Проект Феникс

– Мы должны узнать больше. – Распорядился Михаил, понимая, что иначе задание не будет выполнено. – Но сначала нужно обеспечить безопасность. Если кто-то придёт сюда, мы должны быть готовы.

Капитан долго смотрел на своих бойцов, пока каждый из группы не кивнул ему в знак согласия, но парни понимали, что они стоят перед чем-то, что может изменить весь мир. В их глазах читались разные эмоции: кто-то был напуган, другие – заинтригованы, а третьи сохраняли профессиональную сосредоточенность. Капитан Дегтярёв заметил, как один из бойцов, молодой парень с орлиным профилем и коротко стриженными волосами, слегка побледнел. Его руки дрожали, когда он проверял автомат, словно пытаясь найти опору в реальности. С другой стороны, старший техник группы, мужчина лет сорока с глубокими морщинами на лице, сохранял невозмутимость, хотя его пальцы нервно теребили очки.

Тайна «Ледяного ковчега» продолжала разворачиваться перед ними, словно страницы древней книги, написанной на языке, который ещё предстояло расшифровать. Каждый предмет в этом зале казался символом чего-то большего: металлические стены, покрытые ржавчиной, обломки оборудования, светящиеся капсулы с детьми. Это место было одновременно величественным и жутким, словно оно существовало между жизнью и смертью.

В этот момент один из бойцов, высокий блондин с голубыми глазами, широко открытыми от удивления, сделал шаг вперёд. Он нашёл старый дневник, лежавший на столе рядом с терминалом управления. Обложка была потёртой, её углы загнулись от частого использования, а кожаная поверхность покрылась трещинами. Боец осторожно поднял дневник, словно опасался, что он рассыплется в его руках. На обложке проступили следы времени: царапины, пятна, возможно, от какой-то химической жидкости.

Страницы внутри были плотными, желтоватыми от старости, и на них красовались рукописные заметки, выполненные тщательным почерком. Дневник выглядел так, будто его владелец часто перелистывал его, а некоторые записи были подчёркнуты красными чернилами. Это создавало ощущение, что автор пытался акцентировать внимание на важных моментах своих исследований. Боец начал медленно перелистывать страницы, его лицо становилось всё более серьёзным.

– Реципиент №12 (Одилон Г.) демонстрирует память донора и узнаёт места из жизни Краусса, ночью рисует кораблики и зовёт мать… – Перевёл блондин запись из дневника.

Михаил подошёл ближе, его взгляд пронзил строки, написанные десятилетия назад. Он взял дневник из рук бойца и начал читать вслух. Его голос был глубоким и спокойным, эхо отразилось от стен зала, усиливая напряжение момента.

– Реципиент №12 (Одилон Г.) демонстрирует память донора: узнаёт места из жизни Краусса. – Капитан сам склонился над страницей и от удивления его брови сошлись на переносице. – Ночью рисует кораблики и зовёт мать…, – Михаил, пытаясь осмыслить прочитанное, сделал паузу.

Остальные члены группы замерли, внимательно слушая. Техник, до этого анализировавший материал капсул, подошёл ближе, его очки слегка запотели от напряжения. Он вытер их платком, достав его из кармана своей шерстяной куртки, и снова надел на нос. Его глаза блестели от любопытства, но также и от страха.

– Процесс передачи памяти завершён на 75%. Реципиент начинает проявлять характерные черты поведения донора. Михаил перевернул страницу, исписанную чётким почерком по-немецки, где были указаны ещё более странные данные. – Однако наблюдается нестабильность психики. Требуется дальнейшая адаптация.

– Безумие, – сказал кто-то из группы. Это был один из опытных бойцов, мужчина с широкими плечами и короткой бородой, придававшей ему вид казачьего есаула. Голос парня был хриплым, в нём чувствовалась уверенность, он качал головой, словно не мог поверить тому, что услышал.

– Да, но это работает. Эти дети – результат какого-то эксперимента по передаче памяти или даже души одного человека другому. – Михаил кивнул, соглашаясь, как командир он пытался оставаться бесстрастным, в его глазах читалась решимость. – Возможно, они пытались создать идеальных солдат или сверхлюдей, способных выполнять задачи, которые обычный человек не смог бы сделать.

