Игра Аватар Поток

Отсюда вытекает важное правило: никогда, ни при каких обстоятельствах не лезть на игровую доску.

Субъект может делать все что хочет, все что считает нужным, но помнит, стоит оказаться на игровой доске, и уже не субъект играет с миром, не свобода играет с обусловленностью, а мир играет… Нет, не с субъектом. Мир играет субъектом, утратившим субъектность и ставшим одним из персонажей игры. Мир играет, теперь персонажем, как и всеми другими персонажами, увязшими в сценариях и шаблонах.

Для того чтобы внезапно не оказаться на игровой доске требуется выработать навык рефлексии и бдительности. Рефлексия становится инструментом, с помощью которого отслеживается разотождествленность с игрой, а бдительность – инструментом, позволяющим видеть зарождение процесса движения на игровую доску. Вместе они используются для недопущения, а в отдельных случаях пресечения попыток втянуться в сценарии обусловленного мира. При развитом навыке использования рефлексии и бдительности появляется возможность перманентного сохранения субъектной позиции (сохранения переживания чистого Я) – позиции вне игры. Дальнейшее развитие навыка приводит к осознанному взаимодействию с миром через объективированную репрезентацию себя на игровой доске. Я личностное и Я эмпирическое, проявленные теперь как качества и характеристики аватара, конфигурируются в особую структуру для взаимодействия с обусловленным миром, но не обусловленную им.

Есть чистое Я (субъект) и есть мир передо субъектом. Нужен посредник между способным переживать свободу чистым Я и обусловленным миром, куда чистое Я разворачивается в организованные структуры. Посредник в построении взаимоотношений между свободой и обусловленностью.

Для игры с миром достаточно трех базовых элементов: Я чистое – позиция вне «игровой доски», мир как игровое поле – «игровая доска» и агент игры – Я непосредственно соприкасающееся с миром – аватар.

Субъект наделяет аватара качествами и характеристиками. По сути, аватар становится конструктом субъекта под те или иные цели, достигаемые во взаимоотношении с миром, но, об аватаре немного позже.

Так ли на самом деле?

Конечно нет.

Здесь предлагается концепция, где и концепция, и ее содержательность есть результат конструирования методики взаимодействия с миром в существующих условиях. Концепция построения взаимоотношений свободы и обусловленности, при этом, желательно, по своим правилам.

Предложенный здесь способ может стать эффективным методом не только для достижения целей, но и, непосредственно, методом целеполагания. Не обусловленного ни культурой, ни онтологией, ни социумом, ни предлагаемой миром системой ценностей.

Расщепление

Все учения и все традиции в унисон говорят о целостности. О единстве человека и мира. Конечно же они правы. Мир неотделим от субъекта, субъект неотделим от мира, внутреннее равно внешнему, что снаружи, то и внутри, мир отражается в субъекте, субъект отражается в мире и т.п. Все так.

Единство человека и мира можно принимать на веру, к нему можно стремиться, единство можно переживать в непосредственном опыте.

Вопрос в другом. Вопрос в том, что с этим делать?

Что с этим делать прямо сейчас? Когда нужно ходить на работу, заниматься той или иной деятельностью, добывать ресурс и преодолевать всевозможные трудности.

Во-первых, конечно же попытаемся свести то, что имеем воедино. Да мир такой, я часть его, он отражается во мне и в этом сложно что-то изменить. Данный факт будет нашей отправной точкой.

В технологии работы с собственным сознанием есть интересный прием. Называется прием «Расщепление». Внутренним усилием нужно разделить изначальную целостность.

Например, расщепить процесс на его процессуальную и результативную часть.

Возьмем мышление. Именно мышление, которое, в отличие от думания, имеет четко заданную цель. Самое простое, например, сложить два и два. Результат у тебя уже есть, верно?

Этот целостный процесс нужно расщепить на составляющие: на процессуальную часть и на результативную. Внутреннее действие, намерение, усилие – то что ведет к результату, но им не является – процессуальная часть целостности. Полученный результат – результативная часть целостности.

Приведенный пример мышления средствами элементарной арифметики – достаточное упражнение, нужное только для того, чтобы появилось понимание принципа расщепления целостности. Когда понимание достигнуто, прием можно применять к любым организованностям психики.

Я личностное и Я эмпирическое – те самые содержания сознания, которые подлежат расщеплению в первую очередь.

Прием расщепления приводит к разделению любой организованной структуры психики на ее процессуальную и результативную составляющие. Прием расщепления предполагает смещение акцента восприятия к процессуальной составляющей целостности, а затем к источнику возникновения процессуальной составляющей. Правильно выполненный прием приводит к осознанию инстанции, способной актуализировать процессы в сознании. Выполнение приема направлено на «включение» инстанции, «запускающей» намерение и управляющей вниманием.

