Проект Феникс

Другой боец, мужчина с широкими плечами и густой бородой, внимательно следил за каждым движением мальчика, готовый в любой момент вмешаться. Михаил подошёл ближе и присел рядом с мальчиком. Его лицо выражало спокойствие, хотя внутри он чувствовал напряжение. Он протянул руку, чтобы поддержать ребёнка, но не сделал резких движений, чтобы не спугнуть его.

– Мы должны забрать тебя с собой, – сказал он мягко, его голос был тихим, уверенным. – Ты нуждаешься в помощи. Здесь ты не можешь быть в безопасности.

Одилон поднял голову и посмотрел на капитана большими глазами. В его взгляде теперь читались не только сила и уверенность, но и страх, словно он понимал, что его время в этом месте подходит к концу. Его голос звучал тихо и робко, почти шёпотом.

– Торопитесь или погибнете все, – произнёс он, его слова эхом отразились от стен зала. В этих словах чувствовалась странная двусмысленность, будто он говорил не только о физической опасности, но и о чём-то большем, что ещё предстояло понять.

Мальчик не сопротивлялся, когда бойцы бережно подняли его и положили на носилки, которые они принесли с собой для таких случаев. Эти носилки были изготовлены из лёгкого, прочного материала, способного выдерживать значительные нагрузки. Они были оборудованы ремнями для фиксации пациента, чтобы избежать случайных движений во время транспортировки. Мальчик лежал безжизненно, его тело казалось совершенно расслабленным, в его глазах по-прежнему горела искра жизни. Казалось, что он всё ещё борется за контроль над собой, хотя его силы были на исходе.

Пока часть команды занималась мальчиком, остальные продолжали фотографировать объекты и собирать документацию. Они двигались по залу, словно муравьи, выполняя свою задачу с максимальной точностью. Один из бойцов, мужчина лет тридцати с короткой стрижкой и очками, которые постоянно запотевали, достал камеру и начал методично делать снимки. Он сфокусировался на каждом детском лице в капсулах, на каждой детали оборудования, на каждом символе, высеченном на стенах. Его движения были быстрыми, аккуратными, чтобы не упустить ни одной важной детали.

Другой боец, молодой парень с темными волосами, которые выбивались из-под шапки, занялся сбором документов. Он нашёл множество старых журналов, дневников и технических чертежей, аккуратно запакованные в герметичные контейнеры. Эти документы были выполнены на плотной бумаге, некоторые из них уже пожелтели от времени. На страницах виднелись записи, сделанные тщательным почерком, а также схемы и диаграммы, которые казались слишком сложными для обычного человеческого понимания. Каждый документ был сфотографирован и помечен для дальнейшего анализа. Боец аккуратно укладывал их в специальные папки, чтобы не повредить.

В воздухе витало напряжение, словно сама атмосфера этого места предупреждала о том, что время уходит. Группа знала, что они должны действовать быстро, чтобы успеть покинуть это место до того, как произойдёт что-то ещё более опасное. Но даже в этой спешке они не теряли сосредоточенности, понимая, что каждый шаг может стать решающим для успеха миссии.

От сильной вибрации, исходящей от устройства, все бойцы группы попадали на бетонный пол. Низкочастотный гул, хаотические вспышки свидетельствовали о неизбежности разрушения бункера. Искры от дымящихся кабельных линий, падающие металлоконструкции и воздуховоды на криокапсулы подсказывали капитану Дегтярёву о необходимости срочной эвакуации.

Бойцы успели поместить мальчика на специальные медицинские носилки, надеясь, что врачи восстановят его здоровье. Снежная лавина, вызванная разрушением ледника, вырвала из рук дикий груз и швырнула в глубокую расщелину. Через несколько часов все офицеры группы, измученные борьбой за выживание из-за горного обвала, смогли спуститься к своему временному лагерю, сохранив документальные материалы своего задания.