Внимание капитана привлёк другой раздел дневника, но он не смог понять несколько слов, поэтому передал технику.

– Прибор Шварцшильда готов к испытанию. – Напряжённым голосом продекламировал боец. – Ожидаем эффект переселения. Если всё пройдёт успешно, мы сможем создать идеального носителя для нового порядка.

Комната замерла в полной тишине. Казалось, даже воздух вокруг стал плотнее. Капитан Дегтярёв закрыл дневник, его руки дрожали от того, что он только что прочитал. В голове крутились вопросы: “Кто такой Шварцшильд? Что значит «эффект переселения самое главное – что они собирались делать с этими детьми?”

– Эти дети… они не просто дети. Они какие-то экспериментальные объекты? – Один из бойцов, молодой парень с темными волосами, выбившимися из-под шапки, нарушил тишину.

– Да, они больше, чем просто дети. Но мы должны выяснить, что именно задумали те, кто создал этот «Ледяной ковчег». И если нужно, уничтожить все следы этого безумия. Нельзя позволить этим технологиям попасть не в те руки. – Михаил посмотрел на него, затем перевёл взгляд на ряд криокапсул. Его лицо выражало смесь сострадания и тревоги.

Бойцы молчаливо высказали согласие, но теперь их лица были наполнены новым пониманием. Они знали, что впереди их ждёт ещё много опасностей, и ответственность за то, чтобы остановить эту машинерию безумия. Неожиданно зазвучал механический гул, наполнивший зал. Разведчики замерли, их фонарики начали мигать, словно реагируя на изменение электромагнитного поля. Из дальнего угла помещения выдвинулся массивный аппарат, напоминавший гигантскую пирамиду, украшенную символами, похожими на руны. Аппарат был покрыт толстым слоем пыли, но его металлические грани всё ещё блестели в свете фонарей.

– Что это?! – воскликнул один из бойцов, отступая назад.

– Отходим! Это может быть опасно! – Михаил успел только крикнуть.

Это оказалось запоздалой реакцией, аппарат активировался, выбросив мощный синий луч света, пронзивший весь зал. Бойцы попадали, ослеплённые ярким светом. Михаил почувствовал, как его тело охватывает жар, а затем всё вокруг начало меркнуть, очнувшись, первое, что услышал, был хриплый голос.

– Хайль…

Михаил поднял голову и увидел, что мальчик из капсулы стоит перед ним. Его появление было настолько неожиданным, что капитан замер, словно прикованный к месту. Мальчик выглядел точно так же, как в капсуле: бледное лицо, светлые волосы, почти прозрачная кожа. Но теперь его глаза больше не были пустыми – теперь в них горел странный огонь, напоминающий холодное пламя. Это пламя отражалось в окружающих предметах, создавая причудливые тени на стенах зала.

Казалось, будто само пространство вокруг него изменилось, стало более плотным и наэлектризованным. Ребёнок сделал шаг вперёд, его маленькие руки были подняты, словно он собирался совершить какое-то древнее заклинание. На его запястьях виднелись металлические браслеты, мягко светившиеся голубым светом. Его белый комбинезон был украшен теми же символами, что и капсула, только теперь они ярко светились, словно оживали. Каждый символ казался частью сложной системы, соединявшей ребёнка с чем-то большим, чем сам он.

– Кто ты? – прохрипел Михаил, пытаясь встать. Его голос дрожал, это была не только физическая слабость – внутри него бушевала смесь страха и удивления. Он чувствовал, что перед ним не просто ребёнок, а нечто большее, нечто, что он даже не мог себе представить.

Мальчик улыбнулся, но эта улыбка была слишком взрослой для детского лица. Она была насмешливой, уверенной, словно он знал что-то, чего не знали остальные.

– Я – будущее. А вы… вы просто часть прошлого, – произнёс он, его голос был чистым и звонким, но в нём слышалось эхо других голосов, словно за его спиной стояли десятки людей, говорящих одновременно.

Оставшиеся бойцы начали приходить в себя, медленно поднимаясь с пола. Их лица были бледными, потные лбы блестели в свете фонарей. Один из них, молодой парень с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми щеками, попытался достать автомат, его движения были неуклюжими, словно он потерял контроль над своим телом. Другие члены группы тоже пытались взять оружие, но их усилия оказались тщетными. Синий луч аппарата, всё ещё мерцавший в углу комнаты, казалось, полностью вывел из строя всю электронику.

