Пока мы живы. Логово

«Ни в коем случае не смотри на шрам, – предупредил меня главный врач. – Это больная тема нашего Босса». Несмотря на предупреждение, глаза так и стремились к тому месту, где находился неглубокий светло-красный рубец: тонкая линия начиналась над левым глазом, пересекала бровь и доходила до половины щеки. Ему чертовски повезло, что глаз остался цел.

Босс встал и подошел ко мне, одетый во все черное: косуха, футболка, джинсы. На вид ему было между тридцатью и сорока годами. Больше похож на отвязанного байкера, чем на главного в поселении, и в этом скромном кабинете он явно не смотрелся.

– Власов Герман Сергеевич, – он протянул мне руку для приветствия. – Но все зовут меня Боссом.

– Романова Варвара, – представилась я и слегка пожала его теплую, покрытую мозолями ладонь.

Герман предложил мне присесть на стул, а сам вернулся на свое место. Голубые ледяные глаза в обрамлении темных ресниц изучали меня с холодным интересом. Он нахмурил густые черные брови, сложил руки домиком на столе и спросил:

– Что же мне с вами делать, Варвара?

– Без понятия, – честно ответила я.

Одна бровь Германа от удивления взлетела к черным волосам. А что я еще должна была ответить? В Логове я никто. И не представляла, кем могу стать, чем смогу заниматься.

– Чем ты можешь быть полезна нашему поселению?

Что за вопросы? Откуда я знаю, чем тут можно заниматься?! Все, что я делала в Логове до этой минуты – спала на больничной койке, ела и читала. Вряд ли это сможет хоть как-то кому-то помочь.

– Какие есть варианты? – ответила я вопросом на вопрос.

– Может, ты умеешь готовить?

– Если хотите кого-то отравить, то я к вашим услугам.

Лицо Германа осталось бесстрастным, но в глазах промелькнул веселый огонек. Или мне это показалось? В задумчивости он провел пальцем по широкому подбородку и задал следующий вопрос:

– Что насчет стирки и уборки?

Только этого не хватало! Я никогда не была хорошей хозяйкой и не любила домашние дела. Вот и сейчас искренне надеялась, что мне не придется обстирывать все поселение.

– Понятно, – протянул Босс, понимая по моему длительному молчанию, что мне это не подходит. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу, раздумывая, куда бы меня пристроить.

– Рыбалка?

– Нет.

– Охота?

– Нет.

Герман подался вперед, устремив на меня пристальный взгляд.

– Варвара, ты должна понимать, что мы не можем позволить себе содержать лишний рот. Без какой-либо отдачи. Каждый житель Логова занят делом. Полезным для общества. Вот и ты…

– Рейнджером, – неожиданно для нас обоих выпалила я. – Я хочу стать рейнджером.

Черная бровь Босса вновь поднялась. Ах, Герман Сергеевич, я сама себе нередко  удивляюсь.

Я опустила взгляд, томительно ожидая, пока он хоть что-то скажет.

– Ты убивала тварей?

– Да! Однажды.

– Как это произошло?

– Мы с моим… другом… оказались в маленьком магазине. Там на нас напала одна из тварей. У меня не было выбора.

– Хм.

Он сомневался, и его нельзя было в этом винить. За время болезни я сильно похудела и осунулась. Я выглядела скорее жалко, чем воинственно, и никогда не была бойцом. Зачем я вообще сказала, что хочу быть рейнджером?! Но я не представляла, чем еще могу помочь Логову. А что, если меня выгонят за ненадобностью?

– А людей? Людей ты убивала?

Светлые глаза впились в меня с такой настойчивостью, что мне захотелось спрятаться, убежать. Хотелось ответить «нет», но Герман определенно смог бы различить ложь. Я отвела взгляд и ответила:

– Да. Однажды.

Образ мертвого Горелова с разрезанным горлом встал перед глазами. Я часто заморгала, стараясь отогнать видение, преследовавшее меня и наяву и во снах. Тогда я впервые убила человека. Пусть он был ублюдком, но все же человеком.

– Даже так? – Герман ухмыльнулся. – Может, ты и стрелять умеешь?

– Умею.

Хоть что-то я умела. Сейчас, под давлением Босса, я казалась самой себе ничтожеством, и мне это не нравилось.

