Проект «Восход»: Цена правды".

– Воронцова? – голос звучал напряжённо.

– Мне нужна встреча. Не здесь. Где-нибудь, где нас не найдут.

Пауза.

– Библиотека на Ленина. Отдел краеведения, через час.

Я повесила трубку и посмотрела на Дениса:

– Останься здесь. Мне нужен человек внутри. Следи за Сергеем и скачай все, что сможешь, с его компьютера.

– А если он заметит?

– Тогда я буду знать, что ты в опасности, и приду на помощь, – я попыталась улыбнуться, но вышло криво.

– Лиза… мне жаль, – тихо произнёс он.

Я покачала головой:

– Не извиняйся за других. Теперь понятно, почему он так настойчиво требовал, чтобы я прекратила расследование.

– Что будем делать? – Денис смотрел на меня с тревогой.

– То, что сделала бы мама, – я сжала кулаки. – Продолжим копать. Но сначала нужно вытащить сына Сергея из их лап.

Пока было время до встречи с Ириной я решила поговорить с Сергеем. Я вошла в его кабинет без стука. Сергей сидел, листая фотографии сына. Его руки дрожали:

– Они позвонили вчера. Сказали: «Если Воронцова не прекратит копать, мальчик умрёт». Я не хотел…

– Почему не сказал мне?

– Ты бы всё равно поехала! – он ударил кулаком по столу. – Ты как Анна… Готова сжечь всех ради своей правды.

Я бросила распечатку разговора Сергея с неизвестным:

– Это не просто шантаж. Они убьют Максима, даже если я остановлюсь.

Сергей закрыл лицо руками:

– Что делать?

– Поможешь – вытащим его.

– Как?

– Просто сиди в редакции. Никому не звони и никуда не уходи. – ответила я и поехала на встречу с Ириной.

Библиотека имени Ленина пустовала. Пыльные стеллажи с краеведческой литературой уходили под потолок. Этим местом почти никто не пользовался, в эпоху интернета сюда заходили разве что пенсионеры полистать подшивки старых газет. Я нашла Ирину в дальнем углу, за столом с потёртой столешницей.

– Меня могли проследить, – сказала я вместо приветствия.

– Знаю, – она кивнула. – Но здесь нет камер. Единственное слепое пятно в городе.

Она выглядела иначе, без форменной одежды, в джинсах и свитере, с собранными в хвост волосами, она казалась младше своих 25 лет.

– Похитили сына нашего главного редактора. Необходимо выяснить, где его держат. – сразу сказала я Ирине.

– Попробую помочь узнать, где его держат. – Ирина встала из-за стола, отошла в сторону и набрала, чей то номер.

Поговорив с кем то минут пять, она вернулась обратно.

– Обещали перезвонить, как только будет информация. Теперь наши делаю Что ты нашла? – спросила Ирина.

Я рассказала ей про документы с флешки и про завод «Прогресс».

– «Объединённый фронт», – задумчиво повторила она. – Я видела это название в отцовских бумагах. Это не просто организация, это… как вам объяснить… неофициальная структура влияния. Политики, бизнесмены, силовики. Они контролируют потоки – денег, власти, ресурсов.

– Почему ты помогаешь мне? – прямо спросила я.

Ирина посмотрела в сторону, её пальцы нервно теребили страницу книги.

– Пять лет назад мой брат, Артём, работал в прокуратуре Москвы. Он расследовал дело о контрабанде оружия, которое вело в Белогорск. Однажды он не вернулся домой. Его нашли в реке с пулей в затылке. Отец… Отец знал, кто это сделал, но промолчал. Даже не настоял на нормальном расследовании. С тех пор я поняла – вся система прогнила.

Она достала из сумки папку и положила на стол.

– Это копии из дела вашей матери. Я взяла их из архива. Посмотрите на даты: за две недели до её смерти она встречалась с информатором. В протоколе его имя зачеркнуто, но я восстановила – Виктор Громов.

