В мире Богов и Чудовищ

Определенно, чернила.

Я разорвала алую печать с выгравированным на ней клеймом Бога Мора. Внутри было два письма.

Первое было кратким.

«Здесь, ты должна носить защиту.»

Мои брови нахмурились. Я перечитала его раз, два, но оно не имело для меня большего смысла, чем в первый раз.

Затем, я взглянула на маленькую коробочку, с которой шел конверт с письмом.

Я откинула крышку, и на меня полетели обесцвеченные лепестки роз.

Я съежилась и выплюнула один изо рта.

Когда я взглянула на коробку, сквозь лепестковый дождь, я поняла, что это. Это была пара перчаток цвета кости, достаточно тонких, чтобы сойти за вторую кожу. Я напевала себе под нос и выбросила первое письмо. Поскольку, я уже открыла одно, я решила, что имеет смысл открыть и остальные. Пока служанки были здесь. Они позаботятся о том, чтобы подарки были уложены, как следует, в паршивом деревянном шкафу, в углу, и позаботятся о сотне лепестков роз, разбросанных вокруг меня.

Так я себе говорила.

На этот раз, коробки оказались тяжелее.

Чем глубже я копала, тем больше находила. Платья, нижнее белье, чулки, сапоги. А еще лучше – штаны по щиколотку, черные, пепельно-серые и пара белее морской пены, блузки и пальто, все черные и красные. Но настоящие подарки находились в более громоздкой коробке, находящейся внизу кучи.

Хлопковые одеяла. Пуховые одеяла. Мягкие подушки, чтобы положить на них голову ночью. Достаточно даже, чтобы поделиться с Милой.

Я была довольна. Для заключенного, я преуспела в плане подарков. Чудовище тоже было удовлетворено. Ей еще предстояло вырваться на передний план и напугать меня.

Как ни странно, подарки, похоже, ее умиротворили.

И все же, я пожалела, что прочитала второе письмо. Мне нужно было бы подождать, пока не получу удовольствия от остальных коробок, прежде чем портить себе настроение словами Бога Мора.

«Каспар передал мне твою просьбу. Дверь твоего временного проживания останется незапертой. Твоя подруга может бродить только по коридорам смертных. Ни шагу дальше. Поскольку, это была твоя просьба, ты наследуешь полную ответственность за твою подругу. Не заставляй меня сожалеть об этой услуге, Дарина. Это было бы серьезной ошибкой.»

Тяжелый свинцовый болт упал мне в живот, и я оглянулась на Милу, моющуюся в купальне.

Как я и думала. Если она сделает что-то глупое, то я буду той, кто за это заплатит.

Незапертые двери, хотя и были хороши для Милы, которая уже ушла бродить по залам смертных, были не столь благоприятны для меня. Стражники не ждали меня в то утро, для сопровождения в зал для богослужений, где меня ожидала очередная тренировка. Служанка принесла мне записку. «Я надеюсь, ты помнишь дорогу.» Сначала, я подумала, что ее послал Бог Мор, но почерк был другим, с острыми краями и кривыми линиями. Единственным другим объяснением было то, что записка исходила от Каспара, который, как я представляла, ждал меня с коллекцией угрюмых портретов в зале богослужений. Я с трудом нашла центральный зал. Сначала, я три раза завернула не туда, вернулась обратно, и только с четвертой попытки нашла центральный зал. Дальше найти дорогу оказалось немного сложнее, чем я ожидала.

Каким-то образом, я оказалась в грязном старом коридоре, покрытом паутиной, стены которого были выкрашены в черный цвет. Комки пыли прятались под тем, что когда-то было богатыми занавесками, сотканными из самого темного шелка, когда-либо созданного.

Заброшенность наполнила воздух запахом затхлых тканей и заплесневелых ковриков. Хотя портьеры были раздвинуты, солнечный свет не мог проникнуть сквозь грязь на сероватых окнах.

Мне следовало бы развернуться и вернуться в центральный зал, но что-то, в этом заброшенном коридоре, призывало меня.

Я и мое Чудовище чувствовали себя какими-то связанными. Это было в моих костях. Внезапная, пустая хватка, которая ощущалась и как дом, и как одиночество. Пощипывая запястье перчатки, я побрела, дальше по коридору, к черной статуе, стоявшей впереди в тени. Я уже опоздала на свой урок с Каспаром. И все же, я не повернула назад.

