Царская игра. Книга пустыни. Фэнтези роман

Неожиданно она почувствовала, что проваливается в бездну. Вода, которая раньше ее держала, как твердая поверхность, расступилась, и она начала тонуть. Когда она открыла глаза, вверху была зеленоватая бурлящая толща воды.

Агнес поняла, что сейчас умрет. Скованное ледяными объятиями тело не слушалось, а погружалось глубже и глубже. Свет померк, как и надежда на спасение.

– Отец, помоги, вытащи меня отсюда. Отец! Я потеряла талант, – закричало ее сердце. – И уже бессильно, беззвучно, безнадежно: – Я проиграла! Прости меня!

Тьма захватывала ее в свою ненасытную пасть. «Отец! Спаси меня!» – в отчаянии успела подумать она, и в ее глазах стало темно…

Но тут же какая-то сила начала выталкивать ее со дна, и Агнес стала подниматься вверх.

Она вынырнула в пещере. Вода бежала по лицу. Агнес выбралась на камни, отдышалась, осмотрелась: змея исчезла. Девушка встала на колени и стала молиться:

– Вечный Отец, благодарю, ты услышал меня, ты спас меня.

Она встала и, шатаясь, пошла к выходу, к свету. В ее сердце появилось горячее молодое желание жить. Агнес забрала свои вещи и вышла на ослепительное солнце.

Мокрое платье льнуло к телу, вода стекала с волос, а она с восторгом чувствовала теплое прикосновение ветра к ее лицу. Девушка подняла руки, песня радостным потоком лилась с неба и наполняла ее душу. Она чувствовала, что в ее сердце рождается совершенно новая жизнь, которая, как родник, била в ее сердце. Агнес благодарила Отца за то, что может всегда доверять ему, что он всегда слышит и помогает ей.

Когда ее одежда высохла, Агнес накинула на голову покрывало, взяла вещи и пошла на запад с твердой уверенностью, что Отец управляет ее жизнью, и куда бы она ни пошла, он с ней.

Глава 3

На востоке показался медленный призрачный караван. Агнес не сводила с него глаз, чтобы он не растаял среди скал и песка. Она пошла вперед и через некоторое время поравнялась с ним. Верблюды спокойно проходили мимо, их было десять. Последний всадник отделился и стал приближаться. Она увидела смуглого мужчину, заросшего бородой, в головном уборе и темной одежде. Он подъехал и поприветствовал:

– Мир тебе, женщина.

Она услышала древний язык, поняла, что ей сказали, но не знала, как ответить. Она кивнула. Верблюд опустился на землю, человек показал ей место за его спиной, она кое-как забралась. Животное резко встало, и, чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за седока, который не возражал. Они вместе отправились догонять уходящих верблюдов.

Пустыня стала неторопливо проплывать мимо. Агнес казалось, что какой-то гигант однажды сдернул песчаное покрывало с поверхности и, взмахнув им, постелил обратно на каменное плато, но ровно положить его не удалось, образовались многочисленные складки.

…Караван остановился на отдых. Пожилой погонщик стал тянуть верблюда, на котором ехала Агнес, ставя его на колени. Животное согнуло передние ноги, и девушке снова пришлось крепко держаться за сидящего впереди мужчину, чтобы не свалиться. Мужчина подал ей руку, помогая спуститься на землю, а погонщик стал так бесцеремонно разглядывать ее, что ей захотелось прикрыться покрывалом:

– Господин Эли, она действительно не мираж! Откуда в пустыне женщина из Мицраима? – спросил погонщик и указал на нее хлыстом.

Агнес попыталась спрятаться за своего спасителя.

– Нахшон, зачем ты ее пугаешь? Разве путешественники оставляют людей в пустыне, чтобы они умирали от жажды? – возразил Эли.

Он показал на кувшин, спрашивая, есть ли у нее вода. Она замотала головой. Мужчина плеснул ей в кувшин немного воды из своего сосуда. Она сделала несколько глотков и благодарно улыбнулась.

– Почему ты думаешь, что она именно из Мицраима? – спросил у погонщика Эли.

– Посмотри на ее белую одежду, на кувшин и жемчуг.

– Хорошо. Когда доберемся до города, решим, что с ней делать, – предложил Эли.

Агнес услышала знакомое название «город» и повторила слово.

