Несовместимые

Теперь он сам достает с полки два бокала, достает охлажденное вино. Я отвисаю, беру тарелку, накладываю яичницу с беконом. Оборачиваюсь, Герман сидит на барном стуле за островком и пристально на меня смотрит. Перед ним два наполненных красным вином бокалы. Рука начинает мелко дрожать.

– Ты будешь есть? – довольно резко и невежливо спрашиваю, откинув в сторону «вы».

Кивает головой. Ставлю перед ним тарелку с омлетом и с салатом. Себе тоже накладываю, прихватив две вилки, устраиваюсь напротив.

Вновь вздрагиваю, когда тишину разрывает стандартная мелодия «айфона». Герман смотрит на экран, одно движение руки, звонок стихает. Меня так и подмывает спросить его, зачем он меня преследует, какие у него цели на мою персону.

Вновь звонок. Вновь взгляд, вновь не отвечает. На третий раз я не выдерживаю.

– Может, ответишь? Вдруг что-то важное!

Серые глаза обдают меня холодом. Я стискиваю зубы. Вот зачем полезла? Когда я научусь не приставать к людям со своим мнением? Еще бы язык прикусывать вовремя.

Раздраженно слезаю со стула, выкидываю остатки еды и мою тарелку. После этого залпом выпиваю вино, не чувствуя его ни крепости, ни вкуса. Меня не останавливают, когда иду к стеклянной двери. Делаю вывод, что передвигаться по дому не запрещено. Решаюсь выйти на улицу, поэтому отодвигаю в сторону раздвижную стеклянную дверь и выхожу из дома. Босиком ступаю на холодные камни, поджимаю пальцы. Перебираюсь на лужайку, задумчиво бреду по участку.

Территория огромна. Не представляю, сколько тут гектаров, но я так и не дохожу до забора, да и страшно шагать в темноту. Иду по краю света от фонарей и тьмы природы. Поглядываю на дом. Два этажа, камень и стекло. Бездушный и холодный дом. Как и его хозяин.

Набредаю на задний двор. Тут беседка, в ней уже расставлены ротанговые диваны, кресла и стол. Еще есть накрытый защитной пленкой бассейн. Неподалеку друг на дружке стоят белые шезлонги.

Заворачиваю за угол дома и замираю. Перед домом стоят три черных джипа, микроавтобус, на котором меня привезли. И ни души. Только это видимость, я кожей чувствую, как на меня смотрят, следят за каждым шагом.

– Потерялись? – вскрикиваю, испуганно вжимаюсь в стену дома. Рядом стоит помощник Германа или кто он там ему.

– Вы меня напугали! – сердито отчитываю мужчину, отдергивая толстовку.

– Извините.

– Я просто гуляла.

– Приятной вам прогулки, – на его губах появляется усмешка, он вежливо склоняет голову и проходит мимо меня.

Я иду к крыльцу дома, хотелось бы прояснить ситуацию своего нахождения в этом месте, но с этим нужно идти к Герману.

Его на кухне не оказывается, на первом этаже заглядываю почти во все комнаты, которые мне попадаются, но его нигде нет. На второй этаж подниматься не хочется, поэтому я возвращаюсь в гостиную, сажусь на диван, подогнув под себя ноги.

– Нет, меня завтра не жди. Я позвоню, если что-то потребуется, – Герман замирает в дверном проеме гостиной. Я обращаю внимание, что он переоделся в свободные светлые брюки и футболку-поло. Влажные волосы зачесаны назад, говорят о том, что он принял душ. Разговор завершает без банальных прощаний.

Он не спеша подходит к свободному дивану, присаживается, одна рука ложится на спинку, другая – на подлокотник. Его цепкий взгляд устремляется на меня. Поджимаю губы, смотрю перед собой.

– Ты создаешь мне много проблем, Марьяна.

– Не поверишь, могу тоже самое сказать о тебе, – слегка поворачиваю голову в его сторону, выдерживаю мрачный взгляд. – Я собиралась лететь обратно в Америку.

– Разве я отдавал на это приказ?

– Я должна была ждать твоего приказа? Я не в твоем подчинении, поэтому ты сейчас совершаешь преступление, насильно меня удерживая в этом доме. Между нами нет никаких дел и не будет.

– Иди.

Я недоуменно на него смотрю. Свожу брови к переносице, осмысливая сказанное слово. Он прищуривается, следит за моими эмоциями на лице. Следит хищно темными глазами, зрачок перекрывает радужку. Губы без улыбки, но мне кажется, что иронично улыбается. Иллюзия или игра света.

