Я – Даниэль

– Я думал об этом. Каждый раз, когда ты приезжаешь в Донецк, я думаю о том, что… может, я что-то упускаю.

Алина (смотрит на меня внимательно, но не говорит ничего, лишь ждёт, как будто её молчание было вопросом, на который я должен был ответить сам):

– И что? Что ты хочешь упустить? Мы ведь только встречаемся, когда я здесь. И ты всё время контролируешь свои слова, свои действия… Как будто боишься сказать что-то лишнее.

Я (чуть смущён, не в силах скрывать интерес, но всё ещё пытаясь держаться, как будто мои эмоции были последней крепостью, которую я не хотел сдавать):

– Я… может, и боюсь. Но это не то, что ты думаешь. Просто я не могу себе позволить уехать в Москву, оставить всё это. Мне бы хотелось… Но у меня есть обязательства здесь.

Алина (с лёгкой улыбкой, но её глаза полны печали, как будто она уже знала, чем это закончится): – А может, ты просто боишься отпустить что-то важное для тебя? Ты никогда не думаешь о том, что можно просто рискнуть?

Я (слегка смутившись, отвожу взгляд, как будто пытаюсь спрятать свои мысли):

– Я не могу просто рисковать, Алина. Я бы хотел жить легче, но не могу позволить себе оставить всё. Особенно сейчас.

Алина (смотрит на меня, пытаясь понять, как будто её взгляд был сканером, читающим мои скрытые страхи):

– Особенно сейчас? Даниэль, ты говоришь о том, что ты не можешь, что тебя что-то сдерживает. Но что тебя действительно останавливает? Может, ты просто боишься… боишься, что сделаешь шаг, который изменит всё?

Я (вздохнув, голос становится тише, как будто слова были слишком тяжёлыми):

– Я не боюсь изменений. Я боюсь того, что, если я сделаю этот шаг, то потеряю всё, что у меня есть. Это не страх, это реальность.

Алина (с улыбкой, но с лёгкой грустью, как будто её улыбка была маской, скрывающей что-то большее):

– Реальность… Ты постоянно говоришь о ней, как будто она уже написана. Но жизнь меняется, и иногда нужно просто сделать шаг, даже если ты не знаешь, что будет дальше.

Я (неожиданно мягко, почти шёпотом, как будто слова вырывались против моей воли):

– Я думал об этом. Каждый раз, когда ты приезжаешь в Донецк, я думаю о том, что… может, я что-то упускаю.

Алина (смотрит на меня внимательно, но не говорит ничего, лишь ждёт, как будто её молчание было вопросом, на который я должен был ответить сам):

– И что? Что ты хочешь упустить? Мы ведь только встречаемся, когда я здесь. И ты всё время контролируешь свои слова, свои действия… Как будто боишься сказать что-то лишнее.

Я (чуть смущён, не в силах скрывать интерес, но всё ещё пытаясь держаться, как будто мои эмоции были последней крепостью, которую я не хотел сдавать):

– Я… может, и боюсь. Но это не то, что ты думаешь. Просто я не могу себе позволить уехать в Москву, оставить всё это. Мне бы хотелось… Но у меня есть обязательства здесь.

Алина (с лёгкой улыбкой, но её глаза полны печали, как будто она уже знала, чем это закончится): – Я понимаю. Ты не можешь оставить то, что уже построил. И я не прошу тебя об этом. Мы просто… мы на разных дорогах. Я возвращаюсь в Москву, а ты остаёшься здесь. Каждый раз одно и то же.

Я (чувствуя, что она права, но не находя слов, как будто они застряли где-то глубоко внутри):

– Я бы хотел, чтобы всё было по-другому. Может быть, когда-нибудь.

Алина (с улыбкой, но с грустной тенью в глазах, как будто её улыбка была последним подарком перед расставанием):

– Может быть. Но пока мы живём на расстоянии. И это меняется редко, Даниэль. Каждый раз, когда я уезжаю, мне кажется, что мы просто снова станем чужими.

Я (пытаясь улыбнуться, но в голосе слышится грусть, как будто улыбка была лишь маской):

– Мы не чужие, Алина. Просто… иногда расстояние делает своё дело.

Алина (мягко, почти шёпотом, как будто её слова были последним признанием):

– Да, расстояние всегда что-то меняет. Может, так и должно быть. Мы просто… должны принять это.