Моё сердце замерло. Мэр… был информатором моей матери?

– Но почему тогда…

– Двойная игра, – Ирина понизила голос. – Она думала, что он помогает ей, а на самом деле он выяснял, сколько она знает. И когда понял, что знает слишком много…

Я перелистывала страницы дела, показания свидетелей, схема места происшествия. На одной из фотографий с места ДТП я заметила деталь, на которую раньше не обращала внимания: перстень на руке водителя грузовика. Такой же, как у охранников на заводе «Прогресс».

– Ты видишь?

Ирина кивнула:

– Это символ «Объединённого фронта». Мой брат рисовал его в своих заметках.

Я сжала папку:

– Нам нужно поговорить с Николаем. Он знает больше, чем говорит.

– Осторожнее с ним, – Ирина нахмурилась. – Его уволили из органов не только за расследование коррупции. Там была история с пропавшими вещдоками – наркотики, деньги. Говорят, он сам подсел.

– Но он спас меня на заводе. Взломал систему раньше Дениса.

– Или хотел, чтобы ты так думала.

Я задумалась, вспоминая его слова у моей двери. «Я был последним, кто видел Анну живой». Действительно, если он был замешан в её смерти, то легко мог подставить кого-то другого. Мы были в тупике, нужно было копать глубже, но каждый шаг мог привести к ловушке.

Наконец Ирине позвонили. Она молча выслушала абонента и сказала:

– Мальчик в заброшенной больнице на улице Гагарина.

– Выезжаю! – я схватила сумку и пошла к выходу.

– Я с тобой. Я это здание очень хорошо знаю. – Ирина тоже встала и направилась к выходу.

– Там охрана – двое на первом этаже. Сын Сергея, в подвале.

– Откуда знаете?

– У отца были связи с теми, кто здесь укрывался, – она отвела взгляд. – Там три года назад было дело о нарколаборатории. Отец… он прикрыл его. Я нашла планы здания.

Мы прокрались через задний вход. В подвале Максим сидел привязанный к стулу. Его лицо было бледным, но живым.

– Вы рисковали ради него. Почему? – спросила я Ирину после этого.

– Чтобы однажды посмотреть в зеркало и не увидеть отца, – ответила она и отвернулась.

Я поблагодарила Ирину и поехала с ребенком в редакцию. Сергей, увидев сына на руках, бросился меня обнимать и благодарить.

– Лиза, как тебе удалось… ты спасла моего сына, – захлёбывался в слезах Сергей.

– Сергей, есть куда отправить жену и ребенка? Чтобы больше тебя не шантажировали и чтобы твоей семье ничего не угрожало? Отправь их, как можно быстрее.

– Да, есть, – Сергей с ребенком пошел к выходу.

Я вдохнула с облегчением. Стол Сергея был пуст, компьютер выключен. Я быстро прошла к подсобке Дениса и тихо постучала.

– Входи, Ворон, – раздался его голос.

Он сидел, уткнувшись в монитор, лицо осунулось, будто он не спал несколько дней.

– Что ты нашёл?

– Помнишь, ты говорила, что пришла сюда из-за архивов матери? – он развернул экран. – Я проверил все её публикации. В 2007 году она написала серию материалов о реформе полиции. Обычные статьи, ничего особенного. Но если собрать первые буквы каждого абзаца…

На экране появилось: «ГРОМОВ КРЮКОВ СХРОН ЗАВОД БУНКЕР КАРТА АЛЬФА».

– Она оставила сообщение, – прошептала я. – Шифр…

– Не просто сообщение. Инструкцию, – Денис открыл другое окно. – Я проверил все упоминания этих слов вместе. Единственное совпадение – военный бункер за городом, построенный в 80-х. По документам, его законсервировали, но…

Он показал спутниковые снимки – к бункеру вела свежая дорога, на площадке стояли машины.

