Возрождение Феникса

– Не трогай! – Эйден закричал сорванным голосом, закрывая собой брата. – Пошла вон! Не трогай его!

Он понимал, как глупо поступает, крича на Бурю, которая не понимала человеческой речи. Это были силы природы, вызванные Темными. Она лишь приходила на Землю, замораживая все на своем пути, и убивая любую жизнь. Все дикие животные прятались и глубоко закапывались в снег. Те, кто не смог убежать – становились ледяными статуями. Эйден сам видел северного кабана, который превратился в прозрачную фигуру.

Парень чувствовал, как кровь прилилась к щекам, а пульс отдавался в висках. Он чувствовал небывалый всплеск адреналина.

Ледяные частицы резко пролетели мимо, не тронув их с братом. Они ударялись об стену рядом, били по земле, но ни одна не дотронулась до них. Эйден удивился. Парень не понимал, почему Буря остановилась. Из-за его криков? Это было невозможно.

Но старший брат был рад, что ему удалось спасти младшего. И бабушке он скажет, что победил Бурю, крича на нее, чтобы она ушла. От таких мыслей на лице появилась улыбка и осколки совсем ушли из пещеры.

Буря направилась дальше.

***

Просидев около часа, крепко прижимаясь к другу, братья решили, что уже можно выходить.

Первым вышел Эйден, оглядываясь и замечая, как сильно изменился окружающий мир. Выпало больше снега, а камни и скалы сильнее заледенели.

– Идем. – Он протянул руку Раби. Мальчишки сильно замерзли, а младшего до сих пор сильно било дрожью, и не ясно, было ли это от холода, или же от сильного страха. – Бабушка, наверное, уже нас похоронила. Нужно быстрее вернуться домой.

Мальчик кивнул. Его щеки были исцарапаны ледяным ветром, и Эйден был уверен, что он так же сильно пострадал. А думать про свои руки, которые он не чувствовал, парень не хотел.

Медленно, но они дошли до их маленькой деревни. Буря не тронула дома, но костер подмерз и люди пытались снова его разжечь.

Когда они появились, их соседи подумали, что увидели призраков. Упав на колени, они начали молиться всем своим богам, припоминая Феникса.

– Мы живы. – Сказал Эйден с легкой улыбкой на губах. – Мы успели спрятаться в пещере, Буря нас не достала.

– Мальчики мои! – Бабушка Лиса кажется еще сильнее постарела. Появилось больше морщин, лицо осунулось и побледнело, а седые волосы растрепались из ранее аккуратной прически.

Она упала на снег и притянула к себе младшего, а затем и старшего внука.

Второй раз Эйден видел, как его бабушка плачет. Сильная характером, казавшаяся железной, Лиса всегда сдерживала себя. Лишь когда потеряла дочь и зятя, на ее карих глазах появились слезы. И сейчас, думая, что ее внуки погибли во время Бури, бабушка плакала, прижимая их к себе и поглаживая по одежде.

– Больше не будете уходить накануне Бури! – Она отстранилась. Ее слезы замерзли. На щеках были ледяные дорожки, которые переливались при свете костра.

– Прости, бабушка. Это я виноват, упал на лед, где речка была! А братик спас меня и… у него руки замерзли!

Эйден опустил взгляд на них. Скрытые перчатками, которые он боялся снимать.

– Идем в дом. – Лиса взяла себя в руки и повела детей за собой.

Уже там, растопив снег и нагрев котел с горячей водой, бабушка сняла перчатки и посмотрела на руки Эйдена.

– Ты говоришь, что снимал перчатки? Сколько ты был без них?

Парень задумался. Он старался не смотреть на свои руки и поэтому зажмурился, когда бабушка сняла перчатки с его рук.

– Примерно полчаса. – Эйден вздохнул и открыл глаза. – Отвалятся?

Его руки были совершенно нормальными. Бледными, в местах покрасневшими, но не синими. И теперь, чувствуя тепло дома, парень смог едва сжать пальцы.

– Что? Разве они не должны отвалиться? – Он поднял взгляд на младшего брата, который снял шапку и сидел на лавочке у костра. Рыжие волосы торчали в разные стороны и пламя играло на них. Любопытный детский взор скользил по рукам брата, и он хмурил нос, отчего его веснушки соединялись в рисунок.

– Да. Они через десять минут уже должны были отвалиться. На улице было почти минус шестьдесят градусов, если не больше. – Бабушка не понимала, почему руки внука остались целыми. – И ты даже можешь ими двигать….

