мы идем в гостиную, и он обнимает меня за плечи. Это так приятно, что мне просто хочется прижаться к нему.

Я могла бы рассказать, что случилось с Эви, но обещание есть обещание.

– Знаешь… Мне кажется…

Он берет меня за плечи и всматривается в мое лицо.

– Что?

– Ну, мне кажется, что я не очень нравлюсь Хлое. – Я сразу поднимаю руку, чтобы остановить поток возражений. – Понимаю, еще рано судить. Знаю, что надо проявить терпение, но я не уверена, насколько разумная идея оставлять ее приглядывать за Эви. Как тебе кажется, ей здесь хорошо?

– В каком смысле ты ей не нравишься?

– Просто такое чувство. Она обо мне что-нибудь говорила?

Что-то в его лице меняется. Он отпускает меня и выпрямляется.

– Джоанн! Она только приехала. Чего ты ожидала? И она предложила приглядывать за Эви! Я думаю, это очень мило. А ты нет?