– Бункер «Альфа», – продолжил Денис. – Официально заброшен, а на деле – идеальное место для хранения чего-то, что нужно спрятать. И смотри дальше.

На экране появилась старая фотография: мой отец, молодой офицер, стоит у входа в бункер.

– Твой отец служил там в 90-х. Он знал про этот объект. И, думаю, твоя мать тоже.

Я опустилась на стул, осмысливая информацию. Всё начинало складываться – оружие, которое перевозят через завод «Прогресс», хранится в бункере за городом. «Объединённый фронт» контролирует этот поток. Громов был связующим звеном, но решил выйти из игры или получить больше.

– Нам нужно туда попасть, – решительно сказала я.

– Ты с ума сошла? – Денис покачал головой. – Это военный объект. Там охрана, датчики движения…

– У тебя же есть доступ к системам безопасности, ты сможешь…

– Нет, Лиза, – он впервые назвал меня по имени, а не прозвищем. – Это самоубийство. Мы журналисты, а не спецназ.

– А если я найду того, кто знает, как туда попасть?

Денис пожал плечами:

– И кто это?

Я достала телефон и набрала номер.

– Николай? Это Лиза Воронцова. Нам нужно поговорить. О бункере «Альфа».

Долгая пауза, потом хриплый голос:

– Завтра в 7.00. Река, старый пирс. Одна.

Я повесила трубку.

– Ты не пойдёшь туда одна, – Денис нахмурился.

– Пойду. Но ты будешь страховать меня. Следи за камерами вокруг пирса. Если что-то пойдёт не так, вызывай полицию.

– А если он работает на них? – Денис посмотрел мне в глаза. – Лиза, я не хочу потерять тебя.

Я положила руку ему на плечо:

– Не потеряешь. Обещаю.

Глава 4

Уставшая и обессиленная, я поехала домой. Николай ждал у моего подъезда. Почему то я не удивилась. Он курил, закинув ногу на бампер старой «Нивы».

– Нравится экскурсия по заводу? – спросил он, выпуская дым.

– Это вы отключили свет?

– Нет. Ваш мальчик-хакер. Но я подсуетился, – он бросил под ноги окурок. – Громов, мелкая рыбешка. Вы лезете в сеть, где вас разорвут.

– Как разорвали мою мать?

Его лицо дрогнуло. Он шагнул ближе:

– Анна… Она не слушала предупреждений. У тебя выбор: закрой рот или умри.

Я промолчала. Но, все же подумав, спросила.

– Вы знали её. Кто убил её?

– Те, кто боится правды. Как тогда, так и сейчас, – он повернулся, чтобы уйти. – Ты спасла мальчика, Лиза. Но завтра они возьмут другого. Беги из города.

– Я не побегу.

– Что же, выбор твой. Завтра, как и договаривались, в 7.00, у старого пирса – и Николай скрылся в темноте.

Я же, зайдя в квартиру, не включая свет и не раздеваясь, прошла в комнату и рухнула на кровать, мгновенно провалившись в сон. Встав в пять утра, я быстро выпила кофе, съела пару бутербродов и поехала на пирс раньше, чтобы осмотреться до встречи с Николаем оставался час.

Пирс был заброшен с 90-х, когда грузовое судоходство по реке прекратилось. Ржавые швартовые тумбы торчали из-под снега, доски скрипели под ногами. Ветер с реки пробирал до костей, но не только от этого я дрожала. Не заметив ничего подозрительного, я вышла на пирс. Николай появился из ниоткуда, словно материализовался из тумана. Всё тот же потрёпанный вид, запах виски и сигарет.

– Откуда ты знаешь про «Альфу»? – без предисловий спросил он.

– Мать оставила шифр. В своих статьях.

Он криво усмехнулся:

– Умная была женщина. Жаль, что бесстрашная.

