Мистические миры Жастин. Том 1

– Может, и так, но я не могу красиво выразить свою мысль, а без этого мой разум не приносит мне пользы.

– Ты прав! Я дарую тебе красноречие и остроумие, и пусть они приведут тебя к свободе и благополучию. Но ты должен помнить, что между остроумием и язвительностью очень тонкая грань, а это уже обоюдоострое оружие, не забывай об этом!

После этих слов она исчезла, а Эзоп ещё долго сидел под деревом, предаваясь раздумьям. Он мысленно благодарил богов, что они подарили ему эту встречу и вместе с ней надежду на свободу.

Едва справившись с волнением, он направился в дом философа Ксанфа, у которого служил. У Эзопа было много обязанностей, и хозяин постоянно нуждался в нём. Поэтому, едва он появился, ему сообщили, что хозяин ждёт его. Явившись к хозяину, он получил от него хитрое поручение: купить на ужин самое лучшее, что употребляется в пищу, и приготовить из этого три разных блюда для него и его гостей, которых он пригласил отужинать. Эзоп сразу понял, что уже сегодня сможет воспользоваться своим новым даром и поразить всех прибывших на ужин остроумием.

Когда гости собрались за столом, Эзоп подал жаркое из языка с картофелем, заливное из языка с морковью и зеленью, рулет из языка, фаршированный оливками и орехами. Всё было очень вкусно, и гости остались довольны. Но удивлённый Ксанф спросил:

– Я просил тебя приготовить самое лучшее, почему же ты приготовил именно язык?

– Но что же может быть лучше языка? Ведь мы при его помощи объясняемся в любви, поём песни, приносим клятвы, читаем стихи, провозглашаем законы!

Гости стали хвалить Эзопа, настолько им понравился его ответ.

Ксанф был весьма озадачен. И решил ещё раз испытать своего раба. Он пригласил гостей на ужин и на следующий день и при всех дал ему задание приготовить три блюда из самого худшего, что может употребляться в пищу.

Следующим вечером все были весьма озадачены, когда увидели, что к столу поданы те же блюда.

Оскорблённый хозяин закричал на раба:

– Ты решил над нами поиздеваться? Я же просил самого худшего! Что ты теперь на это скажешь?!

– Я опять прав, мой господин! Вы хорошенько подумайте, что может быть хуже языка? При его помощи мы лжём, оскорбляем, предаём, проклинаем, унижаем, богохульствуем, возводим наветы. Я думаю, что в полной мере выполнил ваше поручение.

Гости были восхищены речью Эзопа, и с той поры пошла о нём молва как о человеке весьма мудром. Ксанф и радовался этому, поскольку раб принадлежал ему, и вместе с тем огорчался, поскольку считал себя непревзойдённым философом и мудрецом. Но и ему теперь приходилось часто обращаться за помощью к своему рабу, чтобы спасти свою репутацию. Происходило это потому, что Ксанф слишком любил расслабляющие напитки и после их обильного пития любил похвастать, поэтому часто попадал в затруднительные ситуации, из которых его выручал находчивый раб.

И вот в очередной раз во время весёлого застолья он заявил своему другу, что если постарается, то сможет выпить даже море. Это фантастическое заявление слышали все его друзья, и тут же было решено собраться утром на берегу моря и посмотреть, как хвастун станет искать выход из создавшегося положения. Проснувшись ранним утром, Ксанф пришёл в ужас от того, что ему придётся прилюдно подвергнуться осмеянию и унижению. У него была единственная надежда на изворотливый ум своего раба, и он тотчас послал за ним. Эзоп был в курсе событий, поскольку прислуживал за столом и всё слышал, а потому и ответ у него был уже готов. Когда Ксанф взмолился о помощи, Эзоп предложил ему взаимовыгодный обмен. Он поставил условие, что если ему удастся спасти его от позора, то хозяин в благодарность подарит ему свободу. Ксанф не раздумывая тут же согласился. Тогда Эзоп дал совет, чтобы, когда они подойдут к берегу моря, он сказал, что готов исполнить обещанное, но просит отвести все реки, впадающие в море, поскольку не обещал выпить и их воду. Так Ксанфу удалось избежать унижения, но на вопрос Эзопа об обещанной свободе он ответил, что это непременно случится, но не так скоро. Всем сразу стало понятно, кто избавил хвастуна от позора. Репутация Ксанфа постепенно портилась, в то время как слава Эзопа росла.

