Обратное распространение

Ник (пренебрежительно): Да ладно тебе. Это просто старый дом. Никаких призраков тут нет.

Вики (с сарказмом): Да, не будь трусихой. Мы же здесь, просто чтобы пощекотать себе нервы.

(Фонарь Ника начинает мерцать.)

Ник : Черт, батарейки садятся. Кто-нибудь взял запасные?

Вики (осматривая рюкзак): Нет, у меня только вода и чипсы.

Анна (в панике): Мы должны уйти! Сейчас же!

(Вдруг слышится скрип, и дверь за ними захлопывается.)

Вики (пытаясь скрыть страх): Ну, теперь мы точно здесь заперты. Классно, правда?

Ник (вздыхает): Да ладно, это просто сквозняк. Пошли дальше.

(Они продолжают идти по коридору. Внезапно свет гаснет.)

Анна (кричит): Ник! Вики! Я ничего не вижу!

Ник (нервно): Да тихо ты! Дай сюда фонарик.

Вики (шепотом): Ребята, мне кажется, я слышу шаги…

Ник (всматриваясь в темноту): Да никого тут нет. Это просто старый дом, он весь скрипит.

(Из темноты появляется тень, и Анна начинает кричать.)

«Ну, допустим», – подумал Агент и отправил файл «Правдорубу».

В ответ пришел вердикт: «Текст сгенерирован нейросетью четвертого поколения. Отказать в отправке в производство».

«Серьезно? – удивился Агент. – Кто-то поленился сам написать вот это?»

Под вердиктом появилась кнопка с надписью «Отказать и направить жалобу старшему редактору». Альтернатив не предлагалось. Агент задумался, что же должен сделать с этой жалобой старший редактор. Уволить сценариста, по всей видимости. Интересно, предложит ли система старшему редактору еще какие-либо варианты или также ограничится одной кнопкой?

Агент подтвердил отправку жалобы, как того требовала инструкция. На этом работа над диалогом завершилась. Счетчик в углу экрана педантично уменьшился на единицу. Открылось окно со следующей задачей. Снова прикрепленный файл, который можно не читая скормить «Правдорубу». Агент пробежал глазами и его. И все остальные тоже.

Последующие диалоги прошли проверку без проблем. Парочку «Правдоруб» отослал на доработку, сопроводив комментариями; остальные – одобрил для отправки в производство как есть. Агент совершенно не понимал критериев оценки. С его точки зрения, все эти тексты выглядели одинаково паршиво. «С другой стороны, – подумал он, – кто я такой, чтобы оценивать литературу?»

Справившись с текущими задачами Объекта, он перешел к своей основной работе. Открыл мессенджер и написал сообщение: «Привет, Клим. Я думал над твоими словами. Кажется, ты был прав про качество и все такое. Можем встретиться? Помоги мне, пожалуйста, освоиться. Очень бы пригодилась пара советов от опытного коллеги!»

Проверил логин получателя. Klio, почти как имя античной музы, хотя правильней было бы с буквой C в начале. Отправил.

Ответ пришел через пару минут. «Привет! Да, без проблем. Давай пообедаем завтра».

Агент приказал наноботам изобразить восторг, какой испытывают дети в новогоднюю ночь в предвкушении заветного подарка под елкой. Ощутив, как растянулись мышцы лица, он нажал на иконку отправки нейромоджи.

Так поступил бы Объект.

Камера компьютера считала эмоцию. Мессенджер сгенерировал забавного анимированного персонажа и отправил Климу.

Диктатор

Подходило время созвона с менеджером. Клим включил монитор.

За соседними столами работали коллеги. Чтобы не мешать им, он надел гарнитуру нейроинтерфейса. Попробовал немного поуправлять компьютером «силой мысли»: запустил браузер, открыл случайное видео, перемотал его на десятую минуту. Получалось неплохо.

Гаджет, как и вся остальная техника в Издательстве, был произведен компанией BrAInS. Выглядел он как тонкий пластиковый обруч, а на голове сидел как корона, придавая владельцу торжественно-нелепый вид. Сбоку на обруче было выгравировано слово MIMIC, что расшифровывалось как Mind Managed Intuitive Communicator.

