Странник. Книга первая

– Время обед! – прошептал мне подошедший Дижело.

Гоблины, что везли обед, выглядели намного лучше работающих, но, конечно, не так, как Дижело. Мой товарищ сильно отличался от остальных, в плане своего здорового вида. Надеюсь алхимик не заметит этого, если подойдет к нам. Хотя думать надо было о своей заднице, ведь людей в рабство он еще не брал.

Гоблины из башни настороженно осматривали меня, но к ним сразу подошел старичок гоблин. После нескольких фраз, которыми они перекинулись, у одного из гоблинов на лице появилась довольная улыбка, второй с сомнением осматривал меня.

Нам выдали каменные, самодельные тарелки и мы выстроились в очередь за едой, что находилась в большом, обгоревшем чане. После того как ты получал еду, садился на землю, где тебе было удобно.

Мы сели впятером: я, Дижело, старичок и еще два гоблина, на вид возраста моего товарища. Еда действительно была дрянная. Подобие супа, в котором плавали редкие овощи, и у меня попался хвост. А именно крысиный хвост. Как я понял, еду для гоблинов готовили из того, что могли найти. Овощи, скорее всего, выдавали небольшими партиями из запасов алхимика. Он в любом случае обеспечил себя провизией. Не думаю, что этот Фарнер питался жидким бульоном из крысы.

– Это Феликс! – показав на меня пальцем сказал Дижело присутствующим.

– Я Жутюступ! – показывая на себя, проскрипел гоблин старичок.

– Я Гиззола! – повторив движение старшего гоблина, пропищал один из гоблинов.

– А я Зилтози! – более высоким голом, чем у Дижело и его молодого соплеменника, сказал четвертый гоблин.

Я осмотрел последнего и тогда понял, что это девушка. У нее были вы отличие от мужских особей ресницы и более полные губы. Мне рассказали, что Зилзоти это сестра Зонворны, которая не так давно погибла. Как выяснилось, это была невеста Дижело. Теперь я понял почему этот юный гоблин, так рвался вернуться. И чувствовал его боль, которую он никак не мог погасить. В нем было столько ярости и страха, что мне было достаточно тяжело сидеть с ним рядом. Но я должен был его поддержать, ведь он спас мне жизнь. А я очень ценю людей, да вообще любое живое существо, которое не оставило меня в беде.

Жутюступ был старейшиной племени. Остальные старики давно погибли, этот маленький старичок, оказался на удивление выносливым. Вождем племени у гоблинов избирался самый сильный. Последний вождь был убит, когда гоблинов в цепях привели в это злосчастное место. Гоблинский воин, получив кирку и команду работать, решил рискнуть и с группой самых сильных представителей напал на голема. Битва закончилась за несколько минут, нападавшие были растоптаны.

В настоящее время гоблины так и не выбрали нового вождя, да и смысла в этом особого не было. Гоблинский вождь обеспечивал безопасность племени. А о какой безопасности могла идти речь, когда эти бедолаги находились в плену.

Гоблин по имени Гоззола был братом Дижело. Он очень плохо говорил по-человечески и в основном молчал. Что касается Зилзоти, она какое-то время вместе с сестрой работала на кухне. Но однажды две сестры увидели, что один из гоблинов совсем плох и отправили его работать на кухню, а сами остались добывать камень. Гоблины периодически делали ротации. Големам было все равно, а Фарнер все равно не различал их. Замены происходили, когда гоблины из башни приносили еду работавшим, а обратно мог вернуться уже новый состав.

Зилзоти ориентировалась в башне и знала, где что располагается. Это была нужная для нас информация, потому что сам Дижело в башне никогда не был.

– Какая-то штука стоит на третьем этаже. Там нет, нет… – рассказывала Зилзоти.

– Никого нет, – подсказал Дижело.

– Да, никого! – кивая подтвердила Зилзоти.

От старшего гоблина я узнал, что племя их сократилось более чем вдвое. Тогда Зилзоти при помощи Дижело, рассказала, что слышала, что алхимик собирается совершить очередной рейд, для пополнения рабочей силы. Но его намерения постоянно откладывались, а за счет того, что ряды гоблинов редели, запросы его совсем не уменьшались.

