Измена. Маятник прошлого

Лана Полякова

Измена. Маятник прошлого

Первая глава

«Движение – жизнь», – говорили древние, и были сто раз правы. Изменения – свидетельства движения. И только тот, кто не работает над собой, обречён на деградацию.

Какое всё-таки в Москве ужасное лето! Солнце за день так разогревает город, что дышать совершенно нечем. А асфальт местами становится мягким и пластичным. Течёт и начинает вонять. Немыслимо!

Не представляю, как люди жили раньше без кондиционеров!

Оставила машину на стоянке и покрылась липким потом через десяток шагов. Тем более, что я волокла увесистые пакеты из магазина в каждой руке.

Мужа перевели в Москву два с половиной года назад, так что я еще не привыкла к местному климату и очень скучала по холодам и ветрам Западной Сибири.

У нас прекрасный дом, замечательное место и чудный двор, но стоянка для машин в противоположном углу от подъезда. И это неудобно. Особенно летом.

Волосы выбились из причёски и щекотали моё потное лицо. Между лопаток чесалось, и больше всего на свете я мечтала убраться уже из-под палящего раскалённого шара над головой хоть куда-нибудь! И это в шесть часов вечера!

Я топала, торопясь скорее в квартиру под кондиционер, и не смотрела по сторонам.

А зря!

– Ярослава Васильевна, постойте! Нам давно нужно поговорить откровенно, – вдруг раздался рядом со мной нежный голосок.

Подняла взгляд и увидела перед собой ангельское создание. Свежее, как апрельский ветерок. Будто взбесившееся солнце её не тревожит вовсе, и ей совсем нежарко. Очень ухоженная беременная молодая девушка преградила мне дорогу и откровенно разглядывала меня в упор. Её выверенно-точёная правая бровь чуть поднялась, и фея улыбнулась жемчужными зубками.

Мы с мужем живём в этом доме больше двух лет. Я, конечно, всех соседей не знаю, но так или иначе видела многих. Такой нежной феи не припомню. Поэтому, досадуя на препятствие, чуть обошла красавицу и зашагала дальше.

Мало ли как нынче выглядят мошенники? У нас теперь не отличить миллионера от попрошайки…

– Да не бегите вы! От судьбы не убежишь! – смеясь, проговорила мне вслед фейка и, догнав меня, зашагала рядом.

– Что вам нужно? И кто вы такая? – не выдержала и спросила, сдувая противные волосы с лица.

Только сумасшедших мне сейчас не хватает для полного ощущения счастья!

– Неужели не признали? Я ведь присылала вам наши с Деном фотографии. По–моему, я там вышла вполне узнаваемой. Не правда ли? – пропело тем временем это воздушное создание, на ходу заглядывая мне в лицо.

Вот за что мне это? Аргаться, скандалить сейчас будет. Не даст пройти спокойно, спинным мозгом чувствую! Вот же невезуха! Скорее бы Денис подошёл с работы.

Я вздохнула и, поставив свои пакеты на скамейку у подъезда, развернулась к девице. Ещё раз рассматривая, теперь уже внимательно.

Хороша! Волосы, губы, лёгкий хлопок платья. Макияж в меру, и ноготочки как лепестки нежного цветочка. Прозрачные и аккуратные, будто только из салона. Очень ухоженная девочка.

За десять лет моего брака много было разного. Но единственное, в чем я была уверена на все сто процентов – это слово моего мужа. Если Денис сказал, то так и будет. И ещё Громов старается не врать. Он может недоговаривать или умалчивать, но откровенного вранья между нами нет.

Жалость шевельнулось в душе к девочке напротив, но быстро пропала, смытая сорвавшейся каплей пота с моего виска. Фея вон свежа как роза, и жара ей нипочём!

