Леди и Шут

Наконец Йену удостоили вторым взглядом. Она сделала изящный реверанс, в знак приветствия, как ее всегда учила Патриция. Подняв голову, Йена ожидала увидеть привычное восхищение, но столкнулась лишь с полным безразличием. Обида кольнула Йену.

Оказавшись в уютном кабинете, сплошь заставленным книжными полками и потрескивающим камином, Патриция и Йена удобно расположились на потертых кожаных креслах. Йене потребовалось все ее самообладание, которое в ней дрессировала Патриция годами, чтобы не сорваться со своего места и не начать лихорадочно перебирать книги в личном кабинете Джева Лангреса. Мужчина сразу заметил, что Йена с жадностью рассматривает книжные полки. Поймав на себе заинтересованный взгляд адвоката, Йена смутилась и опустила взгляд на дорогие ботинки мужчины.

Пригласив их пройти за ним, девушка обратила внимание, что мужчина прихрамывает на правую ногу. Судя по внешности ему было около тридцати, может больше. Джев Лангрес занял кожаное кресло, что находилось напротив них за массивным рабочим столом из красного дерева. На его столе царил спартанский порядок – ничего лишнего.

–Ваш покойный отец, Царство ему Небесное, водил дружбу с моим зятем Андрианом Темперасом. – Снова повторила Патриция, и тут ее голос едва дрогнул на слове «зять». Йена выдохнула, все же бабушка не была бесчувственной куклой. Иногда Йене казалось, что бабушка сделана из стали, а то, что ее в обществе звали Снежной королевой, несколько приуменьшали ее способность владеть собой. Единственный раз, когда бабушка дала слабину, это в день известия о гибели родителей Йены.

Мужчина взмахнул рукой, прося женщину замолчать. Неслыханная дерзость по меркам Патриции де Лекруа, но на удивление Йены она замолчала и полностью обратилась в слух.

–Я изучил вашу историю госпожа де Лекруа. Отец, после своей смерти оставил четкие инструкции. Согласно завещанию, ваша внучка Йена Темперас получит свое наследство, если будут реализованы следующие два пункта. Первое – достижение совершеннолетия, а именно своего двадцати трех лет. Насколько мне известно, леди Йена вам сейчас девятнадцать?

Пристальный взгляд темно-карих глаз, что выглядывали из-под нависших бровей, был пронзительным, от чего девушка едва сдержалась, чтобы не поерзать на месте.

– Все верно. – Разлепив обветренные губы, произнесла Йена. Ей казалось, что адвокат ее гипнотизирует. В этом человеке, что-то определенно было, и это притягивало к себе внимание. Джев Лангрес сидел, облокотившись на стол, трость стояла рядом с ним. Правая нога вытянута вперед, видимо, чтобы меньше тревожить больную ногу. Он не был красив, но что-то постоянно заставляло Йену смотреть на него. Чем больше она смотрела на Джева Лангреса, тем больше ей хотелось на него смотреть.

–Второе условие, если выйдет замуж.

Йена вздрогнула. Ей показалось, что у нее перед носом щелкнули пальцами, и девушка очнулась. Господи, о чем она думала только что?

–Именно, господин Лангрес, мы как раз нанесли вам визит согласно второму пункту.

–Простите, леди Темперас уже помолвлена?

Взгляд карих глаз мгновенно вернулся к Йене.

–Да. С внуком моей драгоценной подруги Палас Навье. Он хорошо известен в ваших кругах. Анхель Навье.

На какое-то мгновение в кабинете повисла тишина, а в это время Йена едва дышала. Значит, мужа она ей уже нашла. Блестяще. Йене стало не по себе. Она думала, что времени у нее больше. Оказывается, нет. Патриция в очередной раз сыграла свою собственную партию в шахматы и поставила ей шах и мат. Адвокат снова посмотрел на Патрицию.

–Госпожа де Лекруа, в завещание сказано, что необходимо представить доказательство исполнения пунктов завещания. Если это достижение совершеннолетия – паспорт, если заключения брака – то свидетельство. Или хотя бы свидетельство о заключение помолвки.

В комнате повисло молчание.

–Леди Темперас?

Девушка вздрогнула от звука своего собственного имени. На нее смотрел адвокат и Патриция. Видимо ее пытались дозваться уже какое-то время.

–Простите, я не очень хорошо себя чувствую.

Поднявшись с кресла, господин Лангрес поднялся следом, далось ему это с огромным трудом, но он даже бровью не повел.