Я (внутренне смягчаясь, но не решаясь сказать больше, как будто боялся разрушить хрупкий момент):

– Возможно… Но я не хочу, чтобы это было концом.

Алина (вздыхает, глядя на меня тепло, но с грустью, как будто её взгляд был последним прощанием):

– Я тоже не хочу. Но пока мы не готовы сделать шаг навстречу, мы будем оставаться там, где сейчас. И это нормально. Просто не всё сразу.

В ту ночь я осознал, что Алина была чем-то недосягаемым для меня. Она ускользала, и я не мог понять, как её удержать.

Февраль заканчивался, оставляя после себя странную смесь опустошения и ожидания. Мои дни проходили в бесконечном круге работы, тренировок и размышлений о том, что делать дальше. Отношения с Настасией были окончены, и, несмотря на освобождение, я всё ещё ощущал их отголоски. Это была некая пустота, которая не заполнялась, как бы я ни старался. Но чаще всего, когда я оставался наедине со своими мыслями, передо мной вставал образ Алины.

Алина была другим человеком. Её загадочность притягивала, но одновременно ставила преграды, через которые я не мог пробиться. В наших разговорах всегда было больше подводных течений, чем казалось на первый взгляд.

– Ты чувствуешь, что она играет с тобой? – спросил Женя как-то вечером, когда мы обсуждали мои отношения с Алиной. Его голос был полон любопытства, и я видел, что ему действительно интересно узнать, что происходит у меня в голове.

Мы сидели на кухне в моей квартире. В тишине раздавался лишь тихий звук холодильника, создавая фоновый шум для наших разговоров. Женя, как всегда, был полон энергии и идей, но я заметил, что он начал интересоваться не только проектами, но и моей личной жизнью.

– Не знаю. Иногда кажется, что она просто не хочет давать мне шанса. А иногда, что она не уверена в своих чувствах, – ответил я, глядя в стакан с водой. – Она словно вечно находится на грани. Стоит сделать шаг, и она уходит ещё дальше.

Женя улыбнулся, но в его глазах блеснула искра понимания.

– Девушки такие. Им нужно почувствовать, что ты их достоин. Может, тебе стоит изменить подход? Не пытайся быть слишком доступным.

Я замолчал, раздумывая над его словами. Возможно, он был прав. Но с Алиной всё было иначе. Её нельзя было прочитать, она словно оставляла загадки на каждом шагу, и это сводило меня с ума.

– Ты же сам знаешь, как она может быть холодной, – добавил я, вспоминая наш последний разговор. – В тот вечер, когда мы все собрались, она едва со мной разговаривала. А когда я пытался сблизиться, её реакция была ещё более отстранённой.

Женя посмотрел на меня серьёзно.

– Знаешь, мне кажется, тебе нужно перестать пытаться её завоевать. Ты ведь сам сказал, что она холодная. Может, тебе стоит отпустить ситуацию и посмотреть, как она поведёт себя дальше.

Его слова звучали как разумный совет, но внутри меня что-то сопротивлялось этому. Я не мог просто так отпустить, потому что что-то во мне всё ещё цеплялось за неё. Но с каждым днём я понимал, что эта борьба бесполезна.

Женя (с лёгким вздохом, задумчиво):

– Знаешь, иногда мне кажется, что ты уходишь всё дальше. В свои мысли, в свои планы. Я смотрю на тебя и понимаю, что ты уже не тот, что был раньше.

Я (пауза, потом медленно, как будто слова выходили с трудом):

– Может быть… Но мы с тобой всегда рядом, несмотря на это. Да, многое меняется, но мы держимся вместе, как бы далеко я ни уходил.

Женя (смотря вдаль, чуть усмехнувшись, как будто его улыбка была попыткой скрыть что-то более глубокое):

– Вот в этом-то и весь парадокс, брат. Мы с тобой такие разные. Взгляды, мечты, даже то, как мы живём. И всё же каждый раз оказываемся рядом, как будто нас что-то связывает сильнее всего остального.

Я (кивая, задумчиво, как будто пытался понять, что это за связь):

– Это странно, правда? Вроде бы разные дороги, разные цели… Но мы всегда находим способ пересечься. Может, потому что у нас больше общего, чем кажется.