– Так вы та сумасшедшая, которая забрасывает нашу семью всякой макулатурой и домогается по телефону! Какая прелесть, что вы решили развеять свою анонимность! Может быть, вы мне и паспортные данные покажете? – пропела, доставая платок из сумки и, наконец-то, вытирая лицо.

– Ярослава Васильевна, какая вы смешная и милая в жизни! Понимаю Дэна, отчего он так дорожит вашей связью. Я не враг вам, поверьте. Давайте поговорим спокойно. Присаживайтесь. Разговор не быстрый, – засмеялась девушка и вспорхнула изящно, несмотря на живот, усаживаясь на скамейку.

Она взмахнула точеной ручкой и произнесла, всё так же улыбаясь:

– Ой, перестаньте уже смотреть на меня букой! Ну, да! Я любовница вашего мужа. Анастасия Мелецкая. Двадцать два года, москвичка, без жилищных проблем.

– Что…

Совсем больная, надо же! А такая красивая и живая девочка.

– Я беременна от вашего мужа, и через четыре месяца у меня родится сын, которого Денис намеревается у меня отобрать и отдать вам, – продолжала щебетать фея, неотрывно глядя мне в лицо. – Неужели не знали? Во Дэн даёт!

Вторая глава

Смотрела на хорошенькую девочку рядом с собой и чувствовала себя героиней анекдота. Участницей идиотского розыгрыша.

Что за очередную чушь она несёт? Сериалов пересмотрела?

Только бы не кинулась или в истерику не впала. Кто их, психов, разберёт, как они реагируют, если с ними не соглашаться?

Но моя собеседница была предельно серьёзна сейчас. Смотрела пытливо мне в глаза, ожидая ответа.

Ох.

Около трёх месяцев назад нам с Денисом стали периодически поступать то сообщения в мессенджере, то странные звонки, то письма дурацкие оказывались в почтовом ящике, то записки под дверью… Нас атаковала одна ненормальная с идиотскими фантазиями. Открыла настоящую охоту. Преследование.

Первый раз, когда муж при мне получил на телефон странное сообщение в мессенджере, он напрягся. Как сейчас помню: сидит на кухне напротив меня и смотрит в телефон минут пять, не шевелясь. Потом, хлопнув ресницами, протягивает свой аппарат молча, и я читаю: «Любимый, у нас будет сын! Я беременна!»

А Денис, поджав губы, комментирует:

– Дурацкие шутки какой-то сумасшедшей.

И в его глазах абсолютное непонимание ситуации. Растерянность. И боль на самом дне. Или я перекладываю на него свои чувства?

Пока я смотрела, на экране моргнуло и проявилось ещё одно сообщение. Фотография с монитора УЗИ с неразборчивым изображением. При должном воображении можно было различить голову ребёнка, но это если постараться.

Я показала фото Денису. А он залез в профиль девицы. На аватарке анимешная картинка и подпись «Амели». Ни о чём не говорящая. И всё. Кто такая и что хочет? Почему Денис?

Мы так бы и забыли об этом инциденте, но через некоторое время на телефон мужа вновь пришло сообщение. На этот раз фотография чуть выпуклого животика барышни через зеркало на шкафу. Трёхстворчатого, времён развитого социализма, с тяжеленными цельнодеревянными панелями. А на заднем плане виднелась растерзанная кровать и часть стены. Точно такие обои, как на этой стене, были в доме моей бабушки. Может быть, это от вида обоев так кольнуло мое сердечко? Под фотографией подпись: «Правда, мы очаровательны?»

Так и повелось. Что не неделя, то обязательно какое-нибудь дурацкое послание от Амели. Вскоре мы были с Денисом в курсе, что ест, как спит и о чём думает эта сумасшедшая. То фоточки котиков, то слезливая история о том, как она скучает, то описание её эротических снов…

На снах я сломалась, и мы с мужем внесли эту Амели в чёрный список. Попытались.

Но не тут-то было.

Под именем АмеЛи она воскресла вновь. С другого номера сим-карты. Но уже с другим, агрессивным настроем.