В кабинете вновь воцарилось молчание, от которого мне стало неуютно. Хотелось встать и уйти, хлопнув дверью. За наш недолгий разговор я порядком устала от расспросов и тяжелого взгляда. Когда я уже решила наплевать на все и удалиться, Босс сказал:

– Я даю тебе испытательный срок – неделю. За это время ты покажешь, на что способна.

Неприятные мурашки пробежали по телу. А если его не удовлетворят мои способности? Что со мной будет дальше? Неизвестность угнетала и пугала.

– Иди на стрельбище и найди Вету. Она будет твоим куратором.

– Кто это?

Герман проигнорировал мой вопрос и продолжил:

– Жить будешь пока в общежитии, потом видно будет.

– Где оно находится? И что будет видно?

– Я что, похож на службу поддержки? Все вопросы к куратору. Свободна.

Босс принялся листать какие-то бумаги, моментально потеряв интерес к нашему разговору, а я стояла красная от злости. Вот урод. Мог бы быть и повежливее. Я поспешно удалилась из его кабинета, даже не представляя, кто такая эта Вета и где находится стрельбище.

Я вышла из здания и чуть не споткнулась о пробежавшую мимо черную кошку. Этого цвета сегодня было слишком много – он мне порядком надоел. Она злобно зашипела на меня и скрылась в кустах. Хорошо, что я не верила в приметы.

Остановив первого попавшегося человека, спросила дорогу к стрельбищу, как найти Вету и отправилась к небольшой поляне на краю поселения. Открытая площадка состояла из нескольких зон, оборудованных мишенями, столами и препятствиями для тренировки точности стрельбы.

На одной из площадок проходил урок – молодая женщина на вид лет тридцати в кожаном костюме строгим голосом объясняла трем парням правила безопасности. Меня поразило то, как она похожа на Германа: возрастом, ростом, холодными глазами. Только темные волосы Босса лежали аккуратной прической, а у нее были короче и торчали в разные стороны.

Она мельком взглянула на меня и продолжила рассказывать ученикам, как правильно обращаться с оружием. Я терпеливо дожидалась, когда закончится лекция. В любом случае выбора не было – идти некуда.

Спустя некоторое время черноволосая девушка распустила подопечных и принялась чистить автомат, лежащий на столе, делая вид, будто меня не существует. Я подошла сама.

– Добрый день. Я Варвара Романова.

Мое приветствие осталось без ответа.

– Вы Вета? – спросила я, хотя внутреннее чутье подсказывало, что это она и есть.

Никакой реакции.

– Герман сказал подойти к вам.

Она подняла голову и взглянула на меня как на полное ничтожество. Да что с этими людьми не так?! Когда Агент П. вещал по радио про Логово, мне представлялось уютное место, где люди поддерживают друг друга. Герман и Вета оказались полной противоположностью моей фантазии. От них хотелось уйти, скрыться и никогда не встречаться вновь, не видеть этих почти прозрачных ледяных глаз.

Пауза затянулась. Наконец, тяжело вздохнув, Вета произнесла:

– Гера снова придумал тупое кураторство?

– Знаете, – сжав зубы, процедила я, – вы мне тоже особо не нравитесь. Ваше гостеприимство, – пальцами изобразила воздушные кавычки, – мне порядком надоело. Я не нахлебница. Я хочу работать, как и все. И не понимаю, почему вы и Герман относитесь ко мне как к отбросу общества.

Закончила я тираду на повышенных нотах. Эмоции били через край. Я устала от пренебрежительного отношения, хотела обрести свой уголок и, в конце концов, поесть.

Я ожидала, что Вета разозлится, станет кричать в ответ и, возможно, вообще попросит меня удалиться. Но она склонила голову набок и улыбнулась, сверкнув белоснежными ровными зубами. В светлых глазах промелькнули веселые искорки.

– Ах, какая прыть! Какой характер! Ты далеко пойдешь, птичка.

Моя злость сошла на нет. У собеседницы не осталось ни капли негатива. Наоборот, она казалась расположенной ко мне. При общении с некоторыми людьми все же необходимо показывать коготки. Удивительно, но доброта и уважение не всегда работают.

Вета представилась, протянула мне руку и крепко пожала мою. Сильная дама со стальным характером. «С ней лучше дружить», – решила я для себя.

– Пойдем, я покажу тебе, где ты будешь жить, – предложила она.

Вета отвела меня к бытовке, напоминающей больше контейнер или склад, чем жилое помещение. Внутреннее убранство оказалось весьма скудным: двухъярусная деревянная кровать, тумбочка, да облезлые стол со стулом. Под потолком грустно висела лампа накаливания без абажура. Общую картину моего нового жилища дополнял влажный спертый воздух, царивший здесь несмотря на открытое небольшое окно.

