Замерзшая Земля: Игра на выживание

По всей длине коридора – узкое окно. За ним – просторный светлый зал с выкрашенными белой краской стенами. С балок, смонтированных на высоком потолке, свисали как щупальца огромного спрута «руки» роботов. А на стапелях просматривался изящный силуэт очередного джета «Скорпион», пока выглядевший голым и от того каким-то беззащитным – блестящие цилиндры турбин, опутанный проводами остов фюзеляжа, покрытые белой защитной краской крылья и хвостовое оперение. Поразительно ловко сновало многорукое чудовище, устанавливая узлы и детали.

На противоположном от окна голографическом экране высвечивались этапы сборки, где мерцающими зелёными линиями отмечались установленные узлы, жёлтым – которые монтировались сейчас, а тем, что мигали красным, ещё предстояло родиться в репликаторе. Время от времени беззвучно открывался люк в стене и появлялись очередные узлы.

В реальной жизни созданием и сборкой самолёта занимаются тысячи людей. А здесь —все детали воссоздавались на трёхмерном репликаторе и потом собирались роботами. Быстро и удобно.

В следующий отсек меня пустили, только проверив уровень секретности – ярко-оранжевый луч сканера скользнул по сетчатке глаза и механический женский голос произнёс: «Доступ разрешён. Добро пожаловать, майор Макнайт!»

Небольшой, ничем не примечательный зал. Желтоватый свет из встроенных в высокий потолок ламп мягко струился по стенам, отделанным гладкими грязно-серыми керамическими плитами. В центре – турбина двигателя, установленная на массивной платформе, облепленной датчиками. За панелью управления с допотопные мониторами за испытаниями наблюдали двое сотрудников в белых халатах, чем-то похожие со спины – оба маленькие, худощавые, темноволосые.

– Привет, Алан, – обернулся один из них, Серджио Тортора, смуглый парень, на угловатом небритом лице выделялись синие глаза и крошечные щегольскими усики. – Как дела на фронтах? Всех врагов победил?

Я кивнул.

– Прийти смотреть новый двигатель? – с сильным акцентом отозвался второй, азиат Канто Нива, скуластое широкое лице осветила довольная улыбка. – Красиво?

Из турбины вырвался, словно из огромного сварочного аппарата, ослепительный бело-голубой столб пламени, чтобы исчезнуть в «чёрной дыре» – квадратном отверстии в стене.

– Теперь этот движок будут ставить на орбитоплан?

– Верно, – Серджио покивал с глубокомысленным видом. – Только, когда он будет лететь, как самолёт. А для режима выхода в космос будут другие двигатели. Очень мощные.

– Здорово. Теперь можно слетать туда, где эта самая чёрная материя имеется. Посмотреть, что это такое? И как её можно вытолкнуть из нашей системы. Или, наоборот, подтолкнуть Землю в обратном направлении.

– Не чёрный, а тёмный, – поправил меня Канто. – Тёмный, потому что никто не может видеть. Состоять из чего не ясно, частицы не обнаружить. Зарегистрировать земными приборами нельзя.

– Ну, замечательно, – я присел на край стола рядом с Серджио. – А как же тогда вы решили, что она как-то подействовала на Землю? Придумают черти что.

– Ты не понимаешь, – маленькое смуглое лицо Серджио залоснилось, в глазах сверкнула обида. – Тёмная материя имеет гравитационное воздействие. Именно так и фиксируется её присутствие. Вот, скажем, по наблюдениям астрономов есть галактики, где звезды вращаются так быстро, что их бы вышвырнуло за пределы, но они они остаются на своих орбитах именно из-за воздействия гравитации тёмной материи.

– Ну, ясно теперь. Ребята, а где сам орбитоплан собирают? Меня пустят туда?

– Нет, просто так не пускать. Но мы сделать временный пропуск, – предложил Канто.

Чтобы попасть в монтажно-испытательный корпус, пришлось не только спуститься на лифте глубоко под землю, пройти извилистыми коридорами, но и преодолеть несколько систем защиты, где меня с ног до головы прощупывал яркий луч сканера.

Ослепительно белый свет заливал огромный зал с высоким потолком и бетонными стенами, скрытыми под хитросплетеньем труб и балок.

Положив руки на перила балкона, я с интересом наблюдал, как в центре трёхъярусной платформы стапелей прорисовывался летательный аппарат, напоминающий выброшенного на берег кашалота. Массивный фюзеляж в центре рамы в виде перевёрнутой омеги, к которой крепились длинные изогнутые крылья с винглетами на концах.

– Вы кто такой? – резкий окрик отвлёк меня от созерцания вершины научно-технического прогресса. – Кто вас пустил?

Высокий мужчина средних лет в белом халате буравил меня злым взглядом карих глаз. Землистый цвет лица, как у человека, который много работает в помещении. Покрасневшие опухшие глаза. Помятые щеки с засеребрившейся щетиной плохо выбриты.