Она требовала и угрожала. И несла вовсе несусветную чушь о том, что Денис обязан заботится о ней и о её ребёнке.

– Ярослава Васильевна, что же ты молчишь? Так ничего мне и не скажешь? – тем временем, устав ждать от меня ответа, проговорила девица рядом со мной.

Я вздохнула и пожала плечами.

– Давай просто посидим. Я устала, упласталась сегодня на работе. Сил нет. А вы работаете? – постаралась переключить сумасшедшую на нейтральную тему.

Мы живём на Ленинском проспекте в шаговой доступности от работы Дениса. Собственно, мы и брали эту квартиру поэтому, несмотря на более высокую стоимость из-за локации, и, соответственно, большим платежам по ипотеке.

Но абсолютный комфорт и совсем иное качество жизни, когда добираешься на работу за десять-пятнадцать минут пешком, да ещё и в столице, стоит каждой копейки этих трат.

Денис должен вот-вот подойти. У него работа заканчивается ровно в шесть.

И я сейчас тянула время и ждала мужа. Вместе нам будет проще разобраться с навязчивой девицей. Вернее, я надеялась, что Денис сам с ней всё решит и донесёт мои дурацкие пакеты до квартиры.

– Ты мне не веришь! – восхитилась фея и ручками изящно взмахнула.

– Дэн сумел тебе так промыть мозги, что ты мне просто не веришь и не воспринимаешь мои слова всерьёз! – повторила она и, хихикнув, продолжила, – ты извини, что я с тобой на «ты». Но согласись, в нашей ситуации глупо выкать друг другу. Мы же с тобой практически родственницы!

Фея серебристо засмеялась, запрокинув голову к обжигающему солнцу. Юная. Свежая. Беззаботная.

Блаженная.

У меня блузка окончательно прилипла к потной спине, а на поясе джинс, кажется, скопилось целое озеро. Хоть бы какой ветерок подул, что ли! Сидеть было противно. Да и вся эта ситуация меня дико раздражала.

Посмотрела с тоской на дверь подъезда. Сбежать, что ли?

Ага! И терпеть дальше бредни рехнувшейся дурочки?

Ну, уж нет! Не в этот раз.

Тем более, недели две назад, после блокировки очередного аккаунта навязчивой Амели, как-то, возвращаясь домой, Денис достал из почтового ящика увесистый пакет. Рыжий такой, самодельный, из так называемой крафтовой бумаги. И, мне показалось, пахнувший при открытии духами.

В пакете обнаружилась пачка фотографий.

Денис вначале открыл свой старый аккаунт в контакте и показал несколько своих смутно мне знакомых фотографий. А потом достал шедевры из пакета.

На глянцевой фотобумаге были распечатаны кадры, на которых в разных позах предавались разврату двое, разорив уже знакомую мне кровать на фоне древних обоев. Фото всё с одного ракурса. Так, если бы кто-то статично установил смартфон в одном месте.

Мужчина со спины и в профиль очень напоминал моего мужа. И если бы муж не показал мне перед тем свои фотографии, откуда, скорее всего и вырезали Дениса, то я бы, наверное, напряглась. На единственном фото, где видно лицо мужчины, его трудно признать из-за гримасы и плохого качества картинки.

На одной из картинок голая девица открыто смотрит в объектив, оседлав своего партнёра спиной к его лицу.

Я её не сильно разглядывала. Зачем?

– Не очень качественный фотошоп, – проговорил Денис и скрипнул зубами, продолжая, – здесь ещё флешка есть. Будешь смотреть?

– Нет, конечно! Зачем мне это? – открестилась я от его предложения и отодвинула от себя фотографии.

– Я найду эту дрянь и выдерну ей ноги, – прошипел муж.

А я обняла его и, поцеловав, попросила:

– Выкинь мерзость в мусор, пожалуйста, и не трать на неё своё время!