– Я их не чувствовал потом, думал, что все, конец. – Эйден сел на лавочку рядом с братом и посмотрел на свое отражение в глади воды. Зеленоглазый, рыжий и растрепанный и, как он и думал, с царапинами на щеках.

– И я кричал на бурю «уйди, не тронь». Она не тронула и ушла. Бабушка. – Эйден внезапно все понял, распахнув глаза. – Неужели я один из «них»? – Последнюю фразу он прошептал, боясь сказать громче. Вдруг Темные услышат?

– Кто знает. – Так же тихо прошептала бабушка. Она тоже подумала об этом, но не стала говорить вслух. Испугалась собственных мыслей.

Больше они об этом не заговаривали, а Раби так и не понял, про кого они говорили.

Через несколько часов, согретые и сытые, они сидели за большим костром и слушали бабушкины рассказы. Люди вокруг веселились, радовались, что пережили очередную Бурю, и, что самое главное, единственные дети в деревне вернулись домой живыми.

У них все время ночь. Они сами решали, когда идти спать. У них не существовало дня и времени. Привыкнув к вечной ночи, их глаза стали хорошо видеть в темноте.

Внезапно костер потух.

Эйден резко вскочил на ноги, чувствуя, как по его позвоночнику прошлись мурашки. Стало очень холодно.

Смех прекратился, люди насторожились и поднялись следом, спрашивая друг друга, что произошло.

– Бабушка? – Раби взял ее за руку, едва сжав.

– Тише. – Прошептала Лиса. Она боялась того, что могло сейчас произойти.

Шаги. Из темноты вышли трое. Люди замерли, боясь сдвинуться с места. Эйден понял, кто перед ними и его тело сковал ужас.

Темные.

Второе перо

Когда мама закричала во сне, Элиан вздрогнула и проснулась, вскочив на ноги. Девушка склонилась над ней, сжав пальцами плечи.

– Мама! Мама, это просто сон!

Женщина кричала, плотно сомкнув свои глаза. Она вырывалась, размахивая руками и несколько раз попадала по лицу своей дочери, которая пыталась удержать ее и успокоить.

– Мама! – У Элиан не оставалось выбора. Сняв перчатку, которую она не снимала даже ночью, замахнулась и сильно ударила ее по щеке. Звонкий шлепок разнесся по всей пещере, в которой они жили.

Женщина вздрогнула всем телом, опустила руки и очнулась. Едва мутный, взгляд бывших голубых, а теперь уже серых, глаз, проскользнул по испуганному лицу своей 15-летней дочери.

«Она так похожа на своего отца» – подумала она про себя. Такие знакомые зеленые глаза, длинные темные кудри, которые были спрятаны под теплую шапку, перешитую из бывшей шубы. Бледная кожа с ярким шрамом на щеке, ушедший румянец и большие синяки под глазами.

«С каждым днем радость жизни уходит из нее, и она перестает быть ребенком. Моей девочке пришлось быстро вырасти. И это моя вина».

– Прости…. – Прошептала Таура, приподнимаясь. Одеяло упало с ее плеч, и она закашлялась. Кашель, дикий, жесткий, он пробивал ее раз за разом. Рука закрыла рот и на бледной коже остались следы крови с мокротой.

– Мам, тише. Ляг обратно. Тебе приснился плохой сон. – Элиан коснулась пальцами ее плеча, едва надавив. С каждым днем матери становилось все хуже. Лекарств не было. О чем говорить, если даже пищу девушка находила еле-еле. Буря не заходила в их пещеру после последнего раза, когда Элиан защитила свою маму, закрыв ее собой.

– Мне приснилось…. – Таура медленно легла обратно. Шапка сползла с ее лысой головы и дочь аккуратно поправила ее, укутав женщину в одеяло. – Мне приснилось, что они пришли за тобой, моя искорка.

Мама взяла свою дочь за руку, едва сжав. Костер рядом с ними давно потух и уже не держал тепло. Элиан решила заново его разжечь. Было холодно, пещера слабо хранила тепло, быстро забирая себе даже пар от дыхания.

– Они не придут за мной, мама. Раньше то не пришли, зачем сейчас, когда мне 15? – Она взяла в руки два камня, начав пытаться высечь искру. Тяжело выдохнула. Горячий пар изо рта поднялся наверх.

– Ты одна из них. – Снова кашель. Он так сильно бил ее, что женщина начала задыхаться.

Элиан бросила камни и быстро оказалась рядом с матерью, приподняв ее и помогая откашляться.