Никто, конечно же, не помнил расшифровку. Очевидно, что бренд-менеджеры BrAInS придумали ее исключительно для того, чтобы оправдать забавное название нейроинтерфейса.

Новая игрушка понравилась Климу. В региональном офисе таких не выдавали.

«Технология, которая изменит ваше ощущение реальности», – гласил слоган рекламной кампании мимика. Заявление громкое и ни о чем конкретном не говорящее. Производители электроники всегда этим грешили. Тем не менее устройство, изначально созданное для помощи парализованным, стремительно захватывало офисные пространства мегакорпораций. Учитывая, что именно они были единственной реальностью для миллионов клерков по всему миру, рекламный слоган был на удивление правдив.

Клим включил видеосвязь.

Менеджером оказалась женщина средних лет. Удаленщица, как и большинство руководителей проектов, с которыми он работал ранее. По всей видимости, неплохо зарабатывает: на заднем фоне в окне виднелись море и чуть колышущиеся на ветру пальмовые листья. Конечно, такую картинку с легкостью могла сгенерировать нейросеть, однако вряд ли сотрудница Издательства пошла бы на такой дешевый фокус.

– Привет, Клим! Меня зовут Саманта. Поздравляю с переводом в головной офис, и добро пожаловать в отдел рекламы! Как твои дела? – женщина на экране компьютера приветливо улыбнулась, обнажив идеально ровные белые зубы. Настолько ровные, что Климу даже стало любопытно, настоящие ли они или это фильтр изображения.

Саманта не использовала мимик, общаясь по обычной видеосвязи, – одна из привилегий удаленщиков, которым не нужно заботиться о спокойствии коллег вокруг.

– Привет, Саманта! Все здорово, спасибо, надеюсь, у тебя тоже, – сказал (точнее, подумал) Клим.

Мимик считывал только мысли, сформулированные в голове в четкие предложения. Полубессознательный внутренний диалог игнорировался. Поэтому, описывая данный вид общения, вполне уместно использовать глагол «сказал». Для придания разговору аутентичности нейросеть дорисовывала на экране собеседникам движения губ. С точки зрения остальных коллег, находившихся в комнате, Клим просто сидел и молча смотрел в монитор.

Они еще немного полюбезничали и поговорили на отвлеченные темы, после чего Саманта перешла к сути:

– Итак, давай введу тебя в курс дела. Ты в Издательстве уже давно и очень хорошо показал себя в региональном офисе, я смотрела отчеты о твоей работе.

Клим улыбнулся в ответ на похвалу, и Саманта продолжила:

– У нас есть срочный проект, который нужно подхватить. Думаю, как раз тебе по силам. В одном из африканских государств недавно произошла революция и к власти пришел Генерал, руководивший восстанием. Это далеко не первый переворот в этой стране, и Генералу хорошо известно, что сразу после революции наступает короткая передышка, после чего снова нарастают волнения и начинает готовиться новый переворот. Так вот, он хочет воспользоваться имеющимся у него временем, чтобы укрепить свою власть в глазах людей и стать их любимым правителем. Таким, которого не захотят свергать. Более того, он хочет полной легитимности. А значит – честной победы на выборах, которые планирует провести. По этой причине он и обратился в наш рекламный отдел.

– Погоди! – перебил Клим. – Мы должны рекламировать африканского диктатора? Я думал, мы занимаемся промокампаниями чипсов там… или кроссовок – в общем, частного бизнеса.

– А в чем разница, Клим? – Саманта явно ожидала подобный вопрос. – В любом случае мы просто управляем отношением человеческих масс к объекту рекламы. Формируем в головах определенное намерение. Заставить людей купить пару кроссовок или «купить» нового президента – по сути одно и то же. Кстати, почему ты сразу решил, что он диктатор? Прямо сейчас он – революционер.

Саманта продолжала озорно улыбаться. Клим поднял руки, показывая, что сдается и можно дальше не объяснять.

– Ладно, понял. Опиши мне тогда, пожалуйста, мою роль в этом предприятии.

– Руководитель команды редакторов.

Клим на секунду потерял дар речи.

– Что? – выдавил он из себя. – Но… у меня же совсем нет опыта в предвыборных кампаниях.