Сейчас я сидела на скамейке в пустынном дворе нашего дома один на один с непредсказуемой сумасшедшей девицей, и мне было не то что страшно, но напрягало такое соседство.

– Ярослава… А как тебя Дэн зовёт? Как сокращает твоё имя? А впрочем, это неважно. Тебе идёт быть Ярославной, – заговорила, отсмеявшись, Амели.

Она поменялась в лице, почти моментально растеряв всю свою привлекательность и, став похожа на крысу, зашипела мне в лицо:

– Ты запомни и передай своему хитросделанному мужу, что я за своего ребёнка горло перегрызу. Но не позволю отдать его никому! Слышишь! Ты не прикоснешься к моему малышу!

– Не смей угрожать моей жене! – громом раздался рядом любимый голос, и я выдохнула.

Денис пришёл!

Третья глава

– О! Вот и наш герой пожаловал! – засмеялась девица и, подскочив и подавшись к Денису всем телом, провела ладонью по его плечу, ластясь к нему. На моих глазах.

Затем спустилась в своей ласке по руке и, чуть задевая коготками, проехалась по ладони. Моим жестом. При этом неотрывно глядя мне в глаза.

Денис повёл себя странно. Дёрнул рукой, как он делает, когда недоволен, качнувшись, отступил на шаг. Будто его не интересовала вешающаяся на него девушка. Словно беременные каждый день ласкают его плечи.

Он просто мельком глянул на девицу и вернулся взглядом к моему лицу. Словно в этот момент для него важнее моя реакция, а не происходящее безобразие. Он ощупывал меня глазами почти физически. Будто пытался что-то прочесть, понять.

– Что здесь происходит? – прохрипел Денис сиплым голосом, не отводя глаз и стараясь выглядеть спокойным. Только маленькая жилка нервно дёргалась на его виске.

– Познакомься, это та самая девушка, Амели, которая преследует тебя в последнее время, – ответила на его вопрос, сжимая руки.

Денис дёрнулся и, потемнев глазами, повернулся к ещё улыбающейся девице. Он был зол. Я бы сказала – разъярён. Губы плотно сжаты, и желваки чётко обозначили скулы.

Он обозлился до того, как я представила ему Амели.

Резко повернув к ней голову, мой муж прошипел сквозь зубы:

– Вот как?

Честно сказать, если бы на меня была направлена такая агрессия в его голосе, такая ярость в его теле, то я бы постаралась смягчить ситуацию. А девица, наоборот, кажется, получала удовольствие от злости моего мужа. От его эмоций.

Она оскалилась и пропела сладким голосом:

– Да ты талант, милый! Только театр твой сгорел и прахом пошел весь! Ну и полюбуюсь я сейчас, как ты, Дэн, будешь разыгрывать перед своей женой сцену нашего первого знакомства! Типа никогда не прикасался ко мне, а ребёнка мне ветром надуло?

И вновь звонко рассмеялась, предупредив перед этим:

– Только нашу милую Ярославу не расстраивай!

Я думала, он её ударит сейчас. Столько страсти в его движении, столько напора. Пыла. Я и не помнила уже, чтобы мой Денис мог так себя ярко проявлять.

Он буквально кинулся к ней и, резко схватил-таки за горло, чуть приподнимая и привлекая к себе, зашипел что-то неразборчиво девице в лицо.

Отработанным жестом. Отработанным много раз движением.

Девица подалась ему навстречу всем своим телом. Прижалась сильнее. Вставая на цыпочки, не отводила взгляда от его взбешённых глаз.

Так, естественно всё это у них получилось, так просто, будто не впервые.

Чтобы мой Денис распускал руки с незнакомками?

– Яр, ну, очнись ты уже! Посмотри, он ведь выбрал меня по твоему типажу! Мы же с тобой похожи словно сестры, как ты не видишь этого? Значит, и мой ребёнок будет похож на тебя! – не отводя глаз от моего мужа, звонко проговорила Анастасия Мелецкая.