Мы начали продумывать план действий, но обед уже подходил к концу. Один из големов топнул ногой, что означало: «обед окончен». Я без восторга доел свой чудесный суп и отдал свою тарелку гоблину из башни. Конечно, еда была дрянь, но я понимал, что надо поддерживать в себе силы. Главное не отравиться, хотя за годы моих путешествий, что я только не употреблял в пищу.

Мы продолжили работать, я бил киркой по камню, второй рукой убирая челку, которая постоянна падала мне на глаза. Тогда я услышал громкие шаги, глянул на поляну, где обитали огненные элементали. В центре процессии шла фигурка человека с пятью повреждёнными каменными големами.

Жутюсуп сказал нам, что алхимик ушел, когда стемнело, днем ранее. Големов было более дюжины, хоть он и не смог точно сказать, какое количество их было. Значит в живых осталось только пять и как минимум семь, а может и десять великанов пали в бою.

По словам Зилзоти, алхимик после таких рейдов, минимум на два дня не выходил из своих покоев, восстанавливая силы. После он выходил на подсчет своих рабов и осматривал количество добытого камня. Если результат его не устраивал, он увеличивал рабочий день пленников для того, чтобы камня добыли еще больше. В течение недели он создавал новую армию големов и отправлялся на борьбу с огненными элементалями. Но если раньше он отправлял только големов, то последние раза четыре он сам возглавлял свое войско.

Плюс заключался в том, что у нас было два дня для того, чтобы пробраться в башню. И я уже начал продумывать, как это реализовать, когда осознал, что фигурка человечка с каждым его шагом становится все ближе. И никто не исключал, что раздосадованный Фарнер, может подойти к нам. Он в любом случае будет проходить каменоломню, а я уж очень сильно бросался в глаза среди зеленых, маленьких человечков.

Я поднял глаза на небо и начал сильно махать руками. Фарнер меня точно не мог видеть, потому что стоял я за большим камнем, но все же алхимик приближался и мое укрытие в скором времени становилось бесполезным. Сокол не обращал на меня внимания, пролетая мимо. Возможно, Леший занимался другими делами, он же не мог круглосуточно за нами наблюдать.

– Мне нужно стать невидимым! – прошептал я Дижело, показывая на увеличившуюся фигуру алхимика.

Дижело кивнул и начал громко кричать, прыгая на одном месте. Остальные гоблины непонимающе взглянули на него, но когда он указал им на сокола, начали делать то же самое.

А тем временем Фарнер уже практически подошел к каменоломне. Уже смеркалось, я пригнулся, но все равно меня было видно. Алхимик увидел танец гоблинов и направился в нашу сторону. Я чертыхнулся и понял, что сам навлек на себя беду.

Фарнер не дойдя нескольких шагов до камня, за которым я прятался, остановился. В сумерках мне было сложно рассмотреть этого человека. Но по очертаниям я понял, что это был мужчина лет тридцати с небольшим, чуть выше, худощавый. Ожогов, о которых мне говорили, в сумерках я не разглядел, но увидел, что его правый глаз светится, подобно пламени. Вернее, это было сложно назвать глазом, потому что кожа вокруг него полностью сгорела.

– Племя дикарей! – прокричал грубый, скрипучий голос Фарнера, – что вы делаете?

Он с отвращением глядел на гоблинов, которые продолжали прыгать на месте, но после крика алхимика все разом остановились. К сожалению, сокол так и не обратил на них внимания. Наступило секундное замешательство, но Жутюступ не зря был старейшиной гоблинов.

– Хозяин прийти! – что есть сил прокричал старый гоблин, – великий человек!

На лице Фарнер появилась самодовольная улыбка. Но алхимик решил пройти мимо шахты, поэтому свой путь он продолжил в мою сторону. Увидев это Дижело, опять начал громко прыгать и кричать, остальные последовали его примеру.

– Да все! Хватит! – прокричал недовольный Фарнер.

Но этого последнего гоблинского рывка, а может быть и крика самого алхимика хватило для того, чтобы сокол увидел происходящее. Фарнер недовольно посмотрел на небо и проворчал:

– Когда я разберусь с этими элементалями, я займусь этим лесным духом.

