Щель. Офис

Скарлетт попала на эту работу случайно, решив задержаться в городе хотя бы на месяц. Это была шутка судьбы, которая затянула её в свои сети. Проходя мимо небоскрёбов, она иногда представляла, как будет работать в офисе, сводить с ума мужчин и иметь небольшой, но стабильный доход. Чтобы не приходилось отдаваться каждому встречному в надежде на гамбургер или разрешение переночевать до утра. Помотавшись по дорогам, она решила осесть в мегаполисе на месяц, заключив спор сама с собой. И, как всегда, она выполняла свои обещания. Её принципы мало отличались от общепринятых, с небольшим исключением – она любила воплощать их в жизнь с особым рвением.

Несколько месяцев офисной рутины притупили её страсть к дорожным мотелям, и теперь она стояла на пороге очередного переломного момента: остаться или снова сорваться в поисках приключений? Странное чувство, которое её терзало, не было беспочвенным. Успешные мужчины, что крутились вокруг, совершенно не обращали на неё внимания. Она не могла понять, как деловой этикет способен так мутировать сознание, что её не хотят даже взглядом зацепить. Или им нельзя? Или не хотят? Этот вопрос мучил её больше всего, не давая покоя ни днём, ни ночью.

Дело было даже не в том, что она не могла найти столько же партнёров, сколько раньше, за то же время. Главная боль – в том, что её игнорировали. Пустоту внутри она заполняла игрушками, которые помогали ей достигать вершин наслаждения чаще и ярче, чем многие живые встречи. Они становились её тайными проводниками в мир, где тело пело от напряжения и разрядки, словно натянутая струна под умелыми пальцами. Принципы есть даже у таких, как она, усмехнулась Скарлетт про себя.

Мысли о том, как закрутить роман с Айденом, не покидали её. Она понимала, что смешивать работу и личное – рискованно, но не могла отрицать, что в его обществе чувствовала себя свободно и уверенно. Этот притягательный мужчина, уверенный в своих силах, несколько раз почти попадался на её крючок, но каждый раз находил повод ускользнуть. Офис – место, где всё на виду. У неё не было своего кабинета, да и не могло быть. Она была секретарём, выполнявшим поручения нескольких начальников из разных отделов. Так экономили на персонале, нанимая минимум секретарш.

В прежние времена всё было иначе. Секретарши часто становились объектами преследований, в том числе и вне рабочих часов. После нескольких громких скандалов руководство решило избавиться от большинства из них, оставив лишь самых необходимых в отделе продаж, где нагрузка была запредельной. Скарлетт об этом не знала, и это был ответ на её мучительный вопрос. Узнай она правду, она бы сильно удивилась: зачем после всех скандалов взяли её, ходячую искушение, которое могло бы стать центром новых бурь? Она умела разжечь огонь в любом, но страх увольнения пересиливал древние инстинкты. Возможно, руководство знало толк в тонкой психологии, используя её как приманку, чтобы дразнить сотрудников и одновременно держать их в узде.

Владельцы компании проводили чудовищный эксперимент, пытаясь решить проблему служебных романов, которые могли разрушить бизнес. Скарлетт не знала об этих играх и делала выводы на основе своего понимания мира, действуя так, как считала правильным.

Айден всегда выделялся в офисе. Его уверенная походка и природное обаяние притягивали взгляды коллег. Он умел мотивировать людей, и Скарлетт не была исключением. Каждый раз, когда он делился своими знаниями, она чувствовала, что растёт как профессионал. Он мастерски направлял цели сотрудников в нужное русло – то, которое выгодно владельцам бизнеса. Именно поэтому он возглавлял маркетинговый отдел. Но выше ему не подняться: на более высоких должностях его стремление всё улучшать могло помешать.

Скарлетт видела в Айдене не только начальника, но и наставника. Она восхищалась его умением раскрывать потенциал в людях. В её глазах он был воплощением успеха, примером, к которому стоит стремиться. Она и не подозревала, какую роль играет в его тщательно выстроенном плане. Её восхищение было искренним. Постепенно она превращалась из охотницы за страстью в специалиста, хотя название своей отрасли так и не могла запомнить.

Айден знал, как заставить её работать на пределе, не раскрывая истинных целей руководства. Он умел надавить на болевые точки каждого сотрудника, изучив их личные дела. Все подчинялись его тайным манипуляциям, не в силах устоять. Если вам кажется, что вами никто не управляет, значит, вами управляют профессионалы, и Айден был одним из них.

Но и он сам оставался пешкой в чужой игре. Он понимал, что его задача – не только повышать эффективность отдела, но и поддерживать зыбкий баланс в коллективе. Он видел, как Скарлетт притягивает внимание мужчин, и осознавал, что её присутствие – часть сложного эксперимента, призванного сдерживать служебные романы. Он чувствовал себя винтиком в огромной машине, использующей людей как инструменты. Порой ему хотелось всё бросить, забрать Скарлетт, сесть в машину и уехать по шоссе туда, где закат сливается с горизонтом, подальше от всего этого.

Но такие мысли быстро проходили. Он возвращался к привычной роли, снова становясь частью системы. «Что значит прийти в себя, если неясно, что такое человек?» – размышлял он, анализируя ситуацию вокруг и, главное, внутри себя. Он старался смотреть на себя со стороны, представляя, как это выглядело бы глазами другого. Каждый раз это были разные персонажи – исторические фигуры, давно исчезнувшие из мира. «Что бы он сказал в этом случае? Как бы поступил?» – думал Айден, если простого решения не находилось. Решения, создающие выбор в будущем. Ведь нельзя дойти до конечной двери.