– Тебе с каждым днем хуже…. – Она не могла представить свою жизнь без матери. Они убежали из деревни пять лет назад, когда туда пришли Темные. Забирая людей, эти существа не знали пощады. Им пришлось скрыться в горных пещерах, унеся с собой лишь пару одеял. Несколько лет назад мама сильно заболела. Каждый, кто в мире Вечной Зимы заболевал серьезной болезнью – погибал. У них не было лекарств, и даже простая простуда может оказаться смертельной.

Элиан и ее мама Таура знали, что это конец. Дочь боялась, что однажды проснется рядом с ней, а она не будет дышать.

– Я в порядке. – Прошептала женщина. – Дай мне воды, пожалуйста.

– Да, сейчас. – Элиан поднялась на ноги и едва прищурилась. Привыкнув к вечной темноте, она получила отличное зрение. Найдя кружку, которую нашла в пещере, видимо здесь уже кто-то жил, девушка пошла на выход из пещеры. Остановившись у сугроба, подняла взгляд наверх. Темное небо, никогда не менявшееся. Холодно. Она чуть поежилась и набрала в кружку снег.

Мама говорила ей про необычных детей, которые должны были родиться под лучами ярких звезд. Такие дели способны зажечь яркий свет. Они обладают невероятной силой, чтобы победить Темных. Благодаря множеству легенд, историй, люди создали свои собственные пророчества и религию. Феникс.

«Как глупо» подумала про себя Элиан. «Люди верят в какое-то существо, которого не существует».

Феникс – волшебное создание, способное возрождаться из пепла. Легенды говорят, что именно дети-звезды, когда встретятся – и будут тем самым Фениксом.

«Какая ерунда».

Девушка повернулась, поправив длинный шарф. Спрятала нос в теплой ткани, вернулась в пещеру. Мама приняла сидячее положение, прижавшись спиной к стене пещеры.

– Как на улице? – Женщина устало улыбнулась. – Думаю, что на небе не появился просвет.

– Конечно нет. – Элиан присела у костра. Она сама его делала, притаскивая ледяные камни, выкладывая их в круг. Затем искала в пещере залежи угля или какой-либо старой древесины. Пока есть костер – есть жизнь. Как только закончится то, что можно поджечь – люди начнут замерзать насмерть, даже несмотря на то, что свыклись с холодом.

Девушка зажгла костер. Темные волосы выпали из-под шапки. Элиан думала о том, чтобы состричь их хотя бы по плечи. Волосы давали дополнительное тепло голове, но очень длинные мешали – вечно падали на глаза и путались. У них не было возможности мыться и из-за этого голова вечно была грязная. Но из-за холода, в них не зарождалась новая жизнь, хотя однажды, когда девочка была маленькая, ей показалось, что она поймала на себе маленькую букашку.

Костер разгорелся. Старые угли вспыхнули и нагрелись. Эл поставила на них кружку, ожидая, когда снег растает, и повернула взгляд на маму. Женщина наблюдала за ней с грустной улыбкой.

– Я чувствую, что за мной скоро придет хозяйка жизни. Я вознесусь наверх, к твоему папе. Буду среди звезд и возможно, смогу увидеть, как появится Солнце…

– Мам, хватит. Ты не умрешь. – Элиан старалась думать об хорошем. Но все же, как она себя не обнадеживала, она понимала – не долго им так осталось.

– Умру. Я боюсь, что, когда придет время, ты не сможешь меня отпустить и тогда Смерть захочет забрать и тебя. Я так не хочу тебя оставлять одну в этом мире. Где живут Темные. И если они узнают, что ты одна из них…. Они тебя заберут. – мама закашлялась, сморщившись. – Как же больно.

– Держи. – Эл взяла в руки кружку. Через перчатки прошло приятное тепло, от которого девушка улыбнулась. Как же она скучала по их маленькому домику, где от костра шло тепло, а они грелись и рассказывали друг другу придуманные сказки.

Таура взяла в руки кружку. И на ее губах появилась улыбка от тепла. Им его не хватало. Лишь иногда они могут погреться и почувствовать прикосновения костра.

– Спасибо. Как хорошо. – Мама сделала глоток теплой воды и прикрыла глаза. – Чувствую, что появится кто-то, кто поведет тебя за собой. Ты не будешь одна. Никогда. Я чувствую, что судьбы уже переплелись. Феникс начинает возрождаться. Первое перо, второе…. И скоро увидим Солнце. Скоро.

