Надежда, Вера и… любовь

Яра Саввина

Надежда, Вера и… любовь

Пролог

Поздняя осень радовала тёплой погодой. Лёгкий ветерок шелестел опавшей листвой, закручивая её в небольшие вихри и бросая под ноги улыбчивым прохожим, гулявшим по тропинкам парка. Ещё день назад я так же радовалась виду разлапистых елей, багрянцу на клёнах и диких грушах. Сегодня же всё было иначе. Душу словно разрывало на части, а в горле стоял ком от невыплаканных слёз. Хотелось забиться в уголок, чтобы никого не видеть и ничего не слышать. Но вместо этого я упрямо бежала вперёд, накручивая километры по парку и гоня от себя мысли и воспоминания. Так лучше. Так казалось правильнее.

Но как бы я себя ни уговаривала, что физическая нагрузка – самое то, что нужно в данной ситуации, а тело не чувствовало ритма, отчего дыхание сбивалось, отдаваясь резкой болью в груди. Хотя, может, это болело разбитое сердце?

Дружеское плечо было бы сейчас весьма кстати. Жаль только от чайной терапии, устроенной Санькой, стало хуже. Почему? Загадка. Всегда помогало, а тут… Оставался лишь этот вариант – свежий воздух, знакомые с детства тропинки, любимые кроссовки, макушки сосен над головой…

Я настойчиво делала вид, что всё как всегда, что жизнь продолжается… Вот только кого я обманываю? Как бы я ни старалась, а против правды не попрёшь.

Возможно, было бы правильнее закрыться в квартире, уткнуться носом в подушку и порыдать, ругая судьбу-злодейку, испортившую мне жизнь. Но жалеть себя я не привыкла. Да и такая уж злодейка, эта судьба? А вдруг наоборот? Вдруг в случившемся моё спасение?

В очередной раз пробежав участок, проходивший рядом с дорогой, где возле светофора выстроилась очередь из автомобилей, я снова свернула вглубь парка. Там бегать мне нравилось гораздо больше. Каждый поворот, каждый тупичок, лавочка или беседка, хранили в себе воспоминания детства, когда и трава казалась зеленее, и солнце ярче. Вон под тем дубом я часто ела мороженое по пути из магазина домой. А в той беседке мама любила читать романы, слушая пение птиц, и часто брала меня с собой.

Знакомые дорожки стелились под ногами, уводя всё дальше, пока не упирались в неглубокий пруд, где жили дикие утки, крикливые и бойкие. Обычно я приносила им корм, но сегодня всё шло наперекосяк.

Полюбовавшись со стороны на шумное утиное семейство, повернула обратно, дав себе зарок, во что бы то ни стало вернуться сюда завтра с угощением.

Но моим планам не суждено было сбыться.

До выхода из парка оставалось каких-то пару сотен метров, когда я услышала детский плач, тихий и отчаянный, от которого заныло сердце. Замерев на месте, прислушалась. И ещё толком не успев сообразить что к чему, повернула в нужную сторону.

На лавочке, под тем самым дубом, где я когда-то ела мороженое, сидела рыжеволосая девочка лет пяти, сжимая в руках большое яблоко. Слёзы катились по её щекам, но малышка их словно не замечала.

– Привет, солнышко, – осторожно произнесла, присев перед крохой на колени, стараясь при этом не напугать ребёнка. – У тебя что-то случилось?

Я уже собиралась спросить, где её родители, когда вскинув заплаканное личико, на котором тут же появилась счастливая улыбка, она наклонилась вперёд, внезапно обняв меня за шею.

– Мама, мамочка, миленькая, родная, – захлёбываясь рыданиями, шептала малышка, уткнувшись мне в плечо, – наконец-то я тебя нашла.

Она цеплялась за меня так отчаянно, с такой силой и затаённой надеждой, что отстраниться я просто не смогла.

Глава 1

«Я сильная, я справлюсь».

Как часто за последние годы я повторяла себе эти слова? Не сосчитать. Каждый раз когда в жизни наступал сложный период, я включала режим «Сильная женщина» и, стиснув зубы, выбиралась из очередной подлянки, подброшенной мне судьбой.

Но никогда до сегодняшнего дня мне не было настолько трудно.

И больно.

Душу разрывало на части от переполнявших эмоций. Злые слёзы подступали к глазам. Но я старалась держать их при себе. Лучше поплачу позже. Когда буду одна. Сейчас не время. И не место.

– Я понимаю, что пустым словам вы вряд ли поверите, но у меня есть доказательства. Я переслала на ваш номер снимки, посмотрите их.