– Вот видишь, она понимает наш язык, – обрадовался молодой караванщик.

– Господин Эли, поверь мне, из-за нее у нас будут неприятности, – предупредил погонщик Нахшон.

***

Через два дня, ближе к вечеру впереди открылась долина, окруженная невысокими горными хребтами. На горизонте темнели постройки, смутно напоминающие жилье. Вскоре вся местность вслед за красноватым солнцем перекрасилась в неестественный розовый цвет. Сбоку вытянулись длинные тени от верблюдов и всадников. Когда взошла почти полная луна, контуры предметов стали более контрастными. Караван подошел к селению. Ворота были не заперты. Путников увидели издалека и ждали, это было понятно из приветственных возгласов.

Господин Эли поручил молодому слуге проводить Агнес в селение. Они зашли в город, в котором никого не было видно, только чернели закрытые двери. Парень постучал в одну, немолодая женщина выглянула. Перекинулась парой фраз с парнем и открыла дверь шире, впуская гостью.

Находиться холодной ночью в помещении, где есть очаг, подобие постели и живой человек, значительно приятнее, чем ночевать среди верблюдов в шатре под открытым небом. Агнес так утомил переезд, что даже голод и жажда не помешали ей немедленно уснуть.

Девушка проснулась и открыла глаза. Низкий потолок, неровные стены. Было светло. Она поднялась и села. В комнате уютно пахло чем-то хлебным. Она почувствовала голод. Вошла полная женщина в домотканой одежде и приветливо посмотрела на девушку, приглашая разделить с ней теплые лепешки грубого помола. Агнес с удовольствием отпила из глиняной чашки травяной напиток, похожий на мятный чай. Девушка хотела поблагодарить, но не знала, как это сделать. Тетя Теила, так звали хозяйку, занялась рукоделием: плела пояс из тонких разноцветных шерстяных нитей.

Вскоре пришел слуга. Он знаком показал, чтобы она шла с ним. Он что-то говорил, но понятно ей было только два слова: «господин» и «князь». Она накинула на голову покрывало и последовала за ним.

На улице было тепло, пыльно и душно. Они двигались по узкому проходу между стенами домов, представлявших собой невысокие строения из необработанных камней. Внешняя отделка стен кое-где осыпалась, обнажая грубо сложенную кладку. Камышовые навесы на кривых деревянных подпорках свешивались листьями вниз, но давали хорошую тень.

Провожатый остановился у двери большого дома с несколькими комнатами. Они вошли, и девушка увидела в комнате двух человек: хозяина каравана и седого старика. «Господин и князь», – вспомнила Агнес. Ее спутник почтительно поклонился, что-то спросил и вышел. Она тоже поприветствовала мужчин поклоном. Пожилой внимательно посмотрел на нее. В его взгляде не было любопытства, а скорее сочувствие. Это ободрило ее. Эли показал ей, чтобы она сняла свое покрывало. Девушка немного испугалась, но скинула с головы и плеч ткань. Неожиданно мужчина приблизился, указал на подвеску на ожерелье – цветок лотоса – и сказал: «Мицраим».

Пожилой согласно закивал, а господин Эли опять что-то стал говорить. Потом он громко крикнул: «Шевах». В двери заглянул тот же самый парень. Агнес еще раз поклонилась перед уходом. Они со слугой не пошли обратно, а остановились недалеко, под навесом.

– Сын мой, Элиэзер, ты не первую весну живешь в городе, ты хорошо знаешь язык и обычаи, – заговорил старый князь. – Тебе Всевышний даровал мудрость, поэтому ты служишь мне. Послушай, если ты хочешь привести чужестранку в свой дом, пусть живет у тебя как служанка. Никто не знает, откуда она появилась в пустыне, поэтому не делай ее женой или наложницей.

– Благодарю. Я поступлю, как вы советуете, – ответил слуга князя.

– Да благословит Всевышний тебя и все твое.

Выйдя, господин Эли сделал знак, чтобы Агнес шла за ним. Он остановился у одного из домов и открыл дверь. Внутри был небольшой двор с камышовым навесом и очагом. Они вошли. Глиняные сосуды аккуратно стояли на полках. Было видно, что здесь стараются создать уют. Послышался приятный голос, и навстречу им вышла круглолицая невысокая женщина лет шестидесяти в платке и темной толстой ношеной одежде. На шее у нее висела старая зеленоватая подвеска. Женщина ласково поприветствовала Эли, но когда увидела девушку, сразу насторожилась.