Автоматы стали бесполезными кусками металла, а фонарики погасли, оставляя группу в полумраке. Михаил понимал, что ситуация становится критической. Если они не найдут способ остановить ребёнка, то всё, что они знали, может исчезнуть. Воздух в комнате стал тяжёлым, словно сама реальность начала разрушаться под давлением этой силы.

– Как тебя зовут? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри всё трепетало от предчувствия беды. Его голос был глубоким, немного хриплым от напряжения.

Мальчик рассмеялся, его голос превратился в многоголосый хор, эхом отразившийся от стен зала. Этот смех был одновременно детским и древним, словно он принадлежал не одному человеку, а целому поколению.

– Меня можно называть Одилоном. Но это только одна из моих масок. Внутри меня живёт много других… душ, – произнёс он, его слова были пропитаны уверенностью, словно он говорил о чём-то совершенно естественном.

Михаил перевёл взгляд на аппарат, который стоял в центре зала. Теперь он понимал, что это устройство было создано для чего-то большего, чем просто передача памяти. Оно могло стать порталом между мирами, связывающим прошлое с будущим. Аппарат был огромным, его поверхность покрывали сложные механизмы, напоминающие древние часы. На его корпусе были высечены те же символы, что и на капсулах, только теперь они светились ярче, словно готовясь к чему-то важному.

Внезапно один из бойцов, высокий мужчина с широкими плечами и густой бородой, попытался атаковать ребёнка. Он бросился вперёд, его кулаки были сжаты, а лицо выражало решимость. Мальчик сделал лишь один шаг в сторону, и его тело внезапно замерло, словно окаменев. Боец застыл на месте, его глаза стали белыми, а кожа покрылась трещинами, словно он превращался в статую. Его руки медленно опустились вниз, а затем он рухнул на пол, оставляя после себя лишь пыль.

– Не двигайтесь! – крикнул Михаил остальным, его голос был громким и командным, хотя внутри всё тряслось от страха. – Он использует вас как проводников для своей энергии!

Мальчик повернулся к Михаилу, его улыбка стала ещё шире, обнажая маленькие, но идеально белые зубы. Его глаза теперь были похожи на два ярких солнца, свет которых ослеплял.

– Вы ничего не понимаете, капитан. Это не просто эксперимент. Это – эволюция. Мы создаём новый вид человечества. Вы же хотите прогресса, не так ли? – сказал он, его голос был мягким, но в нём чувствовалась абсолютная уверенность.

Михаил покачал головой, его лицо было суровым, а взгляд – пронзительным. Несмотря на страх, он чувствовал, что должен противостоять этому существу и не воспринимать, как ребёнка.

– Прогресс не должен строиться на страхе и жертвах, – произнёс мальчик с философией взрослого, его голос был твёрдым, словно он говорил не только за себя, но и за всех тех, кто мог бы пострадать от этого «прогресса».

Мальчик на мгновение замер, его улыбка слегка померкла. Затем он снова рассмеялся, его голос теперь был более громким и менее детским.

– Ты прав, капитан. Но иногда ради прогресса нужно принести жертвы. И сегодня эти жертвы – вы.

Комната задрожала, аппарат начал излучать всё более яркий свет, а символы на стенах засветились с яркостью прожекторов, что казалось, будто они вот-вот вырвутся из своих границ. Дегтярев начал медленно отступать, пытаясь найти выход из зала. Но ребёнок следовал за ним, его шаги были тихими, уверенными. Михаил понимал, что единственный способ победить – это выключить аппарат. Однако сделать это будет непросто.

– Почему ты выбрал именно этих детей? – спросил капитан, пытаясь отвлечь внимание…

– Они идеальные носители. Чистые, невинные. Их разум ещё не загрязнён предрассудками. – Мальчик усмехнулся. – Мы можем сделать их теми, кем хотим.

Когда мальчик, называвший себя Одилоном, сделал своё последнее заявление, перед тем как уничтожить группу, капитан Дегтярёв понял, что ситуация достигла критической точки. Воздух в зале становился всё более плотным, а свет от аппарата Шварцшильда настолько ослеплял, что даже фонарики группы казались блеклыми игрушками по сравнению с его мощью. Капитан осознал, что времени на размышления у них практически не осталось. Он быстро оценил обстановку: группа была напугана, но ещё способна действовать, если правильно организовать действия.