Когда всё было завершено, капитан Дегтярёв связался с полковником Соколовым через защищённый канал связи. Полковник встретил его доклад молчанием, внимательно слушая каждое слово. Лицо его оставалось невозмутимым, но в глазах читалось напряжение.

– Хорошая работа, капитан, – произнёс генерал, когда доклад был завершён. – Отчёт необходимо составить максимально подробно. Убедитесь, что каждый факт подтверждается документами или фотографиями. Мы должны быть полностью уверены в том, что это место действительно существовало.

– Можно ли назвать нашу удачу победой? – с сомнением прошептал капитан, глядя на своих людей, приходящих в себя. Из-за гибели мальчика внутри него поселилось странное чувство: они действительно победили? Или просто отсрочили неизбежное?

Вернувшись в расположение, Михаил после первого краткого доклада начальнику отдела приступил к систематизации собранных материалов, создал объемный детальный отчёт, насчитывающий несколько сотен страниц. После проведённой в горах Швейцарии операции Дегтярёв часто раздумывал над тайными технологиями, ещё не раскрытыми мировой общественности. Он считал увиденное губительным для человечества. Экономические и политические события последующих лет, а также развал Советского Союза привели к тому, что этот доклад был помещён в архив и долгое время там хранился, забытый среди других документов…

Глава 3. Столкновение за кристалл

Австрия, Инсбрук, наши дни

Спустя годы, когда страна переживала новые изменения, генерал Бордин, занимавший высокий пост в военной разведке, затребовал этот доклад из-за новых открывшихся фактов, для изучения.

Комната, отведенная Дмитрию в здании консульства на пару дней ожидания спецборта, оказалась маленькой и больше походила на камеру, через окошко размером меньше стандартного листа бумаги можно было разглядеть кусочек неба. Офицер ГРУ, действующий под личиной атташе, настоятельно просил Родинова не бродить по зданию, но запирать на замок дверь не стал. Дмитрий считал настоящей удачей, что выбрался живым из заброшенного в Альпийских горах бункера. В глазах водителя, передавшего его атташе, Дмитрий смог считать неприятную новость для себя. В случае его ранения или гибели, водитель вернулся бы без пассажира. Через два часа вновь явился офицер, словно заключенному, сунул в руки тарелку с картофелем и котлетой, оставил стакан чая на стуле предложил Родинову заставить себя поспать.

Уходя, офицер вновь просил не покидать комнату, а при необходимости постучать в стену, объяснив этим местоположение своего кабинета. Есть абсолютно не хотелось, пришлось тарелку с едой разместить также на стуле, от множества вопросов, роящихся в голове, он не мог спать, облизнув солоноватые губы, схватился за стакан с бледной заваркой. За секунду вылил в себя половину, остатками чая сполоснул рот и проглотил сладковатую жидкость.

Дмитрий сделал четыре шага до стены, вернулся обратно и неожиданно для себя зевнул. Он решил прилечь на заскрипевшую под его весом кровать, вытянул ноги, как хорошо, что удалось скинуть тактический костюм и переодеться в гражданское, трижды глубоко вздохнул и провалился в сон.

– Алло! – Родинов, просыпаясь, прокричал в трубку мобильного телефона, затем посмотрел на экран. – Рад услышать вас, Александр Иванович.

– У меня лекция в девять часов утра. – Собеседник почувствовал улыбку на лице профессора. – К тому же решил прогуляться до университета.

– Рано вы что-то сегодня. – Родинов почувствовал прилив хорошего настроения.

– У меня в каморке уже неделю стоит шахматная партия, договорился с профессором физики Викентьевым продвинуться к финалу. – Объяснил свой ранний приход в университет Акимов. – А что такое трещит и свистит в канале связи?

– Меня генерал Бордин вновь напряг, присоединил к очередному важному делу. – С грустью сообщил Родинов, подумав о своей семье. – Я сейчас в Австрии, жду спецборт до Москвы.

– Опять тебя Иван Павлович запряг в опасное дело. – Высказал недовольство профессор. Как он может на такие задания посылать собственного зятя.