Звук входящего сообщения разбил вдребезги остатки надежды, разметав осколки по ветру. Если до этого момента я ещё надеялась, что произошла ошибка, то сейчас осознание случившегося, будто тараном ударило под дых, выбивая из лёгких воздух.

Каждая произнесённая фраза вонзалась в самое сердце, но я не имела права показывать свои истинные чувства перед этой… беременной женщиной, позвонившей в дверь несколько минут назад и заявившей, что она ждёт ребёнка от моего мужа.

– Загляните в мессенджер, – настаивала незнакомка, и руки сами собой потянулись к телефону, лежавшему в кармане спортивных штанов.

Открыв нужную вкладку, я пролистала с десяток фотографий, где мой Влад улыбался, глядя в камеру, при этом обнимая ЕЁ. На одной так и вовсе эта парочка снялась лёжа в кровати. В нашей кровати. Дата на фото ясно давала понять, чем занимался благоверный, когда я находилась в клинике на обследовании.

Стало мерзко. И всколыхнувшаяся в груди злость ядовитыми щупальцами опутала сердце. Впрочем, это даже к лучшему: слёзы отступили. Жалость к себе прошла, оставив лишь холод, сковавший душу. И пустоту, разлившуюся в груди чернильным пятном.

– Миленько, – произнесла, усмехнувшись. – От меня-то вы чего хотите? Поздравлений и пожеланий счастливой жизни? На данный момент я могу лишь пожелать гореть вам обоим в аду. Вот только ребёнка жалко. Он не виноват, что у него родители гады, мерзкие и гнусные. И, кстати, вам не стоит забывать, что на чужом несчастье – счастье не построишь. Закон «бумеранга» никто не отменял. Ответочка вернётся в троекратном размере. Впрочем, это уже не мои проблемы. Так что всего недоброго.

Я попыталась закрыть дверь, но дамочка успела просунуть в щель ногу и смазливое личико исказили ненависть и презрение. Быстро, однако, она преобразилась.

– Отпусти его, – процедила незнакомка.

Не трудно было понять, кого именно она имела в виду.

– Так я и не держу. Пусть проваливает на все четыре стороны.

– Врёшь, – её голос сорвался на визг.

– Вовсе нет. Я даже могу помочь собрать его вещи.

– Свои лучше собери, – фыркнула она. – Ты здесь жить не будешь, так что помоги себе, убогая, и проваливай по-хорошему. Освободи дорогу. Не позорься.

– Да я и не позорюсь, в отличие от некоторых. А квартира, кстати, моя. Она досталась мне от родителей. Так что, дорогуша, ножку убери, пока я тебе её не сломала. А то ведь и на беременность не погляжу, спущу с лестницы.

– Только попробуй, тебя засадят далеко и надолго, – прошипела она, будто гадюка. Впрочем, змея подколодная и есть.

– С чего бы? – наигранно удивилась я. – Все мои действия можно списать на состояние аффекта. Знаешь такое слово? Погугли в свободное от пакостей время, прежде чем запугивать честных граждан. Любой суд меня оправдает. У меня тут такое горе. Муж изменил. Разум помутился, вот и не сдержалась. Знаешь, у нас судьями работают в основном женщины, они меня поймут и поддержат. Но если хочешь проверить на своей шкуре, я могу устроить. Хотя всё же советую убрать ногу, – стерев ненавистную улыбку с лица, процедила я.

– Что здесь происходит? – гневный окрик оборвал нашу «милую» беседу. – Вы обе спятили? Орёте на весь подъезд. Устроили здесь представление для соседей.

На лестнице стоял мой благоверный, хмуро поглядывая то на девицу, то на меня.

– Ты какого хрена сюда припёрлась? – зло зашептал он на ухо незваной гостье, но я прекрасно его слышала. – Я же сказал, что сам выберу удачный момент и расскажу о нас.

– Сам? Ты уже пять месяцев не мычишь, не телишься, – скривилась она. – Вот и пришлось бедной беременной женщине брать ситуацию в свои руки. Или хочешь, чтобы наш ребёнок родился без отца? Знаешь, как таких потом дразнят?

– Пожалуй, я пойду, а вы продолжайте выяснять свои отношения, не стесняйтесь, – попыталась повторно закрыть дверь.

Но кто бы мне позволил.

– Надя, прекрати истерику и дай пройти, – прорычал Влад.

Подхватив любовницу под локоток, он попытался войти.

