Мы мамы. Реальная история о том, что случается, когда ты навсегда становишься +1

Я рассматривала реснички малыша, который прибыл из другого мира, и думала о Боге, женской природе и своей маме. Я резко ощутила ту огромную связь со всеми женщинами на планете. Мы – одно целое. И пусть каждая в своём мире, но все мы связаны тем, что никогда не объяснишь на словах. Это материнские чувства. Океаны, моря, бурлящие волны наших переживаний. Всё это сплетается в необъяснимую энергию и соединяет наши мягкие сердца. Они не могут быть чёрствыми, когда мы держим эти ножки.

ГЛАВА 4. Пора домой

В палату заходили врачи. Новый день – новое дежурство. Я привыкла видеть незнакомые лица, которые спрашивают обо мне и маленьком человеке. В один из этих дней мои иллюзии о том, что кто-то способен рассказать мне чётко, что и как делать, незаметно испарились.

Из-за долгих и изнурительных сосаний в первые безмолочные дни на груди появились трещины. Боль была сильная, и мои молящие о помощи глаза искали поддержки у приходящих в палату врачей. «Смажьте грудь зелёнкой! И немедленно!» – заявила авторитарная женщина, которая считалась моим лечащим врачом. Когда муж с заказанной зелёной баночкой уже был на пороге, к нам пришли на осмотр. Врач была другая, и я задала ей тот же вопрос. «Купите специальный крем. Мажьте соски после кормления и никаких зелёнок, так уже никто не делает!». Муж снова отправился в аптеку. На третий день, когда я увидела ещё одно новое лицо на обходе, я опять решила попытать судьбу. «Вы что! Крем – это бактерицидная среда. Не надо ничем мазать, потерпите!». Я в растерянности пожала плечами и заглянула в интернет. Оказалось, мнений на этот счёт так много, что можно утонуть с головой в разных историях с хорошим и не очень финалом. Женские форумы, чаты, тематические сайты – всё вокруг пестрило разнообразием информации. Я решила попробовать самый, на мой взгляд, безопасный вариант – мазать соски собственным молоком. Через пару дней грудь начала восстанавливаться, и я вздохнула с облегчением. Возможно, мне помогла бы и зелёнка, и специальный крем, но я была рада, что наконец-то боль прошла и я могу насладиться процессом кормления без ужасной боли.

После таких тщательных поисков ответа на мой, казалось бы, простой вопрос, я сделала три главных вывода:

Первый: женщины на форумах и их истории помогли мне понять, что я не одна на свете со своими трещинами на сосках, и что такое случается со многими. Такая информация молниеносно сняла напряжение и страх, что со мной что-то не так.

Второй: в поисках ответов на свой вопрос через интернет можно найти не только полезную информацию, но и начитаться такого, отчего будет плохо спаться в моих и без того бессонных ночах. Поэтому я себе пообещала не растворяться в страшилках и тревогах других мам, если такое вообще возможно.

И третий, самый главный: мне нужно обладать информацией, но решения принимаю только я.

Когда нам сказали, что выписывают, я была счастлива. Почему-то я ощущала себя как подросток, который возвращается из лагеря и вот-вот за ним приедут родные. Мне звонили взволнованные родители, суетился муж. Скоро, совсем скоро я вырвусь на свободу.

Мы вместе с моей соседкой спустились. Нас выписывали одновременно. Её глаза так же светились счастьем, она их даже подкрасила. Я успела только причесаться, но чувство радости зажигало всё вокруг. Мы укутали своих малышей в комбинезончики, которые и я, и она так тщательно выбирали накануне. Мой оказался таким огромным, что крохотный человек нырнул туда с головой. Опытная медсестра, которая отпускала нас на вольную жизнь, умело подвернула края, где-то что-то подтянула, и вид получился вполне себе достойный.

Я слышала, как за дверью переговаривались люди, и пыталась уловить знакомые голоса. Первой отправили мою соседку. Мы крепко обнялись на прощание, пожелав друг другу всего самого хорошего. Я заметила, что один только взгляд может передать так много чувств. И даже если бы мы просто посмотрели друг другу в глаза, всё было бы понятно без слов. Вот так две незнакомые женщины могут стать ближе друг другу, чем весь мир. Ибо нас объединяет одно внутреннее ощущение: мы мамы.

