Не поеду на Мальдивы

Он выдернул Лерку из объятий кавалера, увесисто наподдал ей тяжёлой рукой механизатора по тощей заднице и передал из рук в руки кстати подвернувшейся компании девушек, возвращающихся в их посёлок.

– Девчата, доведите эту … до дома, ишь, на танцульки повадилась, … дома должна сидеть, при матери, алгебру учить!..

И обернулся к ничего не понимающему солдату.

– А ты думай, кого лапаешь, взрослый мужик, тебе нормальных девок мало, на малолетку потянуло? Смотри, она хоть и оторва, но ещё раз тебя с ней увижу, руки-ноги переломаю! Она друга моего дочь, понял?

– Она сказала, ей семнадцать, школу закончила…

– Врёт, – устало сказал мужик, – четырнадцать ей, так что, сам понимаешь..

Солдат, при всём своём темпераменте, головы не потерял, всё понял, поблагодарил дядю Васю и обещал к Лерке больше не приближаться. Они крепко пожали друг другу руки и разошлись.

Лерку, приведённую девчатами, как было велено, прямо в дом, отец, к счастью, не видел – уже спал. Её, растрёпанную, с размазанной тушью и помадой, отхлестала скрученным в жгут полотенцем старшая сестра. Лерка отворачивалась, подставляя спину, и прикрывала руками лицо. Мать, вышедшая из комнаты, тихо плакала, прижимая к губам угол наброшенного на плечи платка. Экзекуция прошла в полном молчании. После чего сестра, обняв мать за плечи, увела её в комнату, а Лерка шмыгнула на кухню – очень хотелось есть.

Потом на этой же танцплощадке она познакомилась – о, это вам не парень из соседней деревни, не солдат и не студент из стройотряда! – с итальянцем! Вот так, ни больше, ни меньше. Итальянец. Антонио. Архитектор. Приехал из Италии по договору на строительство стадиона в райцентре.

Антонио был красивый, взрослый, хорошо говорил по-русски, но с лёгким, очень забавным акцентом. Сказал, что специально изучал язык, потому что всегда хотел жениться на русской девушке. И тут такая удача – работа в Советском союзе! Он здесь уже два месяца. Русские девушки очень красивые. Но Лера – он произносил Лерия – лучше всех! Кажется, он нашёл своё счастье.

Лерка сразу поняла, какой шанс подкинула ей судьба, и вцепилась в Антонио всеми руками и ногами. Дурой надо быть, чтобы упустить. Второго такого не будет.

Во-первых, Антонио ей очень нравился, во-вторых, ей нестерпимо хотелось вырваться из этого пыльного посёлка с единственным клубом, куда её до сих пор не пускали, и из семьи, которую она очень любила, но постоянные запреты, нотации и чувство вины ей порядком надоели. Она видела, что не оправдывает ожиданий родителей, огорчает их, заставляет волноваться за её будущее. И сама от этого расстраивалась, но с собой ничего поделать не могла. Получалось, что сёстры хорошие, а она плохая. Но она же не виновата, что они, как клуши, любят сидеть дома, печь, вязать, читать, а ей необходимо яркое, быстрое, шумное мельтешение, приключения, риск, общение, приключения. И она твёрдо решила выйти замуж за Антонио и уехать в Италию. Не в Ленинград, не в Москву даже, а за границу! Все рты разинут, как узнают. Вот вам и Лерка-оторва. И мамочка с папочкой успокоятся, что судьба её сложилась лучше некуда, и подружки от зависти все локти себе сгрызут. И Лерка тщательно скрывала возлюбленного от всех, а пуще от подруг, а то ведь отобьют мигом, одно слово, что подруги.

Они встречались в городке, где она потом встретится с Димой. Ехать туда от дома полчаса, автобусы ходят каждый час. Ей пришлось признаться Антонио, что она учится в восьмом классе, но он отнёсся к этому спокойно, сказал, что у них девушки выходят замуж рано.

По обоюдному молчаливому согласию они избегали людных мест. Лерка опасалась, как бы не встретился кто знакомый, а он говорил, что теперь, когда у него есть Лерия, ему не нужны ни развлечения, ни другие девушки вокруг. Он хочет быть только с ней. Лерку прямо распирало от счастья и гордости. Так хотелось кому-нибудь похвастаться! Но нельзя. Пока нужно держать в тайне их отношения. И они гуляли по вечерам в рощице на окраине, ходили иногда в кино, где в темноте, да на последнем ряду их никто не заметит. Причём, заходили в кинотеатр и выходили из него порознь – так придумала Лерка, для конспирации. Ей очень нравилась таинственность, окутывающая их отношения.