А вот это уже ни в какие ворота не лезет.

– Знаешь, Сухарев, а не пошёл бы ты…

– Я никуда не пойду, так что прекрати вопить. Давайте зайдём и спокойно всё обсудим за чашкой чая.

– С ядом? Я тут недавно покупала отраву от крыс на дачу, могу устроить. Или предпочитаешь чай с электрошокером? – подхватив с полки устройство, направила его на супруга и нажала кнопку.

Как же удачно я его недавно купили. Брала отбиваться от бездомных собак, расплодившихся в нашем районе, а вышло… что вышло.

Раздался характерный треск электрического разряда, заставивший парочку отшатнуться от двери.

– Совсем сдурела? – прорычал муж… в ближайшем будущем – бывший, однозначно. – Ты же видишь, в каком положении Леночка, и должна понимать, как женщина – ей нервничать нельзя.

На что эта Леночка, быстро оценив ситуацию, тут же схватилась за выпирающий живот и охнула, скривив свой аккуратный носик. Вот только актриса из неё была посредственная.

Эта комедия мне порядком надоела. Впускать в квартиру эту парочку я точно не собиралась. Мало ли что у них на уме. Да и вообще, при одной только мысли, что эти двое переступят порог, ладони сами собой сжимались в кулаки. Жаль только, одна я с супругом точно не справлюсь, если попытается прорваться в квартиру с боем: не та весовая категория. Так что пора вызывать «тяжёлую артиллерию», пока не поздно.

Решительно открыв телефон, я нажала на нужный номер и поднесла аппарат к уху. Пара длинных гудков и на вызов ответили.

– Шурик, привет! Узнал?

– Надька, харе прикалываться, – проворчал сосед в трубку, – знаешь же, что я терпеть не могу такое обращение. Чего надо? Я тут немного занят.

– Будь другом, выйди на площадку. Мне тут угрожают.

В квартире напротив что-то с грохотом упало на пол.

Он там шкаф что ли снёс по пути?

Соседняя дверь распахнулось настежь, продемонстрировав нам Бестужева во всей его бесстыжей красе. Кажется, я выдернула соседа из ванной. Хорошо хоть полотенцем додумался обмотаться, а не вылетел, в чём мать родила. Благоверного бы тогда точно Кондратий хватил. У него с моим одноклассником и так отношения не заладились с самого начала, а тут такой удар по мужскому самолюбию.

Глаза Леночки, при виде впечатляющей мужской красоты, масляно заблестели. Санька был хорош – под два метра ростом, широкоплечий, глаза цвета гречишного мёда. Влад с ним и рядом не стоял. Причём, интерес любовницы к Бестужеву тот заметил сразу же. И это его зацепило. Мне даже показалось, что он заскрипел зубами от бессильной ярости. Хотя, может, и не показалось.

Любо дорого было смотреть на его раскрасневшуюся от злости физиономию. Того и гляди пар из ушей повалит.

– Ты ещё об этом пожалеешь, – прорычал супруг, одарив меня убийственным взглядом, на что я не поленилась продемонстрировать ему средний палец.

– Катись куда подальше.

Схватив любовницу за плечо, Влад потащил её вниз по лестнице. Та возмущённо попискивала, но вырываться не пыталась. Уж не знаю, что супруг ей говорил, но рычал он знатно, правда, так ни разу и не обернулся.

Знает, козёл, что против Сашки ему не выстоять. Это со мной он может бить себя кулаком в грудь, а настоящему мужику даже слова против не скажет: кишка тонка.

– Так, Румянцева, я не понял… – дождавшись, когда мой благоверный скроется из вида, рявкнул сосед, назвав меня девичьей фамилией.

И именно это прорвало воздвигнутую мною плотину, выпустив эмоции вместе со слезами наружу.

Как же я устала! Кто бы знал, сколько мне пришлось вложить сил, здоровья и терпения, чтобы выстроить свой маленький мирок, который только что рухнул, разлетевшись на тысячи осколков от предательства и лжи.

Прислонившись спиной к стене, я сползла на пол и разрыдалась.

– Эй, Надюха, ты чего? – горячие руки схватили меня в охапку, поставив на ноги, но от этого я разревелась лишь сильнее, уткнувшись лбом в широкую обнажённую грудь. – Мда-а, попадос. Ладно, есть у меня одно проверенное средство от всех бед. Идём, будем успокаиваться. Заодно расскажешь, что это сейчас такое было.