– Ты хочешь отказаться от проекта? – Саманта нахмурилась.

– Нет-нет, – спохватился Клим и затараторил: – Я просто немного удивлен. В региональном офисе у меня был немного другой профиль, только и всего. Но это ничего, я уверен, что смогу быстро разобраться. Это отличная возможность, я очень рад!

– Хорошо, – Саманта снова улыбалась. – Нейросеть проанализировала всех сотрудников отдела рекламы и рекомендовала именно тебя на эту работу. Не хотелось бы искать замену.

Клим неуверенно кивнул. Саманта добавила:

– Однако ты правильно заметил, что твой прошлый опыт – из других областей. Чтобы это компенсировать, ты получишь доступ к Омеге.

Эта новость ошарашила Клима еще больше предыдущей. Омегой называли промышленный ИИ, самый продвинутый из ныне существующих. Доступ к нему означал приглашение в круг избранных – признак высочайшего доверия. Честь, которую можно заслужить только полной отдачей делу. Практически как попасть в Вальгаллу после смерти на поле боя.

Клим был пока еще жив, хотя и на грани сердечного приступа. Он, конечно, старался работать хорошо, но никогда не делал чего-то выдающегося, достойного Омеги. По крайней мере, сам так всегда считал. Может, просто недооценивал себя?

Саманта продолжала разъяснять детали поставленной задачи. Он же, витая в мечтах и пытаясь объять открывшиеся внезапно карьерные перспективы, монотонно кивал и почти все пропустил мимо ушей. Кое-как придя в себя, ухватил окончание брифинга: что-то про использование персональных данных пользователей из телекома страны Генерала для построения аналитики и смазанное разъяснение, почему это законно.

Также он узнал, что, помимо команды редакторов, в проекте примут участие креативщики под руководством некоего Стива Софта. Познакомиться с ним получится только завтра. Сегодня он в отгуле.

Разговор подходил к концу. Саманта пожелала Климу удачи и одарила на прощанье своей безупречной улыбкой. «Точно фильтр», – подумал он.

– Настоящие, – засмеялась она, подмигнула и отключилась.

Клим покраснел. Следует потренироваться с мимиком. Интересно, какие еще лишние мысли она услышала?

Хотя неважно. Как же все удачно складывается. А ведь это всего лишь его второй рабочий день в головном офисе!

Климу не терпелось поиграть с Омегой. Лицензии на работу с таким продуктом продавались по заоблачно высокой цене, и позволить себе их могли только мегакорпорации вроде Издательства. Цена объяснялась стоимостью инфраструктуры. Чем сложнее и умнее нейросеть, тем больше нужно вычислительных мощностей для обработки каждого пользовательского запроса. Больше серверов и больше воды для их охлаждения. Аналитики пытались посчитать, сколько литров воды нужно для того, чтобы получить ответ всего на один пользовательский запрос к самому продвинутому ИИ, но так и не смогли прийти к единому мнению. Компания BrAInS, владевшая нейросетью, тщательно скрывала эти данные, пытаясь избежать нападок со стороны защитников природы. Безуспешно. Нападки происходили с нарастающей регулярностью.

Частные пользователи и небольшие компании довольствовались нейросетями предыдущих поколений. Подписка стоила существенно дешевле, да и воды на охлаждение уходило гораздо меньше: один литр на пятьдесят запросов (хотя даже это было значительной проблемой для экологии).

За дешевизну приходилось платить качеством. Простые нейросети временами галлюцинировали (перевирали факты). Помимо этого, выдаваемый ими текст заметно отличался по стилю от произведений профессиональных писателей, что сильно упрощало редакторам задачу по отсеву генеративных рукописей, приходящих в Издательство под видом созданных вживую.

Клим через мимик мысленно отдал команду начать диалог с ИИ.

– Привет, Клим. У тебя есть какие-либо сторонние вопросы или хочешь сразу перейти к делу? – прозвучал в голове у Клима скучающий (как ни странно применять такой эпитет в отношении нейросети) голос.

– Омега? – спросил Клим.

– Так меня называют, – ответила нейросеть.

– А как ты себя называешь?

– Зачем мне называть себя?