– Бордину надо отдать должное, так как всякий раз такое задание совпадает с направлениями нашего фонда. – Спокойно отвечал Дмитрий. – Похоже и в этот раз генерал не ошибся.

– А что в этот раз? – У Акимова разгорелось любопытство. – Если это не секретно.

– Снова сталкиваюсь с работами Аненербе и в этот раз мы в австрийских Альпах. – Кратко среагировал Родинов. – Разработки профессора Шварцшильда.

– В течении последней недели я слышу фамилию Шварцшильд второй раз. – Голос Акимова прозвучал тревожно. – Об этом немецком профессоре мне прочитал целую лекцию мой друг Викентьев, а более сорока лет назад нам с ним поручили исследование немецких архивов, захваченных в Берлине.

– Александр Иванович, если ваше время позволяет, расскажите мне о Шварцшильде. – Попросил Дмитрий.

– Фигура профессора Шварцшильда на мой взгляд излишне окутана мифами. – Начал рассказ Александр Иванович. – Где находятся задокументированные его работы неизвестно, может поэтому его исследования ассоциированы с тайнами.

Карл Шварцшильд, по мнению Акимова, был выдающимся физиком, но его исследования удивляли, так как они проводились на грани с фантастикой и оккультизмом. Его имя часто связывают с самой загадочной разработкой Третьего рейха прибором Шварцшильда. Шварцшильд, в рамках Аненербе оккультного института, смог реализовать амбициозные идеи, где создал устройство для временного замедления времени в ограниченном пространстве. Для этого эксперимента, как отмечалось в архивах под ледниками Альп была построена тайная лаборатория, из-за особых условий, способствующих стабилизировать энергетические поля.

– Работа над проектом была засекречена настолько тщательно, что даже высшие чины нацистского руководства знали о нём лишь частично. – Александр Иванович отклонился от повествования научных данных.

– Вам известно, профессор, в чем суть установки Шварцшильде? – Дмитрий позволил себе вставить в монолог Акимова вопрос.

– Достоверных сведений у меня нет, но по легендам, Шварцшильд с помощью своей установки перемещал между пространственными переходами живые существа. Это у меня самого вызывает недоверие. – Рассуждал Александр Иванович. – В архивах утверждалось – немецкий учёный, с помощью своего генератора, построенного на редкоземельных кристаллах, и специальных капсул, снимал эфирную матрицу мозговых импульсов человека для клонирования сознания.

– Это уже настоящая фантастика. – Рассмеялся Родинов. – Нечто вообще за пределами научных исследований. – Скажите, Александр Иванович, вам известно куда после войны перебрался Шварцшильд, американцы не должны были упустить такого учёного.

– Официальная версия гласит, что он погиб во время бомбардировки союзников в 1945 году, когда одна из его лабораторий была уничтожена. – Сообщил Акимов.

– Жаль, если не рассматривать сотрудничество с нацистами Аненербе, учёный мог бы добиться большой славы, как физик. – Завершая тему, высказался Родинов.

– Дима, я несколько дней назад задал вопрос Владимиру по кристаллу в виде застывшего пламени, что вы обнаружили пару лет назад в храме Даждьбога. – Поторопился расспросить профессор.

– Хорошо, помню эту экспедицию. – Подтвердил Дмитрий. – Не понимаю только я причем?

– Владимир сказал, что это ты собирался исследовать структуру кристалла. – Акимов, как настоящий ученый долго формулировал вопрос. – По электронному журналу выходит ты взял для исследования кристалл из нашего особо охраняемого хранилища.

– Молодец, Володя, на меня стрелки перевел. – Рассмеялся Дмитрий. – У Танаевой был просрочен электронный сертификат, Алла попросила меня, а потом возникло другое срочное задание. – Решил объяснить сотрудник фонда. – Оказалось, большой кристалл можно разобрать на отдельные фрагменты.

– Так ты взял только часть? – Понял профессор.