– Кармил, я привел тебе помощницу. Ты жаловалась, что не успеваешь все сделать по дому, – сказал хозяин.

– Господин мой, разве раба твоя мечтала о служанке? – ответила она. – Я говорила, чтобы ты привел жену. Вот тогда возрадуется мое сердце.

– Разве служанка не лучше? Жена захочет все переделать, как ей нравится, – без раздражения произнес он.

– Господин мой, но эта девчонка похожа на чужестранку. Разве она умеет работать? Посмотри на ее руки, она в жизни ничего не делала, – с нескрываемым недовольством сказала женщина.

– Кармил, не ворчи. Я ведь тоже не здесь родился, однако ты приняла меня как родного. Вам надо поладить. Научишь ее всему. Посели ее в пустую комнату, дай ей одежду. Да, она не совсем знает наш язык, будь с ней поласковей, – пытался смягчить суровость старухи Эли.

Агнес понимала, что говорили о ней, и наблюдала за выражением лица женщины, которая ворчала себе под нос, не скрывая, что неприятно удивлена. Она позвала девушку в узкое помещение с постелью, циновкой на земляном полу, подобием стола у стены. Принесла одежду: большую серую рубашку, на ощупь как лен, и длинный шерстяной балахон без рукавов с круглым вырезом сверху. Облачившись в это старье, девушка стала похожа на местных жительниц, только цвет кожи выдавал ее. Темный платок она повязала на шее, чтобы закрыть жемчуг, и накинула голубое покрывало. Агнес не хотела увидеть себя в зеркале, потому что понимала, что выглядела ужасно.

Старухе не понравилось, что чужестранка не надела платок: девушка сразу потеряла бы половину молодой красоты и, значит, меньше нравилась бы господину Эли. Но Кармил ничего не сказала, только потерла рукой подвеску на цепочке.

Они пошли осматривать домашнее хозяйство. Со двора можно было попасть в четыре помещения – два на одной стороне и два на другой. В углу – маленькая комнатка, где пристроили девушку, дальше – большая, видимо, хозяина. На другой стороне – место для утвари и припасов. Во дворе – закопченный очаг, сложенный из камней. Рядом лежали дрова. Осмотр Кармил сопровождала односложными замечаниями. «Во всяком случае, – подумала Агнес, – здесь не пустыня, кругом люди».

Девушка пробудилась на восходе: «Я в городе ожидания, что дальше? Как найти Стефана?» Появилась мысль, что надо научиться говорить на местном языке. Но как? Здесь нет словаря, нет учителей. Она с трудом воспринимала невнятную скороговорку жителей, которые друг друга понимают с жеста, с кивка. Она просто не успевала наблюдать и вслушиваться в их речь.

У Агнес была привычка благодарить Отца за новый день. Привычка эта выработалась в башне, от одиночества. Она обычно благодарила, что учится, что живет в прекрасном месте. Ей все нравится, и она сосредоточена на цели и не отвлекается.

Находясь в маленьком закутке на жесткой постели, Агнес не хотела открывать глаза. Да еще страшные образы не давали покоя. Она думала о том, за что может поблагодарить:

– Вечный Отец! Я знаю, ты меня слышишь, даже если я не слышу тебя, и ты видишь меня, даже если я давно не видела тебя. Я благодарю, что я жива. Что поселилась в доме доброго господина, что у меня есть еда и вода. Отец мой, помоги мне разговаривать, чтобы я понимала их и они понимали меня. Я верю, что это возможно. Я хочу найти Стефана. Да будет так.

Второй раз она проснулась от стука посуды, приглушенных голосов и запаха хлеба. Во дворе у очага сидела Кармил.

– Доброе утро, – сказала Агнес и зажала рот рукой от неожиданности.

Кармил застыла, забыв перемешивать угли. Затем, видимо, решив, что ей просто послышалось, она продолжила свое занятие.

– Можно я налью воды? – девушка пробовала произносить незнакомые слова.

– Что? – изумленно переспросила Кармил. – Ты притворялась? Ты лгала! – ее глаза сузились, и резче обозначились морщинки. Она судорожно прикоснулась к своей бронзовой монете на цепочке.