– Я – майор Алан Макнайт, – я достал из кармана электронный пропуск.

– А, понятно, – мужчина сразу смягчился и стал выглядеть чуть более дружелюбно. – Вы тот самый пилот, для которого мы делаем эту штуку, – в углах его полных губ возникла лёгкая улыбка. – Меня зовут Грегор Терзиев, я – главный конструктор, – я пожал ему руку, ощутив с удивлением его сильные мозолистые пальцы. – Поближе хотите посмотреть?

Мы спустились по лестнице, подошли к стапелям. Отсюда орбитоплан казался нереально громадным, но ошеломляюще прекрасным. Всё в облике этого «зверя» нравилось мне: гармоничная плавность линий фюзеляжа, размашистость сильных крыльев, словно выгнувшихся от ветра, огромные сопла турбин и в довершении всего омега, к которой все крепилось, напоминала огромную рогатку, готовую выстрелить в космос. «Некрасивый самолёт летать не будет», – сказал как-то знаменитый авиаконструктор.

Мы поднялись по лестнице на второй ярус платформы, и я забрался в кабину, с комфортом расположившись в кресле капитана. Панель управления с несколькими экранами, двумя штурвалами выглядела привычно, не вызывала страха. Что разочаровало, так это обзор – сквозь узкие щели, идущие по бокам кабины, мало, что можно было разглядеть.

– Видно хреново, – честно признался я.

Терзиев хитро ухмыльнулся.

– Возьмите вот это, – он протянул мне шлем.

Самый обычный на первый взгляд. Может быть чуть больше, чем обычный пилотский шлемофон.

Я надел и словно оказался в абсолютно прозрачном шаре – внизу квадратные серые плиты пола, по бокам выкрашенная жёлтой краской оснастка, сверху потолок с блестящими металлическими балками и трубами.

– Поразительно. Камеры на обшивке? Полный обзор?

– Да, и не только. Когда освоите, сможете включать многократное увеличение.

– Серьёзно? Как у телескопа? Зачем?

Терзиев провёл рукой по панели и рядом со мной в мерцающей зеленоватой дымке закрутился глобус Земли. Лёгкое прикосновение – наша планета уменьшилась, возникла вся солнечная система. Ещё одно движение – в сверкающую спираль слились все звезды Млечного пути.

– Вы сможете увеличить любую область нашей Галактики. Да, собственно говоря, всей видимой части Вселенной.

– Электроника, конечно, крутая. Но всё это может к чёртовой матери полететь при электромагнитной буре.

– Ну, здесь есть и обычные механические приборы.

С тихим шелестом экраны разъехались в стороны, обнажив обычную, выкрашенную в бирюзовый цвет, панель с анахроничными приборами-будильниками.

И что-то ёкнуло в груди – вспыхнули воспоминания о тех днях, когда я только учился на пилота: кабина, приборы, штурвалы в виде буквы V. Даже цвет обивки кресел – цвета топлёного молока, казался таким знакомым родным.

– Так, а это что, – я обратил внимание на панель слева, испещрённую значками, тоже очень знакомыми. – Оружие?

– Да, верно, – Терзиев откинулся на спинку сидения, став на удивление серьёзным. – Лазерная пушка, электромагнитная, ракеты.

– Насколько я понял, это транспортник для доставки грузов на орбиту? Зачем здесь оружие?

– Ну, для защиты. А для чего ж ещё? – в голосе послышалась растерянность, будто он забеспокоился, что сболтнул лишнего.

– Для защиты от чего?

– От астероидов, комет, всякого космического мусора.

У меня мелькнула мысль, что этот орбитоплан больше смахивает на звёздный истребитель: «спейс файтер».

– Ну да, здорово. А ещё можно повоевать с кем-нибудь. С какой-нибудь инопланетной расой, – я покрутил штурвал и сделал шуточный жест, имитируя стрельбу из пушки. – Бах, бах и покорить пару Галактик.

Терзиев поморщился то ли из-за моей дурацкой мальчишеской выходки, то ли из-за того, что я влез не в своё дело.

– Вооружением занимался не я, – проронил он холодно. – Мало, что могу рассказать. Моё конструкторское бюро разрабатывало только двигатели. Посмотреть хотите?

Мы спустились вниз, подошли к огромным, диаметром в человеческий рост, соплам двигательных установок.

– А на каком топливе это работает? – поинтересовался я. – Химическом? Керосин или водород?

– Водород. Но это не химический двигатель, Алан, а прямоточный термоядерный. С ним при постоянном ускорении корабль сможет развить скорость, равную почти скорости света. И это ещё не всё! Топливо он может черпать из космоса. Мы разработали установку, которая бы позволила делать синтез протонов водорода.

