Тысячелетие. Нулевой мир

Моему удивлению и радости не было предела! Тот самый Паша, с которым мы когда-то на пару удирали от контролеров в подмосковной электричке… Старый друг, с которым я был как не разлей вода: в гимназии – за одной партой, выходные – все время вместе, – и на Истре, и на Яузе плавали на спор наперегонки… Чем мы только вдвоем ни занимались, когда были подростками!

И лишь после окончания гимназии, когда Пашкины предки отправили его учиться в школу полиции, наши с ним пути-дорожки разошлись…

– Я всё знаю про тебя, старый черт! – заявил Михаилу Паша, а теперь старший лейтенант полиции Павел Иванович Звягинцев. – Слышал, что ты выбился в известные писатели, а твои книги раскупают как горячие пирожки…

– Да, мне кое в чем в жизни подфартило, как говорят известные тебе персонажи.

– Ты намекаешь на тех, с которыми мне доводится иметь дело по характеру своей службы, – чуть усмехнулся Павел Звягинцев, опускаясь в рабочее кресло. Он кивнул на стул у своего стола, куда сел Михаил.

– Тебе известен некто капитан Незнамов? Вчера он по телефону сообщил мне… – Михаил вздохнул, – о смерти моего литагента.

Павел чуть помрачнел и утвердительно качнул головой.

– Капитан Незнамов – это мой начальник. Сейчас он отъехал по делам и поручил мне переговорить с тобой. Я в курсе этого дела, накануне вместе с ним выезжал на место преступления, – с этими словами Павел придвинул к себе папку, лежащую на столе, но пока не стал открывать ее.

– Итак, – начал он, – Маргарита Терехова… Прежде всего, я хотел бы узнать, тебя с ней связывали исключительно деловые отношения?

– И да, и нет, – отвечал Михаил. – Мы дружили, часто созванивались, иногда встречались. Но общение наше сводилось главным образом к обсуждению моих рукописей. Она была моим, как говорит Стивен Кинг, идеальным читателем.

– А как насчет денег? – осторожно проговорил Павел. – У вас не возникало каких-либо разногласий по этому поводу? Она ведь твой агент и…

Он не договорил; Михаил перебил его словами:

–Ничего подобного! Денежный вопрос был урегулирован раз и навсегда в нашем договоре. И никогда больше не поднимался. Она исправно получала свое вознаграждение. И, кстати говоря, все платежи проводились через банк, что легко проверить. А ты, стало быть, и меня подозреваешь… Так спроси у меня то, что обычно в таких случаях спрашивают: а где ты был в момент убийства? Я сразу скажу: вчера утром я был дома, а потом отправился на прогулку, зашел в книжный магазин, где повстречал одну девушку.

– Извини, Миша, но нам нужно все проверить, – не глядя на старого друга, спокойно отозвался Павел Звягинцев.

– Ну да, конечно, – мрачно усмехнулся Михаил. – Нет, я понимаю. Такая у тебя работа! Только, – пристально глядя в глаза Павлу, проговорил он, – Маргарита Николаевна… она была для меня не просто литературным агентом, она мне заменила мать после смерти родителей.

Павел отложил в сторону папку с делом и изменившимся тоном произнес:

– Я слышал об этом. И приношу тебе свои соболезнования. Мне очень жаль, что тебя постигла такая утрата.

На некоторое время в кабинете, где находились только они вдвоем, воцарилась полная тишина.

– Ты помнишь наше детство? – с улыбкой на лице заговорил Михаил. – Ведь мы с тобой жили, совсем не зная горя. По крайней мере, я, это точно. Я ничем никогда не болел. И всё мне давалось легко, без каких-либо усилий с моей стороны. Веселье каждый божий день! И так продолжалось и в студенческие годы: тусовки, ночные клубы, девочки… И только та авария, в которой погибли мои родители. Это как… гром среди ясного неба. Я писатель, но мне трудно подбирать слова, когда я говорю об этом. И ведь я чего-то подобного ждал…

– Это как? – не понял Павел.

