Жестянка-2

И выглядит он как грек, в моём представлении. Жёсткость тёмных волос ёжиком смягчают залысины и благородная седина. Нос у него какой-то не особо греческий, а вот глаза с хитрецой, уставшие, внимательные – явно греческие. Афендиков невысок, животик в пределах эстетической нормы, но некая покатость присутствует. Грек очень быстро, даже резко двигается, имеет острый ум и большой коммерческий опыт.

– Какие люди! Слава богу, а то я вас вчера ждал, – Виктор по-свойски протянул открытую ладонь.

– Не успевали машину доделать, – широко улыбнулся я. Общаться с Греком легко и приятно.

– Много красавиц привёз?

– Тринадцать.

– Ого, целый гарем! Поместятся у Назаровой?

– Должны, мы заранее это оговаривали.

– Ну и хорошо, – удовлетворенно заключил Виктор, словно это была его проблема. – Так, давай-ка прямо с дороги, да ближе к столу, чтобы не ждать вечера. Закусим, поговорим о делах наших грешных… Олег, без меня обойдёшься?

Что на это может ответить не приглашённый на праздник жизни подчинённый? Олег и до этого вполне без начальства обходился, но сейчас не выдержал, сделал кислое лицо.

– Подожди, Грек, не гони так. Мне ещё нужно кое-куда зарулить по делам. Я хотел у тебя остановиться, чтобы в тишине и без хохота, приютишь?

– Какой вопрос! – делано возмутился он.

– Тогда успеем наговориться. Осмотреться надо.

– Решено. Денис, ты, помню, упоминал, что в преферанс играешь? – неожиданно поинтересовался директор.

– В «сочинку», ага! – с искренним интересом подтвердил я. В гарнизоне, похоже, в преф умеет играть только Казанников, но к нему не подкатишь, не решусь.

– Ну, наконец-то! – вскричал он, обегая стол и хватая меня за плечи. – Не с кем было, понимаешь, молодёжь только в смартфонах играть может! Ладно, осматривайся.

Осмотреться здесь можно на загляденье. Старенький, поскрипывающий, но натертый мастикой до блеска паркет заставлял вошедшего задуматься о чистоте своей обуви. Красивая лепнина на потолке. Электрическая люстра, четыре керосиновых фонаря, плотные шторы на двух окнах, минимум мебели.

Половина одной стены занята «полигонными товарами» – предметами грабежа баррелей, в основном людских. Цветной шёлк парашютов, кроме красного, ведь мелкие грузовые бочки и вблизи Передела приземляются. Кожаные и прочные тканные ремни и ремешки, пряжки и застёжки, титановые кольца, скобы и карабины, куски ложементов, прочие элементы внутренней оснастки капсулы, прямоугольники, вырезанные из комбезов. Но не комбезы целиком, их не купят, только под заказ.

Долгое время Грек боролся с Казанниковым и Магдалиной Оттовной, главврачом медсанчасти, за право реализации производимой в Пятисотке фармпродукции. Хотел отжать бизнес у местных аптек, грубо говоря, но начальство на это не согласилось.

Остальные три стены заставлены стеллажами, на которых тесно разложены уже «колониальные товары» – малая толика обширного ассортимента вагоно-склада-хранилища станции «Озеро Дивное». Запасы Пятисотки таковы, что Грек выбрал стратегию сезонных продаж. Сейчас у него открыт сезон посуды и кухонной утвари. Потом начнётся двухмесячник текстиля и банного дела, затем в ход пойдут метизы и краски-замазки, стройматериалы… и так по кругу. Нынче в продаже посуда для трестов рабочих столовых, буфетов, офицерских и полевых кухонь, как и значилось в найденных на станции документах.

Горками высятся кастрюли всех типоразмеров, сковороды и чаны, половники и дуршлаги, чайники для кипятка и заварные, котлы и жаровни, кюветы и поддоны, противни, пекарские листы и хлебные формы, вилки-ложки, тарелки и миски – всего не перечесть. Венчики и скалки, сита и разделочные доски. Есть даже соусницы и маслёнки, не говоря уже о солонках. Доминантами по углам красуются хромированный сервировочный столик и два новеньких переносных армейских термоса с ещё не обмятыми заплечными лямками.