Она уверенно взяла своего укутанного героя и шагнула в объятия близких. Хотя родные и пытались вести себя тихо, как положено в роддоме, ко мне через закрытую дверь всё равно долетали громкие слова поздравлений и залпы щелчков фотокамер. Я ждала своей очереди и думала о том, что меньше всего хочу сейчас попасть под объектив. Я желала собрать всех близких в охапку и убежать домой.

Передо мной висело зеркало и я украдкой поглядывала на незнакомую себя. Пять дней назад в этой же одежде и с огромным животом я зашла в дверь неподалёку. И вот я же, только без живота, но совсем другая. Я пыталась заглянуть в глубину своих глаз, так как явно видела, что там что-то изменилось.

В этот момент девушка мне тихонько сказала: «Пора, ваши родные уже собрались!». Я шагнула, прихватив с собой дорогой приз. Небольшая комнатка пестрила знакомыми лицами. Муж воодушевлённо вручил цветы и аккуратно взял в свои руки маленького сына, который на удивление сладко спал. Моя мама улыбалась, а папа пытался скрыть свои эмоции, но я видела, что они плещут через край. Мой младший брат стоял в сторонке и наблюдал: когда же можно увидеть то чудо, о котором говорили столько месяцев подряд.

Поздравив и обняв меня, вся семья сбилась в кучку около маленького мальчика. Они попеременно заглядывали в большущий комбинезон, замирали от восторга, потом говорили друг другу какие-то слова. Я стояла рядом и наблюдала за этой встречей. Всё вокруг заполнилось новыми эмоциями, ведь каждый присутствующий получил новый статус. Новоиспечённый дедушка сдерживал нежность, так как не привык демонстрировать её напоказ. Он стал дедом и это его первый внук. Глаза наполнились слезами и блестели любовью.

В комнату вбежала фотограф и начала щёлкать нашу растерянную, но счастливую семью. Я натянула фотогеничный вид и попыталась сиять, хотя мысленно гнала эту девушку за тридевять земель. Тут должны быть только свои.

На улице капал дождь, и мне было страшно выходить из этих стен, за которыми прятался большой мир.

Человек закряхтел, и я сильнее прижала его к груди, пытаясь показать всем своим телом, что я рядом. Я чувствовала себя самым чутким радаром, так как моментально считывала всё, что было вокруг нас.

Что со мной?

Почему чувство тревоги не отпускает ни на минуту?

Когда мы вышли из роддома, мир показался мне не таким уж и большим, все его границы неожиданно расположились вокруг одного человечка. Мы ехали в машине домой, тихо играла музыка, а я смотрела на отдаляющийся роддом и чётко понимала, что везу из него не только своего сына, но и новую себя.

Истории других мам

Екатерина, сыну 3 месяца:

«Когда ехала из роддома, было тревожное состояние, ведь сейчас на тебе ответственность за жизнь маленького человека. Он нам ещё в роддоме показал, что легко не будет.

К родам я очень готовилась, изучала много информации, готовила родовой чай, когда начались схватки.

Роды у меня прошли хорошо, родила быстро и легко. Мне ещё доула сказала, что о твоём опыте нужно рассказывать, хвалила меня!

А вот к появлению маленького человечка я меньше готовилась, а зря.

Мне нужно было больше изучать всё о ГВ, я считала, что ничего сложного (правильно приложил и порядок), но оказалось много разных нюансов в этом.

Первую неделю муж был рядом, и в роддоме тоже, очень помогал мне.

Ответственность была не только на мне, это очень ценно и необходимо маме сразу после родов!».

Валерия, дочке 5 лет:

«Самым сложным было кормление грудью. Больших интервалов между кормлениями у нас не было, и мне было сложно оставить дочку с кем-то. Сцеживаться я не очень хотела, да и из бутылочки она не пила. Поэтому я не могла далеко уйти. Дочке нужна была именно я. Меня удивило то, как долго восстанавливалось моё тело. Мне было сложно понять, нормально или нет всё то, что происходило во время родов, когда из тебя что-то течёт.