– Я выйду на свежий воздух.

Шелестя, шелковыми юбками Йена сбежала. Оказавшись на улице, девушка вдохнула полной грудью свежий морозный воздух. Голова закружилась, пар клубился возле губ. Патриция не заставила себя долго ждать. Она была вне себя от гнева, но держала себя в руках, позади нее шел господин Лангрес. Он попрощался с холодной вежливостью, напоследок напомнив о документах, и захлопнул дверь.

Забравшись в экипаж, Йена ожидала бури в лице Патриции и она ее получила, в виде молчания. Патриция сидела с идеально прямой спиной, обе руки покоились на набалдашнике трости, а лицо превратилось в маску ледяного презрения. Молчанка продолжалась еще какое-то время. Первой не выдержала Йена.

–И давно ты выбрала мне мужа? Пока мы ехали до дома Лангреса?

–Тебя это не должно волновать.

Яд буквально капал с ее губ. Она сощурила глаза, от чего морщины стали еще отчётливее. Йена знала, что Патриция ненавидела свое отражение в зеркале, но старость настигала, хотела она этого или нет.

– Думаешь, ты смогла бы лучше выбрать себе мужа, нежели я? Я знаю тебя с пеленок Йена, и знаю, кто тебе нужен.

–Но…

–Хочешь сама выбрать мужа? – Патриция стукнула о полы экипажа тростью. – Выбор я предоставила твоей матери, надеясь на ее благоразумие. Что она сделала? Схватилась за первого же проходимца, твоего отца, и посмотри, к чему это привело. Мало того, что он сам обанкротился, да еще и ее наследство промотал! Нам приходится влачить жалкое существование. Не зли меня Йена!

Сглотнув неприятный комок в горле, и чтобы не зареветь, девушка зацепилась за последний аргумент.

–Я думала, у меня хотя бы есть время.

– На что? – Глаза Патриции недобро прищурились. – У нас нет времени, кредиторы наступают нам на горло. Нужно действовать быстро.

–Время, чтобы привыкнуть к жениху.

Патриция зло рассмеялась.

–Привыкнуть? Может у тебя даже уже появился кандидат на роль жениха, к которому ты собираешься привыкать?

Йена молчала. Спорить с Патрицей было невозможно. Железная логика и аргументы. Девушка всегда оставалась в дураках.

–Может, поделишься со мной, кого же ты выбрала бы моя дорогая Йена?

Патриция продолжила нападать. Йена не выдержала.

–Того, кто мне понравится и мне будет непротивны его прикосновения!

–Вот как, так может тебе подойдет приемыш старого Лангреса? Я видела, как ты смотрела на него.

Жар прилил щекам девушки, что не осталось незамеченным Патрицией.

– Чем тебя привлек адвокат-калека? Ты видишь с ним свое будущее?

–Нет… прошу, оставим этот разговор.

–Я вижу ваше будущее. Ты выйдешь замуж за того, кого прикосновения тебе будут непротивны, все будет прекрасно до того момента, когда закончатся деньги старого Лангреса, вот тут начнется самое интересное. Вам едва будет хватать денег на погашение ежемесячных расходов, включая врача, ведь рана, которую он получил на дуэли с Анхелем Навье, будет напоминать о себе с возрастом все чаще и чаще. Постепенно его пыл угаснет после рождения первого ребенка. Еще на один рот больше, денег не будет хватать и однажды он придет к тебе и скажет, что было бы замечательно, если ты устроишься на работу.

–Прекрати…

Но Патриция продолжала.

– У благородной леди есть шанс устроиться в богатый дом гувернанткой и каждый день терпеть тискание хозяина дома, хотя может тебе повезет больше…

–Хватит!

Наконец Патриция замолчала. Йену колотила мелкая дрожь.

–Запомни мои слова моя дорогая внучка. Я никогда не пожелаю тебе худшую участь. Я понимаю, что возможно тебе не сразу понравится Навье, но он благородный человек и богат как крез. Ты никогда не будешь нуждаться в деньгах. Надеюсь, ты это осознаешь, что любовь бывает только в сказке, а с милым и рай в шалаше ровно до первой проблемы. Я учила тебя видеть выгоду для себя и никогда не витать в девичьих мечтах.

Йена молчала. Всю оставшуюся дорогу девушка прокручивала информацию, которую узнала. Анхель Навье, Джев Лангрес, дуэль. Брак.