Намерение и внимание – всегда процессы, процессы, лежащие в основе появления в восприятии возможных произвольных содержаний.

Прием расщепления, примененный к Я личностному и Я эмпирическому, позволяет пережить эти организованные структуры как результат действия намерения и результат направления внимания на заданные организованности. В опыте появляется переживание Я личностного и Я эмпирического как результата в виде организованных структур, воспринимаемых вследствие функционирования определенного процесса. Также в опыте появляется переживание процесса, направленного на получение заданного инструкцией (а при определенном навыке и произвольного) результата. Но главное, в опыте появляется переживание действия инстанции, порождающей процессы, приводящие к результатам.

Здесь приоткрывается намек на свободу. Инстанция всегда действует и до процесса, и до результата, а значит ей не нужно быть обусловленной ни процессом, ни результатом. Ровно наоборот, действие из инстанции определяет и процесс, и результат. Обнаруженная инстанция умеет запускать процессы конструирования, а любой результат, теперь, понимается как конструкт, как результат конструирования.

Когда далее будем говорить о субъекте, под субъектом будем понимать обнаруженную опытным путем инстанцию, из которой происходит конструирование.

Правильно примененный прием расщепления меняет статус Я личностного и Я эмпирического с объектов отождествления на объекты конструирования. Смена статуса многое меняет. Я личностное и Я эмпирическое становятся принципиально изменяемыми, а практик обретает понимание возможности изменения организованных структур Я.

Я, как целостное переживание себя, как акт самоосознания, расщепляется на процесс – намерение и действие субъекта, и на результат – наблюдаемые Я личностное и Я эмпирическое.

Отныне исследователь может переживать себя как позицию действия – действующий субъект, инстанцию без содержаний, без качеств и характеристик, способную актуализировать процессы развертки в психике произвольных организованных структур. Наблюдать из субъектной позиции всевозможные процессы, формы, вещи, объекты. Видеть отражение процессов, форм, вещей и объектов в качествах и характеристиках, становящихся содержаниями Я и обнаруживаемыми как Я личностное и Я эмпирическое.

Процессы, формы, вещи и объекты перед субъектом связаны системой интерпретаций, благодаря которым мир перед субъектом становится целостным, узнаваемым и понятным. На основании наличия системы интерпретаций элементов феноменального мира строится картина мира. В построенной картине мира находят свое место Я личностное и Я эмпирическое, включаются в целостность в которой существуют и приобретают опыт.

Прием расщепления направлен, также, на пробуждение спящего субъекта. Применение приема приводит к появлению позиции действия и «пространства» реализации действия.

В предлагаемой модели построения взаимоотношений с миром, прием расщепления актуализирует появление позиции «вне игры», позиции вне игрового поля, где игровым полем становится мир перед субъектом, в котором развернуты Я личностное и Я эмпирическое в качестве характеристик аватара – репрезентации субъекта (чистого Я).

Появляется то, что взаимодействует, с чем взаимодействует и чем взаимодействует. Созданы необходимые и достаточные условия для взаимодействия свободы и обусловленности.

Где способом взаимодействия выбрана игра, игра с миром.

Картина мира

Все мы так или иначе сталкиваемся с реальностью. Чтобы не биться и не спотыкаться об реальность, реальность должна быть упорядочена. Без упорядочивания реальность не сможет структурироваться, останется хаос. Под реальностью будем понимать феноменальный мир, отраженный в ощущениях.

Феноменальный мир есть упорядочивание сознанием хаоса. Субъект сталкивается с феноменальным миром. Для понимания феноменального мира и осуществления действий в нем, феноменальный мир должен быть связно описан. В результате описания перед субъектом появляется умственная модель реальности, совокупность идей, знаний и представлений об окружающем мире.

Вписывая себя, знание и представление о себе в модель реальности, субъект выстраивает картину мира.

К процессу формирования картины мира мы также можем применить прием расщепления. Также как уже делали. Выполняя прием расщепления получим инстанцию-позицию из которой происходит формирование картины мира, непосредственно процесс формирования картины мира и картину мира как результат функционирования процесса.

Картина мира не тождественна миру перед субъектом. Картина мира – модель феноменального мира, целостное представление, сформированное на основании описания процессов, форм, вещей и объектов, вместе с представлением своего места в связанности с процессами, формами, вещами и объектами.

Об окружающем мире и своем месте в нем у каждого индивида найдется полное и непротиворечивое представление. Зачем же нам понадобился прием расщепления?