Особняком стоят три серебристые фермерские или молочные фляги с подсолнечным маслом, здесь оно всегда в продаже. За ними на грани обвала сложены плоские армейские котелки и фляги в матерчатых чехлах. Утварь, есть такое слово. В основном всё сделано из дюралюминия, но встречается и чугун. Немного пищевой марки универсальной стали AISI304, но есть и AISI 430, большие разделочные и поварские ножи в основном из углеродистой «чернухи» типа 65Г.

Фарфоровая посуда не ахти какого дизайна для тех самых офицеров, её мало. Элитарный товар. Особое внимание я обратил на два ёмких черпака на длинных деревянных рукоятях. К столь внушительному инструменту в голове автоматически пририсовывался образ дородной поварихи летнего детского лагеря. Одной рукой она легко размешивает в огромном чане густое обеденное варево. Прямо в ходе обмена шутками-прибаутками с товаркой в таком же белом колпаке.

Дерево рукоятей благородного красноватого цвета дышало наваристым борщом и благородством.

– Грек, тебе что, палисандр или бубинго из Бразилии утренним пароходом привезли, или ты здесь нашёл рощицу?

– Шутишь? Бразилия не подъехала, всё отечественное, – хитро прищурился Афендиков. – Люблю помастерить, знаешь ли. Вскрыл текстуру морилкой, на горячую хорошенько пропитал воском, обычным, раз карнаубского нет, отполировал. И нате распишитесь, двойной ценник!

– Вот ты жучара!

– А что, всё по правилам. Каждое вложение в товар зарплаты очередного работника требует повышения цены. Особенно при ручном труде. Ты берешь мясо и крутишь фарш или же покупаешь жареные котлеты в кулинарии. Затем считаешь расходы.

– Ну да, ну да… – пробормотал я, заметив собственноручно оставленный у входа баул.

Ёлки! Заболтался.

– Мы же к вам с подгоном от станционных, собрали по вашей заявке! – наконец-то я вспомнил, что пора переходить к главному.

– Вилки-ложки? – потёр ладони директор.

– Вроде бы звякало, – пробурчал я, присаживаясь на корточки у мешка, – Вот она. Держи накладную.

– Олег, принимай.

Помощник начал выкладывать товар на прилавок, неторопливо раскладывая его по позициям.

– Виктор Николаевич, тут в прошлой накладной одной подписи не хватает, девчата из бухгалтерии с тобой вроде бы связывались? – напомнил я.

Афендиков обернулся ко мне от старенького шкафа, в котором что-то перекладывал, и рассеяно пробормотал:

– Распишемся, распишемся, не волнуйся… Дьявол, да куда я их сунул?

Пока он что-то искал, я попутно рассмотрел его крутой наряд. Тёмно-серый коверкотовый френч, как у старшего политрука пехоты РККА, но без золотых пуговиц и нашивок, до хруста накрахмаленный подворотничок, отутюженные в режущую кромку синие брюки и иссиня-чёрные фарадеевские оксфорды. Да уж, престижный у Грека прикид! Таким фертом по пыльным закоулкам не ходят, только по Центральной.

Кобуры не видно, но я-то знаю, что у Грека всегда при себе дерринджер. И это не Филадельфийский Дерринджер, знаковый символ времен американского Дикого Запада, а чешский потомок легендарного создания Генри Дерингера – чёрный «Гладиатор 500», дульнозарядный двуствольный пистолет современного дизайна с гладкими стволами 50-го калибра. Надёжное оружие самообороны и последнего шанса.

«Гладиатор» этот изначально разрабатывался с учётом особенностей европейского оружейного законодательства. Там такое оружие без унитарного патрона может приобретаться без лицензии с восемнадцати лет, а для самообороны оно эффективнее резинострела, запрещенного в большинстве стран Европы и США. Он канонически заряжается дымным порохом и пулей со стороны дульных срезов, после поворота блока стволов устанавливаются капсюли. Спусковой механизм двойного действия, рамка из алюминиевого сплава, блок стволов из анодированной стали, бордовые щёчки с насечкой. В злодея полетит тяжёлая остроконечная пуля в девятнадцать грамм, а сам девайс весит шестьсот с лишним.