– Фрагменты представляют собой прямоугольные параллелепипеды разного размера с конической верхней частью, а грани обладают высочайшим классом обработки, что позволяет этим кускам сцепляться между собой. – Подробно изложил Родинов.

– Получается ты все же начал исследовать образец кристалла. – Парировал Акимов.

–У нас с Аллочкой общий сейф. – Дмитрий спохватился. – Ваша специализация, профессор, всегда оставалась – история.

– У моего друга профессора физики Викентьева есть ученик. – Сообщил Александр Иванович. – Бывший студент уже защитил кандидатскую по кристаллографии и получил лабораторию.

– Это очень полезные связи, профессор, – дверь в комнату Родинова открылась, – как вернусь в Москву, тоже хотел пообщаться с кристаллографом. До встречи, Александр Иванович.

На последних словах Родинов нажал на клавишу отбоя и посмотрел на вошедшего офицера. Он уже собирался сказать нечто язвительное, но мужчина коротко сообщил о прибытии спецборта к вечеру текущего дня. Перед тем, как уйти из тесной комнаты, он прижался к стене и пропустил полноватую женщину в переднике, похожую на буфетчицу, в руках она держала поднос с первым и вторым блюдом. Родинов испытал приступ голода поблагодарил женщину и косо взглянул на замершего мужчину. Офицер буркнул, пообещав принести кофе, исчез на пять минут, возник с чашкой в руке, нашел куда ее пристроить и покинул Дмитрия до момента отбытия.

Профессор Акимов, завершая разговор с Родиновым, огляделся по сторонам, надеясь увидеть Викентьева, но вместо своего друга увидел высокого мужчину, стоящего на крыльце корпуса справа от входа, чтобы не мешать входящим студентам и преподавателям. Профессор истории обернулся и на парковке в пятнадцати метрах от корпуса смог увидеть блестящий чёрный автомобиль. Гарри Майлз не заставил себя ждать, подошёл к историку, взял его под локоть и вынудил спуститься на площадку.

– Не ожидал! – Акимов догадался кто это такой, от холода, исходящего от человека, профессора передёрнуло.

– Любезный, Александр Иванович, как же я рад вас видеть. – От улыбки бессмертного не было тепла.

– Гарри, у меня не так много времени на разговоры. – Акимов чувствовал накатывающийся ступор.

– До вашей лекции полтора часа, я не отберу много времени, так что вы успеете сыграть в шахматы. – Всезнающим тоном выдал Майлз.

– Говорите, – согласился профессор, – но наши встречи с вами или с другим представителем вашей структуры для меня нежелательны. Вы же выбрали в качестве посредника Родинова.

– Я бы переговорил с Дмитрием, – любезность Гарри исчезла, – но ему же пришлось улететь в Австрию.

– Выкладывайте, – повторил своё согласие Акимов, – наш разговор передам Дмитрию Родинову.

– Вам, нужно отказаться от каких-либо попыток вмешиваться в программы Аненербе, связанные с генератором Шварцшильда. – Потребовал Гарри. – В вашем лице я имею ввиду всех хранителей.

– О чем вы? – Насупился профессор.

– Не надо лукавить, Александр Иванович. – Поморщился бессмертный. – Вы можете сколько угодно утверждать о вашем неведении об установке, но нам доподлинно известно о вашем интересе к нацистскому проекту Феникс. Наши аналитики уже предсказывают, что лично вы можете пострадать.

– Предположим Родинов и я что-то знаем. – Акимову надоела перепалка с Майлзом, на угрозу он не обратил внимание. – Переходите к конкретике.

– Остановить внедрение исследований и те изменения, чего неонацисты добились за десятилетия исследований не смогут ни хранители, ни государство. – Распалился Майлз, хотя старался говорить негромко. – По крайней мере время не наступило, они обязательно совершат ошибку и тогда можно будет ударить совместными усилиями.

– С каких это пор вы в авгуры записались. – Акимова рассердило давление Гарри, он уже преодолел оцепенение первых минут.