Ответ на поверхности. Нам нужно увидеть, что любая картина мира есть процесс и результат конструирования.

Картина мира представляет из себя связное описание мира перед выделившим себя из мира субъектом. Картина мира учитывает все важнейшие вопросы, возникающие у индивида: происхождение мира, происхождение человека в нем, источник благ и конец времен.

Можно говорить об индивидуальной и коллективной картине мира. Коллективная картина мира представляет общее описание для больших групп людей феноменального мира, персональная картина мира представляет индивидуальное описание феноменального мира.

Персональная картина мира опирается на коллективную, но всегда остается уникальной. Родители и социум объясняют устройство феноменального мира (естественно, в своем представлении), обучают пользоваться феноменами и явлениями мира, дают базовые шаблоны и настройки. Большой вклад в формирование картины мира вносит Культура. Человек обретает опыт, с одной стороны соотносящийся с картиной мира, с другой – обусловленный картиной мира.

Фундаментально можно выделить три базовые картины мира: научную, мифологическую и религиозную.

Какая бы картина мира не была взята к рассмотрению, к какой бы картине мира не был бы применен прием расщепления, в результате становится очевидным, каким образом любая картина мира конструируется субъектом. Разумеется, когда исследователь выходит в позицию разотождествленную с картиной мира – в позицию субъекта. В противном случае, он остается объектом картины мира, ее частью и ее носителем.

Таким образом, каждый, кто увидел суть и понял, как описывать и увязывать мир перед собой может действовать в любой картине мира не будучи обусловленным ею. Так зачем ограничивать себя пределами той или иной картины мира? Когда можно, не отрицая ни одну из картин мира, сконструировать такую картину мира, такое описание мира и своего места в нем, где появятся уникальные возможности взаимодействия с миром, вплоть до появления у него свойств пластичности.

Раз мы говорим об игре как методе взаимодействия свободы и обусловленности, о взаимодействии субъекта и мира перед ним, то и картина мира может быть сконструирована под данную задачу.

Первый шаг к необусловленности

Что же нам даст понимание описания мира и понимание принципиальной конструируемости картины мира?

Когда становится очевидным, что представление о реальности и ее модель строятся на имеющихся описаниях, возникает удивительное предположение – так ли все на самом деле?

Все решения принимаются исходя из имеющихся представлений, а действия совершаются внутри имеющихся описаний. Какова природа реальности вне описаний и представлений?

Для того и нужен был прием расщепления, чтобы увидеть и себя, и мир перед собой как систему взаимоотношений, базирующихся на описаниях и представлениях.

Если не разглядеть мир перед собой как систему ссылающихся друг на друга интерпретаций, можно всю жизнь прожить в имеющихся нарративах, защищая их и отвергая любую возможность сделать мир перед собой чуть более пластичным, а себя в нем чуть более свободным.

Чтобы попытаться соприкоснуться с пластичностью мира выделим два действия, совершаемые из разных оснований взаимоотношения с миром.

Первый вариант действий и принятий решений – действие из картины мира.

Второй вариант – действие и принятие решений вне картины мира.

Действие из картины мира

Источник действия является частью картины мира – собственного представления об окружающем мире и своем месте в нем. Источник действия – индивид, вписан в картину мира и глубоко встроен в нее выстроенными связями – актами понимания как должно быть. Мир отчужден от индивида в его представлении о происходящем перед ним, при этом индивид, не осознавая того, остается одним из объектов мира. Каждое действие, каждое принятие решения обусловлено структурой картины мира. Картина мира диктует систему ценностей и их иерархию.

Система ценностей создается благодаря Культуре – надсоциальному организму, определяющему характер и правила жизнедеятельности социума в целом и каждого индивида в частности.

Индивид не выходит за рамки своих представлений об окружающем мире и действует в соответствии с ними. Выстроенная индивидом картина мира полностью обуславливает его, его действия, выбор и методы принятия решений. Любой же выход за рамки, даже на уровне мысли, приравнивается к катастрофе – разрушению представлений о мире. Связи не просто устойчивы, но и рьяно защищаемы при любой попытке поставить картину мира под сомнение.

Остается жить в том самом надвинутом на глаза мире8, не в силах ничего изменить.

Действие вне картины мира

Источник действия не является частью картины мира. Выход за пределы описаний, за пределы картины мира возможен вследствие разотождествления и с картиной мира, и с персонажем занимающем свое место в ней. Позиция действия достигается за счет приема расщепления и условного шага назад, от картины мира, от его описания. Так, чтобы и мир, и его описание оказалось «перед» наблюдающим и невовлеченным субъектом, субъектом действия без качеств и характеристик. Позиция действия, сама по себе, свободна от всего, что находится перед ней.

