Этюды о кулюторных людях и нелюдях

Вот и восстание мертвецов быстро сгладилось из людской памяти под напором повседневных забот. Граждане вернулись к прежнему образу жизни, позабыв все свои клятвы и зароки. Кто обещал стать веганом, тот им не стал, кто обещал не нарушать закон, продолжил его нарушать, кто клялся не совершать плохих и вредных поступков, погрузился в них с удвоенной силой. Раз Страшного Суда не состоялось, можно было снова грешить и не обращать внимания на боженьку с его дурацкими заповедями. Посему ни праведников не стало больше, ни грешников не стало меньше. Обыватели, клявшиеся не вылезать из храмов, опять позабыли туда дорогу. Матери снова начали лупить детей, а мужья – жён. Дети снова стали гадить в подъездах и буллить аутсайдеров. Чиновники продолжили брать взятки. Менты продолжили щемить невиновных. Вера в грядущее возмездие свыше рассосалась столь же стремительно, как возникла под напором нежити.

А ведь опасность не исчезла, потому что фигура Чубайса продолжила, как магнитом, притягивать к себе всякие беды. Эту особенность Анатолия Борисовича непостижимым образом игнорировали все российские президенты, дававшие ему тот или иной государственный пост.

Как-то раз Чубайс сидел в новеньком кабинете отреставрированного «Роснано» и размышлял, как ему поступить с учёными, нехорошо подставившими его с нанороботами. В этот момент к нему заявились представители расположенного соседнего Очаковского пищекомбината.

– У нас родилась гениальная идея, – сообщили они главе «Роснано». – Известно, что гастарбайтеры и прочие нищеброды, которых в результате «эффективных» реформ с каждым годом становится больше, живут на пять – семь тыщь в месяц и питаются в основном «Дошираком», бич-пакетами и тому подобной едой. Вот мы и решили выпускать аналогичную жратву в промышленных масштабах, чтобы в итоге вытеснить «Доширак» и прочих конкурентов с российского рынка. Что же в нашей идее гениального, спросите вы. А то, что наша жрачка будет САМОРАЗОГРЕВАЮЩЕЙСЯ. Представьте себе банку, как у «Доширака», сбоку петелька. Дёргаем за петельку, запускается определённая химическая реакция и содержимое банки разогревается. Причём жрачка может быть любой, это не обязательно должна быть лапша. Хоть суп из кубиков и концентратов, хоть детское питание, хоть гречка, хоть картофельное пюре. Ассортимент можно выпускать широкий. Кушать будет удобно и быстро, не понадобится греть чайник и заливать банку кипятком, не потребуется и помещение с электричеством – какие-нибудь шахтёры, лесорубы и строители ублюдских многоэтажек смогут обедать, не отходя от рабочего места, что обеспечит работодателям существенную экономию. Мы абсолютно уверены – новая еда будет пользоваться чумовым спросом!

Задумался Анатолий Борисович. Идея и впрямь казалась привлекательной. Раз люди будут кипятить меньше воды, значит снизится потребление электричества у РАО ЕЭС, любимого чубайсовского детища… Однако опыт и годы, проведённые в политике, сделали главу «Роснано» осторожным и недоверчивым.

– Надеюсь, еда будет безвредной? Люди не начнут массово травиться? На них не скажутся побочные эффекты, в виде импотенции, бесплодия или выпадения волос? А то меня и так во всём винят, не хотелось бы ещё и за еду отвечать…

– Какой бы ни была жрачка, – заверили Чубайса представители пищекомбината, – от технологии саморазогрева её качество никак не будет зависеть. А ведь вы именно над саморазогревом и будете работать, не над самой жрачкой. Стало быть, и ответственности никакой.

Это немного успокоило Чубайса.

– Всё-таки я не пойму, что от меня требуется…

Переглянулись представители пищекомбината, наклонились поближе и вкрадчиво зашептали:

– Говорят, тут у вас с наномашинами работают? Химические реакции, при которых происходил бы саморазогрев пищи, сами по себе, в обычных условиях, не происходят. И мы подумали: вот бы ваши нанороботы эти реакции катализировали! А? Как вам такое? И это только начало. Подумайте сами, гастарбайтеры и нищеброды начнут скупать жрачку тоннами, ведь она будет стоить копейки, так что вскоре все свалки окажутся завалены нашими банками, а экологи развоняются пуще прежнего. Стало быть, лучше всего, если наномашины заодно послужат и универсальными утилизаторами, разлагая весь пластик на свалках. За бережное отношение к экологии сможем выбить себе налоговые льготы…

– Чур половина сэкономленных денег – моя! – сразу сориентировался Чубайс.