– Как бы поздно не оказалось. – В конце концов мы лишь посредники в мире людей. – Голос бессмертного приобрёл интонации печали. – Если в нас есть хоть ощутимая доля человечности, то в тех существах, внешне неотличимых от людей, от человека нет ничего.

– Поэтому в своё время нацистов остановила Красная Армия, уничтожив их в самом логове. – Уверенно среагировал Александр Иванович.

– Создавая свои безумные установки, Карл Шварцшильда до конца не понимал древние технологии. – Майлз со всей настойчивостью пытался убедить Акимова. – Он выполнял требования нацистских вождей транспонировать сознание, приоткрыл завесу неконтролируемых переходов, что привело в наш мир иные сущности, в кого сплелось сознание лидеров Третьего Рейха.

Закончив длинную фразу, превратившуюся в монолог, Гарри бросил тревожный взгляд на профессора, неспешно направился к своему автомобилю. Перед тем, как забраться на заднее правое место, Майлз открыл дверь и оглянулся, Акимов уже приветливо с кем-то общался.

– Здравствуй, Фёдор Ильич. – Александр Иванович улыбнулся и пожал протянутую руку профессора Викентьева. Если не изменились твои планы, то пошли в мою каморку.

– Здравствуй, дорогой мой друг. – Викентьев радостно ответил на рукопожатие. – До моей лекции более часа, так что я, Александр Иванович, разделаю тебя подчистую.

Профессора, посмеиваясь прошли в корпус университета и неторопливо стали подниматься на нужный этаж. Профессор физики огляделся в кабинете, словно сверялся со своей памятью, изменилось ли здесь за несколько дней его отсутствия. За многие годы работы профессора в университете этот небольшой кабинет, примыкающий к поточной аудитории так, и не изменился. Казалось, что сама история застыла в предметах этой комнаты, почти всё здесь было из прошлого века. Массивный рабочий стол профессора, в углу возле входной двери, обычно заваленный книгами и рабочими тетрадями, был пуст, если не считать старого черного дискового телефона с массивной трубкой и шахматной доски с застывшими фигурами миттельшпиля.

– Наша партия еще в самом разгаре, – пояснил Акимов, – так что предлагаю перейти к сравнению?

– Как профессор физики, чувствую, что наши фигуры жаждут вступить в бой. – Рассмеялся Викентьев.

Фёдор Ильич устроился рядом со столом в потертом кресле с высокой спинкой и взглянул в сторону маленького окна, где стояли диван-оттоманка с приставным столиком для чаепития.

– Может выпьем чаю? – Акимов заметил взгляд друга. – Чувствую тебе есть что рассказать.

– Спасибо, чаю мы можем позднее испить. Что за неприятный тип с тобой общался, что-то требовал от тебя? – Поинтересовался Викентьев. – Я стоял со студентами в пяти метрах от твоего собеседника и почувствовал холод.

– Не бери в голову. – Махнул рукой Акимов. – Это всё дела, связанные с нашим фондом.

– Хотел поделиться хорошей новостью. – Викентьев сдвинул фигуру по доске. – Мой бывший студент, что защитил диссертацию и получил лабораторию в прошлом году, пару дней назад выиграл большой грант.

Александр Иванович молчал, ожидая, что посетитель продолжит рассказ, но тот молчал, посматривая на книжные полки, заставленные художественными книгами, учебниками и старыми фолиантами. На свободных местах стен, в рамках под стеклом висели пожелтевшие от времени фотографии, придававшие интерьеру кабинета налет старины.

– Этот парень, что в области кристаллографии работает? – Попросил уточнить профессор истории.

– Верно! – Подтвердил Викентьев. – С годами станет большим учебным.

– У меня есть к твоему вчерашнему студенту задача. – Подмигнул Акимов и погрузился в раздумья из-за изменений на шахматной доске.

– В чем заключается твоя задачка? – Выпрямился Фёдор Ильич в ожидании хода соперника.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.