В этом коридоре все страхи смерти и вполне реальная возможность того, что однажды с меня заживо сдерут кожу, казалось, ускользнули в тени под ногами.

На меня нахлынула волна свободы.

Часть меня хотела навсегда спрятаться в этом заброшенном коридоре.

Я не могла понять, что меня здесь привлекало. Тут были тени, которые, казалось, обвивались вокруг меня, тьма, которая болела от пустоты души, пыльный воздух – все это не было таким уж привлекательным. Однако мысль о том, чтобы уйти так скоро отсюда, прорезала дыру в моем сердце, которую могли заполнить только эти грязные стены.

Я остановилась у черной статуи.

Время разрушило половину фигуры статуи, и вокруг нее, на полу, рассыпались куски черного камня.

Если бы я, достаточно сильно, прищурилась, я могла бы смутно различить тень того, что когда-то было лицом. Тьма была слишком густой, чтобы увидеть что-то большее.

Тихо, как змея, кто-то подкрался ко мне сзади. Я не знала, что кто-то там есть, пока не раздался изысканный, шепчущий голос.

«Ты заблудилась, маленькая воришка?»

Я напряглась. Каждая мышца в моем теле напряглась. Даже дыхание отказывалось выходить из моего горла.

Медленно, я заставила себя повернуться и посмотреть на незнакомца. И он был незнакомцем.

Светло-пепельные волосы спадали на поразительно красивое лицо. Пронзительные черные глаза смотрели на меня, как озеро разбитых черных алмазов.

Я изучала его, оливкового оттенка, кожу, которая выглядела такой гладкой, что мне пришлось бороться с желанием коснуться его щеки. На его розовых губах играла озорная улыбка, но за ней не было злобы. Незнакомец прислонился к обрушившейся колонне и скрестил лодыжки.

Темные кожаные сапоги сжимали края его бриджей. Большую часть его одежды скрывал плащ, длиной до колен, белее, чем его волосы, поэтому я даже не могла предположить, какова его роль здесь, во дворце.

«А еще лучше…», – протянул он, затем остановился, чтобы провести языком по своим жемчужно-белым зубам, – «…ты что, глухая?»

«Н-нет.»

Мрак коридора несколько скрывал мое розовое лицо, но я не могла скрыть в голосе взволнованный страх.

«Прошу прощения.» Насколько я могла судить, он мог быть Богом или Отроком, и я только что угодила в котел неприятностей.

«Я где-то запуталась в переходах и… не могу найти дорогу обратно в центральный зал.» Он долго и тихо смотрел на меня. Все, что я слышала, был резкий свист наружного ветра, пронизывающего щели в окнах. Ни разу, легкая улыбка не соскользнула с его губ. Черные глаза изучали меня из-под густых длинных ресниц, и я подумала о двух пропастях, собирающих грозовые тучи, которые могут поглотить меня.

«Это очень опасное место, чтобы позволить себе потеряться. В этих тенях таятся всевозможные враги.» Я сглотнула и сделала небольшой шаг назад. «Я…мм…, мне действительно следует… идти.» Я облизнула пересохшие губы и попыталась обойти его. Его острый взгляд следовал за мной. «Я опаздываю на встречу с кем-то», – нервно добавила я.

Незнакомец хмыкнул. Одинокий, отрывистый звук пронзил мои внутренности и подействовал на нервы. В этом звуке было так много всего, как будто он пытался мне что-то сказать.

«Каспар всегда ненавидел, когда его заставляли ждать», – сказал он, и его взгляд скользнул вниз, к моему бьющемуся сердцу, чуть выше выреза моего платья. Я покраснела еще сильнее.

«Он не был создан для нетерпения. В этом вся сложность с Отроками – после того, как они созданы, они не так уж отличаются от вас смертных. Их черты невозможно контролировать.»

Я не была уверена, должна ли я испытывать облегчение или ужас. Он знал Каспара, и он знал его достаточно хорошо, чтобы говорить о его чертах характера. Не говоря уже о том, что в его разговоре проскользнули знания об Отроках.

Кем бы он ни был, он был достаточно важен, чтобы знать эти вещи.

«Тогда я, определенно, не должна заставлять его ждать», – сказала я, голос вырывался из меня хриплым дыханием.

Несмотря на то, что я знала, что должна бояться этого человека, страх не зацепил меня так, как это было с Богом Мором. Возможно, именно коридор заставил меня, по глупости, греться в горьком вкусе его присутствия.