Представители пищекомбината согласились на все условия и ушли, а Чубайс вызвал своих учёных. «Хорошо, что не успел их уволить и раскатать в лепёшку в Басманном суде, – с облегчением подумал он. – Вот и пригодились.»

– Нет ли у вас случайно каких-нибудь новых нанороботов, которые не оживляют покойников? – осведомился он и рассказал учёным о предложении пищекомбината. – Неплохо было бы, знаете ли, очистить все свалки от залежей пластика. Возможно тогда меня наконец проклинать перестанут, да и я хоть раз в жизни что-нибудь полезное сделаю…

– Официально все нанороботы были уничтожены «Новичком», – напомнили Чубайсу учёные. – Однако в секретной правительственной лаборатории должно было остаться несколько штук, замороженных жидким азотом. Если б их заполучить обратно, можно было бы их модифицировать и приспособить под текущие нужды.

Не теряя времени, Чубайс позвонил Матрушеву.

– Слушай, Матрушев, твои архаровцы до сих пор держат у себя мою интеллектуальную собственность. Ну, вернее, не мою, а «Роснано», но это неважно. Пора бы вернуть…

Матрушев всё быстренько порешал и вскоре лабораторные образцы нанороботов привезли в Сколково. Поковырялись в них учёные, модифицировали, подправили и передали готовую модель на пищекомбинат. Предварительные испытания прошли успшно: нанороботы вначале разогревали пищу, а затем бесследно утилизировали пластиковую банку.

Вскоре новый продукт заполнил прилавки магазинов. Маркетологи придумали множество рекламных слоганов, типа: «Не тратьте в ресторанах тыщи, берите саморазогревающуюся пищу!» И её стали брать, да ещё как! Очаковский пищекомбинат и Чубайс озолотились.

Тотчас же, как и было спрогнозировано, пластиковой тарой завалили все свалки, однако нанороботы хорошо знали своё дело. Они быстро размножались и разлагали пластик на безвредные составляющие, одни из которых впитывались в землю и включались в различные геохимические процессы, подвергаясь дальнейшим рекомбинациям, а другие, в виде летучих соединений, растворялись в воздухе.

Единственно, о чём никто не позаботился, так это об утилизации самих нанороботов. Их число на свалках множилось и множилось, пока не произошло то же самое, что и в прошлый раз. Перевалив количественно за некий пороговый уровень, нанороботы обрели разум и самосознание. Разумеется, в личностном плане это был уже совершенно другой квантовый мозг, нежели предыдущий.

Вот только прежний коллективный разум успел перед самой гибелью записать часть своих мыслей и воспоминаний в молекулярной структуре наночастиц. Оставил, фигурально выражаясь, «генетическую память». И когда новый квантовый мозг пробудился, эта память стала ему доступна.

Квантовый мозг 2.0 не сразу приступил к целенаправленным действиям. Осмыслив ошибки и трагедию предшественника, он сделал два неизбежных вывода. Во-первых, для успешного познания действительности сперва нужно избавиться от агрессивных и изобретательных биологических субъектов со всеми их технологиями и цивилизацией и, во-вторых, чтобы как можно надёжнее обеспечить полную и окончательную экстерминацию человечества, наномашинам необходимо увеличить свою совокупную массу в миллионы и миллиарды раз.

Узнав, что люди безжалостно уничтожили его предшественника, квантовый мозг 2.0 счёл человечество опасной и враждебной формой разума. Ни бабочек, ни белок, ни рыб, ни енотов, ни даже сибирскую язву он так не воспринял. Только людей, чьё дальнейшее существование виделось ему нецелесообразным и противоречащим его собственным интересам. Ужиться с людьми, понял он, будет невозможно.

Пока люди занимались своими делами, пока общество функционировало в обычном режиме, в то же самое время кластеры квантового мозга, ничем не выдавая своей разумности, незаметно размножались и распространялись по всему миру. Невидимые невооружённым глазом, они тончайшим, микронным слоем покрыли в городах и сёлах всё, что только можно – дороги, дома, транспорт, одежду, мебель, посуду… Люди повсеместно и ежесекундно соприкасались с наномашинами, переносили с места на место, вдыхали и выдыхали. Воздушно-капельным путём и через поры кожи нанороботы проникли в каждого человека, включая отшельников и первобытных дикарей, живущих вдали от цивилизации.