Гоблины замерли в ожидании, а Фарнер уже подходил к моему камню, когда в последний момент я получил невидимость. Сердце мое билось чаще, я стоял, как вкопанный. А алхимик проходил мимо меня. Он на мгновение остановился и мне показалось, что посмотрел в мои глаза, тогда я смог полностью его осмотреть.

Выше меня он был, как минимум на голову. Одет в черную рясу, под которой я увидел болотного цвета рубашку. На его шее была одета длинная цепь, с амулетом, который висел практически на животе. Я думаю, это был тот самый артефакт, который отвечал за подчинение големов. Если вдалеке мне показалось, что этот человек был худощавым, то теперь я понял, что он очень худой. Одежда на нем висела, как на вешалке. Сильно обхоженные руки, правая часть лица наполовину сгорела, левая скула провалена от страшного ожога. А самое главное – это огненное свечение на месте правого глаза.

Фарнер стоял около минуты, на том месте, где напротив него стоял я. Я задержал дыхание, моя потная правая рука лежала на эфесе меча. Когда я взглянул на его мертвый глаз, по моему телу пробежали мурашки. Глядя туда, казалось, что это портал в преисподнюю.

В тот момент мне не надо было мешкать. Големы были в нескольких шагах от меня, а мне надо было просто выхватить меч из ножен и одним движением перерезать его худую глотку. Но я стоял и смотрел в это бездонное огненное свечение, что сияло вместо правого глаза алхимика. А когда услышал шаги голема за своей спиной, понял, что железные гиганты никуда не девались, а то время, что на мне наложено заклятие естественно привлекло это механическое существо.

– Стоять! – скомандовал Фарнер, – я сам дойду!

Подняв правую руку, с ожогами, алхимик устало направился в сторону башни. А железный голем, так и стоял на месте. Я резко выдохнул и только сейчас почувствовал, как по моей спине пробежали капли пота. Когда я уже собирался отойти от места, где простоял все это время, Фарнер резко обернулся, я замер на месте.

– Работайте! Мне нужно очень много камня! И у Вас на это два дня! – громко проскрипел алхимик и удалился.

Гоблины продолжили работать, а я нисходя с места, дождался пока фигура алхимика не исчезнет в башне и поднял свой взор на вверх, где за мной наблюдал парящий в небе сокол. Хоть одному из големов было сказано стоять, остальным такую команду не давали. А моя магическая аура, только усиливалась, от времени в невидимости, так что стоящие вдалеке от меня железные гиганты, в какой-то момент могли это почувствовать.

Я перестал чувствовать магическое присутствие, которое я всегда сравнивал, с таким состоянием, когда по твоему телу проходит слабый заряд, или вибрация. Меня увидел Дижело и подошел.

– Человечек явно везучий! – пропищал он, широко улыбаясь.

Так мы отработали еще около двух часов и нас погнали к башне, где мы поели очередной крысиный суп. А потом нас повели в темницу. Я до такой степени устал, что совершенно не обращал внимание на дикую вонь, которая исходила от каждого из присутствующих. Мой нос находился в шоке после ночи в пещере с Дижело, а тут таких гоблинов было в десятки больше. И располагались мы в этой темнице, как огурцы в бочке.

Как я понял, Фарнер усиливал работу машины, чтобы та выдавала максимально минусовую температуру воздуха. По моему мнению, это все делалось для того, чтобы хоть, как-то ослабить огненных элементалей. Но так как очередная битва была окончена, машина уже не производила холодного воздуха. Так что в темнице было очень душно и жарко.

Оставаться тут долго было нельзя. Еще несколько таких дней и силы начнут меня покидать. Надо было действовать. Я подозвал Дижело и Жутюступа и рассказал им свой план.

Глава 4 Человек из пламени

Человек из пламени

Я сижу в клетке, подобно зверь. Силы меня покинули, но ярость поможет мне выбраться. Я в это верю. Сейчас у меня есть время все обдумать и проанализировать, что в очередной раз я сделал не так.

Конечно, основной ошибкой стала моя импровизация, которая, к сожалению, не всегда спасает меня. С другой стороны, я могу в относительном спокойствии побыть наедине с самим собой. За последнее время, это мне не удавалось. А я все-таки по сути своей одиночка и мне просто необходимо отстраняться от всего живого, что меня окружает.