Избавиться от рабства Эзопу помогло само Провидение, которое приняло облик орла. Во время городского собрания над толпой вдруг появился орёл, который схватил городскую печать и опустил её за пазуху Эзопу. Городские власти обратились к нему за разъяснением этого невероятного случая, на что он ответил, что король сопредельного государства хочет поработить их город. Все стали просить Эзопа отправиться к королю и просить его найти удобное для всех решение. Эзоп высказал своё веское мнение, что негоже рабу вести беседу с королём. Тогда совет принял решение освободить Эзопа, и ему тут же вручили охранную грамоту. После чего подобающе одели и проводили в путь. Так и начались странствия Эзопа.

Однажды судьба привела его Дельфы. Беседуя со знатными горожанами, он сильно обидел их своими язвительными остротами, и они затаили на него обиду и решили отомстить. Когда Эзоп любовался Дельфийским храмом, они подбросили ему в дорожную сумку золотую храмовую чашу. При выходе из города стражники обыскали его и обнаружили реликвию. Его тут же доставили к судье, но Эзоп не смог доказать свою невиновность. Зная о многих заслугах Эзопа, судья предложил ему два варианта событий. Первый – он получает двадцать палок и опять становится рабом Ксанфа, второй – смертная казнь. Тогда Эзоп спросил у судьи, как казнят в Дельфах, и тот ответил, что преступников сбрасывают со скалы в море. Философ не раздумывая ответил, что предпочтёт свободный полёт рабству.

После приговора Эзопа отправили в камеру, чтобы на рассвете привести приговор в исполнение. Сидя в сырой комнатке, Эзоп услышал голос, который сразу вспомнил. С ним говорила Диметра:

– Мне так жаль, что ты забыл моё предостережение. Твой язык тебя возвеличил, он же тебя и погубил. Я так часто наблюдаю за тем, как люди губят свои же достижения, забыв об осторожности. Чем больше человек достигает, тем меньше ему потом остаётся, а всё ваша гордыня и безумное стремление к большему величию. Радует лишь то, что плоды своих умозаключений ты оставил на бумаге, и я позабочусь о том, чтобы крупицы твоего разума преодолели века. Пусть они странствуют по миру в назидание потомкам. Чтобы грядущие поколения смогли черпать в них твою мудрость.

Эзоп слушал её с замиранием сердца, и слёзы радости текли по его щекам. Он ни о чём не сожалел, он сделал гораздо больше, чем мечтал. Он умирает свободным, и в его последний вечер его посетила Богиня! Многие ли смертные могут быть удостоены этой чести?..

Жастин дочитала жизнеописание Эзопа, её сердце сжималось от невыносимой боли, а по щекам текли слёзы. Было беспредельно жаль, что судьба Эзопа так трагична, что его свобода была не такой уж долгой, а смерти его предали скверные люди. Положив книгу в шкатулку, она взяла лист плотной бумаги и стала зарисовывать своё видение, которое сформировалось во время чтения последних строк. Минут через тридцать графический набросок был готов. На картине Эзоп был изображён сидящим за столом, опустившим голову на руку, которая опиралась о край стола. Его взгляд был устремлён на храмовую чашу. Слева на столе лежали его рукописи, ночной сумрак едва отступал от пламени догоравшей свечи. На заднем плане, на фоне ночного неба, ярко светила луна, отбрасывая лунную дорожку на водную гладь. Слева от лунной дорожки высился над водой высокий утёс. Справа возвышался храм. Картину Жастин назвала «Последняя ночь Эзопа». Она смотрела на неё и думала, что её непременно нужно перенести на холст и выполнить всё в тонах заката…

Всё ещё пребывая под впечатлением грустной истории, Жастин и не заметила, когда в комнату вошла её горничная, сказав, что пора заняться туалетом, поскольку гости скоро начнут съезжаться. Не очень любившая большие застолья, Жастин думала лишь о том, чтобы скорее наступило следующее утро и она смогла бы приступить к прочтению басен великого мыслителя. Но действительность призывала к тому, чтобы весь вечер вести всевозможные пустые беседы и мило улыбаться высокородным гостям. Немного успокаивало лишь то, что прибудет маркиза Селестина де Кавелье. Все её предки по женской линии на протяжении нескольких столетий состояли в свите королей, и она могла поведать много интересного о придворной жизни. Будучи умелой рассказчицей, она легко увлекала забавными историями, и поэтому Жастин очень любила её слушать.