Глава 3

Первая ночь в старом доме прошла сносно. Если, не считать того, что Йена полночи ворочалась на влажных от сырости простынях и каждые пять минут проверяла, не забралась к ней в кровать мышь или крыса. Заснув уже далеко за полночь, Йене снились тревожные сны. Она видела похороны родителей. Ворон, которые кружили над ней подобно стервятнику. Смотрителя кладбища, с его проницательным взглядом. Идущий впереди нее мужчина, которого она не могла догнать. Ничего удивительного, что Йена встала с головной болью и не выспалась. Несмотря на то, что она поздно уснула, встала девушка как обычно в 6: 00 утра. Йена любила ранние подъемы. Рутина успокаивала ее, давала время собраться с мыслями и уже со свежей головой начинать новый день. Первым делом Йена вычистила ванную и наполнила ее водой, которую вскипятила на кухне. Приготовила полотенце, земляничное мыло и выбрала из гардероба шерстяное платье темно-серого цвета.

Забравшись в ванную, когда вода коснулась ключиц, девушка застонала от удовольствия.

–Волшебно… – Промурлыкала девушка, все мысли и вчерашние события отошли на задний план. У нее еще было время. Кто знает, может быть Анхель Навье ей понравится? Она попыталась представить его лицо, но воображение услужливо рисовало ей другое. Мрачное лицо с морщинкой между бровями.

–Идиотка! – Разозлилась Йена на себя. Когда вода стала остывать, а кожа на пальцах сморщилась, Йена вылезла из ванны и переоделась. Влажные волосы заплела в косы и перевязала атласной лентой яркого алого цвета. Пора было познакомиться с Кадемом поближе. Живя за городом, она любила по многу и подолгу гулять. Этот же город пока не внушал ей доверия, но девушка была готова дать ему шанс. Накинув шаль и переобув ботинки со шнуровкой, которые нуждались в ремонте, Йена отправилась на поиски кофе, молока и выпечки. Посуду она еще вчера подготовила, не смотря на бедственное положение, Йена всегда сервировала стол для себя и Патриции. Это был их маленький ритуал. За столом они беседовали обо всем, часто Патриция рассказывала о своей молодости, реже о родителях девушки.

Кадем встретил ее промозглым ветром, слякотью и шумом автомобилей. Кадем прогрессивный промышленный город. Здесь не так часто встретишь экипаж, запряжённый лошадью, чаще автомобили. Казалось, Кадем никогда не спал, даже ночью Йена слышала крики, свистки и лай собак. Спокойным город точно не назовешь. На удивление улочки были не большими, с мощеными дорогами, а прилавки ломились от лакомств. Йена быстро нашла лавку молочника и купила молока, так же она попросила вписать ее в список клиентов, которым бы доставлялось молоко каждое утро. Чуть поодаль, девушка зашла в пекарню и купила восхитительные сконы с клубничной начинкой. Кофе пришлось поискать, он продавался в обычной продуктовой лавке.

Несмотря на раннее утро, в городе кипела жизнь. Автомобили ревели, люди постоянно куда-то спешили, они тоже выглядели, как и весь Кадем – Серым пятном. Они спешили огромным потоком, на ходу бросая монеты газетчику, который, не жалея голосовых связок кричал «Убийство! Убит Александр Пирс, аристократ! Убийца оставил подсказку!».

Йена остановилась возле юноши газетчика. Он широко улыбнулся ей.

–Не желаете газетку леди? Всего одна медная монета. – Йена боролась с собой, она и так слишком много потратилась на продукты, но любопытство было сильнее. Она купила газету, аккуратно положив ее в корзинку. За завтраком они с Патрицей это непременно обсудят. На обратном пути Йена только и слышала, как люди говорили о зверском убийстве аристократа.

***

Обратно Йена добралась без приключений. На кухне она сварила кофе, молоко налила в сливочник, на красивую тарелку выложила сконы, когда Патриция спускалась к завтраку, девушка как раз заканчивала омлет и подсушивала тосты.

–Доброе утро.

–Доброе. Снова ты надела это платье, я, кажется, говорила тебе, что серый цвет тебе не идет. – Йена вздохнула, Патриция всегда ее критиковала за внешний вид, по ее словам, девушка должна выглядеть всегда безукоризненно. Спорить не было смысла, поэтому Йена миролюбиво ответила.

–Помню, но это платье более практичное, сегодня я ходила на рынок, чтобы купить нам свежей выпечки на завтрак. – Патриция молча налила себе кофе и добавила молока.