Женя (весело, но с оттенком сомнения, как будто его веселье было лишь маской):

– Не знаю. Вроде как всегда на одной волне, но иногда мне кажется, что ты уже где-то далеко. Ты всё больше закрываешься в себе, в своих планах. Как будто ищешь что-то своё, и я не всегда могу это понять.

Я (вздыхая, с лёгкой грустью, как будто каждое слово было тяжёлым):

– Ты прав. Я много думаю о будущем, о том, что нужно двигаться вперёд. Но это не значит, что я ухожу от тебя или нашей дружбы. Просто иногда каждый из нас должен пройти свой путь.

Женя (серьёзно, внимательно смотря на меня, как будто его взгляд был последним вопросом, на который я должен был ответить):

– А что если однажды наши пути разойдутся? Что если у каждого будут свои цели, и мы уже не сможем идти вместе?

Я (немного растерянно, но с уверенностью в голосе, как будто пытался убедить не только его, но и себя): – Может быть… Но даже если так, мы всегда найдём, как вернуться друг к другу. Дружба – это не только про цели, это про то, что мы готовы поддерживать друг друга, несмотря на расстояния и различия.

Женя (усмехнувшись, но с долей грусти, как будто его улыбка была попыткой скрыть что-то более глубокое):

– Ну да, ты всегда умел подбодрить. Но честно, Даниэль, я иногда задумываюсь, не изменится ли всё это. Мы взрослеем, жизнь меняется. Возможно, однажды мы станем совершенно другими людьми.

Я (смотря прямо на него, твёрдо, как будто пытался убедить не только его, но и себя):

– Возможно. Но знаешь что? Даже если мы изменимся, наша дружба останется. Потому что это не просто про то, какими мы были или есть сейчас. Это про то, что мы прошли вместе. И сколько бы ни изменилось, прошлое не изменить. А значит, и наше будущее будет связанным.

Женя (с лёгкой улыбкой, смягчаясь, как будто его сомнения начали таять):

– Ты всегда так говоришь… И я хочу верить, что ты прав. Просто иногда боюсь, что однажды оглянусь, а тебя рядом уже не будет.

Я (с теплотой, чуть касаясь его плеча, как будто это прикосновение было последним аргументом):

– Я всегда буду рядом, брат. Даже если наши жизни разойдутся. Мы с тобой прошли через многое, и это не исчезнет так просто. Пока у нас есть что-то общее – цели, воспоминания – мы будем вместе.

Женя (тихо, с улыбкой, как будто его слова были последним признанием):

– А если цели у нас изменятся? Ты ведь всегда стремишься к большему, а я… я просто живу сегодняшним днём.

Я (смотрю на него, задумавшись, потом с уверенностью, как будто нашёл ответ на вопрос, который давно мучил):

– Мы всегда найдём способ двигаться дальше, вместе или порознь. Важно то, что мы знаем: мы друг у друга есть. А это уже многое.

Прошло несколько дней, и я всё больше погружался в работу и спорт, стараясь отвлечься. Алина практически не выходила на связь, и это только усиливало моё чувство неопределённости. Я решил поговорить с Владиком снова. Хотел услышать его мнение, даже если он всегда подходил к таким вопросам с циничной точки зрения.

Мы созвонились вечером, когда он уже был в Краснодаре, возвращаясь с какой-то очередной тусовки. Его голос звучал уставшим, но всё ещё энергичным, как обычно.

– Даниэль, что там у тебя с этой Алиной? Ты вообще уверен, что она того стоит? – спросил он, не дождавшись приветствия.

– Не знаю, Владик. Она слишком непредсказуемая. Иногда мне кажется, что она просто играет со мной, но в глубине души я не могу её отпустить, – признался я, надеясь услышать что-то полезное от него.

– Слушай, брат, ты слишком много заморачиваешься. Если она не даёт тебе того, что ты хочешь, значит, это не твоё. Ты всегда можешь найти другую, кто будет лучше для тебя. Зачем тратить время на тех, кто тебя не ценит? – его слова были резкими, как всегда.

– Может быть, ты прав, – сказал я, но что-то во мне противилось этому. Я знал, что он говорит правду, но Алина не была просто очередной девушкой для меня.

– Даниэль, ты молодой, у тебя впереди столько возможностей. Почему бы тебе не начать с чего-то нового? Забей на неё. Найдёшь себе другую, лучше и проще. Ты же не собираешься тратить всю жизнь на попытки разгадать одну девушку, верно? – его голос звучал настойчиво, как будто он пытался выбить из меня ту слабость, которую видел в этом разговоре.