А отношения были уже совсем серьёзными. Антонио говорил, что женится только на чистой, непорочной девушке, которая докажет ему свою любовь и верность. У них в семье строгие нравы. Лерка, которая искренне считала себя именно такой, прекрасно его понимала. У неё в семье тоже строгие нравы. И она доказывала целый месяц свою любовь к нему и демонстрировала заботу и хозяйственные навыки.

Он жил в общежитии для строительных рабочих на выезде из города, обшарпанном двухэтажном бараке. В комнате стояли четыре койки, но он был там один. Сказал, что ему положен номер в гостинице, но оттуда далеко добираться до объекта, поэтому он согласился на общежитие, да и хочется быть поближе к простым, рабочим людям, получше узнать загадочную русскую душу.

Кухня на этаже была общая, но Антонио ею почти не пользовался, только кипятил иногда чайник. Говорил, что питается в столовой на строительстве, там вполне прилично кормят, а ужинает иногда в городе, в кафе. Но очень скучает по домашней еде. Лерку он ничем не угощал, в кафе не приглашал, что понятно – там их могут увидеть знакомые. Когда она бывала у него, они пили чай с самым дешёвым печеньем и с очень вкусным вареньем, которого у него была литровая банка. Лерка ела его столовой ложкой, она вообще любила варенье, а это было какое-то необыкновенное, она даже не могла понять, из чего оно. Оказалось, белый тутовник с вишней. Сказал, что подарили товарищи по общежитию.

Поэтому Лерка, переживая, что любимый вынужден питаться общепитовской едой и желая показать себя заботливой хозяйкой, каждый раз прихватывала из дома пирожки, котлеты, огурцы, помидоры, яйца, блины, яблоки. Привезла даже пару салфеток и полотенчиков и красиво сервировала стол в его комнате, используя посуду, имевшуюся в шкафчике на кухне. Антонио хвалил и еду, и сервировку, и Лерка таяла от счастья. Хотя, даже будучи подростком, она видела, что он скуповат, но не обижалась – она где-то слышала, что европейцы все такие экономные.

Он сказал, что срок его командировки заканчивается, через два дня ему нужно улетать домой, чтобы продлить, но скоро вернётся, уже надолго. А вообще, строительство рассчитано ещё на год, и почти всё это время он будет здесь.

Они договорились, что Лерка закончит восьмой класс, поступит в какое-нибудь училище, а когда стадион будет построен, он придёт к её родителям, как положено, попросит её руки, и они вместе улетят в Италию, где сразу поженятся. Свадьбу лучше играть в Италии. Кто бы спорил! Жалко только, подружек на этой свадьбе не будет, не перед кем будет покрасоваться. Мама у него хорошая, примет Лерию как дочку, дом большой, с фонтаном во дворе, Лерии понравится. Лерке уже всё нравилось! И она сможет продолжить учёбу по выбранной специальности, итальянский язык простой и очень красивый, она быстро выучит. И он произнёс какую-то длинную фразу. Лерка впервые слышала итальянскую речь. Действительно, красивая.

Лерка страдала в ожидании предстоящей разлуки и решила всё-таки приехать к нему в день отъезда, повидать, ещё раз попрощаться, сказать, что любит, что будет ждать. Правда, он предупредил, что приезжать, а тем более, провожать его не нужно, он уезжает вечером, а днём у него много дел, так что попрощались заранее. Но Лерка решила приехать, хоть ненадолго. Она сидела в автобусе, грустная, но в предвкушении, как он удивится и обрадуется, увидев её. Везла завёрнутые в бумагу пирожки, бутерброды и огурцы – это можно взять с собой, поесть в дороге. Интересно, а в самолёте кормят? Вот в поездах, она слышала, есть вагон-ресторан. Лерка не ездила никуда дальше райцентра, да и туда только на стареньком автобусе. А вот скоро она полетит с Антонио на самолёте. В Италию! У неё аж дух захватывало. Жаль, никто из девчонок не увидит. Ну, она напишет им письмо, а возможно, и вложит фотографию. Например, свадебную. Тут же представила, как это письмо зачитывают всем посёлком чуть что не до дыр, в мельчайших подробностях рассматривают фотографию – и завидую-ю-ют!..