Глава 2

Прошлёпав босыми ногами по площадке, я оказалась в квартире напротив. И не спрашивая разрешения, сразу же направилась в кухню. Где и находилось то самое «средство от всех бед», с помощью которого мы сейчас будем выходить из депрессии.

– Ставь чайник, я мигом, – крикнул из коридора Саня, стрелой пролетев в ванную комнату, откуда тут же раздался возмущённый женский шёпот.

Упс, кажется, я испортила кое-кому свидание.

Сожаление накрыло по самую макушку и казалось искренним, но когда спустя десять минут за возмущённой молодой женщиной закрылась входная дверь, я испытала самое настоящее злорадство. За что тут же стало стыдно. Между мной и Бестужевым была многолетняя дружба, та самая, которой якобы не существует между мужчиной и женщиной. Но вопреки всем утверждениям, вот уже многие годы мы старались поддерживать друг друга. Сначала я его, после смерти родителей. Потом он меня, в аналогичной ситуации.

– Прости, не хотела испортить тебе вечер, – покаялась, когда сосед вошёл в кухню уже полностью одетый.

– Забей, она получила компенсацию, так что в обиде не осталась, – отмахнулся Сашка, доставая различные травяные сборы, из которых заваривал вкуснейший чай.

– Бабник ты, Бестужев, – вздохнула я, сев на стул и подперев щёчку ладошкой.

– Но-но, не стоит на меня навешивать ярлыки. Я всего лишь молодой и холостой мужчина, причём довольно обеспеченный, а некоторым дамам только это и нужно, – фыркнул он, выключая плиту и засыпая в заварочный чайник сбор. – А вот когда встречу ту единственную – все похождения останутся в прошлом.

– Свежо предание, да верится с трудом, – пробормотала себе под нос, и беспричинная обида на одноклассника разлилась по горлу противной горечью.

«А ведь он, по сути, такой же, как и муж», – промелькнуло в голове, но тут же исчезло.

Нет, не такой же.

Я не должна его сравнивать с Владом. Сашка уважал честность и всё всегда говорил в лицо. А бывший изворачивался как уж на сковородке, пытаясь из всего извлечь выгоду. Бестужеву бы и в голову не пришло врать. А благоверный, похоже, только этим и занимался.

Не подозревая о моих мыслях, Саня открыл крышку заварочного чайника, и по кухне поплыл аромат мяты и листьев смородины.

Уже от одного этого запаха на душе стало спокойнее. Воспоминания сразу же подкинули похожие моменты, когда мы с ним вот так же сидели за этим столом, болтая о жизни и поедая вкусняшки. В ту пору я ещё была свободна, как ветер. И смотрела на жизнь сквозь розовые очки.

– Так что у тебя произошло? – разлив по чашкам чай, спросил Бестужев.

– Крах семейной жизни, Саня, со всеми вытекающими…

– Беременяшка – любовница твоего благоверного?

– Его, гада, – вздохнув, уткнулась в чашку, вдыхая успокаивающий аромат. – И знаешь, что странно, я только сейчас поняла, что где-то её уже видела.

– Может, у него на работе? – предположил друг, на что я отрицательно мотнула головой. – В компании общих друзей?

– Тоже мимо.

И тут память подбросила почти забытое воспоминание, за ним другое… И картина обмана раскрылась во всей своей уродливой красе.

– Кажется, я вспомнила, – сделав глоток чая, закрыла глаза, и образы годичной давности замелькали перед внутренним взором, вызывая тошноту. – Помнишь, прошлым летом мы ездили автобусом к морю?

– Помню, – усмехнулся он. – Такое при всём желании не забудешь. Такой скандал предшествовал этому… Кажется, ты хотела поехать с ним на острова, отметить годовщину, довольно долго откладывала на это деньги со своей зарплаты. Своей, не его. А он заставил тебя отказаться от мечты, сказав, что море везде одинаковое и платить бешеные деньги за солёную воду вокруг клочка суши, не намерен. Да к тому же отобрал у тебя отложенные деньги, обозвав транжирой. В итоге вы поехали по горящей путёвке автобусом в Крым.

– Вот в том автобусе Влад как раз и познакомился с этой Леночкой, – скривившись, процедила я. – Она сидела в хвосте автобуса, через два места от нас, и всю поездку носилась по салону как ужаленная, бегая к подружке, которая разместилась прямо за водителем. В коротеньких шортах. Привлекая к себе внимание. Ну, что могу сказать, привлекла. Один олень на неё всё же польстился. А потом оказалось, что нас по ошибке заселили в соседние номера. Уверена, там-то у них всё и началось. Сейчас, вспоминая те события, я понимаю, почему так быстро отключалась по вечерам, а наутро мучилась от головной боли. Похоже, Влад мне спаивал какое-то снотворное. Эти его вечерние чаепития, после которых меня вырубало… Сань, он меня усыплял и бежал к этой швабре… Боже, как же мерзко. Зачем я только это вспомнила?