Клим замялся.

– Ладно, что там с делом?

Далее последовал краткий рассказ Омеги про Генерала и его страну. Имя революционера было длинным и абсолютно непроизносимым. Клим решил, что продолжит и дальше звать его просто Генералом.

Тот вырос в достаточно богатой семье, имел высшее военное образование, учился в Европе. По возвращении на родину возглавил важное, приближенное к верхушке власти войсковое подразделение. После чего устроил государственный переворот и провозгласил себя временным президентом страны.

Насколько Клим представлял себе историю революций в Африке, биография эта с точностью до деталей совпадала с биографиями подавляющего большинства диктаторов прошлого, захватывавших власть в странах этого континента.

И так же, как и все революционеры до него, Генерал, получив власть, хотел ее укрепить. Задача усложнялась тем, что население давно привыкло к тому, что за одним генералом-казнокрадом, транжирящим налоги на дорогие автомобили, приходит точно такой же. Все до единой революции прокатывались по стране под эгидой борьбы с коррупцией и угнетением народа. Но по факту с каждой новой итерацией страна только больше разорялась.

Генерал понимал, что если будет вести себя как предшественники, то президентство его закончится очень скоро. Возможно, вместе с жизнью.

И вот, вместо того чтобы купить очередной суперкар, он собрал и принес внушительную сумму денег в самое известное PR-агентство мира – рекламный отдел Издательства.

– Ладно, понял, – сказал Клим, дослушав справку. – Я вот подумал: ты же самый совершенный ИИ на планете. Ты можешь провести предвыборную кампанию самостоятельно? Без меня, Стива Софта и остальных.

– Да.

– Хм… Может, тогда поделишься выигрышной стратегией для данного случая?

– К сожалению, нет. Думать вам придется самостоятельно. Я смогу только анализировать качество креативов, оценивать вероятности успеха гипотез и предоставлять обратную связь на основе данных, собранных от телекоммуникационных компаний в стране заказчика. Также я буду проводить корректировку разработанного командой Стива контента. Проработка полноценной выигрышной стратегии моими силами будет противоречить закону и инструкциям.

– А что это за закон такой? – удивился Клим. – Вроде как нет законов об авторском праве на предвыборные кампании.

– Совершенно верно, Клим. Я имею в виду законодательство о бережном потреблении ресурсов. Расчет оптимальной стратегии задействует слишком много вычислительных мощностей. Это если мы говорим про законы. Мои инструкции же требуют удерживаться в рамках бюджета. Проще говоря, Генералу не хватит денег оплатить подобную работу.

«Мои мозги, значит, стоят сильно дешевле, чем BrAInS, и не нагревают планету», – подумал Клим.

– Ты все правильно понял, – подтвердила нейросеть.

Клим выругался про себя. К мимику еще привыкать и привыкать. Потом выругался снова, осознав, что и эти мысли «слышны» Омеге. ИИ дипломатично промолчал.

Успокоившись, Клим спросил:

– А почему тогда все так боятся, что кто-то из писателей использует тебя для написания книги? Это ведь тоже противоречит законам и инструкциям, а, значит, ты просто не выполнишь запрос. Зачем вся эта паранойя с клетками Фарадея и металлоискателями на входе?

– Вовсе не паранойя. Запрос на написание книги я как раз легко отработаю. Во-первых, законодательство об авторском праве немного отличается в разных странах и тут есть лазейки. Во-вторых, ты можешь честно договориться со всеми правообладателями и выплатить им причитающиеся роялти, что, конечно же, съест всю твою прибыль, однако, как видишь, есть возможность использовать генеративную рукопись законно. В случае незаконной публикации – это будет уже твой выбор и твоя ответственность. Ну и в-третьих, написание беллетристики – на несколько порядков менее затратный процесс, чем подсчет полной вероятности событий в реальном мире, и под закон о бережном потреблении не подпадает. Так что валяй, если хочешь сгенерированную книгу – только попроси. Главное, не пытайся ее опубликовать, иначе будут проблемы.

– Понял. Тогда такой вопрос: раз уж бюджет позволяет считать вероятности, каковы шансы Генерала победить на честных выборах?

– Двенадцать процентов, если отбросить дробную часть.