– Герман говорил, что я буду жить в общежитии, – сказала я.

Я надеялась, что произошла какая-то ошибка, и мне не нужно будет ютиться с кем-то в этой тесной коробке. Не то чтобы я была привередливой, но в Логове есть дома и получше. В конце концов, я могла бы жить с родителями.

– Это оно и есть, – ухмыльнулась Вета.

– Что-то не похоже.

– В нашем поселении общежитиями называют эти… кхм… дома.

Девушка с трудом сдерживала смех – ее, по всей видимости, веселило происходящее. Мне же хотелось плакать от обиды – не успела я ступить на порог Логова, как наткнулась сразу на двух пренеприятных людей и оказалась в вонючем сарае. Еще неизвестно, какая соседка мне достанется, а вещи, наспех брошенные на кровати, говорили о том, что она точно есть.

Я всеми силами старалась сдержать слезы. Не покажу этой змее своих эмоций. Чтобы отвлечься от осмотра комнаты, я спросила:

– Где и что я буду есть?

– Кормят жителей Логова в столовой. Повариха не любит, когда ее стряпню не ценят по достоинству, поэтому советую тебе делать вид, что все устраивает, – Вета снова ухмыльнулась.

Тут у них действительно логово.

– А сейчас я покажу тебе, где находится душевая.

После «общежития» душевую я представляла столь же убогую. И не ошиблась. Такой же тесный контейнер, только более душный и влажный, с расположенными на стене под потолком тремя душевыми головками. Ни кабинок, ни разделительных стен, ни хотя бы шторок не наблюдалось. Никакой приватности. Оставалось надеяться, что не заражусь тут грибком или не подхвачу другие не менее опасные болезни.

– Воду включают по расписанию: утром на час перед завтраком и на два часа перед отбоем. Если нужно будет ополоснуться в другое время, бери воду оттуда, – Вета указала на угол, где стояла пластиковая бочка, до краев наполненная водой, наверняка холодной.

– Тут моется все Логово? – спросила я.

– Нет, это душевая лишь для тех, кто живет в общежитии.

Девушка взглянула на наручные часы и сказала:

– Зайду за тобой через час.

Она ушла, а я понуро побрела обратно к своему новому жилищу.

Глава 3

Вета, как и обещала, зашла за мной перед ужином. Не с пустыми руками. Она принесла мне чистые сменные вещи – хлопковые серые штаны, свободную футболку в тон и нижнее белье.

– Все вещи новые. Тебе повезло, Птичка. Обычно новички донашивают одежду за кем-то.

– Да я просто любимица судьбы, – сыронизировала я, принимая дары.

– Не язви. Все не так уж и плохо. Многим сейчас приходится намного хуже.

Если Вета хотела меня пристыдить этими словами, то у нее получилось. Я сложила одежду на кровать и покорно вышла вслед за ней.

– Почему ты называешь меня «птичкой»? – поинтересовалась я по дороге.

Вета повернулась ко мне, ее взгляд был лукавым.

– Ты такая маленькая и худенькая, словно птичка, – ответила она.

– Ну, да, конечно, – усмехнулась я. – Прям крошечка.

– И очень пугливая, – добавила Вета, прищурившись.

Я фыркнула.

– Это уже перебор.

Несколько минут мы шли в тишине, затем Вета нарушила молчание.

– Ты знаешь, я вообще-то не хотела тебя обидеть.

– Я не обиделась, – ответила я. – Но в таком случае, предпочитаю быть фениксом.

– Губа не дура. – Вета улыбнулась, и впервые ее улыбка была искренней и светлой. Даже глаза, кажется, потеплели. – Феникс? Ну, в этом есть что-то. Но мне больше нравится «птичка» – она легкая, изящная и всегда в движении.

– Пусть будет «птичка», – согласилась я.

Мы продолжили путь, разговор плавно перетек в другие темы. Вета рассказала, что жители деревни еще до эпидемии построили столовую своими силами, чтобы после тяжелого трудового дня в уютной обстановке насладиться вкусной едой и разливным пивом. Сейчас это было единственным местом, где ели все жители Логова.

– А не проще каждому человеку готовить себе самому?

– Когда Герман стал во главе поселения, он решил объединить всех жителей: давних и вновь прибывших. В конце концов, мы делаем одно дело – выживаем.