Денис ругнулся грязно, разжал свою ладонь и практически отпрыгнул в сторону от девушки. Сунул руки в карманы, будто пряча их, чтобы контролировать свои движения и порывы.

А я подняла взгляд и, внимательно глядя в глаза, спросила у мужа:

– Это правда?

Зачем спрашивать? Движения тел с непреклонной очевидностью выдают их. Всё предельно ясно.

– Нет, конечно! – ответил муж и посмотрел в сторону.

Он отвёл от меня взгляд! А левой рукой тронул кончик своего носа и ухо. Открестился от всего, даже не спросив, о чём это я! Не поинтересовался, какую правду я ищу! Сразу кинулся в отрицание.

– Слав, что ты развела здесь? К чему эти публичные выяснения? Тебе нужно внимание соседей? Что ты начинаешь? Идём домой и не зли меня! Я устал на работе и не намерен участвовать в вашем цирке! – Денис шагнул ко мне и хотел взять за руку, но я сделала шаг назад.

– Не смей прикасаться ко мне! – протолкнула шипяще сквозь сжатое спазмом горло.

– Дэн, ты забыл у меня три дня назад, – в этот момент звонким голосом произнесла, усмехаясь, девица и ловко достала галстук из сумочки, что болталась на длинном ремешке, переброшенная через плечо.

Я знаю этот галстук!

Галстук мелькнул перед Денисом, и муж дёрнулся, непроизвольно пытаясь схватить рукой шёлковую тряпочку, но Анастасия ловко заставила мужнину удавку вильнуть змеиным движением прямо мне в руки.

– Узнаешь?

– Немедленно прекратите балаган! – зарычал Денис и шагнул ко мне ближе.

Я сделала ещё один шаг назад.

Не выдержу, если он тронет меня. Сорвусь в истерику и крик. Не хочу больше его рук на себе! Никогда!

Свинцовой тяжестью раскалённое солнце, казалось, потоком обрушилось на меня с небес. Ни вдохнуть, ни выдохнуть нет ни сил, ни возможности. Мир сошёл с ума, утягивая меня за собой водоворотом странной обжигающей мути, наваливаясь на меня всей своею тяжестью.

– Ярослава! Хватит творить дичь! Ещё побегай от меня, как малолетка! Пойдём домой! – зарычал муж и схватил меня за предплечье.

Больно. Оставляя синяки, потащил меня в подъезд, без вариантов проталкивая к лифтам.

– Пусти! – зашипела на него, забилась отчаянно, пытаясь вырваться.

Но куда там! Денис перехватил меня поудобнее и, прижав к себе, шагнул в лифт, нажимая кнопку нашего этажа.

– Подвинься! Я захватила пакеты нашей славной женушки! – весёлый голос сверлом вкручиваясь мне в висок, раздался совсем рядом.

Любовница моего мужа шагнула к нам в лифт прямо перед закрытием дверей, обдавая меня тошнотворным запахом своих духов.

Четвертая глава

Лифт дёрнулся и потащил нас вверх.

Мы живём в сталинском доме, и пассажирские лифты здесь тесные. В замкнутом пространстве, в крошечной коробке поднимались вверх, и мне казалось, что с каждым метром воздуха вокруг становится всё меньше. Стены неумолимо сжимаются, и опускается потолок. Бетонной плитой он вот-вот придавит меня. Расплющит, словно лягушку. Голова кружилась до тошноты.

Это от ситуации, или от соседства?

Хотелось вырываться, орать, материться и разнести всё и всех в пух и прах! Устроить полноценную истерику. Расплакаться?

Я закусила губу изнутри так сильно, что почувствовала вкус крови, и это меня немного отрезвило.

Смысл биться за свою свободу в закрытом движущемся лифте?