Михаил заметил на дальней стене блок управления аварийного отключения опасного аппарата. Этот блок был спрятан за массивной металлической панелью, которая едва различима в свете голубых лучей устройства. Панель имела сложную форму, украшенную теми же символами, что и капсулы с детьми, только теперь они были выгравированы глубже и светились ярче. Блок управления представлял собой небольшой терминал с несколькими кнопками, каждая из которых была помечена странными значками, напоминающими древние руны. Похоже, этот терминал требовал специального кода для активации, но Михаил решил рискнуть – нужно было всего лишь добраться до него.

Он сделал рывок, стараясь двигаться максимально быстро и бесшумно. Его тело, уже истощённое предыдущими событиями, отзывалось каждой мышцей, он продолжал двигаться вперёд. Однако, ребёнок оказался быстрее. Его реакция была поразительной – маленькая рука метнулась вперёд, словно приводимая невидимым механизмом. Михаил почувствовал, как по его телу пробежала волна боли, будто тысячи электрических разрядов ударили одновременно. Это была не просто физическая боль – она затрагивала самые глубокие уровни сознания, вызывая тошноту и головокружение. Капитан упал на колени, чувствуя, как сознание начинает ускользать.

– Ты сильный, – произнёс мальчик, подходя ближе. Его голос был мягким, в нём чувствовалась безжалостность, свойственная взрослому человеку. – Но недостаточно для моего мира. Электрические разряды и эта энергия, которой я могу управлять, убьёт вас. За своё любопытство вы ответите смертью.

Михаил закрыл глаза, собираясь с последними силами. Его разум начал проясняться, несмотря на боль. Он вспомнил слова своего командира, когда-то помогавшие ему в самых трудных ситуациях: «Никогда не сдавайся». Эти слова стали для него настоящим маяком в темноте. И тогда он сделал то, что никогда бы не решился сделать раньше. Он собрал всю свою волю и направил её в одно действие.

Резко поднявшись, он ударил ребёнка по руке, где блестела металлическая пластина с сенсорами взаимодействия с устройством. Пластина была частью сложной системы, соединявшей мальчика с аппаратом. Она представляла собой компактное устройство, покрытое множеством микроскопических датчиков, которые реагировали на движения Одилона. Удар был точным и сильным, и пластину выбило из руки мальчика. Она отлетела под станину аппарата, издав металлический скрежет при ударе о металл.

Аппарат, потеряв связь с контролирующим элементом, начал издавать предупреждающий сигнал. Сначала это был тихий, почти незаметный звук, затем он стал громче, наполняя весь зал резким, неприятным писком. Голубой свет, ранее ослеплявший всех, начал меркнуть, превращаясь в тусклые вспышки. А затем, с низким утробным звуком, напоминающим рычание раненого зверя, аппарат внезапно выключился. Синий луч исчез, оставив после себя тишину, которую нарушало лишь тяжёлое дыхание членов группы.

Михаил поднялся, дрожа всем телом. Его руки тряслись, а ноги едва держали его. Он повернулся к мальчику, который лежал неподвижно на полу. Его глаза были закрыты, а грудь не поднималась. Капитан подполз к нему и проверил пульс. Сердце билось, но очень слабо, словно жизнь медленно покидала его тело.

Михаил внимательно осмотрел ребёнка. Его лицо больше не выражало ту уверенность и жестокость, которые он демонстрировал ранее. Теперь оно казалось обычным детским лицом, уязвимым и беззащитным. На его запястьях виднелись следы от металлических браслетов, раньше светившиеся, а теперь были тусклыми и холодными. Кожа мальчика начала приобретать нормальный цвет, хотя всё ещё оставалась немного бледной.

Капитан перевёл взгляд на аппарат. Теперь он мог рассмотреть его подробнее. Устройство было огромным, высотой почти три метра, и имело сложную конструкцию, состоящую из нескольких слоёв. Верхний слой представлял собой систему трубок, через них текла голубая жидкость, напоминающая воду, но с добавлением каких-то химических веществ. Второй слой содержал множество проводов и электронных компонентов, соединяясь с центральным процессором. Сам процессор был заключён в герметичный контейнер, украшенный теми же символами, что и капсулы с детьми.