– Ты сказал, что был последним, кто видел её живой, – я смотрела ему прямо в глаза. – Что произошло на самом деле?

Николай глубоко затянулся, выпустил дым:

– Она пришла ко мне с документами. Доказательства того, что оружие со складов вывозится через подставные фирмы и уходит террористам. Громов был частью схемы, но мелкой сошкой. А вот Крюков… Это уже федеральный уровень.

– И что ты сделал?

– То, что должен был. Начал проверку. Но кто-то узнал, возможно, по моим запросам в базе. Мы созвонились с Анной, за неделю до ее гибели, она сказала, что опасается за свою жизнь. Ну а потом я узнал, что Анна погибла, её сбил грузовик. А ещё через день мне предложили уйти по-хорошему.

Он замолчал, глядя на тёмную воду.

– Почему ты не рассказал мне раньше? Ты же знал, что я занимаюсь делом её гибели.

– Тогда не знал. Не рассказал, потому что я трус, – он горько усмехнулся. – Запил, опустился. Затем немного пришел в себя и стал заниматься частным сыском. И вот появилась ты, начала копать… История повторяется.

– Помоги мне попасть в бункер, – прямо сказала я. – Там должны быть доказательства. То, о чём знала мама.

– Ты понимаешь, что это смертельно опасно? – он покачал головой. – Там не простые охранники. Там люди Крюкова, бывшие военные. И если ты думаешь, что получишь доказательства и всё изменится… Ты ошибаешься. Система слишком сильна.

– Почему тогда ты до сих пор здесь? – я шагнула ближе. – Почему не уехал? Не спрятался?

Николай опустил голову:

– Потому что дал обещание.

– Кому?

– Твоей матери. В тот вечер. Я сказал, что присмотрю за тобой, если с ней что-то случится. Глупое обещание… Я ни черта не смог сделать.

Повисло молчание. Только ветер свистел в прогнивших досках пирса.

– Хорошо, я помогу тебе попасть в бункер- наконец произнёс он. – я помогу тебе. А сейчас поехали по домам, мне нужно подумать.

– Договорились.

– Завтра. Полночь. Я приеду к твоему дому в 23.00. Основной вход охраняется, но есть запасной, через старую вентиляционную шахту.

Он протянул мне ключ:

– От моей квартиры. Если со мной что-то случится, там найдёшь всё, что собрал за эти годы.

Я взяла ключ. Холодный металл обжёг пальцы.

– Спасибо.

– Не благодари, – он отвернулся. – Возможно, я веду тебя на смерть.

Николай, ушел, оставив меня в задумчивости на пирсе. Постояв так примерно полчаса, я поехала в редакцию.

В редакции, я застала Дениса нервно мерящего шагами серверную.

– Всё в порядке? Где Сергей? – спросила я с порога.

– Более-менее. Сергей уехал с мальчиком домой. Сказал, что сегодня их отправит с женой за границу.

– Это хорошо. – ответила я – хотя бы обезопасим его семью. Завтра идём в бункер. Николай знает запасной вход.

– Я не уверен, что ему можно доверять…

– У меня нет выбора, – я устало опустилась в кресло. – Я должна знать правду. О матери, о Громове, обо всём этом.

Денис замялся, потом неуверенно произнёс:

– Пока тебя не было, я кое-что нашёл… про твоего отца.

Я напряглась:

– Что именно?

Он открыл файл на компьютере:

– Смотри. Официально он погиб в Сирии от взрыва мины. Но я нашёл странность: за день до этого на его счёт поступило 50 тысяч долларов. От компании «БелогорскСтрой».

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица:

– Компания Громова?

– Да. И ещё… – он колебался. – Твой отец звонил в редакцию за неделю до гибели. Разговаривал с Сергеем. Я нашёл расшифровку:

«Сергей, у меня есть информация про «Альфу». Она подтвердит подозрения Анны. Я возвращаюсь в Белогорск. Скажи Лизе, что я всё объясню».