–Мы должны экономить. Затраты нам предстоят колоссальные, но они окупятся, когда ты выйдешь замуж за Навье. После завтрака я отправлю пару писем моим старым знакомым, которые не отвернулись от нас после банкротства, а после съезжу к модистке. Мы должны обновить твой гардероб. Я уже все продумала.

Йена молча ела завтрак, почему-то вся радость от приема пищи сошел на «нет».

– Получается помимо того, что ты уже все решила за меня, мне еще придется лгать?

Патриция деловито намазывала масло на скон, игнорируя вопрос внучки.

–Мы не в том положении, чтобы заботиться о морали моя дорогая. Я делаю все, что положено хозяйке де Лекруа, чтобы сохранить имя и честь семьи. Если придется врать, то да, ты будешь лгать и верить в то, что ты говоришь. Думаю, Бог простит, мы же никого не убиваем, просто пытаемся поправить свое материальное положение.

–И что за легенда? Та же самая, пока мы гостили у твоих друзей в Витролле? Замороженные счета и что наши лучшие адвокаты занимаются этим вопросом?

–Нет. Ты получишь свое наследство, достигнув двадцати трёхлетия, как видишь, лжи тут нет, мы будем говорить правду. И не начинай песню про «подождать». Прежде чем мы уехали, я снова получила извещение, что на меня подали в суд за неоплаченные долги. Мы не можем терять ни минуты Йена, как только ты выйдешь замуж и получишь наследство, мы погасим все долги, а на деньги мужа ты и я сможем жить безбедно до конца своих дней.

Кофе перестал быть таким ароматным, как казался по началу, а омлет на вкус оказался пресным.

–И какие наши действия? – Патриция не могла не услышать в голосе внучки сарказм, но проигнорировала это.

–Палас 29 октября дает бал, где ты будешь представлена высшему свету. И, конечно же, познакомишься с Анхелем Навье. Дальше все предоставь мне.

Какое-то время они ели молча, пока Йена не заговорила с Патрицией.

– Ты не знаешь последних новостей? Наш приезд совпал с убийством некого Александра Пирса, аристократа, судя по статье.

Патриция протянула руку за газетой. Девушка наблюдала, как бабушка быстро открыла газету и преступила к чтению. Ее лицо ничего не выражало.

–Ужасная новость. Виктор наверняка не находит себе места. Нужно будет написать ему письмо с соболезнованиями.

Патриция положила салфетку на стол, показав тем самым, что закончила свой завтрак и разговор. Йена поднялась следом.

–Бабушка подожди…

–Мне некогда. Займись делом и не мешай мне. – Сказала Патриция и отправилась в свой кабинет. Йена осталась одна. Она снова развернула газету со статьей и погрузилась в чтение. Глаза цеплялись за обрывки фраз «Убийство в Красном гладиолусе»… «Убит наследник одного из древнейшего аристократического рода»… «Семья безутешна от горя»…»Убийца оставил послание»… «Шут».

Глава 4

После завтрака Патриция закрылась в кабинете, а Йена отправилась изучать дом. Все свидетельствовало об упадке некогда красивого поместья, в котором съезжался весь высший свет.

Больше всего Йену поразил бальный зал. Оказавшись там, горло девушки сжалось от былого величия. Огромный зал, окруженный зеркалами, потемневшими от времени с позолоченными рамами. Огромная люстра из тысячи хрустальных нитей свисала вниз. Красная ковровая дорожка стекала по лестнице, пролегая через весь зал. Сама дорожка была пыльная, грязная, поеденная молью и крысами. Длинный стол практически во весь зал, на нем по-прежнему стояла посуда, затянутая паутиной. Да, определенно здесь царил дух прошлого, девушке даже казалось, что она слышит музыку вальса и видела призраков былых времен.

В роскошных нарядах они кружились в вальсе. Но больше всего привлекло внимание девушки фамильный портрет. Он висел у у самой лестницы, возвышения над залом. Йена неторопливо преодолела расстояние, в носу щекотало от пыли.