Может быть, он тоже был Богом, задавалась я вопросом? Тот, кто обманывал людей, навязывая им обманчивые чувства безопасности и защищенности, которые можно было получить только в теплых объятиях матери.

Он приподнял бровь, изучая меня. Этот взгляд приковал меня к месту. Каждая частичка моего разума кричала мне бежать, бежать от него как можно дальше. Но, чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее моя кожа покалывала от волнения, и мне хотелось упасть в его объятия.

Я вздрогнула, когда он наклонился ближе и поднес свою гладкую загорелую руку к моему лицу. Я осторожно наблюдала, как его рука приближается.

Только у морских путешественников я видела такую оливковую кожу. На моем острове все были бледны, как неиспользованная кисть для красок.

Он был прекрасен. И, в то же время, смертельно опасен.

«Как зовут питомца Мора?» Его палец скользнул по моему плечу, прикрытому теплой накидкой, убирая прядь волос с пути.

Хотя, он коснулся меня поверх одежды, я почувствовала, как каждая частичка моей кожи подпрыгнула, а мое дыхание сбилось. «Дарина.»

«Дарина», – повторил он. В моем животе вспыхнул огонь. «Приятно познакомиться.»

Его кончики пальцев скользнули по моей покалывающей руке к моей руке в перчатке. Он поднял мою руку между нами.

«Демьян», – представился он, затем прикоснулся губами к моим костяшкам пальцев.

Меня пронзила волна силы, и я ахнула.

Незнакомец, Демьян, замер, его улыбка переросла в ухмылку, и тайна сверкнула в его черных, как ночь, алмазных глазах.

Это ощущение, все еще струящееся по моим венам, было непохоже ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше. Я была в перчатках, когда он держал мою руку в своих и прикасался губами к моим костяшкам пальцев, но все же, я чувствовала что-то в нем.

Мы были одинаковыми? Или он был просто исключительно могущественным Богом, которого мне нужно было избегать любой ценой? «Лучше беги, Дарина.» Его мягкий тон не помог успокоить бушующий внутри меня огонь. «Каспар не склонен к прощению, и еще меньше – к оправданиям.»

Я оцепенела, кивнула и выпустила руку из его хватки.

Я обошла его, едва не споткнувшись о собственные ноги, как дура. Но когда я повернулась, чтобы спросить дорогу в зал богослужений, тени забрали его.

Демьян исчез.

Глава 10

Дни утомительных занятий ни к чему не привели, поэтому Каспар попробовал другой подход. Однако, проблема заключалась не в подходе.

Мой разум представлял собой запутанную неразбериху между Богом Мором и загорелым незнакомцем. Ни одного из них я не видела уже несколько дней.

Мне хотелось вернуться в мрачный коридор, но страх брал вверх.

Мне следовало держаться подальше.

Я это знала и понимала. Но, несмотря на это, я все равно снова пыталась найти коридор. Может быть даже, несколько раз. Но его, как будто, никогда и не было. Он исчез, как и незнакомец.

Тем не менее, я узнала кое-что о Демьяне с тех пор, как встретила его. Он не был Богом. Его лица не было ни на одном из портретов в зале богослужения, а я просмотрела все. «Сосредоточься.» Каспар вырвал меня из моих потерянных мыслей своим колючим тоном. Я перевела взгляд на него, затем посмотрела на наши сцепленные руки. Это был его новый подход. Прикосновение.

Никаких перчаток, никакой защиты, только один предмет в моей другой руке. Ожерелье. Проблема была в том, что мое проклятие не рвалось забрать силу из его руки и направить его в ожерелье. Это лучше срабатывало с людьми, чем с предметами.

На моем лице отразилось раздражение.

«Я концентрируюсь.»

«Плохо.» В его тоне слышалось предупреждение.

Я не осмелилась огрызнуться ему в ответ.

Крепче сжав руку Каспара и ожерелье, я сделала глубокий вдох и переступила с ноги на ногу.

Все, о чем я могла думать, это о Боге Море, Демьяне и таинственном исчезающем коридоре.

«Сосредоточься!»

Я вскрикнула и подскочила на месте. Широко раскрытые глаза метнулись к разъяренному лицу Каспара. Он слишком крепко держал мою руку, чтобы я могла ее отдернуть.

«Я знаю, что твои мысли блуждают. Я чувствую запах перемен вокруг тебя.»

Ох.

«У меня много всего на уме.» Я вложила в свой тон столько сарказма, сколько могла себе позволить, расширяя граница предела терпения Каспара.