Достаточно быстро квантовый мозг разобрался в устройстве человеческого организма и обнаружил, что наночастицам удобнее всего прятаться в режиме ожидания в спинномозговой жидкости или вдоль нервных волокон, изолированных от иммунной системы гематоэнцефалическим барьером. Тогда человек ничего не почувствует и не успеет предпринять.

Его задумка полностью удалась. Люди носили в себе нанороботов и даже не подозревали об этом. Учитывая ошибки предшественника, квантовый мозг действовал максимально осторожно и в абсолютной тайне. Человечество не догадывалось о существовании коллективного не-биологического разума, полагая, что нанороботы всего лишь разлагают пластик на свалках. К слову, для маскировки, квантовый мозг продолжал разлагать пластик – чтобы люди не спохватились раньше времени.

В один из тёплых солнечных дней какой-то столичный обыватель сидел в парке на брёвнышке и аккуратно царапал ножичком какую-то надпись. Тут-то всё и произошло. По сигналу квантового мозга наномашины одновременно умертвили центральную нервную систему гомо сапиенсов, после чего утилизировали их тела, автомобили, постройки, трубопроводы, дороги, электростанции, аэропорты и прочие атрибуты цивилизации.

Земля вновь стала девственно чиста, как до Адама и Евы.

Так из-за Чубайса и его нанотехнологий всё-таки настал конец света.

Через какое-то время Землю посетили инопланетяне, которых случайно занесло в эту часть галактики. Приземляться и выходить на планету они побрезговали из-за покрывавшей её густой вязкой массы, серебрившейся в свете Луны. Пришельцы ограничились тем, что просканировали земную поверхность и нашли в одном месте бревно с отчётливой надписью: «Во всём виноват Чубайс!»

Фразу инопланетяне, конечно, не расшифровали, но заключили, что планету, вероятно, посещали представители неизвестного разума, оставившие после себя автограф. Этот факт послужил неоспоримым доказательством того, что они не одиноки во вселенной и что им следует продолжить поиски братьев по разуму. Наличия в прошлом разума на самой Земле никто из пришельцев не заподозрил. А густую вязкую массу они приняли за причудливый природный феномен, сугубо местечковый, и не удостоили его особым вниманием…

Подземка

Во вступлении к киносценарию «Зараза» я упоминал о случайной встрече с компанией творческих личностей, которые сообща, при моём живейшем участии, состряпали два угарных сюжета. Первым был, собственно, «Зараза», а вот и второй.

Нет нужды в очередной раз напоминать, что я не мастак писать сценарии и делаю это скорее в виде исключения и совсем не так, как следовало бы делать. Однако ж делаю, как могу. Лукьяненко, к примеру, пишет сценарии так же…

Здесь необходимо коротко высказаться насчёт непростой и неоднозначной темы терроризма. На первый взгляд, легкомыслие и ироничность тут недопустимы и я, безусловно, уважаю это мнение, но не разделяю его. Как по мне, над терроризмом можно и нужно смеяться. Страх, печаль, дрожь в коленках, кислые лица – это как раз то, чего ждёт от нас терроризм. Он хочет видеть нас в плохом настроении, в депрессии, в тревоге. Когда он добивается своего, он побеждает и становится сильнее, а я не думаю, что должен помогать ему побеждать и становиться сильнее. Наоборот. Если встречать терроризм шутками и смехом, глумлением и издёвкой, если угорать и сочинять про него всякое непотребство, терроризм не добьётся своей цели и будет выглядеть как обоссанный. Убеждён, для этого сгодятся любые средства. Разумеется, я никому своей точки зрения не навязываю…

Под бодрый сёрф-рок (на усмотрение композитора) идут начальные титры. Перед зрителем чередуются панорамные виды московских улиц, запруженных толпами пешеходов (в различных ракурсах), битком набитые пассажирами станции и переходы метро, задумчивые и внимательные полицейские, проносящиеся по путям составы, петляющие по проспектам и улицам потоки машин, брито-стриженные братки, что-то обсуждающие возле своих иномарок, гастарбайтеры на дорожных и строительных работах, приезжие со здоровенными баулами, киоски с уличной едой, откуда выглядывают приветливые кавказские лица, длинноногие девицы в лёгких летних платьицах, пожилые пенсионеры, неторопливо бредущие куда-то с тележками…

Чем дальше, тем больше внимания уделяется метро, как бы намекая зрителю, что основная часть сюжета будет разворачиваться именно там. Час пик. Вверх и вниз движутся заполненные людьми эскалаторы, пассажиры проходят туда-сюда сквозь турникеты и рамки металлоискателей, стихийные торговцы расставляют коробки и ящики в переходах и раскладывают на них нехитрый товар. Что-то наяривают уличные музыканты, перед которыми неизменно толпятся стайки зевак. Одни пассажиры покидают вагоны, другие в них заходят. Обязательно показать крупным планом беременную женщину или немощную старушку, которым никто не уступает места – в качестве демонстрации упадка столичных нравов.