– Затем, чтобы убедиться, что Влад этот – козёл винторогий, и не мучится угрызениями совести по поводу развода. Кстати, а я ведь с самого начала говорил, что он тебе не пара. Хорошо хоть послушалась и не ушла с работы. Ты ведь не уволилась? По-прежнему работала на удалёнке? – подозрительно прищурив глаза, уточнил Саня.

– Не ушла, – подтвердила я, но упоминать о том, что Влад думает иначе – не стала.

Я всё откладывала увольнение. Деньги ведь лишними не бывают. А мне хотелось новую прихожую. Старая, доставшаяся от родителей, совсем развалилась. Но Влад настойчиво уговаривал меня уйти с работы. Пришлось сделать вид. Благо в тот год нас всех посадили на удалёнку. С тех пор я так и продолжала работать дома. Втайне от мужа. Оберегая его и свой покой. Дооберегалась, блин… Кто бы знал, как сейчас я радовалась своему решению.

– Эх, Санька, и почему я не влюбилась в тебя? Жили бы душа в душу, – вздохнула, снова уткнувшись носом в чашку.

– Трудно любить того, с кем в детстве делила горшок, – подмигнул он, прекрасно понимая, что я шучу.

– И долго ты ещё будешь мне припоминать этот не самый достойный эпизод из моей жизни? – фыркнула я.

– Невозможно забыть тот факт, что меня отмутузила девчонка, покусившись на самое святое. Я с тем горшком так сроднился, а тут ты…

– Ну не могла же я обмочить штаны? Трёхлетние девочки уже не должны себе позволить такого безобразия, особенно в гостях, особенно когда там бегает такой милый мальчик. Маленький, как кузнечик.

– Зато ты в ту пору была уже булочкой и отделала меня одной левой.

– Девочки быстрее растут, так что нечего наговаривать. Подумаешь, набрала пару лишних килограммов. Это был детский жирок, который быстро сошёл, когда я пошла в школу. Зато после того случая ты и полюбил спорт. Признай.

– Признаю, – расхохотался Сашка. – Ты меня здорово простимулировала. Да, хорошие были времена.

– Это точно. Плюшки по выходным, торты на праздники, улыбки и обнимашки перед сном, – привычная тоска нахлынула с удвоенной силой, сметая проклюнувшиеся ростки хорошего настроения. – Мне так их не хватает, Сань. Наши родители были самыми лучшими в мире.

– И мне их не хватает, – откликнулся друг, – но это не повод раскисать.

– Да, согласна, – кивнула в ответ и встала, не в силах больше сидеть на месте. – Спасибо за всё. Если бы не ты…

– Куда собралась? – нахмурился Бестужев.

– В парк, на пробежку, уже время.

– Побежишь даже сегодня? – удивился он.

– Почему нет? Разве случилось что-то настолько серьёзное? Зачем мне откладывать на потом любимое занятие? – я держала улыбку, как профессиональный боксёр держит удар, и Санька поверил.

– Заходи после, посмотрим кинцо, закажем пиццу или роллы, – снова опустившись на стул, он расслаблено вытянул ноги.

– Обязательно, – наклонившись, поцеловала его в щёку. – До скорого.

Эх, если бы я тогда знала, чем закончится моя пробежка…

Глава 3

Вернувшись в пустую квартиру, сразу же отправилась в кухню, переступая порог с чётким желанием отправить приготовленный ужин в мусорное ведро. Но практичность победила. Зачем выбрасывать то, чем я смогу питаться несколько дней, не тратя время на готовку? Сегодняшний ужин хотелось сделать особенным, поэтому наготовила много всяких вкусностей. Два с половиной года назад, именно в этот день, мы с этим гадом и познакомились. Хотелось устроить праздник. Но, видимо, не судьба.

Переложив салаты и запеченное мясо в контейнеры, засунула их в холодильник, за ними последовал и торт, после чего направилась в спальню. Всё вокруг напоминало о Владе, но внутри образовалась леденящая душу пустота, вытеснившая все чувства и эмоции, поэтому я не ощущала ни боли, ни обиды, лишь сильную усталость и опустошение. Но, несмотря на это, направилась к шкафу, не собираясь тянуть с выполнением задуманного.