Понятное дело, такая позиция не дает субъекту возможности менять материальный мир перед ним. Но дает свободу в конструировании описания мира перед собой без каких-либо ограничений. Субъект видит мир перед собой не как нечто незыблемое и истинное, а, скорее, как совокупность процессов, форм, вещей и объектов, связанных между собой описанием. Более того, субъекту становится доступно видение связей между процессами, формами, вещами и объектами.

Видно, как связи построены. При понимании доступности картины мира к конструированию, становится очевидным, что связи могут быть перестроены.

Речь идет не о связях фундаментального взаимодействия. Связь между гравитацией и массой тела не изменишь, тело в воздухе не зависнет. Речь о связях между субъектом и объектами. Связь выстраивается исключительно как отношение субъекта к тем или иным феноменам окружающего мира. Такие связи сформированы социумом, воспитанием, общественными институтами, индивидуальным опытом и культурными нормами.

Выходя за рамки картины мира, занимая позицию вне картины мира, связи становятся не только очевидными, но и подлежащими изменению.

Достигая свободы действия применительно к изменению и построению связей между субъектом и всем, что им не является, субъект получает также и свободу конструирования картины мира.

Конечно, элементы не меняются, но становятся элементами конструктора, из которого, в меру возможностей и сил, открывается свобода конструирования модели мира.

Еще одним приятным моментом выхода в позицию, противопоставленную миру перед собой, становится упразднение необходимости искать ответ на вопрос «как оно на самом деле?». Все, что принимается за истину, создано системой описания на языке описания. Мы же выходим за пределы описания, откуда, при должном навыке, можем конструировать не только описание мира, но и язык его описания. Поэтому, для игры с миром, ценность имеет не то, как оно на самом деле, а позиция, из которой можно действовать независимо и свободно.

Будучи в позиции вне картины мира становятся видны шаблоны и сценарии, по которым разворачиваются процессы перед субъектом. И, поскольку субъект теперь вне шаблонов и сценариев, он выходит из подчинения им. Становится той инстанцией, тем действующим субъектом, кто в состоянии вне шаблонов и сценариев создавать собственные стратегии.

Сценарии и стратегии

Способ действования внутри обусловленного мира, фундаментально, невелик. Индивид действует или по сценарию, или по стратегии.

При отсутствии возможности действовать активно, при реакциях на внешнее воздействие, выражающихся в действии в соответствии с имеющимися шаблонами восприятия и поведения, ничего не остается, как быть подхваченным сценарием и действовать в соответствии с ним.

Это ни хорошо, ни плохо. Большинство людей живут таким образом всю жизнь. Многие из них достигают материальных благ и положения в обществе. Дело не в этом. Жить по сценарию или жить как-то иначе – дело онтологического выбора. Осознанного выбора между свободой и обусловленностью.

Звонок будильника, завтрак, сборы, маршрут на работу, выполнение обязанностей по инструкции и регламенту с коротким обеденным перерывом, маршрут домой, немного отдыха и сценарий повторяется.

Романтическое знакомство, цветы-кафе-мороженое, одни и те же шутки, до боли похожие финалы. И так каждый раз.

Встреча с друзьями, бар, пиво, и даже приключения – все по знакомому сценарию.

Любовь, карьера, отпуск, учеба, дети, взаимоотношения с родителями, поведение в социальном взаимодействии – во всем видятся одни и те же повторяющиеся действия.

Кому от этого хорошо, кто в повторяемости сценариев видит залог стабильности, тому ничего делать не надо. Пусть остается как есть. Выйти из сценариев своей жизни нужно тем, кто видит их принудительность, тем кто не видит в сценариях своей воли и принудительно должен им подчиняться. Тем, кто не хочет жить свою жизнь по чужим сценариям.

Не нравятся чужие сценарии, можно жить по своим.

Занимая позицию конструирования модели мира, субъект конструирования в состоянии прописать любые сценарии, не нарушающие нравственные законы и фундаментальные законы мироздания. Что изменится при переходе из чужого сценария в свой?

Распорядок? Шутки? Шаблоны восприятия, поведения и взаимодействия?

Очевидно, что прописать сценарии под имеющиеся задачи несложно, но действовать внутри собственноручно созданных сценариев становится скучно и, оказывается, бесперспективно.

Но, полдела уже сделано. Осуществлен выход в позицию, не принадлежащую сценарию, откуда сценарии становятся заметны и откуда их возможно создавать. Позиция, сама по себе, еще не свобода от сценариев, но уже непринадлежность к ним.