Пока я была жива.

«Если ты потерпишь неудачу, у тебя будет больше проблем.» Его глаза были такими же темными, как и его угроза. Я втянула воздух, черпая остатки терпения, которые, казалось, были раздроблены в пыль, и расправила плечи. Я могла это сделать. Каспар был прав. Мне просто нужно было сосредоточиться. Мед скользнул по моей липкой ладони, в которой я держала руку Каспара. Только, на этот раз, эта сладкая сила не вырвалась из него и не пробежала сквозь меня. За его силой не было никакой суеты.

Я переключила внимание на ожерелье. Пустота. Не было таких ощущений, как в коридоре, где я встретила Демьяна и его прикосновение губ к моим костяшкам

Жестокий голос Бога Мора раздался со стороны входа. Опустив ресницы, я подняла слегка свой взгляд, чтобы заметить его у колонны. На его лице было холодное выражение. Дрожь пронзила все мое тело, но я, все же, попыталась склонить голову. Но затем, меня ударила волна, такая сильная, что отбросила меня вперед на стол, и я выплеснула свой обед на древние артефакты.

Лицо Каспара скривилось. Он прижал драгоценное ожерелье к себе и отпрянул, словно моя рвота могла перекинуться на него.

Бог Мор оттолкнулся от колонны и медленно двинулся к нам.

С моих влажных губ сорвались всхлипы.

Когда головокружение отступило, я смогла лучше разглядеть гордого Бога, приближающегося ко мне. Он даже не взглянул на Каспара, который опустился в глубокий поклон.

Меня удерживал только стол. Если бы я снова попыталась поклониться Богу Мору, у меня не было ни малейшего сомнения, что я бы рухнула на пол. Переместив вес, мне удалось опереться боком на стол и повернуться лицом к Богу Мору. За его спиной я едва заметила, как его портрет ухмыляется мне.

Настоящий Бог стоял передо мной, глядя на меня так, словно я была той самой рвотой, что разбрызгалась по всему столу.

Его взгляд только усилил мою дрожь.

«Всемогущий.» Голос Каспара был таким же тихим и слабым, как и моя убывающая энергия. «Она не добилась прогресса с книгой. Я надеялся, что если она будет практиковать и освоит телесную сущность в объекте, она сможет научиться делать то же самое с реликвиями…»

Бог Мор заставил его замолчать, подняв руку в перчатке, и не сводил с меня своего ядовитого взгляда.

Итак, Каспар нарушил правила. Бог ясно сказал ему, что мне следует работать только с предметами на столе, а не с силой Отрока.

Я поняла, что мне абсолютно все равно. По крайней мере, я прогрессировала, а это означало остаться в живых еще на один день. По крайней мере, я надеялась на это…

Бог Мор протянул руку к моему лицу.

Перчатка, обхватывавшая его длинные пальцы, не имела острых как бритва ногтей. Вместо этого, ткань казалась мягкой на ощупь, словно сделанной из облаков, висящих над дворцом.

«Ты порадовала меня, Дарина.»

Его ледяная похвала заставила мое сердце остановиться на мгновение.

Я сглотнула и осмелилась поднять взгляд на его прозрачные кварцевые глаза, окутанные густыми ресницами.

Он, был столь же красив, сколь и смертоносен. И хотя, его бледность напоминала мрамор, его поразительная красота не меркла рядом с красотой Демьяна. Они были противоположностями, и оба заставляли мое сердце стремительно бежать в ногу со временем.

Мысленно пускать слюни на смертоносного Бога и таинственного, опасного незнакомца, из теней, было рискованно. Мне отчаянно нужна была возможность потянуть время, прежде чем я брошусь не на того бессмертного и окажусь мертвой. Пальцы Бога Мора, в перчатках, достигли линии моей острой челюсти и погладили.

Мои ресницы затрепетали от его прикосновения, и тихий порыв дыхания вырвался из моих губ.

Большим пальцем он стер каплю рвоты с моего подбородка. Мне вдруг захотелось, чтобы мраморный пол утащил меня под себя и похоронил под тяжелыми камнями позора.

Я тихо и блаженно вздохнула.

Определенно слишком много времени прошло между попытками начать нормально дышать.

«На сегодня хватит», – сказал Бог Мор.

Но это не было большой наградой. День уже почти закончился.

Бог Мор нежно потянул меня ближе. Я пошатнулась, под чарами его лунных глаз.

Его лицо, медленно, приблизилось к моему.