Уезжая из роддома, я понимала, насколько же мне страшно остаться одной с малышкой. В роддоме всё время что-то проверяли, узнавали и я сомневалась, что смогу за всем следить должным образом.

И ещё через пару дней мы попали в больницу. Это меня очень сильно сломило и надломило веру в себя как в мать.

Теперь, когда вспоминаю, просто становится смешно, что я так думала!

Я начала действовать интуитивно и сейчас уже понимаю, что это было правильно.

У меня не было опыта материнства и я, бывало, слепо поддавалась советам специалистов, хотя внутри были сомнения.

Но спустя время я осознала, что там, где я доверяла себе и действовала так, как чувствовала, всё было верным.

Через пару месяцев после родов мы уехали на дачу, потом много путешествовали, летали отдыхать. Моё материнство стало для меня кайфовым».

Ольга, сыну 5,5 лет, дочке 1,5 лет:

«Когда родила своего первенца, я каждую ночь проверяла – дышит ли он.

Самым сложным после родов было моё непонимание, как ребёнок теперь может жить вне моего организма. Хоть я сама доктор и имею медицинское образование, мне было так сложно представить, как человек, который весит три килограмма, а в длину 49 сантиметров, может жить без меня. Я помню, как мы зашли домой после роддома и мне стало очень страшно.

В роддоме была медсестра, которая всегда рядом и помогала, подсказывала, если что-то было нужно.

А дома никого. Только я и муж, и от этого сильный страх. Помню, что ребёнок не брал грудь, не брал смесь, ни одну, ни другую, и у меня была просто паника.

Постоянная тревога и ощущение, что я не знаю, что делать и не знаю, как просить помощи у кого-то.

С первым ребёнком я слишком пыталась все контролировать и как-то организовать быт, о котором вообще ничего не знала.

Вопрос, который у меня был в начале моего материнства – почему мне никто не говорил, что дети не спят? Что их постоянно высыпает, что какашки бывают разного цвета, что могут не брать грудь, не набирать вес? И все эти истории, как все умиляются беременным женщинам, холят и лелеют их, как хрустальные вазы, говорят о новом чудесном статусе мамы… Мне первые три месяца, как я родила, хотелось засунуть ребёнка обратно! И я прошу прощения за такие слова, но это правда. Но потом я ощутила чувства, которые может испытать только мама и это невозможно объяснить словами.

Когда можно не спать три ночи и потом тебе улыбается этот комочек беззубой улыбкой и на сердце так тепло становится, как будто этих бессонных ночей и не было вовсе, не было этого ора».

Анна, дочке 6 месяцев:

«Самым сложным моментом в материнстве было прощание с прошлой жизнью и осознание, что ты больше себе не принадлежишь.

Нет больше возможности идти, куда хочешь, встречаться, с кем хочешь. Вокруг четыре стены и непонятно почему плачущий ребёнок.

Угнетала очень социальная изолированность в первые месяцы и отсутствие помощи. Муж очень много помогал, но он тоже ничего не знал.

А хотелось помощи более опытных людей. Да и просто чтобы меня обняли, поговорили или просто накормили.

Ещё одно большое откровение, что, говорят, любовь к ребёнку появляется сразу, как только ты его берёшь на руки.

У меня было всё совершенно не так!

Помню момент, дочке одна неделя, у неё желтушка, я с температурой и не могу нормально сидеть. Мы едем в такси в госпиталь. Я смотрю на неё и меня словно шоком прошибает мысль, что я не чувствую к ней ничего.

И сразу после этого чувство стыда.

Что же я за мать такая, что не люблю своего ребёнка.

Сейчас малышке уже больше полугода и я до сих пор нащупываю эту любовь.

Иногда кажется, что я люблю её недостаточно или как-то не так. Наблюдаю за этим процессом».

Дарья, дочке 3 года:

«Из роддома я возвращалась с положительными эмоциями. Чувствовала себя героем, притом не для кого-то, а лично для себя. Я так гордилась собой, что смогла это сделать!

И это было самое большое чувство облегчения в моей жизни. Я была так рада, что это закончилась и мне больше не надо рожать!