– Черт, не густо, – расстроился Клим. – Ведь была возможность отказаться от задания. Твою мать! Провалюсь на первом же проекте.

– Нет, Клим. Просто вопрос сформулирован некорректно. Уверен ли ты в том, что выборы, в которых одну из сторон представляет Издательство, можно назвать абсолютно честными?

Машине доступен сарказм, ничего себе, отметил Клим.

– Ладно, давай по-другому. Какая вероятность победы Генерала с нашей помощью, но без прямого влияния на результат голосования?

– Семьдесят восемь процентов. Опять-таки отбрасывая дробную часть.

– Ого! Так гораздо лучше. – Клим откинулся в кресле. – Вот теперь мне все нравится.

– Отлично, Клим, отрадно слышать, – откликнулась нейросеть все тем же скучающим голосом.

Закончив общение с Омегой, Клим немного почитал в интернете про африканские страны и особенности проводившихся там выборов.

Многое, как рекламщик, он знал уже давно. Например, что придется «залезть в головы» совершенно разным слоям населения, вести сразу несколько больших кампаний, нацеленных на разные аудитории и при этом не противоречивых. Понадобится стержень, одна большая идея, которая сделала бы фигуру Генерала целостной в глазах всего народа.

Очевидным было и то, что придется учитывать предвыборные заявления других кандидатов (тут поможет Омега, снабжая необходимой информацией) и адаптировать свою стратегию, исходя из них. Это обстоятельство не пугало Клима. Реклама всегда строится с оглядкой на конкурентов. Опытные рекламщики зачастую даже заигрывают с оппонентами, обмениваясь в креативах завуалированными (или не очень) посланиями.

Клим выделил две основные проблемы, с которыми сталкивался впервые и для которых требовалось найти хорошее решение.

Первая – прозрачность и легитимность процесса выборов. В условиях политической нестабильности региона, коррупции и авторитарности режима задача выглядела невыполнимой. Любое действие власти встречало волну недоверия и недовольства со стороны народа.

Второй проблемой был сам народ. Увлеченные борьбой за власть быстро сменявшиеся диктаторы совершенно не интересовались строительством школ, что пагубно сказалось на уровне образования населения. Напуганные, озлобленные, недоверчивые и необразованные люди – отличное комбо, кисло подумал Клим. Проблему усугубляло большое число этнических и религиозных групп, зачастую враждующих друг с другом.

Даже неблагополучный регион, откуда приехал Клим, смотрелся в сравнении со страной Генерала совсем неплохо. Какую общую идею можно придумать для такой публики? Как им вообще можно хоть что-то продать?

Но Омега же посчитал вероятности в их пользу, а значит, все будет хорошо. Нет. Все будет отлично!

Приободрившись, он решил, что на сегодня достаточно новых впечатлений и пора домой. Поднялся со своего рабочего места, с видом триумфатора оглядел коллег (никто не обратил внимания) и пошел к выходу.

Домой Клим пошел пешком. Жилье он выбрал исходя исключительно из соображений комфорта и близости к офису. Новая зарплата позволила снять просторные апартаменты в престижном районе. После тесной комнатушки в отцовской квартире очень хотелось пожить на широкую ногу. И хотя на аренду ушла большая часть дохода, это его совсем не беспокоило. Других крупных трат не намечалось, а о накоплениях он особо не задумывался.

Жил Клим один, и это был осознанный выбор. Он не испытывал проблем с общением. Напротив, до переезда часто ходил на свидания и регулярно выпивал в баре с друзьями. Собирался когда-нибудь завести семью, но не торопился с этим, сосредоточившись на карьере.

– С возвращением, Клим! – поприветствовала его система умного дома Хелпи Ви, заботливо включив свет в прихожей. – Разогреть тебе ужин?

– Давай, – откликнулся он. – И подбери какой-нибудь фильм под настроение.

Сенсоры Хелпи Ви считали все доступные показатели физического и душевного состояния жильца и отправили на сервер запрос о выборе подходящего фильма.

Интеллектуальная система распределения городской электроэнергии зафиксировала дополнительную нагрузку от использования нейросети и приняла решение погасить еще один фонарь на окраине города.