Интересно, зачем это понадобилось ставить на транспортник такой мощный движок?

– А если просто настроить кучу этих орбитопланов? – я похлопал по гладкой обшивке. – Туда наверняка человек триста поместится? Вывезти всех людей на них.

– Нет, это неудобно. Космический корабль надёжнее. Мне так кажется.

– А он вообще-то уже выведен на орбиту?

– Конечно. Основные модули смонтированы.

Но в голосе главного конструктора абсолютно не ощущалось уверенности.

– То есть ракета была выведена с космодрома на Экваторе?

Этот невинный вопрос почему-то озадачил Терзиева. Он замер на мгновении, метнув в меня напряжённый взгляд:

– Ну да, конечно.

Но на совещании с генералом говорилось, что для космодрома на Экваторе нет места. Откуда же они выводили основные модули?

– А кто будет пилотировать космический корабль?

– Что, простите?

– Ну, орбитопланы буду пилотировать я и мои пилоты. Но звездолётом тоже должен кто-то управлять?

– Я не знаю, Алан, – он помотал головой, явно теряя терпение. – Возможно, там будет полностью автоматическое управление. Меня вообще это мало волнует. Вы все узнали? Тогда простите, у меня масса дел.

Я проводил взглядом его спину и представил, что никакого корабля на околоземной орбите нет. А для чего тогда строится эта флотилия орбитопланов, оснащённых мощным оружием? Если подумать – её можно забросить в любую точку Вселенной по космобанам. Начать звёздные войны. Или… Или вдарить «Спейс файтерами» по тёмной материи?

Ладно, черт с ними. Главное, что первый орбитоплан уже собран. На подходе следующие, а значит, скоро начну изучать этот потрясающий аппарат, обучать моих парней.

Глава 7. Хорек и все-все-все

– Скорее бы начать заниматься на этих орбитопланах. Когда уж начнём-то?

Вместе с Дэвидом Грином завтракали в офицерской столовой.

Мне нравилось здесь – уютно, светло, будто залито солнечным светом. На стенах, отделанных панелями под ореховое дерево – симпатичные пейзажи и постеры рисованных красоток. Мягкий «дневной» свет лился из плоских ламп, встроенных в потолок. Столики из пластика, под светлое дерево. Стулья с мягкими кожаными сидениями и спинками цвета топлёного молока. В стенах встроены высокие прямоугольные светящиеся панели, скрытые под лёгкими тюлем – имитация окон.

– Не знаю, – проворчал я. – Пока ещё не собрали нужное количество. А чего тебе так вдруг захотелось полетать? Это же обычный самолёт. Ну, может с кое-какими прибамбасами. Ничего особенного.

– Ну, он же в космос может полететь! Здорово! А?!

– Да ничего там здорового нет.

– А вы уже летали на таком?

– Летал, – соврал я. – В управлении он средний, как и в маневренности. Когда достигаешь границы тропосферы, включаются прямоточные ядерные движки в два гигавата. Выход на орбиту, стыковка и возвращаемся обратно на Землю. Ничего особенного.

– Но на нем же и оружие крутое есть.

– Ну да. И что? Для защиты от космического мусора.

– Правда? – он недоверчиво усмехнулся. – А для чего мы вообще будем учиться на них? Куда полетим-то?

– Доставлять грузы будем на орбиту для космической станции. Межзвёздной.

– Да? А откуда она возьмётся?

– Она уже выведена на орбиту, – повторил я слова Терзиева.

– А когда же они успели вывести её? Вроде все станции, спутники оторвались от Земли и пропали. Вернуть их не смогли.

Да, Грин – парень башковитый. Ему пришла в голову та же мысль, что и мне. А возможно, и не только мне.

– Не знаю, Дэвид. Мы должны приказ выполнять, – уклончиво ответил я, и углубился в еду.

Громкий хохот заставил меня обернуться. За столиком у стены, в которую были вделаны кожаные сидения, заметил Эдит в мужской компании из худого белобрысого парня, немолодого мужчины с пышными седыми усами. Третьего я видел со спины. Он был широк в плечах, с бычьей шеей, густая шапка иссиня-чёрных волос, одет в пилотскую куртку из светло-коричневой кожи с меховым воротником. Вот он и создавал больше всех шума. Что-то громко рассказывал, доверительно наклонившись к своим собеседникам – до нас доносились отдельные фразы. Периодически вызывая громкие раскаты хохота.

Эдит рассмеялась, забросив назад головку. Потом изящным, женственным движением поправила забранные в высокую греческую причёску волосы. С удивительной грацией взяла со стола бокал, поднесла к губам. Обернулась, бросив бездумный взгляд в зал, и на шее собрались нежные складочки. У меня захолодело горло и ревность сжала сердце.

– Эй, ребята, – я не выдержал очередного гогота. – Потише нельзя?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.