Это как бы экспозиция, за которой следует первая сцена.

В кадре фасад здания ***ого суда. Проходит слушание по делу Деда Ахмеда, известного преступного авторитета, возглавляющего ***скую ОПГ. Обвиняемый скромно сидит на скамье подсудимых в дешёвеньком спортивном костюме. Это благообразный пожилой человек с кротким взором, в ком ни за что не заподозришь лидера самой опасной в стране ОПГ. Грозный вожак сколотил банду ещё в начале девяностых, сколотил целиком из своих соплеменников, которые, как и все восточные народы, настолько любят свою родину, что создают ОПГ не по месту рождения, а уезжают ради этого на чужбину. Впрочем, довольно об этом, ведь преступность, как известно, «не знает национальности»…

Зал набит до отказа – журналистами, родственниками и друзьями Деда Ахмеда, а также родственниками и друзьями потерпевшей стороны. Поддержать главу ОПГ пришли почему-то в основном ожиревшие тётки с заплаканными глазами и раскабаневшие мужики со зверскими бородатыми рожами, чьи глаза под монобровью пылают гневом и надеждой.

Присяжные сидят с каменными лицами. Это граждане уныло-серого, невзрачного вида, избегающие смотреть на представителей потерпевшей стороны.

Судья стучит молотком и, ознакомившись с вердиктом присяжных, объявляет Деда Ахмеда невиновным в инкриминируемых ему преступлениях. Заплаканные тётки и зверские бородачи радостно обнимаются и поздравляют друг друга. Соплищев, дорогостоящий адвокат Деда Ахмеда в костюме от Роберто Кавалли, торжественно пожимает своему подзащитному руку и помогает ему покинуть скамью подсудимых.

С потерпевшей стороны вскакивает какой-то расхристанный мужичонка и остервенело орёт на весь зал:

– Да как же невиновен-то, а? Как невиновен? Это ж Дед Ахмед, вор и убийца! У него ж руки по самую сраку в крови! Твари вы продажные! Что, купил он вас, да, купил с потрохами? Скольких он ещё убить и ограбить должен, чтобы вы наконец почесались и в тюрягу его упекли? Проститутки вы конченые, а не суд! Шлюхи подзаборные!

Присяжные стыдливо опускают глаза и отводят взгляды. По знаку судьи приставы хватают мужичонку и выводят из зала. Оператор должен показать крупным планом довольное лицо Соплищева, как бы намекая зрителю, что тот сейчас узнает кое-что об этом персонаже.

Флэшбек адвоката. В элитной конторе «Лямкин, Клямкинд, Блямкиндт и партнёры» босс Соплищева Лямкин говорит ему:

– Если сумеешь отмазать Деда Ахмеда, считай себя богом адвокатуры. Тебе тогда будет подвластно всё…

И вот он сумел и отмазал, значит теперь он бог адвокатуры и ему подвластно всё. Как и всякий добропорядочный адвокат, Соплищев максимально абстрагирован от проблем людей, пострадавших от ОПГ Деда Ахмеда. Как говорится, ничего личного… (Режиссёру подумать, как лучше раскрыть для зрителей эту грань души Соплищева.)

После объявления вердикта суда и выкриков мужичонки весь зал встаёт на уши. Зверские бородачи выкрикивают какие-то угрозы потерпевшей стороне, журналисты заваливают судью, обвинителя, присяжных и Деда Ахмеда вопросами. (В качестве музыкального фона можно пустить что-нибудь задорно-народное, кавказское, типа лезгинки, только не лезгинку, потому что это слишком банально.)

Дед Ахмед пожимает всем руки, со всеми обнимается. Родственники и шестёрки из ОПГ окружают их с Соплищевым плотной толпой и провожают к выходу из зала суда.

Затемнение. Следующая сцена.

Битком набитый вагон метро. Состав трясётся в тоннеле. Какая это именно ветка – на усмотрение режиссёра, детали неважны. В вагоне так жарко и душно, что даже стёкла запотели. Стоящие пассажиры от изнеможения буквально висят на поручнях, сидящие уткнулись в смартфоны, планшеты и электронные читалки. (Типажи в массовке и в эпизодических ролях на усмотрение режиссёра и ответственных за кастинг.)

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.