– Где я нахожусь? Я вызову такси. И верни мне мой рюкзак, там телефон и мои вещи с документами.

– Сюда такси не приедет. Если хочешь уйти, тебя до ворот проводят, – встает с дивана, засунув руки в карманы брюк. – Шамиль на выходе отдаст тебе рюкзак.

– Стой! – останавливается, но не оборачивается, лишь поворачивает голову в профиль. – Сейчас ночь на дворе, давай я переночую, завтра уйду. Я ведь могу заблудиться, – если бы я знала. где нахожусь, меня бы и темнота не остановила. А так я, конечно, боюсь идти в ночь по неизвестной дороге.

– Нет.

– Ты вот так просто меня выставляешь из дома в ночь? – негодование накрывает с головой, вскакиваю на ноги и разворачиваю Германа к себе лицом, схватит за плечо. – Ничего, что по твоему приказу меня привезли в эту глухомань! Я вообще должна сейчас лететь над Атлантикой! Я требую, чтобы меня отвезли домой! – топаю ногой, упирая кулаки в бока. Герман насмешливо окидывает мое лицо взглядом, отворачивается.

Я растерянно смотрю, как он уходит. Мне хочется закричать, чтобы треснули все стекла. Чтобы крыша рухнула на его голову, чтобы он сдох под завалами. Нет, я не останусь в этом доме. Ни за что!

Обуваюсь, полная решимости покинуть этот дом, выхожу на крыльцо. Меня ждет его помощник. Шамиль вроде. Он протягивает мне рюкзак. Первым делом вытаскиваю свой мобильник. Конечно, он разряжен. Скрипнув от досады зубами, подключаю его к портативному зарядному устройству. Как раз, пока буду идти, зарядится, вызову такси.

Передо мной разъезжаются ворота, я смотрю в темноту и непроизвольно отступаю. Впереди дорога, тьма и все. Фиг его знаешь, сколько мне нужно пройти, чтобы дойти до людей. Этот придурок похоже живет где-то в лесу, вдали от цивилизации.

– Сколько километров до города?

– Удачной вам дороги, – Шамиль позволяет себе скупо улыбнуться.

Я упрямая, не сдамся. Ну что со мной может случиться? Волки загрызут? Так их тут нет.

14 глава

Вздрагиваю, когда за спиной раздается звук закрывающих ворот. Сердце от страха бьется где-то под ребрами, ладошки потные, а во рту сухо. Пять шагов даются легко, потом я себя заставляю идти вперед. Вздрагиваю от каждого шороха и хруста. Мне мерещится, что из темноты на меня кто-то смотрит. Обхватываю себя руками.

Я не боюсь. Я храбрая.

Раздается какой-то странный звук, я срываюсь на бег. Бегу долго. Мне так кажется. В боку начинает колоть, но продолжаю медленно брести вперед. Устаю, останавливаюсь. Опираюсь руками об коленки, часто дышу, рассматриваю черный асфальт под ногами.

Вспоминаю о телефоне, достаю его. Нетерпеливо трясу, словно от этого мобильник быстрее включится. Из груди вырывается стон отчаянья. Нет сети. Никакой. Я устала. Я не знаю, во сколько я ушла, не знаю, как долго шла-бежала, но сил двигаться вперед нет. Еще неизвестно, сколько мне идти.

Первый порыв – улечься посреди дороги. Но желание жить оказывается сильнее. Я иду к обочине. Спускаюсь в небольшой ров. Посижу, отдохну, пойду потом дальше. Вздрагиваю от каждого шороха, звука. Прячу руки между коленками, смотрю перед собой.

Вот странный тип. Вытащил меня из самолета, привез в свой дом и тут же отпустил. Где логика? Я его не понимаю. Видимо таких людей и не понять, у них явные проблемы с головой.

Через какое-то время слышу машину. Дергаюсь, чтобы встать, но остаюсь на месте. Едва дыша, вижу, как мимо пролетает черный джип. Я еще ниже сползаю, накидываю на себя ветки. Через какое-то время машина возвращается. Наверное, очухались, поняли, что я могу выйти из этого леса, рассказать кому надо, где находится убежище самого Соболя. Вряд ли он этого хочет.

Я не шевелюсь. Через какое-то время опять слышно, как едет машина. Теперь мимо проезжают два джипа. Я злорадно ухмыляюсь. Потеряли котики мышку. Еще больше накидываю на себя ветки, морщусь от внезапной боли. Поцарапалась. Ничего страшного. Вжимаю голову, слышу вновь тихое урчание мотора машины. В этот раз не проносятся, а медленно едут по дороге, словно всматриваются в темноту.