Если избавиться от необходимости жить по сценариям, как же тогда действовать? Мир не поменялся, жизнь не изменилась. Работа та же, люди те же, маршруты и траектории такие же как были.

Появляется нечто новое. Позиция действия, противопоставленная миру перед собой, открывает перспективу свободного целеполагания. Культура, предопределяющая выбор целей, имеющийся опыт, сценарии поведения – все это становится частью мира перед субъектом.

Когда цель определена и обозначена, остро встает вопрос – что нужно для ее достижения? Попытки подобрать сценарий заканчиваются провалом. Сценарий должен учитывать множество всевозможных нюансов, но жизнь, каждый раз, оказывается сложнее. Часто бывает, двигаясь по сценарию, даже собственноручно прописанному, человек вдруг понимает, что двигается не туда.

А сценарий, даже хороший, не отпускает, прочно удерживая в своих рамках. Приходит понимание необходимости смены сценария, но, сценарные ограничения и сценарная предопределенность не дают выскочить из колеи. Один сценарий предлагает поступиться целью, другой – рвать жилы. И ни один из них не предполагает ни необусловленного достижения цели, ни свободы в действиях.

Остановись! Займи позицию. Чистую позицию, противопоставленную миру перед собой.

Ничего не делай, оглядись. Многое можно увидеть. Вот цель, вот препятствия для ее достижения, вот то, что может прийти на помощь. Но вместе они не складываются в удобную вязь сценария. И не надо.

Нам нужна стратегия9!

Игра как стратегия

Позиция действия и мир передо мной. Свобода и обусловленность. Что делать относительно тотальной обусловленности в обусловленном мире перед собой? В мире, вобравшем в себя принудительность процессов, форм, объектов, вещей, людей, общества, правил социального взаимодействия.

В книге игра рассматривается как главный способ, главная стратегия взаимодействия с миром перед собой – миром обусловленности.

Человечеству известны несколько базовых стратегий:

– соперничество;

– сотрудничество;

– компромисс;

– уклонение;

– растворение;

– уступки.

На то они и базовые, что лежат в основе всех взаимоотношений с миром. Их можно смешивать, комбинировать, применять поочередно в зависимости от ситуации, заменять одну на другую. Главная задача при построении и комбинировании стратегий – стратегия должна быть направлена на достижение поставленной цели.

Игру, в первую очередь, рассмотрим как стратегию применения стратегий.

Действительно, как достигать целей в сложном и, часто малопонятном, мире? Как выбирать правильную стратегию? Как действовать в соответствии с выбранной стратегией, не отклоняясь от нее?

Что может дать легкость в соприкосновении с миром перед собой?

Ответ прост. Игра. Игра как способ построения взаимоотношений свободы и обусловленности.

Посмотри на детей. Вспомни себя ребенком. Дети решают свои задачи. Но в детский мир включена игра. Даже больше, – детский мир и есть игра. Чистая игра, не омраченная взрослым отношением ни к каким элементам мира. С ощущением что все по плечу и все достижимо, стоит только захотеть.

Уместно будет возражение насчет наивности детского мира вместе с возражением, что ребенок не берет в расчет многие факторы, учитываемые взрослыми.

Верно. Но нам интересно другое.

Детская легкость, детская уверенность в достижении любых целей, непринужденность и интерес ко всему происходящему.

Если твоя цель – свобода во взаимоотношениях с обусловленным миром, игра, как методика для реализации обретенной свободы, подходит лучше, чем что-либо другое.

Мы все помним себя детьми. Мы помним, как самозабвенно, как упоительно играли в игры. Как радовались каждому дню жизни.

Спроси себя – когда ребенок играет, а когда нет?

Ребенок играет всегда, когда действует по своей воле. «Все серьезно» – когда ребенок действует по чужой воле (ведут в детский сад, заставляют убирать игрушки и т.д.). В этот момент он не играет. В конечном итоге индивид совсем перестает играть. Его воля кончилась.

Воля – свобода в действии. Без этой свободы обусловленность становится принудительностью. Игра, независимо от того взрослый ты или ребенок, всегда включает в себя элемент свободы.

Игра между свободой и обусловленностью – не это ли наполняет жизнь вкусом? Растворяет кризисы и расправляет крылья. Убирает важность, позволяет принимать поражения. Делает мир перед тобой игровым пространством, твоим игровым пространством. С твоими правилами построения взаимоотношений с обусловленностью, и, как следствие, с выходом из-под принудительности мира, из-под его непререкаемого диктата.