Я закрыла глаза, пытаясь осмыслить. Отец знал о расследовании матери. И возвращался с доказательствами. Но не успел.

– Это всё меняет, – прошептала я. – Нельзя ждать до завтра. Мы едем сегодня. Но сначала заедем ко мне домой. Надо взять камеру и диктофон.

– Лиза…

– Нет, Денис. Если Сергей говорил с отцом, значит, он всё знал с самого начала. Все эти годы он лгал мне, притворялся другом. Мы едем сегодня, пока они не успели подготовиться.

Денис вздохнул, но спорить не стал:

– Хорошо. Я позвоню Николаю.

– Нет, – я покачала головой. – Мы справимся сами. У меня есть запасной план.

Я достала телефон и набрала номер Ирины. После третьего гудка Ирина ответила:

– Лиза,что то случилось?

– Не по телефону. Сможешь подъехать к моему дому?

– Да, конечно. Буду через час.

– Денис, ты оставайся здесь. Мне могут понадобиться твои хакерские навыки.

– Хорошо! Не забывай вставить наушники. И…, Лиза, будь осторожнее.

Я улыбнулась и вышла из редакции.

Подъехав к дому, я увидела около подъезда внедорожник Николая.

Сам же Николай стоял в тени подъезда, его лицо скрывал дым от сигареты. Я остановилась в двух шагах, чувствуя, как холодный ветер бьет в спину. Он глубоко вздохнул и снова заговорил:

– Что ты задумала? – спросил он, не глядя на меня. – Мы же договорились, что я помогу тебе.

– Тогда давай кое что обсудим, – я шагнула ближе. – Ты знал мою мать. Ты знал, каким расследованием она занимается. Теперь упорно крутишься вокруг меня и пытаешься быть другом. И вообще до конца не ясно, может это ты слил информацию о делах моей матери и из-за этого её убили.

Он бросил окурок под ноги и, наконец, повернулся. Его глаза были холодными, как февральский Белогорск.

– Анна… Она верила, что правда спасет мир. Но мир спасают те, кто умеет молчать.

– Ее убили за правду?

– Ее убили за то, что она вмешивалась не в свое дело, – резко оборвал он. – Как и ты.

За его спиной промелькнула тень. Ирина появилась из-за угла, держа руки в карманах черной кожаной куртки.

– Оставь ее, Коля. Ты же обещал.

Коля? Я посмотрела на них по очереди. Николай стиснул челюсть, а Ирина подошла ко мне, словно защищая.

– Вы… знакомы? – спросила я.

Николай затушил сигарету, его взгляд скользнул по Ирине. Я не отпускала его:

– Ты говорил, что мать погибла из-за своего дела. Где доказательства?

Он молчал. Ирина шагнула вперед:

– В архиве на Гагарина, 7. Там хранятся закрытые дела 90-х. Отец… – она запнулась, – мой отец-генерал прикрывал их. Но дядя Коля знает, как туда пробраться.

Я вздрогнула: дядя? Николай мрачно кивнул:

– Я брат ее покойной матери. Анна… – он сглотнул, – мы работали вместе. Пока не пришлось выбирать между работой на Крюкова и ей.

Я смотрела на них обоих, пытаясь осмыслить услышанное.

– Погоди, – я покачала головой, – ты выбирал между моей матерью и Крюковым? Что это значит?

Николай отвёл взгляд, его плечи поникли:

– Десять лет назад… Я был молодым следователем. Амбициозным, голодным до карьеры. Крюков тогда только-только начинал строить свою империю. Предложил мне «сотрудничество» – закрывать глаза на некоторые дела, помогать с разрешениями. Взамен – быстрое повышение, деньги…

– И ты согласился, – это был не вопрос.

– Да. Тогда казалось, что это просто… издержки системы, – он глубоко вздохнул. – Потом я познакомился с твоей матерью. Она пришла брать у меня интервью о раскрытом деле. Мы… сблизились. Стали друзьями, а потом и больше.