Прикусываю губу, вжимаюсь в землю. Слышу, как неподалеку останавливаются. Хрустит гравий на обочине под чьими-то ногами. Не дышу, кто-то останавливается прям над моей головой. Морщу нос, почуяв табачный дым.

– На дороге пусто. Она, наверное, лесом пошла, – раздается мужской голос.

– Она где-то здесь. Ищите, – от этого голоса у меня возникают мурашки и желание зарыться в землю.

Одна машина отъезжает. Табачный дым над моей головой не исчезает. В носу неприятно щекочет, нужно либо его почесать, либо сейчас чихну. Оба варианта мне невыгодны.

Чихаю, зажимаю себе рот ладонями. Вот черт! Молчу, вдруг прокатит, и он не заметит меня.

– Твои документы у меня. Имей привычку проверять свои вещи.

Шаги от меня удаляются, я вскидываю голову. Он брешет? Как только машина трогается с места, я тут же лезу в рюкзак. Подсвечивая себе мобильным телефоном, ищу паспорта. От досады прокусываю губу, слизываю языком кровь. Так и вампиром стану.

Вылезаю на дорогу, отряхиваю от себя мелкие сучки, сердито смотрю на джип, что стоит неподалеку. Не уехал, черт. Он не сдает задом, не подъезжает ко мне. Я упрямо стою на месте.

На восстановление документов требуется время. Если подключить папины связи, процесс можно ускорить. Тут Герман Александрович явно промахнулся. Закидываю рюкзак на плечо, усмехаюсь и отворачиваюсь от джипа.

Я не чувствую себя загнанной зверушкой. Страх присутствует, но именно он заставляет идти вперед. Слышу за спиной шорох от шин, заставляю себя смотреть вперед, не оборачиваться.

– Садись в машину, – несется мне, задираю голову, продолжаю идти вперед.

Герман, наверное, ждет, что я сейчас радостно захлопаю в ладоши и юркну в машину. Хренушки. Я дойду до трассы, до деревни, до чего-нибудь и оттуда вызову такси, на край позвоню папе. Придется придумать историю, почему я в России, но это потом.

Ахаю от неожиданности, когда меня бесцеремонно хватают за локоть и разворачивают. Упираюсь ладонями в грудь. Мы вдвоем тяжело дышим. Я не вижу выражение его глаз, но чувствую, как рука, сжимающая мой локоть, расслабляется. Он первый немного отстраняется. Я тоже делаю шаг назад.

– Садись в машину.

– Нет. У тебя условия, а я с ними не согласна. Я лучше буду всю ночь идти по дороге, рано или поздно куда-то приду.

– Садись, – как-то устало, обреченно, но все же требовательно произносит мужчина, отпуская меня.

– Скажи мне причину, по которой я должна сейчас добровольно сесть в машину и вернуться в твой дом. Если ты думаешь, что у меня нет своего мнения, глубоко ошибаешься.

– Я тебе расскажу, но чуть позже. Садись, – подталкивает в сторону машины, я упираюсь. Не верю. И не внушает он мне доверия.

– Где гарантия, что ты не врешь?

– Марьяна! – в голосе уже слышу нотки злости, рука бесцеремонно хватает меня чуть выше локтя и заталкивает в машину.

Падаю на заднее сиденье, дверь захлопывают.

Герман быстро садится за руль. Убираю волосы с лица, дергаю за ручку, слышу, как блокируются двери.

– Выпусти меня! Ты не имеешь никакого морального права меня удерживать против воли!

– Заткнись и не вякай, – что-то в его тоне заставляет меня прикусить язык. – У меня от тебя уже голова начинает болеть.

– Избавься от меня, избавишь от головной боли.

– Обязательно, сейчас ребятам прикажу вырыть тебе ямку, и живьем закопаем.

– Я имела ввиду отпустить меня, – тихо бурчу под нос.

Герман смотрит на меня в зеркале заднего вида, не комментирует.

Мы довольно быстро доезжаем до дома. Первый выходит Герман, к нему сразу же направляются двое мужчин, он жестом руки их останавливает. Открывает дверку с моей стороны, протягивает ладонь. Прищуриваюсь. Его люди не блистали манерами, а этот прям джентльмен. Игнорирую его жест, самостоятельно вылезаю из джипа. Задираю подбородок, смотрю прямо, направляюсь в дом. Спиной чувствую присутствие Германа, его невозможно игнорировать. Его энергетика слишком ощутимая, слишком осязаемая и мрачная. Я бы сказала, тяжелая, я словно придавленная к земле рядом с ним.