Когда она, облачённая в свой вечерний наряд, спустилась в гостиную, матушка не удержалась от возгласа:

– Камиль, дорогой, ты только посмотри, как хороша наша девочка! В этом сезоне она непременно будет удостоена внимания многих кавалеров!

– Большая часть из них, смею заметить, будет гоняться в основном за её приданым.

– Да, дорогой, ты всегда умеешь парировать в нужный момент! Разве сложно было поддержать дочь и выразить ей своё восхищение?

– А разве я не выразил? Колье, которое красуется на её прелестной шейке, равно годовому жалованию моего клерка!

– Камиль, ты просто невыносим! Ты постоянно говоришь о деньгах!

– Прошу заметить, дорогая, что при этом я безоговорочно подписываю все ваши счета.

– Да, но если бы ты при этом молчал…

– То моя жизнь была бы совершенно бесцветной!

Прерывая милую перепалку разгорячившихся супругов, в гостиную вошёл дворецкий и доложил, что прибыли маркиза де Кавелье со своим кузеном маркизом де Шантрель, а также её племянница маркиза Беатрис де Мюррей с мужем и сыном. Члены семьи поочерёдно входили в гостиную и обменивались приветствиями и поцелуями. Эту часть церемонии Жастин переносила с большим трудом. Она была категорически не согласна с таким протоколом, как с эстетической, так и с гигиенической точек зрения, поскольку целовались не только близкие люди, но и малознакомые. Считалось, что этим они выражают радушие и доверие. Жастин же была твёрдо уверена, что, кроме распространения различных заболеваний, эта часть этикета ничего в себе более не несёт. Всё своё радушие вполне можно выразить словами или, в крайнем случае, рукопожатием. Поэтому с самого детства она находила любые предлоги и ухищрения, чтобы избежать лобызаний. Вот и сегодня она поставила около входа столик с бокалами лимонада и после приветствий с очаровательной улыбкой протягивала бокал прохладного напитка.

В просторной гостиной находилось шесть больших канапе и шесть удобных кресел. Дамы, как правило, занимали места на канапе, дабы не помять юбки, а мужчины удобно располагались в креслах. Посадочных мест было не слишком много, поскольку удобно расположиться на канапе могла лишь одна дама, в крайнем случае с одним кавалером, так как расправленная юбка занимала всё свободное пространство. Подождав, пока гости займут понравившиеся им места, члены семьи разместились так, чтобы уделять равное внимание всем присутствующим. Жастин сразу решила быть поближе к маркизе, поэтому придвинула кресло к её канапе и присела на его широкий подлокотник, чтобы не нанести урон своему кринолину. Маркиза тут же обратила на Жастин свой взгляд, и её оценка незамедлительно прозвучала из её уст:

– Как мила, нет, вы только посмотрите, как расцвела наша Жастин! Милая, я давно хотела вам сказать, что вы явно отмечены свыше! Нет, вы только обратите внимание, ведь вся её левая сторона имеет особые отметины. Эта скромная родинка над левой грудью, а затем над губой и на щеке – это ли не чудо? Эти знаки, несомненно, говорят о том, что вы чем-то отличаетесь от других. В вас есть некая тайна.

Жастин подумала, что маркиза даже и не догадывается, насколько она права.

Все присутствующие не сводили с Жастин глаз, а маркиза увлечённо продолжала:

– Ах, если б вы только были при дворе в эпоху маркизы де Помпадур! Она бы, несомненно, вас заметила и приняла в свою свиту. Она верила в знаки. Она смогла распознать их природу. Ах, какое дивное было время! Так вот, эта очаровательная во всех отношениях дама придумала искусственные родинки, которые изготавливала из бархата, так называемые мушки. Поначалу это было чисто эстетическим изобретением, чтобы скрывать появлявшиеся не ко времени прыщики, но это было так мило, что все дамы стали следовать её примеру и использовать их как соблазнительное украшение. Так вот, моя дорогая, я дохожу до самой сути того, что так сильно меня поражает. Когда мода с мушками стойко укоренилась, излюбленными местами были именно те, что ныне отмечены природой на вас. Я бы подумала, что это некая связь времён…

Маркиза не успела договорить, как дворецкий, вошедший в гостиную, объявил, что пришли граф и графиня де Лефевр. Граф, невзирая на почтенный возраст, а он уже разменял седьмой десяток, был строен, одет изысканно, но без излишеств. Все его движения были не лишены утончённости, безукоризненные черты лица и изящные руки с длинными пальцами говорили о его высоком происхождении. Он был весьма приятным собеседником и, кроме того, страстно увлекался живописью и сам очень хорошо писал. Граф с лёгкостью копировал таких живописцев, как Буше, Фрагонар и Делакруа. Жастин очень любила наблюдать за его работой, когда он приглашал её в мастерскую.