Фамильный портрет. Он был во всю стену. На нем изображено три человека. Первым на кого обратила свое внимание – это Патриция. Ледяная королева Кадема. Светловолосая богиня все с той же высокой прической, волосок к волоску, надменное выражение лица, чуть задранный подбородок и винно-красное платье, которые открывало изящные ключицы и ложбинку груди. Рядом с ней стоял высокий мужчина, ее дедушка, Варон де Лекруа. Его Йена видела только на редких фотографиях. Патриция не любила говорить о прошлом. Дедушка определенно был очень волевым мужчиной, о чем свидетельствовал его квадратный подбородок и черные глаза, которые едва можно увидеть под густыми бровями такого же черного цвета. На нем старомодный черный фрак с белой сорочкой, шейный платок под цвет платья Патриции. Они так подходили друг другу, что девушка залюбовалась ими. Какого было жить в то время, когда мужчины стрелялись на дуэли из-за дам, проводили свой досуг на охоте, на светских вечерах и балах? Каково быть беззаботной наследницей и вести праздный образ жизни?

У мамы Йены все это было.

Взгляд Йены переместился на девушку, которая стояла с другой стороны от дедушки. Юное, прелестное создание в таком же винно-красном платье, только более пышное, а ее черные волосы были собраны в сложную прическу, в которых сверкали рубины.

Она никогда не была похожа на мать. Йена была точной копией отца. От матери ей достались только серо-голубые глаза и губы. Песочного цвета волосы и худоба делали ее больше похожей на Патрицию в молодости.

–Что ты тут делаешь?

Голос Патриции проскрипел за спиной Йены, от чего девушка испуганно отскочила от картины. Бабушка стояла у основания лестницы, которая вела к фамильному портрету. Вероятно, раньше здесь помимо балов устраивали театральные представления.

–Изучаю дом.

–Нечего здесь изучать, сплошное захолустье.

Молчание повисло между двумя женщинами двух поколений своей семьи. Патриция протянула девушке четыре конверта пожелтевшей бумаги с восковой печатью, на которой был герб семьи де Лекруа. Два дерущихся льва

–Сходи на почту, отправь письма адресатам. По пути зайди в аптеку за лекарством. Рецепт тут же.

Йена молча взяла письма. На одном письме значилось имя Палас Навье, это письмо было самым увесистым.

–Хорошо.

***

Посетить почтовое отделение и аптеку Йена запланировала после обеда. Она изучила справочник и выписала названия улиц. Не смотря на желание Патриции, чтобы она заказала экипаж, девушка твердо для себя решила, свести затраты к минимуму. Накинув вязаную шаль земляного цвета, к поясу прицепила маленькую сумочку из потертой кожи, куда положила кошелек и листок с названием улиц. Йена вышла за дверь. Она снова давала Кадему шанс понравиться ей, что явно не входило в его планы.

Город жил своим ритмом, который отличался от размеренного темпа жизни загородом. Люди постоянно, куда-то спешили, толкались, бранились. Вечный смог от фабрик погружал город в сонный паралич, где не было даже намека на лучик солнца. Изучая улицы, иногда преодолев свое стеснение, Йена спрашивала прохожих, но, как правило, люди отвечали односложно, но чаще всего встречалось, что люди сами не местные и приехали сюда по работе.

Спустя полтора часа Йена нашла почтовое отделение и большой синий почтовый ящик, куда опустила три письма, адресованные друзьям Патриции. Лишь один конверт не давал покоя девушке, конверт с именем Палас Навье, бабушка мужчины, за которого должна выйти Йена. Какое-то время девушка держала письмо в руках, оно жгло от желания его вскрыть и прочесть, а еще лучше «потерять его», но девушка не могла так поступить, на кон было поставлено все, а она не относилась к тому числу девиц, которые томно вздыхали, лили слезы, или кончали жизнь самоубийством. Есть обязательства.

–Прости бабушка, но это моя жизнь и я хочу знать, по каким правилам играть. – То, что собиралась сделать Йена, было аморально и недостойно леди. Подцепив печать длинным ногтем, Йене удалось аккуратно вскрыть письмо, не повредив печать. Достав три листа сложенных пополам, девушка преступила к чтению, где с каждым словом холодело все внутри.

Здравствуй дорогая Палас!

Сколько времени прошло, а кажется, что только вчера мы были украшением каждого сезона. Даже после замужества у нас стало еще больше ухажеров, что многие свахи вместе со сварливыми мамашами переживали, что их дочери так и останутся старыми девами. К сожалению, наше время ушло, остались лишь воспоминания.

Мне осталось не так много моя дорогая Палас, я писала тебе об этом и мое последнее желание, это обеспечить Йене, моей дорогой и единственной внучке стабильное будущее.

Ты меня знаешь, я всегда называла вещи своими именами. Когда-то ты это любила во мне, не знаю как сейчас, мы потеряли связь, что была у нас раньше.