Я замолчал, не зная, что ответить. Возможно, он был прав, но всё равно что-то не давало мне покоя.

Тем временем, мои тренировки стали неотъемлемой частью жизни. Каждое утро начиналось с бега, каждый вечер – с ударов по грушам в спортзале. Я чувствовал, как физическая нагрузка освобождает мою голову от лишних мыслей, позволяя мне сосредоточиться на настоящем моменте. Но даже спорт не мог полностью избавить меня от внутреннего беспокойства. Алина по-прежнему занимала мои мысли, даже если я пытался убедить себя в обратном.

Однажды вечером, когда я вернулся с тренировки, мне пришло сообщение от неё.

"Привет, можем встретиться?"

Слова были простыми, но в них чувствовалась напряжённость. Я не мог понять, что она хотела сказать, но знал одно: этот разговор будет важным. И, возможно, решающим.

Глава 2: Решение уехать

Март 2022 года принёс с собой чувство неотвратимости. Всё, что происходило вокруг, словно тёмная тень, медленно окутывало мою жизнь. Связь с Алиной постепенно ослабевала, и, несмотря на все мои попытки удержать хотя бы остатки нашего общения, её холодность становилась всё более заметной. Последние разговоры с ней звучали отрывисто и сухо, словно мы больше не принадлежали одной реальности. Она отдалялась всё дальше, а я, несмотря на желание что-то изменить, осознавал, что она уже давно ушла из моей жизни.

Каждое сообщение, каждое её короткое "привет" было пропитано безразличием. Однажды она просто перестала отвечать, оставив после себя лишь молчание. Это было как удар, которого я ожидал, но к которому так и не был готов. Потеря общения с Алиной оставила после себя пустоту, которая всё больше разрасталась с каждым днём.

В то же время на горизонте нависла новая угроза. Сообщения в новостях были переполнены тревогой, и хотя это казалось чем-то далёким и абстрактным, я знал, что мир вокруг меня меняется. В тот день я работал, как обычно. Всё казалось привычным, пока не пришло сообщение, которое изменило всё. Я стоял за барной стойкой, в голове крутились мысли о будущем, о том, что всё как-то не так, но тогда я не мог понять, насколько всё серьёзно. События развернулись стремительно, оставив за собой чувство хаоса и неопределённости.

Реальность настигла меня неожиданно – как гром среди ясного неба. И тогда я понял, что больше не могу оставаться в прежних рамках. Что-то глубинное и тёмное пробудилось в моей жизни, и оно требовало перемен.

Этот период стал особенно странным. Я погрузился в бессмысленные отношения с новыми девушками, пытаясь хоть как-то заполнить пустоту, которая образовалась…

После Алины я погрузился в бессмысленные отношения с новыми девушками, пытаясь хоть как-то заполнить пустоту. Каждое новое знакомство было поверхностным, не приносило ни радости, ни облегчения. Я переходил от одной встречи к другой, надеясь, что смогу найти кого-то, кто заставит меня забыть о ней, но это было бесполезно.

Все девушки, с которыми я встречался, казались мне лишь бледными тенями того, что когда-то было важным. Их лица, голоса – всё сливалось в одну серую массу. Это были разговоры, которые ничего не значили, встречи, которые не оставляли следа. Я знал, что пытаюсь убежать, но не мог понять, от чего именно.

В это же время я продолжал учёбу. Университет стал для меня островком стабильности, но даже он не мог оградить меня от внутренней тревоги. Лекции по психологии, которые когда-то казались мне интересными, теперь казались бессмысленными. Я слушал преподавателей, но не мог сосредоточиться. Моё сознание блуждало где-то далеко, погружённое в мысли о том, что происходит вокруг.

Университетская жизнь стала рутиной, которая уже не приносила ни удовлетворения, ни интереса. Я всё больше отдалялся от своих целей, которые казались мне столь важными в начале. Психология – наука, которую я выбрал, чтобы лучше понимать людей, – теперь не давала ответов на те вопросы, которые волновали меня.

Решение уехать возникло внезапно, как импульс, который невозможно было игнорировать. Женя заговорил о переезде в Краснодар, и это казалось мне выходом из той бесконечной суеты, которая окружала меня. Я чувствовал, что мне нужно уйти от всего – от рутины, от пустоты, от прошлого.