Полной его противоположностью была его супруга, мадам Соланж. Она была почти на десять лет моложе, но этой разницы практически не наблюдалось. Она явно не обладала хорошим вкусом и умеренностью во всём. Её слишком пышная фигура ничуть не смущала мадам, и вместо того, чтобы хоть как-то скрыть объёмы при помощи тканей более тёмных тонов и быть умеренной в драпировках, она поступала с точностью наоборот. Широкое декольте её небесно-голубого платья обнажало мощные плечи, а огромные рукава в виде сплющенного шара делали её плечевой пояс чуть ли не метровой ширины. Явные проблемы были и с глубиной выреза, она была превышена минимум на три пальца, поэтому глубокая ложбинка, уходящая вглубь корсета, не оставляла и намёка на тайну. Голова мадам Соланж напоминала цветочную клумбу. Её белокурые волосы, собранные в три пучка и завитые в букли, были усыпаны мелкими розами, и всё это великолепие венчало перо из страуса. Жастин сразу пришла на память картина итальянского художника Бернардо Строцци под названием «Старая кокетка». Она также заметила, что маркиза де Кавелье прикрыла лицо веером и опустила глаза, явно скрывая от присутствующих свою улыбку. Да, мадам Соланж очень напоминала персонаж из карикатурного журнала, где высмеивали неумеренность в модных тенденциях. Но гостья, не ведая смущения, была весела и весьма общительна. Её не волновали установленные каноны, она была вполне довольна собой, искренне полагая, что просто неотразима.

Как только ритуал приветствий был завершён, прозвучал гонг, оповещая, что пора ужина настала. Все, оживлённо переговариваясь, направились в столовую и стали занимать места согласно расставленным карточкам. Жастин села по левую руку от отца, напротив неё было место маркиза Гюстава де Мюррея, потом его супруги и сына. Маркизе было отведено место возле хозяйки дома. Но у маркизы были свои определённые намерения, и пришлось внести некоторые коррективы. Дело в том, что мадам пожелала занять место напротив Жастин, а остальным ничего не оставалось, как подчиниться её воле. По правую руку от Жастин разместился граф де Лефевр с супругой, и за ними около матушки сидел кузен маркизы, Алекс Шантрель.

Когда все гости заняли свои места, вошли официанты и стали разносить закуски. Перед каждым гостем выставили тарелочку с фуа-гра, маленькую маслёнку, розетки с вареньем из инжира и сливы. В центре стола расставили блюда с копчёными колбасками, обжаренными сосисками, рулетами из окорока, а также розетки с оливками, лимоном и подносы с хлебом. К закускам подали белые вина шардоне, совиньон, мускат. На какое-то время все разговоры стихли. Никто не мог отказаться от такого лакомства, как фуа-гра. Сначала на кусочек свежего хлеба намазывалось сливочное масло, затем сверху накладывался небольшой кусочек фуа-гра, а венчала всё это маленькая ложечка варенья, и затем, собственно, начиналось непередаваемое наслаждение гаммой вкусового совершенства. Конечно же, дабы хоть немного утолить желание полакомиться деликатесом, понадобится изготовить и вкусить не один бутерброд, поэтому тишину нарушал только звон бокалов и столовых приборов.

В то время как все с наслаждением предавались чревоугодию, маркиза решила продолжить общение с юной хозяйкой. Ещё раз окинув её изучающим взглядом, она заговорила:

– Я полагаю, что основное обучение вы уже закончили, и мне интересно знать, чем вы теперь намереваетесь занимать своё свободное время?

– Я буду заниматься самообразованием, расширяя свой кругозор во всех направлениях. Осенью я планирую посещать курс медицины в Коллеж де Франс. Ещё меня очень увлекает живопись, и я беру уроки рисования у месье Лефевра. По выходным дням я занимаюсь верховой ездой, и, кроме того, отец даёт мне уроки фехтования и стрельбы из пистолета.