– А так. Слишком уж всё было гладко в моей жизни. Благополучная семья, квартира в центре столицы, верный и надежный друг, – Михаил посмотрел на Павла, – сто баллов по всем предметам на ЕГЭ, поступление в Московский университет, новые друзья… Потом творчество, любимое дело, удачная встреча с Маргаритой Николаевной, которая сразу поверила в меня. Мои первые победы на литературных конкурсах и сотрудничество с крупнейшими издательствами страны. Всё было хорошо. Даже слишком! Что-то должно было пойти не так. И вот первый удар – смерть родителей. А теперь это…

– Я понимаю твои чувства, Миша, – вздохнул Павел, – но мне надо задать тебе еще один вопрос, – он раскрыл папку и достал оттуда фотоснимок, который протянул Михаилу.

Я взглянул на это фото и увидел на нем знакомую стену из квартиры Маргариты Николаевны, где чьей-то рукой красными буквами была выведена надпись:

Всё не то, чем кажется!

– Не знаешь, что могут означать эти слова? – осведомился у Михаила Павел Звягинцев. – Кстати говоря, они были написаны ее кровью…

Михаил отвечал не сразу, качая головой:

– Понятия не имею. А ты как думаешь?

Павел некоторое время колебался, говорить или нет, но потом все же сказал:

– Я думаю, это некое послание.

– Послание? – удивленно переспросил Михаил. – И кому же оно адресовано?

– Это хороший вопрос, – мрачно заметил Павел и после паузы добавил. – Быть может, тебе?

Михаил посмотрел на него с недоумением:

– Мне?!

– Ну, это только версия…

Опять помолчали. Наконец Павел Звягинцев протянул Михаилу свою визитку, а на прощание, подмигнув, проговорил:

– Может, как-нибудь тряхнем стариной и смотаемся на Истру, чтобы опять как в старые добрые времена – кто быстрей до противоположного берега?

– С радостью! – отвечал Михаил, пожимая руку друга.

***

Несколько дней спустя состоялись похороны Маргариты Николаевны. То был осенний промозглый день. Небо словно оплакивало смерть хорошего человека: дождь лил не переставая. На всем, что было вокруг, лежала как бы печать траура: кресты и каменные памятники с черно-белыми фотографиями, скорбные лица тех немногих людей, что пришли в этот день на кладбище под черными зонтами и в черных плащах, – всё это будто кричало о бренности и тленности бытия.

Memento mori1.

Михаил стоял чуть поодаль от родни покойной и смотрел, как гроб с ее телом на веревках опускают в могилу. Внезапно какой-то человек в плаще с глубоким капюшоном поравнялся с ним и в самое ухо проговорил с заметным акцентом такие слова:

Вспомни, кто ты на самом деле!

Михаил был так подавлен всей этой мрачной атмосферой, что оторопел и не сразу пришел в себя, растерянно оглядываясь по сторонам и ища глазами незнакомца, сказавшего ему эти слова. Однако того уже и след простыл. И это лишь потом, уже дома, до него дошло, что человек тот, весьма вероятно, был не кто иной, как сам убийца Маргариты Николаевны.

Когда Михаил понял это, он тотчас достал визитку Павла и позвонил ему.

Вечером старые друзья снова встретились. И на этот раз их разговор протекал в более непринужденной обстановке – в баре за кружкой пива.

Михаил с волнением в голосе передал Павлу слова того незнакомца.

– А ты, – осторожно заметил Павел, – уверен, что тебе это не послышалось? Ты ведь был наверняка в таком состоянии, что всякое могло…

– Нет, Паша, – перебил его Михаил, – это не глюки. Я еще пока в своем уме! И даю голову на отсечение, что эти слова я слышал так же отчетливо, как то, что ты мне сейчас говоришь.

– Ну, хорошо, – чуть улыбнулся Павел. – А как выглядел тот человек?

– Я не видел его лица – у него на голове был капюшон. Да и всё произошло так внезапно, что… – Михаил запнулся. – В общем, описать его я не смогу.

Он начал пить пиво и вскоре опустошил кружку наполовину.

– Странно всё это, – мрачно заметил Павел, последовав его примеру, а потом добавил с улыбкой. – Какие-то загадки… Тут без пол-литра никак не обойтись.

– Я уверен, что это был тот самый человек, который убил Маргариту Николаевну, – не слушая его, проговорил Михаил. – И вот, что мне не дает покоя: он был совсем рядом, а я ничего не сделал… Просто стоял на месте и глядел, как ее могилу засыпают землей…

– Не вини себя, – отозвался Павел. – Только постарайся вспомнить хоть что-то, что могло бы помочь нам в расследовании. А то пока у нас совсем никаких зацепок по этому делу. Ни свидетелей, ни записей с камер наблюдения, ни отпечатков пальцев, – вообще никаких следов убийца не оставил…

Михаил задумался.