«Но кто-то вынужден ютиться в бытовке», – тоскливо подумала я, но вслух ничего не сказала.

После разговоров о еде пустой желудок жалобно заурчал, а за поворотом показалась неприметная деревенская хижина. Снаружи на завалинке, словно сытые коты, сидели трое мужиков: один неспешно курил, глубоко затягиваясь и выдыхая клубы дыма, другой сосредоточенно копался зубочисткой во рту, третий и вовсе спал, опираясь на стену. Недалеко от них кого-то терпеливо ждала немецкая овчарка. Когда мы проходили мимо них, мужчина с зубочисткой присвистнул и сказал:

– Эй, куколка, с кем это ты идешь?

– Заглохни, Кузьмич, – отрезала Вета.

– Ну что же ты, мышка. Сама отказываешь работягам в утехах, дай хоть с этой крошкой позабавиться.

Вета остановилась, я – следом. Послышался тихий голос второго мужика:

– Зря ты так, Кузь. Снова нарвешься на неприятности.

– Да что мне эта девка сделает? – мужик плюнул на землю и заржал.

Вета развернулась, спокойно подошла к говорившему и так же спокойно одним точным ударом расквасила ему нос. Тут же послышался крик боли, хлынула кровь. Мужчина скорчился, проклиная обидчицу, его друзья потрясенно открыли рты. Собака сидела со скучающим видом, безразличная к людским склокам. Вета не потеряла хладнокровие ни на секунду, а я тщательно старалась скрыть потрясение. Что еще можно ожидать от этой ледяной девушки? Следом за ней я зашла в столовую, похожую на деревенский бар с уютной каминной зоной, деревянными столами и стульями.

Ужин в заполненном до отказа помещении напоминал стихийное бедствие: мужчины и женщины, взрослые и дети – все сидели вперемешку, громко стучали ложками, разговаривали, смеялись. Несмотря на всеобщий гвалт, в помещении царила атмосфера общего веселья и дружелюбия.

Вета посадила меня на единственный попавшийся свободный стул, а сама тут же исчезла из поля зрения. Я оглядела соседей по столу. Рядом со мной сидел сгорбившийся старик с шапкой седых, почти белых, волос на голове и довольно ухоженной бородой. От него веяло умом и мудростью. Казалось, он вот-вот отложит в сторону столовые приборы и начнет читать лекцию. Напротив меня худой парень в роговых очках и с взъерошенными волосами цвета мокрой соломы с отменным аппетитом уплетал свою порцию и разговаривал с девушкой, сидящей рядом.

Я чувствовала себя неловко: от вкусных запахов у меня заурчало в животе, но я не знала, принесут ли мне еду или нужно самой идти за ней. Я рассеянно осматривала зал, пока не поймала на себе взгляд молодого человека в очках. Он сказал с набитым ртом:

– Сейчас придет официантка и принесет вам поесть.

Я кивнула. Ну вот, хоть какое-то прояснение. Осталось набраться терпения.

Ждать пришлось недолго – вскоре перед нашим столом появилась улыбчивая девушка и поставила передо мной тарелку с ароматным дымящимся мясом и отварным картофелем. Следом на столе появились салат из свежих овощей, компот в граненом стакане и хлеб.

– Приятного аппетита, – ослепительно улыбнулась официантка и ушла.

Я ела словно варвар – быстро, жадно. Ароматное дымящееся мясо таяло во рту, отварной картофель показался необыкновенно вкусным, корочка еще теплого хлеба приятно хрустела, а яблочный компот стал хорошим завершением сытного ужина. Мои соседи о чем-то разговаривали, не обращая на меня внимания. Лишь, когда я сложила приборы возле тарелки и сыто откинулась на спинку стула, парень в очках спросил:

– Ты новенькая?

– Да, – ответила я, допивая компот. – А ты?

– А я тут давно, практически с самого основания Логова.

– Сколько же этой деревне лет? – не поняла я.

– Да нет же, – парень засмеялся, – Логово создалось после того, как появились твари. Я вообще раньше жил в Старом городе с отцом. Но папа вскоре… – он замолчал, подбирая слова, – умер, а я остался один.

– Мне очень жаль, – ответила я лишь бы что-то сказать – я никогда не умела подбирать слова в такие моменты, поэтому ограничивалась лишь стандартными фразами.