– Я тебя внимательно слушаю, – кидаю рюкзак на диван, где недавно сидела, присаживаюсь.

Герман неторопливо подходит к другому дивану, опускается на него, раскидывает руки по обе стороны и устремляет на меня немигающий взгляд.

Мы молчим. Изучаем друг друга. Он все же симпатичный. Нет, его можно даже назвать красивым. Шрам на щеке не портит его. Шрамы украшают мужчину, это оказывается правдой. Придает налет таинственности.

Худощав. Скорее, жилистый. Темные волосы. Я люблю темноволосых, это моя слабость. При выборе спутника всегда обращаю внимания на цвет волос. Глаза меня так не интересуют. У Германа глаза красивые, но бездушные. Они напоминают мне сталь: холодные, опасные. Нет в них человеческого тепла. Пухлая нижняя губа и верхняя тонкая говорят об упорстве, упрямстве. Он будет гнуть свою линию, доказывать и навязывать свои решения, волю. С таким непросто.

– Я, конечно, польщена твоим пристальным вниманием, но время к ночи, я хочу спать. Ты расскажешь, что за ерунда происходит вокруг меня?

– В аварии с машиной твоего отца виноват не я.

– Ага, – делаю вид, что верю, усмехаюсь. Он хмурится.

– «МедиаГлосс» действительно сейчас терпит убытки. Твой отец не может шагать в ногу с требованиями современности. Есть люди, которые хотят эту компанию, чтобы использовать в своих целях.

– И? Почему бы отцу не предложить интересную сумму?

– Предлагали. Он отказывается. Более того, вчера нанял отличного специалиста, который сможет изменить ситуацию. Нужно только время.

– Я рада за папу. Я каким боком ко всей этой истории, и каков твой интерес?

– Понимаешь, Марьяна, – опускает глаза куда-то вниз, к моим коленкам. – Через СМИ очень легко воздействовать на мнение людей, создавать рейтинги или мешать с дерьмом. Мне нужен основной пакет акций компании твоего отца. Я хочу его получить в рамках закона, – вскидывает на меня глаза, на губах появляется еле заметная улыбка.

Пауза. Я хмурюсь, прикрываю глаза. Открываю их, вопросительно смотрю на Германа. Не хочу понимать. Все во мне противится включать мозг и делать вывод, потому что расклад мне уже по ощущениям не нравится.

– И? Основой пакет у папы.

– Нет. Основой пакет записан на тебя. Об этом стало известно два дня назад, – резко подается вперед, ставит локти на колени, впивается в мое лицо темным взглядом. – Мне нужен пакет. Пакет записан на тебя. Значит…

– Тебе нужна я… – шепотом заканчиваю предложение, с сомнением на него смотрю. Это что тут у нас получается?

– На тебя открыта охота, Марьяна. Многие жаждут получит контрольный пакет акций. Мне просто повезло, что я столкнулся с тобой на дороге. Я играю на опережение.

15 глава

Несколько минут я смотрю на серьезное лицо Германа. Потом начинаю смеяться. Заливисто и от души. Он хмурится, с опаской на меня косится.

– Всегда мечтала быть зайчиком для охоты. Или лисой. Это так забавно, убегать-убегать, а за тобой несется стая диких, озлобленных волков. И чем же ты лучше других? – улыбнулась бы шире, не будь у меня ранена губа.

Герман сжимает губы, взгляд темнеет. Явно чем-то недоволен. Встает с дивана, направляется к бару. Слежу за каждым его шагом, за тем, как он наливает себе что-то в стакан. Возвращается к дивану.

– Я куплю у тебя эти акции. За любую цену, которую назовешь.

– Не боишься? Я могу оказаться довольно алчной дамой.

– А я могу тебя сегодня же в лесочке закопать, – иронично приподнимает бровь и делает глоток из стакана. Он не шутит, более того, я уверена, что у него в голове несколько сценариев развития сюжета.

– Если папа на меня переписал акции, значит, там есть ряд условий. Вряд ли я могу их просто так взять и продать, – задумчиво рассматриваю мужчину. Интересно, кто остальные? Кто еще жаждет получить меня в свои владения?

– Да, – еще глоток, я раздраженно передергиваю плечами. Из него все тянуть надо?

– Что да? Ты можешь нормально разговаривать? В твоих же интересах, – усмехаюсь,

Герман хмыкает, молчит. Опять играет в молчанку? До чего же сложный мужчина. Сочувствую его жене, любовнице и просто подружке. Тут надо иметь немереное терпение.

