Одиночка с двумя прицепами

– Займи хотя бы денег… – прошу я.

Знаю, что у неё с этим никогда проблем не было. Родители всегда старались хорошо обеспечивать её, даже когда она вышла замуж. Единственная дочь из богатой семьи – этим всё сказано.

– Извини, не могу… – говорит она тихо и скрывается за железной дверью, которую всё это время предусмотрительно подпирала спиной.

Я ещё какое-то время стою, пытаясь осознать, как легко может разрушиться дружба. Даже, если ты знаком с человеком большую часть своей жизни.

– Мам, холодно! – напоминает о себе Макар.

– Да-да, пойдёмте скорее!

Снова поднимаю Илюшу и усаживаю его на одну руку. Другой рукой сжимаю ладонь Макара. Мы идём быстрым шагом в сторону торгового центра. Там мы согреваемся, а потом мальчишки начинают просить кушать. Ну, хоть батон с молоком купила под крики детей, которым в супермаркете хотелось сладостей и игрушек.

Далее мы находим на стенде номер кризисного центра. Я звоню туда с ресепшена. Мне сообщают, что они готовы нас принять, но только через два дня. Также нам дают адрес, где можно бесплатно поесть.

После ужина в уличной социальной столовой думаю, куда же нам идти. Где провести эти два дня? Нужно ведь где-то ночевать! Уже вечер, и дети совсем вымотались и капризничают. А на улице холодно. Думаю, вернуться снова в торговый центр, но он скоро закроется.

Мы бредём мимо автобусной остановки, и тут я замечаю, что возле лавочек находится закрытое стеклянное помещение. Точно, в новостях я видела, что в прошлом году в городе установили несколько тёплых остановок. Это что-то вроде маленького павильона с прозрачными стеклянными стенами.

Мы заходим внутрь и ощущаем приятное тепло. Здесь никого нет. Автобусы уже практически не ездят в такое позднее время. Усаживаемся на лавочку и греемся.

– Да, Робинзону было проще. На его острове было всегда тепло… – говорю я.

– А мы – зимние Робинзоны… – тихо произносит Макар сонным голосом.

Дети прижимаются ко мне с двух сторон, укладывая голову на мои колени, и моментально засыпают.

Я облокачиваюсь спиной на стену и пытаюсь правильно дышать. Как-то на тренировке по дыхательной гимнастике меня учили справляться со стрессом. Похоже, сейчас это всё не работает.

Мне страшно, что кто-нибудь сюда войдёт, увидев нас с улицы. Полиция, например, или какой-нибудь алкаш. После жизни с Вадимом я теперь всегда буду бояться пьяных людей…

К счастью, этой ночью всё спокойно. Всё-таки, это центральный район, и здесь редко происходят какие-либо чрезвычайные ситуации.

То и дело поглядываю на детей. Мне так жалко их. Несправедливо, что вместо тёплых кроваток у них сейчас под боком деревянная лавка и мои колени.

Я не смыкаю глаз всю ночь и лишь под утро начинаю проваливаться в сон…

– Девушка! – слышу сквозь дремоту.

Открываю глаза. На меня смотрит женщина средних лет в длинной норковой шубе. Оглядываюсь по сторонам и вижу, что движение на дорогах возобновилось, а на остановке начал скапливаться народ.

– У вас всё нормально?

– Да, просто слишком рано встали… – бормочу я и легонько рассталкиваю мальчишек.

Женщина, увидев свой автобус, выбегает из тёплого помещения, а я поднимаюсь с лавки и потягиваюсь, разминая затёкшее тело. Чтобы мальчишки хоть как-то нормально выспались, мне пришлось совсем не двигаться.

– Ну, что, Робинзоны, в путь!

– А куда мы? – спрашивает Макар.

– Не знаю, в магазин, например…

– Мы там купим поесть?

– Нет… просто будем греться…

– Но я хочу кушать!

– И я! – подскакивает Илья.

Достаю остатки батона. Дети быстро съедают их до крошечки и снова смотрят на меня просящими глазами.

– Ещё хочу! – жалобно говорит Илюша.

Да, что ж такое! Какая я безалаберная тётя. Нет бы, спланировать побег, когда Вадим спал. Собрать побольше вещей, не забыть телефон… Я же повиновалась своим эмоциям…

Что нам теперь есть до вечера? Смотрю на циферблат – ещё только половина шестого. Людей на остановке всё больше прибывают. Надо уходить…

Мы открываем стеклянную дверь, и в лицо сразу дует порывистый ледяной ветер. Сегодня ещё холоднее, чем вчера.

Мы идём вдоль широкого проспекта. Все магазины, кроме продуктовых, ещё закрыты. Но туда я не поведу детей. Зачем дразнить их? Не хочу вчерашнего повторения, когда все покупатели супермаркета смотрели на меня, как на жадную мать.