– Спасибо, – ответил парень, лишь на миг погрустнев. Он быстро взял себя в руки и продолжил: – На самом деле, я остался не один. Со мной моя собака – Сэм. Может, ты его видела? Он ждет на улице.

При этих словах в моей груди что-то шевельнулось.

– А как тебя зовут? – тут же поинтересовалась я.

– Для всех я Агент П. Для друзей – просто Паша.

Он улыбался, а меня на несколько секунд словно парализовало.

– Ты же и есть тот самый Агент П., который вещал по радио! – воскликнула я так громко, что несколько человек, сидящих за соседними столиками, повернули головы к нам.

– Да, это я, – Паша засмущался, но выглядел довольным.

– Это благодаря тебе мы узнали о Логове!

– А я думал, что меня никто не слушал. Очень рад, что помог вам добраться до этого замечательного места.

Я бы не назвала это место замечательным, но вслух этого не сказала. Во всяком случае, мы с родителями в безопасности, сытые и здоровые. Что еще надо для счастья в наши дни?

Я смотрела на Пашу и все еще не могла поверить в происходящее. Кто бы мог подумать, что Агентом П. окажется щуплый очкарик с рубцами от ветрянки на лице? По радио его голос звучал взрослее и мужественнее. А сейчас передо мной сидел мальчик, который по виду ничего тяжелее вилки в руках не держал, но я была рада встрече с ним. Почему-то он казался если не родным человеком, то хорошо знакомым. И какова была вероятность – вот так подсесть к нему за стол? Жаль, что Ильи нет. Мне даже не с кем поделиться этой новостью. Есть, конечно, Зоя, но она в последнее время меня почему-то избегала.

– А я рада, что встретила тебя, – призналась я, от чего щеки парня вспыхнули.

– Хочешь я тебе покажу Логово? – спросил он.

Отказаться от такого предложения я не могла. Все равно мне нечем было заняться, да и возвращаться в сарай, названный общежитием, мне не хотелось.

Когда мы вышли во двор, мужиков на завалинке не было, зато дремавшая овчарка радостно подскочила при виде хозяина, подбежала к нему, размахивая хвостом.

– Привет, привет, мой хороший, – ласково сказал Паша, почесывая собаку за ухом. – Позвольте вас представить. Варя, это мой друг – Сэм.

– Привет, Сэм, – я улыбнулась.

– А это Варя, – представил меня Паша. – Дай ему руку, но не дергайся. Пусть тебя обнюхает.

Я несмело протянула руку – с детства боялась собак, с тех пор как одна из них укусила меня за ногу. Но мои опасения оказались напрасными – Сэм жадно вдыхал мой запах, после чего несколько раз лизнул ладонь.

– Признал, – удовлетворенно сказал Паша.

Он повел меня по улицам Логова, украшенным цветами и вьющимися растениями. Паша рассказывал о рыбной ловле и работе жителей поселения. Я ловила каждое слово, наслаждаясь его голосом – таким знакомым. Наше общение так легко протекало, будто мы были старыми друзьями и знали друг друга много лет. Тем более, после разговоров с Германом и Ветой знакомство с Пашей стало глотком свежего воздуха. Да и Сэм радовал своим присутствием – он то вышагивал рядом с нами, то куда-то убегал, неизменно возвращаясь.

Неожиданно из-за угла появился Герман. Наши тела на мгновение оказались слишком близко друг к другу, и я почувствовала тепло его дыхания. Его рука инстинктивно легла на мое плечо, чтобы удержать равновесие, а моя ладонь коснулась его груди. Я подняла глаза и встретила его взгляд. Его глаза были холодны, словно ледяная вода зимнего ручья, но в них мелькнула неуловимая искра, пробудившая во мне странное волнение. Он был так близко, что я могла уловить легкий запах его одеколона – свежий, с нотками цитруса и чего-то теплого, древесного. Мы оба замерли на секунду, словно время остановилось.

Герман отступил на шаг, и его рука скользнула с моего плеча.

– Извините, – наконец произнесла я, чувствуя, как сердце учащенно забилось.

Он слегка наклонил голову, его губы тронула едва заметная улыбка, но в ней не было тепла. Ничего не ответив, Герман ушел, а я застыла, все еще ощущая остаток тепла от неожиданной встречи. Он выглядел как герой из фильма: в кожаном костюме и с зубочисткой в зубах. Я вновь подумала о том, что ему бы ехать верхом на байке с кучкой своих прихвостней, а не командовать небольшой деревушкой.