– Ваш папенька явно хотел воспитать сына, но он сотворит из вас амазонку.

– Я постараюсь быть менее воинственной.

– А кроме физических упражнений и медицины, что вас увлекает?

– Меня увлекает всё, что касается искусства. Я восторгаюсь тем, что может творить увлечённый своей идеей человек.

– Это весьма похвально, так вы вскоре станете интересным собеседником и вас будут рады видеть в любом салоне. Поведайте, что интересного вы прочли в последнее время?

– Совсем недавно я прочла «Божественную комедию» Данте и до сих пор нахожусь под впечатлением.

– Вы меня просто сразили! Кто в вашем нежном возрасте читает такую литературу? После этого и жить-то не хочется, зная, какие страсти нам уготованы. Я сама прочла это произведение лишь затем, чтобы не попасть в неловкое положение, если возникнет дискуссия на эту тему. Всё так мрачно, такие ужасные образы, нет, это не стоит читать, чтобы не погрузиться в беспробудную меланхолию.

Закончив речь, маркиза посмотрела на юного Юбера де Мюррея и попыталась вовлечь его в разговор, задав невинный вопрос:

– А что вы думаете по этому поводу, если прочли это произведение или хотя бы просто любовные сонеты Данте?

Молодой маркиз перевёл взгляд на свою родственницу, затем на её собеседницу и бесцветным голосом произнёс:

– Всё его творчество пронизано всепоглощающей любовью к Беатриче. Когда она умерла, он нашёл способ оживить её для себя. Своими мрачными фантазиями он многих увлёк. Всей его сущностью овладела страсть, и эта страсть была совершенно не удовлетворена, поэтому он постоянно подпитывал свои чувства в надежде на облегчение любовных мук и мук потери. На эту тему хорошо выразился Байрон, по поводу ещё одной легендарной пары с неразделённой любовью. Он сказал буквально следующее: «Если бы Лаура была женой Петрарки, разве бы он писал ей сонеты всю жизнь?» Кстати будет сказано, но Данте не посвятил своей жене ни одной строчки.

Всё это маркиз де Мюррей говорил, глядя прямо в глаза Жастин. Она смотрела на густые локоны его белокурых волос, большие голубые глаза, слегка искривлённый от неудовольствия рот, уголки которого были немного опущены, и перед ней сразу возник портрет Байрона, которого он только что цитировал. Весь его облик был таковым, что казалось – ещё одно мгновенье, и он встанет, чтобы выразить свои чувства словами: «Конец! Всё было только сном, нет света в будущем моём». Именно так восклицал двадцатилетний Байрон. Анализируя весь облик Юбера, Жастин думала, что в нём не было какой-то внутренней силы, не было огня, олицетворяющего юношеские порывы. От него веяло беспросветной меланхолией…

Её мысли прервал звон колокольчика, который оповещал о смене блюд. Официанты быстро заменили столовые приборы и стали разносить горячие блюда. Первым внесли кассуле – это было чем-то вроде патриарха французской кухни, и многие из гостей заметно оживились. Жастин, напротив, еле подавила в себе желание сделать ироничное замечание по поводу того, что данное блюдо категорически противопоказано дамам, да и для мужчин принесёт мало пользы. Он него можно ожидать лишь непомерного вздутия живота и отсюда прочих вытекающих неприятностей. Дело в том, что это высокочтимое блюдо готовилось из продуктов, которые содержали в себе большое количество разнообразных жиров. Основой кассуле была белая фасоль, которую предварительно замачивали и отваривали до полуготовности. Затем в неё добавляли свиные колбаски, бекон, утиные бёдра. Всё это помещали в большое глиняное блюдо, заливали мясным бульоном и три часа томили в печи. В их семье это блюдо не жаловали, его готовили только к званому ужину, желая сделать приятное для почитателей сего гастрономического ассорти.

Вторым блюдом были куропатки, тушённые в луковом соусе со сливками. Это лакомство было излюбленным блюдом всех членов семьи де Бриссак.