Переезд стал спасением. Но всё произошло слишком резко. В один из дней, когда напряжение достигло своего пика, я понял, что больше не могу оставаться на месте. Всё вокруг меня начало рушиться, и единственным вариантом стало бежать. Я бросил работу, собрал свои вещи и отправился в Ростов.

Ростов встретил меня сдержанно, как будто город сам не знал, что делать с таким человеком, как я. Я провёл здесь месяц, погружённый в бюрократию, занимаясь документами и формальностями. Этот месяц тянулся медленно, каждый день был похож на предыдущий. Я ждал момента, когда смогу уехать дальше, в Краснодар.

Жизнь в Ростове казалась замороженной. Время остановилось, и каждый день я проводил, словно в трансе. Казалось, что реальность отдалилась, и я просто существую, ожидая чего-то. Но я не знал, чего именно.

Я (решительно, но с ноткой усталости):

– Владик, я думаю переехать к тебе в Краснодар. Просто собрать вещи и уехать.

Владик (с удивлением, но сдержанно):

– Да ладно? Почему так внезапно? Ты ведь вроде совсем недавно говорил, что пока остаёшься там.

Я (вздохнув, с ноткой раздражения):

– Всё изменилось. Мне здесь всё надоело. Эта жизнь… она больше не приносит ничего хорошего. Я чувствую, что задыхаюсь. Хочу просто начать с чистого листа.

Владик (голос становится более серьёзным, с лёгким сомнением):

– Понимаю, брат, правда. Но ты уверен? Просто, знаешь, у нас тут тоже не всё гладко. У меня тоже свои заморочки, и жизнь в Краснодаре не такая уж сказка.

Я (упрямо, но спокойно):

– Знаю, Владик. Но лучше сменить обстановку, чем продолжать тонуть в этой рутине. Здесь я только и вижу, как всё повторяется день за днём. Работа, люди, всё одно и то же. Я чувствую, что если не уеду сейчас, так и останусь здесь, навсегда.

Владик (серьёзно, но с ноткой поддержки):

– Ну да, я понимаю, о чём ты. Тут всё по-другому, и я рад, что ты хочешь попробовать. Просто знай, что и тут придётся повозиться, чтобы что-то наладить.

Я (с улыбкой, но с горечью):

– Ты меня знаешь, я не жду, что будет легко. Но лучше уж искать себя в новом месте, чем каждый день смотреть на одно и то же в зеркале. Краснодар может быть тем, что нужно, чтобы всё изменить.

Владик (после небольшой паузы, мягко):

– Ладно, брат, ты знаешь, что я всегда поддержу тебя. Приезжай. Будет сложно, но зато вместе как-нибудь…

– …прорвёмся.

Я (с облегчением, но всё ещё взволнованно):

– Спасибо, Владик. Это именно то, что мне сейчас нужно. Просто поддержка.

Владик (с улыбкой, но немного задумчиво):

– Всегда, брат. Давай, собирайся и приезжай. Мы что-нибудь придумаем, как всегда.

Я (твёрдо):

– Ладно. Тогда скоро увидимся. Я приеду, как только улажу все дела.

Владик (с лёгкой усмешкой):

– Жду тебя, не подведи. Краснодар примет тебя, как и я. Только не забудь захватить что-то для вечеринки в честь переезда.

Я (с улыбкой):

– Как скажешь, Владик. До скорого.

И вот, наконец, настал день, когда я решил уехать к Владику и Олегу в Краснодар. Это было решение, которое назревало долго, но я не собирался предупреждать их. Я хотел сделать сюрприз, появившись внезапно, как нечто непредсказуемое. С рюкзаком на плечах и тяжёлыми мыслями в голове я отправился в путь.

Когда я постучал в дверь их квартиры, на лицах Владика и Олега отразилось настоящее удивление.

– Ты серьёзно? Ты даже не мог предупредить нас, что приедешь? – сказал Владик, смеясь, но я видел в его глазах искреннюю радость.

– Хотел сделать вам сюрприз, – ответил я, стараясь казаться спокойным, хотя внутри всё ещё бушевали эмоции.

Квартира была небольшой, но уютной. Мы с Владиком делили один диван, и это было странным напоминанием о том, как всё изменилось. Мы вновь погрузились в привычные разговоры о будущем, о наших проектах, которые казались всё более далёкими от реальности.