Если я могла бы вернуться назад, в первые месяцы после родов, то посоветовала бы себе расслабиться и наслаждаться этим временем, не заниматься ничем, кроме ребёнка.

Не пытаться куда-то гнаться и успевать всё».

Молли, дочке 1 год и 1 месяц:

«Что я запомнила, когда возвращалась из роддома? Цветы, шары, счастливые лица встречающих, но это всё ожидало не меня.

Я выходила одна, без малыша.

На кресле меня везли к выходу, где ждал муж с потерянным взглядом.

Наша дочь находилась ещё в реанимации.

Но помню, когда спустя месяц мы её забирали, наняли фотографа, чтоб запечатлеть этот момент, и должны были сделать вид, будто я вместе с ней выхожу к мужу, и что муж первый раз видит дочь. Было смешно. А вообще дочку первым увидел и прикоснулся к ней муж. Так что у нас было всё не как принято обычно. Самым сложным, когда я стала мамой, было видеть, как твой ребёнок лежит в инкубаторе, а ты даже не можешь взять на руки, обнять, поцеловать его. Уходя домой, знать, что она там одна лежит, а раньше была в безопасности и тепле в животе. Видеть, как другие мамы кормят грудью своё чадо, а я с бутылочкой шла готовить смесь».

Кристина, сыну 11 лет, дочке 6 лет.

«Я очень помню, как вернулась впервые из роддома. Ни в одной книге и ни в одной статье этого написано не было: я так сильно хотела спать!

После кесарева выписывают на пятые сутки, и всё это время я была с ребёнком один на один. Он не спал в роддоме вообще, и как мы потом выяснили, он в принципе не спал нормально своих первых три года.

Всё, что мы делали – это по очереди качали ребёнка. Я вообще не знаю, как мы за это время не развелись.

Я помню, что ничего не испытывала, кроме огромного желания поспать и каким-то образом прийти в себя. Материнство, которого я ждала десять лет, началось для меня в каком-то тумане. Самым сложным стало не потерять себя. В какой-то момент я заново начала учиться говорить «я», ведь когда я стала мамой, то растворилась в этом и в моей жизни появилось только «мы». У меня был навязанный образ, где я вся такая красивая качу коляску, попиваю кофеёк, наслаждаюсь птичками или читаю книжку. Но ничего такого не было с первым ребёнком.

Прочувствовала материнство я уже со вторым: дочка отлично спала и с ней я уже вкусила, что такое быть мамой миленького спящего ребёнка».

Екатерина, дочке 7 лет

«Моя беременность протекала нормально, без всяких осложнений, но я была очень тревожной. Я всё читала в интернете, искала какие-то ответы на «если там кольнуло, тут кольнуло», чего точно не надо было делать. Потом я от этого отделалась и пошла на курсы по подготовке к родам. Мне они помогли много чего понять. Там была кукла-младенец, которую мы пеленали, подгузники переодевали, что-то ещё с ней делали, но это всё равно не реальный опыт. Тем не менее, он хотя бы немного приблизил нас к тому, что будет.

Потом помню, как после одного ужасного осмотра молодой женщины-гинеколога, я пила успокоительные. Она мне сказала, что у меня очень короткая шейка матки и что в любой момент у меня могут начаться преждевременные роды. Из-за этой информации я всю беременность ходила на какие-то дополнительные осмотры и анализы, а в конце беременности оказалось, что всё у меня нормально. Сейчас понимаю, что очень многое я просто себе надумывала. А вот после родов я была, как зомби. Моя мама говорила, что я вообще была невменяемая, просто в каком-то плавающем состоянии. Я не сразу интегрировалась вообще в жизнь после родов, в то, что происходит.

Я была агрессивная и раздражённая всё время. Если что-то было не так, я начинала выходить из себя. Мы жили с мамой, она очень помогала и с ней конфликтов не было. Самой капризной из всех была я сама».

Анастасия, старшему сыну 9 лет, младшему 1 год.

«С первой беременностью было так: увидев две полоски, я плакала две недели о том, что я не готова стать мамой в 24 года. Рыдала навзрыд! Но супруг, надо отдать ему должное, взял всё в свои руки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.