– Вспомнил! – воскликнул он вдруг.

– Что?

– Этот человек говорил с акцентом.

– С каким акцентом? С английским…

– Так сразу и не скажешь, – пожал плечами Михаил, пытаясь вспомнить звучание голоса незнакомца. – Кстати говоря, да, возможно, что он европеец или американец.

– Час от часу не легче! – мрачно усмехнулся Павел. – Если это так и в деле замешан иностранец с Запада, – он покачал головой. – Это геморрой…

Прошло два месяца.

Время лечит…

Трагическая смерть Маргариты Николаевны потрясла Михаила до глубины души. Он не знал, как дальше жить и работать. Без нее. Ведь она была его единственным связующим звеном с миром большой литературы; через нее проходили все его контакты с издательствами. Но, главное, она была его «идеальным» читателем: одновременно и строгим, но справедливым критиком, и человеком, кто неизменно поддерживал его в те дни, известные любому писателю – когда руки опускаются и трудиться нет ни малейшего желания.

Одно время Михаил думал, что вовсе перестанет писать и займется чем-нибудь другим. Например, преподаванием. Быть может, он так бы и поступил, если б не Мария, девушка, которой он нечаянно признался в любви вблизи станции московской подземки.

Мария поддержала Михаила в то время, когда ему было особенно тяжело из-за потери близкого человека. Вскоре после похорон он позвонил ей, и они снова встретились в кафе, а в субботу вечером Михаил пригласил ее в дорогой ресторан. После ужина он проводил ее до общежития, где в то время жила девушка.

В первое время молодые люди только общались. Она часто звонила ему, и в выходные они много времени проводили вместе: ходили в кино, на концерт или просто гуляли по вечерней Москве, беседуя на разные темы, но, в основном, о любимых книгах и фильмах.

Однажды Михаил признался Марии, что хочет бросить всё и выйти из литературного бизнеса. Но девушка с жаром стала убеждать его не делать этого, говоря о его таланте, который ни в коем случае нельзя зарывать в землю.

В конце концов, она уговорила Михаила не бросать начатое. Тогда через Интернет он стал искать себе нового литагента. Вскоре созвонился с одной женщиной; они встретились, – она была в летах и напомнила Михаилу Маргариту Николаевну. Эта женщина согласилась (за умеренную плату) взять на себя все окололитературные вопросы.

Время затянуло душевные раны, и Михаил начал строить планы, которыми делился с Марией. После очередного свидания он, после почти двухмесячного знакомства, наконец пригласил ее к себе, и они провели ночь вместе.

Это была ночь страстной любви…

В пылу охватившей страсти Михаил мало-помалу забывал о том, что произошло, как о кошмарном сне. Про дело об убийстве Маргариты Николаевны он даже перестал спрашивать у Павла.

Старые друзья время от времени созванивались, и вечера в пятницу, если у Павла не бывало срочных дел или дежурства, проводили вместе. За кружкой пива в баре в компании друга Павел отдыхал и от семьи, – у него были жена и маленький ребенок, – и от работы, которая год от года всё больше тяготила его, в чем он уже не раз признавался Михаилу.

Для Михаила же эти посиделки были прекрасной возможностью что-то изменить в своей жизни: так, он порвал со своими университетскими приятелями, с которыми прежде выпивал и веселился в ночных клубах до самого утра. Теперь всё свое свободное время он делил между возлюбленной и другом.

«Началась новая жизнь!» – ликовал от радости Михаил, который чувствовал, что впервые за долгое время полностью доволен собой. Разгульная жизнь, алкоголь, беспорядочные половые связи, – всё это он сбросил с себя как тяжкое бремя, оставил в прошлом: было и быльем поросло.

***

Вдохновение давно уже не посещало Михаила.

Под «вдохновением» он понимал видения – те, что часто бывали у него по утрам после очередной попойки с друзьями. Но с тех пор, как он изменил свой образ жизни и отказался от веселья ночами напролет, видения больше к нему не приходили.