На мой взгляд план, который я накануне озвучил своим новым друзьям гоблинам был просто идеален. На утро мы, как и заведено в этом странном месте, отправляемся добывать камень для алхимика Фарнера. В обед, когда приходят гоблины, которые приносят обед, я с Дижело их меняю и мы попадаем в башню. Там мы находим машину, уничтожаем ее, вызываем Лешего и освобождаем сородичей Дижело.

Первая часть плана прошла исправна. Алхимик без сил спал в своих покоях, големы на подмену не обратили никакого внимания. Для них живое существо совершенно одинаково, будь это гоблин, человек, эльф или орк. Так что мы спокойно с Дижело, неся котел отправились в башню.

По пути я взглянул на небо. На недосягаемой высоте продолжал свой полет сокол, который менялся по мере усталости. С начала нашего похода, мы с так и не разу не выходили на связь с Лешим. Железные големы были очень восприимчивы к магии, и если птица приземлится к нам, то великаны сразу это почувствуют. Надеюсь, лесной дух, поможет нам в тот момент, когда это будет крайне нужно.

На первом этаже башни располагалась кухня. Тут работало около десяти гоблинов, тех, что очень ослабели и уже были не в состоянии выполнять физическую работу. Но среди этих гоблинов, было двое здоровых, которые непосредственно обслуживали самого Фарнера.

По словам гоблинов, алхимик был очень вспыльчивым человеком и, если не выполнить в срочном порядке его приказа, наказание могло быть очень страшным. Доступа в башню у големов не было. Во-первых, великану придется пробираться в три погибели, чтобы попасть внутрь, а во-вторых, какая бы башня не была крепкой, голем своим весом провалит пол второго этажа строения.

Поэтому у меня возникла мысль, которая, по сути, и погубила весь мой безупречный план. Но об этом позже. На кухне стояла невообразимая вонь. Я думал, что после ночи с гоблинами в темнице, мой нос уже привык ко всему. Но я ошибался. Странно, что мой желудок смог переварить пищу, которую я употребляю уже второй день. Есть это было очень сложно, но голод давал о себе знать. Живот бурлил и требовал пищи в любом ее виде. Так что порцию варева из крысы я поглотил в мгновение ока. Жаль, что не было добавки.

Гоблинам, что работали на кухне уже рассказали, что среди их племени появился человек. И они с интересом на меня смотрели. Наверное, так же как я осматривал Дижело, когда первый раз его увидел.

Зилтози, это гоблинка, которая вместе с возлюбленной долгое время работала в башне, рассказала нам про манеры Фарнера. Именно она с сестрой обслуживала алхимика. Последние дней двадцать, если гоблинка не сбилась со своих подсчетов, алхимик возглавлял отряды големов, в своих непонятных рейдах на элементалей огня. После этих битв, Фарнер не выходил из своих покоев около двух дней. Опять же это было со слов Зилтози. Надеюсь, что гоблины умеют правильно считать. В ту нашу беседу, что происходила днем, перед обедом, она на ломанном человеческом языке, показывала мне два пальца, и утверждала, что столько дней алхимик находится на самом последнем этаже башни.

Времени у нас было немного, потому что по словам той же самой Зилтози, к вечеру Фарнер вызывает к себе гоблинов, которые должны принести ему пищу. Тогда в моей голове и возник новый план.

Алхимик питался достаточно сносно, по сравнению с остальными обитателями башни. У тех двух гоблинов, которые обслуживали Фарнера был ключ от кладовой, где хранились запасы продуктов. Зилтози мне рассказала, что однажды один из гоблинов решил взять немного запасов из этой кладовой, за что поплатился жизнью. Как выяснилось, алхимик вел самый настоящий учет своих запасов. В перерывах от своих военных компаний, он просчитывал каждый продукт и записывал это все на бумагу. Такой же учет периодически он вел и среди гоблинов.

Говорят, что изначально к рабочей силе было больше снисходительности. Гоблины работали меньше и иногда получали бонусы из личных запасов алхимика. Но после того, как Фарнер отправился к элементалям, его характер стал намного вспыльчивей и требования к рабам увеличивались. Гоблины, что обслуживали алхимика, не раз слышали, как он говорил, что собирается отправить големов за новой партией рабочей силы. Так что жалеть оставшихся в живых гоблинов, как я понимаю алхимик не собирался.