Агнес убежала в комнатку и начала плакать… от радости.

– Папа, я стала говорить! Я благодарю тебя! Я смогу общаться с людьми, найти Стефана и вернуться, – повторяла она про себя, вытирая слезы краем покрывала.

У нее появился вопрос: как объяснить старухе и другим, что она не врет? Никакого понятного толкования не находилось, и она решила сказать правду, какой бы невероятной она ни была.

– Кармил, ты можешь мне не верить, но я помолилась Всемогущему и смогла заговорить на вашем языке, – сказала она как можно спокойнее и дружелюбнее.

– Я никогда не слышала, чтобы Эль-Шаддай делал такие чудеса. Я думаю, что ты врешь, и расскажу хозяину, какую лгунью он привел в дом, – бросила пожилая женщина, а затем начала резко ломать небольшие ветки и бросать рядом с дровами.

Ближе к полудню пришли господин Эли и Шевах. Они ушли рано, поэтому сейчас были уставшие и голодные. Слуга ел во дворе, а господин пошел в комнату. Пока Кармил лила на руки хозяина воду, пока приносила пищу, она говорила обычные фразы, не нарушая привычного размеренного порядка. Когда он пообедал, женщина сказала:

– Позволь, господин мой, говорить рабе твоей, – и ее лицо приняло жалобный вид.

– Я слушаю тебя, – произнес мужчина, лежа в расслабленной позе.

– Господин мой привез служанку. Вчера она молчала и только кивала, а сегодня эта обманщица разговаривает, как я тобой. Но хуже всего, что она лжет, будто Всевышний помог ей.

– Правда, она говорит, как мы с тобой? Отлично! Она сказала, что Бог ей помог? Это хорошая новость! – неожиданно воодушевился Эли и даже чуть привстал, чтобы услышать продолжение истории.

– Чему ты радуешься? Ей не место в доме! Мне не нужна никакая помощь. Уведи ее, продай как рабыню, отправь с караваном в далекую землю, – требовала Кармил, нервно зажав в руке подвеску.

– Прекрати! – сказал мужчина. – Она останется, я ей верю.

– Но господин мой, – возражала она. – Почему ты ее защищаешь? Я сразу поняла, что она украдет сердце господина моего.

– Кармил, разве я плохо к тебе относился? – он встал, накинул верхнюю одежду, в которой выглядел гораздо внушительнее и солиднее. – Для меня ты как родная мать. С девчонкой надо поладить, прошу тебя. А если бы я привел жену? Тоже стала бы проклинать ее?

– Если бы ты привел местную знакомую девушку, то она знала бы обычаи, уважала старших, трудилась, не дерзила. Тогда я радовалась бы. Но ведь это чужестранка, – не сдавалась старуха.

– Хватит, Кармил. Приду затемно, – бросил, уходя, хозяин Эли.

Агнес и старуха остались вдвоем.

– Господин и слушать не стал, что ты хочешь всех обмануть. Я буду называть тебя Мирел, раз уж ты остаешься здесь, – сказала женщина.

Вечером управительница дома, разговаривая с хозяином, перечисляла в подробностях, как она славно потрудилась за день и сколько неоценимой пользы принесла для него. А также она не забыла добавить:

– Эта девчонка, Мирел, чуть не пролила воду и все не затопила, чуть не разбила кувшин…

– Постой, постой! – перебил ее господин Эли, – Как ты назвала ее? Мирел? Это значит «непокорная»? Очень интересно.

Он подумал, а потом, улыбнувшись, добавил:

– А в этом что-то есть.

Глава 4

Хозяин оставил слугу, чтобы тот вечером проводил Мирел к городскому колодцу. Парень был спокойным и улыбался юношеской чистой улыбкой. Они взяли большие глиняные сосуды и отправились под напутственное ворчание старухи.

Мирел очень хотелось поговорить – проверить, как он будет ее понимать.

– Ты давно здесь живешь? – спросила она.

– Я здесь родился, – ответил он, не оборачиваясь.

– Ты, наверное, всех знаешь. Я ищу брата и хочу узнать, есть ли здесь другие чужестранцы.

– Я обычно нахожусь с хозяином, только сегодня он отправил меня помочь тебе, – уклончиво ответил Шевах. – Новые люди часто бывают в городе, приходят с караванами, потом исчезают с другими – за всеми не уследишь.