Сэм, словно почувствовав мое состояние, подбежал ко мне и легонько толкнул носом мою ладонь, требуя внимания. Я погладила его, стараясь отвлечься, но мысли все еще крутились вокруг Германа.

Паша, заметив мое замешательство, мягко спросил:

– Все в порядке?

– Вполне, – ответила я.

Сэм резво побежал дальше по тропинке, а мы с Пашей двинулись следом, стараясь вернуться к прежней непринужденности прогулки.

– Что здесь за мода на кожу? – спросила я.

– Ее носят только рейнджеры – наши защитники.

– Это чтобы выделяться из толпы простых смертных?

– Нет. Это для защиты. Видишь ли, тварям сложнее прокусить кожу, чем ткань. Именно поэтому Босс приказал всем тем, кто выходит за пределы Логова, облачиться в кожу. Бе-зо-пас-ность, – по слогам произнес Паша и поднял указательный палец для пущей убедительности.

Он был со своими странностями, но мне нравился. В конце концов, все мы странные – кто-то в большей, кто-то в меньшей степени.

– Как ты сюда попал? – поинтересовалась я. – Ведь раньше ты жил в Старом городе.

– Так ты слышала еще мои первые выходы в эфир? – смутился Паша. И было от чего. Когда впервые мы услышали его, так называемый Агент П. плакал, словно потерявшийся ребенок.

– Всего лишь два. Один, когда ты был в Старом городе, второй – уже в Логове.

– Меня услышал Босс и послал за мной своих парней. Так я оказался тут.

– Какой он?

– Босс?

– Да.

Я составила первоначальное мнение об этом человеке, теперь мне хотелось узнать, что о нем думают другие люди.

– Он самый лучший правитель, какой бы мог только быть. Справедливый, милосердный, в меру жестокий.

– Ты считаешь жестокость положительным качеством?

– В нашем мире – да, – вполне серьезно ответил Паша. – Мягкотелые и добрые люди долго не проживут.

– Ты мне кажешься добрым, – сказала я как бы между прочим.

Пашино лицо, усыпанное мелкими веснушками, густо покраснело. Очевидно, он растерялся и не знал, что ответить, поэтому спросил:

– Кем ты будешь работать?

– Рейнджером, – просто ответила я.

– Ух ты! – восхитился Паша. – У меня будет подруга-рейнджер!

Подруга? Ему явно не хватало друзей. Я не знала, что на это ответить, поэтому спросила:

– А ты кем работаешь?

– Я главный по связи, – важно ответил Паша и поправил указательным пальцем очки на носу. – Радио, рации и все такое. А еще у меня есть хобби.

– Да? И какое же?

– Я коллекционирую холодное оружие. Все рейнджеры знают о моем увлечении и приносят мне из походов интересные экземпляры. Иногда я и сам нахожу некоторые ножи при вылазках.

– Ты тоже выходишь за периметр? Я думала, что это работа рейнджеров.

– Иногда требуется моя помощь. Недавно, вот, ребята наткнулись на заброшенный бункер с электронным входным замком. Сами они открыть не смогли, тогда позвали меня. Я легко справился с этой задачей.

– Так ты хакер? – спросила я, глядя на горделивого Пашу.

– Да, есть такое.

– А что за бункер нашли рейнджеры?

– А это уже военная тайна, Варя. Я и так тебе рассказал слишком много.

– Покажешь мне свою коллекцию? – спросила я, решив сменить тему.

– Возможно, но не сейчас. Мне пора. Идем, провожу тебя до твоей общаги. Заодно покажешь, где живешь.

Возвращаться в мое новое жилище не особо хотелось, но выбора не было. Возле бытовки Паша как-то неловко пожал мне руку. Тут же подбежал Сэм и потребовал свою порцию внимания. Я погладила его по голове и сказала, что рада была познакомиться. На какой-то миг мне показалось, что он меня понял.

– Смотри-ка, – удивился Паша. – Ты ему понравилась.

– У нас это взаимно, – улыбнулась я.

Паша хотел еще что-то сказать, но замялся. В итоге он выдохнул, сообщил, что ему пора бежать, и скрылся в неизвестном направлении.

Я зашла внутрь бытовки, где уже сидела моя соседка – тощая блондинка с ярко-красными губами, подстриженная под каре, облаченная в спортивный костюм. Впрочем, облачена она была не вся – за расстегнутой курткой виднелся короткий топик с очень глубоким декольте, открывающим большую грудь с татуировкой в виде бабочки.