Элиан ничего не сказала на эти слова. Она не знала, что ей ответить. В голове путались мысли и было странное ощущение пустоты, которая всасывала в себя холод. Из-за этого, как думала девушка, ее сердце леденело, тело сковывало.

– Ты должна пойти за тем, кто придет и поможет. Он скоро…. Феникс и правда оживет. Мы увидим Солнце. – Таура мечтательно улыбнулась, прикрыв свои глаза. Дочь взглянула на нее. Солнце игралось на ее худом и бледном лице. Эл ужаснулась. Ее матери стало хуже. За несколько месяцев она так сильно изменилась, что она не узнавала в сидящей напротив женщине свою ранее крепкую и сильную мать.

– Элиан, моя искорка. – Мама позвала ее к себе, и девушка подвинулась к ней ближе, сложив руки на коленях.

– Да?

– Никогда не сдавайся. Будь сильной. Всегда держи при себе лук, с которым я когда-то ходила на охоту, а теперь ходишь ты. Всегда доверяй своей интуиции и помни, кто ты. Ты моя дочь. Дочь своего отца. – Таура взяла руку Эл в свои и потерла их. – Даже когда жизнь прижмет, покажется, что это конец – не сдавайся. Вставай и иди. Даже если переломают ноги – ползи. Но не сдавайся.

Мама и раньше говорила своей дочери наставления. Она растила ее одна, старалась подготовить к жестокой жизни в мире Вечной зимы. Таура часто думала о том, как же ее дочь будет выживать в Бури, сможет ли она хотя бы дожить до старости. Старики – такая же редкость, как и дети.

– Я поняла, мама. Не беспокойся, я справлюсь. – Взгляд упал на лук, лежащий рядом с ними, но подальше от костра. Он был очень старым, принадлежал еще дедушке мамы. Она говорила, что он сохранился со времен Солнца. И дедушка, и мама, и уже Элиан, очень аккуратно с ним обращались. Возвращались за стрелами, всегда их мыли от крови и заново затачивали.

Когда Эл была маленькой, она любила рассматривать лук. На нем были вырезаны разные узоры, которые увлекали за собой, оживляя воображение. Девочка часто сидела у костра. Прадедушка еще был жив, показывал пальцем на узоры и рассказывал, что он хотел изобразить.

– Вот это река. – Старческие пальцы прошлись по волнообразным линиям. – А вот солнце. – Он указал на кружок, от которого шли лучи.

– А что такое солнце? – спрашивала маленькая Элиан, поднимая взгляд на прадедушку. Она до сих пор помнит его добрые серые глаза.

– Солнце – это жизнь. Желтый, иногда оранжевый, а то и красный кружок, который высоко висел над нашими головами. Солнце давало нам жизнь, тепло и свет. По небу плыли чистые облака, похожие на овечек, которые уже вымерли…. А само небо голубое-голубое, как твои глаза, Элиана.

Прадедушка очень любил ее, всегда нянчился, пока мама с другими охотниками и с отцом ходили на охоту. И девушка помнила его. Помнила старческий голос с теплыми нотками. Его песни у костра. Колыбельные.

Легкая улыбка появилась на губах.

– Вот увидишь, мама. Я стану одной из лучших женщин-воинов. И Темные не смогут остановить мой свет. – Девушка прижалась к матери и смотрела на костер. – И солнце появится.

***

После Бури всегда тяжко. Дышать труднее, воздух колючий, болезненный. Каждый вздох причиняет адскую боль, кажется, что тысячи острых осколков проникают во внутренние органы и разрывают из изнутри.

Но у Элиан не было выбора. Она не успела сходить на охоту перед Бурей: маме стало хуже и ей пришлось помогать ей прийти в себя, согревая и разговаривая.

Девушка поправила свою шапку и натянула на нос шарф.

«Холодно. Как же холодно».

Пальцы сильнее сжали лук, который тут же покрывался тонкой коркой льда. Элиан опустила на него взгляд. Нужно не задерживаться, неизвестно, сколько времени мама будет спать, а костер гореть. Ей не хотелось оставлять ее надолго одну.

Снег хрустел под ногами. Свежий, белоснежный, он резал глаза своим противным белым цветом. Эл ненавидела его. Его, и отвратительный черный – небо над их головами. Она ненавидела Темных. Ненавидела Бурю и Зиму. Ненавидела так сильно, что ей казалось, вся ярость может вырваться в свое собственное солнце, способное сжечь всех гадких тварей.

Но она лишь подросток, живущий с матерью в пещере. У нее нет огромной силы. Храбрость? А что она даст, если ты слаб.