«Ты заслужила отдых.» Мое сердце колотилось по ребрам от такой же паники, как и от того, что бурлило у меня в животе. Я задавалась вопросом, не заболела ли я снова или, не подкосятся ли мои ноги, и я упаду к ногам Бога. Все, что я могла сделать, это оставаться неподвижной, как доска, сжав руки по бокам.

Даже Каспар превратился в призрак. Такой тихий и незаметный, что его можно было бы считать невидимым.

Затем, Бог скользнул взглядом по моим губам.

Пожалуйста, поцелуй меня.

Пожалуйста, не целуй меня.

Я не могла принять решение. Но, даже, в моем измученном страхе, я слишком хорошо осознавала тошноту, все еще покрывающую мой язык. Держу пари, Боги никогда не болели.

Бог Мор приблизил свое лицо к моему. Мята. Его дыхание пахло мятой.

Мое сердце замерло.

Нет, нет, нет.

Бог Мор не мог поцеловать меня. Он был ядом, болезнями, отравленным зельем. Если бы его губы коснулись моих, мне пришел бы конец. Я была бы мертвой за считанные секунды.

С испуганным звуком, я отпрянула, вырвавшись из его хватки.

Ярость на мгновение озарила его ледяные глаза. Но затем, я моргнула, и он был таким же спокойным, как портрет, с каменным лицом, на стене.

«В другой раз», – пообещал Бог, с таким же ядом, как и то, что окрасило бы его прикосновение.

Я смотрела, как он выходит из зала богослужений, и тяжелый ком сжался в моей груди.

Я только что совершила самую серьезную ошибку в своей жизни. Никто не отвергал Бога, даже если это означало смерть от его прикосновения. Это просто было не принято.

И бледное лицо Каспара с этим согласилось.

Между нами наступило молчание. Даже после того, как Бог Мор ушел, ни Каспар, ни я некоторое время не разговаривали.

В конце концов, Каспар отложил ожерелье в сторону, стараясь не касаться лужи рвоты. «Ты его слышала. На сегодня ты закончила.» Я замешкалась у стола. «Может, мне…» Я неловко указала на покрытые рвотой реликвии. Каспар покачал головой. «Я попрошу кого-нибудь все убрать.» Я поджала губы и кивнула. Я не слишком хотела возвращаться в комнату. Мила весь день проводила в общей комнате или столовой. Это были те места, о которых она, в последнее время, говорила чаще всего.

Поскольку, Бог позволил нам немного свободы, Мила проводила большую часть времени вдали от нее. Если бы не уроки с Каспаром, я бы, возможно, начала чувствовать себя одинокой.

Каспар какое-то время изучал меня.

«У тебя есть привилегии сада», – сказал он, наконец. «Ночь еще не наступила.»

Я пожала плечами, вздохнув.

«Я не знаю, как его найти, даже если бы захотела.»

«Но ты этого хочешь.» Он вытащил сложенный кусок пергамента из внутреннего кармана своего пальто.

«Вот, возьми. Это набросок карты свободных к посещению зон дворца.» Прежде, чем я успела ее у него забрать, он отдернул свою руку в сторону. «Не выходи за пределы», – предупредил он. Кивнув, я схватила карту и сунула ее в просторный карман моей слишком пышной юбки. Не из моих любимых.

«Могу ли я взять с собой Милу?» – спросила я.

Улыбка Каспара была полна секретов и зелья, как у его создателя.

«Ты не узница. По крайней мере, не в том смысле, что ты сидишь в клетке с железными прутьями. Хотя Бог Мор проявил к тебе интерес, другие Боги здесь могут быть не столь добры в своих интересах.» «Итак…» – я подняла бровь, – «мне не брать Милу с собой?» «Она, в отличии от тебя, не находится под его защитой.» Я коротко промычала, затем направилась к выходу из зала богослужений. Прежде, чем я дошла до дверей, Каспар крикнул мне вслед. «Не беспокойся о Миле. В этом дворце, у нее много друзей и развлечений.»

Я беспокоилась не о Миле.

Даже с картой, коридоры и бесчисленные залы дворца были запутаны, как старый клубок ниток в кошачьих лапах. И, не то чтобы я искала его или что-то в этом роде, я не могла найти и следа теневого коридора на карте.

Я ждала Милу в комнате, когда принесли ужин, но она не появилась. Служанка, с мышиным лицом, которая часто мыла мне волосы и чье имя, как я узнала, было София, сказала мне, что Мила, в тот день, обедала в столовой смертных.