Подняла взгляд и увидела в зеркале, как Денис смотрит на свою Амели-Анастасию.

Столько страсти и экспрессии! Испепелил бы, если бы мог! Вновь эта едва сдерживаемая ярость, которой наслаждается Настенька. Любовница моего мужа.

Такое странное слово… Любовница. Запретное, сладкое, острое. Не то что постылая жена. Жужжащее, сварливое. В нём совсем другие чувства, и это вовсе не любовь. Жену можно унизить вот так, мимоходом. Она же всё стерпит…

Гнев зрел во мне чёрным варевом, сырой нефтью пробулькивая на дне души.

Лифт дёрнулся ещё раз и распахнул двери, сообщая нам о прибытии. Настенька выпорхнула первой, хозяйственно волоча мои пакеты. Денис попытался сдвинуть меня с места, и шагнуть за ней. Но я, поведя плечами, холодно проговорила:

– Отпусти.

– Никогда, – ответил муж моментально.

Я подняла на него свой взгляд и заметила, как дрогнули, изменились зрачки в его глазах. Мелькнул в них страх? Или только привиделось в холодном сером флюоресцентном свете и это упрямая, знаменитая Громовская решимость? Упёртость…

– Меня сейчас стошнит прямо на твой костюм! Отпусти и не прикасайся ко мне! – тихо и безэмоционально сказала и вновь чуть дёрнула плечом.

– Слав, нужно поговорить. Всё совсем не так, как ты себе сейчас надумала, давай пройдём в квартиру, – начал уговаривать меня будто душевнобольную мой муж мягким, вкрадчивым голосом.

Словно забалтывал дикое животное.

Но руку отпустил.

Мазутом, вонючей и горькой злостью плеснуло мне по нервам. Желчью, обжигая, наполнился рот.

– Я не собираюсь никуда убегать. Я выслушаю вас обоих. Чтобы не сомневаться потом, когда буду вспоминать свой выбор! Так что не трожь меня! И не подходи даже, – холодно проговорила, и, видно, что-то такое услышал в моём голосе муж, что отступил от меня, отодвигаясь.

Денис шагнул из лифта и загремел ключами около нашей двери. А я вышла следом за ним и тут же попала под внимательный и изучающий взгляд Анастасии.

Она стояла, опираясь плечом о стену и, подмигнув мне, первой прошла в нашу квартиру, когда муж распахнул входную дверь.

Лёгкая и изящная, с гордостью и достоинством неся свой беременный живот, она, не снимая обуви, двинулась вдоль по коридору на кухню.

Я замялась, пережидая в себе острое желание вцепиться шалаве в патлы. Зажмурилась на секунду, ясно представив себе эту картину, и с выдохом прошла следом, мимо придерживающего дверь мужа. Также не разуваясь.

Мне в кроссовках надёжнее. Не так беззащитна…

Я не стала вслед за Настенькой идти на кухню. Боялась, что не сдержусь, да и не хотела прогибаться под её сценарий. Прошла в зал и села в кресло, что стояло спинкой к окну. Вот не нравилось мне такое положение мебели, а гляди-ка, пригодилось. В кассу пришлось.

Получилось, что свет падает как раз на лица голубков, высвечивая их малейшие эмоции. В отличие от выражения моего лица, я могу видеть их с хирургической точностью.

Денис, пропуская вперёд свою любовницу, усадил её в кресло, а сам пристроился на диване, вальяжно забросив ногу на ногу. И только нервное движение пальцев, выбивающих барабанную дробь на колене, выдавало его напряжение.

Настенька уверенно себя чувствовала. Или не впервые у нас, или она по жизни такой человек. Сложно сказать.

– Итак, – я перехватила инициативу разговора и спросила, – когда между вами возникла связь?

– Год назад, – быстро ответила Настенька и улыбнулась, очаровательно сверкнув зубками.

Денис дёрнулся и зашипел матерно.