Я наслышана о твоем внуке, бунтарь, который отказался от своего статуса и теперь работает обычным детективом. Не знаю, как ты смогла с этим смириться, а что если я скажу, что Йена, сможет вернуть его к его титулу, вернуть домой? Что ты мне на это скажешь моя дорогая Палас? Я заинтриговала тебя?

Йена это сможет сделать. Видела бы только мою внучку. В последний раз ты держала ее на руках, когда ей было около полугода. Теперь пришло время ее расцвета. Она достойная кандидатка на место твоей невестки и внучки. Я верю, что ты сможешь принять мою девочку не только как невестку, но и как внучку.

Мы бедны, разорены и опозорены. Ты как никто знаешь нашу историю. Бунтарство дочери и омерзительный поступок наглеца, который пустил нас по миру. Не будем о плохом. Ты знаешь, я не люблю рефлексировать о былом, особенно, когда оно не доставляет мне удовольствие.

Помнишь, мы планировали поженить наших детей? Я соболезную твоей утрате моя дорогая Палас, нет ничего страшнее, хоронить своего ребенка.

Йена мое продолжение, от родителей она взяла немного, характер у нее мой, а целеустремленность моего дорогого Варона. Она будет достойно партией твоего внука. Я видела его. Он сможет понравиться Йене, но покорить ее будет крайне сложно, моя девочка все равно верит в любовь, идеализирует ее, но кто может винить ее в этом? Мы сами, когда-то были такими.

Я знаю, что ты устраиваешь бал в честь дня рождения твоего драгоценного внука, дай шанс им встретиться, и я уверена, что мы сможем получить то, что так обе желаем.

Твоя Патриция

Йена буквально рухнула на скамейку с письмом в руках. Мысли путались.

Патриция де Лекруа просила за нее. Патриция де Лекруа унижалась. Патриция де Лекруа говорила правду. Патриция де Лекруа ее любила.

Йена снова пробежалась глазами по письму и глаза выцепили лишь одну фразу «Мне осталось недолго».

Слезы навернулись на глазах Йены, перед глазами появились лиловые гробы и могильщики, которые едва их не уронили. Словно во сне, Йена положила листок обратно в конверт и опустила письмо в почтовый ящик, совершенно не заботясь о том, что оно со вскрытой печатью.

Так вот к чему была вся спешка, одержимость Патриции браком. Потому – что она умирала. После смерти Патриции долги перейдут на нее.

Бабушка боролась за нее. За семью. Йена шла по улицам точно во сне, она не замечала шум с фабрик, смог, ветер, мрачное выражение лиц людей и серый, серый цвет Кадема.

Что же она? Теперь все ее выпады и споры с бабушкой выглядели детскими капризами. Ей, правда хотелось быть свободной, любить и быть любимой, но, к сожалению, за все приходится платить. Йена остановилась. Спустились сумерки. Улицу она не узнавала. Заблудилась.

–Потерялась красавица?

Вокруг ни души, почти никого за исключением двоих, кто перегородил ей путь. Йена вздрогнула от голоса незнакомца, желудок неприятно свело. В воздухе витал запах опасности и дешевого табака.

–Нет. – Выдавила девушка, призвав к себе на помощь, все свое хладнокровие, на которое была способна. Глаза лихорадочно оценивали обстановку. Пустую улицу освещал один мерцающий фонарь. Опасность витала в воздухе. Бежать. Спасаться. Биться.

–Разве, а нам показалось, что ты идешь просто, куда глаза глядят, мы заприметили тебя еще возле Подковы удачи. Мы можем проводить красавица, негоже такой…– Мужчина в кепке с козырьком окинул ее взглядом, от которого у Йены все внутри завязалось в тугой узел, что стало трудно дышать. – Такой красавице бродить по вечерам, мало ли что может произойти.

В их благородство верилось с трудом.

Мужчина слегка двинулся вперед, как бы случайно и Йена, наконец, смогла рассмотреть его лучше. Глаза буквально цеплялись за каждую деталь. Мужчина средних лет с одутловатым лицом, на щеках следы от заболевания ветряной оспы, маленькие черные глаза бусины глубоко посажены, и они неотрывно следят за каждым движением девушки. Рабочая одежда, вероятно рабочие одной из фабрик Кадема. Другой, тощий и высокий, лица девушка не видела, кепка козырьком сильно была натянута на глаза, он жевал зубочистку и как бы невзначай обошел Йену и встал за ее спиной.