– Ты встречался с моей матерью? – я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Недолго. Около полугода. Но она не знала о моих связях с Крюковым. А потом начала своё расследование. Находила доказательства, копала всё глубже. И в какой-то момент пришла ко мне с данными об «Объединённом фронте». Я понял, что она в опасности, пытался убедить её бросить это дело. Но Анна… – его голос дрогнул, – она была несгибаемой.

– И что ты сделал? – мой голос был ледяным.

– Я предал её, – Николай поднял на меня глаза, полные боли. – Рассказал Крюкову, что она знает. Думал, он просто запугает её, заставит молчать. Но они… они решили иначе.

– Ты убил мою мать, – прошептала я, чувствуя, как горячая ярость поднимается внутри.

– Нет! – он вскинул руки. – Я не знал, что они планируют убийство! Когда я узнал, было уже поздно. Я пытался предупредить её, но она не брала трубку…

– И потом ты пил. Два года, – Ирина шагнула ближе. – Дядя Коля хотел покончить с собой после смерти Анны. Дважды. Его спасли случайно.

Я смотрела на Николая новым взглядом. Уже не видела в нём отставного следователя-алкоголика, а сломленного человека, которого истерзала собственная совесть.

– Почему ты решил помочь мне сейчас? – спросила я тихо.

– Потому что это мой последний шанс, – он выпрямился. – Искупить то, что я сделал. Помочь дочери женщины, которую я… – он запнулся, – которую я любил.

Мы стояли молча, слушая, как ветер гоняет обрывки газет по пустому двору. Наконец я кивнула:

– Хорошо. Что в этом архиве на Гагарина?

– Доказательства того, что смерть твоей матери не была случайностью, – ответила Ирина. – После её гибели дело вели трое следователей. Двое странным образом погибли, третий был уволен и уехал из страны. Но перед этим он оставил копию настоящего расследования. В запечатанной коробке, которую по протоколу должны хранить 25 лет.

– И как мы туда попадём? – я посмотрела на Николая.

– У меня есть пропуск. И я знаю, где искать, – он достал из кармана потёртую карточку. – Я работал там, помнишь?

– Что ж, едем в архив, – сказала я.

– Там есть дело №147, – добавила Ирина, пока мы шли через промзону. – Отец пытался его уничтожить, но дядя спрятал копию.

Дождавшись темноты, мы сели в машину Николая и поехали к архиву. По пути я позвонила Денису:

– Мы едем в архив МВД. Подключишься к камерам?

– Уже, – отозвался он. – Сигнализацию отключу на пять минут. Потом снова включу, чтобы не вызвать подозрений. Спрашивать, зачем вы туда едете, бессмысленно?

– Потом объясню. Что с Сергеем? Он тоже уехал?

– Я проверил, они в аэропорту, прошли регистрацию. Вылет через час в Турцию. Сам Сергей регистрацию не проходил.

Я повесила трубку, чувствуя странное облегчение. По крайней мере, они будут в безопасности.

Архив располагался в старом четырёхэтажном здании советской постройки. Николай припарковался в тени деревьев, и мы быстро пошли к запасному входу.

– У нас пять минут, – шепнула я Ирине, когда Николай вставил карту в считыватель.

Внутри пахло бумагой и пылью. Длинные ряды металлических стеллажей уходили в полумрак. Николай двигался уверенно, словно был здесь вчера. Наконец он остановился у шкафа с маркировкой «ДТП-2021».

– Здесь, – он выдвинул ящик и начал перебирать папки. – Вот. Дело №147-А. Анна Воронцова.

Он достал тонкую папку и протянул мне.

– Это официальная версия. А теперь… – он подошёл к соседнему стеллажу и отодвинул панель в полу. – Настоящее расследование.