Элиан бежала по снегу, скользя по нему подошвами несколько раз перешитых ботинок. Ловко перепрыгивая через кочки, управляя своим телом так успешно, что лед не мог поймать ее врасплох. Девушка ни разу не поскользнулась, а вскоре увидела кабана. Крупный, правда, не сравнится с теми, на которых когда-то охотился ее прадедушка. Во времена Солнца все было другим.

Она выпрямилась. Осторожно сняла перчатку с руки. Элиан не стала пугать свою маму, рассказывая, что дикий холод не причиняет ей вред. Да, холодно, больно, она перестает чувствовать конечность, но рука быстро согревается и не отваливается, как у остальных, кто отморозил себе что-то.

Пальцы взяли стрелу. Выдох. Главное не спугнуть зверя, ведь редко получается, что она встречает дичь сразу с начала охоты. Чаще бывает, что она ничего не находит и ей приходится спускаться в недра пещеры, где обитали гадкие летучие мыши, которые впали в вечную спячку. Они были противны на вкус, очень жесткие.

Элиан понимала, что летучие мыши погибли и больше никогда не очнутся. Вечная Зима усыпила их на вечный сон. Но все равно появлялось неприятное ощущение, которое будило в ней странные чувства. Ей было не по себе, что она убивала беззащитных животных, которые всего лишь спят.

Но охота приносила девушке удовольствие. Она чувствовала себя хищником. Для нее охота была битвой. Выживет сильнейший. Кабан ищет корни в снегу, копая ямы, чтобы выжить. Элиан убивает его, добывая себе пропитание.

Она прицепилась. Ей оставалось лишь спустить тетиву, как из-за кучи снега выпрыгнули два диких пса, которые накинулись на кабана.

Поднялся громкий визг. Животное пыталось выбраться, спастись, но псы не оставляли ему ни шанса. Острые клыки вонзались в шею, перегрызая ее. Алая кровь брызнула на снег, который тут же впитал ее в себя.

«Дерьмо, только не псы». – подумала Эл, опустив лук и медленно отходя назад.

Она и ее мама старались не встречаться с этими тварями. Говорят, что Темные полюбили собак-убийц, которые проживали среди людей. Они забрали их себе, сделав Зимними гончими. А затем родились щенки, а у них уже свои. И так появились эти создания. Беспощадные, терпеливые к минусовой температуре, способные копать норы в ледяном снегу. С отличным нюхом, зрением и пушистым белоснежным мехом, который позволяет им скрываться среди Белого мира. Темные выпустили своих любимцев в Мир. Кажется, что они развлекались, наблюдая, как псы разрывают людей и животных на мелкие кусочки.

«Если они меня заметит, то это конец».

Элиан медленно пятилась назад, не опуская лук и не отводя взгляда от псов. Она боялась повернуться к ним спиной и побежать. Это было бы смертельной ошибкой, ведь эти твари обожают, когда от них убегают.

Какое удовольствие они испытывают, догоняя жертву. Роняя ее на землю, чувствуя страх. И с восторгом, какой только могут испытывать звери, разрывали плоть на маленькие части, пробуя на вкус теплую кровь.

Элиан знала, что ей не справиться с ними. Она ступала тихо, осторожно, но снег предательски хрустел под ногами, а земля впервые ушла из-под ног.

Поскользнувшись на тонком льду, девушка падает в снег. Свежий, он забивается под шапку и обжигает холодными прикосновениями щеки.

Ахнув, Элиан почувствовала, как рядом, на ухо, рычит пес. Она боялась двигаться, дышать и даже моргать.

Девушка видела ряд острых клыков. С них капала кровь, прямо на ее одежду. Эл заметила краем глаза, как перекатываются напряженные мышцы животного под его кожей.

«Почему они не нападают?» Она прикусила нижнюю губу и покосилась краем глаза на стрелу, которая выпала из пальцев и отлетела на несколько сантиметров. Не успеет схватить и атаковать, животные быстрее накинутся.

Шаги. Элиан явно услышала шаги. Хруст снега под ногами. Темные? Неужели они? Сердце быстро застучало, а кровь ударила в мозг, который словно отключился. Если это Темные, то они узнали, что она пережила Бурю и пришли за ней….

– Эй! Вы куда убежали!

Нет. Голос принадлежал парню. Человеку.

– А ну уйдите от нее! Вы ее испугали!

Шаги раздались прямо над ухом. Зимние гончие отошли от девушки, сев рядом. И, не веря своим глазам, Эл явно видела, что они виляли хвостом, как какие-то домашние щенки.