Ни один из гоблинов не смог мне сказать, по какой причине алхимик сражается с элементалями. Мне важно было понять цели и мотивы этого человека и сказать честно я не хотел его убить. Моя ненормальная тяга к знаниям, требовала допросить этого человека. Поэтому я хотел его просто обезвредить.

Времени на разговор с гоблинами, что работали на кухне у нас, не оказалось. На удивление на первый этаж башни поступил сигнал о Фарнера. Что очень удивило всех присутствующих, ведь алхимик только к вечеру приходил в себя. Но я решил не тянуть время и вместо того, чтобы спокойно осмотреться в башне и уничтожить машину, предложил Дижело обезвредить алхимика.

Поглощенный яростью и злостью гоблин сразу со мной согласился. Я могу его понять, ведь из -за человека, который находился на самой вершине башни страдали его сородичи. А самое страшное мой друг потерял свою возлюбленную. В тот момент я должен был более хладнокровно смотреть на эту ситуацию, но мое любопытство было намного сильнее.

За эти полтора дня, что я пробыл среди гоблинов, могу сказать с полной уверенностью, что они более человечины, чем мы. Конечно, я до сих пор мечтаю весь этот скоп отмыть, а самое главное накормить. Но при всем этом они очень отзывчивы стараются помочь друг другу. За день, что мы работали на шахте, я обратил внимание, как более крепкие гоблины, берут на себя самую тяжелую работу, прикрывая своих обессиленных товарищей. Делятся своей и так малочисленной порцией еды. Гоблины, что работают на кухне не чувствуют себя более привилегированными и как я говорил до этого, заменяют совсем обессиливших. Часто алхимик оставляет недоеденными свою еду, и гоблины всегда делят остатки еды между всем племенем.

Для меня это было удивительно, потому что я как-то раз попал в плен, где содержался с небольшим количеством человек. Нас тоже отвратительно кормили, но каждый человек думал о своей заднице и по возможности делал все для того, чтобы получить благо только для себя. Не буду лукавить, я был совершенно таким же.

Но если в первый день, при приеме пищи я не обратил внимания, как гоблины подкармливают более слабых, то сегодня, увидев это, мне стало безумно стыдно. Я находился тут второй день и сил у меня было намного больше, чем у присутствующих, но я никак не помог нуждающимся. Когда я это понял миска моя уже была пуста.

В книгах, что я читал, гоблинов называют низшей расой. Но я могу сказать с полной уверенностью, что у этой так называемой низшей расы, намного больше благородства чем у нас. Или, например высокомерных эльфов, которые считают себя пупами земли.

К сожалению, я смог пообщаться не с каждым представителем племени, многие просто непросто не понимали человеческий язык, да и времени у нас было не так много. Тогда я узнал от Жутюступа, который являлся последним, оставшимся в живых старейшиной, что, когда он был еще молод, его племя торговало с людьми. Тогда он и изучил человеческий язык. Именно от него Дижело и научился, так неплохо разговаривать на человеческом языке. По меркам гоблинов Дижело был совершенно молодым представителем своей расы. Происходил он из рода охотников и в дальнейшем мог стать вождем племени. Я начал замечать, его лидерские качества. Если, тогда в пещере он показался мне беззаботным парнишкой, то сейчас я видел, как он ведет себя со своими соотечественниками. Он всегда был серьезным, часто выпирал свою худую грудь вперед, показывая лидерство. Другие гоблины обращались к нему с почтением, ведь он смог сбежать из лап этого ненормального алхимика, а самое главное вернулся за своим племенем.

Конечно, если бы мы смогли силой дать отпор големам, Дижело непременно возглавил бы это восстание. Но нашим основным козырем была хитрость.

Жутюступ успел рассказать мне, что их племя обитало на окраине континента. Я в голове нарисовал себе изученную карту мира Этеры и понял, что эти земли граничат с Магической Академией. У меня совершенно не было сомнений, что Фарнер ученик именно этого места. На Этере только в Академии готовили магов и алхимиков. Самоучкой Фарнер точно не был. Человек, который может управлять големами, практически заканчивал свое обучение в магическом училище.