Каждый день был похож на предыдущий, но теперь…

Вокруг нас витало что-то новое. Я не знал, что именно ждёт нас впереди, но чувствовал, что перемены уже близко.

Время в Краснодаре текло медленно, но как-то иначе. Город был другим, не таким, как Ростов, где каждый день казался застывшим моментом времени. Здесь, несмотря на привычные разговоры и рутины, в воздухе витало что-то новое. Мы с Владиком делили один диван, как два путника, оказавшихся на перепутье. Каждое утро было похоже на предыдущее: разговоры, споры, идеи. Мы с ним давно привыкли к этому – строить планы, которые зачастую оставались только словами, но в этот раз что-то отличалось.

– Даниэль, ты же понимаешь, что нам нужно наконец сделать что-то серьёзное? – спросил Владик однажды утром, когда мы пили кофе на кухне. Его взгляд был серьёзным, что редко бывало для него.

– О чём ты? – спросил я, хотя примерно догадывался, куда он клонит.

– О нашей жизни, о том, что мы не можем вечно сидеть здесь и ничего не делать. Мы ведь столько раз говорили о бизнесе, о деньгах, о планах. И что? Сидим на одном диване, как два неудачника. Нам нужно что-то менять.

Его слова были резкими, но в них чувствовалась правда. Владик всегда был тем, кто мог бросить тебе в лицо неудобные истины, не задумываясь о последствиях.

– Да, но ты же знаешь, что это не так просто, как кажется, – ответил я, опираясь на всё то, что мы пережили до этого момента. Каждый раз, когда мы пытались что-то начать, мир будто ставил преграды на нашем пути.

– А ты думаешь, когда-нибудь будет проще? Мы сидим и ждём, когда мир изменится, но ведь это не произойдёт. Если мы сами ничего не сделаем, то никто не сделает это за нас. – Владик поднялся со стула, обошёл стол и посмотрел на меня сверху вниз, словно ожидая ответа, который бы изменил всё.

Я не знал, что сказать. Он был прав. Мы уже давно тонули в своих планах, но ничего не предпринимали. И теперь этот момент настал – момент, когда нужно было что-то делать. Но что?

Первые недели в Краснодаре были странными. Несмотря на то что я был среди старых друзей, я всё равно чувствовал себя чужим. Я постоянно задавал себе вопрос: правильно ли я поступил, уехав сюда? Жизнь в Ростове, несмотря на её медлительность и затянутость, казалась мне более знакомой. Здесь, в Краснодаре, всё было новым и незнакомым.

Мы с Владиком и Олегом часто сидели ночами на кухне, обсуждая будущее. У каждого из нас были свои идеи, свои мечты. Но эти разговоры всё больше напоминали нам о том, что мечты остаются только мечтами, если их не воплощать в реальность.

– Я думаю, нам нужно начинать с чего-то простого, – сказал Олег однажды ночью, крутя в руках чашку с чаем. – Мы можем найти небольшую работу, подкопить денег и потом уже думать о большем.

– Да, звучит логично, но мы уже так много раз это обсуждали, – вставил Владик. – Нам нужно что-то конкретное, какой-то план. Хватит говорить абстрактно.

– Ты же понимаешь, что это не так легко, как ты говоришь, – возразил я. – Мы ведь здесь не просто так, нам нужно разобраться со всеми документами, найти жильё и потом уже думать о чём-то большем.

Разговоры продолжались, но ясности не было. Мы ходили по кругу, словно пытались найти выход из лабиринта, но каждый раз натыкались на тупик.

Время шло, а я всё больше погружался в свои мысли. Краснодар казался мне городом возможностей, но эти возможности были где-то далеко, словно спрятаны за завесой. Мы с Владиком продолжали спать на одном диване, обсуждать идеи и строить планы, но реальность была более суровой. Каждый день приносил новые вызовы, и каждый вечер мы сталкивались с тем, что наши разговоры остаются лишь словами.

Тем не менее, я чувствовал, что этот период в моей жизни был важным. Он был как некий переход, как момент, когда ты находишься между двумя мирами – прошлым, которое уже позади, и будущим, которое ещё не наступило. Я знал, что здесь, в Краснодаре, мне предстоит пройти через многое, и это был только первый шаг.

– Знаешь, я не уверен, что смогу здесь долго…