Он пытался сочинять без вдохновения, но то, что рисовало его воображение, было бледной тенью того, что он писал до сих пор. Теперь он просто выдумывал новые миры, персонажей и ситуации…

В общем, всё, что Михаил печатал на компьютере, не нравилось ему самому. Он чувствовал исходящую от написанного фальшь: очередной нарисованный им мир не отличался яркостью красок, персонажи получались какими-то плоскими, гротескными, карикатурными, а сюжет совсем не клеился.

Что делать? – ломал голову Михаил, не находя ответа на этот извечный вопрос русской литературы.

Он вставал из-за письменного стола и ходил взад-вперед по своему рабочему кабинету. Выглядывал в окно, словно на улице большого города, по которой то и дело сновали люди и машины, искал ответа. Но всё было без толку.

Наконец его взгляд остановился на шкафе с прозрачным баром, где были бутылки дорогого коньяка. И словно отчаявшийся спортсмен, что думает о допинге как последнем средстве, способном помочь ему добиться желанной цели, так теперь писатель Михаил Елизаров помыслил о выпивке. Он вспомнил, что алкоголь не пьянит его, что у него не бывает похмелья, что после ночных возлияний, просыпаясь поутру, раньше, в былые дни, его посещало то самое вдохновение…

Михаил недолго колебался. И когда уже он сделал шаг в сторону шкафа с баром, вдруг зазвонил его мобильный телефон.

Он быстро подошел к столу и посмотрел на экран: номер скрыт, что само по себе было необычно. Подумав немного, Михаил решил не отвечать, но звонивший не сдавался. Наконец Михаилу надоело слушать музыку рингтона, и он отклонил вызов. После чего опустился в свое кресло.

Вновь воцарилась тишина.

Некоторое время он пытался собраться с мыслями. И ему даже показалось, что в мозгу блеснуло… то самое… долгожданное! Он придвинулся к компьютеру и хотел было начать стучать по клавиатуре. Как вдруг опять зазвонил телефон. И все тот же скрытый номер…

– Да чтоб тебя! – выругался Михаил. Он смотрел на экран телефона и с неудовольствием думал о том, что кем бы ни был звонивший, от него так просто не отделаться.

Михаилу пришлось ответить, и он провел пальцем по сенсорному экрану. Поднес телефон к уху и услышал:

– До тебя не достучаться! Ты остался глух к моим словам… – это был мужской с акцентом голос, который Михаил узнал. В его памяти тотчас воскресло воспоминание о дне похорон Маргариты Николаевны и человеке, который прошел рядом, шепнув ему на ухо: вспомни, кто ты есть на самом деле.

– Ты… – вздрогнув, проговорил Михаил. – Кто ты такой? Что тебе от меня надо? Зачем ты преследуешь меня?

– Я хочу лишь одного – помочь тебе, – отвечал незнакомец.

– Помочь? – удивленно переспросил Михаил. – В чем же?! Мне не нужна твоя помощь…

Неизвестный собеседник тотчас перебил его:

– Ты заблуждаешься, – возразил он. – И я единственный, кто может открыть тебе глаза на происходящее. Ты живешь в мире грез, и пока ты этого не осознаешь, ничего не изменится. Всё будет повторяться. Вновь и вновь. Лишь с некоторыми несущественными различиями…

– Не понимаю, о чем ты, – с раздражением отозвался Михаил. – И, честно говоря, мне всё равно. Я хочу знать только одно. Это ты убил Маргариту Николаевну?

Повисло молчание.

– Почему не отвечаешь? – гневно упорствовал Михаил.

– Ее смерть была необходимой жертвой. Я хотел, чтобы ты испытал страдание от потери близкого человека, чтоб через это смог постичь истину…

– Истина? – мрачно усмехнулся Михаил. – А что есть истина?

– Истина – это то, что сюжеты всех своих книг ты не придумал, а пережил на самом деле и только вспоминаешь теперь, пребывая в этом мире.

Услышав такие слова, Михаил изменился в лице. Он никогда никому не рассказывал о своих видениях и теперь совсем растерялся:

– Что? Что ты сказал?

– Те видения, которые бывают у тебя, – продолжал незнакомец. – Ты наверняка считаешь их снами. Но ты заблуждаешься. Это вовсе не сновидения, это воспоминания о прошлых жизнях.