«Не беспокойся о Миле. В этом дворце, у нее много друзей и развлечений.» Я вспомнила слова Каспара.

Меня пронзила волна ревности, и она переросла в кипящую злость, заставившую меня маршировать по коридорам, после ужина.

Карта была надежно спрятана в кармане моей пышной юбки. Я достаточно хорошо ее изучила, чтобы знать дорогу. Все, что мне нужно было сделать, это добраться до главного зала, обойти лестницу и следовать по коридору, стены которого, с одной стороны, были покрыты стеклом, выходящим на потрясающий сад, который я, впервые, увидела, когда прибыла во Дворец Богов.

Я направлялась в зал, когда со стороны лестнице послышалось кудахтанье девушек. Я сравнялась с ними, как раз в тот момент, когда они спустились на площадку. В воздухе витал сильный запах спиртного.

Они остановились, заметив меня, я ждала возможности протиснуться мимо них.

Смертные. Я могла это определить по обычной жестокости в их глазах, по тому, как напиток действовал на них, и по тусклому, очень смертному блеску их кожи. Кроме того, они шатались по коридорам смертных, так что… Одна из четверых девушек вышла вперед.

Скорее пошатнулась.

Тон ее кожи напомнил мне Демьяна. Только глаза у нее не были яркими черными алмазами, как у него. Ее глаза сверкали, как голубое озеро ярким солнечным днем, и в ее стройном теле не было мускулов.

Она принесла с собой вонь дорогого спиртного, такого, которое остров Малая Муксалма получал только по импорту один или два раза в год. Наша деревня была слишком мала для слишком частых визитов судов.

«Это ты.» Никакого приветствия или представления. Ее обвинение сопровождалось ударом в мою грудь. «Новая кукла Бога Мора.» Ревность пересилила выпивку. Этим запахом пахло от всех четверых, и их взгляды были прикованы ко мне. Струйка гнева поднялась у меня в груди. Я посмотрела на красное пятно на коже, в которое она ткнула, всего в сантиметре от моего шелковистого лифа.

Медленно, я подняла свои темнеющие глаза обратно на нее. «Не трогай меня.»

Мне не хватало еще одного врага в этой яме со змеями.

Белокурая, бледнокожая девушка, стоящая позади голубоглазой, рассмеялась. Она выглядела так, будто была родом из того места, где в основном был туман и дождь. Остальные девушки запели саркастическую симфонию из ооохх.

«Малуша.» Это была бледнокожая девушка, которая заговорила. Она подтолкнула высокую стройную девушку ближе ко мне. «Ты позволишь ей говорить с тобой таким образом?»

Малуша сделала угрожающий шаг ко мне, и мерзкая улыбка исказила ее лицо.

«Что ты думаешь, Преслава? Стоит ли нам преподать ей урок?»

Преслава, бледнокожая, дико ухмыльнулась.

«Малуша, да?» Я приподняла бровь, на моем каменном лице появилось скучающее выражение. Но, внутри, я кипела. Готовая броситься на нее и ее подстрекающую свиту. «Слушай», – вздохнула я. «Меня зовут не Новая Кукла Бога Мора, не Питомец Бога Мор и не Воровка. Меня зовут Дарина, Рина, если хочешь.»

Я сделала уверенный шаг к ней.

«В этом дворце, я не могу поправлять всех, кто неправильно произносит мое имя. Слишком много Отроков и Богов, понимаешь. Но, что я могу сделать, так это поправить тебя. И, в отличие от других, которые толкают меня весь день, я могу выбить тебе зубы, если ты еще раз ко мне прикоснешься.»

Я нацепила улыбку на свое лицо, до ушей. «Поняла?»

Ошеломленное лицо Малуши превратилось в нечто уродливое. В мгновение ока, она толкнула меня прямо в грудь, так сильно, что я врезалась в стену позади меня.

Ярость раздула мои ноздри и впилась ногтями в ладони. Она нарастала во мне, сжимая мое колотящееся сердце ледяным кулаком.

О нет…

Чудовище…

И…

Внезапно я успокоилась.

Мое дыхание смягчилось и превратилось в гармоничный ветерок, а сладкая улыбка тронула мои губы. Малуша моргнула. В ее глазах промелькнуло смущение. Даже другие девушки обменялись озадаченными взглядами. Медленно, я вытянула шею. Но Преслава хихикнула в мой адрес. «Что она делает?»