Скарлетт, не подозревая о скрытых мотивах, продолжала усердно работать, не забывая о мечте вернуться к свободной жизни, где каждый день – новое приключение.

Офисный воздух был пропитан запахом кофе и едва уловимым напряжением, которое витало между сотрудниками, как невидимый туман. Скарлетт сидела за своим столом, перебирая бумаги, но её мысли были далеки от отчётов и таблиц. Она украдкой поглядывала на Айдена через стеклянную перегородку его кабинета. Он стоял, склонившись над какими-то документами, и свет лампы отражался в его глазах, придавая им странную глубину. Её тянуло к нему, как мотылька к огню, и она не могла понять, почему он так упорно держит дистанцию.

В обеденный перерыв, когда большинство сотрудников разбрелись по кафетериям, она решилась. Подойдя к его кабинету, она постучала, стараясь выглядеть уверенно, хотя внутри всё дрожало от предвкушения. Айден поднял взгляд, и на миг ей показалось, что в его глазах мелькнуло что-то тёплое, почти опасное.

– Можно? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

– Конечно, заходи, – ответил он, отложив ручку.

Она вошла, закрыв за собой дверь, и воздух в кабинете сразу стал гуще, словно наполнился электричеством. Скарлетт подошла ближе, чувствуя, как её сердце стучит, будто барабан перед боем. Она не знала, что скажет, но тело уже решило за неё, двигаясь с грацией, отточенной годами соблазнов. Она наклонилась над столом, якобы чтобы взглянуть на бумаги, но на самом деле позволяя ему ощутить её близость, вдохнуть тонкий аромат её кожи, смешанный с лёгким запахом духов.

– Я вот подумала… может, ты расскажешь побольше о том проекте, над которым мы сейчас работаем? – её голос был мягким, почти шёпотом, как шелест листвы перед бурей.

Айден откинулся на спинку кресла, его взгляд скользнул по ней, но он быстро отвёл глаза, словно боялся заглянуть слишком глубоко.

– Скарлетт, ты всё знаешь, что нужно. Давай не будем усложнять, – сказал он, стараясь звучать нейтрально, но лёгкая хрипота в голосе выдала его.

Она улыбнулась, чувствуя, как жар разливается внутри, словно горячий мёд, медленно стекающий по венам. Её движения стали чуть медленнее, почти гипнотическими, когда она выпрямилась, позволяя ткани платья обрисовать изгибы её тела, как река обтекает камни на своём пути. Она знала, что он видит это, чувствует, как воздух между ними тяжелеет, насыщаясь невысказанным желанием.

– Я просто хочу понять тебя лучше, Айден. Ты всегда такой… закрытый, – произнесла она, позволяя словам повиснуть в тишине, как вызов.

Он вздохнул, провёл рукой по лицу, словно стирая невидимую паутину, и поднялся из-за стола. На миг он оказался слишком близко, и она ощутила тепло его тела, как солнечный луч, пробившийся сквозь тучи. Её кожа запела от этого почти неощутимого контакта, каждый нерв натянулся, как струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения. Она представила, как его руки могли бы скользнуть по её плечам, как река, что находит путь через скалы, как их дыхание смешалось бы в одном ритме, превращая этот кабинет в тайный сад, где время замирает.

Но он отступил, разрывая невидимую нить, что натянулась между ними. Её тело всё ещё дрожало от неутолённого желания, словно земля после первого грома, ждущая дождя, который так и не пришёл.

– Скарлетт, я ценю твою… инициативу. Но давай оставим это на уровне работы, – сказал он, и в его голосе было что-то тяжёлое, почти болезненное.

Она кивнула, скрывая разочарование за лёгкой улыбкой, и вышла из кабинета, чувствуя, как жар внутри медленно остывает, превращаясь в тлеющие угли. Но она знала, что это не конец. Огонь, который она разожгла, ещё не погас, и рано или поздно он вырвется наружу, сметая все преграды.

Ирония судьбы не отпускала Скарлетт ни на миг. Она, сама того не ведая, стала ключевым звеном в хитроумном плане, призванном удерживать офис от служебных романов, но её присутствие лишь разжигало искры, грозящие перерасти в пожар. Её красота, словно маяк в ночи, притягивала взгляды, а энергия, бурлящая в ней, создавала вокруг почти осязаемое напряжение. Эксперимент, задуманный владельцами компании, балансировал на грани срыва, рискуя обернуться именно тем, против чего был направлен.

В какой-то момент хозяева бизнеса всерьёз задумались об увольнении Скарлетт. Причин для этого можно было найти тысячи, и она бы даже не поняла, что произошло, не говоря уже о том, что могло бы случиться. Бизнес, вопреки газетным байкам, вовсе не был глуп. Это была машина, холодная и расчётливая, где каждый винтик должен был работать на общую цель, не задавая лишних вопросов.

С каждым днём Скарлетт всё чаще ловила на себе взгляды коллег. Они пересекались с её глазами, будто невзначай, но в этих мимолётных пересечениях читалось больше, чем в словах. Разговоры с некоторыми из них становились всё откровеннее, а невербальные сигналы – всё смелее. Она чувствовала, как вокруг неё плетётся паутина намёков и недосказанности. Понимала, что офисные камеры следят за каждым её движением, но это лишь подливало масла в огонь. В дни, когда кто-то из начальства позволял себе на неё наорать – а её место в иерархии было одним из самых низких, – она мстила с тонкой, почти театральной дерзостью. Садясь напротив обидчика, она небрежно раздвигала ноги, позволяя заметить отсутствие нижнего белья. Это была её маленькая игра, её способ вернуть себе контроль, пусть и на миг.