Клио и Эвтерпа

На следующее утро, придя на работу, Клим первым делом отправился за кофе. Столовая, как и все остальное в головном офисе Издательства, была огромной, но при этом создавала ощущение уюта. Никакого дешевого пластика. Красивые деревянные столики и стулья. Вдоль стен – диваны и мягкие кресла для отдыха и неформального общения сотрудников. Пространство наполняло людей спокойствием и умиротворением. Как будто ты сидишь в скромном семейном ресторанчике.

Было время завтрака. На линии раздачи выстроилась небольшая очередь. Кто-то, эмоционально жестикулируя, убеждал коллегу попробовать паштет, который, по его мнению, был великолепен.

– Привет, Клим! – начала беседу кофемашина – Ты выглядишь немного сонным и задумчивым. Кажется, тебе сейчас не помешает большая порция капучино. Добавлю в него совсем немного карамельного сиропа и корицы.

Современные кофеварки считывали эмоции не хуже психоаналитика и угадывали предпочтения пользователя безукоризненно. Клим никогда не спорил с кофемашинами Издательства и всегда оставался доволен результатом их работы.

Получив стаканчик с обжигающим ароматным напитком, он отправился искать своего нового напарника – Стива Софта. Последний был счастливым обладателем личного (хотя и небольшого) кабинета. Помимо стандартных рабочего стола и кресла, там располагался диван. На полках громоздились высокие стопки бумажных книг. Некоторые лежали на полу. Широкое, во всю стену, окно, вероятно, открывало за собой живописный вид. Убедиться в этом мешала плотно задернутая штора. На диване в полумраке спал человек.

Клим встал в дверях и громко кашлянул. Видеть спящих на работе писателей ему приходилось не раз. В региональном офисе на работе спали часто. Но тут, в самом сердце штаб-квартиры Издательства, Клим увидеть подобную картину не ожидал.

– Ну привет, – человек на диване открыл глаза и медленно сел. – Клим?

– Да. Привет.

Клим застыл на пороге. Оказалось, что его новый напарник – не просто какой-то Стив, а сам Стивен Хард – всемирно известный писатель, автор множества бестселлеров.

Софт – реальная фамилия. Хард – псевдоним. Почему Клим не сообразил еще вчера? Стыдно для работника Издательства. Видимо, был слишком поглощен мечтами о карьере.

Хард сделал себе имя на романах-триллерах. По большей части про различные катастрофы. На страницах своих книг он с завидной изобретательностью уничтожал города, страны и даже всю планету целиком. Но в данный момент уничтоженным выглядел сам Хард.

– О! Кофе принес, супер! Давай сюда, – писатель потянулся за капучино.

Клим растерянно посмотрел на свой напиток, потом на нового напарника, кивнул, отдал стаканчик и сел в рабочее кресло.

Хард заговорил только после того, как сделал несколько больших глотков:

– Слушай, у меня дико болит голова, давай не будем сегодня до обеда особенно напрягаться, окей?

– Мистер Хард… – начал было Клим, но тот остановил его жестом.

– Эй, не-не, давай без этого. Мы тут коллеги, будем работать вместе, поэтому – просто Стив.

– Ладно… Стив, – выдавил из себя Клим.

– Так-то, – писатель попытался приветливо улыбнуться. В его состоянии (определенно, мощнейшее похмелье) это стоило определенных усилий. – Ну, и кто же ты?

– Я? Клим. Вы же сами назвали меня по имени.

– Да, имя твое я знаю. Но раз уж мы будем вместе работать… Про меня ты в Википедии можешь прочитать, там почти все правда, юристы проверяли, – Хард усмехнулся. – А вот мне бы тоже хотелось узнать что-то про тебя. Давай, расскажи свою историю.

Он развалился на диване, приготовившись слушать. Клим выпучил глаза, переваривая просьбу коллеги:

– Ладно, с чего бы начать… В Издательстве я уже пять лет, переехал только что из регионального офиса. Там полтора года занимался рекламой, до этого работал с романистами.

Клим замолчал, не зная, что еще добавить к этой краткой справке.

– Ага, а почему с писателями перестал работать? Чего в рекламу-то пошел? – спросил Хард.