Признаться, когда открыла дверцу и увидела ряд офисных рубашек Сухарева, висевших на вешалках, первой мыслью было их сжечь. Но тогда бы он понял, насколько сильно ранил меня своим предательством. А давать ему лишний повод для злорадства, я не собиралась.

Достав спортивную сумку и чемодан, с которым он не расставался в командировках, начала распихивать вещи, старательно утрамбовывая для большей вместимости. Этому кобелю придётся хорошенечко поработать утюгом или отпаривателем, чтобы привести свои костюмы в нормальный вид. Маленькая, но такая приятная месть.

Обувь разместила прямо на белых рубашках, пересыпав бритвенными принадлежностями, после чего закрыла замки, хорошенечко придавив содержимое. А вот для курток пришлось выделить мусорные пакеты: отдавать под них свой чемодан я не собиралась.

Когда дело было сделано, позвонила в службу доставки, оформив вызов курьера на дом.

Адрес нового места обитания супруга я не знала, так что поедут его вещички прямо в офис, пусть оттуда и забирает. Мне чужого не надо.

Дождавшись курьера, оплатила доставку, после чего всунула ему в руки пакеты, выставила за порог чемодан с сумкой и захлопнула дверь, ощущая, как на душе сразу же становится спокойнее. Всё, первый шаг к свободе сделан. Можно теперь и на пробежку.

Поздняя осень радовала тёплой погодой. Лёгкий ветерок шелестел опавшей листвой, закруживая в небольшие вихри и бросая под ноги улыбчивым прохожим, гулявшим по тропинкам парка. Ещё день назад я так же радовалась виду разлапистых елей, багрянцу на клёнах и диких грушах. Сегодня же всё было иначе. Душу словно разрывало на части, а в горле стоял ком от невыплаканных слёз. Хотелось забиться в уголок, чтобы никого не видеть и ничего не слышать. Но вместо этого я упрямо бежала вперёд, накручивая километры по парку и гоня от себя мысли и воспоминания. Так было лучше. Так казалось правильнее.

Но как бы я себя ни уговаривала, что физическая нагрузка – самое то, что нужно в данной ситуации, а тело не чувствовало ритма, отчего дыхание сбивалось, отдаваясь резкой болью в груди. Хотя, может, это болело разбитое сердце?

Дружеское плечо было бы сейчас весьма кстати. Жаль только от чайной терапии, устроенной Санькой, стало хуже. Почему? Загадка. Всегда помогало, а тут… Оставался лишь этот вариант – свежий воздух, знакомые с детства тропинки, любимые кроссовки, макушки сосен над головой…

Я настойчиво делала вид, что всё как всегда, что жизнь продолжается… Вот только кого я обманываю? Как бы я ни старалась, а против правды не попрёшь.

Возможно, было бы правильнее закрыться в квартире, уткнуться носом в подушку и порыдать, ругая судьбу-злодейку, испортившую мне жизнь. Но жалеть себя я не привыкла. Да и такая уж злодейка, эта судьба? А вдруг наоборот? Вдруг в случившемся моё спасение?

В очередной раз пробежав участок, проходивший рядом с дорогой, где возле светофора выстроилась очередь из автомобилей, я снова свернула вглубь парка. Там бегать мне нравилось гораздо больше. Каждый поворот, каждый тупичок, лавочка или беседка, хранили в себе воспоминания детства, когда и трава казалась зеленее, и солнце ярче. Вон под тем дубом я часто ела мороженое по пути из магазина домой. А в той беседке мама любила читать романы, слушая пение птиц, и часто брала меня с собой.

Знакомые дорожки стелились под ногами, уводя всё дальше, пока не упирались в неглубокий пруд, где жили дикие утки, крикливые и бойкие. Обычно я приносила им корм, но сегодня всё шло наперекосяк.

Полюбовавшись со стороны на шумное утиное семейство, повернула обратно, дав себе зарок, во что бы то ни стало вернуться сюда завтра с угощением.

Но моим планам не суждено было сбыться.

До выхода из парка оставалось каких-то пару сотен метров, когда я услышала детский плач, тихий и отчаянный, от которого заныло сердце. Замерев на месте, прислушалась. И ещё толком не успев сообразить что к чему, повернула в нужную сторону.

На лавочке, под тем самым дубом, где я когда-то ела мороженое, сидела рыжеволосая девочка лет пяти, сжимая в руках большое яблоко. Слёзы катились по её щекам, но малышка их словно не замечала.