Она ехала примерно к пяти часам, рассчитав, что он должен уже вернуться – надо же ему собраться, переодеться перед дорогой. А тут она. Как он обрадуется!

Она поднялась на второй этаж. Если его ещё нет, спустится вниз, подождёт на лавочке. Но дверь оказалась приоткрыта, и из комнаты доносилось много голосов, как показалось Лерке – почему-то детских. Лерка заглянула и, удивлённая неожиданно представшей перед ней картиной, машинально вошла.

На трёх кроватях, вздыбив одеяла и подушки, прыгали в обуви дети. На вид им было лет по шесть-восемь. Панцирные сетки скрипели и стонали, дети смеялись, визжали и что-то радостно выкрикивали. Ещё один ребёнок, лет двух, стоял спиной к Лерке, держась за ножку обеденного стола. За столом сидел Антонио и ел. Перед ним на салфетках, привезённых Леркой из дома, стояли тарелки, кружка, и он ел ложкой что-то мясное, остро пахнущее, не обращая внимания на бедлам. Вошедшую Лерку он тоже не заметил. Ел размеренно и сосредоточенно, глядя перед собой.

На четвёртой кровати была навалена гора каких-то вещей, на полу стояли две большие раскрытые сумки, и во всём этом добре энергично копалась высокая женщина, похожая на цыганку. У неё были распущенные чёрные кудри, бусы в несколько рядов на шее и длинная широкая цветастая юбка. Она держала в поле зрения всех присутствующих, покрикивала на детей, поглядывала на Антонио и сразу заметила Лерку.

– Девушка, вам кого?

Лерка на секунду замешкалась. Может, зная, что Антонио сегодня улетает, в комнату пустили новых жильцов? Да, но общежитие мужское! И Антонио вот он, в тренировочных штанах и майке, сидит, отрешённо что-то ест.

– Антонио!..

Любимый и ухом не повёл. Зато женщина выпрямилась, откинула за спину волосы, отчего зазвякали многочисленные браслеты на смуглой руке, и уставилась на Лерку большими горячими глазами.

– Тебе Антона? Что хотела-то?

И тут заметила в руках у Лерки авоську с бумажным свёртком внутри.

– Передать что?

Лерка растерянно протянула авоську.

Женщина подошла, вынула свёрток, понюхала и развернула его рядом с тарелкой Антонио. Тот, не поднимая глаз, протянул руку, взял свежий пупырчатый огурчик и с хрустом откусил. Ребёнок, нетерпеливо топчась на месте и подвывая, тоже стал тянуть ручонки. Женщина что-то раздражённо сказала ему и отвела от стола. Малыш заревел и сел на пол. У него было круглое плоское лицо, глазки-щёлочки и прямые жёсткие чёрные волосы. Остальные трое, кудрявые, большеглазые, перестали прыгать и уставились на стол. Женщина покопалась в сумке, вытащила кольцо пахнущей чесноком колбасы, отломила кусок, дала одному, другому. Малыш встал на ноги и дёргал её за юбку, подняв вверх зарёванное смуглое лицо. Получив кусок колбасы, он снова плюхнулся на попу и стал проворно есть. Трое старших ели, сидя на разорённых кроватях. Стало тихо.

Лерка глупо стояла у двери и не знала, что делать. Женщина, держа в руке остаток колбасы, подошла к ней.

– Ты кто?

– Лера.

– Местная? Что тебе Тоха обещал? Жениться? Крутил с тобой?

Лерка, как болванчик, кивала в ответ на каждый вопрос.

– Эх, девки!.. – без малейшей злости, скорее, с жалостью, сказала женщина. – Что ж вы дуры-то такие! Я Катя, жена его. Не веришь?

Она пошарила рукой по юбке и вынула откуда-то из складок потрёпанный паспорт.

– Вот, гляди!

Лерка уставилась на документ с фотографией Антонио. Республика Молдавия, какие-то Сороки… Штамп о регистрации брака с Катериной…

– Катерина – это я, – пояснила женщина, – можно просто Катя.

Разворот, озаглавленный «Дети», исписан полностью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.