И снова я вижу знакомый район. Уютное и очень дорогое кафе ещё закрыто. Здесь когда-то я сидела за столиком с Денисом. А вот и оранжевая пятиэтажка, напротив кафе. Кажется, он говорил, что живёт здесь…

Дома старые. Может, в них есть возможность пробраться в подъезд и немного погреться, пока не открылся торговый центр?

Я веду детей к оранжевому дому, но обойдя его, мы видим, что во всех подъездах установлен домофон. Может, кто-нибудь будет выходить, и мы прошмыгнём внутрь? Выбираю подъезд посередине, и мы начинаем ждать возле серой железной двери. Проходит около тридцати минут, но никто так и не выходит. Неужели, никому не надо на работу? Может, ещё слишком рано…

Ноги начинают мёрзнуть. Дети тихонько хнычут, прыгая на крыльце от холода. И тут я оборачиваюсь и вижу интересную картину. Пожилая пара выходит из старенькой шестёрки. Мужчина достаёт из багажника большую хозяйственную сумку, и вместе со своей супругой они несут её к первому подъезду. Я уже думаю, схватить детей и бежать за ними, но они проходят мимо двери.

Наблюдаю дальше и вижу, что возле подъезда есть небольшой козырек, под которым находится лестница. Эта бетонная лестница уходит немного вниз и упирается в толстые двери. Мужчина и женщина открывают их без всякого ключа и заносят туда сумку. Минуты через две они выходят, а затем открывают подъездную дверь и скрываются за ней.

Можно было бы попытаться добежать, пока домофон не заблокировал дверь, но всё моё внимание приковано к этому подвалу. Денис рассказывал, что старики хранят там соленья и разный хлам…

– Пойдёмте, мальчишки! – говорю я и веду их к подвалу.

В голове куча сомнений, но сейчас нам нужно хоть немного погреться. Осторожно открываю тяжёлую дверь и завожу детей вовнутрь. Здесь темно, но зато тепло.

– Держитесь за меня и не отходите никуда, – говорю я, боясь сделать хоть шаг.

Постепенно глаза привыкают к темноте. В маленькие окошки пробивается первый утренний свет. Вижу на стене выключатель и щёлкаю по нему. Тусклый свет озаряет пространство. Дети испуганно смотрят на меня. Я ободряюще им улыбаюсь.

– Давайте немного пройдёмся…

Мы идём по длинному проходу, упираемся в стену и заворачиваем. Здесь вдоль стены находится множество небольших отсеков, отделённых друг от друга деревянными досками. В каждом отсеке сделано несколько больших полок. Чего только здесь нет: и покрытые пылью велосипеды, и автомобильные шины, и старая обувь, и даже банки с огурцами и помидорами…

– Хочу огурчик… – тоненьким голосом произносит Макар.

– Они чужие… – говорю я.

– Но я кушать хочу очень!

Илюша подходит к банкам и пытается допрыгнуть до полки.

– Дай, дай… – лепечет он.

Даже, если мы совсем потеряем совесть и решим съесть чужие огурцы, то открывать их всё равно нечем. Все эти банки закатанные, и просто так их не вскрыть. Я оглядываюсь в поисках чего-то подходящего в качестве открывашки, но здесь нет таких предметов.

– Ладно, отойдите назад, – отодвигаю детей подальше и беру в руки металлический руль от велосипеда.

Бью рулём по верхней части банки. Раздаётся звонкий треск. Горлышко банки слетает, а по помещению расползается запах рассола.

Я аккуратно убираю оставшиеся крупные осколки и погружаю пальцы в банку. Осторожно достаю один огурец и даю сначала Илюше, а потом вытаскиваю и для Макара. Они начинают синхронно хрустеть, от чего я не выдерживаю и тоже достаю себе огурец.

Так мы быстро съедаем с ними двухлитровую банку солений. Не хорошо, конечно, столько соли есть, но ничего, в торговом центре потом попьём воды…

Здесь ещё есть банки с вареньем, и Макар с надеждой смотрит на них. Я хочу сказать ему, что с вареньем так не получится, как с огурцами. Ведь мы не станем пить его из разбитой банки… И тут внезапно лампочка гаснет, а мы погружаемся в темноту. Далее я слышу, как дверь подвала с силой захлопнулась.

Я подхватываю детей и подбегаю к закрытой двери. Слышу скрипучее проворачивание замка. Кто-то закрывает нас и уходит, топая ногами по лестнице. Макар и Илья начинают плакать. Ко мне подступает настоящая паника. Стучу кулаком по двери, но в ответ лишь тишина…

Глава 7. Денис

«Вот зачем так тарабанить?! Да ещё и в сем