– Бред какой-то! – несдержанно воскликнул Михаил. – Ты просто сумасшедший…

– Ты не хочешь принять истину, – послышался огорченный голос его собеседника. – А это значит, что мне придется действовать и дальше…

– Что ты хочешь этим сказать? – переспросил Михаил.

– До тех пор, пока не вспомнишь, кто ты на самом деле, я буду убивать близких тебе людей. Одного за другим! – объявил незнакомец.

Эти слова заставили Михаила вздрогнуть. Но, собрав волю в кулак, он в гневе закричал в телефон:

– Ублюдок, ты убил Маргариту Николаевну! Я узнаю, кто ты такой. И, клянусь Богом, сделаю всё, чтобы тебя нашли и привлекли к ответственности. Ты будешь наказан по всей строгости закона…

Михаил еще говорил, но связь уже была потеряна. Заметив это, он швырнул телефон на стол и откинулся на спинку кресла, пытаясь осмыслить услышанное.

Полчаса спустя он позвонил Павлу, сообщив ему об этом телефонном разговоре. Павел выслушал его внимательно и сказал, что постарается выяснить, кто и откуда звонил Михаилу. Потом они договорились встретиться вечером в баре.

***

Михаил шел на встречу с другом.

Еще накануне он планировал поговорить с Марией и предложить ей жить вместе. Но теперь он думал о том, что угроза, озвученная незнакомцем, реальна. И ею ни в коем случае нельзя пренебрегать.

До тех пор, пока не вспомнишь, кто ты на самом деле, я буду убивать близких тебе людей…

Эти слова вертелись у него в голове. Он вспомнил о судьбе Маргариты Николаевны. Сомнений не осталось: тот, кто ему звонил, виновен в ее смерти. А убийца не способен остановиться. У Михаила были все основания опасаться за жизнь возлюбленной, а потому он еще днем позвонил ей и предупредил об этой угрозе.

– Нам лучше какое-то время не видеться, – сказал он.

– Но ты же не придумал этого, чтобы отделаться от меня? – выясняя его намерения, шутливо осведомилась она.

– Я бы и сам очень хотел, чтобы это не было правдой, – вздохнул Михаил. – Но, увы, к словам этого человека надо отнестись со всей серьезностью. Он убил Маргариту Николаевну. А сейчас у меня нет ближе тебя человека… Лучше не рисковать!

– Но как долго мы с тобой не сможем видеться? – спросила она.

– Некоторое время… – сказал он, подумав. – Надеюсь, скоро мой друг Павел поймает этого психопата. И тогда все вернется на свои места.

Михаил пришел в бар, где они с Павлом имели обыкновение выпивать по кружке пива, сделал заказ у бармена и принялся ждать друга. В ожидании он вновь прокручивал в голове телефонный разговор с убийцей, чтобы ничего не упустить из виду, а, может, и отыскать в нем хоть что-то, способное помочь в расследовании. Однако, помимо англосаксонского акцента незнакомца и его слов, похожих на бред фанатика или умалишенного, вспомнить опять ничего не удалось.

Он посматривал на часы, которые уже показывали без четверти восемь: Павел опаздывал. И подождал еще немного. И лишь когда стрелка достигла восьми, Михаил взял телефон и позвонил другу.

Внезапно зазвучал механический женский голос:

– Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

– Что за черт?! – выругался Михаил, попробовав снова, но с тем же успехом.

Тогда он подождал еще около часа, – в надежде, что Павел придет на встречу, как и обещал. И только когда на часах было уже девять, а друг его так и не появился, Михаил поднялся из-за стола и, оставив деньги за пиво, вышел из бара.

Дома он вновь попытался связаться с Павлом, но по-прежнему ему отвечал голос, сгенерированный искусственным интеллектом.

Перед сном Михаил проверил свою электронную почту. И как раз в этот самый момент пришло одно новое сообщение без темы. Он открыл его и увидел строчку: «Я тебя предупреждал».

Прочитав эти слова, Михаил почуял неладное.

К сообщению был приложен видеофайл. Открыв его, он включил воспроизведение записи.

Я с содроганием увидел окровавленное лицо своего друга: Павел находился в каком-то темном помещении. Кажется, он был прикован наручниками к бетонному столбу и находился в бессознательном состоянии. А к голове его некто в темном плаще с капюшоном приставил дуло пистолета. Лица этого человека не было видно из-за надетого капюшона и темноты того помещения.