Возможно, его отправили с секретной миссией, но даже гордые магистры Академии не стали бы прибегать к таким зверским методам, как это делал Фарнер. Я думаю, что этот алхимик, не закончив обучения, сбежал. И убежать он успел достаточно далеко, потому расстояние до Академии было более чем приличное. Но я знал, точно, что магистры находят, предавших их учеников и карают их огнем и мечом.

После падения адептов, Академия Магии выискивали по всей Этере людей склонных к магии. Таковых было немного и большинство из них даже не подозревали, что умеют колдовать. Раньше нашем миром управляли адепты, которые в полной мере познали одну из четырех стихий. Но в наше время, даже магистры Академии не являлись адептами.

Когда я был совсем молод и поглощал книги нашей небольшой библиотеки и вообще думал, что все это сказки. Наш континент более технологичен, учение работают каждый день не покладая рук, для того, чтобы заменить магию прошлую технологиями. Но чем я больше путешествую, тем больше я встречаю необъяснимые простому человеку вещи. Надеюсь, мои знания помогут людям в будущем.

– Человечек! – обратился ко мне Дижело, – если со мной что-то случится, пообещай мне!

– Дижело, ты о чем? – в недоумении спросил я.

Мы стояли у пищевого склада Фарнера и ждали, пока гоблины подготовят для него еду. Запасы пищи уже иссекали, поэтому я не исключал, что скоро големы отправятся на поиски не только новых рабов, но и провизии. Это было небольшое холодное помещение в подвале, которое граничило с темницей гоблинов. Рот мой наполнился слюной. Тут были и фрукты, и овощи, различное мясо и крупы. Алхимик себе ни в чем не отказывал.

Я проглотил свою слюну, времени было немного, надой действовать. Мы с Дижело дождались, пока гоблины все подготовят и вместе с двумя из них отправились к алхимику. Мой маленький товарищ старался идти ровно, показывая свое спокойствие соплеменникам, но я чувствовал, как он не нервничает.

Я знаю это чувство. Если люди видят в тебе лидера, ты ни в коем случае не должен показывать своего страха. Но Дижело вела в первую очередь его ярость. Боль, за потерянную возлюбленную была настолько свежей, что придавала ему силы. Могу сказать о себе, что, во-первых, я никогда не хотел быть лидером, хоть иногда и приходилось брать на себя эту роль. А, во-вторых, я старался не привязываться ни к какому существу, чтобы потом не испытать то боль, что в настоящее время испытывал Дижело.

А еще я мысленно ругал себя, что восхищаюсь и стараюсь его поддержать. Я очень давно живы по принципу одиночки, потому что так легче. Легче сделать свое сердце камнем и двигаться вперед. Но, к сожалению, у меня это редко получается. Люди почему-то тянутся ко мне и привязываются.

Мы поднимались по винтовой лестнице на второй этаж. Я шел за двумя гоблинами и Дижело, который один раз обернулся на меня, встретившись со мной взглядом. Я читал в его глазах страх, но, когда я кивнул ему, он выпрямился и пошел более спокойно. Иногда нам так необходима поддержка. Даже простой кивок, может совершить невозможное.

На втором этаже очень сильно шумело. На этаже была только одна тяжелая, железная дверь. Зилтози говорила, что ключи от этой двери находятся у Фарнера и она как-то раз видела их в покоях алхимика. Я сразу понял, что именно в этом помещении находится механизм, который не только может менять погоду, но и ограничивать магию.

Осмотрев дверь, я без сомнений начал подниматься по лестнице, что вела нас на третий этаж. Все-таки мое резкое решение – обезвредить Фарнера было верным. Такую дверь мы бы ни при каких условиях не смогли бы открыть.

На каждом этаже висел масляный фонарь, но света от него исходило до такой степени мало, что, когда я поднялся на третий этаж, споткнулся. Остановившись, я попытался понять, на какое препятствие я наткнулся, но Дижело не дал мне времени, дернув меня за штаны. На третьем этаже я почувствовал непонятную ауру. Были моменты, когда я мог ощущать присутствие третьей силы, но не мог объяснить, что это. Тут тоже была одна большая железная дверь.