Дикая вещь, очень редкая, может, единственная на Жестянке. Впрочем, здесь попадаются просто удивительные штуки, никак не привязанные к национальности жителей анклава, производителям и эпохам. Где он взял это чудо враждебной техники? У торговцев свои источники и свой даркнет. Оружейная тема весьма интимна, спрашивать не принято. Я вот, например, знаю, что за прилавком у них лежит двуствольный тозовский обрез, но обычно арсеналы не афишируются.

– Да где же они, зараза? Олег!

– Что ты всё там ищешь? – не выдержал я, а сжалившийся Олег наконец-то осторожно подсказал:

– Шеф, под папкой с паспортами посмотрите.

– Точно! Фух! – с облегчением выдохнул Грек, закрывая стеклянные створки и оправдался: – Я же их сам придавил, чтобы разгладились! Держи презент.

Он протянул мне прямоугольник из плотной голубенькой бумаги.

– Что это? – я взял, прищурился, поднес к окну.

– Пропуск на двоих в красивую жизнь, вот что. Завтра суббота, а по субботам у нас показ советских комедий, будут крутить «Бриллиантовую руку». Спрос бешеный, билетов не достать. Но это не про меня, сам понимаешь.

И точно, билеты в кино! Чума, словно из машины времени вылез! Всё как положено: время, ряд, место, отрывной талон. Сверху надпись шрифтом пожирней – «Синемаскоп» и «КН-20А».

– Это название кинотеатра?

– Ну да. На базе 35-мм кинопередвижки «КН-20А».

– Так это летний кинотеатр?

– Крытый, – строго уточнил Грек. – Вкрячили меж домов так, что на халяву не подлезешь, хотя пацанята пробуют смотреть с крыш. В общем, собирайтесь с Ириной и отдохните культурно.

– Ирина в разгул не поехала, планы изменились.

– Возьми девицу из кузова, учить мне тебя, что ли?

– Так и сделаю, – легкомысленно пообещал я. – Пойду, пройдусь.

– До вечера! Если не в полночь, то успеем поболтать. Стучи громче, – предупредил Афендиков, – Олежа наверняка в наушниках зависнет.

– Вексель примешь? – дежурно спросил я напоследок.

– Конечно, если в лимите, – не менее дежурно бросил Афендиков. – Понятно, куда ты намылился.

– Всегда в лимите, в ежовых рукавицах держат, – горестно вздохнул я и добавил: – Да! Есть один момент непонятный… Ладно, обсудим позже.

Надо поболтать с ним насчёт этих пропаж, Грек наверняка что-то слышал сверх материала газетных статей.

На улице было хорошо.

Дневная жара уже спала, вечерняя прохлада ещё не наступила. От палисадника пахнуло цветочным ароматом и почти сразу – аппетитными булочками. Пятьдесят метров, и откуда-то потянуло древесным дымком и жареным шашлыком, что вызвало очередной приступ слюноотделения – что ж я никак поесть-то не соберусь? Если что-то подвернётся по пути, терпеть больше не буду.

Людей на Большаках уже много, рабочий день для большинства горожан закончился, тут не любят много работать. Встречается и транспорт, велосипедистов я не считаю. В секторе реально используется только лёгкая техника с небольшим расходом топлива, именно поэтому велики с моторчиками сразу стали предпочтительней мопедов и мотоциклов.

То же самое касается и авто. Машины с прожорливым двигателем без переделки здесь долго не живут, как видно в случае с «газоном». Оригинальных запчастей для разномастной техники, попадающей на Жестянку, как мне представляется, без всякой системы, не добыть. Всё подвергается беспощадному перепиливанию с помощью той самой эклектики. Не лезет в габарит? Расширим. Не тянет слабый движок? Отпилим от габарита. И со временем каждая подвижная единица превращается в уродца.

Вот навстречу медленно проехал тарахтящий советский мотоцикл М-72. Следом за ним пронёсся страшноватого вида лёгкий сталкерский багги – не очень аккуратно собранная рамная конструкция. Небольшой кузов, накрытый выгоревшем под солнцем красным парашютным шёлком. Две повозки с велосипедными колёсами на ослиной тяге, эти шли попутно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.