На задней части аппарата находился блок питания, который был соединён с глубинными слоями ледника через систему кабелей. Эти кабели выходили из пола, словно корни дерева, и уходили куда-то вглубь. Михаил понял, что аппарат использовал энергию самого ледника, возможно, преобразуя её в особый вид электромагнитной энергии.

Он также обратил внимание на панель управления, которая теперь была доступна. На ней находились десятки кнопок и дисплеев, показывающих различные параметры работы устройства. Некоторые из этих параметров были непонятны, но некоторые указывали на уровень заряда, температуру и другие технические характеристики.

Капитан понимал, что устройство было не просто машиной – оно было чем-то большим. Оно могло стать порталом между мирами, связывающими прошлое с будущим, или даже создавать новые формы жизни. Но сейчас оно было бездействующим, лишённым своей силы.

Михаил глубоко вздохнул, чувствуя, как усталость накатывает волнами. Он знал, что их работа ещё не закончена. Ему предстояло сообщить о случившемся своему командованию, подготовить полный отчёт и обеспечить безопасность найденных данных. Но в этот момент он позволил себе немного передохнуть, глядя на неподвижное тело ребёнка и мёртвый аппарат. Дегтярев подумал, что операция стала для него одной из самых сложных в жизни, теперь он надеялся, что эти находки принесут пользу человечеству, а не станут причиной новых конфликтов.

– Слушайте меня! Мы не можем позволить этому эксперименту продолжаться. – Михаил поднял руку, давая сигнал всем замереть. Его голос прозвучал твёрдо и спокойно, хотя внутри бушевала буря эмоций. – Нам нужно захватить документацию, сфотографировать объект и, если возможно, вывезти ребёнка. Но главное – мы должны уничтожить это устройство!

Один из техников, мужчина лет сорока с аккуратной щетиной на лице и в очках, которые он постоянно поправлял, достал из своего рюкзака специальное оборудование для анализа электромагнитных волн. Его пальцы дрожали, но движения были точными. Он был среднего роста, с худощавым телосложением, что делало его похожим скорее на учёного, чем на военного. На нём был плотный шерстяной комбинезон, поверх он надел защитный жилет с множеством карманов, наполненных различными инструментами и приборами. Его лицо выражало сосредоточенность, а глаза за стеклами очков внимательно следили за показаниями анализатора.

– Капитан, это устройство генерирует невероятную энергию, – произнёс он, голос его был спокойным, но с оттенком тревоги. – Если мы его каким-то образом нейтрализуем, может быть взрыв, и разрушится весь ледник. Нужно найти способ безопасно его деактивировать.

Дегтярёв кивнул, соглашаясь с анализом ситуации. Его взгляд скользнул по залу, где каждый член группы выполнял свои задачи. Он повернулся к одному из опытных бойцов, мужчине с широкими плечами и коротко стриженными волосами, он был известен своей меткостью и хладнокровием в боевых условиях. Этот боец, старший лейтенант Михайлов, был одним из самых надёжных людей в группе. Его лицо было суровым, а мускулистая фигура выдавала профессионального спортсмена. На нём был камуфлированный комбинезон с усиленными противоскользящими подошвами, автомат висел на ремне, готовый к действию.

– Товарищ старший лейтенант, выберите троих и начните фотографирование объектов. Нам нужны подробные снимки всего, что здесь есть: капсул, оборудования, записей. Особенно внимательно сфокусируйтесь на этом аппарате. Я хочу видеть каждую деталь. Понятно? – Голос капитана был твёрдым и спокойным, демонстрируя полный контроль над ситуацией.

Старший лейтенант кивнул, его лицо оставалось бесстрастным, извлёк из вещмешка компактную камеру. Он захватил ее на задание для целей документирования, и начал инструктировать своих людей. Четыре человека быстро распределились по всему помещению, двигаясь с профессиональной точностью и начали методично собирать документацию, представляющую интерес, а Михайлов фиксировать на фотоплёнку оборудование со всех ракурсов. Их движения были быстрыми, но осторожными, словно они боялись спровоцировать какое-то невидимое поле вокруг прибора. Каждый шаг был продуман, каждый угол обследован. Вспышки камеры освещали окружающее пространство, создавая причудливые тени на металлических стенах.