– А у кого можно спросить? – Мирел была воодушевлена тем, что понимает речь парня.

– Можно с женщинами поговорить или со старейшинами, начальник стражи может что-то рассказать, – медленно перечислял Шевах.

Они уже вышли за ворота и остановились ждать очереди. Колодец был обложен камнями. Диаметр его составлял примерно три метра. Сверху имелась небольшая кровля. Рядом росли невысокие акации, дававшие легкую ажурную тень. Местные жительницы в длинных темных одеждах, закутанные в покрывала, со смуглыми от загара лицами и глиняными кувшинами стояли у источника. Одна женщина подняла сосуд и перелила воду в свой кувшин. За ней стала набирать другая.

– А почему в городе нет колодца, а только за воротами? – не унималась любопытная девушка. – Кто выкопал этот колодец?

– Это колодец клятвы, сюда все могут приходить и набирать воду, – ответил Шевах. – Старики рассказывали, что однажды пришел в эти края божий человек. Он был очень богат, имел тысячи овец и верблюдов. Он выкопал здесь колодец и поил стада. Когда он ушел в другую землю, колодцем стал пользоваться правитель из соседнего города. Когда божий человек вернулся, он заключил договор с правителем, что колодец общий и все могут черпать воду.

Когда подошла очередь, Шевах ловко опустил сосуд в колодец, потом стал вытягивать и, не разлив ни капли, наполнил кувшины.

– А у тебя есть родные в поселке? – продолжила разговор девушка на обратном пути.

– Только мама. Ты ее видела, ночевала у нее, когда мы прибыли из пустыни. У меня была сестра, но она умерла. Отец погиб давно, – ответил парень.

– Тетя Теила – добрая и улыбчивая женщина. Не то что Кармил… А чем занимается господин Эли? – этот вопрос интересовал девушку не меньше, чем поиски Стефана.

– Он слуга князя, приехал из Мицраима. Князь дал ему дом, – коротко рассказал Шевах.

– Разве он не местный?

– Да, не местный. Он и не похож на здешних, все время пишет что-то на папирусах, – как-то пренебрежительно заметил парень. – А наши не умеют писать, они пастухи.

Обратная дорога была утомительной, тащить полные сосуды было неудобно и тяжело. Мирел мужественно терпела. Парень смотрел на нее свысока, но сочувственно.

– Это с непривычки. По тебе видно, что ты не местная. Кувшин держи на плече, как все женщины носят воду, – посоветовал он.

– Почему ты со мной везде ходишь? – Мирел не смогла скрыть досаду в ответ на его советы.

– Мне хозяин приказал тебя охранять, как госпожу.

***

На следующее утро небо затянуло облаками, земля за ночь остыла. Поднимая песок, дул северный ветер. Хозяин дома ушел рано. Кармил хлопотала весь день во дворе или в кладовой, а Мирел сидела в комнатке и занималась скучной работой. Перед ней лежал ворох серой овечьей шерсти, которую надо было аккуратно очищать от грязи, репьев, мусора. Дело было несложное, но малоприятное: раздражал запах, а руки становились грязными и липкими.

После обеда Кармил всучила Мирел метлу и ушла в кладовую, молоть зерно. Девушка подметала и захотела заглянуть в комнату хозяина. Она не утерпела и, отодвинув завесу, посмотрела внутрь. Ничего интересного она не увидела: место для сна, какие-то вещи в углу, подобие стола с широкой столешницей, на котором лежали скрученные папирусы. Значит, слуга сказал правду. Она хотела разглядеть их получше, но зайти не решилась.

Мирел весь день думала о том, что нужно поспрашивать горожан о Стефане, но для этого ей необходимо выйти из дома. Под вечер пришел Шевах и принес дрова. Сказал, что прибыли торговцы и привезли масло. Кармил засуетилась, чтобы успеть купить ценный продукт, но вспомнила, что только поставила на огонь горшок с кашей. Пришлось отправить за маслом Мирел. Вслед девушке и слуге Кармил крикнула:

– Смотрите, только не пролейте!

Высокие деревянные городские ворота были широко открыты. У входа разговаривали трое крепких, вооруженных мечами мужчин из местных. Один выглядел солиднее: борода с проседью, тяжелый взгляд. Мирел их увидела и испугалась.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.