Из тайника он извлёк запечатанный конверт, покрытый пылью.

– Дмитрий Астахов. Хороший был следователь. Слишком хороший.

Мы быстро сфотографировали документы. Я читала на ходу, пока мы возвращались к выходу. Отчёт патологоанатома, который отмечал странные повреждения, не соответствующие аварии. Показания свидетеля, который видел, как перед аварией машину матери подрезал чёрный джип. Фото тормозной системы с явными следами вмешательства.

Но самым шокирующим было последнее: фотография с камеры наблюдения на трассе. На ней был запечатлён человек, выходящий из машины моей матери за полчаса до аварии. Человек в форме полицейского, с лицом, скрытым козырьком фуражки. Но на запястье отчётливо виднелись часы – Rolex с характерным золотым браслетом.

– Узнаёшь? – тихо спросил Николай, когда мы сели в машину.

– Я видела такие на руке отца, – ответила Ирина дрожащим голосом.

– Здесь, – Николай выдвинул ящик и начал перебирать папки. – Вот. Дело №376-А. Анна Воронцова.

Я вскрыла папку. На первой странице – фото молодого Николая и Анны на фоне стройки.

– Мы расследовали тогда вместе дело об отмывании денег, через субподрядные организации. – пояснил Николай.

– Вы… были ее напарником?

– Больше чем, – прошептала Ирина. – Они были лучшими друзьями. Пока «Объединенный фронт» не поставил его перед выбором: Анна или его беременная сестра. Моя мама.

Сердце сжалось. Я подняла письмо с печатью «Уничтожить»:

«Громову. Ликвидировать Воронцову до 12.05.2021. Семья Семенова под контролем».

Шаги на лестнице заставили нас замереть. Ирина потушила фонарь: пыльные стеллажи, папки с грифом «Уничтожить». Я листала дело матери, когда Ирина насторожилась:

– Слышите?

На лестнице хрустнул бетон. Николай пригнулся:

– Фронт. Они ставят датчики движения на все архивы.

Двое в черных куртках вошли с фонарями. Один, коренастый, засмеялся:

– И где ваша правда теперь, Воронцова? В мусоре истории?

– Вы… работаете на Крюкова? – спросила я, пряча папку за спину.

–Крюков? Он пешка, – второй, высокий, навел пистолет. – Фронт вечен. А вы, мусор.

Николай бросил какой то прибор им под ноги. Вспышка света, и мы рванули к запасному выходу.

– Бегите к реке! – крикнул он, отстреливаясь. – Я задержу их!

– Это они. Держись ближе к стеллажам.

Мы выскочили во двор через аварийный выход, когда первые выстрелы пробили дверь архива. Николай толкнул меня в переулок.

– Беги к рынку! Я отвлеку их! Через заднюю дверь.

– Нет! Мы…, А ты?

– Всё, разговоры потом. Бегите! – Николай достал гранату и вернулся обратно в подвал.

Мы выскочили наружу, когда грохот сотряс воздух. Ирина упала на колени:

– Он… Он взорвал себя с ними…

– Я уверена, что он смог спастись, и мы еще встретимся, – ответила я.

На причале горели обломки. Николай исчез.

– Он был братом моей матери, – плакала Ирина, сжимая мою руку. – Фронт шантажировал его: если не даст информацию о том, что накопала Анна, убьют меня.

– Громов был курьером, – я показала Ирине договор. – Он перевозил оружие под видом стройматериалов. Крюков, заказчик. Николай работал на него. Помог он нам только потому, что ты его племянница. Не питай иллюзий, Ирина, Крюков прикажет, он и тебя не пожалеет.

– Как они вычислили нас? – вскрикнула Ирина.

– Думаю, им обо всем доложил Николай.

Мы молчали всю дорогу обратно. Каждый обдумывал то, что узнал. Ирина остановилась у моего дома и спросила:

– Можно, я побуду у тебя?