Тем временем Михаил сосредоточился на главной проблеме – мальчике. Одилон продолжал стоять в центре зала, его глаза почему-то все так же светились голубым светом. Это сияние теперь казалось ещё более ярким, почти ослепительным, пронизывая тьму зала. Капитан медленно приблизился к нему, стараясь сохранять спокойствие и не делать резких движений. Его сердце колотилось, но он заставил себя говорить спокойно.

– Одилон, ты слышишь меня? – произнёс он мягким, уверенным тоном. – Мы не хотим тебе причинить вред. Но нам нужно остановить этот аппарат. Ты понимаешь, что он опасен?

Мальчик улыбнулся, его улыбка снова стала насмешливой, даже скорее надменной. Его маленькое тело, облачённое в белый комбинезон с древними символами, казалось совершенно несовместимым с силой, которую он проявлял.

– Вы ничего не можете сделать. Я часть этой технологии, – ответил он, его голос звучал странно – как будто это говорило сразу несколько человек. – Я оказался хуже подготовлен, виной всему детское тело, но запустить процесс уничтожения у меня получилось.

Дегтярёв кивнул, соглашаясь, и внутри уже выстраивал план. Он заметил, что мальчик, несмотря на свою уверенность, начал потихоньку терять контроль над ситуацией. Его движения стали менее уверенными, а голос немного дрогнул. В его глазах появилась тень сомнения, словно что-то внутри него боролось за власть.

– Техник! – скомандовал капитан, его голос был громким, но не испуганным. – Подготовьте импульсный генератор. Если мы сможем временно заблокировать работу устройства, это может помочь нам нейтрализовать влияние мальчика.

Техник быстро достал компактный импульсный генератор из своего рюкзака. Это устройство было разработано специально для подавления электроники в экстренных ситуациях, таких как захват заложников или устранение угрозы от неизвестных технологий. Генератор представлял собой небольшой блок размером с полупрозрачный параллелепипед с мутными гранями размером менее метра, его внешний вид скрывал невероятную мощь.

Корпус устройства был выполнен из прочного металла с матовым покрытием, чтобы избежать бликов в условиях плохой видимости. На верхней части находилась антенна, которая автоматически раскладывалась при активации, а также несколько кнопок управления, каждая из которых была помечена символами, указывающими на её функцию. Техник внимательно осмотрел генератор, прежде чем активировать его, чтобы убедиться, что все системы работают исправно.

Он направил луч прямо на аппарат, до этого момента источавший яркий голубой свет, словно пытался ослепить всех вокруг. Воздух между генератором и аппаратом наполнился едва заметной дрожью, будто пространство само по себе начало деформироваться. На долю секунды всё замерло. Даже звук исчез, словно мир на мгновение перестал существовать. Затем аппарат издал громкий скрежещущий звук, эхом разнёсшийся по всему залу.

Этот звук был настолько пронзительным, что каждый член группы инстинктивно закрыл уши руками. Свет, исходящий от аппарата, начал меркнуть, словно угасающая звезда. Его голубое свечение стало тусклым, а затем полностью исчезло, оставив после себя лишь тишину. Одилон вскрикнул, его тело задрожало, словно через него прошла мощная электрическая волна.

Его глаза, ещё мгновение назад светившиеся холодным голубым пламенем, внезапно потухли, превратившись в обычные детские глаза. Он рухнул на колени, явно ослабленный. Его маленькое тело качалось из стороны в сторону, словно он больше не мог контролировать свои движения. Казалось, вся энергия, которая поддерживала его связь с аппаратом, исчезла, оставив лишь хрупкого ребёнка.

Бойцы моментально окружили мальчика, готовые к любому развитию событий. Их автоматы были направлены на ребёнка, хотя никто из них не собирался применять силу. Они действовали профессионально, сохраняя дистанцию, одновременно демонстрируя готовность защитить капитана и остальных членов группы. Лица бойцов выражали смесь тревоги и решимости. Один из них, молодой парень с короткой стрижкой и аккуратно выбритыми щеками, держал автомат обеими руками, его пальцы слегка дрожали.