– Раз наш разговор окончен, я бы с радостью отправилась спать, а завтра с большим удовольствием покинула этот гостеприимный дом. Так где я могу переночевать?

– Шамиль, – кого-то зовет, не спуская с меня темного взгляда. В гостиной появляется его помощник, замирает в нескольких шагах от дивана. – Отведи гостью в комнату.

– И еще напомни, чтобы дверь не забыл закрыть на ключ. Вдруг я удумаю сбежать, – хватаю рюкзак, стараюсь без спешки подняться на ноги. Его глаза вызывают озноб вдоль позвоночника. Жуткий тип.

– Не забудь обработать губу. Аптечка в нижнем ящике в ванной.

– Спасибо за заботу, это так приятно и неожиданно. Спокойно ночи, – позволяю себе дерзость, как послать ему воздушный поцелуй.

Реакцию, к сожалению, не вижу, сразу поворачиваюсь к нему спиной. Улыбаюсь Шамилю. Помощник с ноль эмоциями на лице кивает мне в сторону деревянно-стеклянной лестницы. На втором этаже мне указывают на комнату ближе к окну в коридоре. Зайдя внутрь, хмыкаю. Стеклянные окна в пол с выходом на балкон, серый тон стен, разбавленный белыми акцентами. Поворачиваюсь поблагодарить, понимаю, что некого. Я в комнате одна. Подхожу к двери, дергаю за ручку, она поворачивается. Выглядываю в коридор. Ни души. Теперь закрываюсь изнутри. Не нужно мне тут незваных гостей, пока я буду безмятежно спать.

Открываю настежь балкон, сгребаю тюль поплотнее. Сегодня мне придется спать обнаженной, потому что участь чемодана мне неизвестна, просить хозяина одолжить футболку – фи.

Душ. С удовольствием смываю с себя всю пыль, грязные потеки после ночной прогулки. Обрабатываю боевые раны. Аптечка с действительно необходимым в ящике. Застирываю некоторые вещи, радуясь, что тут полотенцесушитель отлично греет. К утру все высохнет.

Кровать для одного слишком огромная, но мне хорошо. Блаженно закрываю глаза, на пятой барашке проваливаюсь в глубокий сон.

***

Просыпаюсь от свежести утра. И странной тишины. Не понимаю, почему так тихо. Прислушиваюсь. Слышу только, как чирикают птички и шумят ветки деревьев. Почти как в деревне, только нет крика петуха.

Приподнимаюсь на локтях, обвожу глазами комнату и натыкаюсь на свой чемодан. Как? Дверь была закрытой. Ага, наивная, если Герману удалось проникнуть в мою квартиру, чего ему стоит зайти в комнату в своем доме. Ничего. Божечки, надеюсь, все же чемодан притащил Шамиль и не смотрел на меня. Потому что к утру одеяло валяется в ногах, я едва прикрыта тонкой простыней.

Вскакиваю на ноги, кидаюсь к рюкзаку. Телефон показывает шесть утра. Для меня это рань. Я никогда не встаю так в отпуске. При этом понимаю, что выспалась и не хочу возвращаться в кровать. Настораживает, что у меня нет связи, помню, вчера Герман разговаривал с кем-то по мобильнику. Ладно, уточним этот вопрос. Обматываюсь простыней, выхожу на балкон. Запах невероятный. Только вдали от города воздух может быть настолько чистым и сладким.

Бассейн уже открыт, он манит своей глубиной. Купальника у меня с собой нет, но есть хлопковый комплект нижнего белья в чемодане. Судя по тишине вокруг, тут все еще спят. Прихвачу полотенце, быстро искупаюсь и вернусь в комнату.

Подумала – сделала. Стараясь сильно не шуметь, на цыпочках сбегаю в халате, который как в гостинице, висел в ванной комнате, на первый этаж, выбегаю во двор с кухни. Кидаю полотенце и халат на шезлонг, пробую ногой воду. Прохладная, но сойдет. Резинкой собираю волосы, спускаюсь по ступенькам в бассейн и отталкиваюсь, плыву. Все же папа зря у себя не сделал бассейн. Нужно ему по этому поводу прожужжать уши, пусть к следующему году построит домашний плавательный комплекс.

Я настолько задумываюсь, что не сразу замечаю чье-то присутствие. Вздрагиваю, замираю. Возле кромки бассейна стоит Герман, мрачно меня сверлит своим потемневшим взглядом. Ниже опускаюсь в воду.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.