И, наконец, венчало список горячих блюд мясо по-бургундски. Оно готовилось из небольших кусков говядины, которые предварительно обжаривали до румяной корочки на сильном огне. Лук-шалот, чеснок и морковь тоже подвергались обжариванию, но в отдельной посуде. В большом блюде, в котором предполагалось доводить мясо до готовности, предварительно вытапливали кусочки бекона, наливали немного постного масла, а затем туда выкладывали все подготовленные продукты и тушили на малом огне в течение часа, потом добавляли обжаренные грибы с луком и вино. После этого оставляли тушиться ещё полтора часа, до полной готовности. Приготовленное таким способом мясо буквально таяло во рту, оставляя непередаваемое послевкусие, которое придавало ему красное вино.

На гарнир для горячих блюд подали запечённый картофель под сырной корочкой и рататуй. Графины наполнили красными винами, такими как бордо, бургундское и мерло.

Жастин окинула взглядом гостей и заметила, что все обладают отменным аппетитом. Официанты еле успевали обновлять тарелки. Такое усердие радовало хозяев, поскольку можно было смело сказать, что обед удался. Пальму первенства по пристрастию к дегустации можно было смело отдать супруге художника. Мадам Соланж ничуть не заботил объём её талии, и она с непередаваемым азартом предавалась гастрономическому наслаждению. Делала она это так заразительно, что Жастин захотелось отведать кусочек говядины, но она вовремя перехватила взгляд маркизы, которая с нескрываемым укором смотрела в сторону мадам Соланж.

Все ещё были увлечены ужином, но маркиза, которая явно была против излишеств, заметив, что Жастин сложила столовые приборы, с радостью заговорила с ней:

– Наша беседа была прервана на таком интересном месте. Я заметила, что вы с моим внучатым племянником имеете одинаковые литературные интересы. Он часто гостит у меня в загородном замке, который находится всего в пяти милях от Версаля. Может, вы в ближайшее время пожалуете к нам в гости? Мне кажется, вам удастся интересно провести время за увлекательными беседами с Юбером. У меня в конюшнях есть отличные лошади и большой парк, где можно спокойно совершать конные прогулки, и, кроме того, я могла бы предоставить вам в свободное пользование свою библиотеку. Её начинала собирать ещё моя прабабушка, и к нашему времени на её полках покоится около пяти тысяч книг на разных языках. Я думаю, что вам ещё не довелось читать роман Мари Мадлен де Лафайет «Принцесса Клевская». Вы сможете почерпнуть много интересного о тех временах, когда плела свои интриги Екатерина Медичи, которая, собственно, и спровоцировала столь ужасную Варфоломеевскую ночь. Я вам это предлагаю лишь потому, что после «Божественной комедии» Данте сюжет романа не будет для вас таким уж жутким испытанием. С той разницей, что произведение Данте – это вымысел, а вот произведение мадам Лафайет – исторический факт.

Едва маркиза договорила, как глава дома оповестил гостей, что столики с десертом ждут их в гостиной. Все сразу шумно задвигались и направились туда. Там к их второму приходу произошли большие перемены. Канапе были попарно повёрнуты друг к другу, а между ними стояли прямоугольные столики со всевозможными сладостями и напитками. Вокруг трёх круглых столов поставили кресла. Это было рассчитано на мужчин, потому на столиках стояли крепкие напитки – ром, арманьяк, абсент – и фрукты. Карточки для размещения отсутствовали, и потому места занимали произвольно.

Маркиза, не любившая полагаться на случай, взяла под руку своего кузена и Жастин, настойчиво увлекая их в глубину гостиной, ближе к окну. Эти два канапе занимали самое удобное положение: сидящие на них, при желании, могли видеть всех, а их было едва заметно. Поскольку было уже темно, канделябры разместили рядом с посадочными местами, а люстрами решили не пользоваться. Таким образом, создались маленькие компании, что весьма располагало к приятному общению вместе с возможностью насладиться профитролями, белоснежными меренгами, шарлоткой с яблоками и грушей. Чашечки с напитками издавали приятные запахи. Предлагался чай с мятой, жасмином, лимоном, а также ароматный кофе. Чтобы юбки маркизы не пострадали, она попросила к торцу столика поставить кресло для маркиза де Шантреля. После того как её просьба была выполнена, она принялась за шарлотку, давая всем сидящим рядом с ней понять, что можно приступить к десерту. Маркиз любезно положил на тарелочку Жастин кусочек шарлотки и придвинул к ней чашку чая. После чего себе он взял меренгу и стал осторожно разламывать её на маленькие кусочки, чтобы можно было поддевать их ложечкой.