Рядом с ней присел парень ее возраста. На нее смотрели человеческие теплые и живые зеленые глаза, которые ярко подчеркивались морем рыжих веснушек на лице. Укутанный в теплую одежду, он выглядел как путник, который собрался в дальнюю работу.

Элиан пять лет не видела никого из людей, кроме своей матери. А ровесников – и совсем никого. В их деревне после нее родились двое детей, но один умер, тяжело заболев, а за вторым пришли Темные. Тогда Эл с матерью и пришлось убежать.

Девушка не могла совладать со своим ступором. Парень, ее ровесник, человек, который путешествует по опасному миру Вечной зимы, так еще и с гончими? Все слишком подозрительно, а она научилась никому не доверять в этом мире.

Резко дернувшись, Элиан скинула его в сугроб, схватив в руку стрелу. Замахнулась, а затем услышала рычание. Гончие оказались рядом раньше, чем она даже могла себе представить.

– Тише! Я человек! Не надо меня убивать! – Парень поднял руки, показывая, что он с добрыми намерениями. – Мои друзья тоже не хотят тебя обидеть, но они будут защищать меня несмотря ни на что.

– Кто ты такой и откуда взялся? – Элиан чувствовала жуткую злость на этого парня, на то, что он появился в ее спокойной равномерной жизни, за его собак, которые сорвали ей охоту. И время, которое она здесь теряет – может оказаться последним для ее матери. Девушка сильнее сжала стрелу, не опуская руки. – Говори!

– Я человек, подросток! Меня зовут Эйден и я иду по следам Темных! – Выпалил незнакомец, не отрывая взгляда от ее глаз. – А ты ведь одна из нас. – Даже не спросил, а поставил перед фактом. – Сияющая.

Стрела выпала из ее рук.

– Что? Откуда ты…. Ты шпион Темных!

– Нет. – Эйден улыбнулся краем губ и на его щеках появились милые ямочки. – Просто посмотрел в твои глаза и все понял. И на твои руки тоже. – Он кивнул на перчатки, которые висели за ее поясом, а руки были обнажены, но даже не посинели.

Элиан сидела сверху него, смотря в его глаза. И не понимала, за что ей все это упало на голову. В голове было огромное множество различных мыслей, которые переваривались в голове, как в старом котелке. И она не могла найти ту фразу, которую хотела бы произнести сейчас.

– Ты была на охоте. Это твоя добыча. Нам следует отдать ее тебе. – Эйден повернул голову к окровавленной тушке кабана. – Или хотя бы поделить. Ты, наверное, живешь не одна, как я думаю.

Зимние гончие в это время, шевеля длинными острыми ушами, принюхались к девушке. Их мокрый нос дотронулся до ее щеки и Эл рефлекторно дернулась. Ее сердце от страха упало куда-то вниз.

Вблизи они казались не такими жуткими. Их шерсть была мягкой, пушистой, глаза умные и внимательные. Но пасть и клыки, с которых капала кровь, их белая шерсть, впитавшая в себя смерть живого существа, все равно это отталкивало Элиан от них.

– Ты думаешь, я тебе все на блюдечке принесу и расскажу? – Она фыркнула, медленно опустив свою руку. – Тебя вообще не должно касаться, кто я.

Он приподнялся, отчего их лица оказались в паре сантиметров друг от друга. Теперь Эл могла заметить кое-что особенное в его глазах. Это сталь, настоящий стержень, который приносил его глазам серьезность.

«У него есть цель. Он что-то или кого-то потерял» подумала про себя девушка. «Он сказал, что идет по следам Темных. Что это значит?»

– На снегу очень холодно лежать. Может ты слезешь с меня? – Эйден добродушно улыбнулся. На его щеках снова появились ямочки.

Элиан подумала, что он очень красивый, или же она просто никогда не видела парней своего возраста и не знала, с чем ей сравнивать.

От этих мыслей девушка едва вспыхнула и быстро встала с незнакомца.

– У меня нет времени на тебя. – Она покосилась на мясо и подняла свой лук. – Я заберу часть добычи и вернусь обратно. У меня каждая секунда на счету.

Эл быстро подошла к тушке животного и обрадовалась, что Зимние гончие не накинулись на нее. Они сильно потрепали бедного кабана.

– У них нет яда? – Осторожно спросила девушка, внезапно забеспокоившись. – Это мясо можно употреблять? Откуда ты вообще достал Зимних гончих, они принадлежат Темным.