– Год? Как же вы познакомились? – я тоже улыбнулась, глядя на Дениса.

А его отчего-то перекосило от этого.

– Дэн взял меня на работу! – прочирикала быстро девица и зачастила. – Мало кто откажется от предложения личного помощника начальника отдела известной нефтегазовой компании. Конечно же, я бегом побежала. Только оказалось, что никуда он меня не оформлял, и по документам я нигде не работала. Дура!

– Заткнись! – зашипел на неё Денис и, сбросив личину расслабленности, подался вперёд, – ты можешь, наконец-то заткнуться?! Идиотка!

Но Настеньку этим было не смутить, она повернулась к Денису и, чуть наклонившись навстречу, издевательским тоном пропела:

– Я запросила данные, когда хотела оформить декрет! Прикинь, как удивилась! Я подам на тебя в суд за мошенничество!

Её волосы немного растрепались, но всё равно выглядела Настенька невероятно мило и очаровательно. Огромные невинные глаза и нежный рот с припухлыми губами. Картинка!

– Подавай, повесели судей. Заплати пошлину, – усмехнулся Денис и, повернувшись ко мне, произнёс, – видишь, как влияет беременность на мозг! Совсем уносит крышу в сторону.

Я сейчас завизжу! Заору от боли и ярости! А им все пререкания и хиханьки. Всё нипочём.

Смотрела только на мужа, подмечая, запоминая детали. Чтобы не было никаких разночтений после. Чтобы я не забыла его предательства, не замылила сама себе бытом и временем.

– Миловаться после будешь со своей зазнобой. Объясни мне, чтобы я поняла. Зачем? За что ты со мной так? – я сжала кулаки до болезненных лунок от ногтей на ладонях.

– Не ты ли мне весь год капаешь на мозги с приёмным ребёнком? Разве это не выход? Подумай, прежде чем совершать непоправимое! – криво усмехнулся Денис.

– Непоправимое ты совершил, когда залез на неё!

– Так ты же не способна родить! Ты ведь бесплодна!

Пятая глава

Кровь отхлынула у меня от моментально похолодевших рук и ног. Вся она, похоже, собралась в груди под сердцем. И жжётся там так больно. Так остро ранит.

Никогда ещё Денис не упрекал меня бесплодием.

– Я тоже хочу детей! Это природа, Слав! Инстинкт. Любой здоровый и нормальный мужик хочет оставить после себя потомство. Прикоснуться так к бессмертию и вечности. Прожить жизнь не зря и оставить после себя продолжение! Почему ты решила лишить меня этого права? – говорил тем временем муж, распаляясь с каждой фразой.

Он сидел теперь, подобравшись, так, будто вот-вот сорвётся с места, и не сводил с меня своих глаз.

– Я же не слепой. Я вижу, как ты засматриваешься на беременных, как ты провожаешь глазами младенцев в колясках, как блестят твои глаза от слёз при взгляде на малышей! А я? Ты думаешь, я не хочу детей? Ты обо мне думала? – рычал уже под конец своей речи Денис.

– Но так нельзя! – вскрикнула, прижимая руки к груди.

Больно! Будто кровавый ком обжёг мне сердце и теперь ворочается, жаля свежую рану ледяными иглами.

– А как можно? Чужого ребёнка из детдома взять можно, а свою кровиночку нельзя? Почему я не имею права быть отцом? Почему я из-за… – Денис осёкся и не стал продолжать.

Он хотел упрекнуть меня?

Муж выдохнул и уже спокойным голосом сказал:

– Я хочу воспитывать родного сына. Вместе с тобой, Слав. Я люблю тебя.

Сухие редкие хлопки раздались внезапно, прорезая повисшую тишину между нами.

– Это так мило и трогательно! Такая страсть! А эмоции! Они просто разлиты в воздухе, – аплодируя, произнесла Настенька, продолжая совсем другим тоном, – а как же я?