Потом я услышал знакомый голос с акцентом. Он сказал:

– Я убью его. Если в течение 24 часов ты не вспомнишь свое истинное имя…

Глава третья

В полночь Михаил на такси доехал до отдела полиции, где служил Павел Звягинцев. Он сообщил дежурному о похищении и показал ему видео на своем мобильном телефоне.

Дежурный немедленно связался с начальником отдела, после чего позвонил капитану Незнамову. Тот вскоре приехал в отдел и, узнав Михаила, который сидел возле окна дежурной части, пригласил его в свой кабинет.

Там Михаил вновь продемонстрировал видеозапись, которую прислал ему похититель.

Капитан Незнамов пересмотрел это видео несколько раз, после чего обратился к Михаилу:

– Вы знаете, кто этот человек?

Михаил недоуменно пожал плечами.

– Откуда мне знать?

– Но он, кажется, очень хорошо вас знает, – сухо заметил капитан Незнамов. – Вы с ним раньше не встречались?

– Я уже рассказывал Паше… – Михаил запнулся, – то есть старшему лейтенанту Звягинцеву, что этот человек подходил ко мне на похоронах Маргариты Николаевны Тереховой и кое-что сказал мне. Тогда я был не в состоянии отреагировать сразу, да к тому же лица его я не смог разглядеть. Как и на этом видео, он был в плаще с капюшоном. А сегодня утром этот же человек позвонил мне, говорил странные слова, а потом начал угрожать…

– Да-да, я кое-что об этом слышал, – нехотя сказал капитан Незнамов, которому совсем не хотелось признаваться в том, что ни тогда, два месяца назад, ни днем ранее он не придал большого значения сообщениям Звягинцева, поручив ему самостоятельно отрабатывать эту версию. Но теперь он попросил Михаила во всех подробностях передать содержание того телефонного разговора.

Выслушав его, капитан Незнамов проговорил:

– Утром вам придется проехать в следственное управление и там рассказать всё то же самое под протокол.

– А как же Павел Звягинцев? – не понял Михаил. – Надо же что-то делать. Вы слышали, что сказал этот псих?! Через 24 часа он убьет его! У нас совсем немного времени…

Капитан Незнамов мрачно посмотрел на Михаила.

– Пока даже дело не возбуждено. Кстати говоря, по пути сюда я звонил Наташе (жена Павла). Она действительно не знает, где он находится. Но в последнее время Павел часто не ночевал дома. Она думает, что он ходит налево…

Михаил был крайне неприятно удивлен.

– А как же видео?

Полицейский искоса посмотрел на него уставшим взглядом.

– А вам не приходило в голову, что это может быть просто чья-то глупая шутка? В наш век не составит большого труда смонтировать кучу подобных роликов. Сколько фильмов и сериалов снимается на криминальные сюжеты! Извлечь оттуда нужный кадр – это дело пяти минут.

– Но… – вздохнул Михаил, который тоже чувствовал себя утомленным. – А если это правда? Ведь тогда…

– Значит, так, – прервал его на полуслове капитан Незнамов. – Давайте подождем до утра. Если Павел не даст о себе знать, я вам сообщу. Тогда вас вызовут к следователю, где вы дадите показания и предъявите как доказательство эту запись на флешке. До тех пор, пока дело не возбуждено официально, у нас связаны руки. И, – он добавил после некоторой паузы, вновь покосившись на Михаила, – используйте время, оставшееся до утра, с пользой: еще раз подумайте, где, когда и при каких обстоятельствах вы могли пересекаться с этим человеком.

***

Когда Михаил вернулся домой, он был в крайне измотанном состоянии. А потому сразу прошел в спальню и, включив лампу на тумбочке, без сил повалился на кровать.

В комнате царил полумрак.

Следуя совету полицейского, Михаил пытался думать, прокручивая в голове события своей жизни. Однако ничего нового вспомнить ему так и не удалось, а глаза его между тем уже слипались от усталости. Он сам не заметил, как провалился в сновидение.

Во сне я видел Марию, которая весело бежала по зеленому лугу. Я слышал ее заливистый смех. Она то и дело останавливалась, оборачиваясь и подманивая меня куда-то словами: «Ну же, давай. Идем со мной. Тебе там будет хорошо!»